Принято считать, что мужчины сами падают к ногам, сраженные их неземной красотой. Не хотелось бы менять традиции… — звезды, я выговорила все это. Какой же сиплый у меня голос. Зато язык работает хорошо. В смысле, не смотря на страх я отлично соображаю.
Я мучительно выдыхаю и нервно дергаю узкую полосочку кружевных трусиков, не решаясь снять эту тонкую преграду между нашими телами.
— Я тебя хочу. Близости с тобой, — говорю тихо. Мужчине подобное должно прийтись по вкусу, кажется…
— Какие слова. Слушай, а мне нравится… Продолжай!
— Что?
— Хочу услышать подробности. Скажи, как ты хочешь меня, в каких позах…
Издевается! Альриец явно издевается. Пускай, я уже говорила, что мне плевать.
Я вскидываю голову, прекратив теребить злосчастное кружево, и прожигаю его взбешенным взглядом. Хочешь услышать про позы? Думаешь я совсем не знаю о чем идет речь? О, альриец, я, кажется, смогу тебя удивить.
Я на мгновение сжимаю кулаки и выдыхаю, а потом тихо и сипло произношу:
— Я хочу, чтобы ты лежал на мне сверху, хочу чувствовать твою тяжесть вот здесь, — я аккуратно сдвигаю трусики в бок, — а твои руки — вот тут, — медленно провожу по голой груди. Хочу, чтобы ты прижал меня к кровати, раздвинул ноги и… — замялась, сбиваясь с мысли. Альрийцу сказанного, кажется, хватило. Его лицо утратило веселье, а щеки немного покраснели. Я, чувствуя себя победительницей, нахально опускаю взгляд на его талию и провожу рукой по самому сокровенному. Мужчина дергается как от удара. Я же отдергиваю руку от испуга. Все же реакция альрийца в моем представлении должна быть немного иной…
— Я рада, что ты все же реагируешь на меня, — довольно говорю я. В этот момент я осознала, что да, шанс у меня есть. Хороший такой шанс!
— А бывает по-другому? — хрипло произнес альриец.
— Предыдущий кандидат не смог даже возбудиться… от страха. Правда там еще был Алесс и охрана, — произнесла тихо. И только когда слова вырвались из моих уст, я осознала, что сказала что-то не то.
Лицо альрийца изменилось прямо на глазах. Скулы заострились, а губы превратились в одну жесткую линию. Своими словами я взбесила мужчину. Стоя рядом, я чувствовала волны злости и бешенства, исходящие от его тела.
Мужчина резко схватил меня за талию и толкнул на кровать. Я плюхнулась на бок и быстро и старательно легла на спину. Пока я укладывалась альриец молча наблюдал, возвышаясь надо мной, как могучая гора. А затем уперся руками о кровать и лег сверху. В его глазах не было и намека на нежность или желание и только мужской орган, упершись мне в районе ног говорил о том, что мужчина возбужден. Хотя откуда мне знать, как нежность выглядит в чужих глазах?
И все же я чувствовала, что нежности в альрийце нет и впервые за все «время знакомства» я испытала страх. Наверное, только сейчас я по-настоящему осознала, что я делаю. И что будет дальше! С какой-то отчаянной убежденностью я поняла, что простыми разговорами и минутным действом альриец не ограничится…
Мужчина одним движением стянул мои трусики, рассматривая меня нагую. Я инстинктивно сжалась, прикрывая от мужского взгляда грудь.
— Я все уже видел, ты не забыла? — произнес спокойно и снова нахально. А потом аккуратно развел мои руки, разглядывая меня с медлительным наслаждением. — Ты слишком напряжена, дорогая. Это напоминает насилие, — произнес насмехаясь альриец и провел кончиками пальцев под грудью, медленно и спокойно.
— Нет. Насилия нет. Я на все согласна, — выдохнула тихо, сжимаясь еще сильнее.
— На все говоришь? А ночка перестает быть томной, — усмехаясь произнес альриец и резко перевернул меня на живот. И выдохнул в тишину:
— Что это?
Его голос изменился. В нем больше не было насмешки. А я от расстройства ткнулась носом в кровать.
— Я задал вопрос! Что это? — тихо с шипящей интонацией произнес альриец.
— Шрамы, — выдохнула в тишину.
— Шрамы от ранения? Звезды, о чем я? Ты же эльрийка!
— Эльрийцы не могут сражаться и получить шрамы? — зло переспросила я.
— Эльрийки, да еще и чистокровные — изнеженные барышни всю свою жизнь проживающие в райских чертогах! Они не способны очистить даже фрукт, чтобы съесть его, не то, чтобы сражаться!
— Ты прав. Эти шрамы — не шрамы битвы. Эти шрамы, как напоминание о райских чертогах, — усмехнулась я и столкнула его со своей спины, переворачиваясь на спину. А потом и просто села, поджимая под себя ноги. Страха больше не было, было желание взглянуть на альрийца. Хотелось увидеть отвращение в его глазах и смириться… Так легче! Легче смириться… с неизбежным.
Альриец молча меня разглядывал. А потом тихо произнес:
— Подобные шрамы оставляют эльрийские плети. На твоей белой спине около тридцати полностью заживших шрамов и парочка свежих. Ты еще в худшем положении чем я, да Альтарина?
Я промолчала и отвернулась. Только альриец не стал сидеть молча. Он притянул меня к себе и медленно погладил, спокойно проводя подушечкой пальца по едва зажившему шраму. Никогда не думала, что подобное прикосновение мне понравится.
— Шрамы от эльрийских плетей нельзя свести. И ты знала об этом, Альтарина, и все равно сопротивлялась. Я восхищен… — хрипло произнес альриец, а потом поднял голову и улыбнулся. От этой улыбки внутри разлилось мягкое удовольствие, а еще желание. Хотелось, чтобы альриец дотронулся до моего тела, хотелось, чтобы поцеловал…
— А ты мне нравишься, альриец. Я бы хотела испытать это с тобой, — произнесла тихо. А альриец ухмыльнулся и притянул меня к себе, мягко проводя языком по шее. Вроде бы и не целуя, но трогая языком, запоминая мой вкус. И эти странные, влажные прикосновения будили во мне желание.
Альриец молча продолжил меня целовать. Его горячее напряженное тело упиралось мне в живот, а его язык мощными толчками врывался в мой рот. Слова точно были лишними, но мне все равно хотелось… этих его слов.
Альриец дотронулся до меня там, между ног и удивленно выдохнул:
— Ты такая шелковая, такая нежная… Меня это удивляет.
— У эльриек не растут волосы… там, — пробормотала хрипло, пытаясь справиться со своим желанием, а заодно и с голосом.
— Удивительные ощущения от прикосновения, — произнес альриец и дотронулся до меня снова, только губами. Язык скользнул между моих ног, дотрагиваясь до самого сокровенного, и я не выдержала — тихонько застонала от удовольствия. Глаза альрийца вспыхнули с интересом, и он углубил свой «поцелуй», заставляя меня дернуться и выгнуть спину.
— Хочу еще… пожалуйста еще… — шептала я, поддаваясь на встречу, выгибая спину, чтобы получить еще немного запретных ласк. Мужчина оторвался от меня и посмотрел мне в глаза. А потом приподнял бедра и продолжил, чуть ли не рыча, едва сдерживая свое желание. На этот раз его «поцелуй» был мощным и сильным, а желание получить большего взвилось во мне до небес, сводя с ума, мешая думать. Я чувствовала, как сгораю от собственных эмоций, ощущала, что мне просто необходим… он…
И тихонечко, протяжно застонала:
— Пожалуйста, не могу больше…
— Какая же ты вкусная, девочка… Мне очень нравится пробовать тебя языком… Только я все равно не хочу так… Но удовольствие тебе доставлю. Чтобы ты запомнила. Всегда помнила… меня…
Что? Что он говорит? Я плохо понимала смысл сказанного альрийцем. Разум совсем потерялся под напором настойчивых прикосновений. Мужчина оторвался от меня, но его руки продолжали ласкать, сжимать, касаться моего тела. Не выдержав, я снова застонала, а он снова прильнул ко мне языком, продолжая свой грешный танец у меня между ног. Альриец словно почувствовал и надавил на что-то. Внутри меня полыхнуло жаром и этот жар в мгновение охватил все тело. Я откинула голову, резко выгнула спину и застонала. Желание взвилось во мне, заменяя кровь в венах. Альриец снова надавил, рассматривая мое пылающее лицо. И я задохнулась, изливаясь ему на пальцы, крича и содрогаясь от первого в жизни удовольствия. Кажется, я сошла с ума… от удовольствия… Только соития между нами так и не произошло…
Скай Дарт
— Не настолько я наивна, чтобы понять, что соединения не было!
— Не настолько я глуп, чтобы без борьбы профукать свою жизнь…
— Я тебя ненавижу!
— И сильно… ненавидишь? — я притянул девушку к себе, и поцеловал в губы.
— До безумия!
— Не поверишь, детка, мне плевать! — сдернул ее с кровати и притянул к себе, дурея от запаха ее кожи, от неудовлетворенного желания и от необъяснимых чувств, которые эта хрупкая крошка вызывала во мне.
Я терзал ее рот, не давая выбраться, хотя она по началу даже пыталась меня оттолкнуть. Целовал так настойчиво и жарко, чувствуя, что еще немного и не смогу остановиться.
— А я, кажется, влюбился.
— Что?
— Ничего, просто не отказался бы поиметь тебя всю и полностью.
— Так что же тебе мешает?
— Совесть. Моя незапятнанная совесть, — мне самому не понравилось, как сипло прозвучал мой голос. Я очень хотел эту девушку. И едва справлялся с собственными эмоциями.
— Пожалуйста, сделай это… И я смогу тебе помочь.
— А себе? Себе ты сможешь помочь? — тихо произнес я и снова посмотрел в светлые глаза девушки. А потом нагнулся и поцеловал ее в губы. Прекращать ее облизывать не было ни сил, ни желания. Просто хотелось этого поцелуя, от одного взгляда на распухшие от моих ласк губы девушки сносило крышу, а неудовлетворенность читалась в каждом моем движении. Но нет, я не хочу смерти этой девушки. А ее убьют, как только правда всплывет. Правда, известная мне одному…
Я с трудом оторвался от губ девушки, справился с собой и успокоил дыхание, медленно приходя в себя, лежа на спине и рассматривая высокий потолок этой комнаты.
— О чем ты думаешь? — тихо произнесла Альтарина.
— О том, что теперь знаю, что такое невыносимое искушение, — усмехнулся я. И посмотрел ей в глаза. Внутренности обожгло кипятком. А снаружи по телу прокатилась вибрация…
— Откуда в тебе столько благородства, ты же альриец? — выдохнула девушка.
— А что альриец?
— Вы едите сырое мясо!
— А мы едим его с высочайшим почтением и благородством, — хмыкнул я. И притянул девушку к себе. Если сейчас она поднимет голову, то возможно наши губы вновь соприкоснутся. И я не уверен, что выдержу… Целовать ее сочные, мягкие губы настоящее искушение. Особенно, когда твоя жизнь висит на волоске и этот поцелуй, вполне возможно, может стать в ней последним.
Но девушка головы не подняла. Она задумчиво пялилась в пол, а потом произнесла:
— Если ты сделаешь ЭТО, то спасешь себе жизнь. У тебя будет неделя, пока дар окончательно проявится и окрепнет. Но я знаю, это произойдет быстрее… Намного быстрее… Я видела свою звезду жизни в Храме Светлой Богини и слышала слова отца — у меня сильный дар. Сильнейшее проявление за последние три поколения… И я… я смогу тебя выкинуть с планеты. Открыть варп и направить его… Открыть на соседний спутник или, может даже, перекинуть тебя на пролетающий мимо корабль…
Девушка провела пальцем по моей шее, ее пальчики медленно скользнули на мое плечо. Я неожиданно для себя перехватил ее ладонь, то ли отстраняя, то ли пытаясь притянуть ближе…
— Хорошо. У меня будет возможность сбежать. А как же ты? Можешь не врать, что последуешь прямо за мной. Я знаю как «работает» кружево. Да, оно способно открыть варп даже на планете и удержать его какое-то время, но при условии… что носитель дара его полностью контролирует. Это возможно только в одном случае — в случае, когда носитель сам остается на планете, твердо стоит на земле… Потому как находись ты даже на корабле — удержать варп ты не сможешь, достаточно одного неверного движения, качки, тряски, чиха и варп схлопнется. Повторно открыть его может не хватить ни времени, ни сил…
— С чего ты взял, что я хочу свободы? Мне незачем убегать отсюда. Я жена лорда и имею все привилегии, дарованные моим положением. Варп нужен Алессу. Как только он проявится в полной мере — я буду в безопасности.
— Я понял — идти тебе некуда, просить помощи негде. Убежать без варпа ты не сможешь, иначе бы давно сделала это. С даром в крови тебя будут стеречь пуще прежнего и иметь и тебя и твой дар до конца жизни. Впрочем, я могу ошибаться, и ты не нежная фиалка, угодившая в западню, а вполне возможно серый кардинал, смело идущий к своей цели!
— А я не верю в твое безрассудное благородство! Согласись, глупо умирать ради каких-то призрачных идеалов! Тем более насилия не предвидится — я согласна провести с тобой ночь! Потому мне не понятно почему ты отказываешься от спасения, лишая и себя и меня шанса на выживание?
— Да все просто. Не верю тебе, — произнес тихо, рассматривая Альтарину из-под прикрытых век.
— Но я не обманываю… Не хочу еще одной смерти на своих руках!
— Увы, я не так доверчив, как кажусь…
— Ты не кажешься доверчивым…
— С чего бы тогда мне тебе верить? У тебя уйма оснований, чтобы бороться за свою жизнь. За свою — не за мою.
Альтарина нервно закусывает губу и тихо произносит:
— Если ты не сделаешь этого — Алесс тебя убьет.
— Твой муж убьет меня в любом случае. Так стоит ли оттягивать этот момент?
— Жизнь стоит того, чтобы за нее бороться…
А я не выдерживаю, резко прикасаюсь к ее губам своими твердыми и горячими. И мы замираем. Чувствую, как бьется сердце Альтарины, ощущаю, как она переживает мое прикосновение.
Альтарина
Альриец меня вновь поцеловал. Никогда в своей жизни я не ощущала подобного. Никогда не думала, что подобное возможно! Что мужские губы могут подарить спокойствие, радость… истинное наслаждение. Что поцелуй может быть настолько желанным, что простого прикосновения чужих губ будет достаточно, чтобы потерять разум. Мужчина крепко прижал меня к себе, его пальцы нежно коснулись моей щеки, скользнули, нежно поглаживая. И в миг простого поцелуя стало мало.
В порыве чувств я обняла альрийца, притягивая сильно к себе, желая ощутить его всей своей кожей, всем своим телом. И обрадовалась, когда услышала тихий стон, вырвавшийся из горла альрийца. Тщательно сдерживаемый хриплый стон… И я сошла с ума! Сошла с ума от его рваного дыхания, от горячего напряженного тела, от ярких зеленых глаз… Альриец был искушением… спасением… и надеждой…
Я зарылась пальцами в темный шелк его волос, откинула голову, подставляя шею для жаркого поцелуя и застонала, когда мужчина замер… А потом медленно отстранился, выдыхая.
— Я еще не решил, стоит ли тебе доверять, — пытаясь натянуть на лицо улыбку протянул он, и добавил, — сейчас, как никогда я был близок к тому, чтобы потерять свою честь… — и вновь усмехнулся, проводя руками по волосам. Я взглянула на мужчину и не узнала его. Мужчина словно очнулся от порочной грезы, понял, что что-то пошло не по «сценарию» и теперь недовольно сжимал зубы, рассматривая мои растрепанные волосы и губы, припухшие от его поцелуев.
— Свою честь? — глухо произнесла я, повторяя сказанные им слова.
— Ты очень соблазнительна. Я поддался желанию…
— Я на это очень рассчитывала, — произнесла тихо. — Завтра ты пожалеешь, что не сделал этого…
— Завтра будет завтра, Анри, — произнес альриец и глухо добавил, — я просто хочу тебя защитить.
Я издала какой-то невнятный звук. И, кажется, подавилась «эмоциями». Почему его слова так сильно меня тронули… Не знаю… Наверное, не одно существо в Галактике не относилось ко мне так… с сочувствием…
Я мучительно выдыхаю и нервно дергаю узкую полосочку кружевных трусиков, не решаясь снять эту тонкую преграду между нашими телами.
— Я тебя хочу. Близости с тобой, — говорю тихо. Мужчине подобное должно прийтись по вкусу, кажется…
— Какие слова. Слушай, а мне нравится… Продолжай!
— Что?
— Хочу услышать подробности. Скажи, как ты хочешь меня, в каких позах…
Издевается! Альриец явно издевается. Пускай, я уже говорила, что мне плевать.
Я вскидываю голову, прекратив теребить злосчастное кружево, и прожигаю его взбешенным взглядом. Хочешь услышать про позы? Думаешь я совсем не знаю о чем идет речь? О, альриец, я, кажется, смогу тебя удивить.
Я на мгновение сжимаю кулаки и выдыхаю, а потом тихо и сипло произношу:
— Я хочу, чтобы ты лежал на мне сверху, хочу чувствовать твою тяжесть вот здесь, — я аккуратно сдвигаю трусики в бок, — а твои руки — вот тут, — медленно провожу по голой груди. Хочу, чтобы ты прижал меня к кровати, раздвинул ноги и… — замялась, сбиваясь с мысли. Альрийцу сказанного, кажется, хватило. Его лицо утратило веселье, а щеки немного покраснели. Я, чувствуя себя победительницей, нахально опускаю взгляд на его талию и провожу рукой по самому сокровенному. Мужчина дергается как от удара. Я же отдергиваю руку от испуга. Все же реакция альрийца в моем представлении должна быть немного иной…
— Я рада, что ты все же реагируешь на меня, — довольно говорю я. В этот момент я осознала, что да, шанс у меня есть. Хороший такой шанс!
— А бывает по-другому? — хрипло произнес альриец.
— Предыдущий кандидат не смог даже возбудиться… от страха. Правда там еще был Алесс и охрана, — произнесла тихо. И только когда слова вырвались из моих уст, я осознала, что сказала что-то не то.
Лицо альрийца изменилось прямо на глазах. Скулы заострились, а губы превратились в одну жесткую линию. Своими словами я взбесила мужчину. Стоя рядом, я чувствовала волны злости и бешенства, исходящие от его тела.
Мужчина резко схватил меня за талию и толкнул на кровать. Я плюхнулась на бок и быстро и старательно легла на спину. Пока я укладывалась альриец молча наблюдал, возвышаясь надо мной, как могучая гора. А затем уперся руками о кровать и лег сверху. В его глазах не было и намека на нежность или желание и только мужской орган, упершись мне в районе ног говорил о том, что мужчина возбужден. Хотя откуда мне знать, как нежность выглядит в чужих глазах?
И все же я чувствовала, что нежности в альрийце нет и впервые за все «время знакомства» я испытала страх. Наверное, только сейчас я по-настоящему осознала, что я делаю. И что будет дальше! С какой-то отчаянной убежденностью я поняла, что простыми разговорами и минутным действом альриец не ограничится…
Мужчина одним движением стянул мои трусики, рассматривая меня нагую. Я инстинктивно сжалась, прикрывая от мужского взгляда грудь.
— Я все уже видел, ты не забыла? — произнес спокойно и снова нахально. А потом аккуратно развел мои руки, разглядывая меня с медлительным наслаждением. — Ты слишком напряжена, дорогая. Это напоминает насилие, — произнес насмехаясь альриец и провел кончиками пальцев под грудью, медленно и спокойно.
— Нет. Насилия нет. Я на все согласна, — выдохнула тихо, сжимаясь еще сильнее.
— На все говоришь? А ночка перестает быть томной, — усмехаясь произнес альриец и резко перевернул меня на живот. И выдохнул в тишину:
— Что это?
Его голос изменился. В нем больше не было насмешки. А я от расстройства ткнулась носом в кровать.
— Я задал вопрос! Что это? — тихо с шипящей интонацией произнес альриец.
— Шрамы, — выдохнула в тишину.
— Шрамы от ранения? Звезды, о чем я? Ты же эльрийка!
— Эльрийцы не могут сражаться и получить шрамы? — зло переспросила я.
— Эльрийки, да еще и чистокровные — изнеженные барышни всю свою жизнь проживающие в райских чертогах! Они не способны очистить даже фрукт, чтобы съесть его, не то, чтобы сражаться!
— Ты прав. Эти шрамы — не шрамы битвы. Эти шрамы, как напоминание о райских чертогах, — усмехнулась я и столкнула его со своей спины, переворачиваясь на спину. А потом и просто села, поджимая под себя ноги. Страха больше не было, было желание взглянуть на альрийца. Хотелось увидеть отвращение в его глазах и смириться… Так легче! Легче смириться… с неизбежным.
Альриец молча меня разглядывал. А потом тихо произнес:
— Подобные шрамы оставляют эльрийские плети. На твоей белой спине около тридцати полностью заживших шрамов и парочка свежих. Ты еще в худшем положении чем я, да Альтарина?
Я промолчала и отвернулась. Только альриец не стал сидеть молча. Он притянул меня к себе и медленно погладил, спокойно проводя подушечкой пальца по едва зажившему шраму. Никогда не думала, что подобное прикосновение мне понравится.
— Шрамы от эльрийских плетей нельзя свести. И ты знала об этом, Альтарина, и все равно сопротивлялась. Я восхищен… — хрипло произнес альриец, а потом поднял голову и улыбнулся. От этой улыбки внутри разлилось мягкое удовольствие, а еще желание. Хотелось, чтобы альриец дотронулся до моего тела, хотелось, чтобы поцеловал…
— А ты мне нравишься, альриец. Я бы хотела испытать это с тобой, — произнесла тихо. А альриец ухмыльнулся и притянул меня к себе, мягко проводя языком по шее. Вроде бы и не целуя, но трогая языком, запоминая мой вкус. И эти странные, влажные прикосновения будили во мне желание.
Альриец молча продолжил меня целовать. Его горячее напряженное тело упиралось мне в живот, а его язык мощными толчками врывался в мой рот. Слова точно были лишними, но мне все равно хотелось… этих его слов.
Альриец дотронулся до меня там, между ног и удивленно выдохнул:
— Ты такая шелковая, такая нежная… Меня это удивляет.
— У эльриек не растут волосы… там, — пробормотала хрипло, пытаясь справиться со своим желанием, а заодно и с голосом.
— Удивительные ощущения от прикосновения, — произнес альриец и дотронулся до меня снова, только губами. Язык скользнул между моих ног, дотрагиваясь до самого сокровенного, и я не выдержала — тихонько застонала от удовольствия. Глаза альрийца вспыхнули с интересом, и он углубил свой «поцелуй», заставляя меня дернуться и выгнуть спину.
— Хочу еще… пожалуйста еще… — шептала я, поддаваясь на встречу, выгибая спину, чтобы получить еще немного запретных ласк. Мужчина оторвался от меня и посмотрел мне в глаза. А потом приподнял бедра и продолжил, чуть ли не рыча, едва сдерживая свое желание. На этот раз его «поцелуй» был мощным и сильным, а желание получить большего взвилось во мне до небес, сводя с ума, мешая думать. Я чувствовала, как сгораю от собственных эмоций, ощущала, что мне просто необходим… он…
И тихонечко, протяжно застонала:
— Пожалуйста, не могу больше…
— Какая же ты вкусная, девочка… Мне очень нравится пробовать тебя языком… Только я все равно не хочу так… Но удовольствие тебе доставлю. Чтобы ты запомнила. Всегда помнила… меня…
Что? Что он говорит? Я плохо понимала смысл сказанного альрийцем. Разум совсем потерялся под напором настойчивых прикосновений. Мужчина оторвался от меня, но его руки продолжали ласкать, сжимать, касаться моего тела. Не выдержав, я снова застонала, а он снова прильнул ко мне языком, продолжая свой грешный танец у меня между ног. Альриец словно почувствовал и надавил на что-то. Внутри меня полыхнуло жаром и этот жар в мгновение охватил все тело. Я откинула голову, резко выгнула спину и застонала. Желание взвилось во мне, заменяя кровь в венах. Альриец снова надавил, рассматривая мое пылающее лицо. И я задохнулась, изливаясь ему на пальцы, крича и содрогаясь от первого в жизни удовольствия. Кажется, я сошла с ума… от удовольствия… Только соития между нами так и не произошло…
ГЛАВА 9
Скай Дарт
— Не настолько я наивна, чтобы понять, что соединения не было!
— Не настолько я глуп, чтобы без борьбы профукать свою жизнь…
— Я тебя ненавижу!
— И сильно… ненавидишь? — я притянул девушку к себе, и поцеловал в губы.
— До безумия!
— Не поверишь, детка, мне плевать! — сдернул ее с кровати и притянул к себе, дурея от запаха ее кожи, от неудовлетворенного желания и от необъяснимых чувств, которые эта хрупкая крошка вызывала во мне.
Я терзал ее рот, не давая выбраться, хотя она по началу даже пыталась меня оттолкнуть. Целовал так настойчиво и жарко, чувствуя, что еще немного и не смогу остановиться.
— А я, кажется, влюбился.
— Что?
— Ничего, просто не отказался бы поиметь тебя всю и полностью.
— Так что же тебе мешает?
— Совесть. Моя незапятнанная совесть, — мне самому не понравилось, как сипло прозвучал мой голос. Я очень хотел эту девушку. И едва справлялся с собственными эмоциями.
— Пожалуйста, сделай это… И я смогу тебе помочь.
— А себе? Себе ты сможешь помочь? — тихо произнес я и снова посмотрел в светлые глаза девушки. А потом нагнулся и поцеловал ее в губы. Прекращать ее облизывать не было ни сил, ни желания. Просто хотелось этого поцелуя, от одного взгляда на распухшие от моих ласк губы девушки сносило крышу, а неудовлетворенность читалась в каждом моем движении. Но нет, я не хочу смерти этой девушки. А ее убьют, как только правда всплывет. Правда, известная мне одному…
Я с трудом оторвался от губ девушки, справился с собой и успокоил дыхание, медленно приходя в себя, лежа на спине и рассматривая высокий потолок этой комнаты.
— О чем ты думаешь? — тихо произнесла Альтарина.
— О том, что теперь знаю, что такое невыносимое искушение, — усмехнулся я. И посмотрел ей в глаза. Внутренности обожгло кипятком. А снаружи по телу прокатилась вибрация…
— Откуда в тебе столько благородства, ты же альриец? — выдохнула девушка.
— А что альриец?
— Вы едите сырое мясо!
— А мы едим его с высочайшим почтением и благородством, — хмыкнул я. И притянул девушку к себе. Если сейчас она поднимет голову, то возможно наши губы вновь соприкоснутся. И я не уверен, что выдержу… Целовать ее сочные, мягкие губы настоящее искушение. Особенно, когда твоя жизнь висит на волоске и этот поцелуй, вполне возможно, может стать в ней последним.
Но девушка головы не подняла. Она задумчиво пялилась в пол, а потом произнесла:
— Если ты сделаешь ЭТО, то спасешь себе жизнь. У тебя будет неделя, пока дар окончательно проявится и окрепнет. Но я знаю, это произойдет быстрее… Намного быстрее… Я видела свою звезду жизни в Храме Светлой Богини и слышала слова отца — у меня сильный дар. Сильнейшее проявление за последние три поколения… И я… я смогу тебя выкинуть с планеты. Открыть варп и направить его… Открыть на соседний спутник или, может даже, перекинуть тебя на пролетающий мимо корабль…
Девушка провела пальцем по моей шее, ее пальчики медленно скользнули на мое плечо. Я неожиданно для себя перехватил ее ладонь, то ли отстраняя, то ли пытаясь притянуть ближе…
— Хорошо. У меня будет возможность сбежать. А как же ты? Можешь не врать, что последуешь прямо за мной. Я знаю как «работает» кружево. Да, оно способно открыть варп даже на планете и удержать его какое-то время, но при условии… что носитель дара его полностью контролирует. Это возможно только в одном случае — в случае, когда носитель сам остается на планете, твердо стоит на земле… Потому как находись ты даже на корабле — удержать варп ты не сможешь, достаточно одного неверного движения, качки, тряски, чиха и варп схлопнется. Повторно открыть его может не хватить ни времени, ни сил…
— С чего ты взял, что я хочу свободы? Мне незачем убегать отсюда. Я жена лорда и имею все привилегии, дарованные моим положением. Варп нужен Алессу. Как только он проявится в полной мере — я буду в безопасности.
— Я понял — идти тебе некуда, просить помощи негде. Убежать без варпа ты не сможешь, иначе бы давно сделала это. С даром в крови тебя будут стеречь пуще прежнего и иметь и тебя и твой дар до конца жизни. Впрочем, я могу ошибаться, и ты не нежная фиалка, угодившая в западню, а вполне возможно серый кардинал, смело идущий к своей цели!
— А я не верю в твое безрассудное благородство! Согласись, глупо умирать ради каких-то призрачных идеалов! Тем более насилия не предвидится — я согласна провести с тобой ночь! Потому мне не понятно почему ты отказываешься от спасения, лишая и себя и меня шанса на выживание?
— Да все просто. Не верю тебе, — произнес тихо, рассматривая Альтарину из-под прикрытых век.
— Но я не обманываю… Не хочу еще одной смерти на своих руках!
— Увы, я не так доверчив, как кажусь…
— Ты не кажешься доверчивым…
— С чего бы тогда мне тебе верить? У тебя уйма оснований, чтобы бороться за свою жизнь. За свою — не за мою.
Альтарина нервно закусывает губу и тихо произносит:
— Если ты не сделаешь этого — Алесс тебя убьет.
— Твой муж убьет меня в любом случае. Так стоит ли оттягивать этот момент?
— Жизнь стоит того, чтобы за нее бороться…
А я не выдерживаю, резко прикасаюсь к ее губам своими твердыми и горячими. И мы замираем. Чувствую, как бьется сердце Альтарины, ощущаю, как она переживает мое прикосновение.
Альтарина
Альриец меня вновь поцеловал. Никогда в своей жизни я не ощущала подобного. Никогда не думала, что подобное возможно! Что мужские губы могут подарить спокойствие, радость… истинное наслаждение. Что поцелуй может быть настолько желанным, что простого прикосновения чужих губ будет достаточно, чтобы потерять разум. Мужчина крепко прижал меня к себе, его пальцы нежно коснулись моей щеки, скользнули, нежно поглаживая. И в миг простого поцелуя стало мало.
В порыве чувств я обняла альрийца, притягивая сильно к себе, желая ощутить его всей своей кожей, всем своим телом. И обрадовалась, когда услышала тихий стон, вырвавшийся из горла альрийца. Тщательно сдерживаемый хриплый стон… И я сошла с ума! Сошла с ума от его рваного дыхания, от горячего напряженного тела, от ярких зеленых глаз… Альриец был искушением… спасением… и надеждой…
Я зарылась пальцами в темный шелк его волос, откинула голову, подставляя шею для жаркого поцелуя и застонала, когда мужчина замер… А потом медленно отстранился, выдыхая.
— Я еще не решил, стоит ли тебе доверять, — пытаясь натянуть на лицо улыбку протянул он, и добавил, — сейчас, как никогда я был близок к тому, чтобы потерять свою честь… — и вновь усмехнулся, проводя руками по волосам. Я взглянула на мужчину и не узнала его. Мужчина словно очнулся от порочной грезы, понял, что что-то пошло не по «сценарию» и теперь недовольно сжимал зубы, рассматривая мои растрепанные волосы и губы, припухшие от его поцелуев.
— Свою честь? — глухо произнесла я, повторяя сказанные им слова.
— Ты очень соблазнительна. Я поддался желанию…
— Я на это очень рассчитывала, — произнесла тихо. — Завтра ты пожалеешь, что не сделал этого…
— Завтра будет завтра, Анри, — произнес альриец и глухо добавил, — я просто хочу тебя защитить.
Я издала какой-то невнятный звук. И, кажется, подавилась «эмоциями». Почему его слова так сильно меня тронули… Не знаю… Наверное, не одно существо в Галактике не относилось ко мне так… с сочувствием…
