ГЛАВА 1
Ник Вольк
Я стояла, широко открыв рот и пялилась в огромные желтые глазищи хищного существа и боялась дышать. Зверь, что замер напротив сладко облизывался, предвкушая второй завтрак, ярко-оранжевая шерсть топорщились на загривке, а где-то сбоку длинный горящий обрубок-хвост вытанцовывал только одному ему известную мелодию нападения.
— Огненный бут, огненный бут должен подойти… — блеяла я и, заикаясь, трясла небольшой плеткой в своих руках. Эта плетка, собственно, и была этим пресловутым бутом — наноустройством, что в руках кадета должна неизменно выдавать залпы огня с промежутком в 6 миллисекунд. Но в моих руках бут не выдавал ни залпов, ни огня, ни залпов и огня вместе взятых. Выдавала я. Всхлипы, ругательные слова, но не огонь… И да, ругань и всхлипы — это не то, что способно испугать дикую тварь с говорящим названием душгуб (* автор имеет ввиду слово душегуб).
— Пригнись, — услышала громкое за спиной и плюхнулась на пузо, ровненько и быстренько прижимаясь к покрытию полигона, размазываясь по нему как масло по хлебу.
Тихий щелчок и залп огня. Огромная оранжевая кошатина мявкнула и замерла статуей предо мной. Обездвижено, обиженно и только глазоньками морг-морг…
Практика по «тварям» в Космической Академии являлась дисциплиной безопасной для хищных существ и «условно» безопасной для кадетов! О, да, «зеленые» здесь не дремали! Оно и понятно хищников в Академии на довольстве немного и их надо беречь, они денег стоят, в отличие от кадетов, которых в Академии пруд пруди! Одним больше, одним меньше — не велика потеря! И от этой мысли становилось совсем невесело, и даже грустно становилось как-то. Перед глазами ровное покрытие полигона, хотя учебная программа должна имитировать травку-муравку, цветочки там всякие, кустики, пенечки… Но, видимо, день с утра не задался не только у меня, но и у искусственного интеллекта не задался тоже… Вот лесочек стоит красиво, ровненько так стоит, сосенки даже вдали проглядывают, березки листочками шевелят… Все ясно, сегодня в «программе» земная природа, средней полосы, кажется… А вот с травкой незадача вышла. Кое-где просто зеленое покрытие полигона проглядывает, кое-где зелень имеется, но такая жухлая, нерадостная и с проплешинами…
На голове пискнул защитный шлем. А перед глазами пронеслась светящееся неоном надпись: «Душгуб. Невидоизмененный. Сложность приказа: средняя. Зверь обездвижен. Жизнедеятельность приостановлена. Задание: выполнено. Ранг Н. Вольк +Д. Стрикс: +2. Итоговый ранг: +2»
Выдохнула. Можно подниматься.
Я встала и отряхнула колени форменного комбинезона, хотя лежала, собственно, не на них. А Дин Стрикс, что проходил практику в паре со мной зло пыхнул:
— Ты сдурела? Тебя чуть душгуб не сожрал! Ник, почему бездействовала, почему не выстрелила?
— Ну, не сожрал ведь?! — огрызнулась, продолжая старательно отряхиваться. Так-то на практике убить кадета нельзя. Покалечить можно. Перед началом всем кадетам в кровь вводят специальную сыворотку, что при ранении замораживает организм, вводя его в анабиоз. Если случись какая «оказия» с жизнью несовместимая, то тело кадета отволокут в санчасть, а там, собственно, быстренько нарастят нужное и недостающее…
Отряхивать комбинезон, конечно, можно бесконечно. Но пора и меру знать. Парочка похлопывающих движений, и я выпрямилась, нацепив на физиономию кривую ухмылку. На самом деле я боялась поднять взгляд на парня. Боялась, потому что не хотела, чтобы он видел в моих глазах беспомощность и испуг. Потому и широко и глупо улыбнулась.
— Мы, итак, последние по показателям. Не этого я ждал от тебя, зазнайка Ник! — недовольно пробурчал парень, тыкая длинными пальцами по коммуникатору на руке.
— А чего ты ждал, Дин? Так-то ты за доклад по «Межгалактическому праву» и эссе по «стволам» работаешь, но все равно спасибо, что выручил и согласился встать со мной в пару на практику по «тварям». У меня с «тварями» вечные проблемы, — пожала я плечами, озвучивая очевидное.
— И все же на самое последнее место я не рассчитывал. Думаю, это повредит моему рангу по академии, — печально произнес Дин и вскинул радомайзер, что шипел на его левой руке заряжаясь.
— Он появился неожиданно, и я запаниковала, извини Дин. Я просто растерялась и не смогла выстрелить. Душгуб он же живой. Знаю, что программа защиты на звере сработает. Но вдруг нет?! Помнишь, как у «зеленой» Зары… заклинило что-то и ей плазмой прямо в лицо прилетело. А душгуб он… Даже не нападал. Лежал себе вон под той сосной, в тенечке. Оранжевый, большой, безобидный. Пока сообразила. Пока вспомнила, что делать надо… — расстроено махнула рукой, не видя смысла продолжать.
— Я-то извиню, мне то что. Ранг дело поправимое, как упадет, так и обратно взлетит. А вот Люфт будет зол. Сама знаешь, он потом наши промахи прилюдно разбирает. Хорошо еще, если за этот «выверт» карцер не прилетит… Кроме того, мы не закончили и слишком много болтаем, Ник, без обид, — Дин медленно перевел взгляд на коммуникатор и произнес глухо, — осталось четыре зверя и тридцать минут времени. Двое кадетов выведены из строя, значит меньше конкурентов. Разделимся будет больше шансов. Точки местоположения зверья распределены неравномерно. Двое я смотрю шустрых, постоянно движутся. Так что предлагаю тебе вот этого, что вальяжно замер красненькой точкой на коммуникаторе, а я займусь остальными. Так-то если справимся есть шанс быть не последними. Ну, что? Погнали? — мрачно, но зычно произнес Дин.
Я печально махнула головой, видимо на прощание, и побежала к красной точке, ориентируясь на ручной коммуникатор, который показывал цель. Где-то над головой промчалась искра от родомайзера, за спиной раздался хлопок, видимо, Дин сумел оглушить еще одного зверя. По шлему скользнула надпись. О да, итоговый ранг: +4!
И я прибавила скорость, собирая все оставшиеся силы для последнего рывка. Метнулась в сторону, петляя между деревьев и, не заметив преграду в виде торчащих корней, неожиданно спотыкнулась и не удержавшись на ногах свалилась плашмя. Но нет, этого оказалось недостаточно. Для того, чтобы окончательно опозориться!
О нет! Через мгновение последовало продолжение! На пузе я тоже не удержалась! Гладенький форменный комбинезон заскользил по горке как по маслу, и я с тихим завыванием поскользила вниз. Конечно, я пыталась тормозить руками и ногами, но на полигоне горка имелась, а вот травка, к примеру, кустики, пенечки, все-то за что можно уцепиться напрочь отсутствовали. Тормознуть не удавалось, скорость скольжения все увеличивалась и в результате я влетела во что-то очень твердое. Такое твердое, что голова в защитном шлеме зазвенела как начищенная сковородка, а из глаз посыпались звезды.
— Мамочки, как же больно, — пропищала я, — но зубы вроде целы, — добавила уже тише, пытаясь через шлем прощупать собственную физиономию. Вкус крови ощущался на губах, но на этом, пожалуй, все… все остальное цело.
Где я? Почему стена? И стена ли это?
Чувство самосохранения требовало немедленно вскочить и взглянуть на коммуникатор, принять меры безопасности против хищников, что в количестве предположительно трех штук обретались где-то рядом… Но я продолжала лежать на ровной площадке полигона, хотя предположительно программа должна имитировать лес, а значит, как минимум «изобразить» травку-муравку, и раскинув в разные стороны руки и ноги тихонько постанывала от боли.
— Поздравляю, Вольк, вы живы и предположительно целы, и даже самостоятельно добрались до «выхода». К слову сказать, это было феерично, — раздался где-то над головой приятный, вещающий с сарказмом голос.
О, да! Я прекрасно знала кому он принадлежал и потому постанывать прекратила, а вот глаза… глаза зажмурила еще сильнее. Где-то неподалеку раздалось грозное рычание, а потом совсем рядом тихое фырчанье.
ГЛАВА 2
Ник Вольк
— Эй, Вольк, а ты там случаем не издохла? Больно подозрительно… не дышишь, — хмыкнули сверху, а горячий мокрый нос уперся в район шеи, в то место, где заканчивался шлем. — Смотри-ка Пуш, у нее кровь. Не смей! Я кому сказал! Не смей лизать эту дрянь… Это же Вольк! Кадеты в наше время не отличаются стерильностью, и я не уверен, что делал тебе соответствующие прививки, — усмехнулись над головой. Ни за что! Ни за что не открою глаза!
Раздалось тихое мурчание, а потом недовольное шипение и я резко распахнула глаза. Лежать с закрытыми глазами сейчас казалось все же страшнее, чем с открытыми. Распахнула. Уставилась в зеленую кошачью морду, что маячила аккурат перед носом и вздрогнула, когда зеленый шлак оскалился. Зеленый двухметровый кот с горящими глазами, горящий всполохами огня хвост и огромные клыки, с которых капает слюна — это не то зрелище, которое я бы хотела видеть в непосредственной близости от себя…
А потом я почувствовала, что по шее ровненьким ручейком течет кровь… моя кровь… Звезды! Это я голову что ли разбила?!
— Кровь! На полигоне… — простонала тихо и попробовала встать. Хотя если формально, то кровь была за пределами полигона, потому как мое раненое тельце вылетело за его пределы со свистом… Но учтет ли это программа? И будет ли мне снисхождение — это еще неизвестно! Просто кровь вовремя полевой практики — это штрафные баллы и пенок под зад вниз по ранговой лестнице! А мы в паре с Дином! А мне нельзя… кровь! Мне никак нельзя, мы же, итак, самые последние!
— О, звезды, он меня сожрет, — простонала я тихо и вновь попробовала подняться. Левую ногу дернуло от боли и я, застонав, снова плюхнулась на пятую точку. Конечно, в этот момент меня мало интересовало собственное плачевное состояние, и про «сожрет» я имела ввиду Дина Стрикса. Выходит я его подставила и по полной! А Дин не из тех, кто промолчит и боюсь простенькими эссе и рефератом дело не закончится! Он меня сожрет!
— Мяф?! — озадаченно мяукнул шлак. Хотя эти зеленые, ядовитые представители коткрусов были кем угодно, но не милыми котиками-пушистиками, а оттого их вопль вряд ли можно назвать мяуканьем. Так что да, я выразилась неправильно.
— Вот еще! Пуш с пола не ест, он воспитанный шлак, — с ухмылкой произнес профессор Люфт и, судя по звуку, хмыкнул.
Я же, наконец, стянула с себя шлем и взглянула в глаза неприятностям, так сказать, без защитного затемненного экрана. Точнее подняла голову, потому как из моего положения смотреть можно было только так и никак иначе, и уставилась в глаза своего профессора по «Хищным тварям диких планет». Который, собственно, сам напоминал одну из этих диких тварей!
И вздрогнула, столкнувшись с желтыми страшными глазюками с продолговатым зрачком. Вообще, внешность профессора скажем прямо была не совсем обычной. Так-то, раньше я думала, что профессора Корда переплюнуть просто невозможно, упомянутый мной профессор по «Галактическому праву» имел тело робота и резервуар, наполненный прозрачной жидкостью вместо головы, где, собственно, и плавал. О да, точнее то, что от него осталось плавало, когда недружелюбный левонтиец, нахально попирая Галактическое право параграф 2.5677 (Право на свободные высказывания) распсиховался и закусил профессором Кордом, да так закусил, что от него, собственно, одни рожки да ножки и остались. В смысле мозг и кусочек плоти.
Профессор Люфт в этом плане был относительно целым. Но его внешность была действительно «примечательной». Со спины и даже… м-м-м… с левой стороны профессор выглядел как мощный, хорошо сложенный мужчина лет тридцати, следящий за своей физической формой. Узкая талия, широкие плечи, мощные руки и каскад черных волос за спиной, стянутых простой резинкой. А вот спереди профессор Люфт был пугающим. Кожа на лице с правой стороны была обезображена шрамом, который рассекал лицо от лба и до нижней губы, отчего уголок рта был немного приподнятый и казалось, что профессор всегда ухмыляется. Но это ерунда… по сравнению с его глазами. Они были желтые, мутные, с неестественно большим продолговатым зрачком, как у хищников. И это нам еще повезло! Говорят, раньше у профессора не было одного глаза совсем. Как рассказывали старшие, вместо глаза профессор радовал кадетов черной, сгнившей глазницей!
И мог бы восстановить тело, красивый ведь мужчина. Был. Стройный, высокий, молодой, герой Галактики, между прочим! Технологии и не на такое способны! Вон сломанные носы и руки кадетов в санчасти за пару часов восстанавливают! Да что там руки и носы! «Зеленую» Зару, когда приложило, а программа защиты заглючила по кусочкам собрали. По клеточкам!
Так нет, же, профессор гордился своим внешним видом, ведь глаз он потерял в Союзных боях за Артерию. Когда союзные войска преломили ход битвы, благодаря сыворотки генного инженера, выдающегося ученого и стратега Ирика Радовича. Профессор Люфт у нас целый командор! В той битве много народу полегло, хашши целые армады косили! А вот Люфт выжил, но ослеп. Снарядом ему выбило оба глаза. И тогда он изловчился и схватил одного хашши, вырвал его глаз и вставил себе. Генная сыворотка Радовича мгновенно залечила рану и глаз хашши стал его глазом. Второй, видимо, отыскался спустя годы… И теперь профессор Люфт радовал нас своими очаровательными глазками и милой улыбкой, а еще хищным питомцем «котиком» Пушистиком, который был самым настоящим хищным шлаком. Которые, между прочим, не поддаются дрессуре!
Как бы вы теперь понимаете, что с фантазией у мужика явные проблемы! Назвать зеленого хищного монстра Пушистиком — это, знаете ли, да… проблемы и с фантазией, и с головой!
— Эй, Вольк, ты меня пугаешь, — профессор Люфт был все еще здесь и внимательно рассматривал мою испуганную мордашку. Я же глупо улыбалась и хлопала глазами, как контуженная. Впрочем, удар головой о стену — это, наверное, контузия и есть. — Идти сможешь?
— Не знаю, — пролепетала тихо.
— Но раз не знаешь, — ухмыльнулся профессор Люфт и весело добавил, — тогда подбери конечности и досмотрим представление до конца. У нас еще три монстрика осталось. Сейчас кадеты закончат позориться и будем подводить итоги боя. И плюхнулся на пятую точку рядом со мной. А потом потыкал пальцем на своем коммуникаторе и перед нами развернулась голограмма. Огромная. Точная. Показывающая полигон, сосенки, березки и кадетов, что медленно, но, верно, двигались в сторону хищных зверей, ожидающих атаки. В смысле звери никого не ожидали. Они вальяжно развалились на травке и ожидали послеобеденного перекуса. А вот кадеты… еще не подозревали об этом.
ГЛАВА 3
Ник Вольк
Я никогда не видела наши боевые практики со стороны. Когда наношлем оказывался на моей голове я сразу теряла ориентацию. Звуки, запахи, ощущения, что имитировала программа проникали в голову, вводя меня в странное состояние транса. Хотя скорее это был ступор. Третий курс на излете, а я все та же Ник Вольк которая жалеет всякого рода живность и вздрагивает от малейшего шума, в страхе оглядываясь по сторонам. О да, трусиха на факультете «животноводов» — это то еще событие! И то еще приключение, собственно, для меня самой!
Я тихо выдохнула, покосилась на профессора Люфта и его живность и принялась смотреть на голограмму. Со стороны бой между кадетами и хищниками смотреть было интересно. Особенно, с учетом, что я в тепле, уюте и мухи не кусают! Но и страшно, потому как рядом с тобой восседает, собственно, тот кто этот бой и затеял… М-да.
