– Юстес, сейчас же отдай! – строго выговорила старуха.
Мальчик поджал губы и с опаской протянул книгу. Сиротка тут же спрятала её за пазуху, а Юстес сжался за спиной грозной бабки.
– Прости, что напугала тебя. Просто эта книга мне очень дорога.
– И ты нас прости. Мой внук особенный, с ним бывает сложно, – ответила старуха, присаживаясь на поваленное дерево.
Её глаза застилала мутная пелена. Слепая! А клюка ей служила, чтобы прощупывать дорогу.
– Это вёльва, – подсказал Шквал.
– Коця! – заорал Юстес и бросился его ловить.
Шквал зашипел и вскочил на сосну. Неужели этот мальчик способен его видеть?
– Перестань! – крикнула старуха. – Нет здесь никого. Дай отдохнуть спокойно. Ох, и далеко мы с тобой забрели. Опасно будет ночью возвращаться, когда зверьё из чащи вылезет.
– Пойдёмте к нашему костру, – предложила Герда и забрала у неё тяжёлую корзину.
Старуха оттащила внука от сосны, возле которой тот караулил кота, и они отправились в путь.
– Моё имя Адди, – представилась вёльва. – Мы с Юстесом живём одни на отшибе. Люди побаиваются нас и не позволяют селиться в городе. Кормимся тем, что выращиваем на небольшой делянке возле дома или находим в лесу. Сейчас вот водянику собирали. Она к самым холодам вызревает, подмораживается немного, а потом всю зиму как свежую есть можно. Попробуй, не стесняйся!
Герда забросила одну в рот. Водянистая и пресная – никакого вкуса.
– Зато с простоквашей хорошо идёт, – похвалила ягоду Адди. – И Юстес от неё меньше болеет.
– Я читала про вёльв в «Сказаниях севера», – попытался отвлечь её Герда. – А почему вас никогда не называют по именам, и кажется, что в каждой истории участвует одна и та же вёльва?
– Это оттого, что во время вступления в круг мы оставляем за ним наши прошлые жизни и полностью посвящаем себя служению Седне, грязноволосой богине морской пучины. Это она посылает нам видения о будущем.
– Но вы же сохранили и имя, и вот… живёте с внуком.
– После Войны за веру наш круг распался. Большинство вёльв ушло под начало норикийского книжника и теперь служит оракулу Норн, как раньше служил нашей богине, – с горечью ответила та. – Те, кто отказались от этой сомнительной затеи, остались одни и теперь лишь изредка слышат отчаянный шёпот богини.
– Вы говорите о Компании «Норн», верно? – осторожно спросила Герда. – Я думала, они просто помогают одарённым.
– В конце войны их вождь создал всемогущий оракул, построил в Золотом Дюарле убежище и назвал его в честь вещих Норн, – ответила Адди. – Они оберегают Компанию и предупреждают о планах Лучезарных.
– А что за оракул и кто такие Норны?
– Об этом знают только посвящённые. Но судя по тому, как возмущена Седна, это что-то противоестественное даже по меркам Сумеречников.
Герда задумчиво хмыкнула.
На подходе к лагерю, когда уже стемнело и среди сосновых стволов показались отсветы пламени, навстречу вышел не на шутку встревоженный Финист.
– Где была? Почему не предупредила? Ведь это совершенно незнакомый лес! Кто знает, какие твари здесь водятся? – забранился он, но осёкся, увидев гостей. – Зачем ты их привела?
– Это вёльва Адди и её внук Юстес. В сказках говорится, что если прогневать вёльву, то до конца жизни счастья не будет. Даже удача Сокола ясно солнышко не спасёт, – ответила Герда.
Старуха усмехнулась.
– Не ругай горлицу, соколик. Она хоть и слабее тебя, но истину видит остро.
Финист вздрогнул, заглянув в белёсые глаза, и затолкал сиротку за спину.
– Чего вы хотите?
– Погреться у огня. Не бойся, ни требовать от вас ничего, ни разоблачать я не стану. Моя богиня давно молчит. А ваш путь увяз в бездорожье и Мраке длинной ночи. Указать я вам ничего не смогу.
Наставник закусил губу в задумчивости, а потом спохватился и проводил гостей к костру. Остальные с удивлением разглядывали их. Дугава уже разливала по мискам дымящуюся похлёбку из котла.
Ужинали путники в немом оцепенении, то и дело бросая испуганные взгляды на Адди и её внука. Старуха не обращала внимания, а вот Юстес переживал. Герда подсела к нему, освободив место возле Финиста, которое тут же заняла Майли.
– Позови коцю, – попросил внук вёльвы. – Коця харроший.
– Не могу. Шквал приходит сам, когда считает нужным, – объяснила сиротка.
Юстес приуныл.
– Жаль, что у меня не осталось книги со сказками. Я её наизусть знаю, могла бы отдать тебе. Но не дневник, я его ещё не прочитала, понимаешь?
– Юстя цитаць не умее. Юстя поиграць хоцел. С Юстя никто не играе, только вода.
Герда в недоумении посмотрела на Адди.
– Вода – материнская стихия ясновидцев, – улыбнулась старуха. – Мой Юстес особенный. Одной ногой в Сумеречной реке стоит. Всё видит, всё слышит, да только не понимает. Не выдерживает его разум такого потока.
– Что это значит? – вскинула брови сиротка.
Остальные тоже выглядели озадаченными, только Финист сверкал глазами исподлобья, словно тревожился, что старуха заговорила о чём-то запретном.
– Сумеречная река разделяет Дольний мир людей, светлый, осязаемый, хорошо вам знакомый и Горний мир, где обитают демоны, духи и даже боги. На Тихом берегу души умерших ожидают своего жребия, чтобы возвратиться в Дольний мир для нового воплощения. Юстес оказался в двух мирах одновременно, как человек в бреду на пороге смерти. Уже не здесь, ещё не там. Только у него это длится всю жизнь.
– Как это произошло? – смутилась Герда от собственного любопытства.
Адди отвечала через силу, но ей хотелось поделиться своей болью.
– Я тогда ещё не была вёльвой. Собирался совет старейшин, чтобы оценить ясновидящих и выбрать достойную вступить в круг. Все были уверены, что выберут меня. Мой дар был самым мощным, и я много училась – перенимала мудрость предыдущих поколений. Слава о моих предсказаниях гремела по всей округе. У моей дочери тоже был дар, но она жила в моей тени: во всём вторая, её успехи воспринимали как должное. Она не имела права на провал. Когда я заметила, как ей тяжело, оказалось уже слишком поздно. Она отдалилась, ожесточилась, решила во что бы то ни стало обойти меня. Но сил для этого у неё не хватало.
В наших землях растёт маленький жёлтый цветок вроде лютика – кампала. Настой из него увеличивает силу ясновидящих, впускает глубже в Сумеречную реку. Но для здоровья он очень вреден: вызывает падучую болезнь и может закрыть дорогу в Дольний мир навсегда. Моя дочь приняла его, чтобы увеличить силы перед церемонией, но ничего не вышло. Видеть ещё не значит понимать, а понимание приходит лишь с возрастом.
Вёльвой выбрали меня, а она упала от изнеможения или разочарования. Не знаю. У меня не было шанса спросить. Начались схватки. Лучшие целители бились над ней больше дня, но она угасла и чуть было не утянула за собой Юстеса. Его тело удалось спасти, но часть души навсегда осталась на Тихом берегу.
– Её никак не вернуть? – ужаснулась Герда.
– Людям это не под силу.
Внук вёльвы уже обвыкся и блаженно улыбался. Ребята после еды расслабились и тоже смотрели не так настороженно. Один Финист созерцал пламя, погруженный в тяжёлые мысли. К похлёбке даже не притронулся.
– Так что же это я, – встрепенулась старуха. – Хозяева дорогие, я обязана вас отблагодарить. Возьмите ягодок. С отваром хорошо пойдут, а я про будущее расскажу.
Из кипевшего на костре котла по чашкам разлили ароматный травяной напиток. Вороника с ним действительно пошла куда лучше. Отвар чуть горчил и добавлял вкус пресным ягодам.
– Кто из вас самый смелый? – широко улыбаясь, спросила вёльва. – Кто будет первым?
Вызвался Ждан. Адди взяла его ладонь и начала переминать её руками.
– Смелости тебе не занимать, но смелость эта не безрассудная, а умная, та, которая позволит двигаться вперёд и не попасть в ловушку. Когда обретёшь уверенность, станешь большим начальником в армии. Все тебе в ножки кланяться будут, когда победу одержишь. Очень важную победу, окончательную.
Он напустил на себя такой важный вид, что остальные прыснули в кулаки.
– Ждан начальник в армии? Он даже фехтовать не умеет! – хихикнула Дугава.
– Ничего вы не понимаете. В сражениях главное стратегия, а не глупое размахивание мечом, – насупился ученик.
– Ладно-ладно, – попыталась помириться подруга. – А что мне скажете?
Адди взяла её руку и тут же напряглась.
– Полюбишь, ты, девонька, большую воду и отправишься вслед за чайкой. Много сил тебе понадобится, чтобы не погибнуть в коварной морской пучине.
– Вы о чём? – удивилась она. – Я моря никогда не видела и даже плавать не умею. Да и зачем мне чайка? И сокола вполне хватит.
Ждан засмеялся вместе с Дугавой. Адди покачала головой и повернулась к Майли. Та подала дрожащую руку вёльве. Старуха долго вертела ладонь наследницы, щупала со всех сторон, а потом заговорила очень медленно, взвешивая каждое слово:
– Ох и не простую судьбу ты выбрала, деточка. Вечная борьба, вечные скитания. Оседлать ветер непросто, но ещё сложнее удержать. Чуть поводья натянешь – скинет, отпустишь – помчит безудержно.
– Так что же делать? – Майли единственная восприняла слова Адди всерьёз.
– Тебе решать, – ответила старуха. – Но пока будешь вести себя, как сейчас, ничего не получится. Измени себя, и, возможно, тебе удастся то, в чём другие потерпели неудачу.
Наследница украдкой глянула на Финиста. Все остальные тоже выразительно посмотрели на него.
– С чего вы решили, что это обо мне? – всполошился он.
– Ты ветреный, – заключила Дугава.
Они со Жданом уже в который раз засмеялись хором.
Финист воздел глаза к небу. Адди решительно потянулась к нему.
– Не бойся. Про смерть вёльвы молчат, а по жизни посоветовать могут. Не слушай, что мы горевестницы. Мы беду не зовём, а лишь предупреждаем о ней. Хоть слова наши кажутся загадкой, со временем ты поймёшь, что старуха Адди права.
Наставник всё же позволил взять себя за руку. Вёльва только коснулась его и тут же отпустила. Дыхание участилось, плечи задрожали.
– Всё будет плохо? Когда Голубые Капюшоны явятся по мою душу? – усмехнулся Финист.
Старуха отхлебнула отвара и заела ягодами.
– Не скажу, что видела.
– Устроили представление, а говорить отказываетесь? – разозлился Финист. – Я и без вас все знаю. Будет конец света, реки наполнятся кровью, воздух заполонит дым пожаров, Червоточины впустят в наш мир самых ужасных демонов, в недрах земли проснутся боги, и начнётся последняя битва, в которой весь мир сгорит дотла.
Такая отповедь – верный признак, что предсказания очень его задели.
– О, да ты видишь будущее куда яснее меня, – расхохоталась вёльва
Лишившись бравады, Финист сложил руки на груди.
– У тебя острый ум и язык. Жаль, что ты не находишь им применения и растрачиваешься себя на сомнительные затеи. Если не изменишься, будешь повторять одни и те же ошибки до бесконечности. И перестань задирать младшего брата. Зависть ни к чему хорошему не приведёт. А злость… спроси себя, на что ты злишься. Когда поймёшь, всё решится само собой.
– Нет у меня никакого брата, тем более младшего, – фыркнул наставник.
– Может, имеется в виду наречённый брат, близкий друг или... – предположила Герда.
– Может, это Ждан, – предположила Дугава.
– Я тебя задираю? У тебя с этим проблемы? – осведомился Финист.
Тот удивлённо моргнул:
– Нет. Но ты мог бы быть помягче.
– Угу, лени твоей потакать. Не надейся! – разочаровал его наставник и обернулся к вёльве: – Вы ошиблись. Я один, совершенно один на всём белом свете. И прекрасно!
Шквал высунул морду между ветвей ближней ели и сверкнул на него глазами.
– Ох, а кто под курганами жаловался, что ему близких не хватает?
– Коця! – заорал Юстес прямо над ухом.
– Ну, вот опять! – Шквал бросился наутёк.
– Юстес, сядь! – велела Адди.
– Хочу играть с коцей! – капризничал он.
– Кот? Где? – всполошился Финист. – Терпеть не могу пронырливых тварей!
Ага, кот – гроза всех птиц. Даже Соколу ясно солнышко перья выщипать может.
– Не обращайте внимания, – вздохнула Адди. – Нет здесь никого. Юстес сейчас успокоится.
Внук вёльвы нехотя вернулся на место и притих. Герда заёрзала от нетерпения – без предсказаний осталась только она.
– Лучше не стоит, – разочаровала её Адди.
– Я тоже так думаю, – впервые согласился с ней Финист.
– Почему? Конечно, у меня нет дара, но всё же... Я бы хотела, чтобы вы и со мной поделились мудростью.
Старуха тяжело вздохнула и чуть коснулась её пальцев.
Костёр померк. Вместе с ним исчезли звёзды и луна. Перед глазами вспыхнул разноцветный вихрь. Герда снова оказалась посреди заснеженного плато. Всадник спешился и встал прямо перед ней. Она протянула ладонь к его маске, уже зная, что скрывается под ней. Он зеркально повторил её жест. Их пальцы сомкнулись.
Умиротворённое счастье захлестнуло до краёв. Пускай время остановится! Пускай она навсегда останется здесь с ним, просто держась за руки!
Что-то треснуло под ногами. Они уже стояли не на плато, а посреди замёрзшего озера. Лёд раскалывался, рука выскальзывала из пальцев Морти, и Герда падала в полынью. От холодной воды тело сводило судорогами. Сиротка пыталась удержаться на поверхности, но течение утягивало под лёд. Воздуха не хватало. Нос щипало от холодной солёной воды. В груди нарастала нестерпимая боль. Последние силы оставляли Герду.
Она очнулась на руках у Финиста. Виски уже привычно пульсировали болью.
– Как ты? – встревожено спросил он.
– Ничего вроде, – отозвалась она, поднимаясь. – Я снова упала в обморок?
Все кивнули.
– Надолго?
– На пару мгновений, – ответил наставник. – Точно всё в порядке?
Герда кивнула.
– Зря я разрешил! Старуха, зачем? Ты же понимаешь, насколько это опасно!
– Выпей горячего – полегчает, – вёльва протянула сиротке чашку с отваром. – Я сделала только то, что было необходимо.
– Кто сказал? – продолжал негодовать наставник.
– Вода, так сказала вода.
Финист заскрежетал зубами от злости.
– А как же предсказание? – хором спросили Дугава со Жданом.
– Его не будет. Ваш наставник против. Не стоит испытывать его терпение, – смиренно ответила Адди и снова подошла к Герде: – Съешь ягод побольше – они от немощи лечат.
Старуха запихивала Герде в рот горсти вороники, поливая их обжигающим напитком. Действительно становилось легче.
– Адди, скажите, что это было? Моё будущее? – тихо спросила сиротка.
– Не знаю. Разгадка есть только у тебя. Ты похожа на моего внука. Тоже одной ногой в реке стоишь, часть тебя навсегда осталась на Тихом берегу.
– Какая?
Адди поводила вокруг её лица морщинистым пальцем и указала на горло:
– Голос. У тебя на роду написано чудесно петь. Но петь ты не можешь, так?
Герда вздрогнула и кивнула.
– Говорят, я отдала его, чтобы спасти кого-то недостойного.
– Не слушай злые языки. Если ты что-то отдала, значит, приобрела нечто равнозначное. Ты видишь то, что недоступно другим. Не сопротивляйся – это часть твоего естества. Со временем ты поймёшь.
Слова старухи сделались ещё более туманными, хотя доля истины в них была – Юстес тоже видел Шквала. Может, кот не её выдумка, а создание с той стороны? Тогда понятно, почему он так ловко находит выходы из сложных ситуаций. Но не значит ли это, что Герда станет такой же сумасшедшей, как внук вёльвы?
Время было позднее, а завтра предстоял долгий путь. Все спешили лечь спать. Герда тоже решила не засиживаться – слабость после обморока не прошла и глаза слипались.
Мальчик поджал губы и с опаской протянул книгу. Сиротка тут же спрятала её за пазуху, а Юстес сжался за спиной грозной бабки.
– Прости, что напугала тебя. Просто эта книга мне очень дорога.
– И ты нас прости. Мой внук особенный, с ним бывает сложно, – ответила старуха, присаживаясь на поваленное дерево.
Её глаза застилала мутная пелена. Слепая! А клюка ей служила, чтобы прощупывать дорогу.
– Это вёльва, – подсказал Шквал.
– Коця! – заорал Юстес и бросился его ловить.
Шквал зашипел и вскочил на сосну. Неужели этот мальчик способен его видеть?
– Перестань! – крикнула старуха. – Нет здесь никого. Дай отдохнуть спокойно. Ох, и далеко мы с тобой забрели. Опасно будет ночью возвращаться, когда зверьё из чащи вылезет.
– Пойдёмте к нашему костру, – предложила Герда и забрала у неё тяжёлую корзину.
Старуха оттащила внука от сосны, возле которой тот караулил кота, и они отправились в путь.
– Моё имя Адди, – представилась вёльва. – Мы с Юстесом живём одни на отшибе. Люди побаиваются нас и не позволяют селиться в городе. Кормимся тем, что выращиваем на небольшой делянке возле дома или находим в лесу. Сейчас вот водянику собирали. Она к самым холодам вызревает, подмораживается немного, а потом всю зиму как свежую есть можно. Попробуй, не стесняйся!
Герда забросила одну в рот. Водянистая и пресная – никакого вкуса.
– Зато с простоквашей хорошо идёт, – похвалила ягоду Адди. – И Юстес от неё меньше болеет.
– Я читала про вёльв в «Сказаниях севера», – попытался отвлечь её Герда. – А почему вас никогда не называют по именам, и кажется, что в каждой истории участвует одна и та же вёльва?
– Это оттого, что во время вступления в круг мы оставляем за ним наши прошлые жизни и полностью посвящаем себя служению Седне, грязноволосой богине морской пучины. Это она посылает нам видения о будущем.
– Но вы же сохранили и имя, и вот… живёте с внуком.
– После Войны за веру наш круг распался. Большинство вёльв ушло под начало норикийского книжника и теперь служит оракулу Норн, как раньше служил нашей богине, – с горечью ответила та. – Те, кто отказались от этой сомнительной затеи, остались одни и теперь лишь изредка слышат отчаянный шёпот богини.
– Вы говорите о Компании «Норн», верно? – осторожно спросила Герда. – Я думала, они просто помогают одарённым.
– В конце войны их вождь создал всемогущий оракул, построил в Золотом Дюарле убежище и назвал его в честь вещих Норн, – ответила Адди. – Они оберегают Компанию и предупреждают о планах Лучезарных.
– А что за оракул и кто такие Норны?
– Об этом знают только посвящённые. Но судя по тому, как возмущена Седна, это что-то противоестественное даже по меркам Сумеречников.
Герда задумчиво хмыкнула.
На подходе к лагерю, когда уже стемнело и среди сосновых стволов показались отсветы пламени, навстречу вышел не на шутку встревоженный Финист.
– Где была? Почему не предупредила? Ведь это совершенно незнакомый лес! Кто знает, какие твари здесь водятся? – забранился он, но осёкся, увидев гостей. – Зачем ты их привела?
– Это вёльва Адди и её внук Юстес. В сказках говорится, что если прогневать вёльву, то до конца жизни счастья не будет. Даже удача Сокола ясно солнышко не спасёт, – ответила Герда.
Старуха усмехнулась.
– Не ругай горлицу, соколик. Она хоть и слабее тебя, но истину видит остро.
Финист вздрогнул, заглянув в белёсые глаза, и затолкал сиротку за спину.
– Чего вы хотите?
– Погреться у огня. Не бойся, ни требовать от вас ничего, ни разоблачать я не стану. Моя богиня давно молчит. А ваш путь увяз в бездорожье и Мраке длинной ночи. Указать я вам ничего не смогу.
Наставник закусил губу в задумчивости, а потом спохватился и проводил гостей к костру. Остальные с удивлением разглядывали их. Дугава уже разливала по мискам дымящуюся похлёбку из котла.
Ужинали путники в немом оцепенении, то и дело бросая испуганные взгляды на Адди и её внука. Старуха не обращала внимания, а вот Юстес переживал. Герда подсела к нему, освободив место возле Финиста, которое тут же заняла Майли.
– Позови коцю, – попросил внук вёльвы. – Коця харроший.
– Не могу. Шквал приходит сам, когда считает нужным, – объяснила сиротка.
Юстес приуныл.
– Жаль, что у меня не осталось книги со сказками. Я её наизусть знаю, могла бы отдать тебе. Но не дневник, я его ещё не прочитала, понимаешь?
– Юстя цитаць не умее. Юстя поиграць хоцел. С Юстя никто не играе, только вода.
Герда в недоумении посмотрела на Адди.
– Вода – материнская стихия ясновидцев, – улыбнулась старуха. – Мой Юстес особенный. Одной ногой в Сумеречной реке стоит. Всё видит, всё слышит, да только не понимает. Не выдерживает его разум такого потока.
– Что это значит? – вскинула брови сиротка.
Остальные тоже выглядели озадаченными, только Финист сверкал глазами исподлобья, словно тревожился, что старуха заговорила о чём-то запретном.
– Сумеречная река разделяет Дольний мир людей, светлый, осязаемый, хорошо вам знакомый и Горний мир, где обитают демоны, духи и даже боги. На Тихом берегу души умерших ожидают своего жребия, чтобы возвратиться в Дольний мир для нового воплощения. Юстес оказался в двух мирах одновременно, как человек в бреду на пороге смерти. Уже не здесь, ещё не там. Только у него это длится всю жизнь.
– Как это произошло? – смутилась Герда от собственного любопытства.
Адди отвечала через силу, но ей хотелось поделиться своей болью.
– Я тогда ещё не была вёльвой. Собирался совет старейшин, чтобы оценить ясновидящих и выбрать достойную вступить в круг. Все были уверены, что выберут меня. Мой дар был самым мощным, и я много училась – перенимала мудрость предыдущих поколений. Слава о моих предсказаниях гремела по всей округе. У моей дочери тоже был дар, но она жила в моей тени: во всём вторая, её успехи воспринимали как должное. Она не имела права на провал. Когда я заметила, как ей тяжело, оказалось уже слишком поздно. Она отдалилась, ожесточилась, решила во что бы то ни стало обойти меня. Но сил для этого у неё не хватало.
В наших землях растёт маленький жёлтый цветок вроде лютика – кампала. Настой из него увеличивает силу ясновидящих, впускает глубже в Сумеречную реку. Но для здоровья он очень вреден: вызывает падучую болезнь и может закрыть дорогу в Дольний мир навсегда. Моя дочь приняла его, чтобы увеличить силы перед церемонией, но ничего не вышло. Видеть ещё не значит понимать, а понимание приходит лишь с возрастом.
Вёльвой выбрали меня, а она упала от изнеможения или разочарования. Не знаю. У меня не было шанса спросить. Начались схватки. Лучшие целители бились над ней больше дня, но она угасла и чуть было не утянула за собой Юстеса. Его тело удалось спасти, но часть души навсегда осталась на Тихом берегу.
– Её никак не вернуть? – ужаснулась Герда.
– Людям это не под силу.
Внук вёльвы уже обвыкся и блаженно улыбался. Ребята после еды расслабились и тоже смотрели не так настороженно. Один Финист созерцал пламя, погруженный в тяжёлые мысли. К похлёбке даже не притронулся.
– Так что же это я, – встрепенулась старуха. – Хозяева дорогие, я обязана вас отблагодарить. Возьмите ягодок. С отваром хорошо пойдут, а я про будущее расскажу.
Из кипевшего на костре котла по чашкам разлили ароматный травяной напиток. Вороника с ним действительно пошла куда лучше. Отвар чуть горчил и добавлял вкус пресным ягодам.
– Кто из вас самый смелый? – широко улыбаясь, спросила вёльва. – Кто будет первым?
Вызвался Ждан. Адди взяла его ладонь и начала переминать её руками.
– Смелости тебе не занимать, но смелость эта не безрассудная, а умная, та, которая позволит двигаться вперёд и не попасть в ловушку. Когда обретёшь уверенность, станешь большим начальником в армии. Все тебе в ножки кланяться будут, когда победу одержишь. Очень важную победу, окончательную.
Он напустил на себя такой важный вид, что остальные прыснули в кулаки.
– Ждан начальник в армии? Он даже фехтовать не умеет! – хихикнула Дугава.
– Ничего вы не понимаете. В сражениях главное стратегия, а не глупое размахивание мечом, – насупился ученик.
– Ладно-ладно, – попыталась помириться подруга. – А что мне скажете?
Адди взяла её руку и тут же напряглась.
– Полюбишь, ты, девонька, большую воду и отправишься вслед за чайкой. Много сил тебе понадобится, чтобы не погибнуть в коварной морской пучине.
– Вы о чём? – удивилась она. – Я моря никогда не видела и даже плавать не умею. Да и зачем мне чайка? И сокола вполне хватит.
Ждан засмеялся вместе с Дугавой. Адди покачала головой и повернулась к Майли. Та подала дрожащую руку вёльве. Старуха долго вертела ладонь наследницы, щупала со всех сторон, а потом заговорила очень медленно, взвешивая каждое слово:
– Ох и не простую судьбу ты выбрала, деточка. Вечная борьба, вечные скитания. Оседлать ветер непросто, но ещё сложнее удержать. Чуть поводья натянешь – скинет, отпустишь – помчит безудержно.
– Так что же делать? – Майли единственная восприняла слова Адди всерьёз.
– Тебе решать, – ответила старуха. – Но пока будешь вести себя, как сейчас, ничего не получится. Измени себя, и, возможно, тебе удастся то, в чём другие потерпели неудачу.
Наследница украдкой глянула на Финиста. Все остальные тоже выразительно посмотрели на него.
– С чего вы решили, что это обо мне? – всполошился он.
– Ты ветреный, – заключила Дугава.
Они со Жданом уже в который раз засмеялись хором.
Финист воздел глаза к небу. Адди решительно потянулась к нему.
– Не бойся. Про смерть вёльвы молчат, а по жизни посоветовать могут. Не слушай, что мы горевестницы. Мы беду не зовём, а лишь предупреждаем о ней. Хоть слова наши кажутся загадкой, со временем ты поймёшь, что старуха Адди права.
Наставник всё же позволил взять себя за руку. Вёльва только коснулась его и тут же отпустила. Дыхание участилось, плечи задрожали.
– Всё будет плохо? Когда Голубые Капюшоны явятся по мою душу? – усмехнулся Финист.
Старуха отхлебнула отвара и заела ягодами.
– Не скажу, что видела.
– Устроили представление, а говорить отказываетесь? – разозлился Финист. – Я и без вас все знаю. Будет конец света, реки наполнятся кровью, воздух заполонит дым пожаров, Червоточины впустят в наш мир самых ужасных демонов, в недрах земли проснутся боги, и начнётся последняя битва, в которой весь мир сгорит дотла.
Такая отповедь – верный признак, что предсказания очень его задели.
– О, да ты видишь будущее куда яснее меня, – расхохоталась вёльва
Лишившись бравады, Финист сложил руки на груди.
– У тебя острый ум и язык. Жаль, что ты не находишь им применения и растрачиваешься себя на сомнительные затеи. Если не изменишься, будешь повторять одни и те же ошибки до бесконечности. И перестань задирать младшего брата. Зависть ни к чему хорошему не приведёт. А злость… спроси себя, на что ты злишься. Когда поймёшь, всё решится само собой.
– Нет у меня никакого брата, тем более младшего, – фыркнул наставник.
– Может, имеется в виду наречённый брат, близкий друг или... – предположила Герда.
– Может, это Ждан, – предположила Дугава.
– Я тебя задираю? У тебя с этим проблемы? – осведомился Финист.
Тот удивлённо моргнул:
– Нет. Но ты мог бы быть помягче.
– Угу, лени твоей потакать. Не надейся! – разочаровал его наставник и обернулся к вёльве: – Вы ошиблись. Я один, совершенно один на всём белом свете. И прекрасно!
Шквал высунул морду между ветвей ближней ели и сверкнул на него глазами.
– Ох, а кто под курганами жаловался, что ему близких не хватает?
– Коця! – заорал Юстес прямо над ухом.
– Ну, вот опять! – Шквал бросился наутёк.
– Юстес, сядь! – велела Адди.
– Хочу играть с коцей! – капризничал он.
– Кот? Где? – всполошился Финист. – Терпеть не могу пронырливых тварей!
Ага, кот – гроза всех птиц. Даже Соколу ясно солнышко перья выщипать может.
– Не обращайте внимания, – вздохнула Адди. – Нет здесь никого. Юстес сейчас успокоится.
Внук вёльвы нехотя вернулся на место и притих. Герда заёрзала от нетерпения – без предсказаний осталась только она.
– Лучше не стоит, – разочаровала её Адди.
– Я тоже так думаю, – впервые согласился с ней Финист.
– Почему? Конечно, у меня нет дара, но всё же... Я бы хотела, чтобы вы и со мной поделились мудростью.
Старуха тяжело вздохнула и чуть коснулась её пальцев.
Костёр померк. Вместе с ним исчезли звёзды и луна. Перед глазами вспыхнул разноцветный вихрь. Герда снова оказалась посреди заснеженного плато. Всадник спешился и встал прямо перед ней. Она протянула ладонь к его маске, уже зная, что скрывается под ней. Он зеркально повторил её жест. Их пальцы сомкнулись.
Умиротворённое счастье захлестнуло до краёв. Пускай время остановится! Пускай она навсегда останется здесь с ним, просто держась за руки!
Что-то треснуло под ногами. Они уже стояли не на плато, а посреди замёрзшего озера. Лёд раскалывался, рука выскальзывала из пальцев Морти, и Герда падала в полынью. От холодной воды тело сводило судорогами. Сиротка пыталась удержаться на поверхности, но течение утягивало под лёд. Воздуха не хватало. Нос щипало от холодной солёной воды. В груди нарастала нестерпимая боль. Последние силы оставляли Герду.
Она очнулась на руках у Финиста. Виски уже привычно пульсировали болью.
– Как ты? – встревожено спросил он.
– Ничего вроде, – отозвалась она, поднимаясь. – Я снова упала в обморок?
Все кивнули.
– Надолго?
– На пару мгновений, – ответил наставник. – Точно всё в порядке?
Герда кивнула.
– Зря я разрешил! Старуха, зачем? Ты же понимаешь, насколько это опасно!
– Выпей горячего – полегчает, – вёльва протянула сиротке чашку с отваром. – Я сделала только то, что было необходимо.
– Кто сказал? – продолжал негодовать наставник.
– Вода, так сказала вода.
Финист заскрежетал зубами от злости.
– А как же предсказание? – хором спросили Дугава со Жданом.
– Его не будет. Ваш наставник против. Не стоит испытывать его терпение, – смиренно ответила Адди и снова подошла к Герде: – Съешь ягод побольше – они от немощи лечат.
Старуха запихивала Герде в рот горсти вороники, поливая их обжигающим напитком. Действительно становилось легче.
– Адди, скажите, что это было? Моё будущее? – тихо спросила сиротка.
– Не знаю. Разгадка есть только у тебя. Ты похожа на моего внука. Тоже одной ногой в реке стоишь, часть тебя навсегда осталась на Тихом берегу.
– Какая?
Адди поводила вокруг её лица морщинистым пальцем и указала на горло:
– Голос. У тебя на роду написано чудесно петь. Но петь ты не можешь, так?
Герда вздрогнула и кивнула.
– Говорят, я отдала его, чтобы спасти кого-то недостойного.
– Не слушай злые языки. Если ты что-то отдала, значит, приобрела нечто равнозначное. Ты видишь то, что недоступно другим. Не сопротивляйся – это часть твоего естества. Со временем ты поймёшь.
Слова старухи сделались ещё более туманными, хотя доля истины в них была – Юстес тоже видел Шквала. Может, кот не её выдумка, а создание с той стороны? Тогда понятно, почему он так ловко находит выходы из сложных ситуаций. Но не значит ли это, что Герда станет такой же сумасшедшей, как внук вёльвы?
Время было позднее, а завтра предстоял долгий путь. Все спешили лечь спать. Герда тоже решила не засиживаться – слабость после обморока не прошла и глаза слипались.
