- Что ты предлагаешь?
- Возьми вот список самых опытных энерговампиров нашего клана, выбери кого-нибудь одного, да отправь жену к нему в обучение.
Василий пробежал глазами список. Большинство людей были либо незнакомы ему, либо он относился к ним неприязненно, по культивируемому в его бывшем доме донорскому снобизму.
- А если у меня есть свой знакомый энерговампир высшей категории, не из нашего клана? - вдруг спросил он.
- Ты чем меня слушал, Вася, ухом или брюхом? - сердито нахмурила брови Прасковья, - Сказала же - невместно нам...
- Да-да, понял я всё, - перебил тётку Василий, - Но мой знакомый энерговампир... она не только не состоит ни в одном клане, но даже и не зарегистрирована как таковой. Поэтому болтать точно не будет. Ко мне, опять же, хорошо относится.
"И я по ним с внучкой соскучился", - мысленно признался себе Василий.
Сказано - сделано. Скоро автомобиль молодых Таволжанских остановился у хорошо знакомого Василию дома.
- Простите, Василий Путятич, но Дестини нет, она уехала в Париж, к своему отцу, - сказала Евдокия Агаповна.
- Да мы вот с супругой, собственно, не к ней. А к вам.
- Проходите пожалуйста, - удивлённо сказала Тинина бабушка, - Я, правда, обед для себя нынче не готовила, топлёным молоком обошлась...
- Мы свою выпечку привезли, - радостно сказала Мария, - И чаю плиточного.
- Да, я же теперь человек женатый, голодным меня никуда не отпускают, - с улыбкой, но не без затаённой гордости заметил Василий.
Евдокия Агаповна смотрела на пару новоиспечённых супругов и думала о том, что Василий взял жену себе под стать - такую же высокую по росту, красивую, улыбчивую, бойкую... и немного бесцеремонную. Совсем чуть-чуть.
А когда Евдокия Агаповна выслушала дело, с которым к ней пожаловали гости, изумлена была до крайности.
- Но... помилуйте, я даже не говорю никогда вслух, кто я, - тихо сказала она.
Комфортный мир, который вокруг себя построила Евдокия Агаповна, рушился. Душевная травма маленькой девочки Дуси, на глазах которой жандармы до полусмерти избили её собственного отца - просто за то, что он был энерговампиром, не заживала в ней всю жизнь.
Мария красноречиво посмотрела на мужа. Видимо, Василию пришлось уговаривать её обратиться за помощью именно к госпоже Львовой. И то сказать - при дурных наклонностях мысли можно было припомнить, что новоиспечённый Таволжанский ещё недавно ухаживал за внучкой этой пожилой женщины, и его появление опять в их доме отдавало двусмысленностью.
- Евдокия Агаповна, голубушка, - душевно сказал Василий, - за месяцы нашего знакомства я, признаться, проникся к вам самым глубоким почтением и симпатией. Как-то принял сердцем, что вы мне почти родная. Нет-нет, к Дестини это не относится, хотя и к ней я испытываю дружеские чувства. Ваша мудрость, доброта и сдержанность покорили меня. Именно этакие качества я бы хотел видеть в наставнике моей дражайшей супруги.
- То, что вы нигде не говорите об этом, нам как раз подходит, - по-простому выразила мысль Мария, - Тут ведь дело деликатное. И для меня тоже.
- Конечно же, ваше наставничество не останется без вознаграждения, - выложил Василий ударную карту, - Так ведь заведено в вампирских домах, когда берётся ученик со стороны, мы узнавали.
Грандиозное строение Северного вокзала Парижа, Gare du Nord - самого большого вокзала Европы - встретило пассажиров общим нескончаемым гулом. Утомившаяся в дороге Тина хотела поскорей оказаться на свежем воздухе и в комфорте, который позволил бы ей восстановить душевный баланс.
Оказалось, что к приезду господина Пестова на стоянку у вокзала пригнали его собственный автомобиль, и бывшие попутчики любезно предложили Тине подвезти её к нужному дому.
- Мне неловко... - начала было отнекиваться девушка. Сама Тина не предупредила отца о точном времени своего приезда.
- Полагаю, мы вам обязаны приятным обществом в дороге и тем терпением, которое вы явили при контакте с нашим Захаркой, - улыбнулся господин Пестов под согласное кивание своей жены, - Недавно я прочёл забавную вещицу одного писателя с ирландской фимилией, "Вождь краснокожих" называется. Там как раз про сорванца, который в какой-то степени присутствует во всех мальчиках мира.
Пока машина ехала по улицам, Тина читала вывески, слышала обрывки речи и незаметно для себя в мыслях перешла на французский язык, который почти десять лет в институте являлся для неё вторым родным.
Главный дом клана Сондер, бывший раньше домом клана Пифо, в котором проживал сейчас отец Тины, стоял на улице Фобур Сент-Оноре. Выйдя из машины у входа в дом, девушка тепло попрощалась с семейством Пестовых.
- Будь хорошим мальчиком, - на прощанье пожелала она Захарке.
- Дакор! - крикнул в ответ тот. Тоже перешёл на французский.
Вот уже почти час Тина сидела в гостиной и отвечала на вопросы пригласившей её семьи. Глава семейства - на удивление, для его нестарого возраста, седовласый мужчина, смотрел на дочь с лёгкой улыбкой. Он сказал ей лишь две фразы - "Рад, что ты приехала" и "Ты очень похожа на маму". Остальные слова и вопросы озвучивала его жена, Ивонн. Лицо этой женщины тоже освещала улыбка. Освещала в силу своей широты и белизны зубов. Глаза эта улыбка не затрагивала совершенно.
Их дочь пятнадцати-шестнадцати лет вообще не улыбалась - она смотрела на Тину с нескрываемой неприязнью.
- Это наша Биби, - представила её Ивонн в начале знакомства.
- Брижит, наверное? - попыталась угадать Тина.
- Бабетта! - назидательно сказала девушка и с тех пор молчала.
В комнате присутствивал и младший брат Тининого отца, Мартин, лет двадцати восьми. Тот вольно сидел, боком навалившись на стол и подперев голову согнутой в локте рукой. Он с явным удовольствием смотрел на гостью, и его глаза улыбались совершенно искренне.
- Вообще-то у меня двойное имя, - сказал он, - Лео-Мартин, но я предпочитаю второе. И прошу, не называй меня "дядя", иначе я буду чувствовать себя старым и несчастным.
Горничная, представленная как Зое, разнесла всем сидр в хрустальных бокалах.
- Этот напиток сделан из наших собственных яблок, в прованс де Сон, - гордо сообщила Ивонн.
- Вкусно, - вежливо кивнула Тина, пригубив сидр и отставив бокал на столик. Пить спиртное, хоть и слабое, она сейчас не желала.
Ивонн распрашивала Тину о том, как она доехала, и когда девушка упомянула о нападении на поезд в Польше, многозначительно перевела взгляд на мужа. Очевидно, об этом они разговаривали раньше. Лицо Ивонн казалось Тине немного странным, она только не могла сразу понять отчего. Потом поняла - вся её голова напоминала Тине... полено. Широкое, массивное лицо с тяжёлыми нижними скулами. "Боже, какая глупость лезет в голову", - осекла себя мысленно Тина, - "Вдобавок я, оказывается, невероятно предвзята и несправедлива". Она заставила себя отвечать Ивонн ещё любезнее, чем раньше.
Горничная спросила, когда подавать обед. При этом взгляд её направлен был только на Ивонн.
- Накрывайте, как только наша гостья умоется с дороги и переоденется, - ответила та.
Тину проводили в выделенную ей комнату с широкой кроватью, маленьким прикроватным столиком и массивным шкафом. Больше в комнате мебели не было, если не относить к таковой полку над небольшим камином, отделанным чёрным камнем.
- Камин мы сейчас не зажигаем, - сказала Зое, - ещё не холодно. Вам помочь разложить вещи в шкафу, мадемаузель?
- Нет, спасибо, потом сама разберу, - улыбнулась Тина, - Я буду готова через двадцать минут.
Горничная с небольшим поклоном удалилась, а Тина вытащила из сумки стопку белья и понесла к шкафу. Когда она повернула вставленный в маленькую скважину ключик и открыла дверцу, на неё сверху упало нечто живое, колючее и очень страшное.
Сердце Тины сжалось от ужаса, и от истошного визга её удержало... пожалуй, только отсутствие навыка визжать. Прошло немало времени, прежде чем к Тине вернулась способность рассуждать, не содрогаться от увиденного и от мысли, что это существо на полу только что касалось её головы и тела.
- Игуана. Это просто игуана, - сквозь прерывистое дыхание проговорила вслух Тина, успокаивая себя, - Она не опасна, даже не кусается. Наверное.
Раньше она видела игуан только на картинках. Девушка силой заставила своё дыхание успокоиться и поглядела наверх, на полку, откуда на неё свалилась эта неожиданность. Там, занимая почти всё пространство полки, покоилась большая шляпная коробка и для животного было совсем мало места. Настолько мало, что игуана никак не могла бы забраться и уместиться там сама. Значит, её туда поместили, сложили и прижали дверцей шкафа, в расчёте на то, что она выпадет, как только дверцу откроют.
Тине пришлось немного пощипать себя за щёки, чтобы скрыть бледность. К столу она вышла с тем спокойствием, которое было ей хорошо знакомо ощущением упадка сил после перенесённого стресса.
- Что с тобой, Дестини? - спросил Мартин, - Где твоя энергия, которой и так-то было немного?
- К сожалению, я только что невольно её потеряла.
- Почему? - удивлённо подняла брови Ивонн.
- В шкафу в моей комнате кто-то запер игуану и она упала на меня с верхней полки.
- Флу-флу! - воскликнула Ивонн, - Мой мальчик... как он там оказался?
- Что, правда, прямо на тебя упала? - широко раскрыла глаза Биби и явственно передёрнулась, - Гадость!
- Как там оказался ваш питомец, мадам Ивонн - я уже сказала. Его там заперли. Очень жестоко, кстати, он там мог находиться только в свёрнутом и сильно сжатом виде. Для того, чтобы он свалился кому-то на голову - мне или горничной.
Все поражённо замолчали. Филипп гневно смотрел на Биби.
- Папа, ты что, думаешь, я его туда засунула? Да мне на эту ящерицу смотреть противно, не то что дотрагиваться!
Отец хмуро уткнул взгляд в тарелку. Тина тоже приступила к трапезе, думая, что напрашивающаяся версия о том, что эту шалость сотворила её единокровная сестрица, может быть и неверной. Тогда кто?
- Какой ужас, - проговорила Ивонн, - даже не верится, что такое могло быть. Уверена, ты преувеличиваешь, Дестини. Сегодня утром я сама его кормила, наверное после этого он просто заполз в тёмное местечко, чтобы поспать. Зое, найди Флу-флу и посади в террариум. Проверь, не повредил ли он себе что-нибудь. Мой бедный Флу-флу!
- Я не слышал ни визга, ни крика, - сказал Тине Мартин, - Наверное, ты упала в обморок от страха?
- Нет, не упала. И я не кричала. Но я, конечно, испугалась.
- Какая прелесть! - восхитился Мартин, - Она просто испугалась! Кстати, как ты чаще всего восстанавливаешься?
- Я рисую.
- О! - воскликнул Мартин, - Я тоже рисую! Мы обязательно ещё поговорим об этом.
- Мама, если твоя ящерица заползёт в мой шкаф, я в неё кину чем-то тяжёлым! - заявила Биби, - Держи её от меня подальше!
- Биби, Флу-флу не различает, где твой шкаф, а где шкаф нашей гостьи, - нервно усмехнулась Ивонн, - Не будь такой жестокой.
"Мне бы тоже больше не хотелось видеть игуану ни в шкафу, ни в комнате, тут я согласна с сестрицей" - подумала Тина.
- Дестини, уделишь мне немного времени? - спросил Филипп, когда обед уже кончался, - Хочу поговорить с тобой в своём кабинете.
- Дорогой, а нам нельзя поприсутствовать? - улыбнулась Ивонн, - Мы тоже хотим послушать рассказы Дестини о жизни в России.
- Я не хочу, - заявила Биби.
- Это будет разговор о личном, - ответил Филипп.
- О, тем более. Мы ведь твоя семья, - с нажимом сказала Ивонн, - Нам бы не хотелось думать, что ты скрываешь от нас что-то важное.
- Ничего я не скрываю. Ладно, если ты настаиваешь... - кисло сказал Филипп.
- Простите, но я хотела бы поговорить со своим отцом наедине, - вмешалась Тина, - Я не ваша семья, поэтому у меня могут быть от вас секреты. А ваш супруг, мадам, потом волен будет рассказать вам всё, что сочтёт нужным.
- О-ля-ля! - захохотал Мартин, - Ивонн, тебе только что прищемили нос!
- Не хотелось бы напоминать, Дестини, но ты находишься в моём доме, - гневно прошипела Ивонн.
- Простите, если моё поведение кажется вам оскорбительным. Уверена, вы преувеличиваете, Ивонн, - нашла в себе силы Тина на мстительность.
В понимании Тины она находится в доме, где только что пережила недвусмысленное психическое нападение, а всё, чего удостоилась от его хозяйки на это - возмутительные слова о том, что она, Тина, преувеличивает.
- Мама, это наш общий дом! - вскричала вдруг Биби, - И мой, и папин тоже! Или ты и нас выгонишь, если мы с папой захотим пошептаться? Пусть уж он лучше скорей поговорит с этой своей непонятной дочкой, которая свалилась на нас, как... как твой Флу-флу сегодня!
Мартин продолжал смеяться.
- Нет, я не вынесу этого ужасного скандала, - простонала Ивонн, подняв пальцы к вискам, - Почему всё это происходит с моей семьёй? Что с ней случилось?
Зое спешно поднесла к лицу хозяйки пузырёк с нюхательной солью.
Филипп резко поднялся и вышел и-за стола. Тина последовала за ним, оставляя позади смех, стенания и гневные выкрики.
В кабинете отца было уютно. Зашторенные окна, тёмные панели, стеллажи, уставленные книгами и большими свёртками бумажных листов. Рядом с диваном на подставке стоял красивый глобус коричневого цвета, возле которого лежала лупа.
- Если честно, - сказала Тина, - Мне сейчас не очень хочется говорить о чём-то. Мало сил, я не очень быстро соображаю в таком состоянии.
Она смотрела на отца и сравнивала со своим единственным воспоминанием о нём - когда он раскачивал её в импровизированных качелях из покрывала. Тогда он не был седым. И был многократно веселее.
- Тебе не нужно напрягаться, - ответил ей Филипп, - если хочешь, просто отдохни.
- А потом тебе придётся снова уходить со мной пошептаться? - слабо улыбнулась Тина.
Мужчина пожал плечами. Он достал откуда-то красивую бутылку, в которой на половине плескалась коричневая жидкость.
- Предлагаю выпить чуточку коньяка, - сказал он, - Мне это всегда помогает расслабиться и укрепить силы.
Они выпили, но Филипп не спешил начинать разговор. Тина взяла лупу и принялась разглядывать сквозь неё глобус, чувствуя, что её силы и впрямь быстро восстанавливаются. От выпитого коньяка? От одного присутствия рядом родного отца, которого Тина никогда не ощущала в сознательной жизни?
- Зачем ты позвал меня? - спросила она через некоторое время, - Я имею в виду - в Париж.
- Мне звонил глава клана Свешниковых и спрашивал о тебе. То есть о нас. То есть обо мне...
- Господин Влас? - удивилась Тина.
- Да. Он сказал, что его внук влюблён в тебя.
Тине было приятно услышать слово "влюблён" в понимании Власа, хоть и в изложении Филиппа Сондера.
- Но причём тут ты?.. Хотя я, пожалуй, понимаю, - вздохнула Тина, - Для господина Власа важно знать, за кем ухаживает его внук - за признаваемой дочерью Филиппа Сондера, главы клана, или за простой Тиной Львовой.
- Всё верно. За исключением одного - сомневаться в моём признании нельзя. Ты - моя законная дочь.
Тина подняла брови в деланном удивлении.
- Признание родителем своего ребёнка я до сих пор представляла себе несколько иначе. Прости, я не хочу упрекать тебя ни в чём. Ты имеешь право жить так, как хочешь. В конце концов, своим появлением на свет и образованием я обязана тебе. И даже приданым.
- Возьми вот список самых опытных энерговампиров нашего клана, выбери кого-нибудь одного, да отправь жену к нему в обучение.
Василий пробежал глазами список. Большинство людей были либо незнакомы ему, либо он относился к ним неприязненно, по культивируемому в его бывшем доме донорскому снобизму.
- А если у меня есть свой знакомый энерговампир высшей категории, не из нашего клана? - вдруг спросил он.
- Ты чем меня слушал, Вася, ухом или брюхом? - сердито нахмурила брови Прасковья, - Сказала же - невместно нам...
- Да-да, понял я всё, - перебил тётку Василий, - Но мой знакомый энерговампир... она не только не состоит ни в одном клане, но даже и не зарегистрирована как таковой. Поэтому болтать точно не будет. Ко мне, опять же, хорошо относится.
"И я по ним с внучкой соскучился", - мысленно признался себе Василий.
ГЛАВА 17
Сказано - сделано. Скоро автомобиль молодых Таволжанских остановился у хорошо знакомого Василию дома.
- Простите, Василий Путятич, но Дестини нет, она уехала в Париж, к своему отцу, - сказала Евдокия Агаповна.
- Да мы вот с супругой, собственно, не к ней. А к вам.
- Проходите пожалуйста, - удивлённо сказала Тинина бабушка, - Я, правда, обед для себя нынче не готовила, топлёным молоком обошлась...
- Мы свою выпечку привезли, - радостно сказала Мария, - И чаю плиточного.
- Да, я же теперь человек женатый, голодным меня никуда не отпускают, - с улыбкой, но не без затаённой гордости заметил Василий.
Евдокия Агаповна смотрела на пару новоиспечённых супругов и думала о том, что Василий взял жену себе под стать - такую же высокую по росту, красивую, улыбчивую, бойкую... и немного бесцеремонную. Совсем чуть-чуть.
А когда Евдокия Агаповна выслушала дело, с которым к ней пожаловали гости, изумлена была до крайности.
- Но... помилуйте, я даже не говорю никогда вслух, кто я, - тихо сказала она.
Комфортный мир, который вокруг себя построила Евдокия Агаповна, рушился. Душевная травма маленькой девочки Дуси, на глазах которой жандармы до полусмерти избили её собственного отца - просто за то, что он был энерговампиром, не заживала в ней всю жизнь.
Мария красноречиво посмотрела на мужа. Видимо, Василию пришлось уговаривать её обратиться за помощью именно к госпоже Львовой. И то сказать - при дурных наклонностях мысли можно было припомнить, что новоиспечённый Таволжанский ещё недавно ухаживал за внучкой этой пожилой женщины, и его появление опять в их доме отдавало двусмысленностью.
- Евдокия Агаповна, голубушка, - душевно сказал Василий, - за месяцы нашего знакомства я, признаться, проникся к вам самым глубоким почтением и симпатией. Как-то принял сердцем, что вы мне почти родная. Нет-нет, к Дестини это не относится, хотя и к ней я испытываю дружеские чувства. Ваша мудрость, доброта и сдержанность покорили меня. Именно этакие качества я бы хотел видеть в наставнике моей дражайшей супруги.
- То, что вы нигде не говорите об этом, нам как раз подходит, - по-простому выразила мысль Мария, - Тут ведь дело деликатное. И для меня тоже.
- Конечно же, ваше наставничество не останется без вознаграждения, - выложил Василий ударную карту, - Так ведь заведено в вампирских домах, когда берётся ученик со стороны, мы узнавали.
Грандиозное строение Северного вокзала Парижа, Gare du Nord - самого большого вокзала Европы - встретило пассажиров общим нескончаемым гулом. Утомившаяся в дороге Тина хотела поскорей оказаться на свежем воздухе и в комфорте, который позволил бы ей восстановить душевный баланс.
Оказалось, что к приезду господина Пестова на стоянку у вокзала пригнали его собственный автомобиль, и бывшие попутчики любезно предложили Тине подвезти её к нужному дому.
- Мне неловко... - начала было отнекиваться девушка. Сама Тина не предупредила отца о точном времени своего приезда.
- Полагаю, мы вам обязаны приятным обществом в дороге и тем терпением, которое вы явили при контакте с нашим Захаркой, - улыбнулся господин Пестов под согласное кивание своей жены, - Недавно я прочёл забавную вещицу одного писателя с ирландской фимилией, "Вождь краснокожих" называется. Там как раз про сорванца, который в какой-то степени присутствует во всех мальчиках мира.
Пока машина ехала по улицам, Тина читала вывески, слышала обрывки речи и незаметно для себя в мыслях перешла на французский язык, который почти десять лет в институте являлся для неё вторым родным.
Главный дом клана Сондер, бывший раньше домом клана Пифо, в котором проживал сейчас отец Тины, стоял на улице Фобур Сент-Оноре. Выйдя из машины у входа в дом, девушка тепло попрощалась с семейством Пестовых.
- Будь хорошим мальчиком, - на прощанье пожелала она Захарке.
- Дакор! - крикнул в ответ тот. Тоже перешёл на французский.
Вот уже почти час Тина сидела в гостиной и отвечала на вопросы пригласившей её семьи. Глава семейства - на удивление, для его нестарого возраста, седовласый мужчина, смотрел на дочь с лёгкой улыбкой. Он сказал ей лишь две фразы - "Рад, что ты приехала" и "Ты очень похожа на маму". Остальные слова и вопросы озвучивала его жена, Ивонн. Лицо этой женщины тоже освещала улыбка. Освещала в силу своей широты и белизны зубов. Глаза эта улыбка не затрагивала совершенно.
Их дочь пятнадцати-шестнадцати лет вообще не улыбалась - она смотрела на Тину с нескрываемой неприязнью.
- Это наша Биби, - представила её Ивонн в начале знакомства.
- Брижит, наверное? - попыталась угадать Тина.
- Бабетта! - назидательно сказала девушка и с тех пор молчала.
В комнате присутствивал и младший брат Тининого отца, Мартин, лет двадцати восьми. Тот вольно сидел, боком навалившись на стол и подперев голову согнутой в локте рукой. Он с явным удовольствием смотрел на гостью, и его глаза улыбались совершенно искренне.
- Вообще-то у меня двойное имя, - сказал он, - Лео-Мартин, но я предпочитаю второе. И прошу, не называй меня "дядя", иначе я буду чувствовать себя старым и несчастным.
Горничная, представленная как Зое, разнесла всем сидр в хрустальных бокалах.
- Этот напиток сделан из наших собственных яблок, в прованс де Сон, - гордо сообщила Ивонн.
- Вкусно, - вежливо кивнула Тина, пригубив сидр и отставив бокал на столик. Пить спиртное, хоть и слабое, она сейчас не желала.
Ивонн распрашивала Тину о том, как она доехала, и когда девушка упомянула о нападении на поезд в Польше, многозначительно перевела взгляд на мужа. Очевидно, об этом они разговаривали раньше. Лицо Ивонн казалось Тине немного странным, она только не могла сразу понять отчего. Потом поняла - вся её голова напоминала Тине... полено. Широкое, массивное лицо с тяжёлыми нижними скулами. "Боже, какая глупость лезет в голову", - осекла себя мысленно Тина, - "Вдобавок я, оказывается, невероятно предвзята и несправедлива". Она заставила себя отвечать Ивонн ещё любезнее, чем раньше.
Горничная спросила, когда подавать обед. При этом взгляд её направлен был только на Ивонн.
- Накрывайте, как только наша гостья умоется с дороги и переоденется, - ответила та.
Тину проводили в выделенную ей комнату с широкой кроватью, маленьким прикроватным столиком и массивным шкафом. Больше в комнате мебели не было, если не относить к таковой полку над небольшим камином, отделанным чёрным камнем.
- Камин мы сейчас не зажигаем, - сказала Зое, - ещё не холодно. Вам помочь разложить вещи в шкафу, мадемаузель?
- Нет, спасибо, потом сама разберу, - улыбнулась Тина, - Я буду готова через двадцать минут.
Горничная с небольшим поклоном удалилась, а Тина вытащила из сумки стопку белья и понесла к шкафу. Когда она повернула вставленный в маленькую скважину ключик и открыла дверцу, на неё сверху упало нечто живое, колючее и очень страшное.
Сердце Тины сжалось от ужаса, и от истошного визга её удержало... пожалуй, только отсутствие навыка визжать. Прошло немало времени, прежде чем к Тине вернулась способность рассуждать, не содрогаться от увиденного и от мысли, что это существо на полу только что касалось её головы и тела.
- Игуана. Это просто игуана, - сквозь прерывистое дыхание проговорила вслух Тина, успокаивая себя, - Она не опасна, даже не кусается. Наверное.
Раньше она видела игуан только на картинках. Девушка силой заставила своё дыхание успокоиться и поглядела наверх, на полку, откуда на неё свалилась эта неожиданность. Там, занимая почти всё пространство полки, покоилась большая шляпная коробка и для животного было совсем мало места. Настолько мало, что игуана никак не могла бы забраться и уместиться там сама. Значит, её туда поместили, сложили и прижали дверцей шкафа, в расчёте на то, что она выпадет, как только дверцу откроют.
Тине пришлось немного пощипать себя за щёки, чтобы скрыть бледность. К столу она вышла с тем спокойствием, которое было ей хорошо знакомо ощущением упадка сил после перенесённого стресса.
- Что с тобой, Дестини? - спросил Мартин, - Где твоя энергия, которой и так-то было немного?
- К сожалению, я только что невольно её потеряла.
- Почему? - удивлённо подняла брови Ивонн.
- В шкафу в моей комнате кто-то запер игуану и она упала на меня с верхней полки.
- Флу-флу! - воскликнула Ивонн, - Мой мальчик... как он там оказался?
- Что, правда, прямо на тебя упала? - широко раскрыла глаза Биби и явственно передёрнулась, - Гадость!
- Как там оказался ваш питомец, мадам Ивонн - я уже сказала. Его там заперли. Очень жестоко, кстати, он там мог находиться только в свёрнутом и сильно сжатом виде. Для того, чтобы он свалился кому-то на голову - мне или горничной.
Все поражённо замолчали. Филипп гневно смотрел на Биби.
- Папа, ты что, думаешь, я его туда засунула? Да мне на эту ящерицу смотреть противно, не то что дотрагиваться!
Отец хмуро уткнул взгляд в тарелку. Тина тоже приступила к трапезе, думая, что напрашивающаяся версия о том, что эту шалость сотворила её единокровная сестрица, может быть и неверной. Тогда кто?
- Какой ужас, - проговорила Ивонн, - даже не верится, что такое могло быть. Уверена, ты преувеличиваешь, Дестини. Сегодня утром я сама его кормила, наверное после этого он просто заполз в тёмное местечко, чтобы поспать. Зое, найди Флу-флу и посади в террариум. Проверь, не повредил ли он себе что-нибудь. Мой бедный Флу-флу!
- Я не слышал ни визга, ни крика, - сказал Тине Мартин, - Наверное, ты упала в обморок от страха?
- Нет, не упала. И я не кричала. Но я, конечно, испугалась.
- Какая прелесть! - восхитился Мартин, - Она просто испугалась! Кстати, как ты чаще всего восстанавливаешься?
- Я рисую.
- О! - воскликнул Мартин, - Я тоже рисую! Мы обязательно ещё поговорим об этом.
- Мама, если твоя ящерица заползёт в мой шкаф, я в неё кину чем-то тяжёлым! - заявила Биби, - Держи её от меня подальше!
- Биби, Флу-флу не различает, где твой шкаф, а где шкаф нашей гостьи, - нервно усмехнулась Ивонн, - Не будь такой жестокой.
"Мне бы тоже больше не хотелось видеть игуану ни в шкафу, ни в комнате, тут я согласна с сестрицей" - подумала Тина.
- Дестини, уделишь мне немного времени? - спросил Филипп, когда обед уже кончался, - Хочу поговорить с тобой в своём кабинете.
- Дорогой, а нам нельзя поприсутствовать? - улыбнулась Ивонн, - Мы тоже хотим послушать рассказы Дестини о жизни в России.
- Я не хочу, - заявила Биби.
- Это будет разговор о личном, - ответил Филипп.
- О, тем более. Мы ведь твоя семья, - с нажимом сказала Ивонн, - Нам бы не хотелось думать, что ты скрываешь от нас что-то важное.
- Ничего я не скрываю. Ладно, если ты настаиваешь... - кисло сказал Филипп.
- Простите, но я хотела бы поговорить со своим отцом наедине, - вмешалась Тина, - Я не ваша семья, поэтому у меня могут быть от вас секреты. А ваш супруг, мадам, потом волен будет рассказать вам всё, что сочтёт нужным.
- О-ля-ля! - захохотал Мартин, - Ивонн, тебе только что прищемили нос!
- Не хотелось бы напоминать, Дестини, но ты находишься в моём доме, - гневно прошипела Ивонн.
- Простите, если моё поведение кажется вам оскорбительным. Уверена, вы преувеличиваете, Ивонн, - нашла в себе силы Тина на мстительность.
В понимании Тины она находится в доме, где только что пережила недвусмысленное психическое нападение, а всё, чего удостоилась от его хозяйки на это - возмутительные слова о том, что она, Тина, преувеличивает.
- Мама, это наш общий дом! - вскричала вдруг Биби, - И мой, и папин тоже! Или ты и нас выгонишь, если мы с папой захотим пошептаться? Пусть уж он лучше скорей поговорит с этой своей непонятной дочкой, которая свалилась на нас, как... как твой Флу-флу сегодня!
Мартин продолжал смеяться.
- Нет, я не вынесу этого ужасного скандала, - простонала Ивонн, подняв пальцы к вискам, - Почему всё это происходит с моей семьёй? Что с ней случилось?
Зое спешно поднесла к лицу хозяйки пузырёк с нюхательной солью.
Филипп резко поднялся и вышел и-за стола. Тина последовала за ним, оставляя позади смех, стенания и гневные выкрики.
В кабинете отца было уютно. Зашторенные окна, тёмные панели, стеллажи, уставленные книгами и большими свёртками бумажных листов. Рядом с диваном на подставке стоял красивый глобус коричневого цвета, возле которого лежала лупа.
- Если честно, - сказала Тина, - Мне сейчас не очень хочется говорить о чём-то. Мало сил, я не очень быстро соображаю в таком состоянии.
Она смотрела на отца и сравнивала со своим единственным воспоминанием о нём - когда он раскачивал её в импровизированных качелях из покрывала. Тогда он не был седым. И был многократно веселее.
- Тебе не нужно напрягаться, - ответил ей Филипп, - если хочешь, просто отдохни.
- А потом тебе придётся снова уходить со мной пошептаться? - слабо улыбнулась Тина.
Мужчина пожал плечами. Он достал откуда-то красивую бутылку, в которой на половине плескалась коричневая жидкость.
- Предлагаю выпить чуточку коньяка, - сказал он, - Мне это всегда помогает расслабиться и укрепить силы.
Они выпили, но Филипп не спешил начинать разговор. Тина взяла лупу и принялась разглядывать сквозь неё глобус, чувствуя, что её силы и впрямь быстро восстанавливаются. От выпитого коньяка? От одного присутствия рядом родного отца, которого Тина никогда не ощущала в сознательной жизни?
- Зачем ты позвал меня? - спросила она через некоторое время, - Я имею в виду - в Париж.
- Мне звонил глава клана Свешниковых и спрашивал о тебе. То есть о нас. То есть обо мне...
- Господин Влас? - удивилась Тина.
- Да. Он сказал, что его внук влюблён в тебя.
Тине было приятно услышать слово "влюблён" в понимании Власа, хоть и в изложении Филиппа Сондера.
- Но причём тут ты?.. Хотя я, пожалуй, понимаю, - вздохнула Тина, - Для господина Власа важно знать, за кем ухаживает его внук - за признаваемой дочерью Филиппа Сондера, главы клана, или за простой Тиной Львовой.
- Всё верно. За исключением одного - сомневаться в моём признании нельзя. Ты - моя законная дочь.
Тина подняла брови в деланном удивлении.
- Признание родителем своего ребёнка я до сих пор представляла себе несколько иначе. Прости, я не хочу упрекать тебя ни в чём. Ты имеешь право жить так, как хочешь. В конце концов, своим появлением на свет и образованием я обязана тебе. И даже приданым.
