Только пламя факелов разгоняла тьму, только эхо шагов нарушало тишину. Даже вода не капала.
Неуютно стало всем. Путники ёжились от сырости и холода. Когда же произойдёт хоть что-нибудь и однообразный тоннель закончится?
– Где же твоя истина? – раздражённо спросил Ждан.
– Здесь хотя бы не метёт, – ответила Герда.
Финист замер, и она налетела на него.
– Развилка, – он осветил факелом стену, разделявшую коридор надвое. – Направо или налево?
Потирая ушибленный локоть, сиротка перебирала в памяти прочитанное. Развилка в дневнике не упоминалась.
– Подбросим монетку? – предложила Дугава.
Наставник покачал головой.
Ну да, Герда снова толкнула всех на рисковую затею и завела в никуда. Надо спасать положение.
Обе дороги казались совершенно одинаковыми. Как тут выбрать? Закрыв глаза, сиротка шагнула наугад.
Испугавшись, что она может врезаться в стену, Финист бросился следом.
Загрохотало, пещера затряслась, заходил ходуном пол, сверху полетели огромные валуны. Наставник прижал сиротку к себе и зажмурился. Это конец!
– Финист! Герда! – испуганно закричали ребята.
Лошади вырвались и помчались в проход, где не было завала.
– Стойте! Куда? – поздно спохватились путники и побежали догонять.
Как только они вошли в галерею, снова загрохотало. Посыпались камни. Ребята упали на пол, прикрывая головы руками. Через мгновение всё закончилось. Повисла тишина, нарушаемая лишь их переполошенным дыханием.
– Живы? – послышался из темноты голос Ждана.
– Вроде да, – отозвалась Дугава, сразу за ней Майли.
Последним заговорил Вожык:
– Здесь завал! Как же мы спасём Герду с Финистом?
– Нас бы кто спас, – застонала Майли.
– Давайте для начала факелы зажжём. Вожык, поможешь? – предложила Дугава.
– Может, не стоит? – тоскливо пробормотал огнежар.
– Стоит, Вожык, стоит. Самое время извлечь из твоего дара пользу. Ну же! – настаивала она.
– Я пытаюсь, – ответил мальчик и снова тоскливо вздохнул. – Не работает.
– Ты плохо стараешься. Попробуй ещё раз. Поначалу не всегда получается.
Дугава в отчаянии повысила голос и сама себе удивилась. Раньше она ни на кого не кричала.
– Нет! Что-то случилось с моим даром. Прежде я всегда чувствовал огонь внутри. Когда он рвался наружу, случались пожары. А теперь я его не чувствую. Совсем.
– Мой дар тоже не работает, – подал голос Ждан. – Попробуй сама.
– Не выходит! – в ужасе вскричала Дугава.
В Стольном она всей душой желала потерять способности, но никогда всерьёз не думала, что они могут пропасть. Без них она стала пустой, беспомощной калекой без руки или ноги. Как же страшно!
– Итак, мы лишились огня, воздуха и воды, – Ждан рассуждал удивительно трезво. – Нужно попробовать землю, ведь мы под землёй. Майли?
– Вы-вы что, х-хотите, чтоб я призраков вызвала? – перепугалась она. – Да я только и делала, что их прогоняла. Не знаю, как вы, а я рада, что избавилась от этого проклятья!
– Герда говорила, что дар – не проклятье, – возразил Вожык.
Он обращался к ней впервые, словно преодолел страх.
– Из-за неё мы здесь и оказались, – зло ответила Майли.
– Так ведь ты и слова против не сказала! – возмутилась Дугава.
Она уже устала от фокусов вертихвостки, а уж слушать, как поносят, возможно, погибшую подругу, и вовсе не собиралась.
– Но предложила-то она, – заспорила наследница. – Ей легко говорить. Даже при наихудшем исходе для неё всё обернётся благополучно.
– О чём ты? – встрепенулся Ждан.
– У неё нет дара, поэтому для неё все легко, – замяла неловкость Майли.
Что-то она недоговаривала, но ругаться сейчас нельзя.
Ждан нащупал возле себя факел, там же нашёл острый камень и чиркнул им по стене. С нескольких попыток удалось высечь искру и подпалить трут. Наконец, стало светло.
– Не такой я и беспомощный, – попытался отшутиться Ждан, но его снова никто не поддержал.
Путники подожгли остальные факелы и осмотрели завал. Он простирался до самого потолка, а внизу лежали такие валуны, что их бы не сдвинул даже ветроплав.
– Бесполезно это, – заключил Ждан. – Даже если Герда с Финистом живы, они не на другой стороне этого завала, а в другой галерее за ещё одним завалом. Мы и с этим вряд ли справимся. Будем тут умирать от жажды и голода, а это ещё хуже, чем на костре.
Никто не нашёлся, что возразить. Все лишь грустно опустили головы.
– Горевать будем, когда отсюда выберемся, – поманил их за собой Ждан.
Идти пришлось долго прежде, чем пещера изменилась. Похолодало. Стучали зубы, из ртов клубами вырывался пар. Кое-где образовывалась наледь. Удивительно, ведь прежде в этой пещере вода не встречалась. Чем дальше они шли, тем льда становилось больше. Вскоре он покрыл всю пещеру, насколько можно было окинуть взглядом.
– Смотрите!
Ждан, как заворожённый, уставился на своё отражение в прозрачной корке льда на стене. Дугава заглянула ему через плечо и поражённо застыла. Рядом с отражением друга возле головы, плеч, запястий и ступней кружились крохотные вихри.
– Дай и мне посмотреть! – отстранила его Дугава.
Её покрывал плащ, сотканный из бирюзовой воды, по которому катились и закручивались барашками волны.
Вожык остановился возле стены в двух шагах от остальных и воскликнул:
– Искристые человечки! Они настоящие!
Ждан с Дугавой поспешили к нему. По всему его телу ползали крохотные создания с огненной кожей, одеждой и колпаками.
– Это истина, о которой говорила Герда, – догадался Ждан. – Дар – наша суть, наше предназначение. Без него мы не будем самими собой.
– Думаешь, наши способности вернутся? – спросила Дугава.
– Как только мы выберемся отсюда, всё встанет на свои места.
– Жаль, Герда этого не видит, – всхлипнул Вожык.
Все сникли. Майли сиротливо жалась к стене, на которой льда не было.
– Тут нет ничего страшного. Давай, посмотрим и на твой дар! – поманила её Дугава. – Чёрная роза – это очень красиво.
Наследница бросила тоскливый взгляд на темноту, из которой они пришли, и нехотя поплелась к остальным. Дугава развернула её за плечи к ледяной стенке.
– Вот это красота!
Майли оплетал шипастый стебель, до крови впиваясь в кожу. На нём распускались розы, правда, не чёрные, а ярко-алые. Под стеблем трепетало пышное платье из лепестков.
– Петрас ошибся. Твой цвет вовсе не чёрный, а красный, – восхитился Ждан. – Это потрясающе!
– Спасибо, – смутилась Майли.
– Это не комплимент. Запомни этот образ и соответствуй. Пока у тебя из рук вон плохо получается, – безжалостно отрезал он.
Она молча опустила голову. Без Финиста даже истерику закатывать не хотелось. Стоило только подумать о нём, как сердце щемило от тоски. Неужели он навсегда останется там вместе… вместе с ней!
Кто-то несчастно вздохнул над ухом. Финист тряхнул головой, приходя в себя.
– Герда! – позвал он.
– Всё в порядке, только слезь с меня! – донеслось снизу.
Он откатился в сторону. Там обнаружился чудом уцелевший факел. Финист достал из кармана огниво и запалил его.
– Вот же влипли! – присвистнул он, оглядывая завал. – Ребята, вы меня слышите?
Ответа не последовало.
– Надеюсь, их не задело, – вздохнул он.
– Прости! – Герда уселась на каменный пол и обхватила голову руками. – Я должна была предвидеть, что в колдовской пещере приключится нечто подобное.
– Я несу за вас ответственность, значит, и вина моя, – Финист устроился возле неё. – Ждан прав, если бы я полебезил перед офицерами из Компании, ребят бы приняли ещё на Голубиной станции в Вижборге, и мы бы не тащились через всю страну.
– Но теперь все остались по ту сторону завала. Как же они без тебя?
– Что с ними станется? Вернутся в Гартленд, заглянут на Голубиную станцию. Там помогут. Они ведь ученики и отношение к ним куда снисходительней, чем ко мне.
– Вожыку без меня будет страшно.
– Переживёт. Может, оно и к лучшему. Устал я от неволи. Устал думать за всех, спасать постоянно. Пора бы им уже самостоятельности научиться. Идём. Выберемся, а там решим, что делать. Тут мы им всё равно не поможем.
Они двинулись внутрь тёмного прохода, держась за руки, чтобы не потеряться. Однообразный коридор тянулся так долго, что нутро сковывала ледяная жуть.
– А вдруг мы в чреве исполина? – затараторила сиротка. – Бредём по его кишкам, кажется, что прямо, а на самом деле постоянно поворачиваем. И конца-края этому чреву не будет!
Обычно она говорила степенно, раздумывая над каждым словом, но теперь затрещала как сорока. Это куда страшнее, чем бесконечный коридор.
– Я уже понимаю, чем Ждану не нравятся твои истории. От них же поседеть можно! – пошутил он.
Герда усмехнулась:
– Но ты же не Ждан, чтобы пугаться глупостей.
Финист улыбнулся, крепче сжимая её ладонь. Кожу защекотал озноб, изо рта повалил густой пар.
– Холодает, – заметила Герда, прижимаясь к наставнику. – Перед появлением призраков в Будескайске всегда становилось холодно. Может, по пещере бродят души тех, кто не нашёл выход и умер тут? Сейчас они затаились и ждут, чтобы напасть.
– Трусиха! Иногда просто холодает, а стены покрываются льдом.
Он осветил факелом продолжение пещеры. Нутро изрисовали узоры инея, воздух посвежел, а дальше брезжил тусклый свет. Выход близко! Они поспешили вперёд.
Свет падал из большого колодца, который находился на огромной высоте в потолке. На стенах образовывалась наледь и толстой коркой покрывала всё вокруг. Она была такой гладкой и прозрачной, что в неё можно было смотреться, как в зеркало. Сотни, тысячи, неисчислимое множество отражений.
– Впереди что-то есть! – Герда вырвала свою ладонь из ладони Финиста и побежала.
– Постой! – он пустился вдогонку, но вдруг остановился как вкопанный.
Все его отражения исчезли, испарились и стены. Он очутился посреди нацарапанного на льду круга, перечёркнутого крестом. Над головой расстилалось по-весеннему яркое небо. Рядом стояло четверо мальчишек в рубашках из белых перьев. Повернувшись к нему спинами, они изображали диковинный танец, притопывая ногами в меховых сапогах. Мальчишки замерли, их руки обратились в огромные крылья. Размахивая ими, дети разлетелись в разные стороны.
Рядом оставался только один – долговязый, конопатый, с всклокоченными чуть кучерявыми рыжими волосами и хитрыми жёлтыми глазами. Финист схватил его за руку, но мальчишка скинул её, как былинку, и тоже улетел.
Сердце пронзила неизбывная тоска, словно он снова растерял всех родных и близких. Даже дышать стало больно.
– Финист! – вернул его из кошмара оклик Герды.
Она возбуждённо кружилась и приплясывала.
– Это не Пещера истины, а Пещера желаний! – голос звенел, как нежный колокольчик, эхом отражаясь от сводов. – Смотри, я принцесса!
Свет из колодца преобразил её. Волосы будто отросли и выбелились. Ветхий выцветший плащ превратился в воздушное платье из бледно-голубого шёлка, которое подчёркивало фигуру мягкими складками. Глаза сияли, как серебряные звёздочки.
От восхищения перехватило дыхание. Финист протянул руку к столь желанному чуду и скользнул пальцами по нежной коже.
– Герда, я...
– Да? – она встала на цыпочки и заглянула ему в глаза. – Что с тобой? Пещера так подействовала?
– Мне открылась истина, – поборов наваждение, ответил он. – Помнишь слова вёльвы о том, что меня злит на самом деле? Всей своей птичьей сущностью я стремлюсь к свободе, но плата за неё – одиночество. Я привык к нему, но встретив вас, понял, что по-настоящему счастливым можно быть только рядом с близкими. Прости, что наговорил грубостей. На самом деле я… я люблю тебя. И не могу слушать, как ты вздыхаешь по кому-то другому. Если ты отпустишь детские мечты, я сделаю тебя счастливой.
Финист приблизил свои губы к её, бархатным и шелковистым. Они почти соприкасались, тонули в глазах друг друга. Как же страшно спугнуть, как раньше, малейшей неловкостью. Мыслечтец, даже необученная, с нераскрывшимся даром, на таком расстоянии она наверняка чувствует его страсть.
«Ты так сильно мне нужна. Если оттолкнёшь, моё сердце разорвётся от тоски. Я умру! Умру! Будь моей. Я сумею тебя защитить и от Лучезарных, и от Компании и даже от воспоминаний о шарлатане-Охотнике».
Он скользнул по её губам мимолётно, пробуя на вкус. Заворожённая, Герда ответила робко, но этого хватило. Финист прижал её к себе, наслаждаясь изысканным ароматом. Тёплая. Чистая. Светлая. Она положила руки на его плечи и разомкнула зубы. Поцелуй стал глубже, неистовей, такой жаркий, что кровь вскипала в жилах, и дыхание вырывалось сдавленными хрипами. Как же хорошо! И как хочется большего.
«Не обманывай себя. Она не твоя, а лишь подавлена твоим напором», – разбил томительную иллюзию раздражающий голос.
Финист вздрогнул. Испуганно распахнув глаза, Герда вырвалась и подбежала к ледяному зеркалу.
– Морти?! – позвала она.
По спине пробежали мурашки. Там кто-то был. Огромная нечеловеческая аура. Её отголосок порой возникал рядом с Гердой, но сейчас неизвестный не таился. Его голос предостерегал. Или угрожал?
– Кто здесь? – потребовал ответа Финист, глядя в то же зеркало, что и Герда.
Никого. Аура испарилась. Нет, так больше продолжаться не может. Нужно вывести эту тварь на чистую воду!
Финист встряхнул оцепеневшую Герду за плечи:
– Тут кто-то был? Отвечай!
– Нет, мне показалось, – выкрикнула она, вырываясь. – Отпусти, ты делаешь мне больно!
– Прости.
Он отступил на шаг.
– И ты прости, – смягчилась Герда.
Момент испорчен. Она снова боится. А поцелуй был так сладок!
– Забыто. Идём.
Наставник снова протянул ей руку, на этот раз по-дружески, и Герда её приняла.
Вскоре лёд снова сменился камнем. Падающий из колодца свет растворился во тьме. Как и прежде однообразный коридор уходил в бесконечность. Оставалось надеяться, что их путь не напрасный, и впереди ждёт светлое будущее.
Ничего они не увидели. Когда пещера закончилась, на улице уже властвовала зимняя ночь. Лишь звёзды и луна источали слабый свет.
– Выбрались! – Герда порывисто обняла Финиста.
Он поднял её на руки и закружил. Они хором повторяли: «Выбрались! Выбрались!»
– Смотри! – наставник указал на мерцавший в низине огонёк.
Держась за руки, они побежали туда.
– Глядите! Глядите, кто идёт! – радостно закричали друзья.
– Я знал! Они не верили, но я знал, что вы живы! – Вожык подбежал к Герде, и та прижала его к себе.
Ученики смущённо переминались с ноги на ногу.
– Значит, не верили, – усмехнулся Финист. – Совсем самостоятельные стали: из пещеры выбрались, лагерь разбили, огонь развели, даже ужин приготовили.
– И лошадей поймали. Это всё Ждан, – выдала товарища с потрохами Дугава. – Кроме ужина. Ужин готовила я.
– А ты молодец: не полководец, конечно, но успехи делаешь, – похвалил его наставник. – Правда, стоило поискать для лагеря менее ветреное место. Да и аура здесь не слишком хорошая.
– Не нуди! – оборвал его Ждан. – Не можешь просто за нас порадоваться? Не порть такой момент!
Финист замялся. Произошедшее в пещере поколебало его уверенность. Это мешало вести себя, как он привык – напористо и несгибаемо.
– Всё же нужно найти другое место, – настаивал оборотень.
– Мы весь день шли и устали до белых демонов, – запротестовал Ждан.
– А может, и два, – поддержала его Дугава. – Кто знает, сколько времени в этих пещерах прошло?
– День, по звёздам видно, – Финист указал на небо. – Долго объяснять, подождите до завтра. К вечеру наше путешествие закончится, тогда отдохнём на широкую ногу.
Неуютно стало всем. Путники ёжились от сырости и холода. Когда же произойдёт хоть что-нибудь и однообразный тоннель закончится?
– Где же твоя истина? – раздражённо спросил Ждан.
– Здесь хотя бы не метёт, – ответила Герда.
Финист замер, и она налетела на него.
– Развилка, – он осветил факелом стену, разделявшую коридор надвое. – Направо или налево?
Потирая ушибленный локоть, сиротка перебирала в памяти прочитанное. Развилка в дневнике не упоминалась.
– Подбросим монетку? – предложила Дугава.
Наставник покачал головой.
Ну да, Герда снова толкнула всех на рисковую затею и завела в никуда. Надо спасать положение.
Обе дороги казались совершенно одинаковыми. Как тут выбрать? Закрыв глаза, сиротка шагнула наугад.
Испугавшись, что она может врезаться в стену, Финист бросился следом.
Загрохотало, пещера затряслась, заходил ходуном пол, сверху полетели огромные валуны. Наставник прижал сиротку к себе и зажмурился. Это конец!
Глава 16. В преддверии конца
– Финист! Герда! – испуганно закричали ребята.
Лошади вырвались и помчались в проход, где не было завала.
– Стойте! Куда? – поздно спохватились путники и побежали догонять.
Как только они вошли в галерею, снова загрохотало. Посыпались камни. Ребята упали на пол, прикрывая головы руками. Через мгновение всё закончилось. Повисла тишина, нарушаемая лишь их переполошенным дыханием.
– Живы? – послышался из темноты голос Ждана.
– Вроде да, – отозвалась Дугава, сразу за ней Майли.
Последним заговорил Вожык:
– Здесь завал! Как же мы спасём Герду с Финистом?
– Нас бы кто спас, – застонала Майли.
– Давайте для начала факелы зажжём. Вожык, поможешь? – предложила Дугава.
– Может, не стоит? – тоскливо пробормотал огнежар.
– Стоит, Вожык, стоит. Самое время извлечь из твоего дара пользу. Ну же! – настаивала она.
– Я пытаюсь, – ответил мальчик и снова тоскливо вздохнул. – Не работает.
– Ты плохо стараешься. Попробуй ещё раз. Поначалу не всегда получается.
Дугава в отчаянии повысила голос и сама себе удивилась. Раньше она ни на кого не кричала.
– Нет! Что-то случилось с моим даром. Прежде я всегда чувствовал огонь внутри. Когда он рвался наружу, случались пожары. А теперь я его не чувствую. Совсем.
– Мой дар тоже не работает, – подал голос Ждан. – Попробуй сама.
– Не выходит! – в ужасе вскричала Дугава.
В Стольном она всей душой желала потерять способности, но никогда всерьёз не думала, что они могут пропасть. Без них она стала пустой, беспомощной калекой без руки или ноги. Как же страшно!
– Итак, мы лишились огня, воздуха и воды, – Ждан рассуждал удивительно трезво. – Нужно попробовать землю, ведь мы под землёй. Майли?
– Вы-вы что, х-хотите, чтоб я призраков вызвала? – перепугалась она. – Да я только и делала, что их прогоняла. Не знаю, как вы, а я рада, что избавилась от этого проклятья!
– Герда говорила, что дар – не проклятье, – возразил Вожык.
Он обращался к ней впервые, словно преодолел страх.
– Из-за неё мы здесь и оказались, – зло ответила Майли.
– Так ведь ты и слова против не сказала! – возмутилась Дугава.
Она уже устала от фокусов вертихвостки, а уж слушать, как поносят, возможно, погибшую подругу, и вовсе не собиралась.
– Но предложила-то она, – заспорила наследница. – Ей легко говорить. Даже при наихудшем исходе для неё всё обернётся благополучно.
– О чём ты? – встрепенулся Ждан.
– У неё нет дара, поэтому для неё все легко, – замяла неловкость Майли.
Что-то она недоговаривала, но ругаться сейчас нельзя.
Ждан нащупал возле себя факел, там же нашёл острый камень и чиркнул им по стене. С нескольких попыток удалось высечь искру и подпалить трут. Наконец, стало светло.
– Не такой я и беспомощный, – попытался отшутиться Ждан, но его снова никто не поддержал.
Путники подожгли остальные факелы и осмотрели завал. Он простирался до самого потолка, а внизу лежали такие валуны, что их бы не сдвинул даже ветроплав.
– Бесполезно это, – заключил Ждан. – Даже если Герда с Финистом живы, они не на другой стороне этого завала, а в другой галерее за ещё одним завалом. Мы и с этим вряд ли справимся. Будем тут умирать от жажды и голода, а это ещё хуже, чем на костре.
Никто не нашёлся, что возразить. Все лишь грустно опустили головы.
– Горевать будем, когда отсюда выберемся, – поманил их за собой Ждан.
Идти пришлось долго прежде, чем пещера изменилась. Похолодало. Стучали зубы, из ртов клубами вырывался пар. Кое-где образовывалась наледь. Удивительно, ведь прежде в этой пещере вода не встречалась. Чем дальше они шли, тем льда становилось больше. Вскоре он покрыл всю пещеру, насколько можно было окинуть взглядом.
– Смотрите!
Ждан, как заворожённый, уставился на своё отражение в прозрачной корке льда на стене. Дугава заглянула ему через плечо и поражённо застыла. Рядом с отражением друга возле головы, плеч, запястий и ступней кружились крохотные вихри.
– Дай и мне посмотреть! – отстранила его Дугава.
Её покрывал плащ, сотканный из бирюзовой воды, по которому катились и закручивались барашками волны.
Вожык остановился возле стены в двух шагах от остальных и воскликнул:
– Искристые человечки! Они настоящие!
Ждан с Дугавой поспешили к нему. По всему его телу ползали крохотные создания с огненной кожей, одеждой и колпаками.
– Это истина, о которой говорила Герда, – догадался Ждан. – Дар – наша суть, наше предназначение. Без него мы не будем самими собой.
– Думаешь, наши способности вернутся? – спросила Дугава.
– Как только мы выберемся отсюда, всё встанет на свои места.
– Жаль, Герда этого не видит, – всхлипнул Вожык.
Все сникли. Майли сиротливо жалась к стене, на которой льда не было.
– Тут нет ничего страшного. Давай, посмотрим и на твой дар! – поманила её Дугава. – Чёрная роза – это очень красиво.
Наследница бросила тоскливый взгляд на темноту, из которой они пришли, и нехотя поплелась к остальным. Дугава развернула её за плечи к ледяной стенке.
– Вот это красота!
Майли оплетал шипастый стебель, до крови впиваясь в кожу. На нём распускались розы, правда, не чёрные, а ярко-алые. Под стеблем трепетало пышное платье из лепестков.
– Петрас ошибся. Твой цвет вовсе не чёрный, а красный, – восхитился Ждан. – Это потрясающе!
– Спасибо, – смутилась Майли.
– Это не комплимент. Запомни этот образ и соответствуй. Пока у тебя из рук вон плохо получается, – безжалостно отрезал он.
Она молча опустила голову. Без Финиста даже истерику закатывать не хотелось. Стоило только подумать о нём, как сердце щемило от тоски. Неужели он навсегда останется там вместе… вместе с ней!
***
Кто-то несчастно вздохнул над ухом. Финист тряхнул головой, приходя в себя.
– Герда! – позвал он.
– Всё в порядке, только слезь с меня! – донеслось снизу.
Он откатился в сторону. Там обнаружился чудом уцелевший факел. Финист достал из кармана огниво и запалил его.
– Вот же влипли! – присвистнул он, оглядывая завал. – Ребята, вы меня слышите?
Ответа не последовало.
– Надеюсь, их не задело, – вздохнул он.
– Прости! – Герда уселась на каменный пол и обхватила голову руками. – Я должна была предвидеть, что в колдовской пещере приключится нечто подобное.
– Я несу за вас ответственность, значит, и вина моя, – Финист устроился возле неё. – Ждан прав, если бы я полебезил перед офицерами из Компании, ребят бы приняли ещё на Голубиной станции в Вижборге, и мы бы не тащились через всю страну.
– Но теперь все остались по ту сторону завала. Как же они без тебя?
– Что с ними станется? Вернутся в Гартленд, заглянут на Голубиную станцию. Там помогут. Они ведь ученики и отношение к ним куда снисходительней, чем ко мне.
– Вожыку без меня будет страшно.
– Переживёт. Может, оно и к лучшему. Устал я от неволи. Устал думать за всех, спасать постоянно. Пора бы им уже самостоятельности научиться. Идём. Выберемся, а там решим, что делать. Тут мы им всё равно не поможем.
Они двинулись внутрь тёмного прохода, держась за руки, чтобы не потеряться. Однообразный коридор тянулся так долго, что нутро сковывала ледяная жуть.
– А вдруг мы в чреве исполина? – затараторила сиротка. – Бредём по его кишкам, кажется, что прямо, а на самом деле постоянно поворачиваем. И конца-края этому чреву не будет!
Обычно она говорила степенно, раздумывая над каждым словом, но теперь затрещала как сорока. Это куда страшнее, чем бесконечный коридор.
– Я уже понимаю, чем Ждану не нравятся твои истории. От них же поседеть можно! – пошутил он.
Герда усмехнулась:
– Но ты же не Ждан, чтобы пугаться глупостей.
Финист улыбнулся, крепче сжимая её ладонь. Кожу защекотал озноб, изо рта повалил густой пар.
– Холодает, – заметила Герда, прижимаясь к наставнику. – Перед появлением призраков в Будескайске всегда становилось холодно. Может, по пещере бродят души тех, кто не нашёл выход и умер тут? Сейчас они затаились и ждут, чтобы напасть.
– Трусиха! Иногда просто холодает, а стены покрываются льдом.
Он осветил факелом продолжение пещеры. Нутро изрисовали узоры инея, воздух посвежел, а дальше брезжил тусклый свет. Выход близко! Они поспешили вперёд.
Свет падал из большого колодца, который находился на огромной высоте в потолке. На стенах образовывалась наледь и толстой коркой покрывала всё вокруг. Она была такой гладкой и прозрачной, что в неё можно было смотреться, как в зеркало. Сотни, тысячи, неисчислимое множество отражений.
– Впереди что-то есть! – Герда вырвала свою ладонь из ладони Финиста и побежала.
– Постой! – он пустился вдогонку, но вдруг остановился как вкопанный.
Все его отражения исчезли, испарились и стены. Он очутился посреди нацарапанного на льду круга, перечёркнутого крестом. Над головой расстилалось по-весеннему яркое небо. Рядом стояло четверо мальчишек в рубашках из белых перьев. Повернувшись к нему спинами, они изображали диковинный танец, притопывая ногами в меховых сапогах. Мальчишки замерли, их руки обратились в огромные крылья. Размахивая ими, дети разлетелись в разные стороны.
Рядом оставался только один – долговязый, конопатый, с всклокоченными чуть кучерявыми рыжими волосами и хитрыми жёлтыми глазами. Финист схватил его за руку, но мальчишка скинул её, как былинку, и тоже улетел.
Сердце пронзила неизбывная тоска, словно он снова растерял всех родных и близких. Даже дышать стало больно.
– Финист! – вернул его из кошмара оклик Герды.
Она возбуждённо кружилась и приплясывала.
– Это не Пещера истины, а Пещера желаний! – голос звенел, как нежный колокольчик, эхом отражаясь от сводов. – Смотри, я принцесса!
Свет из колодца преобразил её. Волосы будто отросли и выбелились. Ветхий выцветший плащ превратился в воздушное платье из бледно-голубого шёлка, которое подчёркивало фигуру мягкими складками. Глаза сияли, как серебряные звёздочки.
От восхищения перехватило дыхание. Финист протянул руку к столь желанному чуду и скользнул пальцами по нежной коже.
– Герда, я...
– Да? – она встала на цыпочки и заглянула ему в глаза. – Что с тобой? Пещера так подействовала?
– Мне открылась истина, – поборов наваждение, ответил он. – Помнишь слова вёльвы о том, что меня злит на самом деле? Всей своей птичьей сущностью я стремлюсь к свободе, но плата за неё – одиночество. Я привык к нему, но встретив вас, понял, что по-настоящему счастливым можно быть только рядом с близкими. Прости, что наговорил грубостей. На самом деле я… я люблю тебя. И не могу слушать, как ты вздыхаешь по кому-то другому. Если ты отпустишь детские мечты, я сделаю тебя счастливой.
Финист приблизил свои губы к её, бархатным и шелковистым. Они почти соприкасались, тонули в глазах друг друга. Как же страшно спугнуть, как раньше, малейшей неловкостью. Мыслечтец, даже необученная, с нераскрывшимся даром, на таком расстоянии она наверняка чувствует его страсть.
«Ты так сильно мне нужна. Если оттолкнёшь, моё сердце разорвётся от тоски. Я умру! Умру! Будь моей. Я сумею тебя защитить и от Лучезарных, и от Компании и даже от воспоминаний о шарлатане-Охотнике».
Он скользнул по её губам мимолётно, пробуя на вкус. Заворожённая, Герда ответила робко, но этого хватило. Финист прижал её к себе, наслаждаясь изысканным ароматом. Тёплая. Чистая. Светлая. Она положила руки на его плечи и разомкнула зубы. Поцелуй стал глубже, неистовей, такой жаркий, что кровь вскипала в жилах, и дыхание вырывалось сдавленными хрипами. Как же хорошо! И как хочется большего.
«Не обманывай себя. Она не твоя, а лишь подавлена твоим напором», – разбил томительную иллюзию раздражающий голос.
Финист вздрогнул. Испуганно распахнув глаза, Герда вырвалась и подбежала к ледяному зеркалу.
– Морти?! – позвала она.
По спине пробежали мурашки. Там кто-то был. Огромная нечеловеческая аура. Её отголосок порой возникал рядом с Гердой, но сейчас неизвестный не таился. Его голос предостерегал. Или угрожал?
– Кто здесь? – потребовал ответа Финист, глядя в то же зеркало, что и Герда.
Никого. Аура испарилась. Нет, так больше продолжаться не может. Нужно вывести эту тварь на чистую воду!
Финист встряхнул оцепеневшую Герду за плечи:
– Тут кто-то был? Отвечай!
– Нет, мне показалось, – выкрикнула она, вырываясь. – Отпусти, ты делаешь мне больно!
– Прости.
Он отступил на шаг.
– И ты прости, – смягчилась Герда.
Момент испорчен. Она снова боится. А поцелуй был так сладок!
– Забыто. Идём.
Наставник снова протянул ей руку, на этот раз по-дружески, и Герда её приняла.
Вскоре лёд снова сменился камнем. Падающий из колодца свет растворился во тьме. Как и прежде однообразный коридор уходил в бесконечность. Оставалось надеяться, что их путь не напрасный, и впереди ждёт светлое будущее.
Ничего они не увидели. Когда пещера закончилась, на улице уже властвовала зимняя ночь. Лишь звёзды и луна источали слабый свет.
– Выбрались! – Герда порывисто обняла Финиста.
Он поднял её на руки и закружил. Они хором повторяли: «Выбрались! Выбрались!»
– Смотри! – наставник указал на мерцавший в низине огонёк.
Держась за руки, они побежали туда.
– Глядите! Глядите, кто идёт! – радостно закричали друзья.
– Я знал! Они не верили, но я знал, что вы живы! – Вожык подбежал к Герде, и та прижала его к себе.
Ученики смущённо переминались с ноги на ногу.
– Значит, не верили, – усмехнулся Финист. – Совсем самостоятельные стали: из пещеры выбрались, лагерь разбили, огонь развели, даже ужин приготовили.
– И лошадей поймали. Это всё Ждан, – выдала товарища с потрохами Дугава. – Кроме ужина. Ужин готовила я.
– А ты молодец: не полководец, конечно, но успехи делаешь, – похвалил его наставник. – Правда, стоило поискать для лагеря менее ветреное место. Да и аура здесь не слишком хорошая.
– Не нуди! – оборвал его Ждан. – Не можешь просто за нас порадоваться? Не порть такой момент!
Финист замялся. Произошедшее в пещере поколебало его уверенность. Это мешало вести себя, как он привык – напористо и несгибаемо.
– Всё же нужно найти другое место, – настаивал оборотень.
– Мы весь день шли и устали до белых демонов, – запротестовал Ждан.
– А может, и два, – поддержала его Дугава. – Кто знает, сколько времени в этих пещерах прошло?
– День, по звёздам видно, – Финист указал на небо. – Долго объяснять, подождите до завтра. К вечеру наше путешествие закончится, тогда отдохнём на широкую ногу.
