— Она тоже не знала, до последних минут, — хмыкнул Гортон. — Давайте все сядем и пообщаемся.
Общаться мне не хотелось. Хотелось домой. Но моего мнения прямо сейчас никто не спрашивал. Поэтому пришлось сесть в одно из трех кресел. Удобное, с высокой спинкой и широкими подлокотниками, оно позволяло расслабиться и забыть о насущных проблемах. Но такой роскоши прямо сейчас я позволить себе не могла.
Новоявленные родственники уселись в оставшиеся два кресла.
Пока Гортон вкратце рассказывал Амине, что к чему, я с грустью думала, что моей спокойной тихой жизни, похоже, пришел конец. Вряд ли меня оставят в покое. Теперь, когда у богов появилась новая игрушка в моем лице, можно было ожидать каких угодно шагов с их стороны. Они все сделают из любви ко мне, конечно же…
— Тяжелая у тебя выдалась жизнь, милая, — внимательно выслушав недолгий рассказ Гортона, вздохнула Амина. — Ну ничего, теперь ты дома, с родными. Теперь тебе точно нечего бояться.
На язык так и просились слова, что дома я на Земле или, в крайнем случае, в усадьбе. Да и насчет «бояться». Я вообще в этой жизни мало кого боялась. Но, прекрасно понимая, что новые родственники могут обидеться, я только кивнула. Пусть думают, как хотят. Мне же нужно время, чтобы все обдумать и привыкнуть к новому статусу.
— Осталось только мужа найти, желательно избранного, да создать с ним семью, — и Гортон с непонятным мне намеком посмотрел на Амину.
— Она уже нашла, — мягко улыбнулась та. — И даже познакомилась с ним. Он почувствовал их связь, хоть и не понял до конца ее природу. А вот Ире с этим придется сложней.
Я моргнула один раз, другой, третий. Новая информация никак не желала укладываться в голове. Какой муж, да еще и избранный? Я вспомнила все, что когда-то читала в фэнтези-книгах об избранных. Один-единственный, на всю жизнь, никаких измен, никаких взглядов налево. Крепкая связь внутри пары, в том числе и эмоциональная. Э… Нет, такого «счастья» я не хотела. Мои эмоции всегда были только моими. Делилась я ими с определенным, узким кругом лиц только по своему желанию. И теперь получалось, что совершенно посторонний мужчина, чужой мне, сможет читать меня как раскрытую книгу.
— И кто он? — между тем оживился Гор… пора мне его хотя бы про себя звать дедом…
— Высокого полета птица, — бабушка улыбнулась еще мягче и сейчас напоминала мне сытую, довольную жизнью домашнюю кошку.
Бабушка повела рукой, и я увидела себя осенью в деревне, возле старосты. Напротив — знакомая фигура. Очень, блин, знакомая. И голос, произносивший: «Я, лорд Южных Земель, Арнольд фон Ронский, клянусь не причинять вред местной ведьме, ее помощнице, дому и имуществу. И да накажут меня боги, если я нарушу свою клятву».
Я почувствовала, как с моего лица медленно сползает краска. Арнольд мой избранный?!
— Милая, — испуганно всплеснула руками бабушка, — что с тобой? Он тебе так неприятен?
— Нет, — я покачала головой. — Не в этом дело. Но я… Это было неожиданно… — И, вспомнив, уточнила. — Кто такая аршасса?
— Сиятельная. Аршасс, аршасса — так обращаются к богам и их прямым потомкам, — пояснил дед, не отрывавший взгляда от моего лица. — Что тебе не понравилось в кронпринце оборотней?
В ком?!
— Он не сказал? — дед прищурился. — Он скрыл от тебя свой титул?
— Мы с ним не настолько были близки, — я говорила, тщательно подбирая слова, — чтобы он рассказывал мне о своем титуле и… прочем. Он точно мой избранный?
— С рождения, милая.
Я нахмурилась:
— И другой мир … Я ведь жила не здесь.
— Но появилась здесь, возле него. Ира, детка, — бабушка протянула руку и погладила меня по плечу, — может, объяснишь нам с дедом, что именно тебя в нем отталкивает?
Объяснить? Было бы что. Да и не отталкивает. Это другое…
— Я не думала, что когда-нибудь выйду замуж, я привыкла жить в одиночестве, не умею делиться своими чувствами с кем-то и предпочитаю тишину, покой, уединение, — произнесла я первое, что пришло в голову. — Кроме того, наше с ним знакомство вряд ли произвело на него сильное впечатление. Вернее, конечно, произвело, только со знаком минус. И теперь, каждый раз смотря на меня, он будет вспоминать невзрачную ведьму в дальней деревне.
— По-моему, ты себя накручиваешь и пытаешься найти повод, чтобы продолжать вести уединенный образ жизни, — покачала головой бабушка. — Ты ведь даже не говорила с ним, я имею в виду, как как с будущим мужем. Ты приписываешь ему какие-то мысли и чувства, а его самого не спросила.
А зачем? Зачем мне спрашивать совершенного постороннего мужчину, что он обо мне думает? Я такими глупостями никогда не занималась, даже в школе.
— Я хотела бы вернуться в усадьбу. Мне нужно все обдумать, привыкнуть к необходимости встречи с отцом и избранным, — произнесла я устало.
Бабушка с дедом переглянулись. Я не стала заниматься расшифровкой из взглядов. В нынешнем состоянии я могла додуматься до чего угодно.
— Конечно, Ира, — кивнул дед. — Но сначала я освобожу твою магию, которая так и рвется из тебя. Повернись ко мне.
Я повиновалась. Моя магия была мне не нужна, но сразу после этого я смогу вернуться домой. Так что пускай…
Дед пристально посмотрел мне в глаза, провел рукой перед моим лицом. В следующее мгновение мою голову пронзила жуткая боль: как будто раскаленной иглой череп проткнули. Но я не успела ни вскрикнуть, ни испугаться, как боль тут же исчезла.
— Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней, — проинструктировал меня дед и протянул руку. — А теперь вставай. Я открою портал в твой дом.
Мой дом… Как звучит… Он, конечно, не мой, а Миролавы, которую я даже в мыслях не могу называть матерью. Но все же моему самолюбию эти слова польстили.
Я встала с помощью руки деда. Бабушка тоже поднялась, подошла ко мне, прижала к себе, погладила по голове.
— Обдумай все, детка, и возвращайся сюда. Мы с дедом всегда рады тебя видеть. И отец твой тебе обрадуется, я уверена.
Я выдавила из себя неопределенную улыбку — вот уж в последнем не уверена — и шагнула в открытый дедом портал. Сам дед шагнул за мной.
— Отдыхай два-три дня. Потом я приду за тобой и отведу к твоему отцу. С избранным твоим будем разбираться позже. И не накручивай себя.
Сказал и исчез в портале, оставив меня в собственной спальне.
Не накручивай. Проще сказать, чем сделать. Я уже мысленно и встретилась с Арнольдом, и услышала от него о себе кучу гадостей, и замуж вышла через силу… В общем, в этом вся я — одна фраза, один взгляд способны меня задеть, если я в соответствующем отвратительном настроении.
Дома уже наступил вечер. Инга хлопотала на кухне, готовила ужин. Сегодня мы с ней ели тушеную курицу. Продукты все же надо было экономить. Мало ли, когда родственники соизволят вспомнить о том, что я не одним воздухом питаюсь. Дед вот перенес меня сюда и даже не озаботился продуктовым вопросом. Бабушка не спросила, а чем именно я питаюсь. Так что экономия — наше все.
Молоко с хлебом, куриное мясо и шарта — отличный сытный ужин для двух неприхотливых женщин. Мы с Ингой наелись от пуза и еще закусили лочиками. В общем, жизнь была прекрасна, даже несмотря на необходимость связать свою жизнь с избранным.
Закончив ужинать, мы занялись домашними делами. Инга пошла мыть посуду, я — стирать. Привычно полоща одежду в чане, поставленном в отдельной комнате для подобных дел, я подумала, что хорошо бы придумать здесь что-нибудь вроде стирального порошка. Все же то мыло, которым стиралась одежда, было неудобным. Да и вообще… Зачем стирать мылом, если в другом мире изобретен порошок?
Так, ворча про себя, я закончила и стирку, и полоскание, отжала две кофты и одни штаны, развесила их в комнате на веревке прямо над чаном и вспомнила слова деда: «Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней».
Изменить в доме? Я хотела. Многое изменить. Я любила удобства и сейчас думала о теплом воздухе, который помог бы в кратчайшие сроки высушить постиранную одежду.
Когда в комнате внезапно потеплело, а из дальнего угла подул небольшой ветерок, мои брови встали домиком. С удивлением я наблюдала, как одежда колышется под порывами воздуха. Не знаю, сколько точно времени прошло, но примерно минут через пять-семь не прекращавшегося ветерка я протянула руку и пощупала одежду. Она казалась практически сухой.
— Хватит, — ощущая себя довольно странно, все же не каждый день разговариваю с собственной магией, произнесла я вслух. — Пусть тепло останется, а ветер прекратится.
Миг — и в комнате никакого ветра. Да уж… Никаких технологий и не нужно, с такими-то умениями…
В задумчивости я вышла из комнаты и отправилась искать Ингу. Нам с ней нужно было многое обсудить.
Инга сидела на кухне. Вымыв посуду, она заканчивала вязать зимнюю шапку. Рукодельница. Повезет ее будущему мужу. Практически всю домашнюю работу способна одна выполнять.
Я уселась на стул рядом, позвала:
— Инга, отвлекись. Нам надо серьезно поговорить.
Она повиновалась, отложила вязание, повернулась ко мне, показывая, что готова слушать.
Пока я рассказывала о своем новом социальном положении и экспериментах с магией, она молчала.
— В общем, пока что все выглядит не очень радужно в моих собственных глазах, — закончила я и добавила полушутливо: — Попробуешь назвать меня аршассой, стукну.
Инга несмело улыбнулась.
— Не буду, лейра.
— Вот и славно, — кивнула я. — Теперь вопрос. Возможно, мне нужно будет перебраться жить к родне или к мужу после свадьбы. Ты как? Чего хочешь именно ты? Отправиться со мной или остаться здесь?
— Здесь, лейра, — практически не задумываясь, выдала Инга. — Здесь тихо, спокойно.
Да, я вот тоже ценила больше всего и то и другое.
— Хорошо, — я снова кивнула. — Я спрошу у деда, как зачаровать усадьбу таким образом, чтобы никто из непрошеных гостей не смел нанести тебе вред или заставить тебя что-то сделать против воли.
— Спасибо, лейра, — улыбнулась Инга.
Да было бы за что…
После эксперимента с сушкой вещей я ощущала некоторое опустошение. Видимо, сказывалось отсутствие привычки «магичить». Ну, или я потратила слишком много энергии, вызывая тот ветер. В любом случае, сегодня я решила больше ничем подобным не заниматься. Дед дал мне как минимум два дня. Завтра посмотрю на свое самочувствие и, возможно, попробую что-нибудь поменять в доме, хотя бы утеплить его. Только кольцо с пальца снимать не буду. Вдруг переусердствую и выплесну из себя чересчур много магии.
Я скептически улыбнулась. «Переусердствую и выплесну из себя чересчур много магии». И это говорю я, та, кто отрицал магию в обоих мирах. А вот, гляди ж ты, как только дед помог освободить силу во мне, я первая же поверила в ее существование.
Я сидела в кресле в своей комнате и смотрела в темноту улицы. Там, на подоконнике, возвышался небольшой сугроб снега. Как, впрочем, и на остальных подоконниках дома. Могу себе представить, сколько воды вокруг будет, когда придет весна. Вот где порталы понадобятся.
Интересно, как здесь жила Миролава? Чем зарабатывала себе на жизнь? В письмах она делала упор на свои чувства и ощущения и почти ничего не говорила о быте. Тоже показывалась крестьянам в образе ведьмы? Я слабо могла себе представить, как она, богиня домашнего очага, привыкшая к роскоши, комфорту и неге, зачаровывала амбар от мышей или спасала старосту от бессонницы с помощью самолично сделанной настойки. Кто доставлял ей продукты? Родной брат или крестьяне, в благодарность за труд? Кто готовил, убирал в усадьбе? Она сама или магия? В общем, Миролаву в этих стенах я представить не могла.
Устав за день, я рано легла спать. Переодевшись в легкую ночную рубашку длиной до пят, благо в доме стало почти жарко, я залезла под одеяло, немного поворочалась и быстро провалилась в сон.
Спала я без сновидений, а когда проснулась, поймала себя на мысли, что почти не скучаю по Земле. Может, потому, что привыкла уже к этому миру, может, потому, что тут появились существа, с которыми меня что-то связывало. Та же Инга, например. В общем, прежней тоски не было. Что ж… Значит, нужно воспринимать это как знак Мироздания — необходимость обживаться в новом мире.
Первым делом мы с Ингой, как обычно, вымылись, затем спустились на кухню. Остатки курицы и шарты, немного молока, хлеб с намазанным на него айнаром — мы наелись до отвала.
— Инга, — задумчиво позвала я помощницу, — у тебя есть что-нибудь для восстановления магических сил?
— Настойка, лейра, — откликнулась Инга.
— Отлично, — пробормотала я. — Пойдем со мной. Я хочу попробовать «помагичить». Посмотрим, что получится. В случае чего напоишь меня своей настойкой.
Инга кивнула, мы поднялись и направились ко мне в спальню.
Переступив порог своей комнаты, я огляделась. Что там дед советовал сделать? «Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней». Подробней, значит… Я и представила, прикрыв глаза. Выкрашенные в светло-голубой цвет стены отлично гармонировали с нежно-зеленым потолком и такого же цвета тюлевыми кружевными занавесками, висевшими на окнах. Занавески закрывали тяжелые светло-коричневые шторы, помогавшие избавиться рано утром от яркого солнечного цвета. На полу обязательно должен был лежать ковер с густым ворсом, теплый и расписанный разными цветочными узорами. Мебель обязательно из дерева, бежевого цвета. Шкаф на том же месте, что и сейчас. Кровать, широкая, удобная, больше двуспальной, чуть ближе к двери. Рядом — тумбочка с тремя ящичками. Зеркало на туалетном столике возле окна, два кресла и журнальный столик посередине комнаты…
Я представляла, представляла, представляла. А потом рядом тихо охнула Инга. И я открыла глаза. В реальности все получилось так, как и было задумано. Только цвета оказались чуть ярче. А так…
Я довольно улыбнулась, сделала два шага и без сил повалилась на кровать. Доколдовалась. Теперь ни руку поднять, ни головой пошевелись.
Инга сбежала за настойкой, а я, обессиленная, лежала на кровати и любовалась тем, что создала. Интересно, сколько времени все это продержится?
Между тем вернулась Инга с небольшим оранжевым флакончиком и плескавшейся в нем жидкостью.
Я выпила содержимое одним махом и уже через пару минут прочувствовала, что силы начали постепенно возвращаться. Скоро я могла и с постели слезть, и по комнате пройтись. Ходила и осторожно притрагивалась к каждой вещи, боясь, что она исчезнет, лопнет от моего прикосновения. Да уж. Кто бы мне сказал о подобном еще месяц назад, я нервно рассмеялась бы. Где я и где магия…
Я прислушалась к себе и нахмурилась.
— Инга, после твоей настойки аппетит просыпается?
— Нет, лейра.
Так… Значит, дело не в настойке, а в израсходованной магии. В любом случае, я сейчас жутко хотела есть.
Пришлось медленно, неспешно спускаться по лестнице на кухню. Сев на свой стул, я с удовольствием выпила молоко и доела намазанный на хлеб айнар, выставленный Ингой на стол. Молочка закончилась. Хлеб — тоже. Почти. Оставалось не так много продуктов из того, что перенес сюда мой так называемый дядя.
Общаться мне не хотелось. Хотелось домой. Но моего мнения прямо сейчас никто не спрашивал. Поэтому пришлось сесть в одно из трех кресел. Удобное, с высокой спинкой и широкими подлокотниками, оно позволяло расслабиться и забыть о насущных проблемах. Но такой роскоши прямо сейчас я позволить себе не могла.
Новоявленные родственники уселись в оставшиеся два кресла.
Пока Гортон вкратце рассказывал Амине, что к чему, я с грустью думала, что моей спокойной тихой жизни, похоже, пришел конец. Вряд ли меня оставят в покое. Теперь, когда у богов появилась новая игрушка в моем лице, можно было ожидать каких угодно шагов с их стороны. Они все сделают из любви ко мне, конечно же…
Глава 25
— Тяжелая у тебя выдалась жизнь, милая, — внимательно выслушав недолгий рассказ Гортона, вздохнула Амина. — Ну ничего, теперь ты дома, с родными. Теперь тебе точно нечего бояться.
На язык так и просились слова, что дома я на Земле или, в крайнем случае, в усадьбе. Да и насчет «бояться». Я вообще в этой жизни мало кого боялась. Но, прекрасно понимая, что новые родственники могут обидеться, я только кивнула. Пусть думают, как хотят. Мне же нужно время, чтобы все обдумать и привыкнуть к новому статусу.
— Осталось только мужа найти, желательно избранного, да создать с ним семью, — и Гортон с непонятным мне намеком посмотрел на Амину.
— Она уже нашла, — мягко улыбнулась та. — И даже познакомилась с ним. Он почувствовал их связь, хоть и не понял до конца ее природу. А вот Ире с этим придется сложней.
Я моргнула один раз, другой, третий. Новая информация никак не желала укладываться в голове. Какой муж, да еще и избранный? Я вспомнила все, что когда-то читала в фэнтези-книгах об избранных. Один-единственный, на всю жизнь, никаких измен, никаких взглядов налево. Крепкая связь внутри пары, в том числе и эмоциональная. Э… Нет, такого «счастья» я не хотела. Мои эмоции всегда были только моими. Делилась я ими с определенным, узким кругом лиц только по своему желанию. И теперь получалось, что совершенно посторонний мужчина, чужой мне, сможет читать меня как раскрытую книгу.
— И кто он? — между тем оживился Гор… пора мне его хотя бы про себя звать дедом…
— Высокого полета птица, — бабушка улыбнулась еще мягче и сейчас напоминала мне сытую, довольную жизнью домашнюю кошку.
Бабушка повела рукой, и я увидела себя осенью в деревне, возле старосты. Напротив — знакомая фигура. Очень, блин, знакомая. И голос, произносивший: «Я, лорд Южных Земель, Арнольд фон Ронский, клянусь не причинять вред местной ведьме, ее помощнице, дому и имуществу. И да накажут меня боги, если я нарушу свою клятву».
Я почувствовала, как с моего лица медленно сползает краска. Арнольд мой избранный?!
— Милая, — испуганно всплеснула руками бабушка, — что с тобой? Он тебе так неприятен?
— Нет, — я покачала головой. — Не в этом дело. Но я… Это было неожиданно… — И, вспомнив, уточнила. — Кто такая аршасса?
— Сиятельная. Аршасс, аршасса — так обращаются к богам и их прямым потомкам, — пояснил дед, не отрывавший взгляда от моего лица. — Что тебе не понравилось в кронпринце оборотней?
В ком?!
— Он не сказал? — дед прищурился. — Он скрыл от тебя свой титул?
— Мы с ним не настолько были близки, — я говорила, тщательно подбирая слова, — чтобы он рассказывал мне о своем титуле и… прочем. Он точно мой избранный?
— С рождения, милая.
Я нахмурилась:
— И другой мир … Я ведь жила не здесь.
— Но появилась здесь, возле него. Ира, детка, — бабушка протянула руку и погладила меня по плечу, — может, объяснишь нам с дедом, что именно тебя в нем отталкивает?
Объяснить? Было бы что. Да и не отталкивает. Это другое…
— Я не думала, что когда-нибудь выйду замуж, я привыкла жить в одиночестве, не умею делиться своими чувствами с кем-то и предпочитаю тишину, покой, уединение, — произнесла я первое, что пришло в голову. — Кроме того, наше с ним знакомство вряд ли произвело на него сильное впечатление. Вернее, конечно, произвело, только со знаком минус. И теперь, каждый раз смотря на меня, он будет вспоминать невзрачную ведьму в дальней деревне.
— По-моему, ты себя накручиваешь и пытаешься найти повод, чтобы продолжать вести уединенный образ жизни, — покачала головой бабушка. — Ты ведь даже не говорила с ним, я имею в виду, как как с будущим мужем. Ты приписываешь ему какие-то мысли и чувства, а его самого не спросила.
А зачем? Зачем мне спрашивать совершенного постороннего мужчину, что он обо мне думает? Я такими глупостями никогда не занималась, даже в школе.
— Я хотела бы вернуться в усадьбу. Мне нужно все обдумать, привыкнуть к необходимости встречи с отцом и избранным, — произнесла я устало.
Бабушка с дедом переглянулись. Я не стала заниматься расшифровкой из взглядов. В нынешнем состоянии я могла додуматься до чего угодно.
— Конечно, Ира, — кивнул дед. — Но сначала я освобожу твою магию, которая так и рвется из тебя. Повернись ко мне.
Я повиновалась. Моя магия была мне не нужна, но сразу после этого я смогу вернуться домой. Так что пускай…
Дед пристально посмотрел мне в глаза, провел рукой перед моим лицом. В следующее мгновение мою голову пронзила жуткая боль: как будто раскаленной иглой череп проткнули. Но я не успела ни вскрикнуть, ни испугаться, как боль тут же исчезла.
— Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней, — проинструктировал меня дед и протянул руку. — А теперь вставай. Я открою портал в твой дом.
Мой дом… Как звучит… Он, конечно, не мой, а Миролавы, которую я даже в мыслях не могу называть матерью. Но все же моему самолюбию эти слова польстили.
Я встала с помощью руки деда. Бабушка тоже поднялась, подошла ко мне, прижала к себе, погладила по голове.
— Обдумай все, детка, и возвращайся сюда. Мы с дедом всегда рады тебя видеть. И отец твой тебе обрадуется, я уверена.
Я выдавила из себя неопределенную улыбку — вот уж в последнем не уверена — и шагнула в открытый дедом портал. Сам дед шагнул за мной.
— Отдыхай два-три дня. Потом я приду за тобой и отведу к твоему отцу. С избранным твоим будем разбираться позже. И не накручивай себя.
Сказал и исчез в портале, оставив меня в собственной спальне.
Не накручивай. Проще сказать, чем сделать. Я уже мысленно и встретилась с Арнольдом, и услышала от него о себе кучу гадостей, и замуж вышла через силу… В общем, в этом вся я — одна фраза, один взгляд способны меня задеть, если я в соответствующем отвратительном настроении.
Глава 26
Дома уже наступил вечер. Инга хлопотала на кухне, готовила ужин. Сегодня мы с ней ели тушеную курицу. Продукты все же надо было экономить. Мало ли, когда родственники соизволят вспомнить о том, что я не одним воздухом питаюсь. Дед вот перенес меня сюда и даже не озаботился продуктовым вопросом. Бабушка не спросила, а чем именно я питаюсь. Так что экономия — наше все.
Молоко с хлебом, куриное мясо и шарта — отличный сытный ужин для двух неприхотливых женщин. Мы с Ингой наелись от пуза и еще закусили лочиками. В общем, жизнь была прекрасна, даже несмотря на необходимость связать свою жизнь с избранным.
Закончив ужинать, мы занялись домашними делами. Инга пошла мыть посуду, я — стирать. Привычно полоща одежду в чане, поставленном в отдельной комнате для подобных дел, я подумала, что хорошо бы придумать здесь что-нибудь вроде стирального порошка. Все же то мыло, которым стиралась одежда, было неудобным. Да и вообще… Зачем стирать мылом, если в другом мире изобретен порошок?
Так, ворча про себя, я закончила и стирку, и полоскание, отжала две кофты и одни штаны, развесила их в комнате на веревке прямо над чаном и вспомнила слова деда: «Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней».
Изменить в доме? Я хотела. Многое изменить. Я любила удобства и сейчас думала о теплом воздухе, который помог бы в кратчайшие сроки высушить постиранную одежду.
Когда в комнате внезапно потеплело, а из дальнего угла подул небольшой ветерок, мои брови встали домиком. С удивлением я наблюдала, как одежда колышется под порывами воздуха. Не знаю, сколько точно времени прошло, но примерно минут через пять-семь не прекращавшегося ветерка я протянула руку и пощупала одежду. Она казалась практически сухой.
— Хватит, — ощущая себя довольно странно, все же не каждый день разговариваю с собственной магией, произнесла я вслух. — Пусть тепло останется, а ветер прекратится.
Миг — и в комнате никакого ветра. Да уж… Никаких технологий и не нужно, с такими-то умениями…
В задумчивости я вышла из комнаты и отправилась искать Ингу. Нам с ней нужно было многое обсудить.
Инга сидела на кухне. Вымыв посуду, она заканчивала вязать зимнюю шапку. Рукодельница. Повезет ее будущему мужу. Практически всю домашнюю работу способна одна выполнять.
Я уселась на стул рядом, позвала:
— Инга, отвлекись. Нам надо серьезно поговорить.
Она повиновалась, отложила вязание, повернулась ко мне, показывая, что готова слушать.
Пока я рассказывала о своем новом социальном положении и экспериментах с магией, она молчала.
— В общем, пока что все выглядит не очень радужно в моих собственных глазах, — закончила я и добавила полушутливо: — Попробуешь назвать меня аршассой, стукну.
Инга несмело улыбнулась.
— Не буду, лейра.
— Вот и славно, — кивнула я. — Теперь вопрос. Возможно, мне нужно будет перебраться жить к родне или к мужу после свадьбы. Ты как? Чего хочешь именно ты? Отправиться со мной или остаться здесь?
— Здесь, лейра, — практически не задумываясь, выдала Инга. — Здесь тихо, спокойно.
Да, я вот тоже ценила больше всего и то и другое.
— Хорошо, — я снова кивнула. — Я спрошу у деда, как зачаровать усадьбу таким образом, чтобы никто из непрошеных гостей не смел нанести тебе вред или заставить тебя что-то сделать против воли.
— Спасибо, лейра, — улыбнулась Инга.
Да было бы за что…
После эксперимента с сушкой вещей я ощущала некоторое опустошение. Видимо, сказывалось отсутствие привычки «магичить». Ну, или я потратила слишком много энергии, вызывая тот ветер. В любом случае, сегодня я решила больше ничем подобным не заниматься. Дед дал мне как минимум два дня. Завтра посмотрю на свое самочувствие и, возможно, попробую что-нибудь поменять в доме, хотя бы утеплить его. Только кольцо с пальца снимать не буду. Вдруг переусердствую и выплесну из себя чересчур много магии.
Я скептически улыбнулась. «Переусердствую и выплесну из себя чересчур много магии». И это говорю я, та, кто отрицал магию в обоих мирах. А вот, гляди ж ты, как только дед помог освободить силу во мне, я первая же поверила в ее существование.
Я сидела в кресле в своей комнате и смотрела в темноту улицы. Там, на подоконнике, возвышался небольшой сугроб снега. Как, впрочем, и на остальных подоконниках дома. Могу себе представить, сколько воды вокруг будет, когда придет весна. Вот где порталы понадобятся.
Интересно, как здесь жила Миролава? Чем зарабатывала себе на жизнь? В письмах она делала упор на свои чувства и ощущения и почти ничего не говорила о быте. Тоже показывалась крестьянам в образе ведьмы? Я слабо могла себе представить, как она, богиня домашнего очага, привыкшая к роскоши, комфорту и неге, зачаровывала амбар от мышей или спасала старосту от бессонницы с помощью самолично сделанной настойки. Кто доставлял ей продукты? Родной брат или крестьяне, в благодарность за труд? Кто готовил, убирал в усадьбе? Она сама или магия? В общем, Миролаву в этих стенах я представить не могла.
Устав за день, я рано легла спать. Переодевшись в легкую ночную рубашку длиной до пят, благо в доме стало почти жарко, я залезла под одеяло, немного поворочалась и быстро провалилась в сон.
Спала я без сновидений, а когда проснулась, поймала себя на мысли, что почти не скучаю по Земле. Может, потому, что привыкла уже к этому миру, может, потому, что тут появились существа, с которыми меня что-то связывало. Та же Инга, например. В общем, прежней тоски не было. Что ж… Значит, нужно воспринимать это как знак Мироздания — необходимость обживаться в новом мире.
Первым делом мы с Ингой, как обычно, вымылись, затем спустились на кухню. Остатки курицы и шарты, немного молока, хлеб с намазанным на него айнаром — мы наелись до отвала.
— Инга, — задумчиво позвала я помощницу, — у тебя есть что-нибудь для восстановления магических сил?
— Настойка, лейра, — откликнулась Инга.
— Отлично, — пробормотала я. — Пойдем со мной. Я хочу попробовать «помагичить». Посмотрим, что получится. В случае чего напоишь меня своей настойкой.
Инга кивнула, мы поднялись и направились ко мне в спальню.
Глава 27
Переступив порог своей комнаты, я огляделась. Что там дед советовал сделать? «Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней». Подробней, значит… Я и представила, прикрыв глаза. Выкрашенные в светло-голубой цвет стены отлично гармонировали с нежно-зеленым потолком и такого же цвета тюлевыми кружевными занавесками, висевшими на окнах. Занавески закрывали тяжелые светло-коричневые шторы, помогавшие избавиться рано утром от яркого солнечного цвета. На полу обязательно должен был лежать ковер с густым ворсом, теплый и расписанный разными цветочными узорами. Мебель обязательно из дерева, бежевого цвета. Шкаф на том же месте, что и сейчас. Кровать, широкая, удобная, больше двуспальной, чуть ближе к двери. Рядом — тумбочка с тремя ящичками. Зеркало на туалетном столике возле окна, два кресла и журнальный столик посередине комнаты…
Я представляла, представляла, представляла. А потом рядом тихо охнула Инга. И я открыла глаза. В реальности все получилось так, как и было задумано. Только цвета оказались чуть ярче. А так…
Я довольно улыбнулась, сделала два шага и без сил повалилась на кровать. Доколдовалась. Теперь ни руку поднять, ни головой пошевелись.
Инга сбежала за настойкой, а я, обессиленная, лежала на кровати и любовалась тем, что создала. Интересно, сколько времени все это продержится?
Между тем вернулась Инга с небольшим оранжевым флакончиком и плескавшейся в нем жидкостью.
Я выпила содержимое одним махом и уже через пару минут прочувствовала, что силы начали постепенно возвращаться. Скоро я могла и с постели слезть, и по комнате пройтись. Ходила и осторожно притрагивалась к каждой вещи, боясь, что она исчезнет, лопнет от моего прикосновения. Да уж. Кто бы мне сказал о подобном еще месяц назад, я нервно рассмеялась бы. Где я и где магия…
Я прислушалась к себе и нахмурилась.
— Инга, после твоей настойки аппетит просыпается?
— Нет, лейра.
Так… Значит, дело не в настойке, а в израсходованной магии. В любом случае, я сейчас жутко хотела есть.
Пришлось медленно, неспешно спускаться по лестнице на кухню. Сев на свой стул, я с удовольствием выпила молоко и доела намазанный на хлеб айнар, выставленный Ингой на стол. Молочка закончилась. Хлеб — тоже. Почти. Оставалось не так много продуктов из того, что перенес сюда мой так называемый дядя.
