- Нет уж, сейчас я все ему выскажу.
К снегу добавился и ветер, он буквально пронизывал насквозь, когда я достигла центра зала. И неправильная тишина стала давить в уши.
- Что же здесь твориться? - моя голова окончательно прояснилась.
Я бежала в этой буре и никак не могла найти хоть кого-то.
- Да как такое возможно? – во рту явственно ощущался странный привкус, а воздух стал разряженным. Чужая магия и раньше позволяла мне себя почувствовать.
Я слышала о таком, называется искривление пространства, но кто-то бы мог решится использовать это заклинание здесь, а главное зачем. Подарить танцующем уединение? А как же холод и буря?
Нет здесь что-то не так! – подумала я пробираясь все ближе к середине.
И спустя мгновение поняла, что именно. Мои крик разорвал пространство, а магия вырвалась наружу, хлёстая щиты, словно разрывая ткань пространства. Потоки моей энергии задевали других магов, словно проявлявшихся сквозь туман неподалеку. Видимо выброс вышел такой силы, что мне удалось прекратить работу взбесившихся снежных мага-пушек и иллюзионистов вместе взятых. А когда вся эта вакханалия закончилась, я оказалась в обычном бальном зале, с каменными стенами и деревянными полами, лишь стеклянный купол остался прежнем. Куча подпаленной мебели и полу огарки свече и капли воска, все же не на то мэр тратил деньги. Иллюзию оказалось так просто развеять. Все это смотрелось крайне уродливо, лишившись влияния морока. Даже платья некоторых дам оказались проще, чем выглядели изначально. Но мне было не до из разглядывания. Взгляд прикован лишь к одному: прекрасному и жуткому зрелищу: юному окровавленному телу в центре пентаграммы. И если бы точно не знала бы кому оно принадлежит, была бы уверенно, что вижу саму себя. Застывшие глаза Кэрри с упреком взирали на меня, из правой и левой руки тянулись кровавые ручейки, питая звезду, что начертил сумасшедший маньяк.
Подбежав, опустилась на колени, пытаясь нащупать пульс. Я надеялась, что есть шанс все исправить. Вокруг уже столпились люди. Я чувствовала их взоры на своей спине и шепот ходивший по залу. Кто-то возмущался и всхлипывал, другие негодовали. Раздались даже громкие отчетливые приказы, когда в зале снова началось движение: появилась полиция. Внезапно распахнулась дверь, мэр опоздал не только на праздник.
- Что здесь происходит? - услышала повелительные нотки точь-точь, как у Кэрри, - Почему праздник….
Мужчина закончил на полуслове. Круг в центре итак был пуст, не считая меня и умершей девочки, а перед мэром люди расступились, открывая обзор. Постепенно магия покидала тело Кэрри, и оно приобретало истинный вид.
Как бы не старались парикмахеры, но после смерти морок сходил на нет. Все всегда встает на свои места. С меня морок слетел еще при магическом выбросе. А теперь, как и положено в любой сказке оборванка становится собой, когда часы бьют двенадцать раз, меняясь обратно местами с прекрасной принцессой. Мы все и всегда после смерти становимся тем, кем являемся всю свою жизнь.
Молодая хрупкая блондинка, с длинным водопадом светлых волос, голубыми словно океан глазами и по-детски припухлыми щечками. Кэрри была завидно партией для любого. Красива, богата, с кучей связей.
«Так почему на этом чертовом баллу ей суждено было повстречаться с жутким маньяком и закончить вот так? И самое страшное почему я раньше не поняла, кто именно этот жестокий убийца, ведь все предупреждали» - отозвалось в голове, пусто и без эмоционально. А потом прорвало. Слезы неконтролируемыми ручьями полились в низ, не давая ничего разглядеть.
Я плакала горько, сильно склонив голову, пока меня оттаскивали от тела. Пока безутешный отец хватался за сердце падая на пол. Пока в ужасе люди кидались к входным дверям, толкая друг друга стремясь быстрее покинуть место убийство. Где -то среди них мелькнула маска ворона, или мне показалось это в переливах капель ткущих из глаз.
Сейчас даже не понимала, о ком я плакала: о почти незнакомой девушке так рано ушедшей или о Кристиане Моро, что провел меня так легко? Или о том, что моей первой любовью оказался маньяк психопат?
Вокруг стало темнеть, а к горлу подступала тошнота. То, что случилось дальше было лишь сплошным провалом в моей памяти, черной дырой с утерянными воспоминаниями. Меня куда-то вели, сажали, поднимали. Ноги нехотя переставлялись, но сама я была словно пустой марионеткой.
Я чувствовала боль где-то в груди и кончики пальцев занемели. Предполагаю, что от стресса магия все -таки снова вырвалась наружу, и нанесла вред тем, кто находился рядом. Кто-то рядом сжал плечо, успокаивая и зашептал невнятно. Но я не разобрала этих слов, потому что резко вскинула голову, услышав знакомы голос. Крик.
- Анжелина!
Всего лишь мое имя, произнесенное им. Без сомнений, знакомый родной голос, теперь резал без ножа и терзал мое сердце. И я не выдержала, закричав и спрятав лицо в ладонях, освободила остаток резерва. Людей поблизости, не успевших выставить щиты, отбросило в сторону. Полицейские были далеко и все еще оставались на ногах, но источник выброса они не видели. Я же поднялась, вслед за ведущим меня человеком, тоже успевшим вовремя закрыться.
- Анжелина, стой!
«Страх?» - я покачивалась, подталкиваемая в спину своим спасителем, и лишь догадываясь, что Моро где-то далеко позади, когда за нами закрылась дверь.
Меня резко оттолкнули вперед, и лишь упав на холодный пол коридора, осознала, что не понимаю, кто меня уводит из зала. Я обернулась, всматриваясь в темную фигуру, делавшую пас в сторону двери.
- Кто вы? Вы заперли двери? – голос хрипел, но мне все равно не собирались отвечать.
Человек обернулся и я ахнула. Это был мой Ворон.
- Ты? Я не понимаю!
Он легко поднял меня на ноги, и, придерживая за шею, потащил к черному ходу, где уже стоял заведённый автомобиль. А затем мир ушел из-под ног, потому что сознание меня покинуло.
Глава 18
Вокруг было слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть. Я не понимала, где и главное зачем здесь нахожусь. Наивные мысли, что меня благородно спасли от царившей в бальной комнате суматохи, уже были отброшены в сторону. Обычно, когда спасают, не бьют по голове так, что тошнит до сих пор. И это не неуклюжесть, а четко рассчитанный, чтобы меня вырубить, удар.
Сколько прошло времени? Час или сутки? Кто знает. Ни одного просвета, ни одной лампы поблизости не проглядывалось. Кажется, окна во всем здании заколочены.
Я попыталась подняться на путавшихся, словно у новорожденного олененка, ногах. Но стоило оторваться от грязного пола чуть больше полуметра, как меня тут же отбросило назад.
Со стоном упала на спину, пытаясь отдышаться, а заодно ощупала свои запястья. Никаких цепей или ремней не ощущалось, но в них словно врезалась колючая проволока, стоило мне чуть выше поднять руки.
- Чертова магия! Да провалитесь вы все! – простонала, все так же лежа и не понимая, что происходит.
Хотя это было лукавство. Я догадывалась к чему все идет. Девочку убили прямо посреди бала! Кажется, убийца совсем потерял терпение и собирался сделать свой последний красивый шаг, но снова прогадал.
- Это должна была быть я, - осознание пришло болезненно, в уголках глаз стали собираться слезы. – Это было мое платье! Его мне отправил Крис.
По телу пробежала волна мурашек то ли от холода, то ли от жути. Мне показалось, что послышались тихие шаги где-то рядом, но никого по-прежнему разглядеть не удавалось.
- А если не он, то кто? Подписи не было, и я сама решила, что это извинения.
- Это тот вопрос, которым я задавался долгие месяцы, моя дорогая Амелия.
Я поднялась на локтях, чтобы рассмотреть приближавшегося ко мне мужчину, а он не стал терзать мое любопытство и вокруг зажглись свечи. И сразу охватила паника. Не от человека стоявшего совсем близко, а от понимания, что прямо вокруг меня расчерчен набросок пентаграммы, и это по ее контурам расставлены десятки свечей раной высоты.
- Красиво, не правда ли? – усмехнулся Ворон, забавляясь моим страхом.
- Сними маску, - сумев оторвать взгляд от плавных линий, окружавших меня, приказала я твердо.
- Тебе это так важно? – этот голос одновременно знакомый, похожий на многих и не опознаваемый.
Так работают артефакты, создают для слышавшего иллюзию звучания всех оттенков знакомых ему голосов. И можно принять говорящего и за отца и за любимого, и за начальника или продавца в лавке напротив.
Я прищурилась, силясь разглядеть, скрытое под маской, но пленитель помог сам. Невесомым движением, от смахнул, сидевшую как влитая, маску с лица, и мое сердце рухнуло вниз. Рот отрылся, не издавая не звука, лишь втягивая тяжелый спертый воздух с запахом сырой древесины.
- Нет, нет, - я отчаянно замотала головой, не желая признавать.
И тут же пронеслась мысль, что Кристиан не причем. Но легче не становилось, теперь осталась лишь боль и обида. Меня никогда еще не предавали.
- Почему ты?
Он тихо рассмеялся.
- А почему бы и нет, моя наивная сестрица?
Удивляться сил уже не было, и я лишь сморгнула слезинки. Мужчина же обошел меня полукругом и присел прямо на пол, оперившись локтями о колени.
- Ты, наверное, ждешь объяснений? - спросил он, с интересом разглядывая, покрутил в руках кинжал, похожий на произведение искусства больше, чем на орудие убийства.
- Я бы не отказалась от воды, - голова нещадно трещала, а во рту стянуло от сухости.
Парень хмыкнул и взмахнул рукой, в которой тут же оказался маленький чайничек. Следующим движением он сотворил и чашку.
Мои губы коснулись края преподнесенной кружки и я сделала жадный глоток. Облепиховый чай. Этот вкус я узнала тут же. А мучитель лишь рассмеялся.
- Помнится, тебе он понравился.
- Зачем тебе всё это? Такая жестокость, и те несчастные девушки…Почему, ты делаешь эти ужасные вещи?
От неожиданного удара рукой по полу прямо рядом с собой, я вскрикнула и выронила чашку.
- Почему, дорогая Амелия? Ты помнишь это имя?
- Знаю, что так меня звали прежде. Амелия Рейвинхол.
- Очень приятно, - язвительно улыбнулся он. – Калеб Рейвинхол, твой старший брат.
Я остолбенело взирала на такого знакомого Теодора Каплайна, милого свойского парня, так не похожего на этих напыщенных аристократов, и не верила происходящему.
- У меня есть лишь сестра, - неуверенно произнесла я.
Он снова вспылил, подскакивая на ноги и начиная ходить из стороны в сторону.
- А вот теперь, значит, ты соизволила со мной поделится этим фактом? Где же раньше были твои откровения? И эта избалованная тупица Вики, она ведь знала, где ты? И не соизволила сообщить имя. Понимаешь, - он резко склонился надо мною. – Всего одно имя шепнуть мне на ушко и стольких лишних жертв удалось бы избежать, между прочем Амелия, все они погибли по твоей вине. Никто бы и не заметил твоей смерти, а я забрал то, что должно быть мои по праву. Силу.!
- Так это все из-за моей магии?
- Всегда так было, - отрезал он. – Моя сестренка была особенной, самой умной, сильной, гордостью именитого отца. Он так восхищался твоими талантами, грезил, что произведет революцию в устоявшейся стариковской власти Совета, ведь его дочь – нечто особенное. Он хотел этим манипулировать, шантажировать, использовать. Николас мог разыграть любую партию, правильно преподнеся тебя. А старшему сыну вдруг не досталось ничего! Ни титула, ни силы, ни внимания родителей. Разве это справедливо?
Я молчала, боясь даже непроизвольно произвести звук. Тео был в таком взвинченном состоянии, что мог причинить боль.
- А затем, Николас придумал нечто интересное. Он решил на время скрыть тебя, пока не займет нужное положение на службе, пока не сможет выгодно тебя преподнести. Я просил отца отдать эту способность мне, обещал, что не ослушаюсь и все выполню. Нужно было лишь довериться, но он считал, что раз уж сила твоя, то тебе с ней и жить.
Тео скривился, словно сказал что-то мерзкое.
- У меня не было выбора, понимаешь? - он требовательно уставился на меня, и я покачала головой.
- Я пытался просто забрать, тогда бы у Николоса не было выбора как сделать ставку на меня. Но он помешал. Мама с папой вернулись с зимнего бала раньше времени. Улавливаешь иронию? – он рассмеялся собственной непонятной шутке и продолжил. – Николас прервал мой ритуал, когда тот был уже почти завершен, сила начала высвобождаться, я помню этот пьянящий вкус, а затем, меня отвлекли и утратив концентрацию я сделал неверный пас. Он умер быстро.
Теодор покачал головой, снова присаживаясь радом, чтобы смотреть мне прямо в глаза. Он практически гипнотизировал меня, как удав, завораживая своими горькими речами.
- Ты убил папу? – произнесла я полушепотом, не веря в то что слышу и что все это происходит наяву. Но Тео будто и вовсе не замечал меня, все дальше углубляясь в свои рассказ.
- Я не хотел его смерти, но уже не смог остановить. Пришлось изобразить нападение неизвестного в собственном доме. Поверь, хоть я и был тогда несуразным подростком, но сделал все умно. – с особенной гордостью произнес мужчина.
-Никто не догадался. Афелия, твоя мать, лишь истерично кричала, кинулась прямо перед тобой, пытаясь прекрыть собой твое десткое тельце. Но этого уже и не требовалось, Николас нарушил ритуал, я был без сил и все равно не смог бы завершить. А потом появились друзья наших родителей. Они долго спорили, видели, что что-то не так в этом доме, но боялись привлекать всеобщее внимание, а потому с радостью приняли версию о грабителе. Так репутация их дражайшего друга была спасена, а они смогли продолжить свои общие дела. Не вникал даже, что за растраты они там вместе чинили. Малышку вместе с няней забрали сразу же, приемная мать Викки настояла. А меня усыновили Каплайны. Они знали о маленьком отцовском секрете, он как то похвастался, что его наследник обладает магией, которая самого Николоса возвысит в Республике. Но они не знали, что я уже давно не наследник.
- И ты решил не раскрываться?
- Еще бы, у сироты положение не завидное. Тебе ли не знать. Только вот все документы были подчищены, да так, что я после и не смог найти твоих следов. А Каплайны, видя мой возрастающий интерес, говорили все меньше и меньше.
- Боялись, что отберешь захваченные миллионы золотых? – фыркнула я, хотя весело не было. – И ты нашел Викки.
- Да я и не терял ее, просто знал, что девочка бесполезна. Но когда потребовалось найти тебя, попытался с нее вытянуть. Даже сблизился с этой пустоголовой дурочкой, помышлявшей лишь о нарядах да о своем ненаглядном Моро.
Вот теперь я рассмеялась вполне искренне.
- А она оказалась не так глупа?
- Эта идиотка не сказала мне всей правды! Я бы нашел тебя сразу же, забрал свое и весь Денорд остался бы спокоен. Никто, слышишь, никто не вспомнил бы о несчастной журналистке исчезнувшей в один вечер.
- Теперь уже поздно сожалеть, - сообщила я. – Убьешь меня?
- Это просто необходимость. Мог бы я забрать силу иначе, непременно бы сделал. Знаешь а в детстве мы довольно не плохо ладили. Ты была такая забавная и вечно просила покатать тебя на спине, - словно погрузившись в себя – произнес брат. – Если б только не эта сила, если б только отец повел себя иначе, - а потом будто гоня воспоминания прочь, он тряхнул головой.
