Чибисов пристально смотрел в лицо девушки, которая машинально тискала и мяла Зилкину записку.
-Оставь, - рука Дениса легла на беспокойные пальцы.
На плите надрывался свистом чайник, выпуская лихорадочную струю пара, холодильник вдруг ожил, добавляя нервозной вибрации.
Юноша с затуманившимся взором оказался совсем близко, его губы раскрылись…
-Денис, нет! – Ника дернулась назад.
-Почему? – он нехотя отодвинулся.
-Я столько раз представляла себе этот миг, мечтала, ждала без надежды. Но теперь все не так, нет ощущения счастья, радости. Такое чувство, будто пью из чужой чашки…
-А ты не будь брезгливой, - натянуто улыбнулся парень.
-Плохая шутка, брезгливость здесь не при чем. Уйди, пожалуйста, прошу тебя, - девушка твердо посмотрела ему в глаза.
-Ну, как хочешь, - Чибисов поднялся, - только зря, ей Богу! Вдруг мы упустили последний шанс?
-Уйди! – повторила Вероника, не отводя взора, в котором не было ни тени сомнения, только мука.
Денис молча выключил газ и вышел. Хлопнула входная дверь.
Ника снова осталась одна. Тут же из глубин сознания выплыл знакомый образ. Чистый овал лица, русые гладко зачесанные волосы, бледно-розовые губки, несколько непропорциональный нос, впрочем, ничуть не портивший прозрачной красоты облика. Аня.
-Ну и? Чего мы добились? Он ушел. А вдруг пути назад нет? Вы станете встречаться, как друзья, но дружба между вами теперь невозможна, а значит, неправильна. А мы не хотим фальшивого общения. Или я не права?
-По-твоему, мне следовало поцеловаться с мальчиком подруги? – возразила Ника.
-А почему нет? Тебе ведь хотелось…
-Наоборот, стало страшно.
-Совсем, как мне.
-Ты уже целовалась?
-Нет, и не собираюсь. Я – другое дело.
-Почему? – Ника действительно не понимала ее – проста-проста, а выдает неслабо, только слушай!
-Однажды я тоже скажу "уйди" единственному человеку в своей жизни.
-Откуда знаешь?
-Знаю. Все просто: мы обе боимся почувствовать себя счастливыми!
-Чушь!
-Правда!
-Значит, мы – убогие бедняжки?
-Ты – нет, тебя любят родители, а до меня никому нет дела!
-Неправда, ты чудовищно ошибаешься!
-Я сама – ошибка природы...
-Стой! Погоди, давай еще поговорим!
-Нет, мне надо работать, а ты оставайся одна! Только не плачь, береги слезы, а то на жизнь не хватит! – Аня говорила без тени ехидства, мудро и печально.
-Фу, какая ты вредная! – парировала Ника, впрочем, без обиды.
-О, салют, какие люди! – дружелюбно улыбнулся психиатр. - Слушай, у меня перерыв, пойдем, выпьем кофе!
-С удовольствием! – согласился Олег, пожимая руку эскулапа.
Уже в кафешке он поведал о проблемах выросшей дочери.
-Понимаешь, Петя, стихи, которые она процитировала, похоже, из старого фильма. Они насторожили меня, вдруг Аня его смотрела? Вдруг она вернулась?
-Хм, "не бывает любви несчастной"? Это слова из мелодрамы скорее нашей юности, но никак не Аниной. Помнишь популярнейшую среди молодежи семидесятых картину "В моей смерти прошу винить Клаву К."?
-Конечно! Но насчет песни не уверен, оттуда ли она…
-Но уж точно не из пятидесятых, когда Аня предположительно училась в старших классах. Тогда иные мелодии звучали:
Если все не так, если все иначе,
Если думать нету воли,
Если сон бежит, если сердце плачет,
Плачет от невысказанной боли,
Если все вокруг этой болью меришь,
Если никому не веришь,
Если, расставаясь, встреч не хочешь вновь,
Значит, ты ушла моя любовь! – процитировал Петр Иванович - Просто и хорошо! Без надрыва и излишней нервозности!
-Мило и слегка примитивно! – кивнул Рыжов.
-Удивительно другое: фильм про роковую Клаву не показывают лет двадцать. Откуда она вообще выкопала эти стихи?
-Ума не приложу!
-Однако каков гаденыш ваш Чибисов! – покачал головой Барышников.
-Посоветуй, как оградить от него дочку!
-Никак! – отрезал доктор. – Здесь что не предпримешь, все плохо! Дашь щенку по физии, сделаешь из него страдальца, а станешь запрещать им встречаться – и вовсе выстроишь из мальчишки героя, борца с гадским папой!
-То-то и оно! Но как бы поступил лично ты, если бы речь шла о твоем ребенке? – допытывался Рыжов.
-Наверное, продолжал бы убеждать, но максимально ласково - гнуть, а не ломать. Дело осложняется тем, что Чибисов шантажирует тебя. Мой совет, ничего не говори Нике, пока во всяком случае. Ей и без того несладко. В четырнадцать лет вообще трудно жить на свете, себя вспомни. Для нас все эти подруги-любови яйца выеденного не стоят, а дите может в петлю залезть. Ну-ну, не бери в голову, я ведь так, к слову! Ника – девочка умная, сама со временем разберется, где мухи, где пчелы.
-А если будет поздно?
-Если будет поздно, то будет поздно в любом случае, и мы не сможем повлиять на ситуацию…
-Но я не могу спокойно смотреть на муки девчонки! На ней буквально лица нет последнее время! И из-за кого! Ничтожных интриганов! - завелся Олег.
-Успокойся, друг, мы не собираемся пускать все на самотек. Есть идея. Я дам тебе телефон одной очень интересной особы. Её зовут Мириам Аслановна Бекоева – моя бывшая сокурсница, любовница и оппонент в одном флаконе, - с вящей откровенностью признался психиатр. – Как специалист она сильно ушла в сторону от традиционной медицины. Ездила в Индию, училась там в каком-то подозрительном псевдонаучном центре, посещала целителей самого разнообразного толка, ото всех собирала по крупице. Использует не лекарства или гипноз, а всякие хитрые штуки: стеклянные сферы, переливающиеся сосуды, блестящие пленки и прочую дребедень. Словом, уникальные методы с восточным уклоном, - рассказывал Барышников самым прочувственным тоном.
Видимо, память о юношеской любви не давала ему покоя.
-Не понял, ты говоришь с иронией? Если да, то зачем подобный Айболит Нике? – усомнился преподаватель.
-Не оскорбляй гениального врачевателя! Мириам, между прочим, пишет статьи в медицинские журналы о влиянии на человека полей самого различного происхождения. А ее метода, надо сказать, реально помогает людям…
-Но почему ты сам не хочешь с нами поработать, надоели мы тебе с вечными проблемами? – настаивал Рыжов.
-Не говори глупости! Теперь я оказываю тебе дружескую поддержку. Человеческую, если хочешь. Пойми, первая любовь – не болезнь, это нормально. А Ника ведет себя как любая другая девушка на ее месте. С помощи гипноза я подавил память души о прошлой жизни. Аня не давала о себе знать вот уже насколько лет, не так ли? Теперь пусть постарается нетрадиционная медицина. Здесь психиатрии делать нечего. Я могу назначить поддерживающую терапию и курс витаминов – в конце учебного года ребенок ослаблен. Более глубокое воздействие на психику – гипноз, антидепрессанты – считаю излишним. Юные должны учиться переживать свои драмы, которым положено перегорать, перестаиваться и исчезать, давая жизненный опыт, пусть негативный, зато личный, индивидуальный!
-Слушай, может тогда и к Мириам не стоит обращаться? – усомнился Рыжов.
-Ничего, сходи, оно ничуть не повредит! Никин случай все-таки достаточно сложный, мы должны подстраховаться на всякий пожарный. И потом, учти, к Бекоевой прорваться не так-то просто, у нее очередь на месяц вперед расписана, но думаю, мне она не откажет!
-Ну, спасибо тебе, Петр, в который раз спасибо!
-Нема за шо, Олег!
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись по своим делам
Лика Крикова шла домой с кружка вязания, ей нравилось тихое времяпровождение на диване, с подобранными ногами и вазочкой конфет на журнальном столике. Когда занимаешься чем-то приятным себе под нос, и никтошеньки тебя не беспокоит.
Опять же, с Дениской встретиться договорились. По чести сказать, гулять с ним еще приятнее. Уму непостижимо: Чибисов и она, тихая троечница! Даже Рыжову с ее интеллигентской красотой обскакала! Знай наших! А вот и Денька. Симпатичный мальчик все-таки! Высокий, стройный, черты лица как у юного Тома Круза: слегка самоуверенные и вместе с тем трепетные, нежные.
-Привет! – поздоровалась девушка, улыбаясь.
-Привет! – ответил Денис с хмурым видом.
-Был у Ники?
Он молча кивнул.
-Как она? Расстроена?
-Винит во всем себя, ты ж ее знаешь.
-Ой, ну а кто еще завалил нам контрольную?
-Ради вас она порвала свою работу, я на такое не способен! А ты? – голос его звучал суховато.
-Да уж, выпендрилась Ничка по высшему разряду! Теперь весь класс ее чуть ли не мученицей считает! А нас чмошницами! – начала злиться Лика.
-Ладно тебе! Она-то пару схватит незаслуженно, а вы – за дело!
-День, неужели и ты против меня? – воскликнула девушка.
-Если рассуждаю по справедливости, то уже и против!
-Слушай, а ты чё такой?
-Какой?
-С утра не расцветаешь!
-Все нормально.
-А почему брови в линию вытянулись?
-Не надо меня разглядывать!
-Ага, поняла, она тебя отшила! Признавайся, ведь так?
-Выгнала вон, - неохотно подтвердил парень.
-И ты в печали?
-Есть немного. Не хотелось бы терять такого друга, сколько помню себя, столько и Ничку. Раньше, когда родители меня в гости к Рыжовым привозили, мы совсем сопливыми были, а потом, после переезда на новую квартиру, чаще встречаться стали…
-Вы поссорились?
-Ника ссориться не умеет. Так, паршивенько пообщались, - пожаловался Чибисов.
-Вот-вот, и мы с Лериком в такой же заднице! – Лика взяла парня под руку, заглянула в лицо. - Слушай, а как же твоя провокация, тоже сорвалась? Не получилось подкатить к Рыжовой?
-Не доставай, а?
-А все-таки?
-Плохая идея плохо закончилась. Ничка молодец, а я придурок! И хватит об этом!
-Хорошо, - согласилась Лика, смиренно опустив глазки. – Поцелуй меня!
Парень обнял подругу, которая с готовностью прильнула к нему.
Альтернативная метода.
Мириам Бекоева назначила встречу Рыжову в ближайшее воскресенье. Велела прийти пока одному и принести фото дочки в полный рост. Под благовидным предлогом Олег испарился из дома.
Намедни Барышников предупредил не терпящим возражений тоном:
-Слушайся Мирку беспрекословно, она терпеть не может, когда ей не доверяют, возражают, а тем паче пытаются поучать. Упаси Господи ей перечить!
-Все так страшно? – удивился Олег.
-Еще страшнее. Она меня потом сожрет, если что.
-Можно задать нескромный вопрос?
-Валяй, - разрешил доктор.
-Ваши отношения все еще не в прошлом?
-Интересный вопрос. Мы с женой разводимся.
-Ого! – удивился Рыжов. – Я считал, у тебя семейная жизнь в полном ажуре!
-Я тоже так считал до последнего времени. Знаешь, супружеские отношения словно веревка, перевитая, но ровная, тянется-тянется. И вдруг – узел. Один, другой, а затем и полный разрыв. Вот ведь штука какая. Так и у нас получилось. Выплыл из моря мирского некий президент крупной компании, старинный обожатель жены. И ныне моя Ларочка в Женеве с новоиспеченным женихом. Смешно звучит в сорок-то с хвостиком!
-Скорее грустно! – заметил Олег.
-Пожалуй. Зато теперь у нее нормальный мужик, а не помешанный на психиатрии потенциальный чокнутый. "Доктор, шнимите ш меня этих желененьких крокодильчиков!" "А чего вы их на меня бросаете!" – забавно шепелявя, произнес Барышников.
-Смешно!
-Скорее грустно. Смотри, Олег, не подведи меня!
-Очень постараюсь.
Мириам Аслановна оказалась смуглой, как мулатка, и прекрасной, как богиня. Её волосы цвета воронова крыла были собраны в классический узел. Но академически скучная прическа невероятно шла ее благородно-восточному лицу. Рыжов попытался представить Бекоеву с ультрамодной двуцветной стрижкой и морально сломался. Есть женщины, которые и в рваном тряпье выглядят царицами. Наверное, о таких писал некогда Хайям: "До щек ее добраться б нежных роз. Сначала в сердце – тысяча заноз. Так гребень: в зубья мелкие изрежут, чтоб слаще плавал в роскоши волос." Глаза с поволокой, но смотрит вовсе не томно, а слегка раздраженно, с легкой иронией. Олег сообразил, что некультурно так таращиться и невольно смешался.
-Здравствуйте. Простите, я Рыжов.
-Здравствуйте. Знаю, мне звонили насчет вас. Человек, отказать которому не могу. В свое время он много добра сделал для бедной нерусской девочки. Только жениться побоялся – слишком уж я отличаюсь от сложившегося в его сознании стереотипа супруги.
Мириам улыбнулась и замолчала. Подобная откровенность, тем более из уст целительницы, шокировала бы любого. Рыжов окончательно растерялся. Кажется, она не считает нужным придерживаться хотя бы видимости приличий и говорит смело, открыто и не без легкой насмешки над собой.
-Итак, вы пришли насчет дочери? Барышников ввел меня в курс дела, потому не станем тратить время и перейдем непосредственно к полевому исследованию. Давайте фото.
Олег протянул снимок.
-Совсем скоро ваша девочка станет красавицей.
Бекоева поднялась из-за стола. Встреча происходила в помещении весьма своеобразном, напоминавшем одновременно и логово алхимика, и лабораторию космической станции. Большущий стеклянный стол с расставленными в ряд приборами непонятного назначения, колбами и сосудами самой причудливой формы и тут же пучки трав, развешанные на стенах, этажерка с камнями и амулетами. Мириам Аслановна достала из ящика металлическую рамку, засунула фото Ники в прорезь, подвигала планки, подгоняя размер, завинтила до упора гайки-барашки. Затем вставила конструкцию в некий аппарат с алюминиевым корпусом, напоминавшим портативный проектор, нажала кнопку. Из щели сбоку заструился красный свет, рассредоточившийся на небольшом экране. Появилось изображение девушки в маленьком вечернем платье, по меньшей мере, странное. Во-первых, оно было перевернуто вверх ногами, во-вторых, имело зримый объем, наполненный внутренностями, в-третьих, фигура сияла, словно снег на солнце, всеми цветами радуги. По внешнему контуру бегали искорки, отскакивая от силуэта мелкими протуберанцами. Ника напоминала дрожащую инопланетянку с прозрачной кожей, стоящую, как индийский йог, на макушке.
Мириам надолго задержала палец на выпуклой клавише, пока изображение не потухло.
-Все, - произнесла она, - теперь надо проявить полевой снимок, с которого другой прибор сделает распечатку общей составляющей. Впрочем, вам, наверное, не интересны технические подробности.
-Напротив, всегда хотелось бы знать как можно больше технических подробностей! Особенно когда дело касается ребенка, – возразил Рыжов. – Если можно, поясните, суть своих манипуляций. Неужели по фото можно получить хоть сколько-нибудь достоверную картину!
-А вы привыкли к сдаче бесчисленных анализов и бесконечному хождению по мукам? Видите ли, человек – сложная система, тело – только видимая часть айсберга. Говоря философским языком, крошечный земной базис громадной богоданной надстройки. Фото – вульгарный носитель, разумеется, на нем нет физического организма, но все остальное тащится шубой. Информация на полевом и кармическом уровне. Тонкие составляющие, эфирные, астральные и ментальные, всякие. Вот вещественное доказательство существования иных материй, чем те, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. Завтра у вас будет возможность полюбоваться на него лично.
-Хм, "богоданная настройка", "вульгарный носитель", "тащится шубой"! У вас потрясающие определения! – искренне восхитился Олег.
-Насколько мне известно, вы преподаете экономику, а не языкознание! – усмехнулась Мириам.
-Я ничуть не хотел вас обидеть, наоборот!
-Оставь, - рука Дениса легла на беспокойные пальцы.
На плите надрывался свистом чайник, выпуская лихорадочную струю пара, холодильник вдруг ожил, добавляя нервозной вибрации.
Юноша с затуманившимся взором оказался совсем близко, его губы раскрылись…
-Денис, нет! – Ника дернулась назад.
-Почему? – он нехотя отодвинулся.
-Я столько раз представляла себе этот миг, мечтала, ждала без надежды. Но теперь все не так, нет ощущения счастья, радости. Такое чувство, будто пью из чужой чашки…
-А ты не будь брезгливой, - натянуто улыбнулся парень.
-Плохая шутка, брезгливость здесь не при чем. Уйди, пожалуйста, прошу тебя, - девушка твердо посмотрела ему в глаза.
-Ну, как хочешь, - Чибисов поднялся, - только зря, ей Богу! Вдруг мы упустили последний шанс?
-Уйди! – повторила Вероника, не отводя взора, в котором не было ни тени сомнения, только мука.
Денис молча выключил газ и вышел. Хлопнула входная дверь.
Ника снова осталась одна. Тут же из глубин сознания выплыл знакомый образ. Чистый овал лица, русые гладко зачесанные волосы, бледно-розовые губки, несколько непропорциональный нос, впрочем, ничуть не портивший прозрачной красоты облика. Аня.
-Ну и? Чего мы добились? Он ушел. А вдруг пути назад нет? Вы станете встречаться, как друзья, но дружба между вами теперь невозможна, а значит, неправильна. А мы не хотим фальшивого общения. Или я не права?
-По-твоему, мне следовало поцеловаться с мальчиком подруги? – возразила Ника.
-А почему нет? Тебе ведь хотелось…
-Наоборот, стало страшно.
-Совсем, как мне.
-Ты уже целовалась?
-Нет, и не собираюсь. Я – другое дело.
-Почему? – Ника действительно не понимала ее – проста-проста, а выдает неслабо, только слушай!
-Однажды я тоже скажу "уйди" единственному человеку в своей жизни.
-Откуда знаешь?
-Знаю. Все просто: мы обе боимся почувствовать себя счастливыми!
-Чушь!
-Правда!
-Значит, мы – убогие бедняжки?
-Ты – нет, тебя любят родители, а до меня никому нет дела!
-Неправда, ты чудовищно ошибаешься!
-Я сама – ошибка природы...
-Стой! Погоди, давай еще поговорим!
-Нет, мне надо работать, а ты оставайся одна! Только не плачь, береги слезы, а то на жизнь не хватит! – Аня говорила без тени ехидства, мудро и печально.
-Фу, какая ты вредная! – парировала Ника, впрочем, без обиды.
-О, салют, какие люди! – дружелюбно улыбнулся психиатр. - Слушай, у меня перерыв, пойдем, выпьем кофе!
-С удовольствием! – согласился Олег, пожимая руку эскулапа.
Уже в кафешке он поведал о проблемах выросшей дочери.
-Понимаешь, Петя, стихи, которые она процитировала, похоже, из старого фильма. Они насторожили меня, вдруг Аня его смотрела? Вдруг она вернулась?
-Хм, "не бывает любви несчастной"? Это слова из мелодрамы скорее нашей юности, но никак не Аниной. Помнишь популярнейшую среди молодежи семидесятых картину "В моей смерти прошу винить Клаву К."?
-Конечно! Но насчет песни не уверен, оттуда ли она…
-Но уж точно не из пятидесятых, когда Аня предположительно училась в старших классах. Тогда иные мелодии звучали:
Если все не так, если все иначе,
Если думать нету воли,
Если сон бежит, если сердце плачет,
Плачет от невысказанной боли,
Если все вокруг этой болью меришь,
Если никому не веришь,
Если, расставаясь, встреч не хочешь вновь,
Значит, ты ушла моя любовь! – процитировал Петр Иванович - Просто и хорошо! Без надрыва и излишней нервозности!
-Мило и слегка примитивно! – кивнул Рыжов.
-Удивительно другое: фильм про роковую Клаву не показывают лет двадцать. Откуда она вообще выкопала эти стихи?
-Ума не приложу!
-Однако каков гаденыш ваш Чибисов! – покачал головой Барышников.
-Посоветуй, как оградить от него дочку!
-Никак! – отрезал доктор. – Здесь что не предпримешь, все плохо! Дашь щенку по физии, сделаешь из него страдальца, а станешь запрещать им встречаться – и вовсе выстроишь из мальчишки героя, борца с гадским папой!
-То-то и оно! Но как бы поступил лично ты, если бы речь шла о твоем ребенке? – допытывался Рыжов.
-Наверное, продолжал бы убеждать, но максимально ласково - гнуть, а не ломать. Дело осложняется тем, что Чибисов шантажирует тебя. Мой совет, ничего не говори Нике, пока во всяком случае. Ей и без того несладко. В четырнадцать лет вообще трудно жить на свете, себя вспомни. Для нас все эти подруги-любови яйца выеденного не стоят, а дите может в петлю залезть. Ну-ну, не бери в голову, я ведь так, к слову! Ника – девочка умная, сама со временем разберется, где мухи, где пчелы.
-А если будет поздно?
-Если будет поздно, то будет поздно в любом случае, и мы не сможем повлиять на ситуацию…
-Но я не могу спокойно смотреть на муки девчонки! На ней буквально лица нет последнее время! И из-за кого! Ничтожных интриганов! - завелся Олег.
-Успокойся, друг, мы не собираемся пускать все на самотек. Есть идея. Я дам тебе телефон одной очень интересной особы. Её зовут Мириам Аслановна Бекоева – моя бывшая сокурсница, любовница и оппонент в одном флаконе, - с вящей откровенностью признался психиатр. – Как специалист она сильно ушла в сторону от традиционной медицины. Ездила в Индию, училась там в каком-то подозрительном псевдонаучном центре, посещала целителей самого разнообразного толка, ото всех собирала по крупице. Использует не лекарства или гипноз, а всякие хитрые штуки: стеклянные сферы, переливающиеся сосуды, блестящие пленки и прочую дребедень. Словом, уникальные методы с восточным уклоном, - рассказывал Барышников самым прочувственным тоном.
Видимо, память о юношеской любви не давала ему покоя.
-Не понял, ты говоришь с иронией? Если да, то зачем подобный Айболит Нике? – усомнился преподаватель.
-Не оскорбляй гениального врачевателя! Мириам, между прочим, пишет статьи в медицинские журналы о влиянии на человека полей самого различного происхождения. А ее метода, надо сказать, реально помогает людям…
-Но почему ты сам не хочешь с нами поработать, надоели мы тебе с вечными проблемами? – настаивал Рыжов.
-Не говори глупости! Теперь я оказываю тебе дружескую поддержку. Человеческую, если хочешь. Пойми, первая любовь – не болезнь, это нормально. А Ника ведет себя как любая другая девушка на ее месте. С помощи гипноза я подавил память души о прошлой жизни. Аня не давала о себе знать вот уже насколько лет, не так ли? Теперь пусть постарается нетрадиционная медицина. Здесь психиатрии делать нечего. Я могу назначить поддерживающую терапию и курс витаминов – в конце учебного года ребенок ослаблен. Более глубокое воздействие на психику – гипноз, антидепрессанты – считаю излишним. Юные должны учиться переживать свои драмы, которым положено перегорать, перестаиваться и исчезать, давая жизненный опыт, пусть негативный, зато личный, индивидуальный!
-Слушай, может тогда и к Мириам не стоит обращаться? – усомнился Рыжов.
-Ничего, сходи, оно ничуть не повредит! Никин случай все-таки достаточно сложный, мы должны подстраховаться на всякий пожарный. И потом, учти, к Бекоевой прорваться не так-то просто, у нее очередь на месяц вперед расписана, но думаю, мне она не откажет!
-Ну, спасибо тебе, Петр, в который раз спасибо!
-Нема за шо, Олег!
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись по своим делам
Лика Крикова шла домой с кружка вязания, ей нравилось тихое времяпровождение на диване, с подобранными ногами и вазочкой конфет на журнальном столике. Когда занимаешься чем-то приятным себе под нос, и никтошеньки тебя не беспокоит.
Опять же, с Дениской встретиться договорились. По чести сказать, гулять с ним еще приятнее. Уму непостижимо: Чибисов и она, тихая троечница! Даже Рыжову с ее интеллигентской красотой обскакала! Знай наших! А вот и Денька. Симпатичный мальчик все-таки! Высокий, стройный, черты лица как у юного Тома Круза: слегка самоуверенные и вместе с тем трепетные, нежные.
-Привет! – поздоровалась девушка, улыбаясь.
-Привет! – ответил Денис с хмурым видом.
-Был у Ники?
Он молча кивнул.
-Как она? Расстроена?
-Винит во всем себя, ты ж ее знаешь.
-Ой, ну а кто еще завалил нам контрольную?
-Ради вас она порвала свою работу, я на такое не способен! А ты? – голос его звучал суховато.
-Да уж, выпендрилась Ничка по высшему разряду! Теперь весь класс ее чуть ли не мученицей считает! А нас чмошницами! – начала злиться Лика.
-Ладно тебе! Она-то пару схватит незаслуженно, а вы – за дело!
-День, неужели и ты против меня? – воскликнула девушка.
-Если рассуждаю по справедливости, то уже и против!
-Слушай, а ты чё такой?
-Какой?
-С утра не расцветаешь!
-Все нормально.
-А почему брови в линию вытянулись?
-Не надо меня разглядывать!
-Ага, поняла, она тебя отшила! Признавайся, ведь так?
-Выгнала вон, - неохотно подтвердил парень.
-И ты в печали?
-Есть немного. Не хотелось бы терять такого друга, сколько помню себя, столько и Ничку. Раньше, когда родители меня в гости к Рыжовым привозили, мы совсем сопливыми были, а потом, после переезда на новую квартиру, чаще встречаться стали…
-Вы поссорились?
-Ника ссориться не умеет. Так, паршивенько пообщались, - пожаловался Чибисов.
-Вот-вот, и мы с Лериком в такой же заднице! – Лика взяла парня под руку, заглянула в лицо. - Слушай, а как же твоя провокация, тоже сорвалась? Не получилось подкатить к Рыжовой?
-Не доставай, а?
-А все-таки?
-Плохая идея плохо закончилась. Ничка молодец, а я придурок! И хватит об этом!
-Хорошо, - согласилась Лика, смиренно опустив глазки. – Поцелуй меня!
Парень обнял подругу, которая с готовностью прильнула к нему.
ГЛАВА 3.
Альтернативная метода.
Мириам Бекоева назначила встречу Рыжову в ближайшее воскресенье. Велела прийти пока одному и принести фото дочки в полный рост. Под благовидным предлогом Олег испарился из дома.
Намедни Барышников предупредил не терпящим возражений тоном:
-Слушайся Мирку беспрекословно, она терпеть не может, когда ей не доверяют, возражают, а тем паче пытаются поучать. Упаси Господи ей перечить!
-Все так страшно? – удивился Олег.
-Еще страшнее. Она меня потом сожрет, если что.
-Можно задать нескромный вопрос?
-Валяй, - разрешил доктор.
-Ваши отношения все еще не в прошлом?
-Интересный вопрос. Мы с женой разводимся.
-Ого! – удивился Рыжов. – Я считал, у тебя семейная жизнь в полном ажуре!
-Я тоже так считал до последнего времени. Знаешь, супружеские отношения словно веревка, перевитая, но ровная, тянется-тянется. И вдруг – узел. Один, другой, а затем и полный разрыв. Вот ведь штука какая. Так и у нас получилось. Выплыл из моря мирского некий президент крупной компании, старинный обожатель жены. И ныне моя Ларочка в Женеве с новоиспеченным женихом. Смешно звучит в сорок-то с хвостиком!
-Скорее грустно! – заметил Олег.
-Пожалуй. Зато теперь у нее нормальный мужик, а не помешанный на психиатрии потенциальный чокнутый. "Доктор, шнимите ш меня этих желененьких крокодильчиков!" "А чего вы их на меня бросаете!" – забавно шепелявя, произнес Барышников.
-Смешно!
-Скорее грустно. Смотри, Олег, не подведи меня!
-Очень постараюсь.
Мириам Аслановна оказалась смуглой, как мулатка, и прекрасной, как богиня. Её волосы цвета воронова крыла были собраны в классический узел. Но академически скучная прическа невероятно шла ее благородно-восточному лицу. Рыжов попытался представить Бекоеву с ультрамодной двуцветной стрижкой и морально сломался. Есть женщины, которые и в рваном тряпье выглядят царицами. Наверное, о таких писал некогда Хайям: "До щек ее добраться б нежных роз. Сначала в сердце – тысяча заноз. Так гребень: в зубья мелкие изрежут, чтоб слаще плавал в роскоши волос." Глаза с поволокой, но смотрит вовсе не томно, а слегка раздраженно, с легкой иронией. Олег сообразил, что некультурно так таращиться и невольно смешался.
-Здравствуйте. Простите, я Рыжов.
-Здравствуйте. Знаю, мне звонили насчет вас. Человек, отказать которому не могу. В свое время он много добра сделал для бедной нерусской девочки. Только жениться побоялся – слишком уж я отличаюсь от сложившегося в его сознании стереотипа супруги.
Мириам улыбнулась и замолчала. Подобная откровенность, тем более из уст целительницы, шокировала бы любого. Рыжов окончательно растерялся. Кажется, она не считает нужным придерживаться хотя бы видимости приличий и говорит смело, открыто и не без легкой насмешки над собой.
-Итак, вы пришли насчет дочери? Барышников ввел меня в курс дела, потому не станем тратить время и перейдем непосредственно к полевому исследованию. Давайте фото.
Олег протянул снимок.
-Совсем скоро ваша девочка станет красавицей.
Бекоева поднялась из-за стола. Встреча происходила в помещении весьма своеобразном, напоминавшем одновременно и логово алхимика, и лабораторию космической станции. Большущий стеклянный стол с расставленными в ряд приборами непонятного назначения, колбами и сосудами самой причудливой формы и тут же пучки трав, развешанные на стенах, этажерка с камнями и амулетами. Мириам Аслановна достала из ящика металлическую рамку, засунула фото Ники в прорезь, подвигала планки, подгоняя размер, завинтила до упора гайки-барашки. Затем вставила конструкцию в некий аппарат с алюминиевым корпусом, напоминавшим портативный проектор, нажала кнопку. Из щели сбоку заструился красный свет, рассредоточившийся на небольшом экране. Появилось изображение девушки в маленьком вечернем платье, по меньшей мере, странное. Во-первых, оно было перевернуто вверх ногами, во-вторых, имело зримый объем, наполненный внутренностями, в-третьих, фигура сияла, словно снег на солнце, всеми цветами радуги. По внешнему контуру бегали искорки, отскакивая от силуэта мелкими протуберанцами. Ника напоминала дрожащую инопланетянку с прозрачной кожей, стоящую, как индийский йог, на макушке.
Мириам надолго задержала палец на выпуклой клавише, пока изображение не потухло.
-Все, - произнесла она, - теперь надо проявить полевой снимок, с которого другой прибор сделает распечатку общей составляющей. Впрочем, вам, наверное, не интересны технические подробности.
-Напротив, всегда хотелось бы знать как можно больше технических подробностей! Особенно когда дело касается ребенка, – возразил Рыжов. – Если можно, поясните, суть своих манипуляций. Неужели по фото можно получить хоть сколько-нибудь достоверную картину!
-А вы привыкли к сдаче бесчисленных анализов и бесконечному хождению по мукам? Видите ли, человек – сложная система, тело – только видимая часть айсберга. Говоря философским языком, крошечный земной базис громадной богоданной надстройки. Фото – вульгарный носитель, разумеется, на нем нет физического организма, но все остальное тащится шубой. Информация на полевом и кармическом уровне. Тонкие составляющие, эфирные, астральные и ментальные, всякие. Вот вещественное доказательство существования иных материй, чем те, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. Завтра у вас будет возможность полюбоваться на него лично.
-Хм, "богоданная настройка", "вульгарный носитель", "тащится шубой"! У вас потрясающие определения! – искренне восхитился Олег.
-Насколько мне известно, вы преподаете экономику, а не языкознание! – усмехнулась Мириам.
-Я ничуть не хотел вас обидеть, наоборот!
