Тина залилась смехом, и Евдокия Агаповна невольно заразилась от неё - до того им казался сейчас смешными тот бабушкин поступок.
- Ох, Дестини, - отдувалась она и вытирала кончиком фартука выступившие от смеха слёзы, - Смешно тебе теперь, как я думала, что носить тебе фамилию Духосошественская, что будет тебе букетик, чтобы любоваться на старости лет...
В тот вечер даже скелет с картины Мартина, казалось, скалил зубы нарочно, чтобы принять участие в этом пропитавшем весь дом веселье.
Фёкла чувствовала себя беспомощной, как никогда. События, случившиеся в гарнизоне, закрутились и понеслись с силой, на которую она никак не могла повлиять, хотя они прямо задевали её, больно толкали в разные стороны - и при этом совершенно не обращали внимания на её желания, сопротивление, усилия изменить их направление.
Арестовавший Петра полковник Снеговицын, едва узнав, кем она приходится Градову - а точнее, что она приходится ему никем, смотрел скозь неё, не отвечая на вопросы и совершенно игнорируя молодую женщину. Ещё вчера уважительно здоровавшиеся с ней обер-офицеры старательно подражали своему полковнику.
Лишь кучер, увозивший в арестантской карете находившегося в прострации взлохмаченного, заросшего щетиной Петра, процедил, что везти его велено в Краснодар, к генерал-губернатору.
После этого Фёкла, наконец, смогла прекратить свои метания от человека к человеку. Она медленно поднялась в квартиру и собрала свою и Петра сумки, набив их одеждой и прочими личными вещами.
- Груша! - крикнула она так кстати пришедшую снова уборщицу, - Сюда поди!
Та боязливо приблизилась, поправляя завязанный на голове платок так, чтобы спрятать больше покрывавших щёки оспинок.
- Видишь, что тут, в квартире? Самовар, посуда разная красивая, покрывала... Это всё - твоё, на приданое. Сыщи мне телегу до Краснодара, а то гарнизонный кучер отказывается мне служить, как полковник приехал.
- А вы что же?
- А я не вернусь сюда больше, - ответила Фёкла.
- Вы что же, там будете искать, как от дитя в утробе избавиться? - почти шёпотом спросила Груша.
- Не твоего ума дело! - осекла её Фёкла, - Чего ты ещё здесь стоишь, глаза лупянишь? Приданого не нужно? Так я быстро кому другому предложу.
В приёмной генерал-губернатора служащий в пенсне поведал Фёкле, что заседание трибунала по капитану Градову назначено на завтрашний послеобеденный час. Нет, Фёклу туда не пустят. И - нет, позвонить отсюда нельзя. А родственников подсудимого известят, обязательно. После произнесения приговора.
Ожидавший Фёклу деревенский мужик с телегой перевёз её к гостинице, и, получив обещанную денежку, поехал восвояси.
На следующий день Фёкле удалось мельком увидеть Петра, когда его откуда-то привезли к зданию, в котором готовился состояться военный суд. Пётр посмотрел на выкрикнувшую его имя Фёклу так, словно не узнал её.
Служащий канцелярии за трёхрублёвую ассигнацию согласился узнать для неё о состоявшемся приговоре. Разжалован в рядовые, будет служить в гарнизоне, жить в солдатской казарме. Нет, позвонить больше никак нельзя, его могут уволить. Господину Силе Градову он сам лично отобьёт подробную телеграмму, сегодня же. Не стоит благодарностей, это его прямая обязанность.
Вот и всё. Её собственная служба тут закончена. Фёкла поехала на вокзал и попросила для себя билет на поезд.
- Поезд на Москву отправится завтра, но вагона с купе-люкс в нём не будет, - объяснил ей женский голос из окошка кассы, - Тот, что с таким вагоном, отправится через три дня. Что будете брать, госпожа?
На следующий день служащий канцелярии, куда она зашла на всякий случай, сообщил важную новость - возможно, в судьбе Градова произойдут перемены к лучшему. Конечно, глава клана не мог оставить собственного сына без внимания.
Всё складывалось замечательно. Петра освободили в аккурат ко дню отъезда Фёклы. Она доплатила за второго пассажира купе-люкс, а накануне постаралась привести Петеньку в приличный вид. Переодела в богатый гражданский костюм, свела к цирюльнику и, конечно, сытно накормила в гостиничном ресторане.
От выпивки Пётр отказался.
- Хватит, - твёрдо сказал он, - Начну - и трудно будет остановиться. А мне скоро перед отцом ответ держать.
Фёкла смотрела на Петра и замечала произошедшие с ним перемены - после пережитого он стал более молчаливым, задумчивым. О произошедшем в гарнизоне вообще не говорил - не то старался вычеркнуть из памяти прошедшие месяцы, не то не желал обсуждать их с Фёклой. А ещё она видела, читала в его глазах - их отношения закончатся сразу по приезде. Кажется, Петенька надумал взяться за ум, двигаться в правильном направлении, выполняя требования и подсказки своего отца. И на этом пути не было места для падшей женщины Фёклы Голодяевой, хоть тверди она о своей любви всю дорогу, и днём и ночью.
Тогда Фёкла тоже погрузилась в задумчивость. Интересно, выполнит ли господин Сила своё обещание позаботиться о ней? Да, она заботилась о Петре гораздо меньше по времени, чем предполагалось. Но то ведь не от неё зависело! А теперь вот Петенька едет к батюшке в приличном виде, в тепле и комфорте, а вовсе не в общем простолюдинском вагоне за казёный счёт, как должен был, не дождись она его. Фёкла мысленно составляла список своих благодеяний, который намеревалась предъявить Силе.
Был ещё ребёнок в её утробе, дитя Петра, которому, видимо, не суждено родиться. Сообщать о нём Фёкла больше не намеревалась, дабы не злить ни Петю, ни его отца, и не портить список своих заслуг. Обратиться за помощью по этому поводу она решила к Тине. Вернее, не к ней самой, а к её бабушке. Не может старая энерговампирша ничего тут не посоветовать, а относится она к ней, Фёкле, вроде бы с сочувствием.
Вдобавок в свете того, что Фёкла узнала о бывшей сокурснице, знакомство с ней теперь может оказаться весьма полезным. Пожалуй, не станет она упрекать Дестини, что та привела тогда на перрон Юлию Свешникову. Да, лучше не вспоминать ей этого, чтобы та не решила, что Фёкла таит на неё зло. Нет уж, ради удачи, которую тут можно попытаться поймать, Фёкла явится к подруженьке с самым разлюбезным видом.
Когда после остановки на одной из станций уже недалеко от Москвы к ним принесли свежую газету, Фёкла с интересом прочитала о предстоящей помолвке Дестини Сондер и Назара Свешникова. Ах, вот бы и ей попасть на это торжество!
- Что пишут? - вырвал её из мечтаний голос Петра.
- А? - спросила Фёкла, чтобы протянуть время, успеть придумать, как подать Петру вычитанную в газете новость.
Не помешает ли ей Градов в слегка наметившемся плане пристроиться к Дестини? С этого чокнутого станется, вон, и в справке у него написано про душевное расстройство...
- Тут написано, что помолвка скоро у Свешникова Назара с Дестини. Петенька, вспомни, ты говорил давеча, что перед батюшкой хочешь в лучшем образе предстать. Ты ведь не совершишь ничего... непоправимого?
Пётр зло, но как-то обессиленно рассмеялся.
- Нет, не совершу, - ответил он через некоторое время, - Но, думаю, этой демонице самое время узнать кое-что о женихе. Как думаешь, подействует на твою подружку новость, что тот скрыл от неё своего ублюдка?
- Какого ублюдка? - сжавшись, спросила Фёкла.
- Сынок у него подрастает в деревне одной. Забрал его у какой-то девки, что родила от него, и отдал в крестьянскую семью на воспитание, а сам ездит туда тайком, навещает да денежку даёт.
- А ты бы не навещал, Петенька? - тихонько спросила Фёкла.
- Да причём тут я? Спрашиваю - как она на то посмотрит, думаешь?
- Думаю, она не обрадуется. Не столько тому, что у него внебрачный сын есть, сколько тому, что он скрыл это от неё.
- Может она из-за этого помолвку расстроить?
- Может наверное, - неуверенно ответила Фёкла, - смотря как подано будет, что Назар ей на то скажет, и когда именно она узнает. Если за время до помолвки - может и простить.
- А ежели перед самой помолвкой, так и время объясниться у него не будет. Мы ведь как раз в этот день приедем, - азартно сверкнул Пётр глазами, - Как подать в лучшем виде - тоже придумать можно.
В Фёкле боролись два чувства - желание использовать Тину, а для этого лучше б та была благополучна, и желание её унижения, краха в личной жизни, чтобы она не больно-то возносилась над ней, Фёклой. В конце концов, станет ли благополучная Тина помогать ей - большой вопрос, а вот понаблюдать за страданиями, да ещё и будто посочувствовать... О, эта воображаемая картина наполнила сердце Фёклы огромной радостью.
- Петенька, только меня не втягивай, пожалуйста, - попросила она, - Назар Свешников ведь кротостью не славится, ежели озлится, так может походя меня прихлопнуть.
- Не бойся, ему не до тебя будет, - хохотнул Градов, - но ты можешь всё-таки понадобиться. Она ведь не выйдет одна, чтобы со мной поговорить. А к тебе - выйдет. Вот и поговоришь. Уйдёшь, а там уж я о своём с ней побеседую. А лучше - наглядно покажу. Да, точно, так оно даже лучше будет...
Пётр пришёл в возбуждённое состояние, несколько раз перечитывал в газете заметку, мерил купе шагами, то задумчиво прищуривался, то злорадно скалился, то невнятно бормотал. Это пугало Фёклу, и она стала мечтать только об одном - чтобы эта поездка, наконец, закончилась.
На перроне их встретил Михей, который не очень радостно коротко обнял брата и позвал его к автомобилю.
- А я? - робко спросила Фёкла.
- Тебя отец тоже желает видеть, - кивнул Михей, - только он сейчас уехал по делам. Комнаты для вас обоих уже готовы, протоплены. Пообедаете, отдохнёте с дороги, а к ужину и отец будет.
Фёкле это даже понравилось - то, что для неё выделены отдельные комнаты, как для уважаемой гостьи. Это, с одной стороны, огорчительно намекало на прекращение статуса близкой любовницы Петра, с другой - она как бы обретала самостоятельную значимость. Да и правду сказать, находиться с Петей в одной комнате ей больше не хотелось. Сам же Пётр отнёсся к такому положению равнодушно.
За обедом Лукерья испытующе посмотрела на Фёклу и со значением спросила её:
- Надеюсь, трудности уже позади?
- От меня никаких трудностей вашему дому не будет, - опустив глаза, неопределённо ответила Фёкла.
После обеда тепло одетый Пётр зашёл в комнату Фёклы.
- Будь у дома Свешниковых через два часа и жди меня. Я подъеду и дам тебе знать, когда надо будет вызвать Дестини, - скомандовал он.
После его ухода Фёкла судорожно стала думать - как бы сделать так, чтобы и у Петра получилось всё задуманное, и ей тут не пострадать? В конце концов, она ещё вроде как на службе у Силы Градова, должна приглядывать за его сыном, пока господин Сила сам не отменил этого поручения. А ну как сегодня Петенька, исправно собирающий в последнее время неприятности на свою голову, опять натворит дел, а его отец решит выместить злость на ней, Фёкле? А так ведь и будет, её объявят во всём виноватой!
Накрутив себя, Фёкла побежала к Михею. Но тот, как пояснил слуга, ушёл из дома. Осталась Лукерья. Что ж, может так и лучше.
- Я волнуюсь за Петеньку, - сказала она, когда Лукерья пригласила её в свои комнаты, - он, кажется, задумал что-то...
- Что? - нахмурилась Лукерья.
- Может, в том и ничего страшного, я не знаю. Он собрался поговорить с Дестини Сондер, у которой сегодня помолвка с Назаром Свешниковым.
- Просто поговорить? - переспросила Лукерья.
- Да, сказал, что желает открыть ей глаза на жениха, до того, как помолвка у них состоится.
Лукерью, занятую в своё время родами и уходом за новорожденной дочерью, муж и свёкор оберегали от тревожных знаний. Она понятия не имела о покушениях на Назара, заказанных Петром, и о причинах, по которым Сила отправил сына служить в Краснодар. Лукерья полагала, это как-то связано с несостоявшейся помолвкой Петра с Юлией. Потому теперь ей была непонятна тревога Фёклы.
- Пётр Силыч имеет право говорить, с кем пожелает, - сухо сказала она.
- Да, конечно, - обрадовалась Фёкла, - но всё ж... Как вернётся господин Сила, вы уж перескажите ему мои слова, пожалуйста.
- А ты что же?
- А я, на всякий случай, тоже пойду к дому Свешниковых. Пригляжу за Петенькой.
Автомобиль чёрного цвета остановился на лугу за крайним домом деревни Мурашкино. Пётр вышел и жестом позвал набежавшую вскоре стайку пацанят.
- Кто тут господина Назара Мироныча знает? В чей дом он приезжает? - улыбаясь, спросил он.
Вперёд вышли два мальчонка.
- Замечательно. Ты, светленький, как тебя звать?
- Минька, - настороженно ответил тот.
- Хочешь на автомобиле прокатиться, Минька?
- Хочу! - радостно загорелся мальчик.
- Ну залазь тогда, покатаемся.
- Я тоже хочу! - заявил темноволосый мальчишка.
- А ты беги скорей к мамке и скажи, что чужой дядя Миньку повёз к господину Назару. Пусть садится в телегу и едет за нами. Я специально буду ехать медленно, чтоб она не волновалась.
- Нет, я тоже в тамабиле поеду! Мы с Минькой всегда вместе, - заявил тот.
- Как тебя звать?.. Нет, Пахомы мне не нужны сегодня, - хохотнул Пётр.
- Минька, вылазь! - обеспокоенно крикнул мальчик.
Но Градов уже завёл мотор и тронул машину с места.
- Не бойся, - сказал он начавшему испуганно кукситься ребёнку, сидевшему на соседнем сиденье, - мы сейчас покружим тут по лугу, подождём твою мамку, тогда и поедем.
Через некоторое время на луг выбежала баба, держащая Пахома за плечи. Пётр махнул ей рукой, зовя за собой, прибавил газу и повёл машину к городу.
Василий в одиночестве скучал на кухне. Маша и Евдокия Агаповна в комнате Дестини помогали ей собраться на торжество. Как будто у неё прежде на это не было времени, и в самый выход пришёл момент спорить и примерять серьги да заколки... Женщины!
Наконец, они вышли. Василий сдержанно отвесил комплимент сразу трём красавицам и предложил им садиться в машину.
- Назначенное время уже пошло, - с укором заметил он Тине.
- Мне Юлия говорила, что сперва гости друг с другом здороваться будут, а потом уж про нас объявят. Успеем.
И в самом деле, когда они подъехали к огороженному кованым забором дому Свешниковых, машины с гостями ещё съезжались.
- Я уж боялся, ты передумала, - пошутил Назар.
- Ну что ты? Я бы так не сделала, не предупредив тебя, - пошутила Тина в ответ.
- Это то самое платье, что ты во дворец короля надевала? - спросила Юлия, - Шикарное. Всех затмишь сегодня.
- Думаешь, слишком вызывающе? - обеспокоенно спросила Тина.
- Когда ж девушке подобает всех затмевать, как не на своих помолвке да свадьбе? - резонно заметила Мария.
Большой зал был уже заполнен людьми, неспешно прохаживающимися или стоящими кружками. Василий с женой и Тининой бабушкой поступили так же. Неподалёку от входа стояли Хельга с Мироном, приветствуя новых гостей, Влас Свешников находился у дальней стены зала и все пришедшие подходили к нему засвидетельствовать почтение.
- Я почти никого тут не знаю, - призналась Тина Назару.
- Тогда идём, буду тебя потихоньку знакомить, - сказал он, предлагая ей свой согнутый локоть, и добавил, - Хотя бы с теми, кого знаю сам.
Это было забавно - видеть, как гости один за другим порываются поздравить их с помолвкой, а потом осекаются - ещё не время, официально о том не объявлено.
В какой-то момент к Тине подошёл слуга и сказал, что у ворот её ожидает некая госпожа, Фёкла Голодяева.
- Ох, Дестини, - отдувалась она и вытирала кончиком фартука выступившие от смеха слёзы, - Смешно тебе теперь, как я думала, что носить тебе фамилию Духосошественская, что будет тебе букетик, чтобы любоваться на старости лет...
В тот вечер даже скелет с картины Мартина, казалось, скалил зубы нарочно, чтобы принять участие в этом пропитавшем весь дом веселье.
Фёкла чувствовала себя беспомощной, как никогда. События, случившиеся в гарнизоне, закрутились и понеслись с силой, на которую она никак не могла повлиять, хотя они прямо задевали её, больно толкали в разные стороны - и при этом совершенно не обращали внимания на её желания, сопротивление, усилия изменить их направление.
Арестовавший Петра полковник Снеговицын, едва узнав, кем она приходится Градову - а точнее, что она приходится ему никем, смотрел скозь неё, не отвечая на вопросы и совершенно игнорируя молодую женщину. Ещё вчера уважительно здоровавшиеся с ней обер-офицеры старательно подражали своему полковнику.
Лишь кучер, увозивший в арестантской карете находившегося в прострации взлохмаченного, заросшего щетиной Петра, процедил, что везти его велено в Краснодар, к генерал-губернатору.
После этого Фёкла, наконец, смогла прекратить свои метания от человека к человеку. Она медленно поднялась в квартиру и собрала свою и Петра сумки, набив их одеждой и прочими личными вещами.
- Груша! - крикнула она так кстати пришедшую снова уборщицу, - Сюда поди!
Та боязливо приблизилась, поправляя завязанный на голове платок так, чтобы спрятать больше покрывавших щёки оспинок.
- Видишь, что тут, в квартире? Самовар, посуда разная красивая, покрывала... Это всё - твоё, на приданое. Сыщи мне телегу до Краснодара, а то гарнизонный кучер отказывается мне служить, как полковник приехал.
- А вы что же?
- А я не вернусь сюда больше, - ответила Фёкла.
- Вы что же, там будете искать, как от дитя в утробе избавиться? - почти шёпотом спросила Груша.
- Не твоего ума дело! - осекла её Фёкла, - Чего ты ещё здесь стоишь, глаза лупянишь? Приданого не нужно? Так я быстро кому другому предложу.
В приёмной генерал-губернатора служащий в пенсне поведал Фёкле, что заседание трибунала по капитану Градову назначено на завтрашний послеобеденный час. Нет, Фёклу туда не пустят. И - нет, позвонить отсюда нельзя. А родственников подсудимого известят, обязательно. После произнесения приговора.
Ожидавший Фёклу деревенский мужик с телегой перевёз её к гостинице, и, получив обещанную денежку, поехал восвояси.
На следующий день Фёкле удалось мельком увидеть Петра, когда его откуда-то привезли к зданию, в котором готовился состояться военный суд. Пётр посмотрел на выкрикнувшую его имя Фёклу так, словно не узнал её.
Служащий канцелярии за трёхрублёвую ассигнацию согласился узнать для неё о состоявшемся приговоре. Разжалован в рядовые, будет служить в гарнизоне, жить в солдатской казарме. Нет, позвонить больше никак нельзя, его могут уволить. Господину Силе Градову он сам лично отобьёт подробную телеграмму, сегодня же. Не стоит благодарностей, это его прямая обязанность.
Вот и всё. Её собственная служба тут закончена. Фёкла поехала на вокзал и попросила для себя билет на поезд.
- Поезд на Москву отправится завтра, но вагона с купе-люкс в нём не будет, - объяснил ей женский голос из окошка кассы, - Тот, что с таким вагоном, отправится через три дня. Что будете брать, госпожа?
На следующий день служащий канцелярии, куда она зашла на всякий случай, сообщил важную новость - возможно, в судьбе Градова произойдут перемены к лучшему. Конечно, глава клана не мог оставить собственного сына без внимания.
Всё складывалось замечательно. Петра освободили в аккурат ко дню отъезда Фёклы. Она доплатила за второго пассажира купе-люкс, а накануне постаралась привести Петеньку в приличный вид. Переодела в богатый гражданский костюм, свела к цирюльнику и, конечно, сытно накормила в гостиничном ресторане.
От выпивки Пётр отказался.
- Хватит, - твёрдо сказал он, - Начну - и трудно будет остановиться. А мне скоро перед отцом ответ держать.
Фёкла смотрела на Петра и замечала произошедшие с ним перемены - после пережитого он стал более молчаливым, задумчивым. О произошедшем в гарнизоне вообще не говорил - не то старался вычеркнуть из памяти прошедшие месяцы, не то не желал обсуждать их с Фёклой. А ещё она видела, читала в его глазах - их отношения закончатся сразу по приезде. Кажется, Петенька надумал взяться за ум, двигаться в правильном направлении, выполняя требования и подсказки своего отца. И на этом пути не было места для падшей женщины Фёклы Голодяевой, хоть тверди она о своей любви всю дорогу, и днём и ночью.
Тогда Фёкла тоже погрузилась в задумчивость. Интересно, выполнит ли господин Сила своё обещание позаботиться о ней? Да, она заботилась о Петре гораздо меньше по времени, чем предполагалось. Но то ведь не от неё зависело! А теперь вот Петенька едет к батюшке в приличном виде, в тепле и комфорте, а вовсе не в общем простолюдинском вагоне за казёный счёт, как должен был, не дождись она его. Фёкла мысленно составляла список своих благодеяний, который намеревалась предъявить Силе.
Был ещё ребёнок в её утробе, дитя Петра, которому, видимо, не суждено родиться. Сообщать о нём Фёкла больше не намеревалась, дабы не злить ни Петю, ни его отца, и не портить список своих заслуг. Обратиться за помощью по этому поводу она решила к Тине. Вернее, не к ней самой, а к её бабушке. Не может старая энерговампирша ничего тут не посоветовать, а относится она к ней, Фёкле, вроде бы с сочувствием.
Вдобавок в свете того, что Фёкла узнала о бывшей сокурснице, знакомство с ней теперь может оказаться весьма полезным. Пожалуй, не станет она упрекать Дестини, что та привела тогда на перрон Юлию Свешникову. Да, лучше не вспоминать ей этого, чтобы та не решила, что Фёкла таит на неё зло. Нет уж, ради удачи, которую тут можно попытаться поймать, Фёкла явится к подруженьке с самым разлюбезным видом.
Когда после остановки на одной из станций уже недалеко от Москвы к ним принесли свежую газету, Фёкла с интересом прочитала о предстоящей помолвке Дестини Сондер и Назара Свешникова. Ах, вот бы и ей попасть на это торжество!
- Что пишут? - вырвал её из мечтаний голос Петра.
- А? - спросила Фёкла, чтобы протянуть время, успеть придумать, как подать Петру вычитанную в газете новость.
Не помешает ли ей Градов в слегка наметившемся плане пристроиться к Дестини? С этого чокнутого станется, вон, и в справке у него написано про душевное расстройство...
- Тут написано, что помолвка скоро у Свешникова Назара с Дестини. Петенька, вспомни, ты говорил давеча, что перед батюшкой хочешь в лучшем образе предстать. Ты ведь не совершишь ничего... непоправимого?
Пётр зло, но как-то обессиленно рассмеялся.
- Нет, не совершу, - ответил он через некоторое время, - Но, думаю, этой демонице самое время узнать кое-что о женихе. Как думаешь, подействует на твою подружку новость, что тот скрыл от неё своего ублюдка?
- Какого ублюдка? - сжавшись, спросила Фёкла.
- Сынок у него подрастает в деревне одной. Забрал его у какой-то девки, что родила от него, и отдал в крестьянскую семью на воспитание, а сам ездит туда тайком, навещает да денежку даёт.
- А ты бы не навещал, Петенька? - тихонько спросила Фёкла.
- Да причём тут я? Спрашиваю - как она на то посмотрит, думаешь?
- Думаю, она не обрадуется. Не столько тому, что у него внебрачный сын есть, сколько тому, что он скрыл это от неё.
- Может она из-за этого помолвку расстроить?
- Может наверное, - неуверенно ответила Фёкла, - смотря как подано будет, что Назар ей на то скажет, и когда именно она узнает. Если за время до помолвки - может и простить.
- А ежели перед самой помолвкой, так и время объясниться у него не будет. Мы ведь как раз в этот день приедем, - азартно сверкнул Пётр глазами, - Как подать в лучшем виде - тоже придумать можно.
В Фёкле боролись два чувства - желание использовать Тину, а для этого лучше б та была благополучна, и желание её унижения, краха в личной жизни, чтобы она не больно-то возносилась над ней, Фёклой. В конце концов, станет ли благополучная Тина помогать ей - большой вопрос, а вот понаблюдать за страданиями, да ещё и будто посочувствовать... О, эта воображаемая картина наполнила сердце Фёклы огромной радостью.
- Петенька, только меня не втягивай, пожалуйста, - попросила она, - Назар Свешников ведь кротостью не славится, ежели озлится, так может походя меня прихлопнуть.
- Не бойся, ему не до тебя будет, - хохотнул Градов, - но ты можешь всё-таки понадобиться. Она ведь не выйдет одна, чтобы со мной поговорить. А к тебе - выйдет. Вот и поговоришь. Уйдёшь, а там уж я о своём с ней побеседую. А лучше - наглядно покажу. Да, точно, так оно даже лучше будет...
Пётр пришёл в возбуждённое состояние, несколько раз перечитывал в газете заметку, мерил купе шагами, то задумчиво прищуривался, то злорадно скалился, то невнятно бормотал. Это пугало Фёклу, и она стала мечтать только об одном - чтобы эта поездка, наконец, закончилась.
На перроне их встретил Михей, который не очень радостно коротко обнял брата и позвал его к автомобилю.
- А я? - робко спросила Фёкла.
- Тебя отец тоже желает видеть, - кивнул Михей, - только он сейчас уехал по делам. Комнаты для вас обоих уже готовы, протоплены. Пообедаете, отдохнёте с дороги, а к ужину и отец будет.
Фёкле это даже понравилось - то, что для неё выделены отдельные комнаты, как для уважаемой гостьи. Это, с одной стороны, огорчительно намекало на прекращение статуса близкой любовницы Петра, с другой - она как бы обретала самостоятельную значимость. Да и правду сказать, находиться с Петей в одной комнате ей больше не хотелось. Сам же Пётр отнёсся к такому положению равнодушно.
За обедом Лукерья испытующе посмотрела на Фёклу и со значением спросила её:
- Надеюсь, трудности уже позади?
- От меня никаких трудностей вашему дому не будет, - опустив глаза, неопределённо ответила Фёкла.
После обеда тепло одетый Пётр зашёл в комнату Фёклы.
- Будь у дома Свешниковых через два часа и жди меня. Я подъеду и дам тебе знать, когда надо будет вызвать Дестини, - скомандовал он.
После его ухода Фёкла судорожно стала думать - как бы сделать так, чтобы и у Петра получилось всё задуманное, и ей тут не пострадать? В конце концов, она ещё вроде как на службе у Силы Градова, должна приглядывать за его сыном, пока господин Сила сам не отменил этого поручения. А ну как сегодня Петенька, исправно собирающий в последнее время неприятности на свою голову, опять натворит дел, а его отец решит выместить злость на ней, Фёкле? А так ведь и будет, её объявят во всём виноватой!
Накрутив себя, Фёкла побежала к Михею. Но тот, как пояснил слуга, ушёл из дома. Осталась Лукерья. Что ж, может так и лучше.
- Я волнуюсь за Петеньку, - сказала она, когда Лукерья пригласила её в свои комнаты, - он, кажется, задумал что-то...
- Что? - нахмурилась Лукерья.
- Может, в том и ничего страшного, я не знаю. Он собрался поговорить с Дестини Сондер, у которой сегодня помолвка с Назаром Свешниковым.
- Просто поговорить? - переспросила Лукерья.
- Да, сказал, что желает открыть ей глаза на жениха, до того, как помолвка у них состоится.
Лукерью, занятую в своё время родами и уходом за новорожденной дочерью, муж и свёкор оберегали от тревожных знаний. Она понятия не имела о покушениях на Назара, заказанных Петром, и о причинах, по которым Сила отправил сына служить в Краснодар. Лукерья полагала, это как-то связано с несостоявшейся помолвкой Петра с Юлией. Потому теперь ей была непонятна тревога Фёклы.
- Пётр Силыч имеет право говорить, с кем пожелает, - сухо сказала она.
- Да, конечно, - обрадовалась Фёкла, - но всё ж... Как вернётся господин Сила, вы уж перескажите ему мои слова, пожалуйста.
- А ты что же?
- А я, на всякий случай, тоже пойду к дому Свешниковых. Пригляжу за Петенькой.
Автомобиль чёрного цвета остановился на лугу за крайним домом деревни Мурашкино. Пётр вышел и жестом позвал набежавшую вскоре стайку пацанят.
- Кто тут господина Назара Мироныча знает? В чей дом он приезжает? - улыбаясь, спросил он.
Вперёд вышли два мальчонка.
- Замечательно. Ты, светленький, как тебя звать?
- Минька, - настороженно ответил тот.
- Хочешь на автомобиле прокатиться, Минька?
- Хочу! - радостно загорелся мальчик.
- Ну залазь тогда, покатаемся.
- Я тоже хочу! - заявил темноволосый мальчишка.
- А ты беги скорей к мамке и скажи, что чужой дядя Миньку повёз к господину Назару. Пусть садится в телегу и едет за нами. Я специально буду ехать медленно, чтоб она не волновалась.
- Нет, я тоже в тамабиле поеду! Мы с Минькой всегда вместе, - заявил тот.
- Как тебя звать?.. Нет, Пахомы мне не нужны сегодня, - хохотнул Пётр.
- Минька, вылазь! - обеспокоенно крикнул мальчик.
Но Градов уже завёл мотор и тронул машину с места.
- Не бойся, - сказал он начавшему испуганно кукситься ребёнку, сидевшему на соседнем сиденье, - мы сейчас покружим тут по лугу, подождём твою мамку, тогда и поедем.
Через некоторое время на луг выбежала баба, держащая Пахома за плечи. Пётр махнул ей рукой, зовя за собой, прибавил газу и повёл машину к городу.
Василий в одиночестве скучал на кухне. Маша и Евдокия Агаповна в комнате Дестини помогали ей собраться на торжество. Как будто у неё прежде на это не было времени, и в самый выход пришёл момент спорить и примерять серьги да заколки... Женщины!
Наконец, они вышли. Василий сдержанно отвесил комплимент сразу трём красавицам и предложил им садиться в машину.
- Назначенное время уже пошло, - с укором заметил он Тине.
- Мне Юлия говорила, что сперва гости друг с другом здороваться будут, а потом уж про нас объявят. Успеем.
И в самом деле, когда они подъехали к огороженному кованым забором дому Свешниковых, машины с гостями ещё съезжались.
- Я уж боялся, ты передумала, - пошутил Назар.
- Ну что ты? Я бы так не сделала, не предупредив тебя, - пошутила Тина в ответ.
- Это то самое платье, что ты во дворец короля надевала? - спросила Юлия, - Шикарное. Всех затмишь сегодня.
- Думаешь, слишком вызывающе? - обеспокоенно спросила Тина.
- Когда ж девушке подобает всех затмевать, как не на своих помолвке да свадьбе? - резонно заметила Мария.
Большой зал был уже заполнен людьми, неспешно прохаживающимися или стоящими кружками. Василий с женой и Тининой бабушкой поступили так же. Неподалёку от входа стояли Хельга с Мироном, приветствуя новых гостей, Влас Свешников находился у дальней стены зала и все пришедшие подходили к нему засвидетельствовать почтение.
- Я почти никого тут не знаю, - призналась Тина Назару.
- Тогда идём, буду тебя потихоньку знакомить, - сказал он, предлагая ей свой согнутый локоть, и добавил, - Хотя бы с теми, кого знаю сам.
Это было забавно - видеть, как гости один за другим порываются поздравить их с помолвкой, а потом осекаются - ещё не время, официально о том не объявлено.
В какой-то момент к Тине подошёл слуга и сказал, что у ворот её ожидает некая госпожа, Фёкла Голодяева.
