Не мог наш герой оставить людей в нужде и вступил в смертельную схватку с демоном. Бились они день. И ночь бились. Лишь на исходе второго дня победил Охотник, но сам не избежал раны. Рухнул он без чувств. Все были уверены, что герой умер. Хотели уже похоронить, но девочка прижалась к его груди и услышала, как тихо-тихо бьётся сердце. Она поняла, что Охотник жив. Через три дня его раны исцелились сами собой. Он проснулся и продолжил свои странствия.
Герда замолчала, переводя дыхание.
– А дальше? – спросил устроившийся рядом мальчик.
– Это конец, – развела руками она.
– А что было с девочкой? Охотник вернулся за ней? – требовали слушатели.
– Нет, – растеряно ответила Герда.
– Почему? – не унимались дети.
– Наверное, не смог… – пробормотала она. – Могущественный демон напал на Золотой город. Охотнику пришлось отдать свою жизнь, чтобы одолеть врага и защитить людей.
Зачем она вспомнила эту историю? Ведь обещала больше не плакать. Герда коснулась пристёгнутой к вороту белого траурного платья броши.
– Это неправильная сказка, – возмутился кто-то из детей.
– Они должны были пожениться и жить долго и счастливо! – поддержали остальные. – А потом Охотник бы спас нас от лихорадки!
Дети начали расходиться.
С нижней ветки спрыгнул кот, забрался к ней на колени и заговорил:
– Знаешь, а ведь та девчонка сама могла бы пуститься в странствия и сразиться с Жупелой-матерью лихорадок.
– Она слишком слаба, чтобы путешествовать в одиночестве. Ни драться, ни выживать не умеет, – грустно вздохнула Герда. – Счастливые концы бывают только в сказках.
– Конечно! Если сидеть сложа руки и ничего не делать.
– Кто бы говорил, – разозлилась Герда. – Ты ведь и сам сказка.
Кот привязался к ней, когда ей было девять, через год после встречи с Охотником. Наверное, она слишком тосковала по своему спасителю, вот и придумала себе друга. Никто, кроме неё, кота не замечал, не говоря уже о том, чтобы слышать его речи. Встретив непонимание даже у отца, Герда решила больше ни с кем не делиться, иначе её бы сочли сумасшедшей.
Общаться с котом было приятно, он единственный выслушивал её секреты и не попрекал ими, а понимал и утешал. Кто бы отказался от такого друга?
Рядом парил мотылёк. Кот напружинился и поймал его передними лапами.
– Разве сказка так может?
– А вдруг мотылёк – тоже сказка? – упорствовала Герда.
– Если я приведу к тебе попутчика, ты поверишь, что я настоящий и послушаешь меня?
– Сокола ясно солнышко? – слабо улыбнулась она. – Чтобы он своими крыльями развеял тучи нал лесом?
– Замётано!
Кот взмахнул тонким длинным хвостом и помчался вверх по дороге. Герда же направилась в книжную лавку.
– Деточка, заканчивай скорее. Мне закрывать надо, – взмолился седовласый дядька Михась.
Стоя на колченогой табуретке, Герда перебирала корешки книг на верхней полке.
– Погодите ещё чуть-чуть, – ответила она, откидывая косы за спину.
– Не могу. Надо ещё пересчитать, сколько душ мы потеряли. Должность писаря не приносит никаких доходов, только время отнимает.
– Возьмите меня в помощь! У меня и почерк разборчивый, и книжки ваши я наперечёт знаю. Буду тут за всем приглядывать, пока вы по службе хлопочете. – Она провела пальцем по верхушке шкафа, прочерчивая дорожку посреди пыли: – Порядок наведу. Покупателям нравится, чтобы было чисто.
– Какие покупатели, деточка? – вернул её с небес на землю Михась. – За последний месяц сюда только ты заходила. Чем я тебе платить буду?
Со скрипом распахнулась дверь. Кто-то ступил внутрь слишком стремительно и задел табуретку. Герда вскрикнула. Сильные тёплые руки подхватили её. Обдало горечью полыни. Сердце тревожно замерло.
– Ты в порядке? – послышался густой с едва заметной хрипотцой голос.
Герда вскинула голову. Спасителем оказался долговязый, худощавый мужчина. Обветренное лицо покрывала россыпь золотых веснушек, будто солнце оставило на нём маленькие поцелуи. Курчавые светло-каштановые волосы настолько выгорели, что казались ярко-рыжими. В потёртой залатанной одежде и грубых мужицких сапогах он походил на обычного селянского парня. Однако глаза едкого жёлтого оттенка вкупе с заострёнными чертами лица и горбатым носом добавляли ему сходства с хищной птицей.
Кот устроился на плече незнакомца и обвил хвостом его жилистую шею:
– Это он!
Герда спрыгнула на пол и приложила ладони к горевшим щекам.
– Всё хорошо! Простите!
– Ты прости. Здесь так тесно… – заметил незнакомец. – Я ищу дочь лесника Геда.
– Это… это я, – недоуменно ответила она. – Альгерда Мрия. Можно просто Герда.
– Финист Ясеньский, очень приятно!
Он протянул руку, большую, смуглую, с мозолями возле пальцев, как от поводьев. Герда скованно пожала её.
– Давай поговорим в более тихом месте? – предложил он вкрадчиво и подмигнул ей.
– Ступайте! Мне закрывать надо, – сварливо напомнил дядька Михась, глядя Финисту в лицо.
Значит, он настоящий! Но кота Финист тоже не замечал, даже когда тот переступал с одного его плеча на другое и щекотал усами шею.
– Хорошо, только книгу возьму.
Но одна из ножек табуретки надломилась. Герда раздосадовано поджала губы. Финист подошёл к шкафу и встал на цыпочки.
– Эту? – он указал на увесистый том в коричневой обложке.
– Левее, – покачала головой сиротка.
– Эту? – начал раздражаться Финист.
А вначале показался таким милым и добрым…
– Нет, ещё левее, – Герда указала на книгу, стоявшую в самом углу.
– Эту? – с трудом сдерживаясь, поинтересовался он в последний раз.
Та кивнула. На самом деле она не могла решить, какую взять, ведь читала их все. Финист поддел корешок пальцем и вытащил книгу с полки.
– Теперь всё? – спросил он одновременно с лавочником.
– Верну через пару дней!
– Можешь не торопиться. Идите уже! – прогнал их Михась.
На пороге Герда нос к носу столкнулась с пухлым светловолосым парнем и девушкой в дорожной одежде. Волосы её были острижены коротко, как у мальчика. Говорили, в Стольном это считается модным, хотя Герда ни за что не рассталась бы со своими косами. Это же как будто лишиться части себя, самой лучше части!
– Мои ученики: Дугава и Ждан, – представил их Финист, становясь рядом.
Странно, ребята похожи на господских детей из Стольного, а их наставник – из такой же глубинки, как здесь.
Они поспешили пожать ей руки.
– Нужно поговорить с глазу на глаз, – напомнил о своей нужде Финист.
Можно ли доверять незнакомцам? Да ещё таким подозрительным.
– Я за него ручаюсь, – подбодрил кот, спрыгивая с плеча Финиста на землю. – Более надёжного провожатого и сильного защитника ты не найдёшь.
Скрепя сердце, Герда повела их к себе.
На крыльце её дожидался пристав, приколачивая к двери записку.
– Что это, дядька Цыргай? – тревожно спросила она, снимая листок с гвоздя. – Забрать землю и имущество за долги? Но ведь Заградский обещал подождать до следующего месяца!
– Заградский обещал, а его сын нет, – тихо ответил пристав.
– Вальдемар? – испугалась Герда. – Но долг же перед его отцом был!
– Так ведь преставился он пару дней назад, – пристав снял шапку и опустил голову, поминая усопшего. – Лихорадка с каждого двора по душе взяла. Согласилась бы ты на предложение мастера Вальдемара. Твой отец ото всех нос воротил и считал, что тебя только принц достоин. Но теперь его нет, и никто тебя не защитит. Вальдемар накормит и обогреет, а другие обидеть побояться.
Уж лучше спать на улице!
– Как знаешь, – безразлично пожал плечами пристав. – Он ждёт тебя через два дня в охотничьем домике на другом краю Дикой Пущи. Если не придёшь, останешься без дома.
Он сделал два шага с порога и только тогда заметил застывших на дорожке путников.
– Значит, наш Вальдемар хуже этих оборванных чужаков? Лицемерная бесстыдница!
– Это просто гости, – ответила Герда и спряталась в сенях, чтобы хоть немного успокоиться.
Путники вошли без приглашения. Ученики устроились на лавке у стола, а Финист задержался рядом с Гердой.
– Извини, не думал, что у тебя будут из-за нас неприятности.
– Ничего. Переживу.
Она заглянула в подпол. Там с завтрака остался полный котелок чечевичной похлёбки. Если завтра с утра уехать к Вальдемару, то еда испортится, а так – на ужин четверым как раз хватит. Герда принялась раскладывать похлёбку по мискам. Финист помог растопить печь. Набрав в котелок чистой воды, Герда поставила её греться, чтобы сделать травяной отвар.
– Простите за скудное гостеприимство. Сейчас не лучшее время, – она уселась за стол вместе с путниками. – Какое у вас дело?
– Нам не привыкать, – усмехнулся Финист. – Твой отец обещал провести нас через Дикую Пущу.
В доказательство он вынул из кошелька на поясе деревянный кругляш с вырезанной паутинкой.
– Отец умер две недели назад, – выдохнула Герда, прикрыв веки. Надо же, всё-таки сказала это. – Про вас он ничего не рассказывал. Зачем вам в Пущу?
– На ярмарку едем, – Финист достал из-за пазухи дорожные грамоты. – Твой отец предложил показать короткую дорогу…
Герда пробежалась глазами по строкам. И правда, из Стольного. Выглядели бумаги солидно, но всё равно вызывали подозрения.
– Мой отец бы так не сказал. По торговому тракту ехать безопаснее и быстрее, несмотря на крюк в шесть миль. А в Пущу даже местные только по главной дороге до Бобровой хаты на Домне ходят. Это четверть пути. Дальше тропа петляет вдоль топей до самой чащи. Там пугало Жупела на железном троне сидит и на нас лихорадку наводит. Если со стежки сойдёшь, считай, что нет тебя больше. Вовек у неё в услужении останешься.
– Бабьи сказки! Глупость какая! – рассмеялся Ждан, но наставник шикнул на него.
– Видно, ты дорогу не хуже отца знаешь.
– Вы от Голубых Капюшонов скрываетесь? Скажите честно. Как мне доверять вам, если вы не доверяете мне? – с вызовом спросила Герда.
– О некоторых вещах лучше не знать. Мы хорошо заплатим, а деньги тебе не помешают, м? – предложил Финист.
– Соглашайся! Денег не бери, а напросись ехать с ними, – кот запрыгнул на полку с горшками и смахнул один хвостом.
Герда подскочила, чтобы поймать, но тот ударился об пол и разбился.
– Сквозняки, – поёжился Ждан, заметив щель между подоконником и стеной. – Такая развалюха, как она ещё стоит?
Сиротка принялась собирать черепки, Финист присел на корточки рядом с ней. Их пальцы одновременно коснулись деревянного кругляша, лежавшего посреди осколков. На нём была такая же паутинка, как на знаке путников.
– Вот доказательство! Договор с твоим отцом всё-таки был, – заявил Финист. – Ты не всё о нём знала.
Да, у отца были тайны даже от матери.
Герда повертела кругляш в руке и глянула на рыжего паршивца.
Тот ухмыльнулся:
– Ты обещала!
– Хорошо. Я лихорадкой переболела – мне она не страшна. Да и к Вальдемару всё равно через лес ехать нужно. Я доведу вас до охотничьего домика за пять серебряников. Столько я должна отдать.
Цена заоблачная, но если им действительно важно…
– Это грабёж! – возмутился Ждан, но Финист остановил его.
– Мы согласны!
– Тогда выезжаем завтра на рассвете. Вы успеете? – с сомнением спросила Герда.
– Разбужу, – заверил Финист.
– Хоть так, – вздохнул кот.
Ученики спали на лавках, наставник улёгся на полу, завернувшись в тёплый плащ. Сама же Герда забралась на лежанку за печкой. Кот прыгнул ей на грудь и примостился на левом боку в месте, где билось сердце. Сгонять бесполезно – ночью всё равно ляжет так, как ему удобно.
Утром, доев остатки чечевицы, все четверо отправились седлать лошадей. Надо было торопиться, потому что вскоре здесь появятся ищейки, напавшие на их след ещё в Стольном. Лишь бы до границы не перехватили, а там другая страна, другие порядки. Можно будет передохнуть.
Финист похлопал Золотинку по шее. Старушка сильно перепала за время пути. Лошади учеников тоже устали. Толстун вяло щипал траву, пробивавшуюся сквозь пыль наезженной дороги. Даже Пустельга перестала горячиться и дремала вполглаза, пока её чистили.
Наставник ещё раз проверил всё снаряжение. Что ж, за два месяца ребята научились седлать лошадей. Даже придраться не к чему. Всё ещё заспанные Дугава со Жданом ждали, пока Финист закончит.
– Зачем нам эта строптивая сопля? – начал возмущаться Ждан.
– Может, стоило попытать счастья на тракте? – робко спросила Дугава.
– Чтобы облегчить Голубым Капюшонам работу? – возразил наставник – Там их застава. Если бы я путешествовал один, попробовал бы, но с вами… Это слишком опасно.
– Тогда махнули бы сами через лес. Неужели эта девчонка проведёт нас лучше, чем ты? – продолжал сомневаться Ждан. – Или у тебя на неё виды?
Финист недовольно сощурился. Ну, а что? Красивая же. Свежая, стройная, черты мягкие и нежные. Хоть и худенькая, а округлые женские формы всё равно заметны. Руки тонкие и изящные. Жемчужно-серые глаза такие лучистые, что сразу ясно, добрее и чище девушки во всём Мунгарде не сыскать. Понятно, на что сын губернатора позарился. Такое сокровище посреди сельской глуши…
Заскрипели двери сарая. Герда вывела на улицу высокую гнедую кобылу. Крупная, статная, с гибкой шеей и широкой грудью, лошадь горделиво выступала на длинных тонких ногах, до колена покрытых чёрной шерстью, лишь наверху переходящей в лоснящуюся красновато-рыжую под цвет корпуса. Ещё одно чудо расчудесное! В чёрную гриву и репицу хвоста вплетены белые ленты, такими же перевязаны косы хозяйки.
Финист ухмыльнулся. В Заречье бытовало поверье, что белая ткань, выполосканная в ромашковом отваре, служит оберегом против демонов.
Герда поравнялась с путниками. На ней были узкие серые штаны с потёртыми кожаными вставками и грубые сапоги. Поверх заправленной в штаны короткой рубахи надет серый, видавший виды плащ. Бывалая путешественница, ни дать ни взять.
– Не сходите с тропы и слушайте меня. Воду и еду повезём с собой. В лесу всё может быть ядовитым, – скомандовала она и, вставив левую ногу в стремя, вспорхнула в седло.
– Слушаюсь, строгая госпожа! – отшутился Финист.
Несколько часов они ехали по Сокольничему тракту – лесной дороге, вдоль которой селяне собирали хворост, рубили дрова, искали ягоды и грибы. Возле запруды, что местные прозвали Бобровой хатой, тракт превратился в едва заметную стежку. Пришлось двигаться гуськом.
Почва размякла и чавкала под копытами. Показались поросшие вереском топи с покрытыми ряской бочагами. Среди них стали попадаться маслянистые чёрные и кроваво-ржавые пятна.
Толстун отстал, с трудом поспевая на коротких ногах за другими лошадьми. Из-под его копыт вспорхнула бурая, едва отличимая от земли, выпь. Мерин помчался догонять товарищей. Животные разом заволновались.
– Спокойно, – скомандовала Герда. – Один шаг в сторону – и нас поглотит Мрак, который источает Жупела.
Она отломала сухую ветку с одинокой осины и воткнула её в островок черноты. Из него вытянулись маленькие ручки и разломали палку в труху.
Ждан, с трудом остановивший лошадь в хвост Пустельги, облегчённо выдохнул. Финист обернулся и издал звук, похожий на угрожающее ржание жеребца перед схваткой с соперником. Толстун мигом присмирел.
Топи остались позади. У тропы обнаружилась небольшая поляна, пригодная для привала. Спешившись, путники ослабили лошадям подпруги и устроились на широкой поваленной сосне.
– Сколько за сегодня пройти осталось? – спросил Ждан, когда они достали лепёшки из седельных сумок.
Герда замолчала, переводя дыхание.
– А дальше? – спросил устроившийся рядом мальчик.
– Это конец, – развела руками она.
– А что было с девочкой? Охотник вернулся за ней? – требовали слушатели.
– Нет, – растеряно ответила Герда.
– Почему? – не унимались дети.
– Наверное, не смог… – пробормотала она. – Могущественный демон напал на Золотой город. Охотнику пришлось отдать свою жизнь, чтобы одолеть врага и защитить людей.
Зачем она вспомнила эту историю? Ведь обещала больше не плакать. Герда коснулась пристёгнутой к вороту белого траурного платья броши.
– Это неправильная сказка, – возмутился кто-то из детей.
– Они должны были пожениться и жить долго и счастливо! – поддержали остальные. – А потом Охотник бы спас нас от лихорадки!
Дети начали расходиться.
С нижней ветки спрыгнул кот, забрался к ней на колени и заговорил:
– Знаешь, а ведь та девчонка сама могла бы пуститься в странствия и сразиться с Жупелой-матерью лихорадок.
– Она слишком слаба, чтобы путешествовать в одиночестве. Ни драться, ни выживать не умеет, – грустно вздохнула Герда. – Счастливые концы бывают только в сказках.
– Конечно! Если сидеть сложа руки и ничего не делать.
– Кто бы говорил, – разозлилась Герда. – Ты ведь и сам сказка.
Кот привязался к ней, когда ей было девять, через год после встречи с Охотником. Наверное, она слишком тосковала по своему спасителю, вот и придумала себе друга. Никто, кроме неё, кота не замечал, не говоря уже о том, чтобы слышать его речи. Встретив непонимание даже у отца, Герда решила больше ни с кем не делиться, иначе её бы сочли сумасшедшей.
Общаться с котом было приятно, он единственный выслушивал её секреты и не попрекал ими, а понимал и утешал. Кто бы отказался от такого друга?
Рядом парил мотылёк. Кот напружинился и поймал его передними лапами.
– Разве сказка так может?
– А вдруг мотылёк – тоже сказка? – упорствовала Герда.
– Если я приведу к тебе попутчика, ты поверишь, что я настоящий и послушаешь меня?
– Сокола ясно солнышко? – слабо улыбнулась она. – Чтобы он своими крыльями развеял тучи нал лесом?
– Замётано!
Кот взмахнул тонким длинным хвостом и помчался вверх по дороге. Герда же направилась в книжную лавку.
***
– Деточка, заканчивай скорее. Мне закрывать надо, – взмолился седовласый дядька Михась.
Стоя на колченогой табуретке, Герда перебирала корешки книг на верхней полке.
– Погодите ещё чуть-чуть, – ответила она, откидывая косы за спину.
– Не могу. Надо ещё пересчитать, сколько душ мы потеряли. Должность писаря не приносит никаких доходов, только время отнимает.
– Возьмите меня в помощь! У меня и почерк разборчивый, и книжки ваши я наперечёт знаю. Буду тут за всем приглядывать, пока вы по службе хлопочете. – Она провела пальцем по верхушке шкафа, прочерчивая дорожку посреди пыли: – Порядок наведу. Покупателям нравится, чтобы было чисто.
– Какие покупатели, деточка? – вернул её с небес на землю Михась. – За последний месяц сюда только ты заходила. Чем я тебе платить буду?
Со скрипом распахнулась дверь. Кто-то ступил внутрь слишком стремительно и задел табуретку. Герда вскрикнула. Сильные тёплые руки подхватили её. Обдало горечью полыни. Сердце тревожно замерло.
– Ты в порядке? – послышался густой с едва заметной хрипотцой голос.
Герда вскинула голову. Спасителем оказался долговязый, худощавый мужчина. Обветренное лицо покрывала россыпь золотых веснушек, будто солнце оставило на нём маленькие поцелуи. Курчавые светло-каштановые волосы настолько выгорели, что казались ярко-рыжими. В потёртой залатанной одежде и грубых мужицких сапогах он походил на обычного селянского парня. Однако глаза едкого жёлтого оттенка вкупе с заострёнными чертами лица и горбатым носом добавляли ему сходства с хищной птицей.
Кот устроился на плече незнакомца и обвил хвостом его жилистую шею:
– Это он!
Герда спрыгнула на пол и приложила ладони к горевшим щекам.
– Всё хорошо! Простите!
– Ты прости. Здесь так тесно… – заметил незнакомец. – Я ищу дочь лесника Геда.
– Это… это я, – недоуменно ответила она. – Альгерда Мрия. Можно просто Герда.
– Финист Ясеньский, очень приятно!
Он протянул руку, большую, смуглую, с мозолями возле пальцев, как от поводьев. Герда скованно пожала её.
– Давай поговорим в более тихом месте? – предложил он вкрадчиво и подмигнул ей.
– Ступайте! Мне закрывать надо, – сварливо напомнил дядька Михась, глядя Финисту в лицо.
Значит, он настоящий! Но кота Финист тоже не замечал, даже когда тот переступал с одного его плеча на другое и щекотал усами шею.
– Хорошо, только книгу возьму.
Но одна из ножек табуретки надломилась. Герда раздосадовано поджала губы. Финист подошёл к шкафу и встал на цыпочки.
– Эту? – он указал на увесистый том в коричневой обложке.
– Левее, – покачала головой сиротка.
– Эту? – начал раздражаться Финист.
А вначале показался таким милым и добрым…
– Нет, ещё левее, – Герда указала на книгу, стоявшую в самом углу.
– Эту? – с трудом сдерживаясь, поинтересовался он в последний раз.
Та кивнула. На самом деле она не могла решить, какую взять, ведь читала их все. Финист поддел корешок пальцем и вытащил книгу с полки.
– Теперь всё? – спросил он одновременно с лавочником.
– Верну через пару дней!
– Можешь не торопиться. Идите уже! – прогнал их Михась.
На пороге Герда нос к носу столкнулась с пухлым светловолосым парнем и девушкой в дорожной одежде. Волосы её были острижены коротко, как у мальчика. Говорили, в Стольном это считается модным, хотя Герда ни за что не рассталась бы со своими косами. Это же как будто лишиться части себя, самой лучше части!
– Мои ученики: Дугава и Ждан, – представил их Финист, становясь рядом.
Странно, ребята похожи на господских детей из Стольного, а их наставник – из такой же глубинки, как здесь.
Они поспешили пожать ей руки.
– Нужно поговорить с глазу на глаз, – напомнил о своей нужде Финист.
Можно ли доверять незнакомцам? Да ещё таким подозрительным.
– Я за него ручаюсь, – подбодрил кот, спрыгивая с плеча Финиста на землю. – Более надёжного провожатого и сильного защитника ты не найдёшь.
Скрепя сердце, Герда повела их к себе.
На крыльце её дожидался пристав, приколачивая к двери записку.
– Что это, дядька Цыргай? – тревожно спросила она, снимая листок с гвоздя. – Забрать землю и имущество за долги? Но ведь Заградский обещал подождать до следующего месяца!
– Заградский обещал, а его сын нет, – тихо ответил пристав.
– Вальдемар? – испугалась Герда. – Но долг же перед его отцом был!
– Так ведь преставился он пару дней назад, – пристав снял шапку и опустил голову, поминая усопшего. – Лихорадка с каждого двора по душе взяла. Согласилась бы ты на предложение мастера Вальдемара. Твой отец ото всех нос воротил и считал, что тебя только принц достоин. Но теперь его нет, и никто тебя не защитит. Вальдемар накормит и обогреет, а другие обидеть побояться.
Уж лучше спать на улице!
– Как знаешь, – безразлично пожал плечами пристав. – Он ждёт тебя через два дня в охотничьем домике на другом краю Дикой Пущи. Если не придёшь, останешься без дома.
Он сделал два шага с порога и только тогда заметил застывших на дорожке путников.
– Значит, наш Вальдемар хуже этих оборванных чужаков? Лицемерная бесстыдница!
– Это просто гости, – ответила Герда и спряталась в сенях, чтобы хоть немного успокоиться.
Путники вошли без приглашения. Ученики устроились на лавке у стола, а Финист задержался рядом с Гердой.
– Извини, не думал, что у тебя будут из-за нас неприятности.
– Ничего. Переживу.
Она заглянула в подпол. Там с завтрака остался полный котелок чечевичной похлёбки. Если завтра с утра уехать к Вальдемару, то еда испортится, а так – на ужин четверым как раз хватит. Герда принялась раскладывать похлёбку по мискам. Финист помог растопить печь. Набрав в котелок чистой воды, Герда поставила её греться, чтобы сделать травяной отвар.
– Простите за скудное гостеприимство. Сейчас не лучшее время, – она уселась за стол вместе с путниками. – Какое у вас дело?
– Нам не привыкать, – усмехнулся Финист. – Твой отец обещал провести нас через Дикую Пущу.
В доказательство он вынул из кошелька на поясе деревянный кругляш с вырезанной паутинкой.
– Отец умер две недели назад, – выдохнула Герда, прикрыв веки. Надо же, всё-таки сказала это. – Про вас он ничего не рассказывал. Зачем вам в Пущу?
– На ярмарку едем, – Финист достал из-за пазухи дорожные грамоты. – Твой отец предложил показать короткую дорогу…
Герда пробежалась глазами по строкам. И правда, из Стольного. Выглядели бумаги солидно, но всё равно вызывали подозрения.
– Мой отец бы так не сказал. По торговому тракту ехать безопаснее и быстрее, несмотря на крюк в шесть миль. А в Пущу даже местные только по главной дороге до Бобровой хаты на Домне ходят. Это четверть пути. Дальше тропа петляет вдоль топей до самой чащи. Там пугало Жупела на железном троне сидит и на нас лихорадку наводит. Если со стежки сойдёшь, считай, что нет тебя больше. Вовек у неё в услужении останешься.
– Бабьи сказки! Глупость какая! – рассмеялся Ждан, но наставник шикнул на него.
– Видно, ты дорогу не хуже отца знаешь.
– Вы от Голубых Капюшонов скрываетесь? Скажите честно. Как мне доверять вам, если вы не доверяете мне? – с вызовом спросила Герда.
– О некоторых вещах лучше не знать. Мы хорошо заплатим, а деньги тебе не помешают, м? – предложил Финист.
– Соглашайся! Денег не бери, а напросись ехать с ними, – кот запрыгнул на полку с горшками и смахнул один хвостом.
Герда подскочила, чтобы поймать, но тот ударился об пол и разбился.
– Сквозняки, – поёжился Ждан, заметив щель между подоконником и стеной. – Такая развалюха, как она ещё стоит?
Сиротка принялась собирать черепки, Финист присел на корточки рядом с ней. Их пальцы одновременно коснулись деревянного кругляша, лежавшего посреди осколков. На нём была такая же паутинка, как на знаке путников.
– Вот доказательство! Договор с твоим отцом всё-таки был, – заявил Финист. – Ты не всё о нём знала.
Да, у отца были тайны даже от матери.
Герда повертела кругляш в руке и глянула на рыжего паршивца.
Тот ухмыльнулся:
– Ты обещала!
– Хорошо. Я лихорадкой переболела – мне она не страшна. Да и к Вальдемару всё равно через лес ехать нужно. Я доведу вас до охотничьего домика за пять серебряников. Столько я должна отдать.
Цена заоблачная, но если им действительно важно…
– Это грабёж! – возмутился Ждан, но Финист остановил его.
– Мы согласны!
– Тогда выезжаем завтра на рассвете. Вы успеете? – с сомнением спросила Герда.
– Разбужу, – заверил Финист.
– Хоть так, – вздохнул кот.
Ученики спали на лавках, наставник улёгся на полу, завернувшись в тёплый плащ. Сама же Герда забралась на лежанку за печкой. Кот прыгнул ей на грудь и примостился на левом боку в месте, где билось сердце. Сгонять бесполезно – ночью всё равно ляжет так, как ему удобно.
***
Утром, доев остатки чечевицы, все четверо отправились седлать лошадей. Надо было торопиться, потому что вскоре здесь появятся ищейки, напавшие на их след ещё в Стольном. Лишь бы до границы не перехватили, а там другая страна, другие порядки. Можно будет передохнуть.
Финист похлопал Золотинку по шее. Старушка сильно перепала за время пути. Лошади учеников тоже устали. Толстун вяло щипал траву, пробивавшуюся сквозь пыль наезженной дороги. Даже Пустельга перестала горячиться и дремала вполглаза, пока её чистили.
Наставник ещё раз проверил всё снаряжение. Что ж, за два месяца ребята научились седлать лошадей. Даже придраться не к чему. Всё ещё заспанные Дугава со Жданом ждали, пока Финист закончит.
– Зачем нам эта строптивая сопля? – начал возмущаться Ждан.
– Может, стоило попытать счастья на тракте? – робко спросила Дугава.
– Чтобы облегчить Голубым Капюшонам работу? – возразил наставник – Там их застава. Если бы я путешествовал один, попробовал бы, но с вами… Это слишком опасно.
– Тогда махнули бы сами через лес. Неужели эта девчонка проведёт нас лучше, чем ты? – продолжал сомневаться Ждан. – Или у тебя на неё виды?
Финист недовольно сощурился. Ну, а что? Красивая же. Свежая, стройная, черты мягкие и нежные. Хоть и худенькая, а округлые женские формы всё равно заметны. Руки тонкие и изящные. Жемчужно-серые глаза такие лучистые, что сразу ясно, добрее и чище девушки во всём Мунгарде не сыскать. Понятно, на что сын губернатора позарился. Такое сокровище посреди сельской глуши…
Заскрипели двери сарая. Герда вывела на улицу высокую гнедую кобылу. Крупная, статная, с гибкой шеей и широкой грудью, лошадь горделиво выступала на длинных тонких ногах, до колена покрытых чёрной шерстью, лишь наверху переходящей в лоснящуюся красновато-рыжую под цвет корпуса. Ещё одно чудо расчудесное! В чёрную гриву и репицу хвоста вплетены белые ленты, такими же перевязаны косы хозяйки.
Финист ухмыльнулся. В Заречье бытовало поверье, что белая ткань, выполосканная в ромашковом отваре, служит оберегом против демонов.
Герда поравнялась с путниками. На ней были узкие серые штаны с потёртыми кожаными вставками и грубые сапоги. Поверх заправленной в штаны короткой рубахи надет серый, видавший виды плащ. Бывалая путешественница, ни дать ни взять.
– Не сходите с тропы и слушайте меня. Воду и еду повезём с собой. В лесу всё может быть ядовитым, – скомандовала она и, вставив левую ногу в стремя, вспорхнула в седло.
– Слушаюсь, строгая госпожа! – отшутился Финист.
***
Несколько часов они ехали по Сокольничему тракту – лесной дороге, вдоль которой селяне собирали хворост, рубили дрова, искали ягоды и грибы. Возле запруды, что местные прозвали Бобровой хатой, тракт превратился в едва заметную стежку. Пришлось двигаться гуськом.
Почва размякла и чавкала под копытами. Показались поросшие вереском топи с покрытыми ряской бочагами. Среди них стали попадаться маслянистые чёрные и кроваво-ржавые пятна.
Толстун отстал, с трудом поспевая на коротких ногах за другими лошадьми. Из-под его копыт вспорхнула бурая, едва отличимая от земли, выпь. Мерин помчался догонять товарищей. Животные разом заволновались.
– Спокойно, – скомандовала Герда. – Один шаг в сторону – и нас поглотит Мрак, который источает Жупела.
Она отломала сухую ветку с одинокой осины и воткнула её в островок черноты. Из него вытянулись маленькие ручки и разломали палку в труху.
Ждан, с трудом остановивший лошадь в хвост Пустельги, облегчённо выдохнул. Финист обернулся и издал звук, похожий на угрожающее ржание жеребца перед схваткой с соперником. Толстун мигом присмирел.
Топи остались позади. У тропы обнаружилась небольшая поляна, пригодная для привала. Спешившись, путники ослабили лошадям подпруги и устроились на широкой поваленной сосне.
– Сколько за сегодня пройти осталось? – спросил Ждан, когда они достали лепёшки из седельных сумок.
