- Очень возможно. Но мне кажется, я нашла с ней хороший контакт, мне нравится, как Валя рассказывает о себе, о вас. Представьте - до дрожи в голосе, до слез на глазах. Я чувствую как ее это волнует. Она доверилась мне и как врачу и как возможной подруге и мне это дорого. У вас вообще прелестная жена, красивая, у нее еще сохранилась превосходная фигура, я думаю, будь у нее другой характер, она могла и сейчас обольщать многих мужчин. Вы не замечали, что на нее засматриваются? Я предполагаю у нее внутренний эмоциональный спазм, крайняя неуверенность в себе и в проявлении своих подлинных чувств. Судорожное напряжение мышц снимается массажем. И здесь нужно сделать нечто подобное, расслабить контроль, развязать узел эмоций, долго подавляемых чувств. Это я называю раскрыть. Это делается через общение - словами… не всегда только словами. Вы будете возражаеть? Мне было бы жаль, ведь у вас в руках настоящее сокровище, предмет мечтаний многих, я в этом уверена, а вы об этом не подозреваете. А ведь вы друг другу можете подарить еще много наслаждения.
- Милена, мне конечно тревожно, но я знаю, что ничего плохого вы нам не сделаете. Почему-то уверен в этом. Только уж будьте очень осторожны с Тиной, я не хочу ее поранить если она узнает о наших отношениях.
- Она узнает обязательно, и очень скоро. Но это не должно вас тревожить. Когда я скажу ей об этом, она уже будет готова это принять, потому что уже будет понимать зачем. Пилюли бывают горькие, но действуют благотворно. Я врач, но я и женщина. Врач наблюдает и лечит, а женщина любит и наслаждается; это в нашей истории болезни невозможно отделить. Я признаюсь, что наслаждалась твоими поцелуями, твоим телом и крепким членом. Я не только испытывала оргазм, я купалась в нем, как в волнах, не боюсь об этом сказать. Не воображай себе, что это просто рядовой прием пациента. Постарайся понять, для меня то, что я встретила вас это меня, прости за высокопарность, окрыляет. Мне было бы горько думать, что ты принимаешь меня за проституирующего медика. Я женщина, которая хочет любить и быть любимой - как и любая женщина на свете.
Извините, - оборвала она себя, - я что-то увлеклась. Просто твоей жене знание о нас с тобой не повредит, я позабочусь об этом. Это не интрижка, это - терапия!
Повторный осмотр
Дорога была не слишком близкая, Валя долго петляла прежде чем нашла небольшой коттедж на краю загородного поселка. В ранних осенних сумерках она с трудом нашла нужный номер. Ворота открылись, и она въехала во двор, где стоял еще один автомобиль, миникупер, видимо, принадлежавший хозяйке.
Она сама открыла дверь и обняла вошедшую гостью. Или пациентку? На ней не было медицинского халата, но светлые просторные одежды из легкой ткани чем-то напоминали его. В большой гостиной было тепло от горевшего камина, хозяйка пригласила ее опуститься на гигантскую подушку в форме кресла, лежащую поблизости от него, и сама устроилась напротив в таком же. Она и в самом деле была хозяйкой, как поняла Валентина, пригласила ее к себе домой.
На стене напротив кресла было несколько фотографий и изречение, написанное красивым почерком на рисовой бумаге и заключенное в рамочку из бамбука. Она прочла: «Познание других ведет к мудрости. Познание себя ведет к просветлению. Управление другими требует применения силы. Для управления собой необходима внутренняя сила». «Дао дэ цзин», китайский философский трактат VI века до н.э. На фотографиях был изображен смуглый горбоносый человек с седеющей бородой, настолько худой, что даже свободные складки темного одеяния, напоминающего монашескую одежду, не скрывали это. Рядом с ним, сидящую на бамбуковом коврике в такой же позе лотоса, она узнала хозяйку.
- Это Нараньяма, мой индийский друг, мой гуру. Он научил меня всему, что знаю. - обьяснила Милена. Она задумчиво смотрела на фотографию. - Знаешь, годы проведенные в Индии, то чему я научилась там, совершенно перевернули мою жизнь. Я, можно сказать, вернулась другим человеком. Нараньяма давал мне книги, он пересказывал для меня древние манускрипты, которые я, не зная санскрита, не могла прочесть. Он мне открыл что такое учение дао, Тантра, хатха-йога, Камасутра и Ананга-Ранга. Знаешь, на Востоке на человеческое тело, на отношения мужчины и женщины смотрят совсем не так, как принято у нас, на Западе. Со всеми своими великими техническими достижениями мы считаем себя намного умнее древних китайских или индийских учителей, но на самом деле, они знают о человеке в тысячу раз больше. Я говорила об этом твоему мужу и, кажется, мне удалось его убедить, что восточная мудрость это тоже знание, иной мир чувств, поначалу непривычный для человека западной культуры. Но я сама это проходила, и мне кажется для вас, вашей семьи это может быть целебный опыт. Мы еще не так хорошо знакомы, но мне так кажется…
Настала пауза. Милена откинулась в кресле напротив и просто молча смотрела на гостью, не сосредоточенно, как это бывает на приеме, а будто даже мечтательно.
- Как ты себя чувствуешь? Тебе удобно? - поинтересовалась она немного погодя.
- Да, все прекрасно.
- Сейчас я тебя угощу чаем, ты пьешь чай?
- Да, конечно.
- Это не совсем обычный чай, мне его подарил когда-то один тибетский монах. Давно. Я не часто им угощаю. Тебе понравится.
Она поднялась, шурша просторным одеянием, и вскоре принесла на подносе маленький чайничек, воду и крошечные пиалы, из которых китайцы обычно пьют свой напиток. Запах у него был пряный, не совсем похожий на обычный чай.
- Травы из предгорьев Тибета, - пояснила она, разливая. - Когда я пью его, мне представляется мой учитель.
Он говорил, что чевеческое тело - это храм. Тексты тантр учат, что ни один храм не превосходит по святости Храм Тела. В теле присутствуют все элементы – эфир, воздух, огонь, вода и земля – наряду с их свойствами. В этом Храме есть свои «сады» и «реки», «святилища» и «ворота». Храм – это место поклонения, творение, предназначенное для служения богу. Согласно тантре, этим богом является наше высшее «Я», или душа, которое мы можем познать и которому можем служить через Храм Тела.
В молчании они сделали еще по глотку, и она ощутила, как пряный аромат растекается в груди и глубоко проникает в нее.
- Я научу тебя правильно дышать, как учит хатха-йога, - сказала хозяйка. - Но это потом, а сейчас просто дыши как можно более ровно, глубоко, сконцентрируй внимание на этом, старайся дышать через равные промежутки. Ты понимаешь меня?
Она кивнула и стала следовать этим советам. Через небольшое время, она ощутила, что в ней что-то меняется, возникает какой-то новое состояние, будто ее тело стало немного легче. Голова не кружилась, но было чувство похожее на то, которое испытывает плывущий под водой - легкости и медленности движений. Она спросила:
- Мое тело - храм? Я - богиня?
- Да, как только ты это почувствуешь. А потом, когда ты поймешь это сердцем и поверишь, тогда ты сможешь пробудить в себе Кундалини, любовную силу, и станешь как богиня, тогда тебе будут открыты ворота в другой храм - храм тела твоего возлюбленного. Так говорил Учитель. - она помедлила, внимательно глядя ей в глаза. - Тина, скажи мне, вы с мужем занимались любовью недавно?
Она ответила не сразу, еще испытывая легкое стеснение от самой темы. Но взгляд хозяйки ободрял.
- Да, он вдруг захотел этого. - сказала она медленно.
- И как это было?
- Как? Мне было хорошо, впервые за долгое время. - она сделала последнее усилие, - Да, хорошо. Так непохоже на то, чем все это обычно кончалось, я уже отвыкла от такого.
- Ты испытала оргазм?
- Ну да, хотя все было не совсем так, как бывало давно, когды мы были совсем молоды и только начали встречаться. Сейчас все время что-то отвлекало, какие-то посторонние мысли, дела, какая-то ерунда. И я хотела ему отдаться вся, но что-то мешало, что-то внутри меня.
- Ты знаешь, почему он переменился к тебе?
- Да, кажется, теперь я догадываюсь. - она отвернулась и опять взгляд встретился с темными глазами горбоносого гуру на фотографии. - Нет, я уже тогда поняла, но не хотела себе признаться. У вас что-то было, так? Терапия?
Хозяйка улыбнулась.
- Ты кажется, сбила дыхание! И что ты об этом думаешь?
- Что же мне еще думать? Он же обманул? Мне это причиняет боль. Милена, если ты соблазнила моего мужа, если он изменил мне, то что я должна чувствовать? - у нее навернулись слезы.
- Подожди, это не те слова. Не те мысли. Я тебе только что рассказывала, как к этому относятся на Востоке. Ты слышала что-то об инициации? Нет, наверное. В тантрической традиции сексуальная инициация может даваться женщиной мужчине, женщиной – одной или нескольким женщинам, женщиной – паре или нескольким парам, мужчиной – одной или нескольким женщинам, а также парой – одной или нескольким парам. Человек или пара, дающая сексуальную инициацию, воспринимаются как трансцендентальные гуру. И я эту инициацию уже начала. Я этот гуру, а не соблазнительница, понимаешь? Он не изменял тебе, а открывал в себе свою мужскую сущность, сексуальность, Да, я помогала ему в этом, но делала это ради тебя, ради ваших будущих отношений! И ты видишь, это начинает работать. Тебе тоже нужно пройти инициацию и открыть себя, свое тело и освободить дух.
Их взгляды встретились. Несмотря на всю обиду и гневные мысли которые в ней клокотали, ей показалось, что Милена смотрит на нее с участием, таким пристальным и понимающим был ее взгляд, в котором она прочла сочувствие и нежность.
- «Ради тебя?» Это просто слова, это невозможно объяснить, - подумала она и отвела глаза от ее пристального взгляда, стараясь удержать на лице спокойное выражение и сдержать слезы, которые были готовы выступить на глазах.
Милена взяла ее руку в свою. Ее голос теперь звучал твердо, уверенно.
- Не бойся ничего. Я не твоя соперница, нет, я здесь, чтобы помочь. Ты пока не знаешь своей силы, - она понизила голос, - смотри на огонь, это знак твоей силы, он будет охранять тебя. Ты видишь эту комнату? Меня? Здесь все ради тебя, и я тоже.
Не отрывая от нее глаз, Милена приблизила лицо и прошептала:
- Ты прекрасна, я восхищаюсь собой. Я здесь, чтобы проводить тебя в сверкающий и прекрасный мир. Мы будем вместе, я буду охранять тебя.
Она слышала этот шепот, но эти слова ничего не выражали. А вот глаза Милены, в которые она заглянула, такие близкие, они-то многое обещали, что нельзя было выразить словами. Ей стало жарко и хотелось встать с подушки и высвободить руку, которую сжимала хозяйка, но сковывал страх разрушить что-то будто кокон ее обволакивающее.
Милена прикоснулась к ней там, где билась теплая жилка на шее. Она говорила:
- Мы, женщины, многое понимаем без слов. Но я сейчас прошу повторять за мной. Ты чувствуешь натянутые струны внутри себя, они слабнут, они легко рвутся, их много, но они спадают, ты освободилась, ты глубоко и легко дышишь, ты чувствуешь, как ты свободна. Повторяй за мной: я хочу любить, я хочу ласки, я хочу ласкать, я хочу быть любимой, я чувствую свое пружинящее тело, я молода, я красива, я нравлюсь мужчинам, я нравлюсь всем. Повторяй за мной еще раз и еще. И еще.
И Валя послушно повторяла эти фразы, раз за разом, не обращая внимания на их смысл, еще и еще, как буддийские заклинания, пока они стали сами слетать у нее с языка. Хозяйка, сидевшая на полу у ее ног, поднялась и скомандовала:
- А сейчас встань посреди комнаты, подними руки, закрой глаза. Говори! Не повторяй за мной, говори это сама, это есть ты и твои желания. Нет, пока не открывай глаза, почувствуй эти слова как свои, произнеси их как свои,
И в самом деле она почувствовала, как те слова, которые она повторяла механически за наставницей, не вдумываясь, оживают постепенно и наполняются смыслом. Как неловкость и даже комичность всего этого действа сменяются подъёмом и возбуждением. Чему это было приписать - действию тибетского чая или декламациям, которые постепенно перерастали в выкрики, она не могла сказать, да и не думала об этом.
- Сними с себя все, немедленно! - раздалась команда. И она нисколько не удивляясь и не раздумывая стала сбрасывать на пол одежду, не переставая повторять затверженные слова. Когда на ней осталось только нижнее белье, Милена остановила ее и, взяв за руку, отвела в соседнюю комнату
- Подойди к зеркалу, - приказала она. Они оказались перед большим до полу зеркалом, которое было в этой комнате, видимо спальне.
- Сейчас я хочу,чтобы ты посмотрела на себя моими глазами, - проговорила Милена, стоя чуть позади нее. Их взгляды встетились в зеркале.
- Я покажу тебе твою великолепную грудь, - продолжила та и, приблизившись, одним плавным движением сбросила ее лифчик. Он беззвучно упал на пол, и теперь она будто в самом деле чужими глазами разглядывала ее слегка колебавшиеся нежные розовые сосцы увенчивающие плавные обводы сохранивших изящество полушарий. Она вправду будто смотрела на себя в первый раз, смотрела восхищенными глазами Милены. Та молчала и улыбалась ей в зеркало. Потом протянула руку и бережно коснулась одной груди, отчего она почувствовала приятное тепло. Вдруг наставница взяла ее ладонь и положила на свою грудь, скрытую под ниспадающей одеждой, и она ощутила под тканью крепкий и теплый остроконечный сосок. Она надавила на ладонь еще сильнее и прижала ее пальцы к груди. Валя замерла и перестала повторять заученные слова. Милена с усилием сняла ее руку и взгляд ее, отраженный в зеркале, опустился к тонким щиколоткам гостьи и медленно стал подниматься вверх.
- Неужели никто не говорил тебе, какие у тебя великолепные ноги? - проговорила доктор, прижимаясь сзади - Если б мы жили на Востоке, наверняка б тебя сравнивали с ланью, с газелью. Какая великолепная форма ступней, какие стройные колени! Я хочу дотронуться до тебя, мне кажется нежнее кожи я не видела еще. И она, не отрывая глаз от зеркала, опустилась на пол и прикоснулась к ее ноге немного ниже колена, а затем медленно провела ладонью вверх. И вновь это вызвало прилив тепла, только более сильный.
Милена положила обе руки на ее бедра и сказала:
- Сейчас мы будем любоваться тобой во всей твоей красе. Подари нам это зрелище! Я счастлива, что ты позволишь мне это увидеть.
Если Валя и испытывала какое-то смущение или неловкость, то все это куда-то пропало, и она в самом деле ждала увидеть что-то новое и необыкновенное. Обе женщины, стоя перед зеркалом, не отрывали от него глаз, а трусики под руками хозяйки медленно скользили вниз. Она видела в отражении стекла ее расширенные глаза и восхищение, написанное к нее на лице, и сама, при виде открывшегося светлого треугольника и в белых обводов своих бедер зрелой женщины, удивлялась и тоже присоединялась к созерцанию себя. Валя переступила через упавший кусочек кружев и на мгновение приняла позу какой-то греческой статуи.
- Ты прекрасна, прекрасна как богиня, - будто подхватила Милена. - я говорю тебе: ты создана для наслаждения, для сладкой неги, для томной ласки. Я раскрою тебе прекрасный мир. Ты хочешь ли ты этого. Ты готова?
- Да, - прошептала она, словно пытаясь разом, порывом переступить какую-то черту, - но я… я боюсь. - Она отвела глаза от зеркала и повернулась к Милене, стоявшей совсем близко. Она умоляюще посмотрела прямо в глубину ее карих глаз с расширенными зрачками, которые касалось излучали темную энергию, и будто высасывали ее волю.
- Милена, мне конечно тревожно, но я знаю, что ничего плохого вы нам не сделаете. Почему-то уверен в этом. Только уж будьте очень осторожны с Тиной, я не хочу ее поранить если она узнает о наших отношениях.
- Она узнает обязательно, и очень скоро. Но это не должно вас тревожить. Когда я скажу ей об этом, она уже будет готова это принять, потому что уже будет понимать зачем. Пилюли бывают горькие, но действуют благотворно. Я врач, но я и женщина. Врач наблюдает и лечит, а женщина любит и наслаждается; это в нашей истории болезни невозможно отделить. Я признаюсь, что наслаждалась твоими поцелуями, твоим телом и крепким членом. Я не только испытывала оргазм, я купалась в нем, как в волнах, не боюсь об этом сказать. Не воображай себе, что это просто рядовой прием пациента. Постарайся понять, для меня то, что я встретила вас это меня, прости за высокопарность, окрыляет. Мне было бы горько думать, что ты принимаешь меня за проституирующего медика. Я женщина, которая хочет любить и быть любимой - как и любая женщина на свете.
Извините, - оборвала она себя, - я что-то увлеклась. Просто твоей жене знание о нас с тобой не повредит, я позабочусь об этом. Это не интрижка, это - терапия!
Повторный осмотр
Дорога была не слишком близкая, Валя долго петляла прежде чем нашла небольшой коттедж на краю загородного поселка. В ранних осенних сумерках она с трудом нашла нужный номер. Ворота открылись, и она въехала во двор, где стоял еще один автомобиль, миникупер, видимо, принадлежавший хозяйке.
Она сама открыла дверь и обняла вошедшую гостью. Или пациентку? На ней не было медицинского халата, но светлые просторные одежды из легкой ткани чем-то напоминали его. В большой гостиной было тепло от горевшего камина, хозяйка пригласила ее опуститься на гигантскую подушку в форме кресла, лежащую поблизости от него, и сама устроилась напротив в таком же. Она и в самом деле была хозяйкой, как поняла Валентина, пригласила ее к себе домой.
На стене напротив кресла было несколько фотографий и изречение, написанное красивым почерком на рисовой бумаге и заключенное в рамочку из бамбука. Она прочла: «Познание других ведет к мудрости. Познание себя ведет к просветлению. Управление другими требует применения силы. Для управления собой необходима внутренняя сила». «Дао дэ цзин», китайский философский трактат VI века до н.э. На фотографиях был изображен смуглый горбоносый человек с седеющей бородой, настолько худой, что даже свободные складки темного одеяния, напоминающего монашескую одежду, не скрывали это. Рядом с ним, сидящую на бамбуковом коврике в такой же позе лотоса, она узнала хозяйку.
- Это Нараньяма, мой индийский друг, мой гуру. Он научил меня всему, что знаю. - обьяснила Милена. Она задумчиво смотрела на фотографию. - Знаешь, годы проведенные в Индии, то чему я научилась там, совершенно перевернули мою жизнь. Я, можно сказать, вернулась другим человеком. Нараньяма давал мне книги, он пересказывал для меня древние манускрипты, которые я, не зная санскрита, не могла прочесть. Он мне открыл что такое учение дао, Тантра, хатха-йога, Камасутра и Ананга-Ранга. Знаешь, на Востоке на человеческое тело, на отношения мужчины и женщины смотрят совсем не так, как принято у нас, на Западе. Со всеми своими великими техническими достижениями мы считаем себя намного умнее древних китайских или индийских учителей, но на самом деле, они знают о человеке в тысячу раз больше. Я говорила об этом твоему мужу и, кажется, мне удалось его убедить, что восточная мудрость это тоже знание, иной мир чувств, поначалу непривычный для человека западной культуры. Но я сама это проходила, и мне кажется для вас, вашей семьи это может быть целебный опыт. Мы еще не так хорошо знакомы, но мне так кажется…
Настала пауза. Милена откинулась в кресле напротив и просто молча смотрела на гостью, не сосредоточенно, как это бывает на приеме, а будто даже мечтательно.
- Как ты себя чувствуешь? Тебе удобно? - поинтересовалась она немного погодя.
- Да, все прекрасно.
- Сейчас я тебя угощу чаем, ты пьешь чай?
- Да, конечно.
- Это не совсем обычный чай, мне его подарил когда-то один тибетский монах. Давно. Я не часто им угощаю. Тебе понравится.
Она поднялась, шурша просторным одеянием, и вскоре принесла на подносе маленький чайничек, воду и крошечные пиалы, из которых китайцы обычно пьют свой напиток. Запах у него был пряный, не совсем похожий на обычный чай.
- Травы из предгорьев Тибета, - пояснила она, разливая. - Когда я пью его, мне представляется мой учитель.
Он говорил, что чевеческое тело - это храм. Тексты тантр учат, что ни один храм не превосходит по святости Храм Тела. В теле присутствуют все элементы – эфир, воздух, огонь, вода и земля – наряду с их свойствами. В этом Храме есть свои «сады» и «реки», «святилища» и «ворота». Храм – это место поклонения, творение, предназначенное для служения богу. Согласно тантре, этим богом является наше высшее «Я», или душа, которое мы можем познать и которому можем служить через Храм Тела.
В молчании они сделали еще по глотку, и она ощутила, как пряный аромат растекается в груди и глубоко проникает в нее.
- Я научу тебя правильно дышать, как учит хатха-йога, - сказала хозяйка. - Но это потом, а сейчас просто дыши как можно более ровно, глубоко, сконцентрируй внимание на этом, старайся дышать через равные промежутки. Ты понимаешь меня?
Она кивнула и стала следовать этим советам. Через небольшое время, она ощутила, что в ней что-то меняется, возникает какой-то новое состояние, будто ее тело стало немного легче. Голова не кружилась, но было чувство похожее на то, которое испытывает плывущий под водой - легкости и медленности движений. Она спросила:
- Мое тело - храм? Я - богиня?
- Да, как только ты это почувствуешь. А потом, когда ты поймешь это сердцем и поверишь, тогда ты сможешь пробудить в себе Кундалини, любовную силу, и станешь как богиня, тогда тебе будут открыты ворота в другой храм - храм тела твоего возлюбленного. Так говорил Учитель. - она помедлила, внимательно глядя ей в глаза. - Тина, скажи мне, вы с мужем занимались любовью недавно?
Она ответила не сразу, еще испытывая легкое стеснение от самой темы. Но взгляд хозяйки ободрял.
- Да, он вдруг захотел этого. - сказала она медленно.
- И как это было?
- Как? Мне было хорошо, впервые за долгое время. - она сделала последнее усилие, - Да, хорошо. Так непохоже на то, чем все это обычно кончалось, я уже отвыкла от такого.
- Ты испытала оргазм?
- Ну да, хотя все было не совсем так, как бывало давно, когды мы были совсем молоды и только начали встречаться. Сейчас все время что-то отвлекало, какие-то посторонние мысли, дела, какая-то ерунда. И я хотела ему отдаться вся, но что-то мешало, что-то внутри меня.
- Ты знаешь, почему он переменился к тебе?
- Да, кажется, теперь я догадываюсь. - она отвернулась и опять взгляд встретился с темными глазами горбоносого гуру на фотографии. - Нет, я уже тогда поняла, но не хотела себе признаться. У вас что-то было, так? Терапия?
Хозяйка улыбнулась.
- Ты кажется, сбила дыхание! И что ты об этом думаешь?
- Что же мне еще думать? Он же обманул? Мне это причиняет боль. Милена, если ты соблазнила моего мужа, если он изменил мне, то что я должна чувствовать? - у нее навернулись слезы.
- Подожди, это не те слова. Не те мысли. Я тебе только что рассказывала, как к этому относятся на Востоке. Ты слышала что-то об инициации? Нет, наверное. В тантрической традиции сексуальная инициация может даваться женщиной мужчине, женщиной – одной или нескольким женщинам, женщиной – паре или нескольким парам, мужчиной – одной или нескольким женщинам, а также парой – одной или нескольким парам. Человек или пара, дающая сексуальную инициацию, воспринимаются как трансцендентальные гуру. И я эту инициацию уже начала. Я этот гуру, а не соблазнительница, понимаешь? Он не изменял тебе, а открывал в себе свою мужскую сущность, сексуальность, Да, я помогала ему в этом, но делала это ради тебя, ради ваших будущих отношений! И ты видишь, это начинает работать. Тебе тоже нужно пройти инициацию и открыть себя, свое тело и освободить дух.
Их взгляды встретились. Несмотря на всю обиду и гневные мысли которые в ней клокотали, ей показалось, что Милена смотрит на нее с участием, таким пристальным и понимающим был ее взгляд, в котором она прочла сочувствие и нежность.
- «Ради тебя?» Это просто слова, это невозможно объяснить, - подумала она и отвела глаза от ее пристального взгляда, стараясь удержать на лице спокойное выражение и сдержать слезы, которые были готовы выступить на глазах.
Милена взяла ее руку в свою. Ее голос теперь звучал твердо, уверенно.
- Не бойся ничего. Я не твоя соперница, нет, я здесь, чтобы помочь. Ты пока не знаешь своей силы, - она понизила голос, - смотри на огонь, это знак твоей силы, он будет охранять тебя. Ты видишь эту комнату? Меня? Здесь все ради тебя, и я тоже.
Не отрывая от нее глаз, Милена приблизила лицо и прошептала:
- Ты прекрасна, я восхищаюсь собой. Я здесь, чтобы проводить тебя в сверкающий и прекрасный мир. Мы будем вместе, я буду охранять тебя.
Она слышала этот шепот, но эти слова ничего не выражали. А вот глаза Милены, в которые она заглянула, такие близкие, они-то многое обещали, что нельзя было выразить словами. Ей стало жарко и хотелось встать с подушки и высвободить руку, которую сжимала хозяйка, но сковывал страх разрушить что-то будто кокон ее обволакивающее.
Милена прикоснулась к ней там, где билась теплая жилка на шее. Она говорила:
- Мы, женщины, многое понимаем без слов. Но я сейчас прошу повторять за мной. Ты чувствуешь натянутые струны внутри себя, они слабнут, они легко рвутся, их много, но они спадают, ты освободилась, ты глубоко и легко дышишь, ты чувствуешь, как ты свободна. Повторяй за мной: я хочу любить, я хочу ласки, я хочу ласкать, я хочу быть любимой, я чувствую свое пружинящее тело, я молода, я красива, я нравлюсь мужчинам, я нравлюсь всем. Повторяй за мной еще раз и еще. И еще.
И Валя послушно повторяла эти фразы, раз за разом, не обращая внимания на их смысл, еще и еще, как буддийские заклинания, пока они стали сами слетать у нее с языка. Хозяйка, сидевшая на полу у ее ног, поднялась и скомандовала:
- А сейчас встань посреди комнаты, подними руки, закрой глаза. Говори! Не повторяй за мной, говори это сама, это есть ты и твои желания. Нет, пока не открывай глаза, почувствуй эти слова как свои, произнеси их как свои,
И в самом деле она почувствовала, как те слова, которые она повторяла механически за наставницей, не вдумываясь, оживают постепенно и наполняются смыслом. Как неловкость и даже комичность всего этого действа сменяются подъёмом и возбуждением. Чему это было приписать - действию тибетского чая или декламациям, которые постепенно перерастали в выкрики, она не могла сказать, да и не думала об этом.
- Сними с себя все, немедленно! - раздалась команда. И она нисколько не удивляясь и не раздумывая стала сбрасывать на пол одежду, не переставая повторять затверженные слова. Когда на ней осталось только нижнее белье, Милена остановила ее и, взяв за руку, отвела в соседнюю комнату
- Подойди к зеркалу, - приказала она. Они оказались перед большим до полу зеркалом, которое было в этой комнате, видимо спальне.
- Сейчас я хочу,чтобы ты посмотрела на себя моими глазами, - проговорила Милена, стоя чуть позади нее. Их взгляды встетились в зеркале.
- Я покажу тебе твою великолепную грудь, - продолжила та и, приблизившись, одним плавным движением сбросила ее лифчик. Он беззвучно упал на пол, и теперь она будто в самом деле чужими глазами разглядывала ее слегка колебавшиеся нежные розовые сосцы увенчивающие плавные обводы сохранивших изящество полушарий. Она вправду будто смотрела на себя в первый раз, смотрела восхищенными глазами Милены. Та молчала и улыбалась ей в зеркало. Потом протянула руку и бережно коснулась одной груди, отчего она почувствовала приятное тепло. Вдруг наставница взяла ее ладонь и положила на свою грудь, скрытую под ниспадающей одеждой, и она ощутила под тканью крепкий и теплый остроконечный сосок. Она надавила на ладонь еще сильнее и прижала ее пальцы к груди. Валя замерла и перестала повторять заученные слова. Милена с усилием сняла ее руку и взгляд ее, отраженный в зеркале, опустился к тонким щиколоткам гостьи и медленно стал подниматься вверх.
- Неужели никто не говорил тебе, какие у тебя великолепные ноги? - проговорила доктор, прижимаясь сзади - Если б мы жили на Востоке, наверняка б тебя сравнивали с ланью, с газелью. Какая великолепная форма ступней, какие стройные колени! Я хочу дотронуться до тебя, мне кажется нежнее кожи я не видела еще. И она, не отрывая глаз от зеркала, опустилась на пол и прикоснулась к ее ноге немного ниже колена, а затем медленно провела ладонью вверх. И вновь это вызвало прилив тепла, только более сильный.
Милена положила обе руки на ее бедра и сказала:
- Сейчас мы будем любоваться тобой во всей твоей красе. Подари нам это зрелище! Я счастлива, что ты позволишь мне это увидеть.
Если Валя и испытывала какое-то смущение или неловкость, то все это куда-то пропало, и она в самом деле ждала увидеть что-то новое и необыкновенное. Обе женщины, стоя перед зеркалом, не отрывали от него глаз, а трусики под руками хозяйки медленно скользили вниз. Она видела в отражении стекла ее расширенные глаза и восхищение, написанное к нее на лице, и сама, при виде открывшегося светлого треугольника и в белых обводов своих бедер зрелой женщины, удивлялась и тоже присоединялась к созерцанию себя. Валя переступила через упавший кусочек кружев и на мгновение приняла позу какой-то греческой статуи.
- Ты прекрасна, прекрасна как богиня, - будто подхватила Милена. - я говорю тебе: ты создана для наслаждения, для сладкой неги, для томной ласки. Я раскрою тебе прекрасный мир. Ты хочешь ли ты этого. Ты готова?
- Да, - прошептала она, словно пытаясь разом, порывом переступить какую-то черту, - но я… я боюсь. - Она отвела глаза от зеркала и повернулась к Милене, стоявшей совсем близко. Она умоляюще посмотрела прямо в глубину ее карих глаз с расширенными зрачками, которые касалось излучали темную энергию, и будто высасывали ее волю.
