Не обращая внимания на трепыхания глупой птички, попавшей в силки, юноша лишь крепче сжал гибкое тело, такое тоненькое и слабое, а его губы, язык и руки продолжали свободно блуждать по гладкой шелковистой коже, подолгу задерживаясь на самых желанных возвышенностях. Пьянящее удовольствие от этих прикосновений затуманивало разум и погружало пленницу в блаженное состояние полусна – полуяви.
– Ещё шаг и не будет пути назад, – взывали к своей хозяйке остатки разума, – разве этого ты хотела? Приди в себя, сделай же что-нибудь!
Между тем сильные руки, резко опустившись вниз, тесным кольцом обхватили её бедра, настойчивый влажный рот приник к впадине пупка, а затем бесстыдные губы, опаляя прохладную кожу своим дыханием, начали медленное, сводящее с ума движение к узкой полоске светлых кудряшек в самом низу живота, но вот, не доходя до цели, они свернули и прошлись по внутренней стороне бедра.
Яна замерла, вновь зажмурившись. От этих поцелуев словно огонь разливался по жилам, темная волна желания и стыда ударила в голову, а тело стало безвольным, словно у тряпичной куклы. Непослушными руками она ухватилась за черную гриву, накрывшую их обоих шелковым плащом, и, собрав всю волю, попыталась оторвать от себя этого сумасшедшего, но Джар лишь сильнее вжал лицо между стройными нежными ножками, крепко стиснув и удерживая её ягодицы. Неожиданно ощутив, как горячий шелк длинного раздвоенного языка мгновенным скользящим движением проник внутрь, девушка от невероятности происходящего и абсолютно новых непонятных ощущений дико завизжала. Она слышала о таких ласках, но в глубине души не верила, что кто-то (во всяком случае из её знакомых) смог бы вести себя настолько откровенно и разнузданно.
Широко распахнув от ужаса глаза и переходя на ультразвук, Яна бешено забилась и Джар был вынужден поднять голову, почти оглушенный пронзительным криком.
В следующую секунду она наотмашь хлестнула его по лицу, оставляя синяк на лбу, с неожиданной яростью вырвалась из объятий, ещё миг, и девчонка, подхватив одежду, валяющуюся на полу, голая выскочила из комнаты.
ЯНА
Свел держала стакан с водой у самого моего рта, а у меня дрожали руки и зубы стучали так, что боялась откусить краешек тонкого стекла.
– Господи, кой черт тебя понес туда, – ругалась подруга, – сразу бы поехала ко мне, и не искала б приключений на свой зад! А ведь я тебя предупреждала, что от этого козла всего можно ждать, любой гадости.
– Т-т-так п-п-получилось…
– Нет, на какого хрена ты вообще к нему поехала, я же тебе сказала - у меня есть эта книжка! Всё, тихо-тихо, сейчас возьмемся и вместе даже лучше выучим, вдвоём-то легче.
Мы сидели на широкой тахте в комнате Свелы, но даже пребывание в тихом и безопасном доме Беренгиров не могло меня успокоить. Хорошо хоть, сразу удалось остановить наемный экипаж, промедление могло бы дорого обойтись, но все-равно добралась в почти невменяемом состоянии.
– Что там произошло и как тебе удалось смыться? – Эльфийка, как всегда, смотрела в корень.
– Что произошло, ты уже и так догадываешься, только никому не рассказывай, ни Милке, ни Талине, хватит того, что о моей дурости сама сейчас во всех подробностях узнаешь.
Вспоминая, как зажав ворох тряпья в руках, летела через коридор и анфиладу неосвещенных комнат, а затем по ступенькам широкой лестницы с риском свернуть шею, я аж застонала от сознания собственной тупости, – вот блин, нашла кому поверить.
«Скорее одеться, где шуба-то, о господи, руки-то как трясутся, а-а-а! Ещё ведь трусы и колготки надо натянуть, как всё это вывернуто, где верх, где низ, да что ж они так перепутались? А юбка-то где? Не хватало без юбки домой заявиться, матушку удар хватит, хотя какое к черту домой, зачет никто не отменял. Не будешь ведь оправдываться перед наставником – мол, вместо учебы убегала голышом от чокнутого оборотня».
В полутемном холле начала было торопливо приводить себя в порядок, но тут сверху послышались шаги и сразу - хриплый требовательный голос Джара:
– Яна, где ты, я пошутил, отзовись, Яна, слышишь меня!
От страха все похолодело внутри, хотя куда уж дальше, и без того стоять босыми ногами на мраморном полу удовольствие ниже среднего. Несколько секунд мне казалось, что всё пропало. Не чувствуя собственного тела, молча попятилась назад, наткнулась на низенький проем, ведущий в комнатку-пенал под лестницей и, трясясь, как осиновый лист, спряталась там. Господи, благослови старательных слуг, вовремя смазывающих дверные петли в этом доме! Если б дверца в чулан заскрипела, я бы здесь не сидела, а лежала… совсем в другом месте и страшно подумать в каком виде. Стараясь не двигаться, как в детской игре «Замри», я внимательно слушала звуки и шорохи, догадываясь, что Джар, перегнувшись через перила, осматривает холл. У них с братом есть необычное свойство - видят они в темноте прекрасно, но на сей раз суперзрение сыграло против хозяина. Наверняка, заметив, что входная дверь заперта и спьяну не подумав обследовать получше нижнюю часть дома, чертов оборотень решил вернуться и продолжить розыск на втором этаже. А я, тем временем, скоренько напялив на себя одежду в чулане (лишь бы не задом наперед), потихоньку, прямо на цыпочках, вылезла оттуда и вдруг увидела эту курицу – Кир-Ойю.
Свел, слушавшая душераздирающий рассказ с открытым ртом и в полной тишине, выдохнула.
– О боже!
– Ничего, она простодырая, да и совсем не злая. Рот, правда, открыла уже, да я приложила палец к губам, дескать, «молчи». Слышно было, как Джар наверху разоряется, уговаривает беглянку откликнуться и, представь, меня начал истерический смех разбирать, надо торопиться, не совсем уж ведь он пьяный, скоро дотумкает, что внизу надо повнимательней взглянуть.
А служаночка так наивно спрашивает: мол, барышня, вы и в самом деле не хотите остаться и провести ночь с господином? Потом вздохнула печально и пожаловалась, – почему-то хозяин никогда не берет никого их нас в свою постель. Мы были бы счастливы услаждать его.
– Ну, - говорю, - не буду разрушать вашу надежду на счастье, – помахала ей ручкой: «спасибо этому дому, бежим к другому».
– А дальше-то что?
– Что, что… Махом к двери, отодвигаю засов и пулей вылетаю оттуда. Я, знаешь, ещё чего боялась: вдруг калитка и ворота на замке или охранкой запечатаны, но с другой стороны, когда во двор въезжали, не видала, чтобы Джар кастовал, хотя черт его знает, вдруг просто не заметила.
Сообщив родителям по видиане, что остается у Беренгиров готовиться к зачету, Яна и впрямь занималась до глубокой ночи. Свел уже давно бы заснула, но подружка, как одержимая, продолжала учить. Периодически садилась, скрестив ноги, на мягкий ковер, расслаблялась, делала несколько дыхательных упражнений, а затем, используя радугу и музыкальные фразы в качестве мнемонических средств, вновь и вновь возвращалась к материалу.
– Хочешь выбить клин клином?
– Причем здесь клин, просто хочу как следует подготовиться!
– Дак ведь зачет не завтра.
– Через два дня, времени мало, не хватит.
– Не сходи с ума, хватит, – эльфийка решительно захлопнула учебник, – ты уже избавилась от всех неприятных воспоминаний, забив голову другой инфой, а теперь спать.
Однако лечь они не успели. Увидев свет из-под двери далеко за полночь, Эйнард, негромко постучав, заглянул в бывшую детскую, – занимаетесь, полуночницы? У вас наверное завтра контрольная? Дочь, если и дальше будете учиться, так я велю служанке принести вам крепкого чаю, да чего-нибудь подзаправиться.
– Не надо, мы сейчас ложимся, пап.
Хозяин дома уже собирался покинуть их, но улыбка сползла с его лица, едва он пригляделся к Яне.
– Ничего не понимаю, ну-ка сядь спокойно, – магистр сосредоточился, сканируя ауру, и вдруг, не сдержавшись, выругался, – да что же это? Мои щиты на первый взгляд, вроде, не тронуты, а ментальные нити-то в них словно растаяли. И главное, чужих заклинаний совершенно не чувствую, но ведь не само же исчезло.
Он зло нахмурился.
– Дай-ка ещё раз проверю, – медленно провел руками над девочкой, прикрыв глаза, – пойдем в кабинет, у меня там кристаллы-накопители. Пошли-пошли, восстановлю всё, как было, да ещё пожалуй увеличу, чтоб их!
– Кого их, пап, чего случилось-то? – «Русалка» подскочила с постели, – я с вами!
Через полчаса дело было закончено, однако лицо магистра всё равно оставалось озабоченным.
– Яна, припомни, с кем ты недавно общалась или может… Да нет, прямо чертовщина, никакой, даже самый сильный маг не способен развеять одну лишь канву ментальных креплений, не повреждая защитный узор! Или какая-то магическая аномалия, но где? У нас в столице ничего подобного не наблюдается, да и в окрестностях тоже. Ты куда-нибудь выезжала из города?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Нет, никуда. И вообще ничего особенного не было, если что вспомню, вам обязательно расскажу.
В кабинете Свела молчала, неодобрительно хмурясь, но уже в своей комнате принялась ворчать.
– Ты зачем отцу моему наврала?
– Ага, по-твоему, нужно было, как на духу выложить, всё, что сегодня произошло?!
– Но теперь-то ясно, кто виноват, точно – это Джар! И в начале осени всё он, помнишь, сама признавалась, что слушаешься его, как собачка, и сделать ничего не можешь, а потом усталость постоянная, или всё уж забыла?
– Да помню, помню, – Яна поморщилась, – но ведь твой отец сам уверял, что никаких чар на мне нет, и потом, это ж его слова – мол, даже самый сильный маг не смог бы такое сотворить, как же тогда?
– Не знаю, но… одно ясно, держись от него подальше!
Девочки уже задремывали, когда Яна тихонько толкнула подружку.
– Слышь, Селька тебе точно говорила, что в первый раз всё так ужасно и больно, а?
Сразу проснувшись от злости и негодования, Свелента резко села на постели, – нет, ну надо же, её сегодня чуть не оттрахали по-всякому, а она всё туда же, что, неймется самой проверить?
Яна хмыкнула, – ну тебя, у меня ж мозги не отъехали, просто пойми, мне-то лучше известно, с кем наша Осселиа таскалась, у этой её подруженции такие сомнительные знакомства были, да и вела она себя, честно говоря так, будто проб негде ставить, а Селька, дурочка, ей, точно обезьянка, подражала.
– И что?
– Да ничего, похоже, не с тем наша Сели в первый раз в койку бросилась, вот и получила по полной всяких гадостей.
– Ах-ха, не иначе, ты именно с кем надо сегодня чуть не легла?
Яна смутилась, – ну-у-у, я этого не говорила, но вообще-то временами было приятно, только так жутко иногда, прям дико.
– Да ты, никак, повторить желаешь, любительница экстрима!?
– Вот уж нет, чувствую, второй шанс так легко отделаться мне не светит. Знаешь, я в этот раз точно не глючила, у него язык был раздвоенный, – сонно пробормотала Яна, – это что, частичная трансформация, да? Ладно, давай спать, не могу больше, глаза закрываются.
Свел что-то ещё сердито пыхтела, ворочаясь, но Яна уже отрубилась.
Больше всего снегурочка боялась встречи с оборотнем в стенах Академии, и действительно, избежать этого не удалось, как она не старалась. Троица нарочно задержалась после лекции в аудитории. Яна шепнула подружкам: «если он там ждет, то может подумает, что меня сегодня нет, да отвалит». Не вышло, когда поток школяров схлынул и девочки остались одни в огромном зале, в дверь просунулась черноволосая растрепанная голова. Яна продолжала сидеть, не поднимая глаз от страниц раскрытой книги и делая вид, что погружена в чтение. Свел вся так и напряглась, следя глазами за фигурой, поднимающейся по ступеням амфитеатра. Джар, видно, только что зашел в здание, так и остался в теплой полурасстегнутой куртке, затянутой на талии мягким широким поясом. Черный блестящий мех на воротнике-стойке хорошо гармонировал с темным водопадом кудрей и мерцающими изумрудными глазами.
– Красивый все-таки гад, – эльфийка тихонько подтолкнула подругу, – слышь, к тебе топает.
– Заткнись, – не разжимая губ, практически неслышно ответили ей.
Застыв возле девушек, Джар некоторое время терпеливо ждал, когда на него соизволят обратить внимание. Никто не соизволял, то есть Свел холодно смерила своим фирменным «русалочьим» взором, однако не произнесла ни слова, Талина робко поздоровалась, но посмотрев на подруг, тут же увяла и замолкла. Собственно, ни эта старательная хорошистка, ни надменная полукровка его абсолютно не интересовали, пускай себе думают, что хотят, но вот его синеглазка – малышка, только её настроение действительно важно. Неужели так испугал её вчера, не может быть, хотя нет, как раз может. Яна ведь совсем ещё ребенок, какой же он дурак, нет, ну просто гоблин зеленый! Хотел всего лишь приласкать девочку, чуть-чуть пробудить в ней желание, а вместо того, похоже, напрочь отбил весь интерес к постельным радостям. Вчера вечером, никого не найдя наверху, Джар снова спустился в холл и принялся расспрашивать рузу об исчезнувшей гостье, и та простодушно выложила ему всё: как барышня пряталась под лестницей, как выбежала потом на улицу, да уехала, остановив наемную коляску.
«Зря я так зло наорал на Кийю, в конце концов бедняга ни в чем не виновата. И потом, пожалуй, даже хорошо, что малышка сбежала, а то мы, кажется немного увлеклись, не дай бог, не смог бы вовремя остановиться, вот это был бы кошмар. Хотя почему кошмар?» Парень нахмурился, с досадой вспомнив, как безутешно плакала испуганная горничная, а он, не слушая её оправданий и не глядя, только махнул рукой и, хлопнув дверью, полуодетый выскочил из дома. По правде говоря, в ту минуту его больше всего волновало, сможет ли Яна благополучно добраться до дома или куда там она отправилась. Однако, просмотрев след её ауры, успокоился, – «у Беренгиров мой котенок точно в безопасности».
Взяв себя в руки, Джар улыбнулся, – ау, снегурочка, ты меня не видишь и не слышишь? Малыш, да что с тобой, совсем Дед Мороз заморозил свою внучку, да?
Яна не двигалась и не отвечала на его шутливые попытки вызвать на разговор.
– Нет, я ошибся, ты из другой сказки, верно из «Спящей красавицы», тогда необходимо срочно разбудить мою соню. Как там будят спящую красавицу, а-а-а вспомнил, принц её целует.
– Так то принц, – не выдержала девочка, – а здесь я вижу одно чудовище и никаких бла-ародных прынцев!
– О-о-о, проснулась, – Джар был рад и этому, лишь бы прекратила играть в молчанку, – а где чудовище, покажите мне его, я избавлю от него прекрасную принцессу!
– Избавь меня от своего присутствия, тогда и чудовище исчезнет само собой!
На самом деле Яне было мучительно неловко даже взглянуть ему в глаза после вчерашнего, но мерзкий оборотень, как ни в чем не бывало, едва услышав её голос (а она ведь старалась, подбавила металла и холода в тон), сразу присел рядом, да ещё и норовил прижаться поближе.
«Свинья он, а не оборотень», – и тут же прорезалась идиотская мысль: «а может вторая ипостась быть – кабан? Ну хоть у кого-нибудь? Про тигров и волков слыхала, про лис тоже, но вроде, на Тиоре, лисиц-оборотней нет, а вот про свиней что-то совсем неизвестно».
Чтобы скрыть смущение, от которого даже дышать было трудно, она, отвернувшись, бросила грубо.
– Ещё шаг и не будет пути назад, – взывали к своей хозяйке остатки разума, – разве этого ты хотела? Приди в себя, сделай же что-нибудь!
Между тем сильные руки, резко опустившись вниз, тесным кольцом обхватили её бедра, настойчивый влажный рот приник к впадине пупка, а затем бесстыдные губы, опаляя прохладную кожу своим дыханием, начали медленное, сводящее с ума движение к узкой полоске светлых кудряшек в самом низу живота, но вот, не доходя до цели, они свернули и прошлись по внутренней стороне бедра.
Яна замерла, вновь зажмурившись. От этих поцелуев словно огонь разливался по жилам, темная волна желания и стыда ударила в голову, а тело стало безвольным, словно у тряпичной куклы. Непослушными руками она ухватилась за черную гриву, накрывшую их обоих шелковым плащом, и, собрав всю волю, попыталась оторвать от себя этого сумасшедшего, но Джар лишь сильнее вжал лицо между стройными нежными ножками, крепко стиснув и удерживая её ягодицы. Неожиданно ощутив, как горячий шелк длинного раздвоенного языка мгновенным скользящим движением проник внутрь, девушка от невероятности происходящего и абсолютно новых непонятных ощущений дико завизжала. Она слышала о таких ласках, но в глубине души не верила, что кто-то (во всяком случае из её знакомых) смог бы вести себя настолько откровенно и разнузданно.
Широко распахнув от ужаса глаза и переходя на ультразвук, Яна бешено забилась и Джар был вынужден поднять голову, почти оглушенный пронзительным криком.
В следующую секунду она наотмашь хлестнула его по лицу, оставляя синяк на лбу, с неожиданной яростью вырвалась из объятий, ещё миг, и девчонка, подхватив одежду, валяющуюся на полу, голая выскочила из комнаты.
****
ЯНА
Свел держала стакан с водой у самого моего рта, а у меня дрожали руки и зубы стучали так, что боялась откусить краешек тонкого стекла.
– Господи, кой черт тебя понес туда, – ругалась подруга, – сразу бы поехала ко мне, и не искала б приключений на свой зад! А ведь я тебя предупреждала, что от этого козла всего можно ждать, любой гадости.
– Т-т-так п-п-получилось…
– Нет, на какого хрена ты вообще к нему поехала, я же тебе сказала - у меня есть эта книжка! Всё, тихо-тихо, сейчас возьмемся и вместе даже лучше выучим, вдвоём-то легче.
Мы сидели на широкой тахте в комнате Свелы, но даже пребывание в тихом и безопасном доме Беренгиров не могло меня успокоить. Хорошо хоть, сразу удалось остановить наемный экипаж, промедление могло бы дорого обойтись, но все-равно добралась в почти невменяемом состоянии.
– Что там произошло и как тебе удалось смыться? – Эльфийка, как всегда, смотрела в корень.
– Что произошло, ты уже и так догадываешься, только никому не рассказывай, ни Милке, ни Талине, хватит того, что о моей дурости сама сейчас во всех подробностях узнаешь.
Вспоминая, как зажав ворох тряпья в руках, летела через коридор и анфиладу неосвещенных комнат, а затем по ступенькам широкой лестницы с риском свернуть шею, я аж застонала от сознания собственной тупости, – вот блин, нашла кому поверить.
«Скорее одеться, где шуба-то, о господи, руки-то как трясутся, а-а-а! Ещё ведь трусы и колготки надо натянуть, как всё это вывернуто, где верх, где низ, да что ж они так перепутались? А юбка-то где? Не хватало без юбки домой заявиться, матушку удар хватит, хотя какое к черту домой, зачет никто не отменял. Не будешь ведь оправдываться перед наставником – мол, вместо учебы убегала голышом от чокнутого оборотня».
В полутемном холле начала было торопливо приводить себя в порядок, но тут сверху послышались шаги и сразу - хриплый требовательный голос Джара:– Яна, где ты, я пошутил, отзовись, Яна, слышишь меня!
От страха все похолодело внутри, хотя куда уж дальше, и без того стоять босыми ногами на мраморном полу удовольствие ниже среднего. Несколько секунд мне казалось, что всё пропало. Не чувствуя собственного тела, молча попятилась назад, наткнулась на низенький проем, ведущий в комнатку-пенал под лестницей и, трясясь, как осиновый лист, спряталась там. Господи, благослови старательных слуг, вовремя смазывающих дверные петли в этом доме! Если б дверца в чулан заскрипела, я бы здесь не сидела, а лежала… совсем в другом месте и страшно подумать в каком виде. Стараясь не двигаться, как в детской игре «Замри», я внимательно слушала звуки и шорохи, догадываясь, что Джар, перегнувшись через перила, осматривает холл. У них с братом есть необычное свойство - видят они в темноте прекрасно, но на сей раз суперзрение сыграло против хозяина. Наверняка, заметив, что входная дверь заперта и спьяну не подумав обследовать получше нижнюю часть дома, чертов оборотень решил вернуться и продолжить розыск на втором этаже. А я, тем временем, скоренько напялив на себя одежду в чулане (лишь бы не задом наперед), потихоньку, прямо на цыпочках, вылезла оттуда и вдруг увидела эту курицу – Кир-Ойю.
Свел, слушавшая душераздирающий рассказ с открытым ртом и в полной тишине, выдохнула.
– О боже!
– Ничего, она простодырая, да и совсем не злая. Рот, правда, открыла уже, да я приложила палец к губам, дескать, «молчи». Слышно было, как Джар наверху разоряется, уговаривает беглянку откликнуться и, представь, меня начал истерический смех разбирать, надо торопиться, не совсем уж ведь он пьяный, скоро дотумкает, что внизу надо повнимательней взглянуть.
А служаночка так наивно спрашивает: мол, барышня, вы и в самом деле не хотите остаться и провести ночь с господином? Потом вздохнула печально и пожаловалась, – почему-то хозяин никогда не берет никого их нас в свою постель. Мы были бы счастливы услаждать его.
– Ну, - говорю, - не буду разрушать вашу надежду на счастье, – помахала ей ручкой: «спасибо этому дому, бежим к другому».
– А дальше-то что?
– Что, что… Махом к двери, отодвигаю засов и пулей вылетаю оттуда. Я, знаешь, ещё чего боялась: вдруг калитка и ворота на замке или охранкой запечатаны, но с другой стороны, когда во двор въезжали, не видала, чтобы Джар кастовал, хотя черт его знает, вдруг просто не заметила.
****
Сообщив родителям по видиане, что остается у Беренгиров готовиться к зачету, Яна и впрямь занималась до глубокой ночи. Свел уже давно бы заснула, но подружка, как одержимая, продолжала учить. Периодически садилась, скрестив ноги, на мягкий ковер, расслаблялась, делала несколько дыхательных упражнений, а затем, используя радугу и музыкальные фразы в качестве мнемонических средств, вновь и вновь возвращалась к материалу.
– Хочешь выбить клин клином?
– Причем здесь клин, просто хочу как следует подготовиться!
– Дак ведь зачет не завтра.
– Через два дня, времени мало, не хватит.
– Не сходи с ума, хватит, – эльфийка решительно захлопнула учебник, – ты уже избавилась от всех неприятных воспоминаний, забив голову другой инфой, а теперь спать.
Однако лечь они не успели. Увидев свет из-под двери далеко за полночь, Эйнард, негромко постучав, заглянул в бывшую детскую, – занимаетесь, полуночницы? У вас наверное завтра контрольная? Дочь, если и дальше будете учиться, так я велю служанке принести вам крепкого чаю, да чего-нибудь подзаправиться.
– Не надо, мы сейчас ложимся, пап.
Хозяин дома уже собирался покинуть их, но улыбка сползла с его лица, едва он пригляделся к Яне.
– Ничего не понимаю, ну-ка сядь спокойно, – магистр сосредоточился, сканируя ауру, и вдруг, не сдержавшись, выругался, – да что же это? Мои щиты на первый взгляд, вроде, не тронуты, а ментальные нити-то в них словно растаяли. И главное, чужих заклинаний совершенно не чувствую, но ведь не само же исчезло.
Он зло нахмурился.
– Дай-ка ещё раз проверю, – медленно провел руками над девочкой, прикрыв глаза, – пойдем в кабинет, у меня там кристаллы-накопители. Пошли-пошли, восстановлю всё, как было, да ещё пожалуй увеличу, чтоб их!
– Кого их, пап, чего случилось-то? – «Русалка» подскочила с постели, – я с вами!
Через полчаса дело было закончено, однако лицо магистра всё равно оставалось озабоченным.
– Яна, припомни, с кем ты недавно общалась или может… Да нет, прямо чертовщина, никакой, даже самый сильный маг не способен развеять одну лишь канву ментальных креплений, не повреждая защитный узор! Или какая-то магическая аномалия, но где? У нас в столице ничего подобного не наблюдается, да и в окрестностях тоже. Ты куда-нибудь выезжала из города?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Нет, никуда. И вообще ничего особенного не было, если что вспомню, вам обязательно расскажу.
В кабинете Свела молчала, неодобрительно хмурясь, но уже в своей комнате принялась ворчать.
– Ты зачем отцу моему наврала?
– Ага, по-твоему, нужно было, как на духу выложить, всё, что сегодня произошло?!
– Но теперь-то ясно, кто виноват, точно – это Джар! И в начале осени всё он, помнишь, сама признавалась, что слушаешься его, как собачка, и сделать ничего не можешь, а потом усталость постоянная, или всё уж забыла?
– Да помню, помню, – Яна поморщилась, – но ведь твой отец сам уверял, что никаких чар на мне нет, и потом, это ж его слова – мол, даже самый сильный маг не смог бы такое сотворить, как же тогда?
– Не знаю, но… одно ясно, держись от него подальше!
Девочки уже задремывали, когда Яна тихонько толкнула подружку.
– Слышь, Селька тебе точно говорила, что в первый раз всё так ужасно и больно, а?
Сразу проснувшись от злости и негодования, Свелента резко села на постели, – нет, ну надо же, её сегодня чуть не оттрахали по-всякому, а она всё туда же, что, неймется самой проверить?
Яна хмыкнула, – ну тебя, у меня ж мозги не отъехали, просто пойми, мне-то лучше известно, с кем наша Осселиа таскалась, у этой её подруженции такие сомнительные знакомства были, да и вела она себя, честно говоря так, будто проб негде ставить, а Селька, дурочка, ей, точно обезьянка, подражала.
– И что?
– Да ничего, похоже, не с тем наша Сели в первый раз в койку бросилась, вот и получила по полной всяких гадостей.
– Ах-ха, не иначе, ты именно с кем надо сегодня чуть не легла?
Яна смутилась, – ну-у-у, я этого не говорила, но вообще-то временами было приятно, только так жутко иногда, прям дико.
– Да ты, никак, повторить желаешь, любительница экстрима!?
– Вот уж нет, чувствую, второй шанс так легко отделаться мне не светит. Знаешь, я в этот раз точно не глючила, у него язык был раздвоенный, – сонно пробормотала Яна, – это что, частичная трансформация, да? Ладно, давай спать, не могу больше, глаза закрываются.
Свел что-то ещё сердито пыхтела, ворочаясь, но Яна уже отрубилась.
****
Больше всего снегурочка боялась встречи с оборотнем в стенах Академии, и действительно, избежать этого не удалось, как она не старалась. Троица нарочно задержалась после лекции в аудитории. Яна шепнула подружкам: «если он там ждет, то может подумает, что меня сегодня нет, да отвалит». Не вышло, когда поток школяров схлынул и девочки остались одни в огромном зале, в дверь просунулась черноволосая растрепанная голова. Яна продолжала сидеть, не поднимая глаз от страниц раскрытой книги и делая вид, что погружена в чтение. Свел вся так и напряглась, следя глазами за фигурой, поднимающейся по ступеням амфитеатра. Джар, видно, только что зашел в здание, так и остался в теплой полурасстегнутой куртке, затянутой на талии мягким широким поясом. Черный блестящий мех на воротнике-стойке хорошо гармонировал с темным водопадом кудрей и мерцающими изумрудными глазами.
– Красивый все-таки гад, – эльфийка тихонько подтолкнула подругу, – слышь, к тебе топает.
– Заткнись, – не разжимая губ, практически неслышно ответили ей.
Застыв возле девушек, Джар некоторое время терпеливо ждал, когда на него соизволят обратить внимание. Никто не соизволял, то есть Свел холодно смерила своим фирменным «русалочьим» взором, однако не произнесла ни слова, Талина робко поздоровалась, но посмотрев на подруг, тут же увяла и замолкла. Собственно, ни эта старательная хорошистка, ни надменная полукровка его абсолютно не интересовали, пускай себе думают, что хотят, но вот его синеглазка – малышка, только её настроение действительно важно. Неужели так испугал её вчера, не может быть, хотя нет, как раз может. Яна ведь совсем ещё ребенок, какой же он дурак, нет, ну просто гоблин зеленый! Хотел всего лишь приласкать девочку, чуть-чуть пробудить в ней желание, а вместо того, похоже, напрочь отбил весь интерес к постельным радостям. Вчера вечером, никого не найдя наверху, Джар снова спустился в холл и принялся расспрашивать рузу об исчезнувшей гостье, и та простодушно выложила ему всё: как барышня пряталась под лестницей, как выбежала потом на улицу, да уехала, остановив наемную коляску. «Зря я так зло наорал на Кийю, в конце концов бедняга ни в чем не виновата. И потом, пожалуй, даже хорошо, что малышка сбежала, а то мы, кажется немного увлеклись, не дай бог, не смог бы вовремя остановиться, вот это был бы кошмар. Хотя почему кошмар?» Парень нахмурился, с досадой вспомнив, как безутешно плакала испуганная горничная, а он, не слушая её оправданий и не глядя, только махнул рукой и, хлопнув дверью, полуодетый выскочил из дома. По правде говоря, в ту минуту его больше всего волновало, сможет ли Яна благополучно добраться до дома или куда там она отправилась. Однако, просмотрев след её ауры, успокоился, – «у Беренгиров мой котенок точно в безопасности».
****
Взяв себя в руки, Джар улыбнулся, – ау, снегурочка, ты меня не видишь и не слышишь? Малыш, да что с тобой, совсем Дед Мороз заморозил свою внучку, да?
Яна не двигалась и не отвечала на его шутливые попытки вызвать на разговор.
– Нет, я ошибся, ты из другой сказки, верно из «Спящей красавицы», тогда необходимо срочно разбудить мою соню. Как там будят спящую красавицу, а-а-а вспомнил, принц её целует.
– Так то принц, – не выдержала девочка, – а здесь я вижу одно чудовище и никаких бла-ародных прынцев!
– О-о-о, проснулась, – Джар был рад и этому, лишь бы прекратила играть в молчанку, – а где чудовище, покажите мне его, я избавлю от него прекрасную принцессу!
– Избавь меня от своего присутствия, тогда и чудовище исчезнет само собой!
На самом деле Яне было мучительно неловко даже взглянуть ему в глаза после вчерашнего, но мерзкий оборотень, как ни в чем не бывало, едва услышав её голос (а она ведь старалась, подбавила металла и холода в тон), сразу присел рядом, да ещё и норовил прижаться поближе.
«Свинья он, а не оборотень», – и тут же прорезалась идиотская мысль: «а может вторая ипостась быть – кабан? Ну хоть у кого-нибудь? Про тигров и волков слыхала, про лис тоже, но вроде, на Тиоре, лисиц-оборотней нет, а вот про свиней что-то совсем неизвестно».
Чтобы скрыть смущение, от которого даже дышать было трудно, она, отвернувшись, бросила грубо.
