— Зачем вам это? — ответила я вопросом на вопрос. — Для чего вы здесь? Откуда я знаю, может, ответив на ваши вопросы, я подвергну наши с помощницей жизни опасности?
— Справедливо, — согласила Лорин. — Клянусь, что не замышляю против вас обеих ничего дурного и не желаю вам горя, бед, смерти.
Из-под его ладони, лежавшей на столешнице, появилась и тут же растворилась в воздухе небольшая алая молния.
Я скосила глаза в сторону Инги. Она сидела, завороженно глядя на столешницу. Вот же… Магичка…
— Я появилась здесь недавно. Меня перенесли в этот дом издалека. Кто — не знаю. О Миролаве я узнала уже здесь, от помощницы. Магией я владею, — отделалась я общими ответами.
Лорин вызывал у меня подозрения даже после клятвы. Кто он вообще за существо? Какие силы ему подчиняются? И самое главное — что он здесь делает?
— Меня послал отец, — словно услышав мой последний вопрос, произнес Лорин. — Он не может с тобой связаться, даже во сне. Он был уверен, что общается с Миролавой, и приказал вернуть сестру домой. А теперь я даже не знаю, что ему говорить.
— Правду, — посоветовала я. — Что я не Миролава, с опасением отношусь к общению с богами напрямую и хочу жить спокойной жизнью здесь, в этой усадьбе. Как вы меня нашли, кстати?
— Я знал об убежище Миролавы, — последовал ответ. — От меня она никогда не скрывала, где живет.
Ах, даже так. Ото всех скрывала, а от него нет.
— А еду вы нам можете доставить? Хотя бы немного? — решила я немного поэксплуатировать бога торговли. Нет, ну а что? Кто же приходит в гости с пустыми руками?
Лорин недоуменно на меня посмотрел, потом зачем-то провел ладонью над столешницей и хмыкнул:
— Немного, говоришь. И сколько дней вы собирались жить на свои остатки?
— Сколько получится, — ответила я честно, удивившись способностям Лорина. С другой стороны, он все же бог…
— Будет вам еда. С отцом я поговорю. И если будет нужно, открою ему твое местонахождение, — сообщил Лорин и исчез.
А на его месте появилась небольшая горка разнообразных продуктов. Даже на первый взгляд того, что он оставил, нам с Ингой хватило бы недели на три, если не больше.
— Инга, отомри, — насмешливо позвала я помощницу, смотревшую на еду, как мартышка на удава.
Инга покраснела, отвела глаза.
— Что опять не так?
— Тут все дорогое очень, лейра, — последовал ответ. — Вот, например, — указательный палец Инги завис над караваем хлеба, но не дотронулся до него. — Он из белой муки, чистой, просеянной не раз. У крестьян на такой хлеб денег не хватит.
Да? А по мне, каравай как каравай. Ну, разве что действительно немного цветом отличается от того, к которому я успела привыкнуть.
— Предлагаешь не есть и помереть от голода? — снова иронично спросила я. — Инга, он бог. Доставил то, что под руку попалось. А попались ему дорогие продукты. Что ж тут поделать.
— Я понимаю, лейра…
Да? А по тону не скажешь.
— Тогда предлагаю начать разбирать продуктовый набор.
Инга заторможенно кивнула.
В оставленных Лорином продуктах оказалось два каравая, три крынки молока, айнар — густая местная сметана, лочики — кисло-сладкие фрукты фиолетового цвета, напомнившие мне земные мандарины, несколько килограмм картошки, благо она росла в обоих мирах, местное сливочное масло, называемое сортоной, и три тушки курицы. По уверениям Инги, мы могли жить на этих продуктах больше месяца.
— Это если кто-нибудь в гости не пожалует, тогда и за неделю управимся, — проворчала я, оглядывая взором генерала на плацу разложенные припасы. — Что тут быстро портится, кроме молока, айнара и хлеба?
— Только лочики, лейра.
— Вот их и будем есть в перерывах между приемами пищи. Заодно и на иммунитете должно сказаться положительно.
Инга кивнула, но вряд ли поняла слово «иммунитет». Впрочем, она давно привыкла к моей заумной речи.
— Если так и дальше пойдет, то к весне мы с тобой растолстеем и в дверь не пролезем, — заметила я, сыто вздохнув.
— За весну и лето скинем, лейра, — улыбнулась Инга.
— Угу, а потом снова наберем.
В общем, спать мы отправились, довольные жизнью.
Первый раз за все время пребывания в другом мире мне снилась Земля. Я молчаливым призраком ходила по знакомым и давно изученным местам: по городу, в котором работала, по кварталу, в котором росла, по квартире, в которой жила с рождения. Ходила, смотрела, вспоминала. И как будто бы прощалась со всеми этими, привычными для меня, местами.
Проснулась я рано утром, угрюмая. И вот что это было? К чему такой сон? Зачем мне напоминание о прошлой жизни? Кто и для чего мне все это показал?
Привычно выкупавшись, мы с Ингой занялись рукоделием. Я сидела на стуле у обеденного стола, подальше от окна и холода и тщательно зашивала небольшие дырочки на штанах. Иголка быстро сновала по ткани. Руки выполняли привычные движения. Закончив и завязав узелок, я отложила штаны, взялась за вышивку.
На плите на слабом огне варилась, или даже лучше будет сказать томилась, шарта, поставленная Ингой сразу же после купания. Сама Инга заканчивала вязать шарф из красной пряжи. Все же скорость, с которой она орудовала спицами, меня пугала. Я так быстро разве что могла шарту перебрать. А шить, вышивать, вязать… Нет, тут я проявляла медлительность и аккуратность.
За окном мела метель, отрезая нашу усадьбу от остального мира. Снег продолжал падать, крупные снежинки с самого утра кружили в воздухе и падали, одна за другой, на землю.
Настроение у меня с утра было под стать погоде. Странный сон, вчерашний разговор с божеством, сегодняшняя погода — все наложилось друг на друга. Ну и, конечно, вполне предсказуемо, что моя голова решила разболеться. Виски ломило, череп раскалывался. На глаза давило. В общем, жизнь уже не казалась прекрасной.
Я аккуратно отложила вышивку, медленно повернулась к Инге и буквально просипела:
— Голова.
— Сейчас, лейра, — подскочила со стула моя понятливая помощница.
Нужное лекарство в прозрачном голубом пузырьке оказалось перед моим лицом уже через пару минут, показавшихся мне вечностью.
— Это последний пузырек, лейра, — предупредила Инга, когда я выпила половину.
Отлично. То есть лекарства у меня оставалось на один раз. И все. Кое-кому нужно будет жить с головной болью.
«Убирай свой заслон, активируй кольцо, и я приду. Хватит уже в игры играть», — вспомнила я слова бога-основателя, вздохнула и поднялась со стула. Похоже, действительно пришла пора перестать прятаться от этого мира. Не уверена, что я смогу активировать это несчастное кольцо. Но надо что-то делать.
— Инга, я хочу попробовать вызвать бога-основателя. Не бледней так. Тебя никто не тронет. Но надо пытаться что-то делать. Я в этом снежном плену могу с ума сойти.
Инга заторможенно кивнула, все еще бледная от страха. Вот же дитя своего века. Хотя, наверное, это я такая пофигистка и атеистка. Был бы на моем месте верующий попаданец, вряд ли он стал бы общаться с местными божествами в той манере, в которой это делала я.
С этими мыслями я направилась к лестнице на второй этаж. Благо голова практически перестала болеть, а значит, двигаться я могла без труда.
Неспешно поднявшись по ступеням, я пошла по теплому коридору к своей комнате.
Не сделаю ли я величайшую глупость, попробовав активировать это кольцо? Нужно ли мне вообще общаться с местными богами?
С другой стороны, убежище богини все равно раскрыто. И ее брат может привести сюда кого угодно, причем в любое время. Значит, лучше всего постараться сыграть на опережение.
Я потянула за ручку двери своей спальни, переступила порог и криво усмехнулась: нашлась интриганка.
Кольцо лежало в столешнице. Я взяла его, покрутила в руках. Ну, и как тебя активировать? На что-то нажать? Надеть и покрутить? Сжать в руке? Попробуй пойми. Сначала я попыталась подавить и на камни, и на саму ящерку. Эффекта мои действия не возымели.
Я надела кольцо, с опаской покрутила на пальце. Снова ничего. Может, нужно подумать о чем-то? Или о ком-то? О боге-основателе, например?
Я зажмурилась и тщательно представила себе лицо бога. Он мне почему-то напоминал Зевса из земной мифологии. Тоже мощный старик с резкими чертами лица, густыми бровями, седой шевелюрой и длинной бородой. Правда, глаза его… Я не могла точно сказать, синие, зеленые или карие они были…
— Фиолетовые, — насмешливо произнес голос рядом со мной, и я подпрыгнула едва ли не до потолка, — в крапинку.
Я открыла глаза и обернулась на голос. Передо мной стоял тот самый мужчина из сна. Бог-основатель Гортон. Это получается, что я смогла активировать кольцо? Не на глюки же списывать нынешнее общение…
— Здравствуйте, — воспитанно произнесла я.
— Здравствуй, — мужчина сделал два шага ко мне, сократив расстояние между нами до минимума. Его рука поднялась до уровня моей макушки. Он провел ладонью над моей головой и задумчиво произнес. — Сны способны искажать многое, в том числе и магию того, кто снится. Я искал Миролаву, свою дочь, а оказалось, что притянул к себе свою внучку. Ты до сих пор закрыта от меня сильным защитным коконом из магии Миролавы. Как твое имя? И где твоя мать?
— Ирина, — я решила не заострять внимание на выданной информации. Потом. Я подумаю обо всем потом. — Мама умерла. Давно уже. В другом мире.
Гортон покачал головой:
— Боги не умирают, даже если пытаются выжить в другом мире. Значит, то была не твоя мать. И она до сих пор бродит по мирам.
Отлично. Я еще и дочерью приемной оказалась. Чего я еще о себе не знаю? Видимо, мои вопросы отразились на моем лице, потому что Гортон повел рукой передо собой, и обстановка сразу же изменилась. Теперь мы находились не в усадьбе, а в комнате с совершенно другим интерьером. Мягкая мебель, подушки и ковры на полах, гобелены на стенах, занавески и шторы на окне — все говорило о том, что это если не спальное место, то как минимум комната для отдыха, в которой ничего не должно мешать расслаблению хозяина дома.
— Присаживайся, — Гортон кивнул на одно из кресел, оранжевое, выполненное в стиле кресла-мешка. Сам он уселся в такое же, коричневое, и оно сразу же приняло форму его тела.
Я последовала примеру божества и утонула в мягком бесформенном кресле, мгновенно подстроившимся под мое тело. Похоже, нас с Гортоном ожидает разговор, долгий и серьезный.
— Как ты оказалась в доме Миролавы? — спросил Гортон.
— Сама не знаю, — мне было удобно в кресле, не хотелось делать никаких резких движений, поэтому я даже не стала пожимать плечами, как обязательно сделала бы в другой раз. — Шла из магазина и не то чтобы потеряла сознание… Просто внезапно очутилась в другом месте, вместе с покупками. В том мире, откуда я пришла, нет магии, там я жила в других условиях, в чем-то проще, чем здесь. Я не сразу поверила, что попала в другой мир, думала, меня кто-то разыгрывает.
Видимо, мне нужно было выговориться хоть кому-то, потому что, слово за слово, я рассказала Гортону и о своем появлении здесь, и о знакомстве с Ингой и о жизни в усадьбе. Да обо всем. Он слушал внимательно, не перебивал, не задавал уточняющих вопросов. Просто слушал. И, наверное, именно такого слушателя мне и не хватало в последнее время.
Когда я замолчала. Гортон покачал головой
— Похоже, тебя притянул сам мир, как ближайшую родственницу Миролавы, существо, за которым она может вернуться сюда, в свой родной мир.
— Она бросила меня на Земле, а теперь вернется сюда ради меня же? — иронично спросила я.
— Мы не знаем, в каких условиях она «бросила» тебя, — выделил голосом слово «бросила» Гортон, — и почему до сих пор не вернулась. Миролава росла упрямой, своевольной, вздорной девочкой. И очень закрытой. Она не доверяла никому, кроме, разве что, брата. Я правильно понял, что ты не успела познакомиться со своим отцом?
«А он у меня есть?» — чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Конечно же, есть, не ветром же меня надуло. Но я так привыкла жить всю свою жизнь без мужчин, что с трудом воспринимала сейчас информацию о любых родственниках мужского пола, будь то дядя, дед или отец.
— Я понятия не имею, кто мой отец, — ответила я. — В усадьбе хранятся письма Миролавы, так и не отправленные, к тому, кого она любила. Но имя там указано не было. Да я до последнего времени и не подозревала, что имею хоть какое-то отношение к этим письмам.
— Ты дочь императора драконов, это читается в твоей ауре, — Гортон испытующе смотрел на меня, как будто ждал какой-то определенной реакции на эти слова.
А я… Я просто сидела в кресле и старалась вспомнить, что я знаю о драконах. Чешуйчатые ящеры, которые умеют оборачиваться людьми и летать. Это что получается, мой отец тоже умеет летать? Я — дочь дракона и богини? Да уж…
— Ирина, — позвал меня Гортон, дождавшись моей реакции.
— Ира, — механически поправила я его. — Ирина — полное имя. Ира — краткое, для друзей и родных.
— Ира, отомри, — усмехнулся Гортон. — Ничего ужасного ты не узнала.
Ну, это как посмотреть…
— Мне нужно будет с ним увидеться? — я все же ляпнула глупость, это читалось на лице Гортона.
— И, думаю, не один раз, — иронично сообщил он.
«Зачем?» — так и просилось на язык, но в этот раз я его прикусила и просто кивнула.
— Вставай, — Гортон поднялся из своего кресла, подошел к моему и протянул мне руку. — Пойдем, познакомлю тебя с твоей бабушкой, богиней судьбы. Думаю, она обрадуется обретению внучки.
Теперь еще и бабушка. Нет, сегодня определенно не мой день.
Но я подала руку Гортону, он помог мне выбраться из объятий кресла, и мы вышли из комнаты. За порогом простилался длинный, широкий, хорошо освещенный коридор, буквально утопавший в коврах, постеленных на всем его протяжении. Пока мы шли, мои ноги проваливались в густой и мягкий ворс. Ощущение было, как будто я тону в песках. Впрочем, я всегда отличалась пессимистичным взглядом на мир.
Через несколько дверей, то и дело появлявшихся с обеих сторон от нас, Гортон остановился, потянул за ручку очередной двери, выкрашенной в молочный цвет.
На этот раз мы зашли в классическую гостиную. Светлая, просторная, с высоким потолком, она вмещала в себя не так уж много мебели: три кресла у небольшого столика посередине комнаты, небольшой диванчик у окна, занавешенного бежевыми занавесками, тахту у дальней стены и ковер под ногами. Все. Наверное, потому и дышать в комнате было легко. Мне, по крайней мере.
На диванчике сидела и вязала женщина неопределенного возраста. Невысокого роста, пухлая, но не сказать чтобы толстая, в темно-синем платье, белом чепце и закрытых домашних тапочках, она полностью ушла в работу и не обратила ни малейшего внимания на наше появление.
— Амина, — позвал Гортон.
Женщина отвлеклась, подняла голову, несколько секунд внимательно всматривалась в меня, потом ахнула и подскочила с диванчика.
Через несколько секунд она уже сжимала меня в объятиях.
— Детка, — наконец-то отстранившись, произнесла она с теплом в голосе, — милая моя, я и не знала, что у Миролавы есть дочь…
— Справедливо, — согласила Лорин. — Клянусь, что не замышляю против вас обеих ничего дурного и не желаю вам горя, бед, смерти.
Из-под его ладони, лежавшей на столешнице, появилась и тут же растворилась в воздухе небольшая алая молния.
Я скосила глаза в сторону Инги. Она сидела, завороженно глядя на столешницу. Вот же… Магичка…
— Я появилась здесь недавно. Меня перенесли в этот дом издалека. Кто — не знаю. О Миролаве я узнала уже здесь, от помощницы. Магией я владею, — отделалась я общими ответами.
Лорин вызывал у меня подозрения даже после клятвы. Кто он вообще за существо? Какие силы ему подчиняются? И самое главное — что он здесь делает?
— Меня послал отец, — словно услышав мой последний вопрос, произнес Лорин. — Он не может с тобой связаться, даже во сне. Он был уверен, что общается с Миролавой, и приказал вернуть сестру домой. А теперь я даже не знаю, что ему говорить.
— Правду, — посоветовала я. — Что я не Миролава, с опасением отношусь к общению с богами напрямую и хочу жить спокойной жизнью здесь, в этой усадьбе. Как вы меня нашли, кстати?
— Я знал об убежище Миролавы, — последовал ответ. — От меня она никогда не скрывала, где живет.
Ах, даже так. Ото всех скрывала, а от него нет.
— А еду вы нам можете доставить? Хотя бы немного? — решила я немного поэксплуатировать бога торговли. Нет, ну а что? Кто же приходит в гости с пустыми руками?
Лорин недоуменно на меня посмотрел, потом зачем-то провел ладонью над столешницей и хмыкнул:
— Немного, говоришь. И сколько дней вы собирались жить на свои остатки?
— Сколько получится, — ответила я честно, удивившись способностям Лорина. С другой стороны, он все же бог…
— Будет вам еда. С отцом я поговорю. И если будет нужно, открою ему твое местонахождение, — сообщил Лорин и исчез.
А на его месте появилась небольшая горка разнообразных продуктов. Даже на первый взгляд того, что он оставил, нам с Ингой хватило бы недели на три, если не больше.
— Инга, отомри, — насмешливо позвала я помощницу, смотревшую на еду, как мартышка на удава.
Инга покраснела, отвела глаза.
— Что опять не так?
— Тут все дорогое очень, лейра, — последовал ответ. — Вот, например, — указательный палец Инги завис над караваем хлеба, но не дотронулся до него. — Он из белой муки, чистой, просеянной не раз. У крестьян на такой хлеб денег не хватит.
Да? А по мне, каравай как каравай. Ну, разве что действительно немного цветом отличается от того, к которому я успела привыкнуть.
— Предлагаешь не есть и помереть от голода? — снова иронично спросила я. — Инга, он бог. Доставил то, что под руку попалось. А попались ему дорогие продукты. Что ж тут поделать.
— Я понимаю, лейра…
Да? А по тону не скажешь.
— Тогда предлагаю начать разбирать продуктовый набор.
Инга заторможенно кивнула.
В оставленных Лорином продуктах оказалось два каравая, три крынки молока, айнар — густая местная сметана, лочики — кисло-сладкие фрукты фиолетового цвета, напомнившие мне земные мандарины, несколько килограмм картошки, благо она росла в обоих мирах, местное сливочное масло, называемое сортоной, и три тушки курицы. По уверениям Инги, мы могли жить на этих продуктах больше месяца.
— Это если кто-нибудь в гости не пожалует, тогда и за неделю управимся, — проворчала я, оглядывая взором генерала на плацу разложенные припасы. — Что тут быстро портится, кроме молока, айнара и хлеба?
— Только лочики, лейра.
— Вот их и будем есть в перерывах между приемами пищи. Заодно и на иммунитете должно сказаться положительно.
Инга кивнула, но вряд ли поняла слово «иммунитет». Впрочем, она давно привыкла к моей заумной речи.
Часть продуктов мы спустили в подпол, остальное оставили на кухне и с удовольствием поужинали вечером остатками сваренной курицы, хлебом с айнаром и молоком. Ну и лочики попробовали тоже. Все же зимой нужно есть как можно больше фруктов и овощей.
— Если так и дальше пойдет, то к весне мы с тобой растолстеем и в дверь не пролезем, — заметила я, сыто вздохнув.
— За весну и лето скинем, лейра, — улыбнулась Инга.
— Угу, а потом снова наберем.
В общем, спать мы отправились, довольные жизнью.
Первый раз за все время пребывания в другом мире мне снилась Земля. Я молчаливым призраком ходила по знакомым и давно изученным местам: по городу, в котором работала, по кварталу, в котором росла, по квартире, в которой жила с рождения. Ходила, смотрела, вспоминала. И как будто бы прощалась со всеми этими, привычными для меня, местами.
Проснулась я рано утром, угрюмая. И вот что это было? К чему такой сон? Зачем мне напоминание о прошлой жизни? Кто и для чего мне все это показал?
Глава 23
Привычно выкупавшись, мы с Ингой занялись рукоделием. Я сидела на стуле у обеденного стола, подальше от окна и холода и тщательно зашивала небольшие дырочки на штанах. Иголка быстро сновала по ткани. Руки выполняли привычные движения. Закончив и завязав узелок, я отложила штаны, взялась за вышивку.
На плите на слабом огне варилась, или даже лучше будет сказать томилась, шарта, поставленная Ингой сразу же после купания. Сама Инга заканчивала вязать шарф из красной пряжи. Все же скорость, с которой она орудовала спицами, меня пугала. Я так быстро разве что могла шарту перебрать. А шить, вышивать, вязать… Нет, тут я проявляла медлительность и аккуратность.
За окном мела метель, отрезая нашу усадьбу от остального мира. Снег продолжал падать, крупные снежинки с самого утра кружили в воздухе и падали, одна за другой, на землю.
Настроение у меня с утра было под стать погоде. Странный сон, вчерашний разговор с божеством, сегодняшняя погода — все наложилось друг на друга. Ну и, конечно, вполне предсказуемо, что моя голова решила разболеться. Виски ломило, череп раскалывался. На глаза давило. В общем, жизнь уже не казалась прекрасной.
Я аккуратно отложила вышивку, медленно повернулась к Инге и буквально просипела:
— Голова.
— Сейчас, лейра, — подскочила со стула моя понятливая помощница.
Нужное лекарство в прозрачном голубом пузырьке оказалось перед моим лицом уже через пару минут, показавшихся мне вечностью.
— Это последний пузырек, лейра, — предупредила Инга, когда я выпила половину.
Отлично. То есть лекарства у меня оставалось на один раз. И все. Кое-кому нужно будет жить с головной болью.
«Убирай свой заслон, активируй кольцо, и я приду. Хватит уже в игры играть», — вспомнила я слова бога-основателя, вздохнула и поднялась со стула. Похоже, действительно пришла пора перестать прятаться от этого мира. Не уверена, что я смогу активировать это несчастное кольцо. Но надо что-то делать.
— Инга, я хочу попробовать вызвать бога-основателя. Не бледней так. Тебя никто не тронет. Но надо пытаться что-то делать. Я в этом снежном плену могу с ума сойти.
Инга заторможенно кивнула, все еще бледная от страха. Вот же дитя своего века. Хотя, наверное, это я такая пофигистка и атеистка. Был бы на моем месте верующий попаданец, вряд ли он стал бы общаться с местными божествами в той манере, в которой это делала я.
С этими мыслями я направилась к лестнице на второй этаж. Благо голова практически перестала болеть, а значит, двигаться я могла без труда.
Неспешно поднявшись по ступеням, я пошла по теплому коридору к своей комнате.
Не сделаю ли я величайшую глупость, попробовав активировать это кольцо? Нужно ли мне вообще общаться с местными богами?
С другой стороны, убежище богини все равно раскрыто. И ее брат может привести сюда кого угодно, причем в любое время. Значит, лучше всего постараться сыграть на опережение.
Я потянула за ручку двери своей спальни, переступила порог и криво усмехнулась: нашлась интриганка.
Кольцо лежало в столешнице. Я взяла его, покрутила в руках. Ну, и как тебя активировать? На что-то нажать? Надеть и покрутить? Сжать в руке? Попробуй пойми. Сначала я попыталась подавить и на камни, и на саму ящерку. Эффекта мои действия не возымели.
Я надела кольцо, с опаской покрутила на пальце. Снова ничего. Может, нужно подумать о чем-то? Или о ком-то? О боге-основателе, например?
Я зажмурилась и тщательно представила себе лицо бога. Он мне почему-то напоминал Зевса из земной мифологии. Тоже мощный старик с резкими чертами лица, густыми бровями, седой шевелюрой и длинной бородой. Правда, глаза его… Я не могла точно сказать, синие, зеленые или карие они были…
— Фиолетовые, — насмешливо произнес голос рядом со мной, и я подпрыгнула едва ли не до потолка, — в крапинку.
Я открыла глаза и обернулась на голос. Передо мной стоял тот самый мужчина из сна. Бог-основатель Гортон. Это получается, что я смогла активировать кольцо? Не на глюки же списывать нынешнее общение…
— Здравствуйте, — воспитанно произнесла я.
— Здравствуй, — мужчина сделал два шага ко мне, сократив расстояние между нами до минимума. Его рука поднялась до уровня моей макушки. Он провел ладонью над моей головой и задумчиво произнес. — Сны способны искажать многое, в том числе и магию того, кто снится. Я искал Миролаву, свою дочь, а оказалось, что притянул к себе свою внучку. Ты до сих пор закрыта от меня сильным защитным коконом из магии Миролавы. Как твое имя? И где твоя мать?
— Ирина, — я решила не заострять внимание на выданной информации. Потом. Я подумаю обо всем потом. — Мама умерла. Давно уже. В другом мире.
Гортон покачал головой:
— Боги не умирают, даже если пытаются выжить в другом мире. Значит, то была не твоя мать. И она до сих пор бродит по мирам.
Отлично. Я еще и дочерью приемной оказалась. Чего я еще о себе не знаю? Видимо, мои вопросы отразились на моем лице, потому что Гортон повел рукой передо собой, и обстановка сразу же изменилась. Теперь мы находились не в усадьбе, а в комнате с совершенно другим интерьером. Мягкая мебель, подушки и ковры на полах, гобелены на стенах, занавески и шторы на окне — все говорило о том, что это если не спальное место, то как минимум комната для отдыха, в которой ничего не должно мешать расслаблению хозяина дома.
— Присаживайся, — Гортон кивнул на одно из кресел, оранжевое, выполненное в стиле кресла-мешка. Сам он уселся в такое же, коричневое, и оно сразу же приняло форму его тела.
Я последовала примеру божества и утонула в мягком бесформенном кресле, мгновенно подстроившимся под мое тело. Похоже, нас с Гортоном ожидает разговор, долгий и серьезный.
Глава 24
— Как ты оказалась в доме Миролавы? — спросил Гортон.
— Сама не знаю, — мне было удобно в кресле, не хотелось делать никаких резких движений, поэтому я даже не стала пожимать плечами, как обязательно сделала бы в другой раз. — Шла из магазина и не то чтобы потеряла сознание… Просто внезапно очутилась в другом месте, вместе с покупками. В том мире, откуда я пришла, нет магии, там я жила в других условиях, в чем-то проще, чем здесь. Я не сразу поверила, что попала в другой мир, думала, меня кто-то разыгрывает.
Видимо, мне нужно было выговориться хоть кому-то, потому что, слово за слово, я рассказала Гортону и о своем появлении здесь, и о знакомстве с Ингой и о жизни в усадьбе. Да обо всем. Он слушал внимательно, не перебивал, не задавал уточняющих вопросов. Просто слушал. И, наверное, именно такого слушателя мне и не хватало в последнее время.
Когда я замолчала. Гортон покачал головой
— Похоже, тебя притянул сам мир, как ближайшую родственницу Миролавы, существо, за которым она может вернуться сюда, в свой родной мир.
— Она бросила меня на Земле, а теперь вернется сюда ради меня же? — иронично спросила я.
— Мы не знаем, в каких условиях она «бросила» тебя, — выделил голосом слово «бросила» Гортон, — и почему до сих пор не вернулась. Миролава росла упрямой, своевольной, вздорной девочкой. И очень закрытой. Она не доверяла никому, кроме, разве что, брата. Я правильно понял, что ты не успела познакомиться со своим отцом?
«А он у меня есть?» — чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Конечно же, есть, не ветром же меня надуло. Но я так привыкла жить всю свою жизнь без мужчин, что с трудом воспринимала сейчас информацию о любых родственниках мужского пола, будь то дядя, дед или отец.
— Я понятия не имею, кто мой отец, — ответила я. — В усадьбе хранятся письма Миролавы, так и не отправленные, к тому, кого она любила. Но имя там указано не было. Да я до последнего времени и не подозревала, что имею хоть какое-то отношение к этим письмам.
— Ты дочь императора драконов, это читается в твоей ауре, — Гортон испытующе смотрел на меня, как будто ждал какой-то определенной реакции на эти слова.
А я… Я просто сидела в кресле и старалась вспомнить, что я знаю о драконах. Чешуйчатые ящеры, которые умеют оборачиваться людьми и летать. Это что получается, мой отец тоже умеет летать? Я — дочь дракона и богини? Да уж…
— Ирина, — позвал меня Гортон, дождавшись моей реакции.
— Ира, — механически поправила я его. — Ирина — полное имя. Ира — краткое, для друзей и родных.
— Ира, отомри, — усмехнулся Гортон. — Ничего ужасного ты не узнала.
Ну, это как посмотреть…
— Мне нужно будет с ним увидеться? — я все же ляпнула глупость, это читалось на лице Гортона.
— И, думаю, не один раз, — иронично сообщил он.
«Зачем?» — так и просилось на язык, но в этот раз я его прикусила и просто кивнула.
— Вставай, — Гортон поднялся из своего кресла, подошел к моему и протянул мне руку. — Пойдем, познакомлю тебя с твоей бабушкой, богиней судьбы. Думаю, она обрадуется обретению внучки.
Теперь еще и бабушка. Нет, сегодня определенно не мой день.
Но я подала руку Гортону, он помог мне выбраться из объятий кресла, и мы вышли из комнаты. За порогом простилался длинный, широкий, хорошо освещенный коридор, буквально утопавший в коврах, постеленных на всем его протяжении. Пока мы шли, мои ноги проваливались в густой и мягкий ворс. Ощущение было, как будто я тону в песках. Впрочем, я всегда отличалась пессимистичным взглядом на мир.
Через несколько дверей, то и дело появлявшихся с обеих сторон от нас, Гортон остановился, потянул за ручку очередной двери, выкрашенной в молочный цвет.
На этот раз мы зашли в классическую гостиную. Светлая, просторная, с высоким потолком, она вмещала в себя не так уж много мебели: три кресла у небольшого столика посередине комнаты, небольшой диванчик у окна, занавешенного бежевыми занавесками, тахту у дальней стены и ковер под ногами. Все. Наверное, потому и дышать в комнате было легко. Мне, по крайней мере.
На диванчике сидела и вязала женщина неопределенного возраста. Невысокого роста, пухлая, но не сказать чтобы толстая, в темно-синем платье, белом чепце и закрытых домашних тапочках, она полностью ушла в работу и не обратила ни малейшего внимания на наше появление.
— Амина, — позвал Гортон.
Женщина отвлеклась, подняла голову, несколько секунд внимательно всматривалась в меня, потом ахнула и подскочила с диванчика.
Через несколько секунд она уже сжимала меня в объятиях.
— Детка, — наконец-то отстранившись, произнесла она с теплом в голосе, — милая моя, я и не знала, что у Миролавы есть дочь…
