ГЛАВА 1
Из низких тяжёлых туч, недвижно висящих над Москвой, падал первый снег - огромные мягкие хлопья при отсутствии малейшего ветерка делали видимое пространство зыбким, неустойчивым, словно творимым сейчас, словно ещё не решившим, каким оно будет.
В такой же неопределённости в доме молодых Таволжанских собралось несколько человек. Тех, кто после произошедшего несчастья, погрузившего в бессознательное состояние сына главы клана Градовых, более всего тревожился за Дестини Сондер - девушку, которая и была виновницей этого состояния Петра.
Общество Российской империи, от салонов высшего света до кабаков самого низкого пошиба, погрузилось в ожесточённые споры о степени вины Дестини - ведь она всего лишь защищала свою жизнь и здоровье, когда использовала опасный приём "зеркало", и Пётр получил то, с чем напал сам... Однако доноры в случае нападения на них имеют преимущество - они могут восстанавливаться сами. Вампиры здесь намного более уязвимы, особенно если во время нападения были энергетически истощены. Впрочем, пока эти споры оставались лишь словесными - все замерли в ожидании приговора главы клана Градовых, который, даром, что родной отец потерпевшего, обязан был судить праведно.
Василий Таволжанский, немного раздобревший со времени своей женитьбы, с залёгшей меж бровей морщиной, восседал во главе стола, сложив руки перед грудью.
Рядом сидела Евдокия Агаповна, глаза которой были красными от ранее пролитых слёз. Сейчас, впрочем, бабушка Дестини не плакала. Она надеялась, что им удастся придумать, как помочь попавшей в беду внучке.
Напротив неё, откинувшись на высокую спинку стула, вытянув на стол сцепленные в замок руки, сидел Назар Свешников. Лицо его выражало хмурое упрямство. Василию стоило немалых трудов уговорить друга не ломиться во дворец Градовых для высвобождения своей любимой, а выждать, придумать и подготовить план действий. Пожалуй, он и не уговорил бы, если б этому не способствовал прямой запрет на те действия от главы клана Свешниковых, господина Власа.
Супруга Василия, Мария Таволжанская, суетилась, подавая гостям чай. Впрочем, душой она всецело была вместе с ними.
Ждали ещё одного человека - того, чьё слово в Российской империи имеет вес, хотя формально этот человек не обладает никаким официальным статусом. Если не считать членства в совете попечителей создаваемого всероссийского донорского фонда.
Прасковья Духосошественская не заставила себя долго ждать. Она вошла, громко топая подкованными сапожками красного цвета, стряхивая с себя снег, любезно здороваясь, неся с собой не только свежесть улицы, но бодрость и оптимизм.
- Ух, жарко у вас натоплено, - улыбнулась она, снимая с головы белый пуховый платок, встряхивая его и присаживаясь к столу рядом с Назаром, - Все собрались?
- Да, тебя лишь ждали, - кивнул Василий, подвигая родной тётке блюдце с конфетами-подушечками и маленькими выпеченными крендельками.
- Сначала у меня вопрос к вам, Евдокия Агаповна, - начала Прасковья, - Правду ли говорят, что вы не зарегистрированы в списке энерговампиров?
- Да, я всю жизнь жила без регистрации. Всё боялась - в детстве на моих глазах жандармы избили моего отца только за то, что он был энерговампиром. Но недавно Дестини пригласила меня преподавать в донорском фонде и просила зарегистрироваться. Я и сходила тогда в городскую управу, подала заявление. Это было за день до несчастья.
- Заявление приняли?
- Да, при мне внесли запись в книгу прошений.
- Отлично! - обрадовалась Прасковья, и, поднося к себе чашку с чаем, улыбнулась хозяйке дома, - Красивая посуда была у тебя в приданом, Мария.
- То, что я ухаживаю за Дестини, и у нас была назначена помолвка, даёт мне право на её защиту в суде? - спросил Назар.
- Нет, - покачала головой Прасковья, - А дома тебе что, не сказали?
- У нас дома сейчас не до этого, - досадливо махнул рукой Назар.
Прасковья тактично не стала расспрашивать - и так ясно, что там развернулась отдельная драма из-за внебрачного ребёнка Мирона Свешникова.
- Дестини подлежит клановому суду Градовых, - сказала Прасковья, - поскольку сама она не относится ни к какому клану. Защищать её могут родственники. Бабушка, отец, дядя.
- Сондеры далеко, - заметила Евдокия Агаповна, - и в России у них влияния мало. А на меня саму Градовы ополчились, Василий тогда еле отбил у их охранки...
- Разве может Сила Градов судить правым судом, если пострадал его родной сын? - хмуро спросил Василий.
- На то у него есть три дня для следствия и день для суда. Если его решение сама Дестини или её родные сочтут неправым, решать будет императорский суд. Ведь, по счастью, она не простолюдинка.
- Господин Сила должен знать, что мы не позволим ему творить беззаконие, - бескомпромиссно заявила Мария, стоя за плечом мужа.
- Он знает, не сомневайся, наверняка уж просчитал весь расклад сил и интересов, - усмехнулась Прасковья, - Но ты права, необходимо подготовить общественное мнение в поддержку Дестини. Ибо есть тут и политический аспект - равенство прав вампиров и доноров. Сейчас все задаются вопросом - возможно ли применение такого приёма, как "зеркало" для защиты от нападения энерговампира? Ведь наглядно показано, сколь оно опасно.
- Это всё я, - горько призналась Евдокия Агаповна, - Научила внучку запретному, а она теперь расхлёбывает.
- Вот тут я с вами не согласна, - выпрямилась Прасковья, - мы своих доноров тоже обучаем этому приёму для самых опасных случаев. И запретным этот приём считают только энерговампиры. В законах ничего о нём не прописано.
- В последние годы всё, что принято энерговампирами, считается принятым всем обществом, - с кривой улыбкой заметил Назар, - ведь в императорской семье уж два поколения все вампиры, кроме царевны Софьи.
- Именно. Но в свете событий, случившихся после убийства фрейлины Ксении Ртищевой, у нас, доноров, есть возможность заявить об этом громко, и мы наверняка будем услышаны. Это я беру на себя. А вам, голубушка, - повернулась Прасковья к Евдокиии Агаповне, - советую отбросить переживания и немедля переговорить с отцом Дестини. Его клан, хоть и далеко, но влияние на нашего государя оказать способен.
- Суд уже послезавтра. Мне что сделать? - спросил Назар.
- Поговори с дедом, спроси его, обращался ли он уже к государю и чем он может тут помочь. А сам тем временем встреться, поговори с царевной. Пусть она в домашней обстановке внесёт свою лепту в мирный исход этого дела.
На самом деле Прасковья была уверена, что Влас уже поговорил с императором, а царевна и без того заинтересована в наилучшем для Дестини исходе. Просто она сочла, что отнюдь не славящегося кротким нравом Назара лучше бы чем-то занять в эти долгие, тяжёлые для него дни. Дабы не натворил новых бед, способных осложнить дело ещё больше.
Перед уходом Прасковья прикоснулась к вытянутым рукам Назара, пожала его ладони и в качестве тёплой душевной поддержки передала ему немного своей энергии.
Во время завтрака в доме Градовых глава клана искоса поглядывал на скромно склонённую голову Фёклы. Совершенно не думал он раньше, что ещё увидит её за семейным столом. В его планы входило лишь поговорить с ней сразу по приезде, принять отчёт о жизни с Петром, дать часть неистраченных ею денег и отправить на все четыре стороны с запретом продолжать встречаться с его сыном. Но судьба внесла свои правки в эти планы.
То, как эта девица при всём народе кинулась к его упавшему от удара "зеркала" сыну, обнимала его, скомпрометировало и Петра, и её саму. Однако Сила Градов снисходительно отнёсся к этой выходке - влюблённая женщина, собой в тот момент не владевшая, что с неё взять? Опять же, для репутации Петра в том убытку немного, а о репутации Фёклы Сила не пёкся. Почему он до сих пор не выгнал её из своего дома? Да просто не до неё было. Вот теперь же, после завтрака, и сделает это.
Сила не стал приглашать Фёклу в свой кабинет - в нём издревле решаются важные клановые и государственные дела. Про судьбу постельных партнёрш младшего сына говорить в тех стенах невместно. Он сам зашёл в гостевую комнату, которая сейчас была выделена Фёкле.
Рыжеволосая девушка вытянулась при появлении Силы, нервно одёргивая короткую голубую кофточку поверх широкой чёрной юбки.
- Что, тут плохо натоплено? - спросил Сила, садясь в кресло, - Ты будто зябнешь.
- Нет, господин Сила, всё хорошо. Волнуюсь немного, - слабо улыбнулась Фёкла.
- Волнуешься ты как раз много, - проворчал Сила, - Намедни голосила на всю столицу.
- Мне, господин Сила, показалось тогда, что Петенька умер. Вот и кричала с горя и с отчаянья.
- Подружку свою вместе с её бабкой обвинила...
- Я, наверное, не права была... Не знаю, где тут правда, - выдохнула Фёкла, - Они ведь ко мне по-доброму относились, и Дестини, и бабушка её.
- Не считая того случая, когда ты посреди дороги упала после визита к ним.
- Да, господин Сила. Но тогда ведь я и сама тоже была виновата...
- Ладно, речь не о прошлом, а о будущем, - махнул рукой Градов и остро взглянул на Фёклу, - Ты ведь понимаешь, что тебе не место в нашем доме?
Для Фёклы настал тот момент, к которому она готовилась уже месяц. Да, с того самого дня, когда ещё жила в гарнизоне, когда, вернувшись домой после неудачных телефонных переговоров с Лукерьей она наткнулась на пьяного Петра, спавшего на полу. Именно тогда она поняла, что единственный для неё шанс зацепиться за дом Градовых, пользоваться его деньгами и влиянием - это воля его главы, господина Силы. Но живой и здоровый Пётр не поможет ей на этом пути - он не любит её по-настоящему, не сможет отстоять перед отцом, и ему совсем не нужен от неё ребёнок. Значит, надо перешагнуть через Петра в фигуральном, метафорическом смысле - ровно так же, как она сделала это только что, перешагнув через тело, похрапывающее на дощатом полу. Тогда, на следующее утро, Фёкла и купила для него вино вместо традиционного молока - чем быстрее он окончательно сопьётся, тем быстрее эта постылая гарнизонная жизнь для них обоих закончится, так или иначе.
Потом, возвращаясь с Петром в Москву, Фёкла видела, что этот её план не удался и мысленно искала способ использовать знакомство с возвысившейся Дестини Сондер. Ровно до момента, как, осторожно выглядывая из-за угла, не увидела падающего на брусчатку Петра от защитного удара Дестини. Её прежний план мгновенно вновь приобрёл актуальность. И вот теперь пришёл тот самый момент, который она готовила в мыслях, обдумывала, как ей стоять перед Силой Градовым, как смотреть, что и как говорить... Сможет ли она, молодая дочь захудалого помещика, переиграть сидящего перед ней многоопытного главу могучего вампирского клана? Тут у неё есть преимущество - она знает о силе и уме господина Градова, а он за ней всего этого совершенно не числит...
- До недавнего времени понимала, господин Сила, - ответила Фёкла.
- А теперь - нет? Думаешь, то, что Пётр без сознания, делает тебя нашей гостьей? - гневно нахмурился Градов.
- И это тоже, - робко кивнула Фёкла, - всё-таки Петя любит меня... но не в том главное.
- В чём же?
- Я ношу ребёнка от Петра. Да, я помню ваш запрет, - торопливо прибавила Фёкла, - Я собиралась вытравить дитё, но в гарнизоне и тамошних деревнях не нашла никого, поп у них в приходе строгий. Вот и приехала так в Москву, к бабке Дестини думала обратиться за советом, вы бы и не узнали ничего вовсе... Но теперь, когда неизвестно, очнётся ли Петенька, встанет ли, будут ли у него ещё детки - разве могу я убить вашего внука, не сказавшись вам? Всецело отдаюсь в вашу волю, господин Сила. Как скажете, так и сделаю.
Опустив взгляд долу, она боковым зрением видела, как Градов замер в кресле, посидел так несколько мгновений, а потом, ничего не говоря, резко поднялся и вышел. Лишь после этого Фёкла, не поворачиваясь, проделала пару шажков назад, присела на краешек кровати и долгим выдохом отпустила внутреннее напряжение.
Телефонисты двух стран создавали заказанное соединение, а Евдокия Агаповна готовилась услышать голос, который слышала очень давно, в те золотые дни, когда её дочь Ульяна ещё была жива, счастлива браком с добродушным французом и собственной дочкой, забавной малышкой Дестини...
Наконец Тинина бабушка услышала:
- Филипп Сондер.
- Здравствуй, Филипп.
- Здравствуй, тёща, - ответил по-русски тот самый голос.
При этом слово "тёща" в его исполнении с французским акцентом знакомо прозвучало как "тощья".
- Не такая уж я тощая, - вспомнила Евдокия Агаповна свою старую шутку, на которую Филипп коротко рассмеялся.
Ничего не изменилось за эти годы. И всё изменилось.
- С Дестини случилась беда. Нет, она жива и здорова, но у неё серьёзные проблемы, и, наверно, ей требуется помощь твоего клана...
На следующий день, предшествующий дню суда над Дестини, предметом внимания интересующихся новостями были две газетные публикации.
В коротком интервью глава вампирского клана Свешниковых сообщал о своей уверенности в невиновности Дестини Сондер, которую фактически уже считает своей внучкой. Помимо этого господин Влас выдвигал претензии к клану Градовых не только за срыв помолвки своего внука, на торжестве по случаю которой присутствовали самые знатные люди, вплоть до члена монаршей семьи, не только за нападение на Дестини, но и за похищение сыном Силы Градова ребёнка крестьян, живущих на землях клана Свешниковых. "Лишь болезненное состояние Градова-младшего мешает нам привлечь его к суду за совершённые злодеяния" - заявил Влас.
В другом интервью уже глава донорского клана Духосошественских рассуждал о фактически бытующем, вопреки манифесту государя, неравенству прав энерговампиров и доноров. "Да, в последнее время к устранению этого неравенства нашим государем императором приложены немалые усилия, объявлено о создании донорского фонда" - отмечал Никодим. Однако далее он сетовал на недостаток проникновения в умы всего общества не только буквы, но и духа закона. "К примеру, разве справедливо, когда о силе приёмов защиты от энергетического нападения обязаны печься доноры? Это целиком должно быть предметом заботы самих энерговампиров, умышляющих подло напасть на другого человека", - высказывал собственное мнение Никодим Духосошественский.
В церковных храмах в этот день звучали проповеди о любви к ближнему, прощении, ненасилии и, одновременно с этим, непротивлении чужому насилию.
Ближе к вечеру в тот же день император стоял у окна в одном из дворцовых залов. На шаг позади почтительно стоял один из его советников, Сила Градов. Оба они сквозь слабое собственное отражение молча смотрели на парковую дорожку за окном внизу, где гуляла царевна Софья в сопровождении двух фрейлин и Назара Свешникова.
- Наш посол в Париже сообщил, что в ходе неформальной беседы Людовик выразил неудовольствие тем, что Россия сохраняет напряжённость во внутренней политике, - не оборачиваясь, задумчиво сказал император, - Конечно, мне бы проигнорировать это - мало ли, чем там недоволен француз, пусть лучше за своей страной смотрит... Вот только от этого неудовольствия может зависеть решение Людовика о выборе невест для инфантов. Быть Софье женой старшего инфанта и в будущем королевой Франции, или младшего, и всю жизнь оставаться принцессой - большая разница.
