ПРОЛОГ
Элли Мэхэт сидела прямо на благоухающей мылом тротуарной плитке большого школьного двора среди полутора тысяч таких же как она учеников средней школы и слушала напутственную речь господина директора Ю Фэя. В душе у неё всё пело - сегодня она, как одна из лучших учениц школы, сдала экзамен ступени GCE «А» и теперь имеет право на поступление в университет. В отличие от неё и ещё нескольких счастливцев, остальные выпускники должны будут ещё учиться два или три года, чтобы получить доуниверситетское образование.
- Всё, что вы должны делать - это учиться, - наставлял выпускников господин директор, - а об остальном позаботится государство.
После того, как все торжественные слова о том счастье, которое все они имеют, живя в самой лучшей стране мира, господином Ю Фэем были сказаны, Элли поспешила домой, чтобы обрадовать свою маму. Мама... красивая, но вечно грустная и такая одинокая, она всю свою жизнь посвящает дочери. Но ничего, вот она, Элли, скоро повзрослеет, закончит университет и они обе будут счастливы - разве может быть иначе?
Путь Элли по улице внезапно сопроводил оглушающий рёв сирены автомобиля - значит, кто-то из водителей превысил разрешённую скорость и встроенная в машину сирена ему на это строго указывает. Элли свернула в проход между двумя высокими домами. На балконе нижнего этажа одного из них залаяла маленькая собачка-болонка. Элли погрозила ей пальцем:
- Если ты так же будешь лаять ночью, придёт дядя-полицейский и тебя заберут туда, где тебе перережут голосовые связки.
Дом у Элли и её мамы не был большим, и это считалось определённой привилегией. Хотя, строго говоря, проживание в индивидуальном старом доме не вписывалось в "Правило пяти c" успешного сингапурца – car, condo, countryclub, creditcard, cash (машина, квартира в кондоминиуме, загородный клуб, кредитка, наличность). Но этот дом был выделен её дедушке-учёному за особые заслуги перед государством.
- Мам, я дома! - весело крикнула Элли, входя в полутёмную прихожую, и резко осеклась, - Что случилось?
Вышедшая из комнаты мама была закутана в траурные белые одежды.
- Умер мой отец. Твой дедушка. Сегодня были похороны.
- Когда умер? - растерянно спросила Элли.
Она нечасто виделась с дедушкой, который последние годы жизни провёл в частном пансионате для старых людей, по своему собственному решению. Да и до этого господин Ли Мэхэт не баловал вниманием единственную внучку, так что сильной привязанности к нему в сердце Элли не было.
- Вчера. Я не стала говорить тебе сразу, чтобы не огорчать перед выпуском из школы.
- Как его похоронили? - спросила Элли, чтобы что-нибудь сказать.
- Кремировали. Он сам так решил, отказавшись от захоронения в земле, после того как Правительство установило предельный срок аренды могил в пятнадцать лет.
Элли подошла к матери и обняла её.
- Ты очень переживаешь?
Несс Мэхэт вздохнула.
- Я больше переживала за тебя. Как всё прошло в школе?
- Очень хорошо. Господин директор назвал имена лучших учеников, и моё в их числе, сказал, что такие как мы - гордость школы.
- Ты у меня умница. Иди, пообедай, а потом я жду тебя в гостиной для разговора.
Вооружившись вилкой, Элли быстро поела рис с овощами и вкусного купленного мамой краба в чёрном соусе. Чаще всего они так и питались - едой из какого-нибудь ближайшего кафе, которая стоила не намного дороже, чем еда собственного приготовления.
Выйдя в гостиную, Элли остановилась возле сидящей в кресле мамы. На низком столике перед ней лежал какой-то старый чемодан.
- Здесь что, дедушкины вещи? - кивнула на чемодан Элли.
- Нет. Здесь документы, связанные с его научной работой на Правительство. Вернее, не сами документы, а в основном вырезки из разных печатных изданий. Сегодня я хочу показать тебе их и кое-что рассказать.
Заинтригованная, Элли поудобнее уселась на диванчик и приготовилась слушать.
- Ты ведь знаешь, что наше государство одной из главных своих программ провозгласило и воплощает "позитивную евгенику"? - дождавшись кивка дочери, Несс Мэхэт продолжила, - Но прежде чем Правительство приняло эту программу, проводились исследования в этой области. Твой дед стоял у истоков таких исследований и экспериментов в нашей стране.
После этих слов женщина щёлкнула застёжками чемодана и открыла его. Элли увидела, что он наполнен какими-то картонными папками на завязках, скрепленными проржавевшими скрепками газетными и журнальными вырезками.
- Для того, чтобы начать свои исследования, моему отцу нужно было сначала изучить опыт тех, кто занимался евгеникой до него. Вот, к примеру, в этой папке - подборка освещённых прессой исследований из России.
Элли взяла из раскрытой матерью папки несколько газетных и журнальных листов, датированных начиная от одна тысяча девятьсот двадцатого года. К каждой статье "Русского евгенического журнала" прилагался печатный перевод на английский язык. "В Москве в Институте экспериментальной биологии, возглавляемом Н.К. Кольцовым, был открыт отдел евгеники и организовано Русское евгеническое общество. На фото: выдающиеся генетики, антрополог, видные врачи, народный комиссар здравоохранения Н.А. Семашко, писатель М. Горький". Одна тысяча девятьсот двадцать третий год - "Вышла книга Волоцкого "Поднятие жизненных сил расы", призывающей срочно принять программу насильственной стерилизации "человеческого мусора" в Советской России.
- Здесь папка с выдержками британской прессы, тут - американской, тут - об исследованиях французского антрополога Бертильона, утверждавшего, что ген преступника можно выявить по форме ушей и заранее позаботиться о том, чтобы такие люди не размножались. Все развитые страны мира в той или иной степени занимались евгеническими исследованиями и мероприятиями.
Элли мельком посмотрела эти папки. Её внимание привлекли несколько снимков - США, одна тысяча девятьсот тридцать первый год. На голове у женщины - шлем психографа, прибора, призванного определить интеллектуальные способности индивида по форме черепа. Фото плаката в Филадельфии в одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году. "Некоторые люди родились лишь для того, чтобы быть бременем для остальных. Каждые 15 секунд 100 ваших долларов тратятся на содержание людей с генетическими дефектами - безумцев, слабоумных, преступников".
Самая же толстая папка была посвящена заметкам из фашистской Германии, но эту папку мама Элли не стала открывать.
- Но для чего ты мне всё это показываешь сейчас, мама? - спросила Элли, - Ой, а это кто, ты? Какая красавица!
Несс взяла из рук дочери своё старое фото и грустно улыбнулась.
- Я и не знала, что у моего отца была моя фотография. Хотя бы среди всех этих бумаг... Восемнадцать лет назад государственным брачным агентством был впервые организован так называемый "круиз любви", куда отбирались самые интеллектуально развитые и здоровые молодые парни и девушки, чтобы получить от них нужное нашей стране потомство. Я, как ты знаешь, не имела высшего образования, но мой отец, занимавшийся этой программой, настоял, чтобы я тоже была отправлена в этот круиз, в качестве секретаря соратника моего отца, господина Кенг Хо, руководившей группой в таком круизе. Этот господин отвечал перед Правительством, сколько детей было зачато и рождено в результате его работы, поэтому очень старался улучшить этот количественный показатель. Тебя он тоже включил в свой отчёт.
Элли удивлённо посмотрела на мать.
- Ты мне не рассказывала, что я была... Ты же говорила, что мой родной отец просто бросил тебя беременной и ты не хочешь говорить о нём. Получается, моим отцом был кто-то из тех одарённых юношей?
- Нет, Элли. Твоим отцом был сам господин Кенг Хо. Он уже тогда был далеко не молод и имел жену и троих детей. Его уже давно нет в живых.
- Ты... любила его? - спросила Элли, ошеломлённая этой информацией.
- Нет, - покачала головой Несс, - но я была очень послушной. Кенг Хо сказал мне, что зачать от него ребёнка - означает для меня выполнить свой долг перед страной и перед моим собственным отцом, который желает, чтобы хотя бы его внук или внучка вошли в элиту нашего общества, оказавшись обладателем высокого интеллекта, хорошего здоровья и, впоследствии, высшего образования.
- Как-то это всё неправильно, - огорчённо сказала Элли, - А как же личное счастье, как же любовь?
Несс Мэхэт опустила взгляд и тихо сказала:
- Мне хочется думать, что я пожертвовала своим личным счастьем действительно для блага страны, а не потому... что господином Кенг Хо просто овладела похоть или желание увеличить показатели его работы.
Тот разговор с матерью навсегда запомнился Элли. Однако впереди её ожидали поступление и учёба в знаменитом Наньянском технологическом университете по выбранной девушкой экономической специальности, новые друзья - такие же студенты, как она, и история матери осталась в её восприятии только историей матери, имеющей к ней отношение лишь по причине её появления на свет, и больше никак её не касавшейся.
Но Элли ошибалась.
ГЛАВА 1
- И-и-и, улыбочку! - Элли в очередной раз щёлкнула фотокамерой гаджета и запечатлела своих друзей, одетых в футболки университета, продающиеся в специализированном университетском магазине.
Фотоальбом этой камеры содержал множество памятных картинок, накопившихся за годы учёбы в университете - вот они, первокурсники, весело позируют на фоне вывески с названием университета, вот поражающие воображение внешние корпуса и внутренние помещения этого известного на весь мир учебного заведения,
тут студенты демонстрируют одежду, созданную в классе «Носимая технология» под руководством гуру tech-fashion доцента Галины Михалёвой. Элли тоже принимала участие в этой демонстрации, и надевала платье, напечатанное на 3D-принтере.
Были тут и фотографии с конкурса красоты "Мисс университет", в котором Элли немного недобрала голосов, чтобы выйти в финал - отстала от высокорослых красавиц университета, но ничуть не расстроилась - уж очень много усилий и времени отнимал от учёбы этот конкурс.
А учиться приходилось очень и очень много. Она сразу нацелилась на получение двойной степени обучения, получения образования в сфере бизнеса и вычислений, таких как так как навыки в AI, DataScience и Fintech. Молодые специалисты в этой области пользуются высоким спросом в крупном бизнесе и государственном управлении экономикой и сразу имеют самую высокую месячную заработную плату среди всех выпускников университетов страны.
Несмотря на загруженность, Элли умудрялась посещать секцию ушу, которым она занималась с детства и которое давно стало для неё неотъемлемой частью жизни.
Все годы учёбы Элли жила в университетском кампусе, и домой приезжала не чаще одного раза в месяц. Их старенький дом всё-таки снесли: город-государство Сингапур чрезвычайно ценит каждую пядь своей небольшой территории и поэтому население селится в очень высокие дома. Вот и Несс и Элли Мэхэт теперь имели собственную квартиру в кондоминиуме, купленную на компенсацию за снесённую недвижимость.
Мама Элли после смерти своего отца и отъезда дочери в университетский городок и, особенно, после переезда в новое жильё, словно очнулась от спячки и записалась на курсы веб-дизайна, которые уже закончила и даже устроилась на работу в фирму, продающую лекарства. Она с гордостью показывала дочери картонные коробочки с теми рисунками, которые выполнила сама.
Выпуск в университете был одновременно торжественным, радостным и грустным. Заканчивалась такая страница в жизни молодых людей, где от них требовалось, прежде всего, усваивать те знания, что им давали, участвовать в том, что им организовывали, и даже креативность выражалась в их участии в проектах более взрослых и знающих людей.
Выпускное торжество закончилось государственным гимном Сингапура, которому подпевали все присутствовавшие:
Мы, народ Сингапура,
Вместе идем к счастью.
Наше благородное стремление -
Сделать Сингапур успешным.
Давайте объединимся
В новом духовном начале
И вместе провозгласим:
Вперед, Сингапур!
Вперед, Сингапур!
Прощай, альма-матер, мы тебя не забудем.
- Мне передали приглашения на собеседования в две компании, - говорила Элли своей маме, сидя за обеденным столом на следующий день после выпуска, - и я ещё разослала своё резюме в несколько других мест, на всякий случай.
Несс Мэхэт слушала дочь, задумчиво кивая. А потом вдруг спросила:
- Элли, скажи, а ты не встретила за это время молодого человека, с которым тебе хотелось бы создать семью?
- Ну что ты, мам, какая семья, у нас там только учёба была да редкие свободные часы, чтобы восстановить силы, - отмахнулась Элли.
Несс выложила перед дочерью то, что она, оказывается, всё это время держала в руках под крышкой стола - красивый конверт, отсвечивающий серебристым покрытием.
- Вот тебе ещё одно приглашение на собеседование. Из Первого государственного брачного агентства.
- Уже? - удивилась Элли, - Я же только что получила образование, и я моложе многих наших студентов-выпускников. Мне ещё рановато вступать в брак, по-моему.
- Попробуй сказать всё это там, когда придёшь, - вздохнула Несс.
Элли промолчала. Игнорировать это приглашение было никак нельзя, как любое указание государственного органа. Первое брачное агентство заведует браками выпускников университетов. Браками остальных людей заведует Второе государственное агентство. И функции этих двух агентств сильно различаются. К примеру, мужчинам, согласным взять за себя жену с высшим образованием, государство выплачивает приличную премию. За рождение матерью, имеющей высшее образование, третьего ребёнка, государство тоже выплачивает премию. Второе же агентство, помимо прочего, следит за тем, чтобы женщины, не имеющие образования, не имели более одного-двух детей. Если такая женщина рожает нового ребёнка - она подвергается солидному штрафу. Однако если она согласна пройти стерилизацию, то получает премию и возможность улучшить жилищные условия.
Вот так и получилось, что сегодня Элли, одетая в деловом стиле - в синюю юбку до колен и светлую тонкую трикотажную блузку, отправилась в Министерство социального развития, в котором располагалось пригласившее её агентство. На улице была обычная для Сингапура жара, но законы требовали, чтобы женщины носили чулки или колготки. С облегчением Элли спустилась в метро с его кондиционированным прохладным воздухом и вошла в подошедший красно-серебристый вагон. Людей в вагоне было немного, и Элли вскоре заметила, что мужчина неподалёку как-то странно склоняет и поднимает голову со страдальческой гримасой на лице.
