Родилась дочка, и счастливый отец назвал её французским именем Дестини. Всё было хорошо... до тех пор, пока не умер глава дома Пифо. У умершего был только один взрослый ребёнок - дочь.
Кланом Пифо стал фактически руководить Жак Сондер, как оставшийся главным компетентным лицом в деятельности клана. Но он сам был стар, ему потребовалась помощь сыновей. Он срочно вызвал Филиппа домой, во Францию.
Прощаясь с женой, Филипп обещал, что скоро вернётся, чтобы закончить тут свои дела и забрать жену с маленькой дочкой к себе в Париж. Но он не вернулся.
- Твоя мама вскоре умерла от горя. А потом из письма Филиппа я узнала, что он женился на дочери Пифо наследнице имущества главы клана, и весь их клан стал носить имя Сондер, который Филипп и возглавил. В том же письме он обещал позаботиться о твоём образовании, - закончила рассказ бабушка.
- И позаботился... - задумчиво проговорила Тина, - А мама? Ты сказала, что она умерла от горя. Как это произошло?
Раз уж бабушка разговорилась, Тина решила узнать все секреты, которые та много лет скрывала от внучки. Она передала старушке хорошую порцию энергии, чтобы та смогла продолжить рассказ.
- Как только Филипп уехал, некоторые наши знакомые как с цепи сорвались, стали насмехаться над Ульяной - вот, мол, стала соломенной вдовой. Одинокой женщиной при живом муже. Это больно ранило её, добавляло сомнений и переживаний. Писем от Филиппа не было, а телефонных аппаратов тогда ещё по домам не устанавливали... Да и я сначала не очень-то утешала её, тоже злилась, говорила об ошибке с этим замужеством, - призналась Евдокия Агаповна, - Она стала похожа на тень, исхудала, мало разговаривала. Своей маленькой дочерью почти не занималась. Часто уходила на мост, смотрела там на воду, но энергию при этом восстанавливала плохо. Однажды осенним днём она ушла, а потом её нашли мёртвой. Там же, на мосту.
- Отчего она умерла? - тихо спросила Тина.
- Сказали - от энергетического истощения, скорей всего. Сама знаешь, в таких случаях причину смерти определить трудно, ведь замерить энергию мёртвого человека невозможно. Провели короткое расследование, как положено, и выяснили, что она была истощена уже некоторое время до смерти "в силу тяжёлых жизненных причин".
Тут бабушка потерянно взглянула на Тину, и той словно воочию представилось, как испугана была Евдокия Агаповна во время расследования - скрывающийся энергетический вампир с умершей от истощения дочерью-донором...
- Ты только не подумай, Дестини, что это я её... - подтвердила бабушка Тинину догадку, - Ульяна мне дочкой была, когда она начала чахнуть, я жалела её. Да и не настолько уж истощена она была, чтобы умереть, я ж видела.
- Ну раз сама на мост пришла, значит, не настолько, - согласилась Тина.
- Она ведь даже шаль себе в тот день купила новую. Мёрзнуть, видать, стала...
Евдокия Агаповна высморкалась в платок и вытерла слёзы.
- Так мы и остались с тобой одни, - подытожила она.
Тина встала и обняла бабушку за плечи, утешительно похлопывая ладошкой.
- Спасибо, что рассказала.
В купе-люкс вагона поезда дальнего следования Пётр и Фёкла ехали вдвоём. Фёкла наслаждалась окружающей роскошью и гнала от себя память о своей предыдущей поездке в поезде, совсем в иных условиях. Ей нравилось воображать, что эта роскошь - привычная для неё обстановка, так есть и теперь всегда будет.
- Вот, Петенька, возьми пятачок, к щеке приложи, - протянула Фёкла монету, - Однако, какая ужасная эта Свешникова, в драку полезла! У них в семье что, все такие драчуны?
- Это всё Дестини Сондер, - мрачно сказал Пётр.
- Да, подруженька наверняка мне хотела подгадить, привела эту девицу и натравила на тебя. Я-то к Тине накануне заходила, про нашу поездку рассказала простодушно, думала, она за меня порадуется. А она, выходит, зло да зависть затаила...
- Да причём тут ты... - поморщился Пётр, - Это она мне мстит за покушение на её возлюбленного Назарушку.
- Что-то я не поняла, - оторопела Фёкла, - Что ты сейчас сказал, Петенька?
- Меня оклеветали, будто бы это я убийц к младшему Свешникову посылал. Доказательств нет, но от слухов отец и отправил меня служить, что тут непонятного? - раздражённо сказал Пётр.
- Да плевать мне на слухи, - отмахнулась Фёкла, - Ты сказал, будто у Тины любовь к Назару Свешникову?
- У неё к нему, у него к ней, - пожал плечами Пётр, - Ты ж читала, небось, в газете, что он с Духосошественским из-за неё подрался.
- Там были разные версии драки, а в эту я вовсе не поверила... - потрясённо сказала Фёкла.
- Поверь, - усмехнулся Градов, - Свешниковы её у себя дома принимают, и с Юлией она в последнее время в подружках ходит. Назар от неё не отлипает.
- И ведь мне о том - ни словечка... Вот подлая! - задохнулась Фёкла.
- Угу. Сходим давай в вагон-ресторан, позавтракаем. Есть хочется.
Но мысли о Тине ещё долго не отпускали Фёклу. Она-то думала, что её подружка печалится по Духосошественскому, а та вон на кого нацелилась - на самого наследника главы вампирского клана! Она-то хотела, чтобы Тина позавидовала ей в том, что она с Петром Градовым сошлась, да не почувствовала от неё никакой зависти, ещё удивилась этому... Конечно, чему тут завидовать, когда перед ней самой вон какие виды открываются. Остаётся надеяться, что Влас Свешников слеплен из одного теста с Силой Градовым, и сочтёт Тину неподходящим вариантом законной жены для своего внука. Иначе придётся признать, что жизнь дьявольски несправедлива к Фёкле Голодяевой.
На сборы в поездку у Тины ушла неделя.
- Ты уж, когда станешь отцу рассказывать о нашей жизни, будь добра, погляди в его бесстыжие глаза, - советовала Евдокия Агаповна сквозь иголки, что она держала губами для намётки, где немножко ушить в талии новое внучкино платье, - А особенно хорошо будет, если ты прямо так и спросишь его, почему он тогда бросил жену с ребёнком. Скажи, тёща его этим вопросом до сих пор мучается.
- По тебе так и не скажешь, что ты каким-то вопросом мучаешься, - пошутила Тина.
- Стой ровно. Филиппу не помешает вспомнить, что такое стыд... А давай-ка я тебе мамино лучшее платье подошью! - осенило бабушку новой каверзой, - Ты в нём почти вылитая Ульяна будешь!
- Бабушка, я ж не энерговампир, что мне с его стыда и переживаний? А настраивать отца против себя я не хочу, - возразила Тина.
- Всё равно. Ещё одно платье тебе не помешает, можешь его изменить как-нибудь. Вот хоть шалью прикрыть, которую дочка в свой последний день купила. Я сберегла её как память. Смотри, какая красивая, с кисточками!
Накануне отъезда Тина вновь гостила у Свешниковых - Назар пригласил погулять с ним в саду.
- Какое чудо, - восхитилась она, глядя на маленький красивый ручеёк, текущий по серым замшелым камешкам, в трещинах между которыми росли цветы.
- Я передам маме твои восторги, - сказал Назар, - Она над этой альпийской горкой несколько месяцев трудилась.
- Тут наверняка и сейчас труд нужен, почти каждый день.
- Может быть, - улыбнулся Назар, - Давай, посидим в этой беседке.
- Как Юлия? - спросила Тина, садясь на диванчик с удобной высокой спинкой, - Она мне не звонит с того дня, а на мои звонки не подходит к телефону.
- Она не на тебя обижается, или не только на тебя. Злая ходит, отвечает грубо, - признался Назар, - Надеюсь, это пройдёт у неё скоро. Лето кончилось и в столицу возвратились многие её подружки да друзья. Скоро начнутся приёмы, балы, она отвлечётся.
- А ты? - улыбнулась Тина.
- А я буду выздоравливать и скучать по одной девице.
- Правда? По какой, интересно?
- Это секрет, - сказал Назар, наклоняясь к Тине и обхватывая сзади её шею, приближая лицо к своему лицу. А губы - к своим губам.
Под перестук железных колёс Тина с удовольствием смотрела на проплывающие мимо пригороды, деревеньки, рощицы, убранные или как раз сейчас засеиваемые озимыми поля. Она старалась не думать о том, что её ждёт по приезде, чтобы не нервничать впустую. Гораздо лучше просто насладиться тем, что доступно сейчас - мерный стук колёс, проплывающие за окном виды...
В мягком купе вместе с ней ехала во Францию молодая семья по фамилии Пестовы - муж, жена и сынишка лет пяти. Мужчина сообщил, что он преподаёт астрономию в Сорбонне, прославленном университете Парижа. Узнав имя попутчицы и куда она едет, семья прониклась к Тине почтением, которое изрядно смущало девушку. А когда его жена вспомнила о том, что Тина была снята для номера журнала о летнем императорском бале рядом с царевной Софьей, их обращение к Тине исполнилось подчёркнутого пиетета.
Разрядку вносил их маленький сын по имени Захарка. Ему понравилось смотреть на Тину, потом захотелось пообщаться с ней, и весь дальнейший путь привлекать к себе её внимание. Стоило его родителям разговориться с Тиной о чём-то, как мальчишка начинал протестовать - шалить или настойчиво просить о чём-нибудь. Тина видела, что порой только её присутствие заставляет родителей мальчика сдержаться и не задать ему шлепка по мягкому месту.
- Все дети - энерговампиры, вы же знаете, - разводил руками господин Пестов, когда его сын в, казалось, сороковой раз нарочито громко выпевал один и тот же куплет колыбельной песенки, - Только с возрастом, когда научаются владеть собой должным образом, они являют склонность к вампиризму или донорству.
- Я думаю, что донорами обычно становятся те, кто добрее и тактичнее, - заявила его жена, - а вампиризм - это моральная распущенность.
- Дорогая, не повторяй старорежимные глупости. Энерговампирами становятся люди от природы, которую они не выбирают.
- Могут и выбирать! - возразила женщина, - Когда донор по своему желанию становится вампиром, это всегда говорит о его эгоизме.
А Тина, слушая пение маленького провокатора, поймала себя на мысли, что она понимает, как трудно было Фёкле управляться сразу с тремя такими "захарками". Она сама, наверное, не смогла бы. По крайней мере, с чужими.
Ночью на их поезд напали. В стены и окна вагонов с окрестностей полетели камни, куски навоза и прочий мусор, даже горящие палки. Этот грохот, стук и звон разбитого стекла напугали всех пассажиров. Люди вскрикивали, пригибались, садились на пол, чтобы спрятаться. Поезд прибавил ход и в конце концов миновал опасный участок.
- Что это было? - спрашивала мужа госпожа Пестова, когда их плакавший от страха сынишка снова уснул.
- Мы едем по территории Польши, - ответил тот, будто всё этим объясняя.
- Вы не могли бы рассказать подробнее, господин Пестов? - попросила Тина, нервно кутаясь в шаль и поглядывая на расплывшееся по их окну пятно от навоза, - Почему поляки так агрессивны к нам?
- Извольте, расскажу, госпожа Сондер, - ответил тот.
В польском городе Калиш, что издревле стоял на реке Просне, жил старый человек, пан Войцех Янишевский. Был он воеводой, то есть главой Калишского воеводства, весьма уважаемым и прославленным в прошлом господином. Одна беда была у пана Янишевского - он пережил всех своих потомков, потому наследников на воеводство, как и на значительное богатство, у него не было.
В связи с этим многие дома в воеводстве старались направить к нему своих сыновей на службу - а ну как именно его пан Войцех выберет к себе в наследники? Так в доме у воеводы всегда жили несколько юношей, которые всякое время были к его услугам.
То, что произошло однажды ночью в этом доме, всколыхнуло весь Калиш. Пан Янишевский, который уже давненько мучился от неизлечимой болезни, почувствовал себя так плохо, что потерял всякое разумение. Он опоил юношей, связал и выкачал энергию сразу из трёх из них. Совсем, до их смерти. Ещё двое смогли спастись, едва собрав последние силы для этого.
Обезумевшие от горя родственники убитых тут же свершили самосуд над старым воеводой - убили его. Но убили, видимо, слишком быстро и легко, и их жажда мести удовлетворена не была. Начались погромы домов зажиточных энерговампиров, и волнения скоро охватили всю Польшу.
- Мы с вами только что стали свидетелями этих "донорских" волнений, - завершил рассказ господин Пестов.
- А я ещё сегодня говорила, что они более нравственны! - с возмущением прокомментировала его супруга, - Надеюсь, король Радзимиш скоро их утихомирит.
- Мне тоже хочется, чтобы мой обратный путь был более мирным, - призналась Тина.
- Будем надеяться, что власти и все жители Польши придут к разумному решению, как не допускать нарушения баланса в правах вампиров и доноров, - задумчиво потирая подбородок, согласился господин Пестов.
Молодожёны Таволжанские наслаждались медовым месяцем в новом доме, где деревянные полы, двери и оконные рамы ещё были светлыми и хранили запах леса. Дом этот стоял неподалёку от главного дома Духосошественских, и оттого Василий с Марией часто виделись с его обитателями.
- Вася, - обеспокоенно сказала Мария, - я встретила сегодня Прасковью, она сказала что зайдёт нынче вечером, разговор у неё к нам какой-то.
- Ну ладно, - пожал плечами Василий, - что тебя тут взволновало?
- Побаиваюсь я её, - призналась Мария, поёжившись, - Смотрит так, будто насквозь видит, а скажет что - ровно отрежет.
- Ну да, тётка у нас в клане всем заправляет, это вроде многим известно, - усмехнулся Василий, - но она вовсе не страшная.
- Вася, я вот думаю - а ну как она... они с твоим дядей захотят склады твои отнять? Всё же они их тебе не совсем передали, а только в аренду...
- У Духосошественских большой дом, девиц в нём много, и всех надо хорошим приданым обеспечить. Это непросто. А тут я ещё с выделом. Если они возьмут за правило недвижимое имущество раздавать, эдак за самим кланом ничего не останется. Отсюда и аренда, - пояснил Василий.
- Всё равно, мне кажется, что этим они тебя в своих руках держат. Чуть что не по ним - возьмут и отнимут всё.
- Мария, мы с тобой в клане Духосошественских состоим, пользуемся его поддержкой во всём. На том все кланы в нашей империи стоят. Во многом благодаря Прасковье наш клан сейчас процветает. Зачем же нам против его интересов идти? Это ж всё равно что против самих себя.
- Прости, Васенька, я просто глупости говорю, - ответила Мария и прижалась к мужу, - только всё равно боюсь, чего тогда Прасковья к нам захотела прийти?
Но, вопреки её страхам, Прасковья пришла с разговором совсем не об имуществе.
- Имя "Духосошественские" известно миру как крупнейший донорский клан, - сказала она, пригубив чай из поставленной перед ней чашки, - Своих доноров мы обучаем по собственным методикам, которые держим в секрете, чтобы члены нашего клана всегда были на высоте.
- Нам это хорошо известно, тётя, - напомнил Василий.
- Но в клане у нас есть и энерговампиры, - метнула взгляд на Марию Прасковья, не обратив внимания на замечание племянника, - и с ними мы не занимаемся специально. Тут вампирские кланы да фонд государыни императрицы нас далеко обходят.
- Я уже говорил жене, чтобы туда обращалась, если трудно будет, - кивнул Василий.
- Неправильно ты ей присоветовал, - припечатала Прасковья, отставляя чашку от себя подальше, - Не след нам, клану Духосошественских, на поклон к вампирским кланам ходить. Мы сами о своих людях радеть должны.
Кланом Пифо стал фактически руководить Жак Сондер, как оставшийся главным компетентным лицом в деятельности клана. Но он сам был стар, ему потребовалась помощь сыновей. Он срочно вызвал Филиппа домой, во Францию.
Прощаясь с женой, Филипп обещал, что скоро вернётся, чтобы закончить тут свои дела и забрать жену с маленькой дочкой к себе в Париж. Но он не вернулся.
- Твоя мама вскоре умерла от горя. А потом из письма Филиппа я узнала, что он женился на дочери Пифо наследнице имущества главы клана, и весь их клан стал носить имя Сондер, который Филипп и возглавил. В том же письме он обещал позаботиться о твоём образовании, - закончила рассказ бабушка.
- И позаботился... - задумчиво проговорила Тина, - А мама? Ты сказала, что она умерла от горя. Как это произошло?
Раз уж бабушка разговорилась, Тина решила узнать все секреты, которые та много лет скрывала от внучки. Она передала старушке хорошую порцию энергии, чтобы та смогла продолжить рассказ.
- Как только Филипп уехал, некоторые наши знакомые как с цепи сорвались, стали насмехаться над Ульяной - вот, мол, стала соломенной вдовой. Одинокой женщиной при живом муже. Это больно ранило её, добавляло сомнений и переживаний. Писем от Филиппа не было, а телефонных аппаратов тогда ещё по домам не устанавливали... Да и я сначала не очень-то утешала её, тоже злилась, говорила об ошибке с этим замужеством, - призналась Евдокия Агаповна, - Она стала похожа на тень, исхудала, мало разговаривала. Своей маленькой дочерью почти не занималась. Часто уходила на мост, смотрела там на воду, но энергию при этом восстанавливала плохо. Однажды осенним днём она ушла, а потом её нашли мёртвой. Там же, на мосту.
- Отчего она умерла? - тихо спросила Тина.
- Сказали - от энергетического истощения, скорей всего. Сама знаешь, в таких случаях причину смерти определить трудно, ведь замерить энергию мёртвого человека невозможно. Провели короткое расследование, как положено, и выяснили, что она была истощена уже некоторое время до смерти "в силу тяжёлых жизненных причин".
Тут бабушка потерянно взглянула на Тину, и той словно воочию представилось, как испугана была Евдокия Агаповна во время расследования - скрывающийся энергетический вампир с умершей от истощения дочерью-донором...
- Ты только не подумай, Дестини, что это я её... - подтвердила бабушка Тинину догадку, - Ульяна мне дочкой была, когда она начала чахнуть, я жалела её. Да и не настолько уж истощена она была, чтобы умереть, я ж видела.
- Ну раз сама на мост пришла, значит, не настолько, - согласилась Тина.
- Она ведь даже шаль себе в тот день купила новую. Мёрзнуть, видать, стала...
Евдокия Агаповна высморкалась в платок и вытерла слёзы.
- Так мы и остались с тобой одни, - подытожила она.
Тина встала и обняла бабушку за плечи, утешительно похлопывая ладошкой.
- Спасибо, что рассказала.
В купе-люкс вагона поезда дальнего следования Пётр и Фёкла ехали вдвоём. Фёкла наслаждалась окружающей роскошью и гнала от себя память о своей предыдущей поездке в поезде, совсем в иных условиях. Ей нравилось воображать, что эта роскошь - привычная для неё обстановка, так есть и теперь всегда будет.
- Вот, Петенька, возьми пятачок, к щеке приложи, - протянула Фёкла монету, - Однако, какая ужасная эта Свешникова, в драку полезла! У них в семье что, все такие драчуны?
- Это всё Дестини Сондер, - мрачно сказал Пётр.
- Да, подруженька наверняка мне хотела подгадить, привела эту девицу и натравила на тебя. Я-то к Тине накануне заходила, про нашу поездку рассказала простодушно, думала, она за меня порадуется. А она, выходит, зло да зависть затаила...
- Да причём тут ты... - поморщился Пётр, - Это она мне мстит за покушение на её возлюбленного Назарушку.
- Что-то я не поняла, - оторопела Фёкла, - Что ты сейчас сказал, Петенька?
- Меня оклеветали, будто бы это я убийц к младшему Свешникову посылал. Доказательств нет, но от слухов отец и отправил меня служить, что тут непонятного? - раздражённо сказал Пётр.
- Да плевать мне на слухи, - отмахнулась Фёкла, - Ты сказал, будто у Тины любовь к Назару Свешникову?
- У неё к нему, у него к ней, - пожал плечами Пётр, - Ты ж читала, небось, в газете, что он с Духосошественским из-за неё подрался.
- Там были разные версии драки, а в эту я вовсе не поверила... - потрясённо сказала Фёкла.
- Поверь, - усмехнулся Градов, - Свешниковы её у себя дома принимают, и с Юлией она в последнее время в подружках ходит. Назар от неё не отлипает.
- И ведь мне о том - ни словечка... Вот подлая! - задохнулась Фёкла.
- Угу. Сходим давай в вагон-ресторан, позавтракаем. Есть хочется.
Но мысли о Тине ещё долго не отпускали Фёклу. Она-то думала, что её подружка печалится по Духосошественскому, а та вон на кого нацелилась - на самого наследника главы вампирского клана! Она-то хотела, чтобы Тина позавидовала ей в том, что она с Петром Градовым сошлась, да не почувствовала от неё никакой зависти, ещё удивилась этому... Конечно, чему тут завидовать, когда перед ней самой вон какие виды открываются. Остаётся надеяться, что Влас Свешников слеплен из одного теста с Силой Градовым, и сочтёт Тину неподходящим вариантом законной жены для своего внука. Иначе придётся признать, что жизнь дьявольски несправедлива к Фёкле Голодяевой.
На сборы в поездку у Тины ушла неделя.
- Ты уж, когда станешь отцу рассказывать о нашей жизни, будь добра, погляди в его бесстыжие глаза, - советовала Евдокия Агаповна сквозь иголки, что она держала губами для намётки, где немножко ушить в талии новое внучкино платье, - А особенно хорошо будет, если ты прямо так и спросишь его, почему он тогда бросил жену с ребёнком. Скажи, тёща его этим вопросом до сих пор мучается.
- По тебе так и не скажешь, что ты каким-то вопросом мучаешься, - пошутила Тина.
- Стой ровно. Филиппу не помешает вспомнить, что такое стыд... А давай-ка я тебе мамино лучшее платье подошью! - осенило бабушку новой каверзой, - Ты в нём почти вылитая Ульяна будешь!
- Бабушка, я ж не энерговампир, что мне с его стыда и переживаний? А настраивать отца против себя я не хочу, - возразила Тина.
- Всё равно. Ещё одно платье тебе не помешает, можешь его изменить как-нибудь. Вот хоть шалью прикрыть, которую дочка в свой последний день купила. Я сберегла её как память. Смотри, какая красивая, с кисточками!
Накануне отъезда Тина вновь гостила у Свешниковых - Назар пригласил погулять с ним в саду.
- Какое чудо, - восхитилась она, глядя на маленький красивый ручеёк, текущий по серым замшелым камешкам, в трещинах между которыми росли цветы.
- Я передам маме твои восторги, - сказал Назар, - Она над этой альпийской горкой несколько месяцев трудилась.
- Тут наверняка и сейчас труд нужен, почти каждый день.
- Может быть, - улыбнулся Назар, - Давай, посидим в этой беседке.
- Как Юлия? - спросила Тина, садясь на диванчик с удобной высокой спинкой, - Она мне не звонит с того дня, а на мои звонки не подходит к телефону.
- Она не на тебя обижается, или не только на тебя. Злая ходит, отвечает грубо, - признался Назар, - Надеюсь, это пройдёт у неё скоро. Лето кончилось и в столицу возвратились многие её подружки да друзья. Скоро начнутся приёмы, балы, она отвлечётся.
- А ты? - улыбнулась Тина.
- А я буду выздоравливать и скучать по одной девице.
- Правда? По какой, интересно?
- Это секрет, - сказал Назар, наклоняясь к Тине и обхватывая сзади её шею, приближая лицо к своему лицу. А губы - к своим губам.
Под перестук железных колёс Тина с удовольствием смотрела на проплывающие мимо пригороды, деревеньки, рощицы, убранные или как раз сейчас засеиваемые озимыми поля. Она старалась не думать о том, что её ждёт по приезде, чтобы не нервничать впустую. Гораздо лучше просто насладиться тем, что доступно сейчас - мерный стук колёс, проплывающие за окном виды...
В мягком купе вместе с ней ехала во Францию молодая семья по фамилии Пестовы - муж, жена и сынишка лет пяти. Мужчина сообщил, что он преподаёт астрономию в Сорбонне, прославленном университете Парижа. Узнав имя попутчицы и куда она едет, семья прониклась к Тине почтением, которое изрядно смущало девушку. А когда его жена вспомнила о том, что Тина была снята для номера журнала о летнем императорском бале рядом с царевной Софьей, их обращение к Тине исполнилось подчёркнутого пиетета.
Разрядку вносил их маленький сын по имени Захарка. Ему понравилось смотреть на Тину, потом захотелось пообщаться с ней, и весь дальнейший путь привлекать к себе её внимание. Стоило его родителям разговориться с Тиной о чём-то, как мальчишка начинал протестовать - шалить или настойчиво просить о чём-нибудь. Тина видела, что порой только её присутствие заставляет родителей мальчика сдержаться и не задать ему шлепка по мягкому месту.
- Все дети - энерговампиры, вы же знаете, - разводил руками господин Пестов, когда его сын в, казалось, сороковой раз нарочито громко выпевал один и тот же куплет колыбельной песенки, - Только с возрастом, когда научаются владеть собой должным образом, они являют склонность к вампиризму или донорству.
- Я думаю, что донорами обычно становятся те, кто добрее и тактичнее, - заявила его жена, - а вампиризм - это моральная распущенность.
- Дорогая, не повторяй старорежимные глупости. Энерговампирами становятся люди от природы, которую они не выбирают.
- Могут и выбирать! - возразила женщина, - Когда донор по своему желанию становится вампиром, это всегда говорит о его эгоизме.
А Тина, слушая пение маленького провокатора, поймала себя на мысли, что она понимает, как трудно было Фёкле управляться сразу с тремя такими "захарками". Она сама, наверное, не смогла бы. По крайней мере, с чужими.
Ночью на их поезд напали. В стены и окна вагонов с окрестностей полетели камни, куски навоза и прочий мусор, даже горящие палки. Этот грохот, стук и звон разбитого стекла напугали всех пассажиров. Люди вскрикивали, пригибались, садились на пол, чтобы спрятаться. Поезд прибавил ход и в конце концов миновал опасный участок.
- Что это было? - спрашивала мужа госпожа Пестова, когда их плакавший от страха сынишка снова уснул.
- Мы едем по территории Польши, - ответил тот, будто всё этим объясняя.
- Вы не могли бы рассказать подробнее, господин Пестов? - попросила Тина, нервно кутаясь в шаль и поглядывая на расплывшееся по их окну пятно от навоза, - Почему поляки так агрессивны к нам?
- Извольте, расскажу, госпожа Сондер, - ответил тот.
В польском городе Калиш, что издревле стоял на реке Просне, жил старый человек, пан Войцех Янишевский. Был он воеводой, то есть главой Калишского воеводства, весьма уважаемым и прославленным в прошлом господином. Одна беда была у пана Янишевского - он пережил всех своих потомков, потому наследников на воеводство, как и на значительное богатство, у него не было.
В связи с этим многие дома в воеводстве старались направить к нему своих сыновей на службу - а ну как именно его пан Войцех выберет к себе в наследники? Так в доме у воеводы всегда жили несколько юношей, которые всякое время были к его услугам.
То, что произошло однажды ночью в этом доме, всколыхнуло весь Калиш. Пан Янишевский, который уже давненько мучился от неизлечимой болезни, почувствовал себя так плохо, что потерял всякое разумение. Он опоил юношей, связал и выкачал энергию сразу из трёх из них. Совсем, до их смерти. Ещё двое смогли спастись, едва собрав последние силы для этого.
Обезумевшие от горя родственники убитых тут же свершили самосуд над старым воеводой - убили его. Но убили, видимо, слишком быстро и легко, и их жажда мести удовлетворена не была. Начались погромы домов зажиточных энерговампиров, и волнения скоро охватили всю Польшу.
- Мы с вами только что стали свидетелями этих "донорских" волнений, - завершил рассказ господин Пестов.
- А я ещё сегодня говорила, что они более нравственны! - с возмущением прокомментировала его супруга, - Надеюсь, король Радзимиш скоро их утихомирит.
- Мне тоже хочется, чтобы мой обратный путь был более мирным, - призналась Тина.
- Будем надеяться, что власти и все жители Польши придут к разумному решению, как не допускать нарушения баланса в правах вампиров и доноров, - задумчиво потирая подбородок, согласился господин Пестов.
Молодожёны Таволжанские наслаждались медовым месяцем в новом доме, где деревянные полы, двери и оконные рамы ещё были светлыми и хранили запах леса. Дом этот стоял неподалёку от главного дома Духосошественских, и оттого Василий с Марией часто виделись с его обитателями.
- Вася, - обеспокоенно сказала Мария, - я встретила сегодня Прасковью, она сказала что зайдёт нынче вечером, разговор у неё к нам какой-то.
- Ну ладно, - пожал плечами Василий, - что тебя тут взволновало?
- Побаиваюсь я её, - призналась Мария, поёжившись, - Смотрит так, будто насквозь видит, а скажет что - ровно отрежет.
- Ну да, тётка у нас в клане всем заправляет, это вроде многим известно, - усмехнулся Василий, - но она вовсе не страшная.
- Вася, я вот думаю - а ну как она... они с твоим дядей захотят склады твои отнять? Всё же они их тебе не совсем передали, а только в аренду...
- У Духосошественских большой дом, девиц в нём много, и всех надо хорошим приданым обеспечить. Это непросто. А тут я ещё с выделом. Если они возьмут за правило недвижимое имущество раздавать, эдак за самим кланом ничего не останется. Отсюда и аренда, - пояснил Василий.
- Всё равно, мне кажется, что этим они тебя в своих руках держат. Чуть что не по ним - возьмут и отнимут всё.
- Мария, мы с тобой в клане Духосошественских состоим, пользуемся его поддержкой во всём. На том все кланы в нашей империи стоят. Во многом благодаря Прасковье наш клан сейчас процветает. Зачем же нам против его интересов идти? Это ж всё равно что против самих себя.
- Прости, Васенька, я просто глупости говорю, - ответила Мария и прижалась к мужу, - только всё равно боюсь, чего тогда Прасковья к нам захотела прийти?
Но, вопреки её страхам, Прасковья пришла с разговором совсем не об имуществе.
- Имя "Духосошественские" известно миру как крупнейший донорский клан, - сказала она, пригубив чай из поставленной перед ней чашки, - Своих доноров мы обучаем по собственным методикам, которые держим в секрете, чтобы члены нашего клана всегда были на высоте.
- Нам это хорошо известно, тётя, - напомнил Василий.
- Но в клане у нас есть и энерговампиры, - метнула взгляд на Марию Прасковья, не обратив внимания на замечание племянника, - и с ними мы не занимаемся специально. Тут вампирские кланы да фонд государыни императрицы нас далеко обходят.
- Я уже говорил жене, чтобы туда обращалась, если трудно будет, - кивнул Василий.
- Неправильно ты ей присоветовал, - припечатала Прасковья, отставляя чашку от себя подальше, - Не след нам, клану Духосошественских, на поклон к вампирским кланам ходить. Мы сами о своих людях радеть должны.
