Дерент стоял в двух шагах, ухмыляялся, и жевал большое красное яблоко.
- Дент! Ты…
Вот теперь она смеялась. И плакала одновременно, обнимала Дента и колотила по жилистой спине. Обзывала самовлюбленным идиотом, а потом вцепилась в его куртку, молча вздрагивая.
-Эй, эй, ты чего? Вив…- бормотал Дерент, осторожно сжимая ее худенькие плечи. – Все же хорошо… Ну, не раскисай… Хочешь яблочко?
- Не хочу, - всхлипнула Вив и позволила усадить себя на треснувшую бочку.
Дерент вытащил из рюкзака баночку и смазал ожоги Вивьен желтой мазью. Мазь пахла какими-то травами и сливочным маслом. Боль постепенно утихала и девочка уже с любопытством рассматривала новую мизансцену.
- Это и есть Бейона? – спросила она.
Разрушенные временем дома с прогнившими крышами и выбитыми стеклами, заброшенные сады, опустевшие дворы. Все это казалось грустным, но идиллически мирным. И ни капельки не опасным.
- Да, я думаю, что это Бейона. Хотя точно никто не скажет.
Дерент убрал банку с мазью в рюкзак, расположился на груде камней, и извлек из сумки Вив снедь.
- Давай перекусим, а то в животе уже все слиплось, - предложил он и откромсал своей клешней приличный кусок колбасного кольца. Честно говоря, он стеснялся есть при Вив. Не почавкаешь, и вдруг она подумает, что он ест слишком много? Но голод перевесил смущение. Дерент порылся в пакете с пирожками, и теперь блаженствовал, откусывая по очереди мягкое тесто с капустной начинкой и вгрызаясь в толстый кругляш домашней колбасы.
Вив попался пирожок с творогом, ее любимый. Колбасу она есть не захотела, пусть Деренту достанется побольше. Для него и брала. А девочкам и не положено много есть, особенно при мальчиках, чтоб не подумал, будто она обжора и не умеет себя вести. Но тревожные мысли не давали спокойно наслаждаться едой.
- Кто тут водится? Кого нам надо искать, чтобы выбраться? И… много еще таких мест, куда можно попасть, пока мы тут?
Дерент отвечал лениво, размеренно работая челюстями:
- Тут никого нет. Ничего живого, и даже Двойники не водятся. Мы без них обойдемся. А мест таких тут десятка два. Я-то сколько уж хожу, думаю, что все видал, а бывает, как занесет – обалдеешь.
Колбаса кончилась слишком быстро, пришлось отрезать еще, и пирожок теперь попался с яблоками, кисло-сладкий. Это ничего, ему все равно было вкусно.
Вивьен поежилась.
- А мы уже сможем совсем-совсем уйти? Я… я немного устала.
- Это и есть место, из которого уходят совсем. Это как бы ворота, здесь Пустошь нас отпускает. Надо просто найти дверной проем. Подойдет любой, где хоть один дверной косяк сохранился. А ты молодец. Я, честно говоря, испугался, когда нас раскидало. Тебя еще и в Огненный Котел занесло!
Вивьен кивнула в ответ. Быстренько запихнула в рот остатки пирожка, невнятно пробормотала:
-Да, эти саламандры те еще штучки… быстрые!
Отправились искать среди окрестных руин подходящие, с дверью. Вдоль заросшей травой улицы идти было совсем не страшно, и Вив расслабилась, повествуя о том как она хладнокровно ловила юркую саламандру.
- О, Дент, а это может быть Дверью?
- Нет… Нет!
Дверь была добротная, крепкая. На стенах двухэтажного дома кое-где виднелась желтая побелка, и стекла в высоких окнах уцелели.
- Да, что случилось, Дент? Что не так с этим домом?
Всё. Всё было не так. Это следовало понять еще тогда, два года назад. Слишком уж хорошо сохранился, слишком безобидно выглядел. Словно сочный кусок сыра в мышеловке.
Он и тогда не хотел туда идти, но так и не решился остановить отца. В конце концов, он был сопливым мальчишкой, которого всего второй раз взяли на Пустошь. А отец всю жизнь бродил здесь, охотясь за реалами. Любой камень, любой предмет, который можно унести, там, в обычном мире, превращался в дорогостоящий артефакт.
Этот дом! Он помнил его до мельчайших деталей. Помнил так, как будто видел вчера. Покореженный флюгер - медная рыбка. Позеленевшая бронза дверной ручки. И мгновенно вспыхнувшее белое пламя, едва отец переступил порог.
А потом боль, ужасающая боль в протянутой отцу правой руке, когда ее охватило пламя. Последний крик отца:
«Назад! Уходи!». А после этого – все. Пустота. Пустота на месте дома, пустота вместо правой кисти. Не было даже крови. Как будто ни ладони, ни пальцев никогда и не существовало.
- Может быть, он все еще здесь? Я открою дверь, а он там, - с безумной надеждой прошептал Дерент и ринулся вперед.
С тихим скрипом распахнулась дверь, нутро дома предстало в своей обыденной таинственности: пыльный коридор, деревянная лестница с резными перилами, посеревшее кружево занавесок.
- Дерент, давай уйдем отсюда, - жалобно попросила Вивьен.
Ей совсем не нравилось происходящее. От дома веяло чем-то чуждым и непонятным. Но Дерент не слышал ее.
- Да постой же ты! Дурак!
Дерент молча перешагнул порог.
Ничего не случилось. Скрипнули половицы, дрогнула сетка паутины под потолком. Вивьен все еще топталась у входа. Но Дерент уходил от нее в темноту, а оставаться одной было куда страшнее. И девочка побежала следом.
- Папа! – неуверенно позвал Дерент. – Пап, ты здесь?
Никто не откликался. Вивьен догнала его, положила руку на плечо.
- Дерент, пойдем отсюда. Здесь никого нет.
- Но он должен здесь быть! Может, наверху?
Дом содрогнулся, едва Дерент поставил ногу на первую ступень лестницы. Воздух завибрировал, пошли волнами стены, пол вздыбился под ногами. Реальность растекалась, как подтаявшее мороженное…
Высокие закругленные окна и розовые шелковые занавески. Вивьен с мамой выбирали их вместе. Механическая балерина медленно кружится над мраморной подставкой – она думала, что уже никогда не увидит свою прежнюю комнату!
Полосатые обои задрожали и исчезли. Белые стены, зеленая классная доска. Рядом за партой – подружка Милена, морщит нос и что-то старательно выводит в тетради.
Потом и пансион пропал. Безумным калейдоскопом замелькали вокруг кафе, улицы, универсальные магазины, театральная зала… Все, когда-либо виденные Вивьен места, каким-то образом сменяли друг друга, а потом появились люди.
Родные и близкие, хорошо знакомые, и те, кого она видела всего пару раз. Их становилось все больше. Они молча смотрели на Вивьен и Дерента, будто ожидая от них чего-то. А потом вперед выступил незнакомый Вивьен мужчина.
- Сынок, я думал, ты будешь умней и не станешь соваться на Пустошь.
-Папа! Я знал, что найду тебя!
Вивьен обнимала себя за плечи, ежась от внезапного холода. Туманное облако, поглотившее человеческие фигуры, клубилось над головами, стелилось по полу, скрывало стены. Изредка в нем мелькали смутные силуэты, но разглядеть их не получалось.
Доверчивости Дерента Вив не одобряла. Не могла она поверить, что этот неизвестно откуда взявшийся мужчина, со слишком уж сглаженным и почти идеальным лицом – на самом деле его отец. Он скорее напоминал манекена, чем живого человека. Даже его одежда – серый рабочий комбинезон и синяя рубашка, казались актерским реквизитом, а не промасленной робой настоящего механика. Но Дерент не желал этого замечать.
-Папа! Мы должны скорее уходить отсюда!
-Куда, Дент? – Вивьен решила, что молчать дальше невозможно. – Посмотри вокруг!
Кроме тумана и смутных теней вокруг ничего не было.
Тот, кого Дерент называл отцом, улыбнулся и мягко освободил руку:
- Не стоит так сильно держаться за меня, малыш. Это не поможет сделать меня настоящим.
- Настоящим? О чем ты, па?
Дерент схватил отца за руку, позабыв о своей железной клешне. Шарнир громко скрежетнул, протез заклинило, намертво схватывая предплечье мужчины.
А потом было то, чего Вивьен уже ожидала: мужчина просто растекся, как молоко. Выплеснулся из потерявшей форму оболочки, растекся по металлу протеза, и тот стал чудовищно разбухать, пока не взорвался, белой вспышкой ослепляя Вивьен.
Глава 6 Кто знает ответ?
Полосатые диваны сангрийского экспресса казались Деренту самыми мягкими в мире. Бархатные шторы с кистями, хрустальные светильники, панели светлого дерева, а под ногами – ковры! Он никогда в жизни не бывал в таком роскошном месте, и чувствовал себя неуверенно. Еще и новая одежда – пиджак с кожаными заплатами на локтях и клетчатые бриджи, стесняли его невероятно. В купе заглянул важный стюард, почтительно поинтересовался, не желает ли молодой человек прохладительных напитков.
Дерент молча помотал головой.
- А мне стакан оранжада, пожалуйста,- с улыбкой попросила Вивьен.
Она была очень хорошенькая, в светлом платье с кружевами вокруг нежной шеи, с красиво уложенными волосами. Дерент украдкой любовался ею, и немного робел этой девушки, в которой с трудом узнавал свою подружку с фермы.
Стюард поклонился и исчез за дверью.
– Слушай, пока мы одни, покажи мне ее еще раз!
- Да сколько можно, - с деланной неохотой Дерент вытянул правую руку. - Ну ладно уж, смотри… Не жалко.
Вивьен восхищенно потрогала пальцем кожу:
- Ну как настоящая! Нипочём не отличить! А может, она настоящая и есть?
- Вот в том и вопрос. Может, Док знает ответ.
- Представляю, что будет, когда мы ему покажем это! - возбужденно проговорила Вив и потрясла своим медальоном. Медальон возмущенно присвистнул, копируя паровозный гудок. - Тише ты! Хоть ты и кусочек неведомого науке существа, это не освобождает тебя от правил приличия!
Медальон щелкнул и стал тихонечко подражать перестуку колес.
Дерент и Вивьен переглянулись и рассмеялись. Они вообще были в превосходном настроении все последние дни, и смеялись по любому поводу. А как не радоваться, если жизнь внезапно повернулась к ним счастливой стороной?
Опасное плавание, в которое пустились родители Вивьен, принесло им прибыли даже больше, чем они могли надеться. У них снова был свой дом в Сангре, пусть гораздо скромнее прежнего. И Дерент тоже едет с ними в столицу! Он будет учиться колледже, сможет стать настоящим механиком.
Дерент знал, что будет очень скучать по малышам и маме. Но госпожа Жура взяла их к себе на ферму, а форинов, вырученных от продажи реалов им хватит на пару лет экономной жизни.
А еще – рука! Не прежняя железная клешня, а настоящая, теплая кожа. Возможность чувствовать все, к чему прикасаются пальцы, и никто больше не станет коситься, как на урода.
Стюард принес оранжад. Вивьен протянула стакан Деренту:
- Хочешь? Очень освежающе.
- Ну давай, - согласился парнишка.
Но стакан выскользнул из пальцев Вив, угрожая коврам апельсиновым потопом. Гибкое щупальце подхватило его, аккуратно вознесло вверх, и плавно видоизменилось. Ко рту стакан подносила уже обычная человеческая рука.
- Действительно вкусно. Слушай, а мы можем попросить еще? И признайся – ты это нарочно сделала!
- Конечно, - с довольным видом подтвердила девочка. - Мне очень нравится смотреть, что твоя новая конечность вытворяет.
- Ах, нравится? – с притворной угрозой Дерент нахмурился, потянулся к локону Вивьен. – Сейчас злобный монстр накажет тебя, дерзкая девчонка!
Кисть трансформировалась в ножницы, мгновение – и завиток темных волос упал на колени девочке.
- Что ты наделал?! А если мама заметит?
Вивьен подобрала отрезанную прядь, огорченно повертела в руках.
- Вот как теперь быть? Если бы волосы росли так же быстро, как некоторые делают пакости!
-Так и растут… - в легком обалдении Дерент смотрел, как удлиняется локон, снова ложась на плечо Вивьен.
Они уставились друг на друга, не зная, что сказать. А потом уже поговорить и не получилось – вернулись из вагона-ресторана папа и мама Вивьен, принесли фрукты и шоколад. Теперь оставалось только многозначительно переглядываться и следить с удвоенной силой за тем, чтобы взрослым ничего не показалось странным.
С каждым оборотом колес экспресс уносил их все дальше от Бейонской Пустоши. Но тонкие нити невидимых связей тянулись от них туда, где радостно пульсировала от потока новой информации туманная масса. Множество разумов сливались воедино, переваривали полученную пищу и сыто мурлыкали. Никаких противоречий или конфликтов у такого множества особей не возникало.
Все они были частью единого целого, а с тех пор, как стержнем аморфной массы стала человеческая сущность, их мысли стали более упорядоченными. Им пришлось отпустить два чужих разума. Так велел человек. Но уйти от аморфов так просто невозможно.
Ведь те двое оказались прямо внутри их конгломерата, слились с ним на время, стали его частью. И как бы далеко теперь не забрались, их всегда будет соединять невидимый мостик. Незаметными мягкими касаниями их эмоции, зрительные образы, впечатления будут извлекаться и затем стекаться в медленно растущий в Бейоне организм.
Откуда он здесь взялся? Аморф не знал. Ни причины его появления на свет, ни цели были ему неизвестны. Он хотел лишь одного: питаться. Конечно, идеально было бы выбраться за пределы скупой пустынной клетки. Но раньше почему-то это у него не выходило. Лишь иногда приходили разумные, и можно было поживиться их мыслями и страхами, выстраивая подсмотренные в людской памяти декорации из собственной пластичной до невероятия плоти. Пока однажды плоть разумного не распалась, впуская его сущность в аморфный конгломерат. Невиданные прежде возможности соединения человеческого разума с питающимся информацией магическим созданием сейчас выходили на новую ступень. Частицы аморфа ехали в далекую Сангру.
Они давали своим новым носителям большие преимущества, о которых те пока, едва ли догадывались. Дерент и Вивьен собирались отнести кусочек его тела в лабораторию, чтобы ученые извлекли пользу из существования такой странной магической аномалии. Они предполагали, что с помощью этого удивительного создания можно изменить мир.
Аморф тихо бился внутри медальона Вивьен, жадно поглощая пищу. Скоро эта тесная клетка станет ему мала.
Вивьен и Дерент беспечно улыбались друг другу, совершенно не представляя, какое будущее они уготовили миру.
