- Так, тогда у меня есть еще предложение. Я готов учиться в этой сфере. Я готов, отец, заниматься тем, что нравится мне, понимаешь?
- Я могу лишь сказать, что это глупая белиберда. У моего сына не будет образования, какого—то там непризнанного дизайнера.
Я встал, считая этот разговор оконченным. Пусть не на самой прекрасной ноте.
- Тогда, у твоего сына не будет вообще никакого образования, а свое предложение засунь себе глубоко и надолго, папа?.
- Тогда ты сделал свой выбор!
В глазах отца заплясали огоньки приближающегося гнева. Ухмылка появилась на его лице, оскалив рот.
- Его сделал ты.
Я вышел из кабинета, ненавидя весь мир. Чесались кулаки. Хотелось раскроить кому-нибудь рожу. Что и я сделал, стоя в лифте и стуча по металлической двери своим кулаком, пока на костяшках не выступила кровь.
Выйдя на улицу, я нервно вздохнул холодный воздух и как никотиновый наркоман, потянулся за сигаретой, чтобы успокоить себя глубокой затяжкой, надеясь, что хоть она приведет меня в чувства.
Он ненавидит тебя. Всегда ненавидел. Пусть идет ко всем чертям. Ты ему не нужен.
Злые слова мелькали в мозгу, как остервенелые черные точки.
Я сел в машину, сатанея от гнева и бешенства. Стукнул по рулю, завел машину и сорвался с места, как ошалелый.
Нужно было успокоиться. Я продолжал нестись, сигналя другим машинам и полностью плюя на светофоры, горящие красным.
Мне нужна была Карина. Она была моим светом, надеждой к светлому будущему, которое могло у меня еще быть.
Я докажу всем, докажу своему отцу, что на что-то еще годен.
Начало смеркаться. Декабрьские дни высасывали светлое время суток, будто пылесосом, заполняя остаток дня приближающейся темнотой.
Я позвонил Карине. Медленные долгие гудки нервировали все больше и больше.
Я подъехал к дому. Приехав на нужный этаж, где жила Карина, долго звонил, ошалело нервничая за дверью. Никто не открыл.
В кармане куртки завибрировал телефон и я схватил его, вглядываясь в экран. Мне звонила Карина.
- Ты звонил мне? - голос казался глухим и бесцветным.
- Где тебя носит? Я битый час звоню тебе, стоя под дверью твоей квартиры.
Раздалась тишина.
- У меня кое-какие дела. С мамой. Позже созвонимся, хорошо?
Я тупо кивнул в трубку, слыша как в ухо долбят короткие гудки. Пожав плечами и на миг успокоившись, что она все-таки ответила, я поднялся по лестничному пролету к себе домой.
С ней все нормально. Что я себя накручиваю, позвонит, как сможет.
Квартира встречала пустотой и темными стенами, которые казались еще темнее, в нагнетающих тоску сумерках. Черное, черное, черное. Один этот цвет окружал меня.
Я сливался в нем. Я прятался в нем. В нем я прятался от себя и своих воспоминаний и одиночества.
Я время от времени смотрел на телефон, ожидая звонка Карины.
Она все-таки позвонила. Сказала, что ездила с мамой по магазинам и очень устала, хочет лечь спать.
Услышав ее голос, я успокоился тут же. Он был моим бальзамом, моим антидепрессантом, который тут же успокаивал мои нервы, которые весь день были натянуты, словно струны, готовые порваться в любой момент.
Я хотел увидеть ее перед забегом. Я соскучился. Хотелось коснуться ее кожи, ее губ, почувствовать как прогибается ее спина под моими прикосновениями. Я хрипло вздохнул, понимая, что представления Карины и меня сейчас совершенно неуместны, так как все мои мысли должны быть собраны перед забегом.
Около двенадцати я вышел из дома и заехал в банк, чтобы снять последнюю наличность в банкомате.
Если выиграю, смогу жить несколько месяцев вполне достойно, а там посмотрим.
Я зацепился за мысль об учебе в университете, который выберу сам и эта мысль мне очень нравилась. Она давала мне опору и стремление к тому, чтобы добиться чего-то самому, своими руками, без помощи отца.
Метель закончилась, что не могло ни радовать. По крайней мере, она не будет мешать видимости на и так скользких дорогах.
Подъехав к дому, где проживал один отмороженный на всю голову, Вова Питерцев, любитель поучаствовать в ночных поединках по Москве, я увидел собравшуюся толпу из девчонок и парней, ожидающих гонки.
Девушки были одеты совершенно не по погоде. Короткие юбки выглядывали из под коротких пуховиков. Высокие каблуки длинных сапог-ботфортов, дополняли картину.
Раздавался смех, мат и стойкий запах от сигарет наполнял воздух тяжелыми ароматами вишни, а также духами и туалетной воды.
Влад стоял поодаль от основной массы. Высокий парень, слаженного телосложения, зарабатывающий деньги на гонках типа этой и продажей легких наркотиков. Мы поздоровались рукопожатием.
Рядом с ним стояли несколько парней, готовым участвовать в забеге, вместе со мной. Некоторых я знал, кого-то видел первый раз.
Появление Вовы Питерцева встретили свистом и аплодисментами. Редки были случаи, когда он проигрывал, а после проигрыша всегда брал реванш.
Вообще, о нем ходили разные слухи. В особенности говорили, что он был отмороженным на всю голову.
Наверно так и было, потому что его безумный взгляд, не мог говорить об обратном. Лысый череп, кожаная куртка и широкий браслет на руке, никак не вписывался в стиль современной молодежи. Он больше походил на братву из девяностых, про которую периодически показывали документальные фильмы по телевидению.
Помимо всех собравшихся, готовившихся к гонке, я краем глаза осмотрел машины. У кого-то были совсем простенькие экземпляры, с ни к чему непригодным движком внутри, а кто-то выделялся из всей массы крутыми наворотами на тачках и самими тачками.
Золотая молодежь развлекалась как могла, понтуя на Bently, Cayenne, jaguar. Не буду спорить, я сам любил понтануться своей машиной, когда находился в этой среде.
Мне всегда нравились такие тусовки. Я чувствовал себя в них уверенно. А сейчас...на какой-то миг, я понял, что все это обесценилось для меня. Все казалось фальшивым. Маски-лица, натужный смех, накаченные губы местных красоток, парни, крутившие брелки дорогих авто.
Когда Влад объявил о начале гонок, я достал, снятые с банкомата деньги и вручил ему.
Я чувствовал, как вздыбливаются мои нервы. Как в крови огнем зажигается адреналин. Влад показал карту и движение гоночного забега, уходящего в безлюдные улицы. Место финиша также было обозначено на карте.
Маршруты всегда были разными. На сей раз, я был рад, что хорошо ориентировался в том, который был назначен сегодня.
Когда объявили старт, я сел в свою машину, вглядываясь в небо, которое расчистилось и показались мелкие точки сверкающих звезд.
Сделав пару затяжек, для успокоения нервов, я пару раз проверил газ и тормоз моей машины.
Проехав пару кварталов, машины выстроились на улице, затихшей между спящих домов.
Девушка, в короткой юбке вышла на середину дороги, хищно улыбнувшись, подняла наверх пистолет. Громкий хлопок разорвал тишину и машины, как безумные, сорвались с мест.
Адреналин побежал по моим венам, как пламя, от брошенной спички в бензин.
Холодный расчет. Мыслей ноль.
Я громко матернулся, когда один из гонщиков, опередил меня на вираже, в который я слегка не вписался. Меня занесло и из-за этого, я потерял скорость. Остервенело сказав своим нервам стоп, я пропустил еще двух обгоняющих меня и вывернул на другую улицу, хорошо зная более короткий объезд.
Машина неслась ровно, разрезая воздух и ночь. Огни мелькали перед моими глазами, как вспышки, но я не видел ничего кроме дороги.
Спустя несколько сот метров, я сбавил скорость и осторожно вошел в вираж, обгоняя при этом три машины, считающих себя финалистами. Среди них был и Вова Питерцев, который нервно засигналил мне, когда зад моей машины проехался перед его глазами и набрал скорость, не смотря на то, что движок его красотки был куда сильнее моей тачки.
Мне было все равно. Я не собирался отдавать свою победу. Безумие хлестало меня по венам, лицу, телу. Я вцепился в руль как сумасшедший, давя на педаль газа, не обращая внимание ни на что, только черная полоса была моей полосой к победе.
Вдруг машина Вовы пролезла правее, набрала скорость и как очумелая понеслась вперед пытаясь меня обогнать.
Я видел финиш. Видел машины Влада и других ребят, ожидающих победителя. Секунды казались тугими и неподвижными. Я вжал педаль в самый пол. Не обращая внимание, что машину слегка начало заносить. Крутанув руль правее, чтобы сравнять наклон, я вылетел через линию к победе, на долю секунды обогнав Вову.
Машина проехала еще несколько сот метров. Зазвенели тормоза под моим капотом.
Стирая пот с лица, я устало лег на руль и дышал как бешеный загнанный конь, вырвавший победу. Я нервно засмеялся, развернул машину и поехал следом за машиной Вовы.
- Доля секунды, Кирилл. Доля секунды. - проговори Вова и как-то зловеще посмотрел на меня, щерясь некрасивой улыбкой. - Я требую реванша. Мне нравится борьба вот с такими бесшабашными, как ты.
Вова подошел и пожал мне руку.
- Над реваншем подумаю.
- А ты не думай, соглашайся.
Я неопределенно кивнул, делая вид, что соглашаюсь, хотя мне совершенно не хотелось иметь никакого дела с такими как Питерцев, но с другой стороны чесались руки надрать ему зад еще раз.
Влад отсчитал деньги и протянул мне верную сумму, которая составляла пятьдесят процентов от выигрыша.
- Эй Кирилл, не докинешь нас до дома?
Одна из девчонок, которая казалась смутно знакомой улыбнулась мне и выжидательно посмотрела на меня, ожидая ответа.
- Я не домой, - сказал я, желая быстрей оказаться дома.
Я затянулся сигаретой.
Засунув объемную пачку денег в бардачок машины, я завел автомобиль и слегка помедлил, всматриваясь в телефон, на котором мелькало пришедшее сообщение.
На плохо снятом видео было видно, как Лилит хватает Кристину за горло.
Тиканье часов в комнате, успокаивало. Я тихо лежала, слушая свое дыхание и думая только о том, как воздух медленно попадает в мои легкие.
Мое тело неподвижно лежало на своей кровати. Ночник освещал небольшой кусочек комнаты.
Стрелки часов продолжали ползти, пока не перевалили за новый день.
Мама ворочалась в своей постели и я слышала издалека ее неспокойное дыхание.
После того, как Лилит решила устроить разборки в школьном туалете, меня и ее вызвали к директору, не забыв позвать и родителей.
Девушка хотела снова сыграть роль жертвы, но кто-то умный снял наше выяснение отношений с рукоприкладством на камеру телефона, поэтому, эта роль не получилась, наоборот, жертвой была я, хоть и держала удар.
Лилит, конечно же, узнала о моих отношениях с Кириллом, чего простить мне не могла. Ее разрывало от желания схлопнуть меня, как маленькую букашку, чтобы меня вообще не существовало.
Я выслушала много чего нелестного в свой адрес, ощущая всю ее ненависть ко мне, которая волнами ложилась на мое напряженное тело. Конечно, я ударила ее по самолюбию, отобрав Кирилла, как она выразилась.
Мне не хотелось вспоминать о тех словах, которые она наговорила мне. Я слушала всю эту грязь, выстраивая вокруг себя оборону.
Лилит заплакала, нервно растирая злые слезы по лицу и желая мне прочувствовать на своей шкуре непростые отношения с таким человеком, как Кирилл, которые в итоге обязательно закончатся, а когда я сказала ей, что не стоит ровнять меня по себе, она схватила меня за горло и начала душить.
Спасибо моим подругам, они вовремя ее оттащили, услышав шумиху.
Директор долго всматривалась в снятое видео, стараясь сохранить ровное дыхание и видя, что ее любимая Лилия, не так проста, как хочет казаться.
Когда же директор попросила нас извиниться друг перед другом, взбунтовались наши родители, у которых была своя правда.
Отец Лилит, как и ее мать, встали на сторону дочери, обвиняя меня в нервном срыве своего ребенка. Моя же мама, тоже оказалась не лыком шита, не дала мне извиняться за то, что я не делала.
Я видела, что Кирилл пишет мне и звонит, но я была надломлена этими злыми разборками, похожими на вакханалию, что просто не могла с ним разговаривать, а вернее просто не хотела, гоняя злые слова Лилии весь вечер и отлично понимая, что с Кириллом, я не могу быть уверена в завтрашнем дне.
Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, стараясь унять мелкую дрожь и попробовать уснуть, больше не думая ни о ком.
Резкий звонок в дверь, заставил меня подскочить с кровати и я нервно выдохнула, понимая, что это Кирилл.
Быстро сунув ноги в пушистые розовые тапки, я быстро прошла по коридору, стараясь быстрее открыть дверь, пока не раздадутся другие звонки.
В квартиру, словно ветер влетел Кирилл.
- Почему ты мне ничего не рассказала? - громким шепотом выплюнул он мне свое недовольство.
Я посмотрела на его взволнованное лицо. Кирилл нервно дернул плечом, ожидая ответа.
Я вздохнула.
- Хотела побыть одна и подумать.
Мой ответ не очень понравился Кириллу, и он подошел ближе, а я почувствовала, как гнев и непонимание готовые вылиться на меня неприятным потоком.
В его глазах слова появилась чернота, купающаяся на волнах беспокойства.
- Я видел видео, что эта сука хотела от тебя?
- Она хотела тебя.
- Что она наговорила тебе? - спросил Кирилл.
- Ничего нового, чего бы я не знала о себе и о тебе.
- Тогда почему ты не рассказала мне и не брала трубку, просто уходя в игнор, будто меня не касается твоя жизнь?
- Я хотела побыть одна и подумать, сможем ли мы быть вместе?
Я осторожно посмотрела на него, ощущая, как мои слова резанули его по самолюбию.
- Что это значит, мать твою? Что ты там себе напридумывала?
- Кирилл, что ты здесь делаешь в такое время?
Голос моей матери заставил вздрогнуть нас обоих. Она уставилась на нас, ожидая ответа.
- Доброй ночи Светлана Дмитриевна, я хотел поговорить с Кариной, - голос Кирилла смягчился, но взгляд оставался стальным.
- Но не в такое же время, когда нормальные люди спят, - мама тоже оказалась неробкого десятка и взглядом, не терпящим возражений, продолжила смотреть на Кирилла, - у тебя минута, чтобы выйти, поговорите завтра.
Мама скрылась в темном коридоре, оставив нас наедине.
- Я сейчас поеду и выбью всю дурь из головы Лилит.
Кирилл развернулся и быстрыми шагами пошел в сторону двери. Я нервно схватила его за руку.
- Подожди, не надо ничего делать. Тем более, мы уже все выяснили с ней.
- Она хватала тебя за шею.
- Как видишь, моя шея цела, видимо, она не такая и хрупкая.
Я постаралась улыбнуться, но вышло не естественно.
- Если она еще раз что-то сделает тебе, я ее задушу собственными руками.
Ты меня не остановишь.
Я кивнула.
Кирилл открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Я ощутила пустоту в сердце.
- Если ты все решила для себя, - сказал Кирилл, обернувшись, - ну что же, это твой выбор.
Двери лифта распахнулись, пряча от меня Кирилла. Я прерывисто вздохнула, чувствуя себя полным ничтожеством и ощущая, что я влюбляюсь в Кирилла навсегда и бесповоротно.
- Он ушел?
Моя мама выкрикнула вопрос из своей комнаты.
- Да, мама, не волнуйся.
- Чтобы такие визиты были первый и последний раз.
Я кивнула, закрывая дверь своей комнаты. Кровать встретила меня еще неостывшим теплом. Я чувствовала себя мерзко.
Не надо рассказывать, что эту ночь я не спала, а утром, когда наконец провалилась в сон, проснулась от громкого звука будильника.
Сегодня был не простой для меня день, так как сегодня мне исполнялось восемнадцать лет.
- Я могу лишь сказать, что это глупая белиберда. У моего сына не будет образования, какого—то там непризнанного дизайнера.
Я встал, считая этот разговор оконченным. Пусть не на самой прекрасной ноте.
- Тогда, у твоего сына не будет вообще никакого образования, а свое предложение засунь себе глубоко и надолго, папа?.
- Тогда ты сделал свой выбор!
В глазах отца заплясали огоньки приближающегося гнева. Ухмылка появилась на его лице, оскалив рот.
- Его сделал ты.
Я вышел из кабинета, ненавидя весь мир. Чесались кулаки. Хотелось раскроить кому-нибудь рожу. Что и я сделал, стоя в лифте и стуча по металлической двери своим кулаком, пока на костяшках не выступила кровь.
Выйдя на улицу, я нервно вздохнул холодный воздух и как никотиновый наркоман, потянулся за сигаретой, чтобы успокоить себя глубокой затяжкой, надеясь, что хоть она приведет меня в чувства.
Он ненавидит тебя. Всегда ненавидел. Пусть идет ко всем чертям. Ты ему не нужен.
Злые слова мелькали в мозгу, как остервенелые черные точки.
Я сел в машину, сатанея от гнева и бешенства. Стукнул по рулю, завел машину и сорвался с места, как ошалелый.
Нужно было успокоиться. Я продолжал нестись, сигналя другим машинам и полностью плюя на светофоры, горящие красным.
Мне нужна была Карина. Она была моим светом, надеждой к светлому будущему, которое могло у меня еще быть.
Я докажу всем, докажу своему отцу, что на что-то еще годен.
Начало смеркаться. Декабрьские дни высасывали светлое время суток, будто пылесосом, заполняя остаток дня приближающейся темнотой.
Я позвонил Карине. Медленные долгие гудки нервировали все больше и больше.
Я подъехал к дому. Приехав на нужный этаж, где жила Карина, долго звонил, ошалело нервничая за дверью. Никто не открыл.
В кармане куртки завибрировал телефон и я схватил его, вглядываясь в экран. Мне звонила Карина.
- Ты звонил мне? - голос казался глухим и бесцветным.
- Где тебя носит? Я битый час звоню тебе, стоя под дверью твоей квартиры.
Раздалась тишина.
- У меня кое-какие дела. С мамой. Позже созвонимся, хорошо?
Я тупо кивнул в трубку, слыша как в ухо долбят короткие гудки. Пожав плечами и на миг успокоившись, что она все-таки ответила, я поднялся по лестничному пролету к себе домой.
С ней все нормально. Что я себя накручиваю, позвонит, как сможет.
Квартира встречала пустотой и темными стенами, которые казались еще темнее, в нагнетающих тоску сумерках. Черное, черное, черное. Один этот цвет окружал меня.
Я сливался в нем. Я прятался в нем. В нем я прятался от себя и своих воспоминаний и одиночества.
Я время от времени смотрел на телефон, ожидая звонка Карины.
Она все-таки позвонила. Сказала, что ездила с мамой по магазинам и очень устала, хочет лечь спать.
Услышав ее голос, я успокоился тут же. Он был моим бальзамом, моим антидепрессантом, который тут же успокаивал мои нервы, которые весь день были натянуты, словно струны, готовые порваться в любой момент.
Я хотел увидеть ее перед забегом. Я соскучился. Хотелось коснуться ее кожи, ее губ, почувствовать как прогибается ее спина под моими прикосновениями. Я хрипло вздохнул, понимая, что представления Карины и меня сейчас совершенно неуместны, так как все мои мысли должны быть собраны перед забегом.
Около двенадцати я вышел из дома и заехал в банк, чтобы снять последнюю наличность в банкомате.
Если выиграю, смогу жить несколько месяцев вполне достойно, а там посмотрим.
Я зацепился за мысль об учебе в университете, который выберу сам и эта мысль мне очень нравилась. Она давала мне опору и стремление к тому, чтобы добиться чего-то самому, своими руками, без помощи отца.
Метель закончилась, что не могло ни радовать. По крайней мере, она не будет мешать видимости на и так скользких дорогах.
Подъехав к дому, где проживал один отмороженный на всю голову, Вова Питерцев, любитель поучаствовать в ночных поединках по Москве, я увидел собравшуюся толпу из девчонок и парней, ожидающих гонки.
Девушки были одеты совершенно не по погоде. Короткие юбки выглядывали из под коротких пуховиков. Высокие каблуки длинных сапог-ботфортов, дополняли картину.
Раздавался смех, мат и стойкий запах от сигарет наполнял воздух тяжелыми ароматами вишни, а также духами и туалетной воды.
Влад стоял поодаль от основной массы. Высокий парень, слаженного телосложения, зарабатывающий деньги на гонках типа этой и продажей легких наркотиков. Мы поздоровались рукопожатием.
Рядом с ним стояли несколько парней, готовым участвовать в забеге, вместе со мной. Некоторых я знал, кого-то видел первый раз.
Появление Вовы Питерцева встретили свистом и аплодисментами. Редки были случаи, когда он проигрывал, а после проигрыша всегда брал реванш.
Вообще, о нем ходили разные слухи. В особенности говорили, что он был отмороженным на всю голову.
Наверно так и было, потому что его безумный взгляд, не мог говорить об обратном. Лысый череп, кожаная куртка и широкий браслет на руке, никак не вписывался в стиль современной молодежи. Он больше походил на братву из девяностых, про которую периодически показывали документальные фильмы по телевидению.
Помимо всех собравшихся, готовившихся к гонке, я краем глаза осмотрел машины. У кого-то были совсем простенькие экземпляры, с ни к чему непригодным движком внутри, а кто-то выделялся из всей массы крутыми наворотами на тачках и самими тачками.
Золотая молодежь развлекалась как могла, понтуя на Bently, Cayenne, jaguar. Не буду спорить, я сам любил понтануться своей машиной, когда находился в этой среде.
Мне всегда нравились такие тусовки. Я чувствовал себя в них уверенно. А сейчас...на какой-то миг, я понял, что все это обесценилось для меня. Все казалось фальшивым. Маски-лица, натужный смех, накаченные губы местных красоток, парни, крутившие брелки дорогих авто.
Когда Влад объявил о начале гонок, я достал, снятые с банкомата деньги и вручил ему.
Я чувствовал, как вздыбливаются мои нервы. Как в крови огнем зажигается адреналин. Влад показал карту и движение гоночного забега, уходящего в безлюдные улицы. Место финиша также было обозначено на карте.
Маршруты всегда были разными. На сей раз, я был рад, что хорошо ориентировался в том, который был назначен сегодня.
Когда объявили старт, я сел в свою машину, вглядываясь в небо, которое расчистилось и показались мелкие точки сверкающих звезд.
Сделав пару затяжек, для успокоения нервов, я пару раз проверил газ и тормоз моей машины.
Проехав пару кварталов, машины выстроились на улице, затихшей между спящих домов.
Девушка, в короткой юбке вышла на середину дороги, хищно улыбнувшись, подняла наверх пистолет. Громкий хлопок разорвал тишину и машины, как безумные, сорвались с мест.
Адреналин побежал по моим венам, как пламя, от брошенной спички в бензин.
Холодный расчет. Мыслей ноль.
Я громко матернулся, когда один из гонщиков, опередил меня на вираже, в который я слегка не вписался. Меня занесло и из-за этого, я потерял скорость. Остервенело сказав своим нервам стоп, я пропустил еще двух обгоняющих меня и вывернул на другую улицу, хорошо зная более короткий объезд.
Машина неслась ровно, разрезая воздух и ночь. Огни мелькали перед моими глазами, как вспышки, но я не видел ничего кроме дороги.
Спустя несколько сот метров, я сбавил скорость и осторожно вошел в вираж, обгоняя при этом три машины, считающих себя финалистами. Среди них был и Вова Питерцев, который нервно засигналил мне, когда зад моей машины проехался перед его глазами и набрал скорость, не смотря на то, что движок его красотки был куда сильнее моей тачки.
Мне было все равно. Я не собирался отдавать свою победу. Безумие хлестало меня по венам, лицу, телу. Я вцепился в руль как сумасшедший, давя на педаль газа, не обращая внимание ни на что, только черная полоса была моей полосой к победе.
Вдруг машина Вовы пролезла правее, набрала скорость и как очумелая понеслась вперед пытаясь меня обогнать.
Я видел финиш. Видел машины Влада и других ребят, ожидающих победителя. Секунды казались тугими и неподвижными. Я вжал педаль в самый пол. Не обращая внимание, что машину слегка начало заносить. Крутанув руль правее, чтобы сравнять наклон, я вылетел через линию к победе, на долю секунды обогнав Вову.
Машина проехала еще несколько сот метров. Зазвенели тормоза под моим капотом.
Стирая пот с лица, я устало лег на руль и дышал как бешеный загнанный конь, вырвавший победу. Я нервно засмеялся, развернул машину и поехал следом за машиной Вовы.
- Доля секунды, Кирилл. Доля секунды. - проговори Вова и как-то зловеще посмотрел на меня, щерясь некрасивой улыбкой. - Я требую реванша. Мне нравится борьба вот с такими бесшабашными, как ты.
Вова подошел и пожал мне руку.
- Над реваншем подумаю.
- А ты не думай, соглашайся.
Я неопределенно кивнул, делая вид, что соглашаюсь, хотя мне совершенно не хотелось иметь никакого дела с такими как Питерцев, но с другой стороны чесались руки надрать ему зад еще раз.
Влад отсчитал деньги и протянул мне верную сумму, которая составляла пятьдесят процентов от выигрыша.
- Эй Кирилл, не докинешь нас до дома?
Одна из девчонок, которая казалась смутно знакомой улыбнулась мне и выжидательно посмотрела на меня, ожидая ответа.
- Я не домой, - сказал я, желая быстрей оказаться дома.
Я затянулся сигаретой.
Засунув объемную пачку денег в бардачок машины, я завел автомобиль и слегка помедлил, всматриваясь в телефон, на котором мелькало пришедшее сообщение.
На плохо снятом видео было видно, как Лилит хватает Кристину за горло.
Глава 16.
Тиканье часов в комнате, успокаивало. Я тихо лежала, слушая свое дыхание и думая только о том, как воздух медленно попадает в мои легкие.
Мое тело неподвижно лежало на своей кровати. Ночник освещал небольшой кусочек комнаты.
Стрелки часов продолжали ползти, пока не перевалили за новый день.
Мама ворочалась в своей постели и я слышала издалека ее неспокойное дыхание.
После того, как Лилит решила устроить разборки в школьном туалете, меня и ее вызвали к директору, не забыв позвать и родителей.
Девушка хотела снова сыграть роль жертвы, но кто-то умный снял наше выяснение отношений с рукоприкладством на камеру телефона, поэтому, эта роль не получилась, наоборот, жертвой была я, хоть и держала удар.
Лилит, конечно же, узнала о моих отношениях с Кириллом, чего простить мне не могла. Ее разрывало от желания схлопнуть меня, как маленькую букашку, чтобы меня вообще не существовало.
Я выслушала много чего нелестного в свой адрес, ощущая всю ее ненависть ко мне, которая волнами ложилась на мое напряженное тело. Конечно, я ударила ее по самолюбию, отобрав Кирилла, как она выразилась.
Мне не хотелось вспоминать о тех словах, которые она наговорила мне. Я слушала всю эту грязь, выстраивая вокруг себя оборону.
Лилит заплакала, нервно растирая злые слезы по лицу и желая мне прочувствовать на своей шкуре непростые отношения с таким человеком, как Кирилл, которые в итоге обязательно закончатся, а когда я сказала ей, что не стоит ровнять меня по себе, она схватила меня за горло и начала душить.
Спасибо моим подругам, они вовремя ее оттащили, услышав шумиху.
Директор долго всматривалась в снятое видео, стараясь сохранить ровное дыхание и видя, что ее любимая Лилия, не так проста, как хочет казаться.
Когда же директор попросила нас извиниться друг перед другом, взбунтовались наши родители, у которых была своя правда.
Отец Лилит, как и ее мать, встали на сторону дочери, обвиняя меня в нервном срыве своего ребенка. Моя же мама, тоже оказалась не лыком шита, не дала мне извиняться за то, что я не делала.
Я видела, что Кирилл пишет мне и звонит, но я была надломлена этими злыми разборками, похожими на вакханалию, что просто не могла с ним разговаривать, а вернее просто не хотела, гоняя злые слова Лилии весь вечер и отлично понимая, что с Кириллом, я не могу быть уверена в завтрашнем дне.
Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, стараясь унять мелкую дрожь и попробовать уснуть, больше не думая ни о ком.
Резкий звонок в дверь, заставил меня подскочить с кровати и я нервно выдохнула, понимая, что это Кирилл.
Быстро сунув ноги в пушистые розовые тапки, я быстро прошла по коридору, стараясь быстрее открыть дверь, пока не раздадутся другие звонки.
В квартиру, словно ветер влетел Кирилл.
- Почему ты мне ничего не рассказала? - громким шепотом выплюнул он мне свое недовольство.
Я посмотрела на его взволнованное лицо. Кирилл нервно дернул плечом, ожидая ответа.
Я вздохнула.
- Хотела побыть одна и подумать.
Мой ответ не очень понравился Кириллу, и он подошел ближе, а я почувствовала, как гнев и непонимание готовые вылиться на меня неприятным потоком.
В его глазах слова появилась чернота, купающаяся на волнах беспокойства.
- Я видел видео, что эта сука хотела от тебя?
- Она хотела тебя.
- Что она наговорила тебе? - спросил Кирилл.
- Ничего нового, чего бы я не знала о себе и о тебе.
- Тогда почему ты не рассказала мне и не брала трубку, просто уходя в игнор, будто меня не касается твоя жизнь?
- Я хотела побыть одна и подумать, сможем ли мы быть вместе?
Я осторожно посмотрела на него, ощущая, как мои слова резанули его по самолюбию.
- Что это значит, мать твою? Что ты там себе напридумывала?
- Кирилл, что ты здесь делаешь в такое время?
Голос моей матери заставил вздрогнуть нас обоих. Она уставилась на нас, ожидая ответа.
- Доброй ночи Светлана Дмитриевна, я хотел поговорить с Кариной, - голос Кирилла смягчился, но взгляд оставался стальным.
- Но не в такое же время, когда нормальные люди спят, - мама тоже оказалась неробкого десятка и взглядом, не терпящим возражений, продолжила смотреть на Кирилла, - у тебя минута, чтобы выйти, поговорите завтра.
Мама скрылась в темном коридоре, оставив нас наедине.
- Я сейчас поеду и выбью всю дурь из головы Лилит.
Кирилл развернулся и быстрыми шагами пошел в сторону двери. Я нервно схватила его за руку.
- Подожди, не надо ничего делать. Тем более, мы уже все выяснили с ней.
- Она хватала тебя за шею.
- Как видишь, моя шея цела, видимо, она не такая и хрупкая.
Я постаралась улыбнуться, но вышло не естественно.
- Если она еще раз что-то сделает тебе, я ее задушу собственными руками.
Ты меня не остановишь.
Я кивнула.
Кирилл открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Я ощутила пустоту в сердце.
- Если ты все решила для себя, - сказал Кирилл, обернувшись, - ну что же, это твой выбор.
Двери лифта распахнулись, пряча от меня Кирилла. Я прерывисто вздохнула, чувствуя себя полным ничтожеством и ощущая, что я влюбляюсь в Кирилла навсегда и бесповоротно.
- Он ушел?
Моя мама выкрикнула вопрос из своей комнаты.
- Да, мама, не волнуйся.
- Чтобы такие визиты были первый и последний раз.
Я кивнула, закрывая дверь своей комнаты. Кровать встретила меня еще неостывшим теплом. Я чувствовала себя мерзко.
Не надо рассказывать, что эту ночь я не спала, а утром, когда наконец провалилась в сон, проснулась от громкого звука будильника.
Сегодня был не простой для меня день, так как сегодня мне исполнялось восемнадцать лет.
