Её волосы, прохладные, напоенные ветром, трепетали на моей щеке, я вдохнул их слабый свежий аромат и закрыл глаза, отчетливо понимая: вот оно, счастье!
-Свен, поцелуй меня, - услыхал взволнованный шепот, уловил свое имя, произнесенное со взрослой серьезностью и значительностью.
-Попробую, - выдохнул истово, будто клятву, и благоговейно прикоснулся к бархатным девичьим устам.
Сладкое волшебство продолжалось, мы набирали обороты, и вдруг отстранялись, чтобы полюбоваться друг другом, начинали танцевать и вновь обнаруживали себя слитыми в поцелуе. Болтали и смеялись, как дети в тихий час, все выходило без усилий и напряга, гармонично и вдохновенно.
Очнулся я в своей комнате, когда Рома упихивал меня обратно в кресло, словно в надоевший доспех. О вояже на крыше напоминали ноющие от напряжения мышцы рук и саднящая кровоточащая душа. Света пятилась к двери, не отрывая взора от моего лица, и промазала в разверстый проем. Тима вытащил девчонку огромной лапищей и молвил:
-Покеда, кореш, если чё, звони!
Я остался один, трепещущий и взволнованный, невзирая на боль в руках, кружил по комнате, желая утомить свое растревоженное существо до полной невыносимости, дабы хоть ненадолго успокоить душевную боль. Не для тебя такая девушка, инвалид несчастный! Не для тебя, слышишь! Уймись, пока не поздно, пока сердце еще можно зажать в кулак! Еще хотя бы одна встреча с ней – и ты достигнешь точки невозврата! Однако надежда, глупая и смешная, обосновалась глубоко в груди, словно саднящая рана.
После ужина забежала Тая потрепаться о сердечных делах. Неожиданно для себя я выпалил с замирающим сердцем:
-Сестра, а почему ты не берешь Свету в свою компанию? Что в ней не так?
-Да только я одна и могу её выносить! Представь, идет общий разговор, она молчит-молчит, да как ляпнет! Такую лабуду, хоть стой, хоть падай! – Тая выразительно закатила глаза.
-Какую? – отозвался я, ощутив, как взволнованно ёкнуло в груди.
-К примеру, спросит, ни к кому конкретно не обращаясь: "А если долго смотреть на Солнце, прищурившись, увидишь маленькую радугу?" Ну и как отвечать прикажешь? Ребята покрутят пальцем у виска, поржут, а после скажут: "Только не бери с собой эту малахольную!" Я-то с детства к Светке привычная, у меня иммунитет к ее идиотизму!
-Хм… К идиотизму…
Я глубоко задумался. Девочка, одиноко танцующая дома и желающая видеть за прищуренными веками радугу, вполне годилась мне в подружки. Да только зачем ей жалкий калека? Даже тур вальса на крыше предложить не в состоянии без помощи кузенов-атлетов!
-А вообще она прикольная, умеет фыркать, как белка, или пищать, как дельфин! Мы с ней на пару трели заведем, потом до колик хохочем! – щебетала Тая и вдруг остановилась. Вгляделась в меня, сдвинув брови. – СвЕш, с чего такие вопросики? И что вообще с тобой? Ты какой-то не такой…
-Все нормально. Извини, сестра, но ты в первую очередь унижаешь себя, позволяя всяким дебилам оскорблять подругу, с которой вы вместе с пеленок! – я резко развернул кресло и отъехал к стене.
-Ах, вот как! Может, ты и меня дебилкой считаешь?!
-Не утрируй, но делай выводы! – я говорил жестко, но иначе не мог.
-Я и делаю: ты влюбился! Втюрился, как мальчишка! Молодец, Светочка, теперь братца за моей спиной окучивает! Метелка драная! Учти, если эта малахольная заставит тебя страдать, я ей все патлы вырву! – заорала Тая мне в спину.
-Она здесь не при чем! – вымученно проговорил я под хлесткий стук входной двери.
Подумав, не мог не согласиться с сестрой: определенно, влюбился, много ли мне надо, инвалиду одичалому? Ласковый взгляд, упоительный поцелуй, трепет волос на вспыхнувшей щеке… Я вконец свихнулся! Не могу не думать о Светке, даже работа на ум нейдет.
Значит, надо торопиться, столько лет потеряно, а впереди, возможно, уже не так много…
Покамест никто ничего не знает, кроме меня, а я молчу – надо много чего проверить и просчитать. Но в главном не сомневаюсь: этот ужас летит к Земле с возрастающей скоростью...
Поясню. Получив задание работодателя обследовать созвездие Селерона, я обнаружил черную дыру и сделал несколько снимков с изображением объекта самого жуткого вида – говоря примитивным языком, некое отверстие в небесах*. Это самый быстрый из всех подобных "небожителей", ибо движется по Вселенной со страшной скоростью 487, 7 тысяч км|сек. Я назвал данное исчадие ада "черная дыра НЮ" – и латинская буква, и синоним слова "голый". Уж куда там – царица гравитации во плоти, "одетая" лишь в горизонт событий**.
Скорость ее завораживала воображение, а жадность - изумляла. В данный момент малютка НЮ занята важным делом, она пожирает звезду за звездой, мимо которых пролетает, и чем больше становится ее масса, тем значительнее увеличивается алчность! И реактивная скорость… Траектория полета "моей" черной дыры направлена прямиком к старушке-Земле!
Конечно, можно забыть о ее существовании, ведь при указанной выше фиксированной скорости дыра НЮ достигнет зеленой планеты спустя пятьдесят тысяч световых лет! Как говорится, на наш век хватит!
Но, во-первых, по космическим меркам это смешной срок. А во-вторых, я насчитал на ее пути такое количество газовых гигантов, что сомнений не остается: мы неминуемо попадем под раздачу, причем, в самое ближайшее время!
В моей голове скопились уникальные сведения, ибо только у меня есть возможность наблюдать объект в непосредственной близости и учитывать все мало-мальски важные факторы. Но обнародовать открытие я не пытался, зачем пугать население, если ничего нельзя сделать?! По моим подсчетам, у нас остался минимум полтора года, а максимум два. Прямо скажем, негусто. Когда проблема предстанет во всей своей ужасающей красе, сам Господь нам не поможет. Да и сейчас тоже! Малышку НЮ со своего пути не свернуть, спастись от неё невозможно, ведь даже луч света не выскочит наружу, достигнув горизонта событий.
Для своего работодателя я решил сляпать приемлемый отчет. Мне поверят, ибо авторитет Свена Лаврова непререкаем и множественным образом доказан. А по данным телескопа Паззл, дыра НЮ находится пока страшно далеко, недосягаемо. Вот только многоуважаемый суперприбор не в состоянии видеть и знать то, что вижу и знаю я, недвижимый паралитик и безнадежно влюбленный в странную девушку молодой ученый-астроном. Аппарат не в курсе, что активизация и сверхпоглощение черной дыры НЮ, станет происходить по нарастающей примерно за два месяца до гибели Земли, которая (гибель) грянет по самым оптимистическим подсчетам через два года.
Итак, живем дальше и делаем вид, будто ничего не происходит.
Папа зашел под вечер, после работы.
-Привет, сын!
-Привет, пап! Устал?
-Что, так плохо выгляжу?
-Ничего, но бледновато, - я взглянул на него снизу верх, словно на солнце, прищурившись. – Отдохнуть бы тебе, выспаться…
-Не сыпь мне соль на рану… А впрочем, спасибо, Свен, сочувствие уже полдела.
Меня словно в бок ширнули. Поерзав на кресле, но так и не убрав полновесного прищура, я спросил:
-Пап, как ты допустил, чтобы мне дали такое имечко?
-Почему нет? – он небрежно дернул плечом.
-Потому. Я все знаю! – мой голос приобрел металлические нотки.
-А именно? – мне показалось или отец насторожился?
Делает вид, будто ничего не понимает, а сам пошел на поводу у мамы, возражать которой не рискнул, пусть лучше русский мальчишка всю жизнь мается с немецким именем. Подкаблучник!
-Только не говори мне про КИД и прочую чушь!
-Нет-нет, сын, – он перевел дыхание. - Ты взрослый человек и должен понять. Я любил твою маму с первого курса, но она видела во мне лишь друга. Однажды Галка призналась, что беременна от какого-то немца. Не раздумывая, я сделал ей предложение. Вот, собственно, и все. Как ты понимаешь, приоритет в выборе имени оставался за ней…
-Что? – я едва не подпрыгнул в своем кресле, презрев закон тяготения. – Разве эта немчура приезжала в Россию?
-Увы, да, видишь ли, он всегда мечтал побывать в Москве, а мама любезно согласилась показать иностранному гостю столицу… Так ты не знал?! – отец сжал виски руками. – Вот дурак я дурак! Кто ж меня за язык-то тянул!
Мы сидели друг против друга и потерянно молчали.
-Ты говорил так уверенно, и мне показалось…
-Я прочел её школьный дневник… Все, пап, ни слова больше!
-Прости, сын, не хотел… - отец беспомощно развел руками.
-Выходит, я Свен Свенович?! У меня отец немецкий бюргер и две единокровных сестренки Гретхен и Лаура, две бледные тени благоприобретенного гэдээровского**) капитализма!
Я выкрутил немыслимый пируэт на своей чудо-тележке.
-И коль этот фриц красуется у мамы в друзьях на "Одноклассниках", он не может не знать, что у Галочки есть сын по имени Свен, жалкий калека, которому не так давно стукнуло 22 года! То-то я думаю, отчего меня так царапает выражение его благополучной бюргерской рожи! Оказывается, зов крови, блин!
Еще два кренделя на моей боевой колеснице вышли не хуже, чем в танце со Светкой. Я остановился напротив. Впервые в родном лице читалась такая замершая безнадежность, словно отец знал: на нас вот-вот обрушится потолок. Что я мелю, идиот несчастный!
-А вообще, черт с ним, этим немцем! Не он, а ты не спал ночами, когда я болел. Не он, а ты вел меня за руку в первый класс. Не он, а ты вкалывал с утра до ночи, зарабатывая мне на коляску, лекарства, массажи и прочее. Ты оборудовал мою комнату, дабы я не чувствовал себя унизительно беспомощным. От него мне достались одна-единственная шустрая клетка и дурацкое имя, но ты мой настоящий любимый и единственный папа! Я с гордостью ношу твою фамилию и отчество!
-Сынок! – отец стремительно вскочил, кинулся ко мне, обнял. – Я так счастлив быть твоим отцом, так горжусь тобой! Но давай ничего не скажем маме, хорошо?
-Заметано, пап! – кивнул я. – У мужчин свои секреты!
Я знал – человечество обречено, но продолжал жить бренными страстями, ибо ничего другого не оставалось. Просить Абсолют или Всемирный Разум – неловко заменяю слово "Бог" – спасти планету бессмысленно, я-то знаю – это невозможно. А может, мы надоели Создателю, словно клопы в кровати, и он самолично направил на нас милашку НЮ, дабы прекратить мучения старушки-Земли, словно безнадёжного больного. Чистая эвтаназия, без следов!
Мучительные раздумья не оставляли меня, и привели к следующему решению: я должен приблизиться к НЮ и пройти точку невозврата. Разумеется, для этого надо достигнуть гравитационного радиуса или горизонта событий.
Считается, если космическое судно, движущееся со скоростью близкой к скорости света, подойдет к черной дыре, то масса его увеличится, а время замедлится. При скорости тела равной скорости света, масса обращается в бесконечность, а время останавливается. Для людей на борту этого корабля время продолжит течь "нормально". За горизонтом событий на человека начнет действовать сумасшедшая сила тяготения, свойственная природе черной дыры, и его буквально разорвет уже по достижению сферы Шварцшильда. Меж тем, космический корабль спокойно пересечет горизонт событий и направится дальше. Однако его полет окажется недолгим. Поглощаемое вещество, падая на черную дыру, нагревается до огромных температур, и испытывает вспышку в гамма, рентгеновском и ультрафиолетовом диапазоне. Судно распадется на молекулы и перестанет существовать.
**Горизонт событий – или гравитационный радиус – радиус, при котором тяготение становится бесконечным, сфера описываемся таким радиусом, называется также сферой Шварцшильда. Любое небесное тело (звезда, планета) сжавшееся до гравитационного радиуса, перестает быть источником излучения, т.к. свет или любое другое излучение не может покинуть данное тело.
**)Германская демократическая республика - ГДР.
Что произойдет со мной в программе, остается только гадать. Зачем я решился на такой эксперимент? Во-первых, интерес исследователя, возможность изучить непознанное и сделать съемку за горизонтом событий, чего еще никому не удавалось. А во-вторых, вдруг паче чаяния черную дыру можно каким-то образом уничтожить? Вдруг Создатель все же оставил нам лазейку? Не зря же калека Свен собрал свою установку. Узнать это невозможно, не миновав точку невозврата.
Итак, чего медлить! Дождавшись ночи, я уселся за свой стол, подключился к программе, ввел координаты, близкие к НЮ, и нажал кнопку энтер.. Осмотрелся, совершив поворот на 180 градусов. Вот она, красотка! Сквозное отверстие в никуда, плавающее в бульоне голубоватого излучения, окружающего горизонт событий. Дальше – ничего, мертвая чернота. Потусторонняя жуть охватила меня, но я начал решительно двигаться вперед. Включил видеозапись, нажав комбинацию кнопок на пульте левой перчатки. Загадочный объект находился в непосредственной близости и притягивал, как магнит. Горизонт событий определялся четко, благодаря излучению падающего вещества, за ним уже ни один луч не вырвется обратно.
Я приблизился к дыре вплотную, вытянул вперед руки, будто пробуя пространство наощупь. Так в фантастических фильмах персонаж сует кисть в портал прежде, чем погрузиться в неведомое с макушкой. Задумывая этот уникальный эксперимент, я и предположить не мог, насколько ошеломительной окажется реакция. НЮ втянула мое упакованное в умный скафандр тело со столь ужасающей силой, что ни скорости, ни пространства, ни времени я не ощутил, меня сплюснуло со всех сторон сразу, превратив даже не в песчинку, в молекулу. Вывернуло (или ввернуло) в немыслимую воронку, устремившуюся через темечко прямо к ногам, отчего они налились неимоверной тяжестью и разорвались на мелкие клочки, при том голова оказалась на уровне пяточных костей, а глаза продолжали смотреть, но не видеть ни света, ни темноты, ни птички, ни камня…
Ни собственных истерзанных тканей, ни искривленного ужасом рта, отделившегося от общей микроскопической массы, в которую моментально превратился мой организм. Вместе с жалящим кошмаром я ощутил полную несуразность происходящего прежде, чем экстренно вышел из программы - неведомая сила ударила с немыслимой жестокостью, выбила из-под меня кресло. Я упал и очнулся лишь утром, на полу, с поджатыми к груди коленями. Сразу же ощутил некое неординарное состояние, проанализировав которое, понял – это затекли ноги… Боже правый! С того самого дня, когда в сантиметре от моих ступней проехали колеса грузовика, я, Свен Лавров, не ощущал тяжести или покалывания в конечностях. Теперь ступни и икры пронзало тысячи воображаемых иголок!
Инстинктивно вытянув вперед ноги, наткнулся пятками на боковину стола и вздрогнул от собственного пронзительного смеха, перемежавшегося рыданиями. Да-да, я плакал и смеялся одновременно, вздрагивая всем телом, и никак не мог унять истерику. Из глаз текли слезы, заливаясь за ворот футболки, но в груди раздувались невидимые меха, вызывая неимоверное напряжение грудной клетки и диафрагмы, плавно переходящее на мышцы пресса, как случается при приступе гомерического хохота.
Так и трясся в конвульсиях на полу, пока в комнату не ворвались встревоженные родители.
-Свешенька, сыночек, ты плачешь?! – мама кинулась ко мне, схватила за плечи, стремясь унять дрожь. – Тебе больно?
-Свен, сынок! Врача? – папа кинулся к столу и схватил трубу телефона.
-Свен, поцелуй меня, - услыхал взволнованный шепот, уловил свое имя, произнесенное со взрослой серьезностью и значительностью.
-Попробую, - выдохнул истово, будто клятву, и благоговейно прикоснулся к бархатным девичьим устам.
Сладкое волшебство продолжалось, мы набирали обороты, и вдруг отстранялись, чтобы полюбоваться друг другом, начинали танцевать и вновь обнаруживали себя слитыми в поцелуе. Болтали и смеялись, как дети в тихий час, все выходило без усилий и напряга, гармонично и вдохновенно.
Очнулся я в своей комнате, когда Рома упихивал меня обратно в кресло, словно в надоевший доспех. О вояже на крыше напоминали ноющие от напряжения мышцы рук и саднящая кровоточащая душа. Света пятилась к двери, не отрывая взора от моего лица, и промазала в разверстый проем. Тима вытащил девчонку огромной лапищей и молвил:
-Покеда, кореш, если чё, звони!
Я остался один, трепещущий и взволнованный, невзирая на боль в руках, кружил по комнате, желая утомить свое растревоженное существо до полной невыносимости, дабы хоть ненадолго успокоить душевную боль. Не для тебя такая девушка, инвалид несчастный! Не для тебя, слышишь! Уймись, пока не поздно, пока сердце еще можно зажать в кулак! Еще хотя бы одна встреча с ней – и ты достигнешь точки невозврата! Однако надежда, глупая и смешная, обосновалась глубоко в груди, словно саднящая рана.
После ужина забежала Тая потрепаться о сердечных делах. Неожиданно для себя я выпалил с замирающим сердцем:
-Сестра, а почему ты не берешь Свету в свою компанию? Что в ней не так?
-Да только я одна и могу её выносить! Представь, идет общий разговор, она молчит-молчит, да как ляпнет! Такую лабуду, хоть стой, хоть падай! – Тая выразительно закатила глаза.
-Какую? – отозвался я, ощутив, как взволнованно ёкнуло в груди.
-К примеру, спросит, ни к кому конкретно не обращаясь: "А если долго смотреть на Солнце, прищурившись, увидишь маленькую радугу?" Ну и как отвечать прикажешь? Ребята покрутят пальцем у виска, поржут, а после скажут: "Только не бери с собой эту малахольную!" Я-то с детства к Светке привычная, у меня иммунитет к ее идиотизму!
-Хм… К идиотизму…
Я глубоко задумался. Девочка, одиноко танцующая дома и желающая видеть за прищуренными веками радугу, вполне годилась мне в подружки. Да только зачем ей жалкий калека? Даже тур вальса на крыше предложить не в состоянии без помощи кузенов-атлетов!
-А вообще она прикольная, умеет фыркать, как белка, или пищать, как дельфин! Мы с ней на пару трели заведем, потом до колик хохочем! – щебетала Тая и вдруг остановилась. Вгляделась в меня, сдвинув брови. – СвЕш, с чего такие вопросики? И что вообще с тобой? Ты какой-то не такой…
-Все нормально. Извини, сестра, но ты в первую очередь унижаешь себя, позволяя всяким дебилам оскорблять подругу, с которой вы вместе с пеленок! – я резко развернул кресло и отъехал к стене.
-Ах, вот как! Может, ты и меня дебилкой считаешь?!
-Не утрируй, но делай выводы! – я говорил жестко, но иначе не мог.
-Я и делаю: ты влюбился! Втюрился, как мальчишка! Молодец, Светочка, теперь братца за моей спиной окучивает! Метелка драная! Учти, если эта малахольная заставит тебя страдать, я ей все патлы вырву! – заорала Тая мне в спину.
-Она здесь не при чем! – вымученно проговорил я под хлесткий стук входной двери.
Подумав, не мог не согласиться с сестрой: определенно, влюбился, много ли мне надо, инвалиду одичалому? Ласковый взгляд, упоительный поцелуй, трепет волос на вспыхнувшей щеке… Я вконец свихнулся! Не могу не думать о Светке, даже работа на ум нейдет.
Значит, надо торопиться, столько лет потеряно, а впереди, возможно, уже не так много…
Покамест никто ничего не знает, кроме меня, а я молчу – надо много чего проверить и просчитать. Но в главном не сомневаюсь: этот ужас летит к Земле с возрастающей скоростью...
Поясню. Получив задание работодателя обследовать созвездие Селерона, я обнаружил черную дыру и сделал несколько снимков с изображением объекта самого жуткого вида – говоря примитивным языком, некое отверстие в небесах*. Это самый быстрый из всех подобных "небожителей", ибо движется по Вселенной со страшной скоростью 487, 7 тысяч км|сек. Я назвал данное исчадие ада "черная дыра НЮ" – и латинская буква, и синоним слова "голый". Уж куда там – царица гравитации во плоти, "одетая" лишь в горизонт событий**.
Скорость ее завораживала воображение, а жадность - изумляла. В данный момент малютка НЮ занята важным делом, она пожирает звезду за звездой, мимо которых пролетает, и чем больше становится ее масса, тем значительнее увеличивается алчность! И реактивная скорость… Траектория полета "моей" черной дыры направлена прямиком к старушке-Земле!
Конечно, можно забыть о ее существовании, ведь при указанной выше фиксированной скорости дыра НЮ достигнет зеленой планеты спустя пятьдесят тысяч световых лет! Как говорится, на наш век хватит!
Но, во-первых, по космическим меркам это смешной срок. А во-вторых, я насчитал на ее пути такое количество газовых гигантов, что сомнений не остается: мы неминуемо попадем под раздачу, причем, в самое ближайшее время!
В моей голове скопились уникальные сведения, ибо только у меня есть возможность наблюдать объект в непосредственной близости и учитывать все мало-мальски важные факторы. Но обнародовать открытие я не пытался, зачем пугать население, если ничего нельзя сделать?! По моим подсчетам, у нас остался минимум полтора года, а максимум два. Прямо скажем, негусто. Когда проблема предстанет во всей своей ужасающей красе, сам Господь нам не поможет. Да и сейчас тоже! Малышку НЮ со своего пути не свернуть, спастись от неё невозможно, ведь даже луч света не выскочит наружу, достигнув горизонта событий.
Для своего работодателя я решил сляпать приемлемый отчет. Мне поверят, ибо авторитет Свена Лаврова непререкаем и множественным образом доказан. А по данным телескопа Паззл, дыра НЮ находится пока страшно далеко, недосягаемо. Вот только многоуважаемый суперприбор не в состоянии видеть и знать то, что вижу и знаю я, недвижимый паралитик и безнадежно влюбленный в странную девушку молодой ученый-астроном. Аппарат не в курсе, что активизация и сверхпоглощение черной дыры НЮ, станет происходить по нарастающей примерно за два месяца до гибели Земли, которая (гибель) грянет по самым оптимистическим подсчетам через два года.
Итак, живем дальше и делаем вид, будто ничего не происходит.
Папа зашел под вечер, после работы.
-Привет, сын!
-Привет, пап! Устал?
-Что, так плохо выгляжу?
-Ничего, но бледновато, - я взглянул на него снизу верх, словно на солнце, прищурившись. – Отдохнуть бы тебе, выспаться…
-Не сыпь мне соль на рану… А впрочем, спасибо, Свен, сочувствие уже полдела.
Меня словно в бок ширнули. Поерзав на кресле, но так и не убрав полновесного прищура, я спросил:
-Пап, как ты допустил, чтобы мне дали такое имечко?
-Почему нет? – он небрежно дернул плечом.
-Потому. Я все знаю! – мой голос приобрел металлические нотки.
-А именно? – мне показалось или отец насторожился?
Делает вид, будто ничего не понимает, а сам пошел на поводу у мамы, возражать которой не рискнул, пусть лучше русский мальчишка всю жизнь мается с немецким именем. Подкаблучник!
-Только не говори мне про КИД и прочую чушь!
-Нет-нет, сын, – он перевел дыхание. - Ты взрослый человек и должен понять. Я любил твою маму с первого курса, но она видела во мне лишь друга. Однажды Галка призналась, что беременна от какого-то немца. Не раздумывая, я сделал ей предложение. Вот, собственно, и все. Как ты понимаешь, приоритет в выборе имени оставался за ней…
-Что? – я едва не подпрыгнул в своем кресле, презрев закон тяготения. – Разве эта немчура приезжала в Россию?
-Увы, да, видишь ли, он всегда мечтал побывать в Москве, а мама любезно согласилась показать иностранному гостю столицу… Так ты не знал?! – отец сжал виски руками. – Вот дурак я дурак! Кто ж меня за язык-то тянул!
Мы сидели друг против друга и потерянно молчали.
-Ты говорил так уверенно, и мне показалось…
-Я прочел её школьный дневник… Все, пап, ни слова больше!
-Прости, сын, не хотел… - отец беспомощно развел руками.
-Выходит, я Свен Свенович?! У меня отец немецкий бюргер и две единокровных сестренки Гретхен и Лаура, две бледные тени благоприобретенного гэдээровского**) капитализма!
Я выкрутил немыслимый пируэт на своей чудо-тележке.
-И коль этот фриц красуется у мамы в друзьях на "Одноклассниках", он не может не знать, что у Галочки есть сын по имени Свен, жалкий калека, которому не так давно стукнуло 22 года! То-то я думаю, отчего меня так царапает выражение его благополучной бюргерской рожи! Оказывается, зов крови, блин!
Еще два кренделя на моей боевой колеснице вышли не хуже, чем в танце со Светкой. Я остановился напротив. Впервые в родном лице читалась такая замершая безнадежность, словно отец знал: на нас вот-вот обрушится потолок. Что я мелю, идиот несчастный!
-А вообще, черт с ним, этим немцем! Не он, а ты не спал ночами, когда я болел. Не он, а ты вел меня за руку в первый класс. Не он, а ты вкалывал с утра до ночи, зарабатывая мне на коляску, лекарства, массажи и прочее. Ты оборудовал мою комнату, дабы я не чувствовал себя унизительно беспомощным. От него мне достались одна-единственная шустрая клетка и дурацкое имя, но ты мой настоящий любимый и единственный папа! Я с гордостью ношу твою фамилию и отчество!
-Сынок! – отец стремительно вскочил, кинулся ко мне, обнял. – Я так счастлив быть твоим отцом, так горжусь тобой! Но давай ничего не скажем маме, хорошо?
-Заметано, пап! – кивнул я. – У мужчин свои секреты!
Я знал – человечество обречено, но продолжал жить бренными страстями, ибо ничего другого не оставалось. Просить Абсолют или Всемирный Разум – неловко заменяю слово "Бог" – спасти планету бессмысленно, я-то знаю – это невозможно. А может, мы надоели Создателю, словно клопы в кровати, и он самолично направил на нас милашку НЮ, дабы прекратить мучения старушки-Земли, словно безнадёжного больного. Чистая эвтаназия, без следов!
Мучительные раздумья не оставляли меня, и привели к следующему решению: я должен приблизиться к НЮ и пройти точку невозврата. Разумеется, для этого надо достигнуть гравитационного радиуса или горизонта событий.
Считается, если космическое судно, движущееся со скоростью близкой к скорости света, подойдет к черной дыре, то масса его увеличится, а время замедлится. При скорости тела равной скорости света, масса обращается в бесконечность, а время останавливается. Для людей на борту этого корабля время продолжит течь "нормально". За горизонтом событий на человека начнет действовать сумасшедшая сила тяготения, свойственная природе черной дыры, и его буквально разорвет уже по достижению сферы Шварцшильда. Меж тем, космический корабль спокойно пересечет горизонт событий и направится дальше. Однако его полет окажется недолгим. Поглощаемое вещество, падая на черную дыру, нагревается до огромных температур, и испытывает вспышку в гамма, рентгеновском и ультрафиолетовом диапазоне. Судно распадется на молекулы и перестанет существовать.
**Горизонт событий – или гравитационный радиус – радиус, при котором тяготение становится бесконечным, сфера описываемся таким радиусом, называется также сферой Шварцшильда. Любое небесное тело (звезда, планета) сжавшееся до гравитационного радиуса, перестает быть источником излучения, т.к. свет или любое другое излучение не может покинуть данное тело.
**)Германская демократическая республика - ГДР.
Что произойдет со мной в программе, остается только гадать. Зачем я решился на такой эксперимент? Во-первых, интерес исследователя, возможность изучить непознанное и сделать съемку за горизонтом событий, чего еще никому не удавалось. А во-вторых, вдруг паче чаяния черную дыру можно каким-то образом уничтожить? Вдруг Создатель все же оставил нам лазейку? Не зря же калека Свен собрал свою установку. Узнать это невозможно, не миновав точку невозврата.
Итак, чего медлить! Дождавшись ночи, я уселся за свой стол, подключился к программе, ввел координаты, близкие к НЮ, и нажал кнопку энтер.. Осмотрелся, совершив поворот на 180 градусов. Вот она, красотка! Сквозное отверстие в никуда, плавающее в бульоне голубоватого излучения, окружающего горизонт событий. Дальше – ничего, мертвая чернота. Потусторонняя жуть охватила меня, но я начал решительно двигаться вперед. Включил видеозапись, нажав комбинацию кнопок на пульте левой перчатки. Загадочный объект находился в непосредственной близости и притягивал, как магнит. Горизонт событий определялся четко, благодаря излучению падающего вещества, за ним уже ни один луч не вырвется обратно.
Я приблизился к дыре вплотную, вытянул вперед руки, будто пробуя пространство наощупь. Так в фантастических фильмах персонаж сует кисть в портал прежде, чем погрузиться в неведомое с макушкой. Задумывая этот уникальный эксперимент, я и предположить не мог, насколько ошеломительной окажется реакция. НЮ втянула мое упакованное в умный скафандр тело со столь ужасающей силой, что ни скорости, ни пространства, ни времени я не ощутил, меня сплюснуло со всех сторон сразу, превратив даже не в песчинку, в молекулу. Вывернуло (или ввернуло) в немыслимую воронку, устремившуюся через темечко прямо к ногам, отчего они налились неимоверной тяжестью и разорвались на мелкие клочки, при том голова оказалась на уровне пяточных костей, а глаза продолжали смотреть, но не видеть ни света, ни темноты, ни птички, ни камня…
Ни собственных истерзанных тканей, ни искривленного ужасом рта, отделившегося от общей микроскопической массы, в которую моментально превратился мой организм. Вместе с жалящим кошмаром я ощутил полную несуразность происходящего прежде, чем экстренно вышел из программы - неведомая сила ударила с немыслимой жестокостью, выбила из-под меня кресло. Я упал и очнулся лишь утром, на полу, с поджатыми к груди коленями. Сразу же ощутил некое неординарное состояние, проанализировав которое, понял – это затекли ноги… Боже правый! С того самого дня, когда в сантиметре от моих ступней проехали колеса грузовика, я, Свен Лавров, не ощущал тяжести или покалывания в конечностях. Теперь ступни и икры пронзало тысячи воображаемых иголок!
Инстинктивно вытянув вперед ноги, наткнулся пятками на боковину стола и вздрогнул от собственного пронзительного смеха, перемежавшегося рыданиями. Да-да, я плакал и смеялся одновременно, вздрагивая всем телом, и никак не мог унять истерику. Из глаз текли слезы, заливаясь за ворот футболки, но в груди раздувались невидимые меха, вызывая неимоверное напряжение грудной клетки и диафрагмы, плавно переходящее на мышцы пресса, как случается при приступе гомерического хохота.
Так и трясся в конвульсиях на полу, пока в комнату не ворвались встревоженные родители.
-Свешенька, сыночек, ты плачешь?! – мама кинулась ко мне, схватила за плечи, стремясь унять дрожь. – Тебе больно?
-Свен, сынок! Врача? – папа кинулся к столу и схватил трубу телефона.
