- Ага! Вот ты где, Кьонна! – хихикнул голос от двери. – Ай-яй-яй, а еще графиня!
- Привет, Змейка, - весело откликнулась графиня. – Подходи-садись, гостьей будешь!
Еще сегодня утром Крис бы попытался судорожно прикрыться, поняв, что рядом с его голым телом присутствует женщина. Но не сейчас, нет. Он лишь лениво повернулся на бок, дав гостье место сесть.
- Какой ма-альчик, - мечтательно протянула та, кого графиня назвала Змейкой, проведя рукой по его груди. Она оказалась маленькой и стройной, фигурой напоминающей Гайви.
- Уже не мальчик, - прыснула графиня.
- Да уж поняла, - хихикнула в ответ Змейка. – Ой, совсем ты укатала паренька, Кьонна!
- Ну, так ты же у нас знатная мастерица по возвращению мужчин к жизни, а, подруга? – промурлыкала графиня. – Глядишь, и на тебя хватит…
Вместо ответа Змейка наклонилась, и Крис почувствовал горячее прикосновение к своим самым чувствительным местам.
- Ой! – только и смог сказать он, когда понял, в какой переплет угодил. Жаркий ротик Змейки оказался чем угодно, но только не обычным человеческим ртом. Было безумно приятно, и Крис с изумлением понял, что снова готов к подвигам во славу плотской любви.
- Ну, все, прячь хоботок, Змейка, - весело скомандовала Кьонна. – Пора за настоящее веселье!
- Х-хоботок?! – неприятно поразился было Крис, но девушки быстро нашли способ заставить его заткнуться и не думать о таких пустяках.
- Да, а вот теперь ты точно красавчик! - хихикнула Гайви, светясь призрачным голубым светом. Карета везла их обратно, громыхая по булыжнику ночной улицы. – Особенно хороши порванные штаны!
- На себя посмотри, - буркнул Крис, стараясь не слишком широко улыбаться. Идиотская ухмылка довольного жизнью бычка-производителя так и норовила перекосить его физиономию. – Голый призрак в диадеме, позор славного рода тер Когов… Что, не нашли управы?
- Нет, - мрачно помотала головой Гайви. – Дядя Ульрих обнаружил диадему в заброшенном храме Эмилиты в Болотном Краю. Как говорят жители, эту вещь создала сама богиня. Для чего, зачем – неизвестно.
- И что делать с этими превращениями, совершенно неясно, - закончил за нее Крис. – В общем, пустышка. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра что-нибудь придумаем.
- Странно, что-то ты совсем не смущаешься, что я тут рядом голая сижу, - хитро прищурилась виконтесса. – И штаны у тебя порваны, и засосы на шее. А как же любовь всей жизни к Сейде?
- Да ну тебя к демону, - беззлобно проворчал Крис. Сейчас он пребывал в слишком благодушном настроении, чтобы реагировать на ее подначки. – Сейде я, конечно, люблю, но беречь для нее девственность как-то, знаешь, не собирался.
Карета остановилась возле его дома. Крис вышел и привычно подал руку подружке, но чем-то расстроенная Гайви, фыркнув, прошла сквозь него и унеслась в сторону поместья тер Когов. Пожав плечами и почесав в затылке, Крис двинулся к своему крыльцу.
Странная какая-то. Неутешительные новости о собственной судьбе нас, значит, не расстраивают. А известие о том, что лучший друг с кем-то там переспал, бесит до фырканья. Нет, никогда ему не понять этих девчонок…
Добравшись до своей комнаты на втором этаже, Крис замер. Дверь оказалась приоткрыта, хотя он точно помнил, что тщательно закрыл ее перед уходом на ключ. Колтон? Матушка Руфь? Они себе никогда бы такого не позволили, даже если бы там начался пожар.
Осторожно открыв противно заскрипевшую дверь, парень замер в изумлении. Всю комнату покрывал толстый слой инея. Пронзительный холод тут же вгрызся в кожу, но Крис не обратил на это внимания. На окне пальцем были выведены корявые буквы. Подойдя поближе, он смог разобрать послание: «Заброшенный храм Эмилиты в Болотном Краю. Там найдешь лекарство»
Вместо подписи на окне красовалась витиеватая буква «А» и голова смеющегося клоуна, выполненная несколькими мастерскими штрихами.
- Если я хоть что-то в чем-то понимаю, то это «А» означает «Арлекин», - откашлявшись, вслух сказал Крис.
За спиной кто-то тихонько захихикал, словно только этих слов и ждал. Крис резко обернулся, но лестница была пуста.
Судья и Палач
Прибрежная деревушка Коффер – самый северный населенный пункт Риффлина - была погружена в сон. Здесь привыкли ложиться с закатом, и в глухой ночной час на улицах не было ни души. Тишину нарушал лишь мерный стрекот цикад да далекий рев вечного шторма, доносящийся со стороны моря. Ни о каких фонарях в Коффере слыхом не слыхивали, но тот, кто шёл сейчас по главной улице, в свете и не нуждался. Чувств у незнакомца имелось гораздо больше, чем пять, и темнота его не пугала. Пожалуй, в этом мире не было вообще ничего и никого, что могло бы испугать этого человека. Кроме, пожалуй, одного существа.
Собственно говоря, за ним-то путник и шел.
Он выбрался из деревушки и стал подниматься на склон холма, направляясь к главной (и единственной) достопримечательности Коффера – Старой Аллее. Незыблемый деревенский закон гласил - любого приезжего обязательно надо сводить на холм и содрать за это медяк-другой. Поговаривали, что, когда Аллеей заинтересовался столичный Университет Благородных Наук, цены доходили до серебряного за один показ. Впрочем, веселье продолжалось недолго – интерес высоколобых к памятнику старины очень быстро угас. Экскурсия, кстати, стоила взбирающемуся сейчас на холм весьма приличной суммы.
Наверху за триста лет почти ничего не изменилось. Вымощенная растрескавшимися плитами дорожка, петляющая между обтесанными временем памятниками – вот и вся Старая Аллея. В честь кого установлены монументы, что за неведомые люди или боги послужили их прототипами – никто не знал. А теперь уже и не узнает. Да, сегодняшней ночью Коффер порядком потеряет в привлекательности для туристов.
Судья медленно прошелся вдоль постаментов. Тогда, в суматохе войны, он толком и не запомнил нужный. Что ж, придется, как это говорят люди, «методом тыка». Смешное какое слово-то, право.
- Тык! – грозно сказал Судья, выставив палец в сторону ближайшего памятника. Древний гранит беззвучно взорвался изнутри, с влажным шорохом рассыпавшись мелкими кубиками. Судья тихонько засмеялся своей нехитрой «шутке для одного» и продолжил истребление несчастных произведений древнего искусства.
- Тык!
Шфршршфшшш…
- Тык!
Шфршввршфшфшш…
- Тык…ага!
Очередная статуя не рассыпалась каменной мелочью, а свалилась на землю целиком. Гранитная корка потрескалась и лопнула, обнажив в просветах нечто белое, как брюхо рыбы, что водится в других, более счастливых и спокойных мирах.
- Совсем ты что-то, голубчик, выцвел, - с шутливым беспокойством сказал Судья, носком сапога трогая бывшую статую. – Тебе бы подзагореть, да, подзагореть…
Палач сел, не открывая глаз. Гранитная корка окончательно осыпалась с его худого тела, вместе с остатками истлевшей одежды. Отросшая грива темных волос накрыла плечи.
- Ша, медузы, море будет наше, - мотая головой, произнес он хрипло. – Капитан, я «Сокол-третий», «Сокол-третий», как слышишь меня, прием… Контрол-шифт, эф-восемь, энтер.
- Просыпайся уже, лежебока, - недовольно сказал Судья. – Ты не у себя в мире.
Палач всё же открыл глаза, и некоторое время просто сидел, глядя в темное небо.
- Паршиво, - произнес он, наконец. – А мне снились такие сны.
- Поспал уже, хватит, - деловито прервал его Судья. - Для тебя появилась работа.
- Да понял я, что не просто так ты сюда пришел, - проворчал Палач, вставая и отряхивая с тела прилипшую гранитную крошку. – Сколько времени прошло?
- Триста с лишним лет.
- Неплохо. Обрисуй тогда расклады вкратце, что ли.
- Ну, вкратце так вкратце, - согласился Судья, присаживаясь на пустой постамент. – Из наших подопечных в живых остались трое. Хитрец Дайлис, красотка Эмилита… угадай, кто третий?
- Арлекин, кто ж еще, - мрачно вздохнул Палач. – Я даже не сомневался, что наше замечательное общение продолжится. А чего это Дайлис вдруг «хитрец»?
- Он сделал красивый финт в середине Войны, - ухмыльнулся Судья. – Сначала держался особнячком, обустраивал свою крохотную Лиаду. А потом – бац! Одним заклинанием перекроил человеческую смерть в ее естественной форме. Все умершие теперь через четыре дня восстают в странном подобии жизни. Ну, через пару месяцев они снова распадаются по естественным причинам, но вот те, кто этого не хотят – добро пожаловать в Лиаду, в армию Дайлиса. У него там весьма мудреные излучатели Энергии Смерти, высокая магия, короче… мертвяки поддерживаются в этом псевдо-живом состоянии неограниченное время. Так что, Лиада теперь занимает весь юг, а сейчас туда вообще перестали пускать новых умерших.
- Хитро, - оценил Палач. – Так что, Дайлис победил в Войне?
- По большому счету – да, - подтвердил Судья. – Потери - и свои и противников - шли ему на баланс. Он всех просто количеством задавил. Хотя арлекиновы инсекты его ощутимо потрепали. Настолько ощутимо, что он отошел обратно в Лиаду. Вот на том Война и закончилась, с тех пор какое-то шаткое перемирие уже лет сто...
- У Дайлиса, насколько я помню, идея фикс – победить всех остальных, - задумчиво произнес Палач. – После этого мы его, стало быть, вот тут же и выпустим из заточения. Ладно, пес с ним, с Дайлисом. Что там Арлекин и Эми?
- Эми как обычно, развратничает с кем попало. Меняет тела, прячется от всех подряд. Арлекин затаился. Собственно, ради него я тебя и разбудил.
- Я уже догадался, - бесстрастно произнес Палач. – Выкладывай, что там.
- Есть подозрения, что Арлекин занимается саботажем, - мрачно проговорил Судья. – Он не хочет выбираться сам, и, что самое плохое, не хочет, чтобы выиграл хоть кто-то другой. Твердо не уверен, но, кажется, он задумал какую-то широкомасштабную интригу. В последнее время участились странные выбросы разнородных сил, наши божки словно с цепи сорвались – громоздят одну глупость на другую. В общем, подозреваю, что именно Арлекин стоит за всем этим. Я знаю, у тебя с ним очень своеобразные отношения, но – разберись с ситуацией, и доложи мне, хорошо?
- Задание понял, командир, - иронично козырнул Палач. – Разрешите исполнять?
- Э-э… ну исполняй. Ты к чему это? - непонимающе нахмурился Судья.
- К тому, что если разрешаешь исполнять, то пошёл тогда нафиг с холма, - с какой-то весёлой злостью пояснил Палач. – Работать буду.
- А… хорошо-хорошо, работай, - поднял руки Судья. – Не мешаю. Свяжись, если будет нужно.
- Замётано, - отрешенно пробормотал Палач, разыскивая что-то взглядом среди расколотой гранитной скорлупы.
Пока Судья спускался обратно в деревню, освобожденный из каменного плена тщательно обшарил осколки. Ни обрывки истлевшей одежды, ни ржавое лезвие сломанного меча не привлекли его внимание. Прошло почти десять минут, пока он, наконец, не воскликнул «Есть!».
В руках у Палача оказался каменный кулон на ржавой цепочке. Недолго думая, он отсоединил цепочку и завязал волосы, чтобы не лезли в глаза; кулоном же со всей силы ахнул о постамент. Хрупкий камень раскрошился в пыль, но, странное дело, эта пыль и не думала оседать вниз. Напротив, она взвихрилась в воздухе маленьким смерчем, стремительно крутящимся на месте. Палач внимательно смотрел на него, чертя перед собой какие-то знаки. Постепенно по смерчику начали проскакивать электрические разряды, через некоторое время слившиеся в одну непрерывную сетку маленьких молний.
- Арлекин, - тихо сказал Палач.
Смерч затрещал, заискрил, но ничего более не произошло.
- Арлекин! – рявкнул Палач. – Вацлав!
Смерч выбросил веер искр во все стороны, и над ним задрожал воздух. В мареве появилась картинка.
Собственно, до этого Палач наблюдал Арлекина в разных видах: хоть в халате со скальпелем, хоть на сцене, в колпаке с бубенцами. Поэтому он был внутренне готов ко всему… кроме, пожалуй, такого.
Картинка над смерчем напоминала кошмар пуританина: на огромной постели переплелось с полдесятка голых тел, двигавшихся в едином ритме. Люди, инсекты, а эта, с серой кожей, наверняка из дайлисовских живых мертвецов…
- Где Арлекин!? – крикнул Палач, окончательно разозлившись. – А ну пошли все на хрен отсюда!
Любовников словно ураганом разметало с постели в разные стороны, и Палач, наконец, увидел Арлекина.
Если бы кто-то мог сейчас на них посмотреть со стороны, он поразился бы, насколько похожи эти существа. У обоих худые тела со странным для человека рисунком мускулатуры и очень бледной кожей. Да и если сравнивать лица, опытный взгляд нашел бы много общего.
- Здравствуй, Вацлав, - недобро нахмурившись, сказал Палач. – Извини, что отрываю.
- Кого я вижу, иххи-хи! – радостно захихикал Арлекин, садясь на постели. – Анджей, братишка! С возвращением!
- Что ты там опять творишь? Меня разбудили, чтобы разобраться с твоими шалостями.
- Я? – округлил глаза Арлекин, прижимая руки к груди. – Да ты сам видишь, что я тут творю, иххи-хи-хи... Присоединяйся, если где-то поблизости, - Арлекин похабно подмигнул и словно невзначай добавил. – Кстати, где ты?
- Вот так я тебе и сказал, - ухмыльнулся Палач. – Знаешь, Вацлав, в этом мире полно идиотов, но мы в их число не входим. Поэтому слушай меня и делай выводы, - голос говорившего стал жёстким, ухмылка пропала с лица, и он прищурился. – Что бы ты там ни задумал, я узнаю. И приму ответные, скорее всего, весьма жесткие меры. Поэтому лучше признайся сам и сразу. Я просто сильнее тебя, братишка, ты же знаешь.
- А вот и посмотрим, кто сильнее, - вернул усмешку Арлекин. – Ты мне еще ответишь за прошлый раз. Я почти собрал установку, столько сил вбухал… до сих пор обидно!
- Пока я здесь, ты отсюда не убежишь, понял? – веско сказал Палач. – Но, если хочешь опять поиграть – поиграем.
- Между прочим, в «Черепашек-ниндзя» я тебя всегда уделывал, - ухмыльнулся Вацлав.
- Ну, пусть тебя хоть это утешает, - ядовито ответил Палач и разорвал контакт.
Скачущий по ночному тракту гонец с донесением был немало удивлен, когда дорогу ему преградил бледный голый парень с длинными волосами. Гонец принял его за бродячего мертвяка, и уже совсем, было, собирался пустить в ход зачарованный некромантами клинок, как незнакомец вдруг заговорил.
- Мне нужна твоя одежда, оружие и мотоцикл! – сказал он и расхохотался.
- Что? – переспросил ошеломленный гонец.
- Шутка, приятель, - проворчал голый парень. – Ты вряд ли поймешь. Отдохни-ка…
И больше в эту ночь гонец не запомнил ничего.
Ноэ и Дайлис
Ноэ, нахохлившись, сидела перед костром, обхватив руками коленки. Снова в пути, снова вдали от жилых мест. Она не помнила, сколько прошло времени с той страшной ночи в таверне, последующие дни слились для неё в какой-то калейдоскоп разрозненных картинок. Всё сложнее становилось сдерживать желание использовать дар, ладошки просто чесались, а безумие, притаившееся на самом дне души, только и ждало, когда она перестанет себя контролировать. О да, это проклятье, знать, что ты легко можешь как подарить жизнь, так и отнять её. Один, всего один раз после того, как покинула Заставу в Кирне, Ноэ поддалась порыву, и применила силу, совсем немного – женщина не могла никак разродиться, и ведьма не устояла. После она едва успела унести ноги из деревни, прежде чем тёмная волна накрыла сознание. Кажется, именно тогда и появился странный жезл с крючками. Девушка совершенно не помнила ничего…
- Привет, Змейка, - весело откликнулась графиня. – Подходи-садись, гостьей будешь!
Еще сегодня утром Крис бы попытался судорожно прикрыться, поняв, что рядом с его голым телом присутствует женщина. Но не сейчас, нет. Он лишь лениво повернулся на бок, дав гостье место сесть.
- Какой ма-альчик, - мечтательно протянула та, кого графиня назвала Змейкой, проведя рукой по его груди. Она оказалась маленькой и стройной, фигурой напоминающей Гайви.
- Уже не мальчик, - прыснула графиня.
- Да уж поняла, - хихикнула в ответ Змейка. – Ой, совсем ты укатала паренька, Кьонна!
- Ну, так ты же у нас знатная мастерица по возвращению мужчин к жизни, а, подруга? – промурлыкала графиня. – Глядишь, и на тебя хватит…
Вместо ответа Змейка наклонилась, и Крис почувствовал горячее прикосновение к своим самым чувствительным местам.
- Ой! – только и смог сказать он, когда понял, в какой переплет угодил. Жаркий ротик Змейки оказался чем угодно, но только не обычным человеческим ртом. Было безумно приятно, и Крис с изумлением понял, что снова готов к подвигам во славу плотской любви.
- Ну, все, прячь хоботок, Змейка, - весело скомандовала Кьонна. – Пора за настоящее веселье!
- Х-хоботок?! – неприятно поразился было Крис, но девушки быстро нашли способ заставить его заткнуться и не думать о таких пустяках.
- Да, а вот теперь ты точно красавчик! - хихикнула Гайви, светясь призрачным голубым светом. Карета везла их обратно, громыхая по булыжнику ночной улицы. – Особенно хороши порванные штаны!
- На себя посмотри, - буркнул Крис, стараясь не слишком широко улыбаться. Идиотская ухмылка довольного жизнью бычка-производителя так и норовила перекосить его физиономию. – Голый призрак в диадеме, позор славного рода тер Когов… Что, не нашли управы?
- Нет, - мрачно помотала головой Гайви. – Дядя Ульрих обнаружил диадему в заброшенном храме Эмилиты в Болотном Краю. Как говорят жители, эту вещь создала сама богиня. Для чего, зачем – неизвестно.
- И что делать с этими превращениями, совершенно неясно, - закончил за нее Крис. – В общем, пустышка. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра что-нибудь придумаем.
- Странно, что-то ты совсем не смущаешься, что я тут рядом голая сижу, - хитро прищурилась виконтесса. – И штаны у тебя порваны, и засосы на шее. А как же любовь всей жизни к Сейде?
- Да ну тебя к демону, - беззлобно проворчал Крис. Сейчас он пребывал в слишком благодушном настроении, чтобы реагировать на ее подначки. – Сейде я, конечно, люблю, но беречь для нее девственность как-то, знаешь, не собирался.
Карета остановилась возле его дома. Крис вышел и привычно подал руку подружке, но чем-то расстроенная Гайви, фыркнув, прошла сквозь него и унеслась в сторону поместья тер Когов. Пожав плечами и почесав в затылке, Крис двинулся к своему крыльцу.
Странная какая-то. Неутешительные новости о собственной судьбе нас, значит, не расстраивают. А известие о том, что лучший друг с кем-то там переспал, бесит до фырканья. Нет, никогда ему не понять этих девчонок…
Добравшись до своей комнаты на втором этаже, Крис замер. Дверь оказалась приоткрыта, хотя он точно помнил, что тщательно закрыл ее перед уходом на ключ. Колтон? Матушка Руфь? Они себе никогда бы такого не позволили, даже если бы там начался пожар.
Осторожно открыв противно заскрипевшую дверь, парень замер в изумлении. Всю комнату покрывал толстый слой инея. Пронзительный холод тут же вгрызся в кожу, но Крис не обратил на это внимания. На окне пальцем были выведены корявые буквы. Подойдя поближе, он смог разобрать послание: «Заброшенный храм Эмилиты в Болотном Краю. Там найдешь лекарство»
Вместо подписи на окне красовалась витиеватая буква «А» и голова смеющегося клоуна, выполненная несколькими мастерскими штрихами.
- Если я хоть что-то в чем-то понимаю, то это «А» означает «Арлекин», - откашлявшись, вслух сказал Крис.
За спиной кто-то тихонько захихикал, словно только этих слов и ждал. Крис резко обернулся, но лестница была пуста.
Судья и Палач
Прибрежная деревушка Коффер – самый северный населенный пункт Риффлина - была погружена в сон. Здесь привыкли ложиться с закатом, и в глухой ночной час на улицах не было ни души. Тишину нарушал лишь мерный стрекот цикад да далекий рев вечного шторма, доносящийся со стороны моря. Ни о каких фонарях в Коффере слыхом не слыхивали, но тот, кто шёл сейчас по главной улице, в свете и не нуждался. Чувств у незнакомца имелось гораздо больше, чем пять, и темнота его не пугала. Пожалуй, в этом мире не было вообще ничего и никого, что могло бы испугать этого человека. Кроме, пожалуй, одного существа.
Собственно говоря, за ним-то путник и шел.
Он выбрался из деревушки и стал подниматься на склон холма, направляясь к главной (и единственной) достопримечательности Коффера – Старой Аллее. Незыблемый деревенский закон гласил - любого приезжего обязательно надо сводить на холм и содрать за это медяк-другой. Поговаривали, что, когда Аллеей заинтересовался столичный Университет Благородных Наук, цены доходили до серебряного за один показ. Впрочем, веселье продолжалось недолго – интерес высоколобых к памятнику старины очень быстро угас. Экскурсия, кстати, стоила взбирающемуся сейчас на холм весьма приличной суммы.
Наверху за триста лет почти ничего не изменилось. Вымощенная растрескавшимися плитами дорожка, петляющая между обтесанными временем памятниками – вот и вся Старая Аллея. В честь кого установлены монументы, что за неведомые люди или боги послужили их прототипами – никто не знал. А теперь уже и не узнает. Да, сегодняшней ночью Коффер порядком потеряет в привлекательности для туристов.
Судья медленно прошелся вдоль постаментов. Тогда, в суматохе войны, он толком и не запомнил нужный. Что ж, придется, как это говорят люди, «методом тыка». Смешное какое слово-то, право.
- Тык! – грозно сказал Судья, выставив палец в сторону ближайшего памятника. Древний гранит беззвучно взорвался изнутри, с влажным шорохом рассыпавшись мелкими кубиками. Судья тихонько засмеялся своей нехитрой «шутке для одного» и продолжил истребление несчастных произведений древнего искусства.
- Тык!
Шфршршфшшш…
- Тык!
Шфршввршфшфшш…
- Тык…ага!
Очередная статуя не рассыпалась каменной мелочью, а свалилась на землю целиком. Гранитная корка потрескалась и лопнула, обнажив в просветах нечто белое, как брюхо рыбы, что водится в других, более счастливых и спокойных мирах.
- Совсем ты что-то, голубчик, выцвел, - с шутливым беспокойством сказал Судья, носком сапога трогая бывшую статую. – Тебе бы подзагореть, да, подзагореть…
Палач сел, не открывая глаз. Гранитная корка окончательно осыпалась с его худого тела, вместе с остатками истлевшей одежды. Отросшая грива темных волос накрыла плечи.
- Ша, медузы, море будет наше, - мотая головой, произнес он хрипло. – Капитан, я «Сокол-третий», «Сокол-третий», как слышишь меня, прием… Контрол-шифт, эф-восемь, энтер.
- Просыпайся уже, лежебока, - недовольно сказал Судья. – Ты не у себя в мире.
Палач всё же открыл глаза, и некоторое время просто сидел, глядя в темное небо.
- Паршиво, - произнес он, наконец. – А мне снились такие сны.
- Поспал уже, хватит, - деловито прервал его Судья. - Для тебя появилась работа.
- Да понял я, что не просто так ты сюда пришел, - проворчал Палач, вставая и отряхивая с тела прилипшую гранитную крошку. – Сколько времени прошло?
- Триста с лишним лет.
- Неплохо. Обрисуй тогда расклады вкратце, что ли.
- Ну, вкратце так вкратце, - согласился Судья, присаживаясь на пустой постамент. – Из наших подопечных в живых остались трое. Хитрец Дайлис, красотка Эмилита… угадай, кто третий?
- Арлекин, кто ж еще, - мрачно вздохнул Палач. – Я даже не сомневался, что наше замечательное общение продолжится. А чего это Дайлис вдруг «хитрец»?
- Он сделал красивый финт в середине Войны, - ухмыльнулся Судья. – Сначала держался особнячком, обустраивал свою крохотную Лиаду. А потом – бац! Одним заклинанием перекроил человеческую смерть в ее естественной форме. Все умершие теперь через четыре дня восстают в странном подобии жизни. Ну, через пару месяцев они снова распадаются по естественным причинам, но вот те, кто этого не хотят – добро пожаловать в Лиаду, в армию Дайлиса. У него там весьма мудреные излучатели Энергии Смерти, высокая магия, короче… мертвяки поддерживаются в этом псевдо-живом состоянии неограниченное время. Так что, Лиада теперь занимает весь юг, а сейчас туда вообще перестали пускать новых умерших.
- Хитро, - оценил Палач. – Так что, Дайлис победил в Войне?
- По большому счету – да, - подтвердил Судья. – Потери - и свои и противников - шли ему на баланс. Он всех просто количеством задавил. Хотя арлекиновы инсекты его ощутимо потрепали. Настолько ощутимо, что он отошел обратно в Лиаду. Вот на том Война и закончилась, с тех пор какое-то шаткое перемирие уже лет сто...
- У Дайлиса, насколько я помню, идея фикс – победить всех остальных, - задумчиво произнес Палач. – После этого мы его, стало быть, вот тут же и выпустим из заточения. Ладно, пес с ним, с Дайлисом. Что там Арлекин и Эми?
- Эми как обычно, развратничает с кем попало. Меняет тела, прячется от всех подряд. Арлекин затаился. Собственно, ради него я тебя и разбудил.
- Я уже догадался, - бесстрастно произнес Палач. – Выкладывай, что там.
- Есть подозрения, что Арлекин занимается саботажем, - мрачно проговорил Судья. – Он не хочет выбираться сам, и, что самое плохое, не хочет, чтобы выиграл хоть кто-то другой. Твердо не уверен, но, кажется, он задумал какую-то широкомасштабную интригу. В последнее время участились странные выбросы разнородных сил, наши божки словно с цепи сорвались – громоздят одну глупость на другую. В общем, подозреваю, что именно Арлекин стоит за всем этим. Я знаю, у тебя с ним очень своеобразные отношения, но – разберись с ситуацией, и доложи мне, хорошо?
- Задание понял, командир, - иронично козырнул Палач. – Разрешите исполнять?
- Э-э… ну исполняй. Ты к чему это? - непонимающе нахмурился Судья.
- К тому, что если разрешаешь исполнять, то пошёл тогда нафиг с холма, - с какой-то весёлой злостью пояснил Палач. – Работать буду.
- А… хорошо-хорошо, работай, - поднял руки Судья. – Не мешаю. Свяжись, если будет нужно.
- Замётано, - отрешенно пробормотал Палач, разыскивая что-то взглядом среди расколотой гранитной скорлупы.
Пока Судья спускался обратно в деревню, освобожденный из каменного плена тщательно обшарил осколки. Ни обрывки истлевшей одежды, ни ржавое лезвие сломанного меча не привлекли его внимание. Прошло почти десять минут, пока он, наконец, не воскликнул «Есть!».
В руках у Палача оказался каменный кулон на ржавой цепочке. Недолго думая, он отсоединил цепочку и завязал волосы, чтобы не лезли в глаза; кулоном же со всей силы ахнул о постамент. Хрупкий камень раскрошился в пыль, но, странное дело, эта пыль и не думала оседать вниз. Напротив, она взвихрилась в воздухе маленьким смерчем, стремительно крутящимся на месте. Палач внимательно смотрел на него, чертя перед собой какие-то знаки. Постепенно по смерчику начали проскакивать электрические разряды, через некоторое время слившиеся в одну непрерывную сетку маленьких молний.
- Арлекин, - тихо сказал Палач.
Смерч затрещал, заискрил, но ничего более не произошло.
- Арлекин! – рявкнул Палач. – Вацлав!
Смерч выбросил веер искр во все стороны, и над ним задрожал воздух. В мареве появилась картинка.
Собственно, до этого Палач наблюдал Арлекина в разных видах: хоть в халате со скальпелем, хоть на сцене, в колпаке с бубенцами. Поэтому он был внутренне готов ко всему… кроме, пожалуй, такого.
Картинка над смерчем напоминала кошмар пуританина: на огромной постели переплелось с полдесятка голых тел, двигавшихся в едином ритме. Люди, инсекты, а эта, с серой кожей, наверняка из дайлисовских живых мертвецов…
- Где Арлекин!? – крикнул Палач, окончательно разозлившись. – А ну пошли все на хрен отсюда!
Любовников словно ураганом разметало с постели в разные стороны, и Палач, наконец, увидел Арлекина.
Если бы кто-то мог сейчас на них посмотреть со стороны, он поразился бы, насколько похожи эти существа. У обоих худые тела со странным для человека рисунком мускулатуры и очень бледной кожей. Да и если сравнивать лица, опытный взгляд нашел бы много общего.
- Здравствуй, Вацлав, - недобро нахмурившись, сказал Палач. – Извини, что отрываю.
- Кого я вижу, иххи-хи! – радостно захихикал Арлекин, садясь на постели. – Анджей, братишка! С возвращением!
- Что ты там опять творишь? Меня разбудили, чтобы разобраться с твоими шалостями.
- Я? – округлил глаза Арлекин, прижимая руки к груди. – Да ты сам видишь, что я тут творю, иххи-хи-хи... Присоединяйся, если где-то поблизости, - Арлекин похабно подмигнул и словно невзначай добавил. – Кстати, где ты?
- Вот так я тебе и сказал, - ухмыльнулся Палач. – Знаешь, Вацлав, в этом мире полно идиотов, но мы в их число не входим. Поэтому слушай меня и делай выводы, - голос говорившего стал жёстким, ухмылка пропала с лица, и он прищурился. – Что бы ты там ни задумал, я узнаю. И приму ответные, скорее всего, весьма жесткие меры. Поэтому лучше признайся сам и сразу. Я просто сильнее тебя, братишка, ты же знаешь.
- А вот и посмотрим, кто сильнее, - вернул усмешку Арлекин. – Ты мне еще ответишь за прошлый раз. Я почти собрал установку, столько сил вбухал… до сих пор обидно!
- Пока я здесь, ты отсюда не убежишь, понял? – веско сказал Палач. – Но, если хочешь опять поиграть – поиграем.
- Между прочим, в «Черепашек-ниндзя» я тебя всегда уделывал, - ухмыльнулся Вацлав.
- Ну, пусть тебя хоть это утешает, - ядовито ответил Палач и разорвал контакт.
Скачущий по ночному тракту гонец с донесением был немало удивлен, когда дорогу ему преградил бледный голый парень с длинными волосами. Гонец принял его за бродячего мертвяка, и уже совсем, было, собирался пустить в ход зачарованный некромантами клинок, как незнакомец вдруг заговорил.
- Мне нужна твоя одежда, оружие и мотоцикл! – сказал он и расхохотался.
- Что? – переспросил ошеломленный гонец.
- Шутка, приятель, - проворчал голый парень. – Ты вряд ли поймешь. Отдохни-ка…
И больше в эту ночь гонец не запомнил ничего.
Ноэ и Дайлис
Ноэ, нахохлившись, сидела перед костром, обхватив руками коленки. Снова в пути, снова вдали от жилых мест. Она не помнила, сколько прошло времени с той страшной ночи в таверне, последующие дни слились для неё в какой-то калейдоскоп разрозненных картинок. Всё сложнее становилось сдерживать желание использовать дар, ладошки просто чесались, а безумие, притаившееся на самом дне души, только и ждало, когда она перестанет себя контролировать. О да, это проклятье, знать, что ты легко можешь как подарить жизнь, так и отнять её. Один, всего один раз после того, как покинула Заставу в Кирне, Ноэ поддалась порыву, и применила силу, совсем немного – женщина не могла никак разродиться, и ведьма не устояла. После она едва успела унести ноги из деревни, прежде чем тёмная волна накрыла сознание. Кажется, именно тогда и появился странный жезл с крючками. Девушка совершенно не помнила ничего…
