Андрес гаденько усмехнулся и протянул:
— Ну, раз спасения не ожидается. Тогда, дорогая, ты, наверное, не против, если я немножечко тут посижу. Посмотрю — может, посоветую чего. Хотя нет — все же посижу молча, как мышонок, посоплю и понаблюдаю, — заржал.
Терпению моему пришел конец, опять же, нестабильное психическое состояние. Недолго думая, огрела мага по голове подушкой и медленно, с достоинством произнесла:
— Согласная я. Вызволяй из западни безвинную деву. Да поскорее, пока еще мой хозяин, так сказать, не нарисовался. Если честно, в ближайшее время встречаться с ним в мои планы не входит, обида, знаешь ли. Опять же, острой необходимости нет, раз уж оболочка с ним состыковалась... — чистой воды блеф, но звучит-то как красиво. — Так что спасай меня с рвением и душевным трепетом, а, главное, — побыстрее. На мою речь Андрес заломил бровь, растянул губы в ехидной улыбочке и четко произнес:
— А оплата по тарифу и тоже с завидным рвением и максимальным усердием?
— Про усердие обещаю подумать, — серьезно ответила. — Анри, дорогой, пора бы меня спасать, я здесь такого натерпелась, мысли страшные в голову лезут. Боюсь, такими темпами сама пойду хозяину сдамся, нервы ни к черту. Знать бы еще, где он шляться изволит?! Крыша над головой, покой и магическая стабильность — это не так уж и мало, а, самое главное, никаких сексуальных домогательств и попыток удачно размножаться за мой счет, — говорила много и сумбурно, а главное то, что на ум взбрело. О том, что хозяин был мне все же необходим как воздух и о часиках своих в голове умолчала. Шутки шутками, а слабые места выдавать все же не стоит. Глядишь, спасусь и найду способ «Великого мира сего» разыскать.
— Значит так. Кстати, как тебя зовут, о, великая тень?
Я призадумалась, но отвечать ничего не стала. Он тут лясы точит, а у меня судьба решается… чести девичьей. Впрочем, зависла я неспроста, не хотелось отвечать грубо, но и имя свое рассказывать я не собиралась. А вдруг обидится? Кто их знает этих спасителей-то!
— Не хочешь — не отвечай, — пожал плечами и продолжил, — задача проста — ты никуда не лезешь, не отстаешь, но, главное — не вопишь, что бы ни случилось.
— Всеми руками и ногами я «за». Мне на самом деле самой себя жалко. Да и если поймают, всегда можно сказать, что заставили, насильно путами связали и хотели тельце мое хрупкое умыкнуть. Если что ты не обижайся, да? — вот кто дернул меня за язык, не пойму, и на психологическую нестабильность не свалишь, не причем она, явно не причем.
Анри подошел, посмотрел в мои глаза и неожиданно поцеловал. «Вот тебе и никаких сексуальных домогательств», — только и успела подумать я, резко отступая назад.
Собрав свои вещи, я стояла в боевой готовности и ожидала спасения себя любимой. Андрес подошел к окну, распахнул створку и противнейшим голосом протянул:
— Отдайся мне, дорогая тень, и я вознесу тебя к небесам, — взглянула на него, прокручивая эту нелепую фразу, и усмехнулась абсурдности ситуации.
— Н-да, стоило все-таки дождаться хозяина, сомнения одолевают по поводу правильности моего решения, — пробормотала я.
— Приготовься, тень. Не закрывай глаза, это твой первый полет, и я подарю его тебе.
Насчет первого я бы поспорила, в конце концов, я тень! И пусть фантомная форма скорее напоминает желе (или суфле, кому как нравится) и перемещается исключительно в околоземном пространстве — но все же мы парим!
— Главное, чтобы не последний, — проворчала я и обхватила спасителя руками за шею. Нет, подумав, что жизнь все же одна и прочь стеснения, добавила к рукам еще ноги. Так-то оно надежнее! Правда, оставалось еще одно НО — противная серебристая магическая сеточка, забавно украшавшая окно после прихода дорогого гостя — Корана — обнаружилась еще и на стенах, полу и потолке комнаты. Но ведь как-то залез спаситель ко мне?! Мои размышления прервали не лестным образом:
— Мне досталась самая неромантичная особа, между прочим, некоторые жизнью рискуют, — взмахнул руками. Мельком взглянула на сеть и, не обнаружив ее, уже более спокойно вздохнула прохладный воздух. Зря! Последнее точно делать не стоило.
От страха я забыла, как дышать. Ощущение свободы наполнило душу и сердце, а вот бедное горлышко перехватило в немом спазме. Незаметно прикрыла глаза и вдохнула полной грудью, сильнее прижимаясь к Андресу. В конце концов, полет это прекрасно.
Страх и чувство опасности исчезли, развеялись как дым, освобождая место для благодарности. Чувства доверия и признательности заполнили душу. Маг хмыкнул и молча прижал сильнее к себе мое тело. Этому наглому типу очень нравилось парить над землей, ощущая легкость и прохладу, подаренную нам природой. И это его желание полетать с ветерком я ощутила на собственной шкуре, так просто и необдуманно доверившись этому магу.
Стремительный круг почета над облаками и не менее захватывающий спуск к огромному зданию моей «тюрьмы».
— Я хочу показать тебе звезды, — протянул с придыханием. Нет, спаситель определенно прав — я очень неромантичная натура. Вот, совсем нет. Никак просто! Кое-как выдавив из себя глупую улыбочку подобную той, что дарят очаровательные барышни своим возлюбленным, я грубо произнесла:
— Спасение не за горами? — и сдобрила свою грубость тактическим подмигиванием правого глаза. Да откуда мне знать, как улыбаются всякие там финтифлюшки? Я хочу свободы и спасения девичьей чести, пусть и ранее никто не пытался на нее посягать, желательно побыстрее и без всяких там полетов под луной и прочих романтических вывертов. А вся эта чушь с полетами и прочей требухой меня, по правде говоря, нервировала. Но спаситель он на то и спаситель, ему виднее. Стремительный полет закончился спокойным размеренным планированием по направлению к крыше поместья. Медленное покачивание и наши тела замерли на самом краю черепичной крыши. Андрес легонько потянул за руку, заставляя очнуться от переполнявших чувств, и подтолкнул к небольшому отверстию, скрытому тенью, падающей от огромной кирпичной трубы.
Так мы оказались на небольшом чердаке со старым диваном, разложенным посередине. Андрес сел на мягкое лежбище, похлопал рядом с собой и сказал:
— Отбой! — и начал укладываться спать. От такого заявления я опешила и замерла, воинственно поглядывая на мага.
— Уже все? Дальше не побежим? — ехидно спросила, все еще надеясь на продолжение.
— Тень, нам надо дождаться глубокой ночи, пока расположимся здесь. Ложись и отдыхай, ночью продолжим, — зевая, пробормотал маг и тут же притворно засопел.
— Ночи? — взмахнула рукой, показывая по направлению к входу.
— Глубокой — это ключевое слово, тень.
— Анри, как ты можешь спать в такой момент? Нас же сейчас выловят, хотя тебе-то что, всего-то ноги переломают, а вот я, бедненькая, за обоих отдуваться буду, — ответом меня почтить не удосужились, но я же настойчивая.
— Анри, Коран ведь маг, и сильный вроде. Поймают нас, тепленькими сцапают, не досидим до темноты… глубокой!
Молчание. Села рядышком на диван, за неимением другого места преткновения, поджала лапки и загрустила. «Буду бдеть», — подумала и стала осматриваться. Большой пыльный чердак предстал в своем неприглядном виде. Темные, неосвещенные углы так и пугали бедную девушку своей кромешностью. Казалось, что вот-вот и какая-то мерзость вылезет прямо на нас и попытается слопать со всеми потрохами. Но страшнее всего было ощущение тишины, жуткой пугающей и мертвой. Не знаю, смогла бы я радоваться какому-нибудь скрипу или храпу моего спасителя, к примеру, но, думаю, мне было бы значительно легче. Сейчас же пугающие эмоции окутывали бедное тело, сотрясающееся в ознобе то ли от страха, то ли опять оно — психическое состояние. У-у-у! Тень, которая боится темноты — нонсенс! Вздрогнула, попыталась пошевелиться, но не тут-то было. Конечности отяжелели и двигаться не собирались. Кажется, я сама не заметила, как задремала. И в поисках спасительного тепла прижалась к Андресу. Пошевелиться мешало что-то очень тяжелое и теплое.
Ладно, пойдем другим путем. Медленно открыла один глаз и осмотрелась. Ну, прямо идиллия — мы с Анри возлежим на пыльном диванчике, в обнимку. Маг закинул на меня ногу, слегка приобнял и уткнулся носом в ухо, сопит с наслаждением и не шевелится. Правда, луна портит приятную взгляду картинку своим светом, освещая мое лицо и мешая сопеть в унисон с магом. Вместо того, чтобы сверкая пятками бежать как можно дальше от этого духами забытого местечка, мы наслаждаемся «послеобеденным» сном в тепле и уюте сплетенных тел. Таная, это, кажется, конец!
Я возмущенно зашевелилась, пытаясь не согласиться с собственными мыслями.
Попытка вытянуть свое бренное тело из-под ноги мага не увенчалась успехом. Он заворочался и обнял меня рукой, придавив грудь. Заподозрив что-то не ладное, начала вглядываться в его лицо, этот гад ухмылялся. Все, я псих, эти постоянные домогательства меня нервируют, а после Корана — так и вообще спятить или убиться можно. Я с досады и расстройства со всей силы пнула этого наглого спасителя, немного подумала и отодвинулась на краешек дивана, благо объятия разомкнулись, выпуская на свободу бедное тело. Стало как-то грустно, и… луна! Уже вовсю светит луна! Ярко так светит, маняще!
— Проспали, — завопила я, — удрать теперь не успеем, — резко бросилась к двери, пугаясь нарисованных перспектив. Одумалась, вернулась и печально произнесла:
— Кажется, утро скоро, — грустный тихий голос одной нестабильной тени заполнил маленькое темное помещение. Неимоверным усилием удалось сдержать трансформацию, такое случается, когда тень находится не в состоянии себя контролировать. Перспектива просидеть на чердаке целый день до следующего восхода луны не просто пугала, она убивала на повал без всяких магических штучек! Тихий хруст раздался где-то в непосредственной близости. Готовая зареветь от жалости к себе и потерять не только самоуважение, но и статус «Великой непоколебимой тени» в глазах спасителя, встрепенулась, мигом растеряв все желание пореветь. Андрес сладко зевнул, не глядя на меня, и потянулся до хруста костей на диване, повторяя услышанный мною звук. Это конец! Переход от безысходности и страха к тихому бешенству произошел мгновенно. Жалящее чувство затопило не только душу, но и тело. Бедные ручки затряслись как в ознобе. Вот она, мать ее, психологическая нестабильность в действии. Спаситель ровным счетом не обратил на мои телодвижения ни толики внимания и повторил свой маневр челюстями — сладко зевнул в голос, чем окончательно меня взбесил. И больше не удерживаясь, я рявкнула:
— Спасать-то меня будем?! — и нервно начала ходить из стороны в сторону. Это чудо, что нас еще не поймали тепленькими. А мы, вместо того, чтобы уносить ноги, разлеживаемся у врага под носом. А враг этот, между прочим, маг, и не самый слабый.
— Спасение утопающего, как известно, дело рук самого утопающего, — важно сказал маг, улыбаясь и заинтересованно поглядывая на меня.
— За каким лешим ты спасать меня приперся! — рявкнула я. — Только нервы портишь, а мое состояние и так оставляет желать лучшего, — и дабы нагляднее продемонстрировать данное утверждение, протянула вперед подрагивающие руки. А посмотреть было на что! Конечности дергались и тряслись, вибрировали и колыхались. Длинные черные ногти то и дело исчезали в темном мареве, преображаясь в прозрачные сгустки плотной тени.
Не знаю, чего я ожидала, может быть, сочувствия, или доброты на худой конец, но точно не той реакции, которую получила. Андрес резко подскочил на диване, вызывая жалобный писк ржавых пружин, схватил меня и прижал к себе своими горячими руками. Растерявшись и опешив от происходящего, я не сразу ощутила прикосновение горячих рук к месту пониже спины. Нет, растеряв остатки мозгов, я как честная девушка, в смысле как Великая Тень, вознамерилась заорать. Андрес взглянул на мое лицо и все понял. Недовольная ухмылка промелькнула на лице мага. Говорящая такая ухмылочка…
Но, видимо, хорошенько подумав, переместил эти самые руки на мой рот, лишая шанса защитить свою честь громким воплем. Попыталась вздохнуть — не получилось! Андрес, внимательно вглядываясь в темноту чердака, уж не знаю, что он там пытался увидеть, спокойно поднес руки к лицу, изображая знак молчать, показал на диван, по всей видимости, предлагая спрятаться за это чудо местной «фауны». Не издавая ни малейшего звука, ступая аккуратно и по возможности тихо, мы прошмыгнули за диван и легли на пол. Пылища и грязища встретила тень радостно, принимая в свои объятия. Маг, заметив мое искривленное судорогой лицо, благородно уткнул мой сморщенный носик в свой рукав. Я же занялась насущными вещами, обозревала пол и надеялась не чихнуть в ответственный момент.
— Вроде бы обошлось, — прошептал он, поднимая меня на ноги и слегка отряхивая. — Но они вернутся, охранные заклинания не потревожены, а, значит, мы все еще на территории поместья. Бедняги с ног сбились, разыскивая, нас. Не нашли, между прочим. Кстати, почему? Правильно, спаситель твой — герой! Мастер маскировки и вообще умный парень, — и залихватски подмигнул мне, вызывая во мне лишь зубной скрежет. Надо быть аккуратнее, зубы в наше время не лишнее приложение к магическим способностям. А вот когда этих самых способностей кот наплакал — единственное средство самообороны и инструмент для выживания в полевых условиях в одном флаконе.
Выглянув в окошко чердака, Андрес хмыкнул и произнес:
— Все, боевая готовность. Живота не жалеть.
— Всегда готов, ради спасения чести и достоинства, — ответила я и вытянулась в струнку, изображая боевых магов. Все же интересно, что он там увидел такое, что решился не ожидать следующей ночи. Хотя выбора-то у нас не было. Скорее всего, нам не дотянуть до утра, не то что до темного времени суток, а, значит, хоть какой-то шанс — это все-таки шанс.
Легонько прикрыв за собой дверь чердака, мы плавно спустились по лестнице. Андрес передвигался легко и быстро, напоминая собой шустрого кота, я же пыталась просто успеть за ним, желательно не громыхнувшись и, тем самым, не навлечь на нас беду в виде Корана. Без проблем, тихонечко и аккуратно, мы спустились до первого этажа дома, и я уже начала возносить хвалебную оду всем знакомым духам, как где-то скрипнули половицы. Лицо Анри изумленно вытянулось и хрупкую меня очень быстро отволокли к шкафу, стоявшему в прихожей огромного дома.
Тихо, страшно… Я совсем перестала дышать, сжалась в клубочек и забилась в угол. Почувствовав руки на своей талии, вздрогнула. Андрес легонько гладил меня по спине, плавно переходя на живот, затем рука медленно спустилась на место чуть ниже спины. Я покраснела, а Андрес улыбался, даже в кромешной темноте я чувствовала эмоции радости, предвкушения и злилась. Этот гад еще и пользуется моим безвыходным положение — заору, лишусь девичьей чести, не заору — сама наброшусь на него, вон как разомлела, и итог тот же — лишусь достоинства и заодно самоуважения, но намного быстрее.
Взвесив все «за» и «против», решила не орать, Андрес мне определенно нравился больше Корана. Хорошо хоть себе в этом признаюсь. Признание болезни — первый путь к выздоровлению. Маг резко остановился и замер, прекращая приятные действия.
— Ну, раз спасения не ожидается. Тогда, дорогая, ты, наверное, не против, если я немножечко тут посижу. Посмотрю — может, посоветую чего. Хотя нет — все же посижу молча, как мышонок, посоплю и понаблюдаю, — заржал.
Терпению моему пришел конец, опять же, нестабильное психическое состояние. Недолго думая, огрела мага по голове подушкой и медленно, с достоинством произнесла:
— Согласная я. Вызволяй из западни безвинную деву. Да поскорее, пока еще мой хозяин, так сказать, не нарисовался. Если честно, в ближайшее время встречаться с ним в мои планы не входит, обида, знаешь ли. Опять же, острой необходимости нет, раз уж оболочка с ним состыковалась... — чистой воды блеф, но звучит-то как красиво. — Так что спасай меня с рвением и душевным трепетом, а, главное, — побыстрее. На мою речь Андрес заломил бровь, растянул губы в ехидной улыбочке и четко произнес:
— А оплата по тарифу и тоже с завидным рвением и максимальным усердием?
— Про усердие обещаю подумать, — серьезно ответила. — Анри, дорогой, пора бы меня спасать, я здесь такого натерпелась, мысли страшные в голову лезут. Боюсь, такими темпами сама пойду хозяину сдамся, нервы ни к черту. Знать бы еще, где он шляться изволит?! Крыша над головой, покой и магическая стабильность — это не так уж и мало, а, самое главное, никаких сексуальных домогательств и попыток удачно размножаться за мой счет, — говорила много и сумбурно, а главное то, что на ум взбрело. О том, что хозяин был мне все же необходим как воздух и о часиках своих в голове умолчала. Шутки шутками, а слабые места выдавать все же не стоит. Глядишь, спасусь и найду способ «Великого мира сего» разыскать.
— Значит так. Кстати, как тебя зовут, о, великая тень?
Я призадумалась, но отвечать ничего не стала. Он тут лясы точит, а у меня судьба решается… чести девичьей. Впрочем, зависла я неспроста, не хотелось отвечать грубо, но и имя свое рассказывать я не собиралась. А вдруг обидится? Кто их знает этих спасителей-то!
— Не хочешь — не отвечай, — пожал плечами и продолжил, — задача проста — ты никуда не лезешь, не отстаешь, но, главное — не вопишь, что бы ни случилось.
— Всеми руками и ногами я «за». Мне на самом деле самой себя жалко. Да и если поймают, всегда можно сказать, что заставили, насильно путами связали и хотели тельце мое хрупкое умыкнуть. Если что ты не обижайся, да? — вот кто дернул меня за язык, не пойму, и на психологическую нестабильность не свалишь, не причем она, явно не причем.
Анри подошел, посмотрел в мои глаза и неожиданно поцеловал. «Вот тебе и никаких сексуальных домогательств», — только и успела подумать я, резко отступая назад.
ГЛАВА 4. Спасение несчастной тени — благородное дело. Одним словом, явление хозяина народу!
Собрав свои вещи, я стояла в боевой готовности и ожидала спасения себя любимой. Андрес подошел к окну, распахнул створку и противнейшим голосом протянул:
— Отдайся мне, дорогая тень, и я вознесу тебя к небесам, — взглянула на него, прокручивая эту нелепую фразу, и усмехнулась абсурдности ситуации.
— Н-да, стоило все-таки дождаться хозяина, сомнения одолевают по поводу правильности моего решения, — пробормотала я.
— Приготовься, тень. Не закрывай глаза, это твой первый полет, и я подарю его тебе.
Насчет первого я бы поспорила, в конце концов, я тень! И пусть фантомная форма скорее напоминает желе (или суфле, кому как нравится) и перемещается исключительно в околоземном пространстве — но все же мы парим!
— Главное, чтобы не последний, — проворчала я и обхватила спасителя руками за шею. Нет, подумав, что жизнь все же одна и прочь стеснения, добавила к рукам еще ноги. Так-то оно надежнее! Правда, оставалось еще одно НО — противная серебристая магическая сеточка, забавно украшавшая окно после прихода дорогого гостя — Корана — обнаружилась еще и на стенах, полу и потолке комнаты. Но ведь как-то залез спаситель ко мне?! Мои размышления прервали не лестным образом:
— Мне досталась самая неромантичная особа, между прочим, некоторые жизнью рискуют, — взмахнул руками. Мельком взглянула на сеть и, не обнаружив ее, уже более спокойно вздохнула прохладный воздух. Зря! Последнее точно делать не стоило.
От страха я забыла, как дышать. Ощущение свободы наполнило душу и сердце, а вот бедное горлышко перехватило в немом спазме. Незаметно прикрыла глаза и вдохнула полной грудью, сильнее прижимаясь к Андресу. В конце концов, полет это прекрасно.
Страх и чувство опасности исчезли, развеялись как дым, освобождая место для благодарности. Чувства доверия и признательности заполнили душу. Маг хмыкнул и молча прижал сильнее к себе мое тело. Этому наглому типу очень нравилось парить над землей, ощущая легкость и прохладу, подаренную нам природой. И это его желание полетать с ветерком я ощутила на собственной шкуре, так просто и необдуманно доверившись этому магу.
Стремительный круг почета над облаками и не менее захватывающий спуск к огромному зданию моей «тюрьмы».
— Я хочу показать тебе звезды, — протянул с придыханием. Нет, спаситель определенно прав — я очень неромантичная натура. Вот, совсем нет. Никак просто! Кое-как выдавив из себя глупую улыбочку подобную той, что дарят очаровательные барышни своим возлюбленным, я грубо произнесла:
— Спасение не за горами? — и сдобрила свою грубость тактическим подмигиванием правого глаза. Да откуда мне знать, как улыбаются всякие там финтифлюшки? Я хочу свободы и спасения девичьей чести, пусть и ранее никто не пытался на нее посягать, желательно побыстрее и без всяких там полетов под луной и прочих романтических вывертов. А вся эта чушь с полетами и прочей требухой меня, по правде говоря, нервировала. Но спаситель он на то и спаситель, ему виднее. Стремительный полет закончился спокойным размеренным планированием по направлению к крыше поместья. Медленное покачивание и наши тела замерли на самом краю черепичной крыши. Андрес легонько потянул за руку, заставляя очнуться от переполнявших чувств, и подтолкнул к небольшому отверстию, скрытому тенью, падающей от огромной кирпичной трубы.
Так мы оказались на небольшом чердаке со старым диваном, разложенным посередине. Андрес сел на мягкое лежбище, похлопал рядом с собой и сказал:
— Отбой! — и начал укладываться спать. От такого заявления я опешила и замерла, воинственно поглядывая на мага.
— Уже все? Дальше не побежим? — ехидно спросила, все еще надеясь на продолжение.
— Тень, нам надо дождаться глубокой ночи, пока расположимся здесь. Ложись и отдыхай, ночью продолжим, — зевая, пробормотал маг и тут же притворно засопел.
— Ночи? — взмахнула рукой, показывая по направлению к входу.
— Глубокой — это ключевое слово, тень.
— Анри, как ты можешь спать в такой момент? Нас же сейчас выловят, хотя тебе-то что, всего-то ноги переломают, а вот я, бедненькая, за обоих отдуваться буду, — ответом меня почтить не удосужились, но я же настойчивая.
— Анри, Коран ведь маг, и сильный вроде. Поймают нас, тепленькими сцапают, не досидим до темноты… глубокой!
Молчание. Села рядышком на диван, за неимением другого места преткновения, поджала лапки и загрустила. «Буду бдеть», — подумала и стала осматриваться. Большой пыльный чердак предстал в своем неприглядном виде. Темные, неосвещенные углы так и пугали бедную девушку своей кромешностью. Казалось, что вот-вот и какая-то мерзость вылезет прямо на нас и попытается слопать со всеми потрохами. Но страшнее всего было ощущение тишины, жуткой пугающей и мертвой. Не знаю, смогла бы я радоваться какому-нибудь скрипу или храпу моего спасителя, к примеру, но, думаю, мне было бы значительно легче. Сейчас же пугающие эмоции окутывали бедное тело, сотрясающееся в ознобе то ли от страха, то ли опять оно — психическое состояние. У-у-у! Тень, которая боится темноты — нонсенс! Вздрогнула, попыталась пошевелиться, но не тут-то было. Конечности отяжелели и двигаться не собирались. Кажется, я сама не заметила, как задремала. И в поисках спасительного тепла прижалась к Андресу. Пошевелиться мешало что-то очень тяжелое и теплое.
Ладно, пойдем другим путем. Медленно открыла один глаз и осмотрелась. Ну, прямо идиллия — мы с Анри возлежим на пыльном диванчике, в обнимку. Маг закинул на меня ногу, слегка приобнял и уткнулся носом в ухо, сопит с наслаждением и не шевелится. Правда, луна портит приятную взгляду картинку своим светом, освещая мое лицо и мешая сопеть в унисон с магом. Вместо того, чтобы сверкая пятками бежать как можно дальше от этого духами забытого местечка, мы наслаждаемся «послеобеденным» сном в тепле и уюте сплетенных тел. Таная, это, кажется, конец!
Я возмущенно зашевелилась, пытаясь не согласиться с собственными мыслями.
Попытка вытянуть свое бренное тело из-под ноги мага не увенчалась успехом. Он заворочался и обнял меня рукой, придавив грудь. Заподозрив что-то не ладное, начала вглядываться в его лицо, этот гад ухмылялся. Все, я псих, эти постоянные домогательства меня нервируют, а после Корана — так и вообще спятить или убиться можно. Я с досады и расстройства со всей силы пнула этого наглого спасителя, немного подумала и отодвинулась на краешек дивана, благо объятия разомкнулись, выпуская на свободу бедное тело. Стало как-то грустно, и… луна! Уже вовсю светит луна! Ярко так светит, маняще!
— Проспали, — завопила я, — удрать теперь не успеем, — резко бросилась к двери, пугаясь нарисованных перспектив. Одумалась, вернулась и печально произнесла:
— Кажется, утро скоро, — грустный тихий голос одной нестабильной тени заполнил маленькое темное помещение. Неимоверным усилием удалось сдержать трансформацию, такое случается, когда тень находится не в состоянии себя контролировать. Перспектива просидеть на чердаке целый день до следующего восхода луны не просто пугала, она убивала на повал без всяких магических штучек! Тихий хруст раздался где-то в непосредственной близости. Готовая зареветь от жалости к себе и потерять не только самоуважение, но и статус «Великой непоколебимой тени» в глазах спасителя, встрепенулась, мигом растеряв все желание пореветь. Андрес сладко зевнул, не глядя на меня, и потянулся до хруста костей на диване, повторяя услышанный мною звук. Это конец! Переход от безысходности и страха к тихому бешенству произошел мгновенно. Жалящее чувство затопило не только душу, но и тело. Бедные ручки затряслись как в ознобе. Вот она, мать ее, психологическая нестабильность в действии. Спаситель ровным счетом не обратил на мои телодвижения ни толики внимания и повторил свой маневр челюстями — сладко зевнул в голос, чем окончательно меня взбесил. И больше не удерживаясь, я рявкнула:
— Спасать-то меня будем?! — и нервно начала ходить из стороны в сторону. Это чудо, что нас еще не поймали тепленькими. А мы, вместо того, чтобы уносить ноги, разлеживаемся у врага под носом. А враг этот, между прочим, маг, и не самый слабый.
— Спасение утопающего, как известно, дело рук самого утопающего, — важно сказал маг, улыбаясь и заинтересованно поглядывая на меня.
— За каким лешим ты спасать меня приперся! — рявкнула я. — Только нервы портишь, а мое состояние и так оставляет желать лучшего, — и дабы нагляднее продемонстрировать данное утверждение, протянула вперед подрагивающие руки. А посмотреть было на что! Конечности дергались и тряслись, вибрировали и колыхались. Длинные черные ногти то и дело исчезали в темном мареве, преображаясь в прозрачные сгустки плотной тени.
Не знаю, чего я ожидала, может быть, сочувствия, или доброты на худой конец, но точно не той реакции, которую получила. Андрес резко подскочил на диване, вызывая жалобный писк ржавых пружин, схватил меня и прижал к себе своими горячими руками. Растерявшись и опешив от происходящего, я не сразу ощутила прикосновение горячих рук к месту пониже спины. Нет, растеряв остатки мозгов, я как честная девушка, в смысле как Великая Тень, вознамерилась заорать. Андрес взглянул на мое лицо и все понял. Недовольная ухмылка промелькнула на лице мага. Говорящая такая ухмылочка…
Но, видимо, хорошенько подумав, переместил эти самые руки на мой рот, лишая шанса защитить свою честь громким воплем. Попыталась вздохнуть — не получилось! Андрес, внимательно вглядываясь в темноту чердака, уж не знаю, что он там пытался увидеть, спокойно поднес руки к лицу, изображая знак молчать, показал на диван, по всей видимости, предлагая спрятаться за это чудо местной «фауны». Не издавая ни малейшего звука, ступая аккуратно и по возможности тихо, мы прошмыгнули за диван и легли на пол. Пылища и грязища встретила тень радостно, принимая в свои объятия. Маг, заметив мое искривленное судорогой лицо, благородно уткнул мой сморщенный носик в свой рукав. Я же занялась насущными вещами, обозревала пол и надеялась не чихнуть в ответственный момент.
— Вроде бы обошлось, — прошептал он, поднимая меня на ноги и слегка отряхивая. — Но они вернутся, охранные заклинания не потревожены, а, значит, мы все еще на территории поместья. Бедняги с ног сбились, разыскивая, нас. Не нашли, между прочим. Кстати, почему? Правильно, спаситель твой — герой! Мастер маскировки и вообще умный парень, — и залихватски подмигнул мне, вызывая во мне лишь зубной скрежет. Надо быть аккуратнее, зубы в наше время не лишнее приложение к магическим способностям. А вот когда этих самых способностей кот наплакал — единственное средство самообороны и инструмент для выживания в полевых условиях в одном флаконе.
Выглянув в окошко чердака, Андрес хмыкнул и произнес:
— Все, боевая готовность. Живота не жалеть.
— Всегда готов, ради спасения чести и достоинства, — ответила я и вытянулась в струнку, изображая боевых магов. Все же интересно, что он там увидел такое, что решился не ожидать следующей ночи. Хотя выбора-то у нас не было. Скорее всего, нам не дотянуть до утра, не то что до темного времени суток, а, значит, хоть какой-то шанс — это все-таки шанс.
Легонько прикрыв за собой дверь чердака, мы плавно спустились по лестнице. Андрес передвигался легко и быстро, напоминая собой шустрого кота, я же пыталась просто успеть за ним, желательно не громыхнувшись и, тем самым, не навлечь на нас беду в виде Корана. Без проблем, тихонечко и аккуратно, мы спустились до первого этажа дома, и я уже начала возносить хвалебную оду всем знакомым духам, как где-то скрипнули половицы. Лицо Анри изумленно вытянулось и хрупкую меня очень быстро отволокли к шкафу, стоявшему в прихожей огромного дома.
Тихо, страшно… Я совсем перестала дышать, сжалась в клубочек и забилась в угол. Почувствовав руки на своей талии, вздрогнула. Андрес легонько гладил меня по спине, плавно переходя на живот, затем рука медленно спустилась на место чуть ниже спины. Я покраснела, а Андрес улыбался, даже в кромешной темноте я чувствовала эмоции радости, предвкушения и злилась. Этот гад еще и пользуется моим безвыходным положение — заору, лишусь девичьей чести, не заору — сама наброшусь на него, вон как разомлела, и итог тот же — лишусь достоинства и заодно самоуважения, но намного быстрее.
Взвесив все «за» и «против», решила не орать, Андрес мне определенно нравился больше Корана. Хорошо хоть себе в этом признаюсь. Признание болезни — первый путь к выздоровлению. Маг резко остановился и замер, прекращая приятные действия.
