Мои родители сидели недалеко от именинницы и что-то активно обсуждали с другими приглашенными на этот праздник. Периодически раздавались тосты для тети Марины, которая сверкала сегодня, как новогодняя елка, в бирюзовом платье, отделанным пайетками.
Я подошла к родителям и мама окатила меня долгим оценивающим взглядом, однозначно говорившем «надо было успеть в салон на укладку!». Я поздравила тетю Марину и быстро ретировалась на свое место, любезно предоставленное мне официантом в белых перчатках. Ему только не хватало парика. Может в следующий раз тетя Марина устроит костюмированную вечеринку? И все придут в маскарадных костюмах. Интересно в какие наряды будут одеты Кантемировы?
Все тот же официант налил мне бокал шипучего шампанского и с милой улыбкой удалился обслуживать подвыпивших гостей.
Рядом со мной сидел, уже порядком надравшийся мужчина, который постоянно приставал с пошлыми шуточками к даме, сидящей с ним рядом.
По другую же руку, переговариваясь и шепча, набивали желудки изысками, лежащими на тарелках, семейная пара. Женщина в старомодном прикиде, осторожно поглядывала за спину, будто боясь, что кто-то обнаглеет и посмеет стащить с ее тарелки лакомый кусочек.
Допив шампанское и ковырнув пару ломтиков семги, лежащих на тарелке, я решила ретироваться в дамскую комнату. Но только поднялась, как встретилась взглядом с молодым человеком, видимо очередным сыном подруги моей мамы.
- Могу я пригласить вас потанцевать? - спросил меня высокий и очень худой парень.
Я хотела отказаться, но вдруг уловила взгляд моей мамы, кричащий мне, что отказывать сыну ее подруги, будет не комильфо.
Шумно выдохнув, пришлось подчиниться и ответить на приглашение положительно.
Смотрелись мы, наверно странно.
Я не была высокой, даже на каблуках. Ну, а мой ухажер был выше меня на две головы. Во время танца, он деловито держал меня за руку своей холодной пятерней, а я дышала ему в грудь, боясь заляпать помадой партнеру по танцам, рубашку. Он так сильно прижимал меня к себе, что на миг мне казалось, что молодой человек, по имени Борис, хочет раздавить меня своим худым торсом. Пытаясь ослабить хватку, я мило улыбалась Борису, пока резко не дернула рукой и не подскользнулась на собственном подоле моего любимого платья.
Понимая, что сейчас упаду назад, в полете, я пыталась ухватиться хоть за что-то, глупо махая руками, пока не приземлилась на кого-то очень сильного и напряженного. То, что этот кто-то был уверен в себе, я поняла потому, как теплые сильные руки поймали меня со спины, не дав окончательно приземлится на колени, не порвав бедные чулки до конца. Платье раздулось в разные стороны, оголив резинку чулок, тем самым показав случившийся срам.
Когда я наконец-то смогла поймать равновесие и повернулась к спасителю, я поняла, что я пропала, в любом смысле этого слова.
На меня смотрели карие, как турецкая ночь глаза. Темные волосы были коротко острижены. Обычно так стригутся бойцы. Ровно очерченный сильный подбородок, прямой нос и что больше всего пробило меня насквозь — его взгляд. Тяжелый взгляд, под чернотой опущенных ресниц. На парне были надеты дорогие часы и строгий костюм с бабочкой.
- Осторожней, так можно и шею сломать! - сказал мне таинственный незнакомец на английском, а потом добавил на чистом турецком, - сумасшедшая! Они что, русские все такие? Готовы падать прямо в руки! - усмехнулся и развернувшись, пошел прочь.
А я стояла, разинув рот, пока вокруг меня хлопотали подоспевшие мама с тетей Мариной и нерадивый Борис, с холодными, как лед руками.
* * *
Следующий день, я провела, как во сне. Возможно, я просто не выспалась, потому что ночью сон не шел и я крутилась половину ночи в своей теплой кровати. Я вставала, смотрела в окно, вглядываясь вдаль темного двора. Я ходила, пила воду, включала телевизор и сидела в телефоне, пока не уснула почти под утро.
Сегодня была суббота, поэтому можно было поспать подольше, выучить лекции на понедельник и не спеша пойти на работу на пару уроков танцев, прописанных у меня в расписании.
Но вместо того чтобы готовиться к зачету, я тупо сидела половину дня на кровати, в своей теплой розовой пижаме и смотрела в одну точку. Перед собой я видела лишь только взгляд темных карих глаз. Интересно кто он? Не думаю что турецкие поданные, с какой-то стати были приглашены на день рождение тети Марины. Я вспомнила, что в зале сидела еще какая-то компания мужчин из пяти человек за другим столом. Им что не нашлось места в другом зале?
Да и вообще, что я о нем думаю! Другой бы, раз такой кавалер, помог бы и как-то показал свое воспитание и галантность, а тут тебя быстро подняли, повернули, еще дали в лоб нравоучения, так еще и чуть не послали! Видите ли русские, сами падают в руки!
К слову, я как бы не совсем русская, если уж говорить на чистоту.
Но этот взгляд! Я никогда не испытывала на себе такого взгляда! Он будто бы проник в мое сердце, растопив оковы. В один только миг мне стало и хорошо и страшно и тепло и холодно. В один миг, я испытала весь ворох чувств.
- Айлиш, мы уезжаем с папой, ты не забыла? Нас ждет тетя Вера во Владимире! - в комнату вошла моя мама, на ходу застегивая пуговички на кофте. - Ты что еще не встала, моя дорогая?
- Мама, тебе не надоели нескончаемые дни рождения?
- Ну что я могу сделать, если половина моих подруг родилась осенью! - взмахнула руками женщина, - ты чем-то расстроена, мой цветочек?
- Нет мама, все хорошо! Наверно, я просто устала, а еще надо готовится к зачету! - через силу я улыбнулась, а мама подошла ко мне и обняла своими тонкими руками, с красивым аккуратным маникюром.
- Все будет хорошо! Давай уже просыпайся! А мы будем собираться с Сережей, приедем завтра!
Мама встала, поцеловав меня в щеку и у дверей, вдруг резко обернулась:
- Айлиш, если вдруг со мной что-то случится, найди отца.
- Мама, что ты такое говоришь? Мы всегда будем вместе, ты же знаешь! И зачем мне отец из далекой страны, когда у меня есть ты! Зачем ты пугаешь меня?
- Прости, что-то резко в голову вступило. Не обращай внимание, видимо вчера перепили шампанского.
Дверь захлопнулась, а я подошла к окну, вглядываясь в глазницы соседских окон.
Половину ночи я не могла уснуть, так как спать одной в квартире очень не любила. Сразу начинала прислушиваться к различным звукам, доносящимся с разных уголком квартиры.
В итоге, промучившись почти до утра, я уснула, провалившись в забытье.
Сегодня было воскресенье. Рано вставать и идти никуда было не надо.
Соорудив себе завтрак из кружки зеленого чая с жасмином и яичницы глазуньи, я быстро позавтракала и написала своей подруге Юлии, предложив ей пробежаться по торговому центру.
Вообще я не хотела что-то покупать, но сидеть дома одной до вечера, не очень хотелось.
Юля ответила согласием и через час заехав за мной на своей белой Хендай Солярис, мы отправились на прогулку.
- Посмотри какие классные брюки! - с восторгом воскликнула Юля, - а эта кофта! Я готова скупить все!
- Да, зря я предложила тебе поехать в торговый центр! Сейчас ты наберешь гору хлама, а потом будешь говорить, как я могла это купить, мне уже не нравятся эти вещи, потому что они как из пошлого века!
- Не ворчи! Зато тебя заставить что-то купить практически невозможно.
Потом Юля затащила меня в магазин с вечерними платьями. Пока моя любимая подруга, набрав в примерочную ворох самых разнокалиберных нарядов для примерки, удалилась мерить, я зависла у золотистого короткого коктейльного платья, украшенного серебряными стразами и серебряным поясом из камней.
- Вам очень пойдет! - услышала я голос консультанта, - хотите примерить?
- Да померь! - подлетела Юлия, не скрывая восторга.
- Оно стоит как две мои зарплаты, а потом что я буду делать? Жить на мамины деньги и лазить в шкаф смотреть на платье, которое некуда надеть? И вообще, у меня есть мое выходное черное любимое платье!
- Да, которому уже лет сто и ты его надеваешь на все праздники, на какие только можно!
- Да, у меня есть базовый гардероб, как у Бриджит Джонс!
Вдруг зазвонил телефон, это была моя мама.
- Айлиш, ну как дела? Мы с папой собираемся выезжать. Надеюсь, пробок не будет, часам к пяти приедем.
- Мы с Юлькой ходим по магазинам. Она заставляет меня купить платье, за сумасшедшую стоимость. Я отбиваюсь как могу.
- Понятно все с вами. Одна жуткий шопоголик, вторая, в своем мире, где красивая одежда - это как другая вселенная. Хорошо дорогая, мы скоро приедем. Тетя Вера передала вкуснейшие соленья! Сережа и я, съели у нее половину погреба.
- Хорошо, целую тебя мама. Осторожнее в дороге.
Погуляв еще немного по торговому центру, мы распрощались с Юлькой до завтрашнего дня.
Бездельничать не хотелось, поэтому я решила приготовить ужин. Нажарила картошку, приготовила мясо в духовке. Повар, конечно из меня был еще тот, но стандартные блюда готовить я умела.
Вдруг в оконную раму кто-то постучал. Вздрогнув, я подошла к окну. На подоконнике сидела синичка и своим клювом билась в стекло. Резко дернулось сердце, стало трудно дышать и я уронила нож, которым резала салат. Он грохнулся об пол, еще больше напугав меня.
«Дурочка Айлин, синицы испугалась! Или к твоим страхам к тараканам добавилась еще боязнь к пернатым» - подумала я.
Дорезав салат, я посмотрела на часы. Время показывало семь вечера. Родители задерживались.
Набрав номер мамы, мне никто не ответил. Решила позвонить Сергею. Но и его телефон молчал. Ладно, возможно они просто стоят в пробке, играет громко музыка и они не слышат, как я начинаю медленно паниковать.
Спустя полчаса мне никто не перезвонил, а я начала трясущимися руками набирать телефон мамы и Сергея снова и снова. Но на том конце раздавались только длинные гудки.
Отыскав в маминой записной книжке, где она по старинке хранила телефоны всех своих друзей, номер тети Веры, я позвонила ей.
Тетя Вера быстро взяла трубку, ответив что мама уехала уже достаточно давно и они должны уже приехать, если конечно не застряли в пробках.
Быстро распрощавшись с тетей Верой, изобразив из себя саму любезность, я положила трубку.
С кухни повеяло чуть подгорелым мясом. Я ринулась к духовке, быстро выключив ее. Паника нарастала, я как сумасшедшая набирала телефоны по очереди, пока кто-то не снял трубку.
- Алло мам, где вы? Вы что хотите до инфаркта довезти меня? - крикнула я в трубку срывающимся голосом.
- Это не мама. Это врач скорой помощи. Недалеко от Ногинска, произошла авария. Лобовое столкновение с грузовиком. Водитель грузовика уснул. Мужчины погибли на месте, а женщина в крайне тяжелом состоянии. Мы едем в ближайшую больницу.
- Что? Что вы говорите? Где моя мама? Где моя мама? Что это за бред?
Я осела на пол, который показался мне жарче пламени преисподней. Врач скорой помощи еще что-то говорила, наверно адрес больницы. Но туман вокруг меня клубился диким удушающим облаком, готовым накрыть меня с головой в любую минуту.
Я не помню, как я позвонила Юле, как надевала на себя первое, что подвернулось мне по руку, как мы неслись на бешеной скорости в больницу, где-то под Ногинском. Я помню лишь как сжимала кулаки, как мои ногти впивались мне в ладони, как кусала свои губы до крови. Я не могла плакать. Я была как натянутая струна, уговорившая себя в том, что как только приеду, спасу свою мать из лап такой преждевременной смерти.
Влетев в приемное отделение, я как только могла, держала себя в руках. Мне сказали, что врач сейчас на операции, что мою маму пытаются спасти, что травмы очень серьезные. Очень сильный ушиб головы и разрыв сразу нескольких органов.
Каждая минута ожидания длилась неимоверно долго. Паника волнами накрывала меня с головой, но лицо было непроницаемым. Откуда мне досталась такая способность скрывать свои истинные чувства? Я не знала.
Меня выдавали руки, которые тряслись, а я упорно сжимала их в кулаки.
В дверях появился врач. Мне не понравился его взгляд. Ускользающий, стеклянный. Взгляд, который вроде бы и привык к таким сценам, но все равно эти моменты из жизни, давались с таким трудом, с каким-то неудобством, с какой-то внутренней болью.
- Вы дочь пострадавшей Серовой?
Меня хватило лишь на кивок. Я стояла как вкопанная, как на суде и судьей был вот этот вот мужчина, вершащий мою судьбу.
- Мне очень жаль! Травмы были не совместимы с жизнью. Очень большая кровопотеря. Ваша мать скончалась. Соболезную вам!
А дальше был холодный пол, старого больничного коридора и темнота, накрывающая меня черной вязкой пустотой. Жаль не навсегда.
Айлин.
На похоронах было очень много людей. Они прощались, они шли черной волной за двумя одинаковыми гробами, они поминали в большом зале, где стояли портреты самых близких моему сердцу.
Каждое черное пятно из этой темной волны траурных одежд, подходило ко мне, что-то говорило, обнимало, держало за ледяные руки.
А я не видела их лиц, а может просто не хотела видеть. Мне казалось, что это какой-то театр абсурда, какая-то драма, разыгравшаяся на сцене умелыми актерами. И вот сейчас из-за угла, выйдет моя мама с Сергеем и скажут, что это все бред и рассмеются звонким смехом.
Все как сон, все происходило как сон. Мне казалось, что я умерла вместе с ними. Я осталась совершенно одна. Бабушка и дедушка умерли несколько лет назад, а сейчас ушло от меня самое родное, что было.
Несколько дней я жила у Юли. Вернее не жила, а пребывала в трансе. Кантемировы звонили мне каждый день и хотели меня забрать к себе, чтобы я успокоилась и пришла в себя. Я отвечала на автомате. Я не хотела ехать к ним.
Моя учеба встала, на работу я не ходила. Я не могла.
Внутри меня, обычно такой активной, вдруг все умерло.
Спустя несколько дней дрожащими руками, я открывала дверь в свой дом. Меня встретила тишина темных комнат и тиканье настенных часов в родительской комнате. Заходить я туда не стала, боясь выйти из анабиоза, в котором я пребывала, и разреветься навзрыд.
Мне казалось, что если я буду все держать в себе, то мне так будет легче, что я так буду сильнее.
Пройдя в свою комнату и нашарив в ящике заначку из пачки сигарет, которые я курила только в экстренных случаях, я открыла окно в своей комнате. Сильный порыв ветра раздул тюль в разные стороны, а я затянулась сигаретой так, что закружилась голова. Из окна на меня смотрели темные скелеты домов с желтыми глазницами окон.
Жизнь продолжалась.
А моя встала на длинную паузу. Сердце скрутило жуткой болью. Мне казалось, что меня сейчас разорвет от этой пустоты и страха.
Быстро метнувшись на кухню, я откупорила бутылку вина и смачно хлебнула прямо из горла. Я жадно пила вино, как воду, не чувствуя кислого отвращения. А потом, напившись, села на полу, в сером пальто, которое я так и не удосужилась снять и стала раскачиваться из стороны в сторону. Меня бил озноб, жуткий, тяжелый, скручивающий меня пополам.
Так проходили мои дни, как один, похожие друг на друга. Я не могла описать свое состояние, потому что меня перекашивало от взглядов, которыми одаривали меня мои друзья и преподаватели в университете, мои сослуживцы на работе. Эти взгляды сочувствия и полного отчаянья, уничтожали мою броню, которую я навешивала на себя, когда выходила из своей темной обитель — из своей квартиры, где я жила теперь совсем одна.
Я подошла к родителям и мама окатила меня долгим оценивающим взглядом, однозначно говорившем «надо было успеть в салон на укладку!». Я поздравила тетю Марину и быстро ретировалась на свое место, любезно предоставленное мне официантом в белых перчатках. Ему только не хватало парика. Может в следующий раз тетя Марина устроит костюмированную вечеринку? И все придут в маскарадных костюмах. Интересно в какие наряды будут одеты Кантемировы?
Все тот же официант налил мне бокал шипучего шампанского и с милой улыбкой удалился обслуживать подвыпивших гостей.
Рядом со мной сидел, уже порядком надравшийся мужчина, который постоянно приставал с пошлыми шуточками к даме, сидящей с ним рядом.
По другую же руку, переговариваясь и шепча, набивали желудки изысками, лежащими на тарелках, семейная пара. Женщина в старомодном прикиде, осторожно поглядывала за спину, будто боясь, что кто-то обнаглеет и посмеет стащить с ее тарелки лакомый кусочек.
Допив шампанское и ковырнув пару ломтиков семги, лежащих на тарелке, я решила ретироваться в дамскую комнату. Но только поднялась, как встретилась взглядом с молодым человеком, видимо очередным сыном подруги моей мамы.
- Могу я пригласить вас потанцевать? - спросил меня высокий и очень худой парень.
Я хотела отказаться, но вдруг уловила взгляд моей мамы, кричащий мне, что отказывать сыну ее подруги, будет не комильфо.
Шумно выдохнув, пришлось подчиниться и ответить на приглашение положительно.
Смотрелись мы, наверно странно.
Я не была высокой, даже на каблуках. Ну, а мой ухажер был выше меня на две головы. Во время танца, он деловито держал меня за руку своей холодной пятерней, а я дышала ему в грудь, боясь заляпать помадой партнеру по танцам, рубашку. Он так сильно прижимал меня к себе, что на миг мне казалось, что молодой человек, по имени Борис, хочет раздавить меня своим худым торсом. Пытаясь ослабить хватку, я мило улыбалась Борису, пока резко не дернула рукой и не подскользнулась на собственном подоле моего любимого платья.
Понимая, что сейчас упаду назад, в полете, я пыталась ухватиться хоть за что-то, глупо махая руками, пока не приземлилась на кого-то очень сильного и напряженного. То, что этот кто-то был уверен в себе, я поняла потому, как теплые сильные руки поймали меня со спины, не дав окончательно приземлится на колени, не порвав бедные чулки до конца. Платье раздулось в разные стороны, оголив резинку чулок, тем самым показав случившийся срам.
Когда я наконец-то смогла поймать равновесие и повернулась к спасителю, я поняла, что я пропала, в любом смысле этого слова.
На меня смотрели карие, как турецкая ночь глаза. Темные волосы были коротко острижены. Обычно так стригутся бойцы. Ровно очерченный сильный подбородок, прямой нос и что больше всего пробило меня насквозь — его взгляд. Тяжелый взгляд, под чернотой опущенных ресниц. На парне были надеты дорогие часы и строгий костюм с бабочкой.
- Осторожней, так можно и шею сломать! - сказал мне таинственный незнакомец на английском, а потом добавил на чистом турецком, - сумасшедшая! Они что, русские все такие? Готовы падать прямо в руки! - усмехнулся и развернувшись, пошел прочь.
А я стояла, разинув рот, пока вокруг меня хлопотали подоспевшие мама с тетей Мариной и нерадивый Борис, с холодными, как лед руками.
* * *
Следующий день, я провела, как во сне. Возможно, я просто не выспалась, потому что ночью сон не шел и я крутилась половину ночи в своей теплой кровати. Я вставала, смотрела в окно, вглядываясь вдаль темного двора. Я ходила, пила воду, включала телевизор и сидела в телефоне, пока не уснула почти под утро.
Сегодня была суббота, поэтому можно было поспать подольше, выучить лекции на понедельник и не спеша пойти на работу на пару уроков танцев, прописанных у меня в расписании.
Но вместо того чтобы готовиться к зачету, я тупо сидела половину дня на кровати, в своей теплой розовой пижаме и смотрела в одну точку. Перед собой я видела лишь только взгляд темных карих глаз. Интересно кто он? Не думаю что турецкие поданные, с какой-то стати были приглашены на день рождение тети Марины. Я вспомнила, что в зале сидела еще какая-то компания мужчин из пяти человек за другим столом. Им что не нашлось места в другом зале?
Да и вообще, что я о нем думаю! Другой бы, раз такой кавалер, помог бы и как-то показал свое воспитание и галантность, а тут тебя быстро подняли, повернули, еще дали в лоб нравоучения, так еще и чуть не послали! Видите ли русские, сами падают в руки!
К слову, я как бы не совсем русская, если уж говорить на чистоту.
Но этот взгляд! Я никогда не испытывала на себе такого взгляда! Он будто бы проник в мое сердце, растопив оковы. В один только миг мне стало и хорошо и страшно и тепло и холодно. В один миг, я испытала весь ворох чувств.
- Айлиш, мы уезжаем с папой, ты не забыла? Нас ждет тетя Вера во Владимире! - в комнату вошла моя мама, на ходу застегивая пуговички на кофте. - Ты что еще не встала, моя дорогая?
- Мама, тебе не надоели нескончаемые дни рождения?
- Ну что я могу сделать, если половина моих подруг родилась осенью! - взмахнула руками женщина, - ты чем-то расстроена, мой цветочек?
- Нет мама, все хорошо! Наверно, я просто устала, а еще надо готовится к зачету! - через силу я улыбнулась, а мама подошла ко мне и обняла своими тонкими руками, с красивым аккуратным маникюром.
- Все будет хорошо! Давай уже просыпайся! А мы будем собираться с Сережей, приедем завтра!
Мама встала, поцеловав меня в щеку и у дверей, вдруг резко обернулась:
- Айлиш, если вдруг со мной что-то случится, найди отца.
- Мама, что ты такое говоришь? Мы всегда будем вместе, ты же знаешь! И зачем мне отец из далекой страны, когда у меня есть ты! Зачем ты пугаешь меня?
- Прости, что-то резко в голову вступило. Не обращай внимание, видимо вчера перепили шампанского.
Дверь захлопнулась, а я подошла к окну, вглядываясь в глазницы соседских окон.
Половину ночи я не могла уснуть, так как спать одной в квартире очень не любила. Сразу начинала прислушиваться к различным звукам, доносящимся с разных уголком квартиры.
В итоге, промучившись почти до утра, я уснула, провалившись в забытье.
Сегодня было воскресенье. Рано вставать и идти никуда было не надо.
Соорудив себе завтрак из кружки зеленого чая с жасмином и яичницы глазуньи, я быстро позавтракала и написала своей подруге Юлии, предложив ей пробежаться по торговому центру.
Вообще я не хотела что-то покупать, но сидеть дома одной до вечера, не очень хотелось.
Юля ответила согласием и через час заехав за мной на своей белой Хендай Солярис, мы отправились на прогулку.
- Посмотри какие классные брюки! - с восторгом воскликнула Юля, - а эта кофта! Я готова скупить все!
- Да, зря я предложила тебе поехать в торговый центр! Сейчас ты наберешь гору хлама, а потом будешь говорить, как я могла это купить, мне уже не нравятся эти вещи, потому что они как из пошлого века!
- Не ворчи! Зато тебя заставить что-то купить практически невозможно.
Потом Юля затащила меня в магазин с вечерними платьями. Пока моя любимая подруга, набрав в примерочную ворох самых разнокалиберных нарядов для примерки, удалилась мерить, я зависла у золотистого короткого коктейльного платья, украшенного серебряными стразами и серебряным поясом из камней.
- Вам очень пойдет! - услышала я голос консультанта, - хотите примерить?
- Да померь! - подлетела Юлия, не скрывая восторга.
- Оно стоит как две мои зарплаты, а потом что я буду делать? Жить на мамины деньги и лазить в шкаф смотреть на платье, которое некуда надеть? И вообще, у меня есть мое выходное черное любимое платье!
- Да, которому уже лет сто и ты его надеваешь на все праздники, на какие только можно!
- Да, у меня есть базовый гардероб, как у Бриджит Джонс!
Вдруг зазвонил телефон, это была моя мама.
- Айлиш, ну как дела? Мы с папой собираемся выезжать. Надеюсь, пробок не будет, часам к пяти приедем.
- Мы с Юлькой ходим по магазинам. Она заставляет меня купить платье, за сумасшедшую стоимость. Я отбиваюсь как могу.
- Понятно все с вами. Одна жуткий шопоголик, вторая, в своем мире, где красивая одежда - это как другая вселенная. Хорошо дорогая, мы скоро приедем. Тетя Вера передала вкуснейшие соленья! Сережа и я, съели у нее половину погреба.
- Хорошо, целую тебя мама. Осторожнее в дороге.
Погуляв еще немного по торговому центру, мы распрощались с Юлькой до завтрашнего дня.
Бездельничать не хотелось, поэтому я решила приготовить ужин. Нажарила картошку, приготовила мясо в духовке. Повар, конечно из меня был еще тот, но стандартные блюда готовить я умела.
Вдруг в оконную раму кто-то постучал. Вздрогнув, я подошла к окну. На подоконнике сидела синичка и своим клювом билась в стекло. Резко дернулось сердце, стало трудно дышать и я уронила нож, которым резала салат. Он грохнулся об пол, еще больше напугав меня.
«Дурочка Айлин, синицы испугалась! Или к твоим страхам к тараканам добавилась еще боязнь к пернатым» - подумала я.
Дорезав салат, я посмотрела на часы. Время показывало семь вечера. Родители задерживались.
Набрав номер мамы, мне никто не ответил. Решила позвонить Сергею. Но и его телефон молчал. Ладно, возможно они просто стоят в пробке, играет громко музыка и они не слышат, как я начинаю медленно паниковать.
Спустя полчаса мне никто не перезвонил, а я начала трясущимися руками набирать телефон мамы и Сергея снова и снова. Но на том конце раздавались только длинные гудки.
Отыскав в маминой записной книжке, где она по старинке хранила телефоны всех своих друзей, номер тети Веры, я позвонила ей.
Тетя Вера быстро взяла трубку, ответив что мама уехала уже достаточно давно и они должны уже приехать, если конечно не застряли в пробках.
Быстро распрощавшись с тетей Верой, изобразив из себя саму любезность, я положила трубку.
С кухни повеяло чуть подгорелым мясом. Я ринулась к духовке, быстро выключив ее. Паника нарастала, я как сумасшедшая набирала телефоны по очереди, пока кто-то не снял трубку.
- Алло мам, где вы? Вы что хотите до инфаркта довезти меня? - крикнула я в трубку срывающимся голосом.
- Это не мама. Это врач скорой помощи. Недалеко от Ногинска, произошла авария. Лобовое столкновение с грузовиком. Водитель грузовика уснул. Мужчины погибли на месте, а женщина в крайне тяжелом состоянии. Мы едем в ближайшую больницу.
- Что? Что вы говорите? Где моя мама? Где моя мама? Что это за бред?
Я осела на пол, который показался мне жарче пламени преисподней. Врач скорой помощи еще что-то говорила, наверно адрес больницы. Но туман вокруг меня клубился диким удушающим облаком, готовым накрыть меня с головой в любую минуту.
Я не помню, как я позвонила Юле, как надевала на себя первое, что подвернулось мне по руку, как мы неслись на бешеной скорости в больницу, где-то под Ногинском. Я помню лишь как сжимала кулаки, как мои ногти впивались мне в ладони, как кусала свои губы до крови. Я не могла плакать. Я была как натянутая струна, уговорившая себя в том, что как только приеду, спасу свою мать из лап такой преждевременной смерти.
Влетев в приемное отделение, я как только могла, держала себя в руках. Мне сказали, что врач сейчас на операции, что мою маму пытаются спасти, что травмы очень серьезные. Очень сильный ушиб головы и разрыв сразу нескольких органов.
Каждая минута ожидания длилась неимоверно долго. Паника волнами накрывала меня с головой, но лицо было непроницаемым. Откуда мне досталась такая способность скрывать свои истинные чувства? Я не знала.
Меня выдавали руки, которые тряслись, а я упорно сжимала их в кулаки.
В дверях появился врач. Мне не понравился его взгляд. Ускользающий, стеклянный. Взгляд, который вроде бы и привык к таким сценам, но все равно эти моменты из жизни, давались с таким трудом, с каким-то неудобством, с какой-то внутренней болью.
- Вы дочь пострадавшей Серовой?
Меня хватило лишь на кивок. Я стояла как вкопанная, как на суде и судьей был вот этот вот мужчина, вершащий мою судьбу.
- Мне очень жаль! Травмы были не совместимы с жизнью. Очень большая кровопотеря. Ваша мать скончалась. Соболезную вам!
А дальше был холодный пол, старого больничного коридора и темнота, накрывающая меня черной вязкой пустотой. Жаль не навсегда.
Глава 2. Как мне без тебя?
Айлин.
На похоронах было очень много людей. Они прощались, они шли черной волной за двумя одинаковыми гробами, они поминали в большом зале, где стояли портреты самых близких моему сердцу.
Каждое черное пятно из этой темной волны траурных одежд, подходило ко мне, что-то говорило, обнимало, держало за ледяные руки.
А я не видела их лиц, а может просто не хотела видеть. Мне казалось, что это какой-то театр абсурда, какая-то драма, разыгравшаяся на сцене умелыми актерами. И вот сейчас из-за угла, выйдет моя мама с Сергеем и скажут, что это все бред и рассмеются звонким смехом.
Все как сон, все происходило как сон. Мне казалось, что я умерла вместе с ними. Я осталась совершенно одна. Бабушка и дедушка умерли несколько лет назад, а сейчас ушло от меня самое родное, что было.
Несколько дней я жила у Юли. Вернее не жила, а пребывала в трансе. Кантемировы звонили мне каждый день и хотели меня забрать к себе, чтобы я успокоилась и пришла в себя. Я отвечала на автомате. Я не хотела ехать к ним.
Моя учеба встала, на работу я не ходила. Я не могла.
Внутри меня, обычно такой активной, вдруг все умерло.
Спустя несколько дней дрожащими руками, я открывала дверь в свой дом. Меня встретила тишина темных комнат и тиканье настенных часов в родительской комнате. Заходить я туда не стала, боясь выйти из анабиоза, в котором я пребывала, и разреветься навзрыд.
Мне казалось, что если я буду все держать в себе, то мне так будет легче, что я так буду сильнее.
Пройдя в свою комнату и нашарив в ящике заначку из пачки сигарет, которые я курила только в экстренных случаях, я открыла окно в своей комнате. Сильный порыв ветра раздул тюль в разные стороны, а я затянулась сигаретой так, что закружилась голова. Из окна на меня смотрели темные скелеты домов с желтыми глазницами окон.
Жизнь продолжалась.
А моя встала на длинную паузу. Сердце скрутило жуткой болью. Мне казалось, что меня сейчас разорвет от этой пустоты и страха.
Быстро метнувшись на кухню, я откупорила бутылку вина и смачно хлебнула прямо из горла. Я жадно пила вино, как воду, не чувствуя кислого отвращения. А потом, напившись, села на полу, в сером пальто, которое я так и не удосужилась снять и стала раскачиваться из стороны в сторону. Меня бил озноб, жуткий, тяжелый, скручивающий меня пополам.
Так проходили мои дни, как один, похожие друг на друга. Я не могла описать свое состояние, потому что меня перекашивало от взглядов, которыми одаривали меня мои друзья и преподаватели в университете, мои сослуживцы на работе. Эти взгляды сочувствия и полного отчаянья, уничтожали мою броню, которую я навешивала на себя, когда выходила из своей темной обитель — из своей квартиры, где я жила теперь совсем одна.
