- Я... только что рассталась с подругой, мы возвращались из кафе. Обычно у нас ничего такого не бывает, общество строго следит за нравственностью жителей, - попыталась объяснить я и вдруг пошатнулась - видимо, сильно перенервничала.
- Вы позволите подвезти вас к дому? - спросил вдруг герцог, спрыгнул с коня и сделал ко мне шаг.
- Нет, я уже почти пришла, вон та дорожка сворачивает к нашей усадьбе.
- Тогда я провожу вас, если не возражаете, - сказал де Форэ и протянул согнутую в локте руку.
- Конечно... не возражаю, - пробормотала я и оперлась на эту руку.
Я шла, ни о чём не думая - слишком много случилось за короткий отрезок времени такого, что просто не умещалось так сразу в моей голове. Герцог вёл своего коня в поводу, двое сопровождающих всадников медленно двигались за нами. Но герцог заставил меня снова начать думать, когда тихо спросил вдруг:
- Надеюсь, я не помешал вам своим вмешательством?
- Что? - переспросила я.
- Ну, знаете, иногда женщина в действительности сопротивляется мужчине лишь для вида, это что-то вроде увлекательной игры.
- О чём вы, я не понимаю. Какая игра? Этот плотник неожиданно выскочил из-за кустов и напал на меня. Видимо, разозлился, что я не захотела разговаривать с ним сегодня в кафе.
- Простите, я не хотел вас обидеть. Просто долго был оторван от обычной мирной жизни, тем более в провинции, - покаянно сказал герцог, - На войне и в столице царят совсем иные нравы.
Я была настолько растеряна, что наверное так и зашла бы в свой дом об руку с этим мужчиной, если бы он сам не остановился у двери.
- О! - очнулась я, - Мы уже пришли, я живу здесь с родителями и сестрой.
- Вашего отца зовут Шарль? - спросил вдруг герцог, - Шарль де Мезонтэ?
- Да, ваша милость, - удивилась я.
- Я помню его, - улыбнулся герцог, - Что ж, передавайте ему привет от капитана.
В свете фонаря, висящего над дверью, я смогла разглядеть его. Он был черноволосым и показался мне несколько смуглым. Лет ему на вид было около тридцати. Широкое лицо с густыми бровями вряд ли можно было б назвать привлекательным, но сейчас оно светило обаятельной улыбкой.
- Благодарю за помощь, ваша милость, - сказала я и стянула с себя плащ.
Боюсь, я не успела сразу подхватить обрывки платья на груди и герцог смог увидеть лишнего. Но он благородно склонил голову и отошёл к своему коню.
- Доброй ночи, госпожа Шанталь, - пожелал де Форэ и вскочил на коня.
Трое всадников резко развернулись и поскакали обратно к широкой дороге.
- Доброй ночи... - проговорила я через некоторое время.
В доме было темно, только на втором этаже возле моей комнаты горел маленький огонёк свечи в подсвечнике, крепившемся к стене. Совсем тихо пройти у меня не получилось - выдали скрипучие ступеньки. Дверь в родительской спальне открылась и оттуда показалась мама.
- Шанталь? Ты поздно вернулась. Всё в порядке, дочка? - тихо спросила она.
- Да, мама, - солгала я.
Меньше всего мне сейчас хотелось рассказывать ей то, что я сама ещё не успела осмыслить. Вдобавок сказать ей про нападение Пьера означало бы заставить маму переживать и отнимать у неё сон. А ведь она вставала всегда раньше всех в доме, чтобы подоить коз и приготовить нам всем завтрак. Поэтому я прошла к себе в комнатку, зажгла там свечку и взяла шкатулку со швейными принадлежностями.
Старательно пришивая оборванные ленты к платью, я наконец-то могла подумать о сегодняшних событиях. А они все были просто невероятными. Во-первых, я влюбилась.
До сих пор я видела только одну влюблённую девушку. Конопатая Лили позапрошлым летом твердила всем налево и направо, что она влюблена в башмачника Тибо, и её бесконечные охи и ахи по этому поводу казались мне наигранными, ради привлечения всеобщего внимания. Как по мне, так она выглядела при этом вдобавок очень глупо, особенно, когда закатывала верх глаза. Ещё тогда я для себя твёрдо решила, что если вдруг такая беда, как влюблённость, приключится со мной, то я никому не скажу и уж точно не стану мечтательно вздыхать и закатывать глаза кверху. На людях, во всяком случае. Кстати, когда этот Тибо вдруг женился на дочке аптекаря, конопатая Лили резко перестала вздыхать. Она стала злая и неразговорчивая. Потом вышла замуж за вдовца с двумя детьми и ни о какой любви больше не говорила. Всё это тоже не добавляло мне желания влюбляться в кого бы то ни было.
И вот теперь я понимала Лили - когда я думала о Марселе, мне тоже хотелось глупо улыбаться, вздыхать и мечтательно смотреть вверх. Там, вверху, меня ожидали картины того, как Марсель стоит рядом и смотрит на меня своими прекрасными голубыми глазами. Он молчит и улыбается, а ветер шевелит его пепельные локоны, сквозь которые просвечивает закатное солнце...
Тут я уколола иголкой палец и испугалась, что запачкаю кровью платье. Я лизнула место укола и приложила к нему кусочек корпии. Это хорошо, что я укололась - так я смогла спуститься с небес на землю и подтвердить свой давний зарок не показывать своих чувств никому. Следовало подумать и о другом сегодняшнем событии.
На меня напал Пьер Фопоро. Это было очень гнусно с его стороны. Справедливо было бы его наказать за это. Если я расскажу о его нападении всем в посёлке - на самом деле достаточно сказать родителям и паре кумушек, чтобы мгновенно узнали все - Пьеру несдобровать. Такие поступки в нашем обществе не прощают, мужчин-насильников жестоко избивают и изгоняют из посёлка. Лично я, правда, не знала ни одного такого человека, но слышала рассказ, как ещё до моего рождения некий пастух Ашиль надругался над слабоумной дочкой пожилых супругов Мёнье, тогда он едва смог уйти - без одного глаза, без вещей и в обрывках одежды. В последующие годы эта дочка Мёнье, правда, четырежды стала матерью нормальных ребятишек от разных неизвестных отцов. Я знаю этих детей, они все постарше меня и хорошо заботятся о своей постаревшей слабоумной матери. Так что в целом вроде бы для жертвы изнасилования сложилось всё удачно.
Никогда не думала, что тот случай заставит меня задуматься применительно к самой себе. У Пьера Фопоро есть родные - родители, братья и сестра. Они наверняка будут заступаться за него. Станут говорить, что ничего страшного не произошло, даже если полностью поверить в мой рассказ. Да и хочу ли я, чтобы Пьера избили и изгнали, как того приснопамятного пастуха Ашиля? Наверное нет. Я просто не хочу его больше видеть, а своё он в какой-то мере уже получил... Стоп, про герцога подумаю позднее, сначала надо додумать про Пьера. Вернее, про саму себя.
Тот случай с дочкой Мёнье имеет и другую подоплёку. После её изнасилования мужчины явно стали относиться к ней без уважения, раз наделали ей столько детишек. Что, если и ко мне станут относиться так же? Даже если ничего мне не сделают и не скажут, парни будут пялиться на мою грудь, которую лапал Пьер, и желать повторить его опыт. Пройти счастливый жизненный путь слабоумной Мёнье мне совсем не хочется. Я решила пока не говорить никому об этом нападении. Наверняка Пьер тоже будет молчать - ведь у меня неожиданно появился свидетель и заступник.
Герцог Джосс де Форэ - настало время подумать и о нём. Сильный, властный и справедливый. Вроде бы. Потому что его вопрос о том, не помешал ли он мне в некоей любовной игре, был, по правде говоря, оскорбительным. Да, он тут же попросил за это прощения - но высказывать такие мысли на мой счёт было по меньшей мере невежливо. Он оправдывался нравами на войне и в столице. Что он имел в виду? Я слышала о существовании продажных женщин - для них, говорят, существуют целые заведения, но неужели он мог сравнить меня с ними? Или не с ними, а с кем-то ещё? Разве в таких серьёзных вещах можно притворяться? Об этом мой жизненный опыт молчал, и никакие назидательные истории жизни жителей нашего посёлка тут не помогали. Поэтому я должна поверить герцогу, у которого совершенно другой опыт в жизни. Хотя бы из уважения к его титулу и из благодарности за спасение.
Все ленточки на платье были пришиты обратно, свечка моя почти догорела, а небо за окном вот-вот начнёт светлеть. Мысленно разложив все сегодняшние события по полочкам, я легла спать. Пусть мне приснится Марсель.
Увы - Марсель мне не приснился. В полдень к нам забежала Сюзанна и, будучи усаженной с нами пообедать, поведала новости - в замок приехал герцог де Форэ, плотник Пьер Фопоро внезапно собрался и уехал жить куда-то в другое место, а приезжие музыканты покинули дом Сесиль Андрэ и подались в замок у озера.
- Говорят, герцог наверняка будет набирать новую прислугу, и кое-кто из наших жителей хочет поискать там работу, - сказала Сюзанна.
- Может, и нам попробовать? - загорелась моя сестрёнка Клоди, - А что, я могла бы кормить там цыплят. Я же делаю это дома.
- Мы - дворяне и не должны наниматься на работу слугами, - хмуро ответил отец.
- Почему мы не можем работать, если нам нужны деньги? - не унималась Клоди.
- Работать - можем. Но только там, где требуется образование и хорошее воспитание. Наниматься прислугой - это значит ронять не только себя, но и всё дворянское сословие в глазах простых людей.
В голосе отца сквозила отнюдь не гордость за нашу принадлежность к благородному сословию. Скорее досада. Мама обеспокоенно взглянула на него. Видимо, этот вопрос они неоднократно обсуждали вдвоём.
- Ладно, я побежала, - быстро вскинулась Сюзанна, которой обсуждаемая тема была не близка, - зайду вечером, опять к Андрэ пойдём. Так ведь, Шанталь?
- Да, - кивнула я, чувствуя, что предательски краснею, подумав, что там снова может оказаться Марсель, - Когда столько всего происходит, хочется узнавать новости побыстрее.
С домашними обязанностями я управилась быстро. Козы меня сегодня исправно слушались, я успела загнать их в загон, одеться, причесаться и ждала подружку внизу.
- Рановато ты сегодня собралась, - заметила мама.
- Пораньше приду к Андрэ - пораньше уйду, чтобы не так поздно вернуться, как вчера.
В дверь постучали и я побежала открывать, намереваясь сразу выйти с Сюзанной. Но за порогом была не она. Там стоял герцог де Форэ собственной персоной, в сопровождении другого мужчины, очевидно одного из вчерашних всадников.
- Добрый вечер, госпожа Шанталь, - улыбнулся герцог, - Могу я войти, поговорить с вашим отцом?
- Здравствуйте, ваша милость, - растерялась я, - Проходите, конечно.
Поскольку итогом моих ночных раздумий было никому ничего не говорить о случившемся, то и вынужденное знакомство с герцогом я от родных скрыла. Соответственно, никакого привета от капитана отцу не передавала. Вот неловкость. Маме с отцом тоже было неловко. Отец своей единственной рукой сгрёб в кучу разложенную на столе рыболовную сетку, которую он до этого плёл, зажав её нижний конец коленями, мама поспешно сняла фартук-передник и поправила волосы. Только Клоди не испытывала никакой неловкости, а во все глаза смотрела на гостей.
- Здравствуйте, Шарль, - приветливо поздоровался герцог, - Надеюсь, ещё не забыли своего капитана?
- Конечно, господин капитан! Для меня честь, что вы помните меня, ваша милость. И вашего ординарца Арно, я тоже помню, - отец кивнул на второго мужчину, - Присаживайтесь, пожалуйста, господа. Клэр, подай гостям вина!
Я не стала садиться за стол с мужчинами, присела на скамейку у выхода. Как и Клоди, мне было интересно, зачем герцог пожаловал к нашему отцу. Предаться воспоминаниям об общем военном прошлом? Гости только успели пригубить вино, как в дверь снова постучали. На этот раз Сюзанна.
- Мама, я пойду? - неуверенно спросила я.
- Я прошу вас задержаться, - сказал вдруг герцог.
Недоумевая, я предложила Сюзанне войти и подождать вместе со мной. У подружки сразу приоткрылся в удивлении рот, как только она поняла, кого видит у нас в гостях.
Герцог, тем временем, пожаловался отцу на отсутствие опыта устраивать быт в доме.
- Нет, минимум слуг там есть. После смерти прежнего владельца в замке остались жить эконом, дворецкий и горничная, жена дворецкого. Эконом может помочь нанять и другую необходимую прислугу. Сегодня весь день ко мне приходили люди из посёлка и двух окрестных деревень, предлагали свои услуги. Но и сам эконом, и я считаем, что нам не хватает женской хозяйской руки. Той, которая будет указывать, что посадить в саду, какую мебель выбросить, какую купить - ну, вы понимаете, Шарль.
- Понимаю, - кивнул отец, - Вам нужна жена.
- К сожалению, я не нашёл пока той женщины, которую хотел бы видеть перед собой всю оставшуюся жизнь, - усмехнулся герцог.
- Может, плохо искали? - осторожно спросил отец.
- Может быть, - неожиданно согласился герцог, - тем не менее, проблема остаётся. Я уже приехал, чтобы обживать замок, а женщины-хозяйки в нём пока нет. Тут ведь ещё такая трудность - и в посёлке, и тем более в двух деревнях поблизости практически ни у кого нет дворянского звания. А на такую должность, как понимаете, простолюдинку не возьмёшь, ведь этой даме придётся и гостей принимать. Нужна такая, которая по праву и с достоинством станет носить хорошие наряды, которые ей пошьют за мой счёт. И тут я вспомнил о вас, де Мезонтэ.
- Но... - после паузы испуганно проговорила мама, - я не могу переехать в замок. Я должна заниматься хозяйством нашего собственного дома.
- О, простите, - улыбнулся герцог и качнул головой, - Я имел в виду не вас. Я хочу предложить эту службу вашей старшей дочери.
- Шанталь? - изумился отец.
- Да, ей.
В гостиной повисло изумлённое молчание. Точнее, молчали вообще все, а изумлёнными были все, кроме герцога и его товарища. Я впервые в жизни услышала такую тишину днём и даже успела подумать, что дневная тишина неуловимо отличается от ночной. Тут я заметила, что все взгляды обратились на меня. Сюзанна так вообще превратилась в повёрнутую ко мне статую.
- Я же никогда не жила в замке, - напомнила я герцогу, - и никогда не управляла даже обычным домом.
- Уверен, чувство прекрасного присуще почти всем женщинам, и вам, несомненно, тоже. А это главное, для чего мне нужна хозяйка. В трудном случае посоветуетесь со мной, с экономом или даже со своей матушкой. Мой замок отсюда не далеко, вы сможете навещать родных так часто, как захотите.
Клоди кусала губы и готова была расплакаться. Наверно, сейчас сестрица ужасно досадовала на свой младший возраст. Лицо Сюзанны сохраняло восторженно-изумлённое выражение, а по лицам отца и матери я видела, что они скорее согласны на это предложение. Хотя и сомневаются в моих способностях. Небезосновательно сомневаются, говоря по правде.
- Что скажете, госпожа Шанталь? - весело спросил де Форэ.
И вдруг я подумала, что Марсель, возможно, тоже будет жить в замке.
- Скажу, что было бы безумием с моей стороны отказаться хотя бы попробовать, - искренне ответила я.
В общем, к Андрэ Сюзанна в тот вечер отправилась одна. Так наверное ей было даже удобнее - сообщить всем сногсшибательную новость, оставаясь центром внимания, без помехи в виде меня.
А у нас после ухода гостей начался переполох - собирали меня к переезду. Завтра поутру герцог обещал прислать за мной коляску. Пока я перебирала и складывала в сумку свои немногочисленные вещички, то мама, то отец спешно наставляли меня ко взрослой жизни.
- Вы позволите подвезти вас к дому? - спросил вдруг герцог, спрыгнул с коня и сделал ко мне шаг.
- Нет, я уже почти пришла, вон та дорожка сворачивает к нашей усадьбе.
- Тогда я провожу вас, если не возражаете, - сказал де Форэ и протянул согнутую в локте руку.
- Конечно... не возражаю, - пробормотала я и оперлась на эту руку.
Я шла, ни о чём не думая - слишком много случилось за короткий отрезок времени такого, что просто не умещалось так сразу в моей голове. Герцог вёл своего коня в поводу, двое сопровождающих всадников медленно двигались за нами. Но герцог заставил меня снова начать думать, когда тихо спросил вдруг:
- Надеюсь, я не помешал вам своим вмешательством?
- Что? - переспросила я.
- Ну, знаете, иногда женщина в действительности сопротивляется мужчине лишь для вида, это что-то вроде увлекательной игры.
- О чём вы, я не понимаю. Какая игра? Этот плотник неожиданно выскочил из-за кустов и напал на меня. Видимо, разозлился, что я не захотела разговаривать с ним сегодня в кафе.
- Простите, я не хотел вас обидеть. Просто долго был оторван от обычной мирной жизни, тем более в провинции, - покаянно сказал герцог, - На войне и в столице царят совсем иные нравы.
Я была настолько растеряна, что наверное так и зашла бы в свой дом об руку с этим мужчиной, если бы он сам не остановился у двери.
- О! - очнулась я, - Мы уже пришли, я живу здесь с родителями и сестрой.
- Вашего отца зовут Шарль? - спросил вдруг герцог, - Шарль де Мезонтэ?
- Да, ваша милость, - удивилась я.
- Я помню его, - улыбнулся герцог, - Что ж, передавайте ему привет от капитана.
В свете фонаря, висящего над дверью, я смогла разглядеть его. Он был черноволосым и показался мне несколько смуглым. Лет ему на вид было около тридцати. Широкое лицо с густыми бровями вряд ли можно было б назвать привлекательным, но сейчас оно светило обаятельной улыбкой.
- Благодарю за помощь, ваша милость, - сказала я и стянула с себя плащ.
Боюсь, я не успела сразу подхватить обрывки платья на груди и герцог смог увидеть лишнего. Но он благородно склонил голову и отошёл к своему коню.
- Доброй ночи, госпожа Шанталь, - пожелал де Форэ и вскочил на коня.
Трое всадников резко развернулись и поскакали обратно к широкой дороге.
- Доброй ночи... - проговорила я через некоторое время.
ГЛАВА 2
В доме было темно, только на втором этаже возле моей комнаты горел маленький огонёк свечи в подсвечнике, крепившемся к стене. Совсем тихо пройти у меня не получилось - выдали скрипучие ступеньки. Дверь в родительской спальне открылась и оттуда показалась мама.
- Шанталь? Ты поздно вернулась. Всё в порядке, дочка? - тихо спросила она.
- Да, мама, - солгала я.
Меньше всего мне сейчас хотелось рассказывать ей то, что я сама ещё не успела осмыслить. Вдобавок сказать ей про нападение Пьера означало бы заставить маму переживать и отнимать у неё сон. А ведь она вставала всегда раньше всех в доме, чтобы подоить коз и приготовить нам всем завтрак. Поэтому я прошла к себе в комнатку, зажгла там свечку и взяла шкатулку со швейными принадлежностями.
Старательно пришивая оборванные ленты к платью, я наконец-то могла подумать о сегодняшних событиях. А они все были просто невероятными. Во-первых, я влюбилась.
До сих пор я видела только одну влюблённую девушку. Конопатая Лили позапрошлым летом твердила всем налево и направо, что она влюблена в башмачника Тибо, и её бесконечные охи и ахи по этому поводу казались мне наигранными, ради привлечения всеобщего внимания. Как по мне, так она выглядела при этом вдобавок очень глупо, особенно, когда закатывала верх глаза. Ещё тогда я для себя твёрдо решила, что если вдруг такая беда, как влюблённость, приключится со мной, то я никому не скажу и уж точно не стану мечтательно вздыхать и закатывать глаза кверху. На людях, во всяком случае. Кстати, когда этот Тибо вдруг женился на дочке аптекаря, конопатая Лили резко перестала вздыхать. Она стала злая и неразговорчивая. Потом вышла замуж за вдовца с двумя детьми и ни о какой любви больше не говорила. Всё это тоже не добавляло мне желания влюбляться в кого бы то ни было.
И вот теперь я понимала Лили - когда я думала о Марселе, мне тоже хотелось глупо улыбаться, вздыхать и мечтательно смотреть вверх. Там, вверху, меня ожидали картины того, как Марсель стоит рядом и смотрит на меня своими прекрасными голубыми глазами. Он молчит и улыбается, а ветер шевелит его пепельные локоны, сквозь которые просвечивает закатное солнце...
Тут я уколола иголкой палец и испугалась, что запачкаю кровью платье. Я лизнула место укола и приложила к нему кусочек корпии. Это хорошо, что я укололась - так я смогла спуститься с небес на землю и подтвердить свой давний зарок не показывать своих чувств никому. Следовало подумать и о другом сегодняшнем событии.
На меня напал Пьер Фопоро. Это было очень гнусно с его стороны. Справедливо было бы его наказать за это. Если я расскажу о его нападении всем в посёлке - на самом деле достаточно сказать родителям и паре кумушек, чтобы мгновенно узнали все - Пьеру несдобровать. Такие поступки в нашем обществе не прощают, мужчин-насильников жестоко избивают и изгоняют из посёлка. Лично я, правда, не знала ни одного такого человека, но слышала рассказ, как ещё до моего рождения некий пастух Ашиль надругался над слабоумной дочкой пожилых супругов Мёнье, тогда он едва смог уйти - без одного глаза, без вещей и в обрывках одежды. В последующие годы эта дочка Мёнье, правда, четырежды стала матерью нормальных ребятишек от разных неизвестных отцов. Я знаю этих детей, они все постарше меня и хорошо заботятся о своей постаревшей слабоумной матери. Так что в целом вроде бы для жертвы изнасилования сложилось всё удачно.
Никогда не думала, что тот случай заставит меня задуматься применительно к самой себе. У Пьера Фопоро есть родные - родители, братья и сестра. Они наверняка будут заступаться за него. Станут говорить, что ничего страшного не произошло, даже если полностью поверить в мой рассказ. Да и хочу ли я, чтобы Пьера избили и изгнали, как того приснопамятного пастуха Ашиля? Наверное нет. Я просто не хочу его больше видеть, а своё он в какой-то мере уже получил... Стоп, про герцога подумаю позднее, сначала надо додумать про Пьера. Вернее, про саму себя.
Тот случай с дочкой Мёнье имеет и другую подоплёку. После её изнасилования мужчины явно стали относиться к ней без уважения, раз наделали ей столько детишек. Что, если и ко мне станут относиться так же? Даже если ничего мне не сделают и не скажут, парни будут пялиться на мою грудь, которую лапал Пьер, и желать повторить его опыт. Пройти счастливый жизненный путь слабоумной Мёнье мне совсем не хочется. Я решила пока не говорить никому об этом нападении. Наверняка Пьер тоже будет молчать - ведь у меня неожиданно появился свидетель и заступник.
Герцог Джосс де Форэ - настало время подумать и о нём. Сильный, властный и справедливый. Вроде бы. Потому что его вопрос о том, не помешал ли он мне в некоей любовной игре, был, по правде говоря, оскорбительным. Да, он тут же попросил за это прощения - но высказывать такие мысли на мой счёт было по меньшей мере невежливо. Он оправдывался нравами на войне и в столице. Что он имел в виду? Я слышала о существовании продажных женщин - для них, говорят, существуют целые заведения, но неужели он мог сравнить меня с ними? Или не с ними, а с кем-то ещё? Разве в таких серьёзных вещах можно притворяться? Об этом мой жизненный опыт молчал, и никакие назидательные истории жизни жителей нашего посёлка тут не помогали. Поэтому я должна поверить герцогу, у которого совершенно другой опыт в жизни. Хотя бы из уважения к его титулу и из благодарности за спасение.
Все ленточки на платье были пришиты обратно, свечка моя почти догорела, а небо за окном вот-вот начнёт светлеть. Мысленно разложив все сегодняшние события по полочкам, я легла спать. Пусть мне приснится Марсель.
Увы - Марсель мне не приснился. В полдень к нам забежала Сюзанна и, будучи усаженной с нами пообедать, поведала новости - в замок приехал герцог де Форэ, плотник Пьер Фопоро внезапно собрался и уехал жить куда-то в другое место, а приезжие музыканты покинули дом Сесиль Андрэ и подались в замок у озера.
- Говорят, герцог наверняка будет набирать новую прислугу, и кое-кто из наших жителей хочет поискать там работу, - сказала Сюзанна.
- Может, и нам попробовать? - загорелась моя сестрёнка Клоди, - А что, я могла бы кормить там цыплят. Я же делаю это дома.
- Мы - дворяне и не должны наниматься на работу слугами, - хмуро ответил отец.
- Почему мы не можем работать, если нам нужны деньги? - не унималась Клоди.
- Работать - можем. Но только там, где требуется образование и хорошее воспитание. Наниматься прислугой - это значит ронять не только себя, но и всё дворянское сословие в глазах простых людей.
В голосе отца сквозила отнюдь не гордость за нашу принадлежность к благородному сословию. Скорее досада. Мама обеспокоенно взглянула на него. Видимо, этот вопрос они неоднократно обсуждали вдвоём.
- Ладно, я побежала, - быстро вскинулась Сюзанна, которой обсуждаемая тема была не близка, - зайду вечером, опять к Андрэ пойдём. Так ведь, Шанталь?
- Да, - кивнула я, чувствуя, что предательски краснею, подумав, что там снова может оказаться Марсель, - Когда столько всего происходит, хочется узнавать новости побыстрее.
С домашними обязанностями я управилась быстро. Козы меня сегодня исправно слушались, я успела загнать их в загон, одеться, причесаться и ждала подружку внизу.
- Рановато ты сегодня собралась, - заметила мама.
- Пораньше приду к Андрэ - пораньше уйду, чтобы не так поздно вернуться, как вчера.
В дверь постучали и я побежала открывать, намереваясь сразу выйти с Сюзанной. Но за порогом была не она. Там стоял герцог де Форэ собственной персоной, в сопровождении другого мужчины, очевидно одного из вчерашних всадников.
- Добрый вечер, госпожа Шанталь, - улыбнулся герцог, - Могу я войти, поговорить с вашим отцом?
- Здравствуйте, ваша милость, - растерялась я, - Проходите, конечно.
Поскольку итогом моих ночных раздумий было никому ничего не говорить о случившемся, то и вынужденное знакомство с герцогом я от родных скрыла. Соответственно, никакого привета от капитана отцу не передавала. Вот неловкость. Маме с отцом тоже было неловко. Отец своей единственной рукой сгрёб в кучу разложенную на столе рыболовную сетку, которую он до этого плёл, зажав её нижний конец коленями, мама поспешно сняла фартук-передник и поправила волосы. Только Клоди не испытывала никакой неловкости, а во все глаза смотрела на гостей.
- Здравствуйте, Шарль, - приветливо поздоровался герцог, - Надеюсь, ещё не забыли своего капитана?
- Конечно, господин капитан! Для меня честь, что вы помните меня, ваша милость. И вашего ординарца Арно, я тоже помню, - отец кивнул на второго мужчину, - Присаживайтесь, пожалуйста, господа. Клэр, подай гостям вина!
Я не стала садиться за стол с мужчинами, присела на скамейку у выхода. Как и Клоди, мне было интересно, зачем герцог пожаловал к нашему отцу. Предаться воспоминаниям об общем военном прошлом? Гости только успели пригубить вино, как в дверь снова постучали. На этот раз Сюзанна.
- Мама, я пойду? - неуверенно спросила я.
- Я прошу вас задержаться, - сказал вдруг герцог.
Недоумевая, я предложила Сюзанне войти и подождать вместе со мной. У подружки сразу приоткрылся в удивлении рот, как только она поняла, кого видит у нас в гостях.
Герцог, тем временем, пожаловался отцу на отсутствие опыта устраивать быт в доме.
- Нет, минимум слуг там есть. После смерти прежнего владельца в замке остались жить эконом, дворецкий и горничная, жена дворецкого. Эконом может помочь нанять и другую необходимую прислугу. Сегодня весь день ко мне приходили люди из посёлка и двух окрестных деревень, предлагали свои услуги. Но и сам эконом, и я считаем, что нам не хватает женской хозяйской руки. Той, которая будет указывать, что посадить в саду, какую мебель выбросить, какую купить - ну, вы понимаете, Шарль.
- Понимаю, - кивнул отец, - Вам нужна жена.
- К сожалению, я не нашёл пока той женщины, которую хотел бы видеть перед собой всю оставшуюся жизнь, - усмехнулся герцог.
- Может, плохо искали? - осторожно спросил отец.
- Может быть, - неожиданно согласился герцог, - тем не менее, проблема остаётся. Я уже приехал, чтобы обживать замок, а женщины-хозяйки в нём пока нет. Тут ведь ещё такая трудность - и в посёлке, и тем более в двух деревнях поблизости практически ни у кого нет дворянского звания. А на такую должность, как понимаете, простолюдинку не возьмёшь, ведь этой даме придётся и гостей принимать. Нужна такая, которая по праву и с достоинством станет носить хорошие наряды, которые ей пошьют за мой счёт. И тут я вспомнил о вас, де Мезонтэ.
- Но... - после паузы испуганно проговорила мама, - я не могу переехать в замок. Я должна заниматься хозяйством нашего собственного дома.
- О, простите, - улыбнулся герцог и качнул головой, - Я имел в виду не вас. Я хочу предложить эту службу вашей старшей дочери.
- Шанталь? - изумился отец.
- Да, ей.
В гостиной повисло изумлённое молчание. Точнее, молчали вообще все, а изумлёнными были все, кроме герцога и его товарища. Я впервые в жизни услышала такую тишину днём и даже успела подумать, что дневная тишина неуловимо отличается от ночной. Тут я заметила, что все взгляды обратились на меня. Сюзанна так вообще превратилась в повёрнутую ко мне статую.
- Я же никогда не жила в замке, - напомнила я герцогу, - и никогда не управляла даже обычным домом.
- Уверен, чувство прекрасного присуще почти всем женщинам, и вам, несомненно, тоже. А это главное, для чего мне нужна хозяйка. В трудном случае посоветуетесь со мной, с экономом или даже со своей матушкой. Мой замок отсюда не далеко, вы сможете навещать родных так часто, как захотите.
Клоди кусала губы и готова была расплакаться. Наверно, сейчас сестрица ужасно досадовала на свой младший возраст. Лицо Сюзанны сохраняло восторженно-изумлённое выражение, а по лицам отца и матери я видела, что они скорее согласны на это предложение. Хотя и сомневаются в моих способностях. Небезосновательно сомневаются, говоря по правде.
- Что скажете, госпожа Шанталь? - весело спросил де Форэ.
И вдруг я подумала, что Марсель, возможно, тоже будет жить в замке.
- Скажу, что было бы безумием с моей стороны отказаться хотя бы попробовать, - искренне ответила я.
В общем, к Андрэ Сюзанна в тот вечер отправилась одна. Так наверное ей было даже удобнее - сообщить всем сногсшибательную новость, оставаясь центром внимания, без помехи в виде меня.
А у нас после ухода гостей начался переполох - собирали меня к переезду. Завтра поутру герцог обещал прислать за мной коляску. Пока я перебирала и складывала в сумку свои немногочисленные вещички, то мама, то отец спешно наставляли меня ко взрослой жизни.
