На самом деле, мне смущало и расстраивало, что Кирилл не работал и не учился. Я не понимала, откуда он брал деньги. Возможно ему помогали родители, но он оставался скрытным и ничего мне не говорил. Я надеялась, что когда-нибудь, он откроется мне и расскажет о себе.
Мама звала меня к обеду, но я отказалась, зная, что кусок не полезет мне в горло, когда в доме находится мой брат, считающий куски еды, которые я буду класть себе в рот. Поэтому, сказав маме, что я не голодна, продолжила прятаться в комнате, под предлогом занятости.
Савелий не задержался и покинул дом в ближайшие пару часов, сделав огромное одолжение.
Мы с мамой упаковывали подарки в подарочные пакеты, смотрели праздничные передачи и много болтали.
Кирилл объявился лишь поздним вечером, позвонив на мой телефон и сказав, что сильно устал. Я еще раз спросила, будет ли он отмечать новый год вместе со мной, он снова сказал, что не любит семейные посиделки, но обещает подумать, так как там буду я и это скрасит его праздник.
Следующий день наступил молниеносно быстро и мы собрав подарки, вызвали такси и поехали домой к тете Лене.
Такси медленно толкалось в предпраздничных пробках, собирая светофоры и заторы. Мама о чем-то разговаривала с таксистом, а я рассматривала пейзажи, состоявшие из вечной серости за окном. Только подъезжая к дому тети, пейзаж поменялся, вплетая в свой узор краски темно-зеленых сосен и елей, усыпанных шапками снега.
Машина остановилась у ворот и расплатившись с водителем, мы вошли на территорию дома.
Тетя Лена, за короткий срок после приезда с Америки, постаралась на славу. Территория была украшена гирляндами, светящимися медведями, а в середине небольшого дворика у беседки красовалась живая ель, сверкающая золотыми огнями.
- Света, Карина!
Тетя Лена, выскочила на улицу в серебряном легком халате и пушистых тапочках, обнимая нас и выхватывая из рук тяжелые сумки с подарками и с кое-какими приготовленными мамой блюдами. Хотя тетя просила маму не готовить, но маму было невозможно остановить.
Внутри дома нас встречал дядя Аркадий, который выдавил из себя несколько дежурных фраз, в виде приветствия и прошлепав в кожаных тапках по деревянному полу, удалился в гостиную зону дома, для просмотра очередного фильма, которые любили показывать на праздники.
Дом был очень уютным. Дерево сочеталось с камнем и делало помещение еще более теплым. Теплый ковер лоснился в гостиной зоне, путаясь между двух кресел и дивана с причудливыми ножками.
Камин слегка потрескивал и блики пламени прыгали по стенам, согревая своим теплом.
Тетя провела нас в комнату, где мы должны были ночевать с мамой. Комната оказалась небольшой, но уютной. Оставив свои вещи там, мы спустились следом за тетей.
- Кариночка, ты стала красавицей, еще краше!
Тетя Лена приобняла меня, пока мы спускались по деревянным ступенькам вниз, в сторону кухни.
- Спасибо тетя!
- Лена, как вам Лос-Анджелес? - спросила моя мама, подхватывая фееричное настроение моей тети, которая продолжала почти все время улыбаться.
- Прекрасно! Климат — это то, о чем я мечтала в серой Москве. Еще помимо погоды, конечно меня радует, что и у Аркаши все хорошо с работой и Савик очень хорошо влился в новую школу. Появилось много друзей. Даже с девушкой стал встречаться. С Моникой. Девочка красотка, мне очень нравится. Но все равно друзья друзьями, а старых не забывает, как уехал вчера, так пока его нет, ели заставила его встретить новый год с нами. Даже заманила пригласить кое-каких друзей к нам, посмотрим, с кем он приедет.
Тетя Лена, без умолку рассказывала о жизни в США, а я радовалась, что Савелий, пока не приехал.
Стол в зале уже накрыли большой скатертью белого цвета, с золотистым орнаментом, поставили подсвечники, украшения, в виде маленьких стаканчиков, с еловыми веточками.
Тетя Лена достала сервиз, с красивыми тарелками и я насчитала человек пятнадцать за этим праздничным столом.
Семейный новогодний ужин, переставал быть чисто семейным. Так же тетя Лена приготовила дополнительные приборы, для друзей Савелия, которые могут подойти.
Дядя Аркадий, пару раз крякнув, накинул теплый жилет и вышел на улицу, решив принести еще дров для камина и проверить в подсобке купленный фейерверк.
Мы же втроем занимались приготовлением блюд. Время летело быстро, час сменялся за часом. Еще раз написав Кириллу, что хочу отмечать новый год вместе, успела расстроиться, так как он в очередной раз сказал, что не любит отмечать новый год с семьей, но все же попросил скинуть адрес дома, если вдруг надумает.
Надежда окончательно разбилась и даже не порадовал визажист, которого вызвала тетя Лена, чтобы сделать нам укладки и накрасить нас.
Мне выпрямили волосы и они ровными прямыми локонами легли мне на спину. Темные тени на веках, сделали меня взрослее, а помада, подчеркнула пухлые губы.
Мама продолжала болтать с тетей и превращаться, под умелыми руками визажиста из домработницы, в красавицу.
Все было готово к приходу гостей. Я надела новое платье, сунула ноги в туфли, а в уши вдела длинные серьги. Мне не нужен был праздник, когда рядом не было Кирилла. Я ощущала себя покинутой, одинокой, среди настроенных на позитив родственников.
Ближе к десяти вечера, стали собираться друзья тети Лены и дяди Аркадия. Женщины в красивых платьях, мужчины и дети, которых взяли с собой.
Дядя Аркадий открыл шампанское и оно с шипением полилось в бокалы. Я натягивала на лицо улыбку, делая вид, что у меня прекрасное настроение, но грусть цепляла меня, тиская мое сердце, в своих колких лапах.
Я хотела, нет, я безумно желала провести этот новый год с Кириллом. Но видимо, он совершенно этого не желал, а может на то были другие причины?
Я коснулась губами прохладного напитка, желая остудить свой рассудок и угомонить рвущееся к безумному парню, сердце и посмотрела в окно, снег медленно падал и красиво светился, переливаясь в сверкающих огнях.
Кирилл.
Я снова плохо спал. Кошмары мучили меня, не переставая. Они душили мое горло, цеплялись острыми когтями, перекрывали мне кислород. Я боялся. Боялся не их, я боялся себя. Своего внутреннего безумия, готового вырваться наружу и устроить кровавый бал, на чужих страданиях.
Когда-то я был нормальным. Но однажды все перевернулось. И после кошмара, все чернота заполнила меня до отказа. Я уничтожил все чувства, убил их в себе, живя лишь на инстинктах, желая лишь тела, утопая в громкой музыке клубов, в дикой скорости машин и в сигаретном дыму, который плескался в моих легких и заполнял пустоту.
Сердце продолжало биться, тело продолжало жить. Все работало, как часы, хотя внутри себя я чах и чувствовал себя одиноким волком, готовым выть каждый день, на серое небо и разглядывать бездушный город, расстилающийся под моими ногами.
Это состояние тянуло меня, как воронка. Я задыхался в нем, желая выбраться наружу, но оно рано или поздно брало надо мной вверх и побеждало тот свет, который еще теплился у меня в груди.
Ты ничтожество. Ты никому не нужен. Только нам. Ты в нашей власти.
Я осознавал каждый выпад, брошенный ко мне из темноты. Я разрывался от боли и вины, скручивающей меня напополам и раздирающий мои внутренности.
Карина.
Она стала моим светом. Я жил это время с ней, я чувствовал себя живым. Тьма отступала. Свет побеждал и что-то живое, яркое, пробуждало мое сердце к жизни.
Любовь?
Для меня это было слишком громкое слово. Я не верил, что могу ощутить это вновь. Я не хотел этого, как бы мне не было хорошо, я боялся этого растекающегося тепла внутри меня. Оно могло подарить наслаждение, экстаз, а потом удавить меня в пучине своей немыслимой силы, ведь любовь ходила рядом с болью, а я не хотел больше этого испытывать. Никогда.
Но разве можно говорить никогда? Когда все решается за тебя. Ты не подвластен течению своей жизни? Или может быть все в моих руках?
Карина была моим наслаждением, воздухом, крылом, закрывающим меня от тьмы. Я ощущал ее тепло. Это манило меня. Ее глаза -черные, как ночь, глубокие, как дно колодца, влюбленные в меня, как рассвет в темноту.
Я был самым счастливым эти дни. Я наслаждался покоем и не чувствовал терзающее меня одиночество, в которым моими друзьями был лишь бесы.
Я был нужным.
Она хотела быть со мной, в ее любимый праздник, но я спасался бегством, я бежал, нарочно причиняя ей боль.
Не было нового года с друзьями, о котором я твердил ей несколько раз. Я хотел спрятаться в своем темном мире, закрыв темные шторы в гостиной зале, которые она так усердно открывала, приходя ко мне, впуская свет. Я прятался, рассматривая в окно своей комнаты, как людской поток, спешит успеть к накрытым закусками столам, расцеловать членов семьи, порадовать детей подарками.
Мне звонила мать. Я снова не взял трубку. Очередной сотый раз, я игнорировал ее звонки. Отец молчал, наверно, до сих пор смеясь над мои предложением о работе.
Только Аннабель была добра ко мне и принимала меня таким, какой я есть. Моя сестра звонила мне и я ответил, заученную фразу, что встречусь с ней послезавтра, когда поедем вместе в Сочи. Я обещал ей. Я всегда старался держать свои обещания, хотя казалось, что я был поверхностным козлом, бросающим слова на ветер, но только не для нее и не для Карины.
Проблем с деньгами пока не было. Никита, вернул мне денежный долг на днях, чуть ли не целуя мне ноги, за то, что я его выручил тогда при тех парнях, считающих себя крутыми наркобаронами.
Я много думал последнее время, как доказать себе, в первую очередь, что я могу сам встать на ноги. Я не хотел больше зависеть от отца, который считал мои идеи бредовыми.
Сигарета быстро тлела в моих руках, пока я смачно затягивался ей, блуждая по темной квартире, словно тень.
Вот и правильно. Нечего идти у нее на поводу! Кто она такая? Просто очередная, который у тебя было десятки. Тебе не нужен никто. Разве их можно любить, подумай? Зачем тебе вообще чувствовать?
Слова канонадой вкладывались мне в голову. Чужие. Не мои. Мои личные бесы, считающие, что имеют власть надо мной, активно плели паутину. Я
почти поддался им, спрятавшись ото всего мира, пока передо мной не встал образ Карины.
Она ждала меня.
Я видел ее очертание, сквозь запотевшее окно. Ее взгляд прожигал дыру внутри меня. Сверлил мое сердце, оживлял этот камень.
Сделав глубокий вдох, я будто бы проснулся от анабиоза.
Кислород потек по венам, ударил в кровь и подарил жизнь.
Проведя рукой по голове, я в два шага оказался в коридоре, ища телефон. У меня еще было время, чтобы приехать к Карине.
В гардеробной не оказалось ни одной нормальной рубашки и я нервно натянул джинсы, громко засмеявшись. Надев кофту на футболку, я выбежал из дома, как будто мне было пять лет.
Машина завелась с половины оборота. Я даже не удосужился ее прогреть, надеясь, что она не сломается по дороге из-за моей глупости.
Заехав в первый торговый центр, который встретился мне на пути, я наспех выбрал приличную белую рубашку, которая идеально на меня села, вместе с черными джинсами.
Уже на ходу натянув шапку на голову и куртку, я прыгнул в машину и надавил на педаль газа, стараясь успеть до боя курантов.
Снег бил об стекла, разбиваясь о несущуюся машину. Навигатор показывал ехать еще около часа и я сделал погромче музыку, чтобы она отвлекала меня от дороги и желания вдавить педаль в пол максимально.
Не очень хотелось собрать штрафы, попасть к ментам или еще хуже разбиться на скользкой дороге.
Дом, в котором праздновался новый год, встретил меня смехом и музыкой.
Голоса и смех веселого застолья, защемили сердце. Когда-то, я тоже проводил так время. Когда-то очень давно.
Я постоял с минуту на крыльце, вслушиваясь в радостное настроение, которым был наполнен дом и позвонил в дверь.
Каблуки застучали по деревянному полу и мне открыла тетя Лена, мама Савелия.
- Кирюша! - воскликнула она, - проходи, ты наверно к Савику. Не ожидала, что ты приедешь. Как я рада!
Она обняла меня так по-доброму и расцеловала в щеки. Мое сердце ухнуло, припомнив мне о моем детстве.
Тетя Лена проводила меня в зал, где толпились гости. Кто-то попивал напитки, а кто-то активно работал вилкой, не щадя фигуры.
Мама Карины, тоже обняла меня и шепнула на ушко, что Карина пошла на кухню, принести что-то к столу.
Подходя к кухне, я остановился у двери. Меня остановили голоса.
- Что ты делаешь?
Я услышал возмущенный возглас Карины, когда на пол упал поднос, с каким-то блюдом.
- Ну ты и безрукая. Взяла и испортила все, бери тряпку и убирай, да так чтобы и капли не было на полу, иначе будешь мыть своим дешевым платьем.
Я вошел на кухню, ощущая, как все внутри меня начинает гореть и лопаться, от нервного напряжения.
На кухне стоял Савелий. Его ухмылка просила моего кулака. Карина присела на пол, поднимая остатки, упавшего блюда, пытаясь их собрать.
- О бро, какими судьбами? Как я рад тебя видеть Кира!
Савелий, сделал ко мне пару шагов, но остановился, увидев, что мое лицо окаменело от гнева.
- Я не буду тебе никаким бро, приятель, пока ты не соберешь все с пола и не извинишься перед моей девушкой, - сказал я, сжимая руки в кулаки.
- Твоя, кто? - с полным недоумением в голосе, воскликнул Савелий. В его глазах скользило полное непонимание ситуации. Он был так поражен услышанным, будто ему сказали такое, чего не могло случиться никогда.
- Ты отлично все услышал!
Кирилл продолжал стоять, сжимая кулаки. Его взгляд окрасился чернотой, в которых плескались волны гнева и желания раздавить моего двоюродного брата одним хлопком своих окаменевших ладоней.
- Я просто в шоке Кира, прости, но ты просто убил меня сегодня! Я все мог понять, все что угодно, но называть своей девушкой эту убогую, это просто что-то невероятное. Ты просто сделал мне праздник!
Савелий прыснул со смеху, а потом засмеялся, полностью наплевав на выражение лица своего друга.
Я же медленно поднялась с собранными закусками с пола, в полной мере ощущая, как наэлектризовалась кухня. Еще одна фраза от Савелия и кулак Кирилла впечатается этому глупцу в челюсть.
Кирилл в один шаг оказался рядом с моим братом и одним быстрым движением схватил его за рубашку, которая затрещала от сильной хватки. Тело Савелия напряглось и быстро ударилось об стоящий рядом холодильник.
Полки с продуктами внутри задребезжали.
- Ты наверно забыл родной язык, братец! А я не люблю объяснять! Так вот, для особо умного, повторяю еще раз, если услышу хоть раз, что ты назовешь ее убогой или еще как-нибудь, ты будешь облизывать грязный пол беззубым ртом. Уясни раз и навсегда — Карина моя девушка. - Кирилл ударил Савелия еще раз, - теперь тебе понятно, бро?
Мой парень резко отпустил рубашку Савелия и отстранился, ожидая ответа. Спина Кирилла была напряжена и был виден каждый мускул из-под белой рубашки, которая ему очень шла. На какой-то миг я залюбовалась рельефным телом, опуская взгляд на его задницу и глупо вздыхая.
Невовремя я стала думать о теле Кирилла и поэтому слегка покраснела, сбрасывая с себя морок.
- Кирилл, я думаю Савелий все понял. Не надо больше, пожалуйста. Давайте проведем этот праздник спокойно.
Я подошла к Кириллу и взяла его за руку, чтобы остудить его разбушевавшийся пыл.
- Нет, Карина. Я не уйду отсюда, пока твой братец не извиниться за свои слова и поступки! Иначе нашей дружба закончится здесь и сейчас!
Мама звала меня к обеду, но я отказалась, зная, что кусок не полезет мне в горло, когда в доме находится мой брат, считающий куски еды, которые я буду класть себе в рот. Поэтому, сказав маме, что я не голодна, продолжила прятаться в комнате, под предлогом занятости.
Савелий не задержался и покинул дом в ближайшие пару часов, сделав огромное одолжение.
Мы с мамой упаковывали подарки в подарочные пакеты, смотрели праздничные передачи и много болтали.
Кирилл объявился лишь поздним вечером, позвонив на мой телефон и сказав, что сильно устал. Я еще раз спросила, будет ли он отмечать новый год вместе со мной, он снова сказал, что не любит семейные посиделки, но обещает подумать, так как там буду я и это скрасит его праздник.
Следующий день наступил молниеносно быстро и мы собрав подарки, вызвали такси и поехали домой к тете Лене.
Такси медленно толкалось в предпраздничных пробках, собирая светофоры и заторы. Мама о чем-то разговаривала с таксистом, а я рассматривала пейзажи, состоявшие из вечной серости за окном. Только подъезжая к дому тети, пейзаж поменялся, вплетая в свой узор краски темно-зеленых сосен и елей, усыпанных шапками снега.
Машина остановилась у ворот и расплатившись с водителем, мы вошли на территорию дома.
Тетя Лена, за короткий срок после приезда с Америки, постаралась на славу. Территория была украшена гирляндами, светящимися медведями, а в середине небольшого дворика у беседки красовалась живая ель, сверкающая золотыми огнями.
- Света, Карина!
Тетя Лена, выскочила на улицу в серебряном легком халате и пушистых тапочках, обнимая нас и выхватывая из рук тяжелые сумки с подарками и с кое-какими приготовленными мамой блюдами. Хотя тетя просила маму не готовить, но маму было невозможно остановить.
Внутри дома нас встречал дядя Аркадий, который выдавил из себя несколько дежурных фраз, в виде приветствия и прошлепав в кожаных тапках по деревянному полу, удалился в гостиную зону дома, для просмотра очередного фильма, которые любили показывать на праздники.
Дом был очень уютным. Дерево сочеталось с камнем и делало помещение еще более теплым. Теплый ковер лоснился в гостиной зоне, путаясь между двух кресел и дивана с причудливыми ножками.
Камин слегка потрескивал и блики пламени прыгали по стенам, согревая своим теплом.
Тетя провела нас в комнату, где мы должны были ночевать с мамой. Комната оказалась небольшой, но уютной. Оставив свои вещи там, мы спустились следом за тетей.
- Кариночка, ты стала красавицей, еще краше!
Тетя Лена приобняла меня, пока мы спускались по деревянным ступенькам вниз, в сторону кухни.
- Спасибо тетя!
- Лена, как вам Лос-Анджелес? - спросила моя мама, подхватывая фееричное настроение моей тети, которая продолжала почти все время улыбаться.
- Прекрасно! Климат — это то, о чем я мечтала в серой Москве. Еще помимо погоды, конечно меня радует, что и у Аркаши все хорошо с работой и Савик очень хорошо влился в новую школу. Появилось много друзей. Даже с девушкой стал встречаться. С Моникой. Девочка красотка, мне очень нравится. Но все равно друзья друзьями, а старых не забывает, как уехал вчера, так пока его нет, ели заставила его встретить новый год с нами. Даже заманила пригласить кое-каких друзей к нам, посмотрим, с кем он приедет.
Тетя Лена, без умолку рассказывала о жизни в США, а я радовалась, что Савелий, пока не приехал.
Стол в зале уже накрыли большой скатертью белого цвета, с золотистым орнаментом, поставили подсвечники, украшения, в виде маленьких стаканчиков, с еловыми веточками.
Тетя Лена достала сервиз, с красивыми тарелками и я насчитала человек пятнадцать за этим праздничным столом.
Семейный новогодний ужин, переставал быть чисто семейным. Так же тетя Лена приготовила дополнительные приборы, для друзей Савелия, которые могут подойти.
Дядя Аркадий, пару раз крякнув, накинул теплый жилет и вышел на улицу, решив принести еще дров для камина и проверить в подсобке купленный фейерверк.
Мы же втроем занимались приготовлением блюд. Время летело быстро, час сменялся за часом. Еще раз написав Кириллу, что хочу отмечать новый год вместе, успела расстроиться, так как он в очередной раз сказал, что не любит отмечать новый год с семьей, но все же попросил скинуть адрес дома, если вдруг надумает.
Надежда окончательно разбилась и даже не порадовал визажист, которого вызвала тетя Лена, чтобы сделать нам укладки и накрасить нас.
Мне выпрямили волосы и они ровными прямыми локонами легли мне на спину. Темные тени на веках, сделали меня взрослее, а помада, подчеркнула пухлые губы.
Мама продолжала болтать с тетей и превращаться, под умелыми руками визажиста из домработницы, в красавицу.
Все было готово к приходу гостей. Я надела новое платье, сунула ноги в туфли, а в уши вдела длинные серьги. Мне не нужен был праздник, когда рядом не было Кирилла. Я ощущала себя покинутой, одинокой, среди настроенных на позитив родственников.
Ближе к десяти вечера, стали собираться друзья тети Лены и дяди Аркадия. Женщины в красивых платьях, мужчины и дети, которых взяли с собой.
Дядя Аркадий открыл шампанское и оно с шипением полилось в бокалы. Я натягивала на лицо улыбку, делая вид, что у меня прекрасное настроение, но грусть цепляла меня, тиская мое сердце, в своих колких лапах.
Я хотела, нет, я безумно желала провести этот новый год с Кириллом. Но видимо, он совершенно этого не желал, а может на то были другие причины?
Я коснулась губами прохладного напитка, желая остудить свой рассудок и угомонить рвущееся к безумному парню, сердце и посмотрела в окно, снег медленно падал и красиво светился, переливаясь в сверкающих огнях.
Кирилл.
Я снова плохо спал. Кошмары мучили меня, не переставая. Они душили мое горло, цеплялись острыми когтями, перекрывали мне кислород. Я боялся. Боялся не их, я боялся себя. Своего внутреннего безумия, готового вырваться наружу и устроить кровавый бал, на чужих страданиях.
Когда-то я был нормальным. Но однажды все перевернулось. И после кошмара, все чернота заполнила меня до отказа. Я уничтожил все чувства, убил их в себе, живя лишь на инстинктах, желая лишь тела, утопая в громкой музыке клубов, в дикой скорости машин и в сигаретном дыму, который плескался в моих легких и заполнял пустоту.
Сердце продолжало биться, тело продолжало жить. Все работало, как часы, хотя внутри себя я чах и чувствовал себя одиноким волком, готовым выть каждый день, на серое небо и разглядывать бездушный город, расстилающийся под моими ногами.
Это состояние тянуло меня, как воронка. Я задыхался в нем, желая выбраться наружу, но оно рано или поздно брало надо мной вверх и побеждало тот свет, который еще теплился у меня в груди.
Ты ничтожество. Ты никому не нужен. Только нам. Ты в нашей власти.
Я осознавал каждый выпад, брошенный ко мне из темноты. Я разрывался от боли и вины, скручивающей меня напополам и раздирающий мои внутренности.
Карина.
Она стала моим светом. Я жил это время с ней, я чувствовал себя живым. Тьма отступала. Свет побеждал и что-то живое, яркое, пробуждало мое сердце к жизни.
Любовь?
Для меня это было слишком громкое слово. Я не верил, что могу ощутить это вновь. Я не хотел этого, как бы мне не было хорошо, я боялся этого растекающегося тепла внутри меня. Оно могло подарить наслаждение, экстаз, а потом удавить меня в пучине своей немыслимой силы, ведь любовь ходила рядом с болью, а я не хотел больше этого испытывать. Никогда.
Но разве можно говорить никогда? Когда все решается за тебя. Ты не подвластен течению своей жизни? Или может быть все в моих руках?
Карина была моим наслаждением, воздухом, крылом, закрывающим меня от тьмы. Я ощущал ее тепло. Это манило меня. Ее глаза -черные, как ночь, глубокие, как дно колодца, влюбленные в меня, как рассвет в темноту.
Я был самым счастливым эти дни. Я наслаждался покоем и не чувствовал терзающее меня одиночество, в которым моими друзьями был лишь бесы.
Я был нужным.
Она хотела быть со мной, в ее любимый праздник, но я спасался бегством, я бежал, нарочно причиняя ей боль.
Не было нового года с друзьями, о котором я твердил ей несколько раз. Я хотел спрятаться в своем темном мире, закрыв темные шторы в гостиной зале, которые она так усердно открывала, приходя ко мне, впуская свет. Я прятался, рассматривая в окно своей комнаты, как людской поток, спешит успеть к накрытым закусками столам, расцеловать членов семьи, порадовать детей подарками.
Мне звонила мать. Я снова не взял трубку. Очередной сотый раз, я игнорировал ее звонки. Отец молчал, наверно, до сих пор смеясь над мои предложением о работе.
Только Аннабель была добра ко мне и принимала меня таким, какой я есть. Моя сестра звонила мне и я ответил, заученную фразу, что встречусь с ней послезавтра, когда поедем вместе в Сочи. Я обещал ей. Я всегда старался держать свои обещания, хотя казалось, что я был поверхностным козлом, бросающим слова на ветер, но только не для нее и не для Карины.
Проблем с деньгами пока не было. Никита, вернул мне денежный долг на днях, чуть ли не целуя мне ноги, за то, что я его выручил тогда при тех парнях, считающих себя крутыми наркобаронами.
Я много думал последнее время, как доказать себе, в первую очередь, что я могу сам встать на ноги. Я не хотел больше зависеть от отца, который считал мои идеи бредовыми.
Сигарета быстро тлела в моих руках, пока я смачно затягивался ей, блуждая по темной квартире, словно тень.
Вот и правильно. Нечего идти у нее на поводу! Кто она такая? Просто очередная, который у тебя было десятки. Тебе не нужен никто. Разве их можно любить, подумай? Зачем тебе вообще чувствовать?
Слова канонадой вкладывались мне в голову. Чужие. Не мои. Мои личные бесы, считающие, что имеют власть надо мной, активно плели паутину. Я
почти поддался им, спрятавшись ото всего мира, пока передо мной не встал образ Карины.
Она ждала меня.
Я видел ее очертание, сквозь запотевшее окно. Ее взгляд прожигал дыру внутри меня. Сверлил мое сердце, оживлял этот камень.
Сделав глубокий вдох, я будто бы проснулся от анабиоза.
Кислород потек по венам, ударил в кровь и подарил жизнь.
Проведя рукой по голове, я в два шага оказался в коридоре, ища телефон. У меня еще было время, чтобы приехать к Карине.
В гардеробной не оказалось ни одной нормальной рубашки и я нервно натянул джинсы, громко засмеявшись. Надев кофту на футболку, я выбежал из дома, как будто мне было пять лет.
Машина завелась с половины оборота. Я даже не удосужился ее прогреть, надеясь, что она не сломается по дороге из-за моей глупости.
Заехав в первый торговый центр, который встретился мне на пути, я наспех выбрал приличную белую рубашку, которая идеально на меня села, вместе с черными джинсами.
Уже на ходу натянув шапку на голову и куртку, я прыгнул в машину и надавил на педаль газа, стараясь успеть до боя курантов.
Снег бил об стекла, разбиваясь о несущуюся машину. Навигатор показывал ехать еще около часа и я сделал погромче музыку, чтобы она отвлекала меня от дороги и желания вдавить педаль в пол максимально.
Не очень хотелось собрать штрафы, попасть к ментам или еще хуже разбиться на скользкой дороге.
Дом, в котором праздновался новый год, встретил меня смехом и музыкой.
Голоса и смех веселого застолья, защемили сердце. Когда-то, я тоже проводил так время. Когда-то очень давно.
Я постоял с минуту на крыльце, вслушиваясь в радостное настроение, которым был наполнен дом и позвонил в дверь.
Каблуки застучали по деревянному полу и мне открыла тетя Лена, мама Савелия.
- Кирюша! - воскликнула она, - проходи, ты наверно к Савику. Не ожидала, что ты приедешь. Как я рада!
Она обняла меня так по-доброму и расцеловала в щеки. Мое сердце ухнуло, припомнив мне о моем детстве.
Тетя Лена проводила меня в зал, где толпились гости. Кто-то попивал напитки, а кто-то активно работал вилкой, не щадя фигуры.
Мама Карины, тоже обняла меня и шепнула на ушко, что Карина пошла на кухню, принести что-то к столу.
Подходя к кухне, я остановился у двери. Меня остановили голоса.
- Что ты делаешь?
Я услышал возмущенный возглас Карины, когда на пол упал поднос, с каким-то блюдом.
- Ну ты и безрукая. Взяла и испортила все, бери тряпку и убирай, да так чтобы и капли не было на полу, иначе будешь мыть своим дешевым платьем.
Я вошел на кухню, ощущая, как все внутри меня начинает гореть и лопаться, от нервного напряжения.
На кухне стоял Савелий. Его ухмылка просила моего кулака. Карина присела на пол, поднимая остатки, упавшего блюда, пытаясь их собрать.
- О бро, какими судьбами? Как я рад тебя видеть Кира!
Савелий, сделал ко мне пару шагов, но остановился, увидев, что мое лицо окаменело от гнева.
- Я не буду тебе никаким бро, приятель, пока ты не соберешь все с пола и не извинишься перед моей девушкой, - сказал я, сжимая руки в кулаки.
Глава 18.
- Твоя, кто? - с полным недоумением в голосе, воскликнул Савелий. В его глазах скользило полное непонимание ситуации. Он был так поражен услышанным, будто ему сказали такое, чего не могло случиться никогда.
- Ты отлично все услышал!
Кирилл продолжал стоять, сжимая кулаки. Его взгляд окрасился чернотой, в которых плескались волны гнева и желания раздавить моего двоюродного брата одним хлопком своих окаменевших ладоней.
- Я просто в шоке Кира, прости, но ты просто убил меня сегодня! Я все мог понять, все что угодно, но называть своей девушкой эту убогую, это просто что-то невероятное. Ты просто сделал мне праздник!
Савелий прыснул со смеху, а потом засмеялся, полностью наплевав на выражение лица своего друга.
Я же медленно поднялась с собранными закусками с пола, в полной мере ощущая, как наэлектризовалась кухня. Еще одна фраза от Савелия и кулак Кирилла впечатается этому глупцу в челюсть.
Кирилл в один шаг оказался рядом с моим братом и одним быстрым движением схватил его за рубашку, которая затрещала от сильной хватки. Тело Савелия напряглось и быстро ударилось об стоящий рядом холодильник.
Полки с продуктами внутри задребезжали.
- Ты наверно забыл родной язык, братец! А я не люблю объяснять! Так вот, для особо умного, повторяю еще раз, если услышу хоть раз, что ты назовешь ее убогой или еще как-нибудь, ты будешь облизывать грязный пол беззубым ртом. Уясни раз и навсегда — Карина моя девушка. - Кирилл ударил Савелия еще раз, - теперь тебе понятно, бро?
Мой парень резко отпустил рубашку Савелия и отстранился, ожидая ответа. Спина Кирилла была напряжена и был виден каждый мускул из-под белой рубашки, которая ему очень шла. На какой-то миг я залюбовалась рельефным телом, опуская взгляд на его задницу и глупо вздыхая.
Невовремя я стала думать о теле Кирилла и поэтому слегка покраснела, сбрасывая с себя морок.
- Кирилл, я думаю Савелий все понял. Не надо больше, пожалуйста. Давайте проведем этот праздник спокойно.
Я подошла к Кириллу и взяла его за руку, чтобы остудить его разбушевавшийся пыл.
- Нет, Карина. Я не уйду отсюда, пока твой братец не извиниться за свои слова и поступки! Иначе нашей дружба закончится здесь и сейчас!
