- Давай встретим новый год за столом и потом по очереди отправимся в комнату. – С неохотой прерывая поцелуй, выдохнул мужчина. – Сейчас ты немного пьяна (конечно, мы перестраховались, и я немного выпила вина, который принесла в туалет Рейчел) и растеряна, не хочу, чтобы тебе было потом стыдно за этот поступок. Поэтому, как только я выйду из-за стола, то через десять минут ты тоже поднимайся ко мне. Я пока все приготовлю.
- Хорошо, - облизывая губы, ответила я. – Всегда хотела поиграть в пятьдесят оттенков серого. Давай ты завяжешь себе глаза и пристегнешь себя за одну руку к спинке кровати. Там есть спинка?
- Д-да, - запинаясь от моей напористости, произнес мужчина, - но не лучше …
Договорить не дала, продолжив:
- Это замечательно. Ты пристегни себя наручниками или веревками привяжи за одну руку к спинке кровати, а другой я сама займусь, когда приду. Всегда об этом мечтала, но Николай - консерватор.
Мужчина долго вглядывался с подозрением в мои карие глаза, но там был лишь пьяный туман от поцелуя. И поэтому он неуверенно кивнул, соглашаясь.
А потом я еще раз потянулась к нему за поцелуем.
Не знаю зачем. То ли закрепить результат, то ли чтобы не вызывать больше подозрений, а может просто напоследок захотелось хоть чего-то приятного за сегодняшний вечер испытать, кроме боли и горечи предательства.
В этот раз я сама прервала поцелуй, так как еще бы немного и у меня опять началась истерика. Вот не понимаю себя и собственный организм. То растекается лужицей от поцелуев профессора, то грозит самым позорным образом разреветься у всех на глазах.
- Пойдем, - улыбнулась я.
- Пошли, - погладив нежно меня по щеке, ответил Крис.
Сели мы по правую руку от хозяина дома, который смотрел на меня с пытливым жадным интересом. Так смотрит коллекционер на новый для него экземпляр бабочки и задумчиво примеряет, куда бы воткнуть следующую иголку.
Передернула плечами от возникшей ассоциации. И прямо посмотрела на Николая и Каталину.
- Позволь представить тебе Каталину Риз, - заметив мой маневр, ехидно протянул Левс. – Она не частая наша гостья, но от того и более желанная.
Последнее слово прозвучало двусмысленно. Николай виновато отвел от меня взгляд, а девушка напротив сочувствующе посмотрела на меня своими глазами расплавленного золота. Не выдержав ее жалости, я отвернулась к Крису, который зло смотрел на синеглазого друга.
- Ну а что не так? – деланно изумился хозяин, - Я же говорю чистую правду.
- Может не стоит ее говорить, если тебя об этом не просят? – процедил тихо профессор.
Синеглазый мужчина выставил перед собой руки ладонями вперед, шутливо намекая, что больше не будет и предупреждению внял.
И в этот момент вдруг зазвонил колокол, который был слышан во всем доме. И люди, в смысле нелюди, начали хором отсчитывать его удары. А с последним боем повыскакивали с мест и начали поздравлять друг друга с новым годом.
Я тоже поднялась и стукнулась бокалом со своими соседями, натянуто улыбаясь.
За все то время, что мы просидели за праздничным столом, Николай ни разу не поднял на меня глаза, он вообще сидел, не отрываясь от своей тарелки, зло, шипя что-то себе под нос.
Наконец, Кристиан поднялся, извинившись перед хозяином, и вышел из столовой.
Я проследила за ним взглядом и посмотрела в ту сторону, где сидела моя новая знакомая с предполагаемой сообщницей.
Девушку, которая была не по нраву нашему инкубу, была красива. Я думала, что она будет страшненькой, иначе чего он нос воротит, но оказалось это не так.
Девушка оказалась высокой, стройной или даже поджарой с короткими до плеч каштановыми волосами, глазами цвета неспелого крыжовника и маленьким вздернутым носиком. Все выдающиеся части тела были упругими, подтянутыми и очень соблазнительными.
И чего он от нее бегает?
Девушки минут через пять встали из-за стола и направились к выходу. Это был сигнал для меня. Я, сказав, что мне надо в дамскую комнату, быстро вышла вслед за ними.
Пройдя до широкой, покрытой красной ковровой дорожкой лестницы, я начала озираться в поисках девушек. Но в полумраке от праздничной горящей гирлянды никого не видела. Подошла к серым мраморным перилам, как вдруг кто-то схватил меня за талию из темноты, а другой рукой накрыл мне рот, чтобы не кричала.
Я начала вырываться, но этот кто-то был намного сильнее меня. А потом этот кто-то низким женским грудным голосом прошипел в ухо:
- Какая же ты костлявая. Тихо, а то всех переполошим. Меня Рейчел послала за тобой.
И я перестала вырываться и молча терпела пока меня, приподняв над полом, потащили спиной вперед за лестницу, где оказалась маленькая комнатка для швабр и прочего хозяйственного инвентаря.
Рейчел стояла над фосфоресцирующей ядовито-салатовой жидкостью в пузатой колбочке и шептала какие-то странные слова.
Поставив меня на пол, моя похитительница и будущая заместительница закрыла дверь в комнатку, где сразу же стало тесно и неуютно.
Я подошла ближе к моей новой знакомой, а то какая-то странная эта темноволосая девушка.
- Тебе это платье сильно дорого? – вдруг тихо спросила меня Рейчел.
Я задумалась на миг. С одной стороны, это платье было моей мечтой, а с другой – его подарил мне Николай и от этого оно становилось менее ценным для меня.
- Нет, - махнув на мечту рукой, ответила я. Ведь мечту можно и поменять, правда? – А что?
- Чтобы Крис не раскусил сразу нашу милую Лорен, она наденет твое платье, на котором остался твой запах. Ведь тебе же не нужно, чтобы тебя поймали сразу же на выходе из столь гостеприимного дома?
- Ты же знаешь, что нет, - прошипела я. – Только вот в чем я буду сбегать?
Не знаю, как Рейчел собралась натягивать мое платье на эту Лорен, пусть она и была стройной, но все-таки на целую голову выше меня, да и в талии, груди чуть больше, но ее платье, я ни за что не надену.
- Я тебе принесла чистую новую рубашку и брюки Левса еще с этикетками, подвяжем их ремнем, и будет нормально. – Протягивая мне вещи, ответила девушка.
Подумав немного, поняла, что лучше это, чем то платье, что почти ничего не скрывает на Лорен и начала быстро переодеваться. А затем с изумлением наблюдала, как мое персиковое платье было полито зеленой жидкостью, что сразу впитывалась с глухим шипением, не оставляя после себя никаких следов.
А дальше стало еще интереснее.
Лорен ничуть не стесняясь зрителей, сбросила кусочки ткани, что именовались ею платьем, и надела мое платье, которое стало эластичным и вытянулось до нужных размеров в нужных местах.
Я восторженно вздохнула. Вот бы и мне такой флакончик. И сразу плохо сидящая или маленькая, безумно понравившаяся вещь сидела бы идеально.
- Не вздыхай так, - поняла мои мысли ведьма, - оно дает такой эффект лишь на два часа. А то бы его продавали повсеместно.
Накинув на Лорен иллюзию меня, Рейчел вытолкала ее за дверь, прежде проверив обстановку.
А затем быстро повела меня вниз. Все праздновали новый год, поэтому у моего побега не было свидетелей. Рейчел достала мою шубку и повела к черному ходу, где стояла ее машина с личным водителем.
- А почему Кристиан от Лорен бегает? – решилась я задать мучающий меня вопрос.
- Она ведь валькирия. – Удивлённо ответила ведьма. – Ты разве еще не видишь сквозь иллюзии?
- Нет, пока не вижу. – Недоуменно ответила я. – А чем она не подходит? Вроде очень симпатичная. По меркам людей конечно. Или это иллюзия?
- Отчасти. Но не во внешности дело. – Мечтательно улыбаясь, ответила Рейчел. - Просто валькирии – они воительницы. И прежде чем вступить в интимную связь с мужчиной, они его проверяют.
- Как? – да, любопытство и кошку сгубило. И мне бы стоило не терять времени у дверей машины, а ехать скорее домой, но это было сильнее страха быть пойманной.
- Они совершают ритуальный танец на своем партнере, и если он выдержит две минуты, то признается равным по духу и достойным тела валькирии. – Открывая дверцу, ответила девушка. – Я бы тебе все рассказала с удовольствием, но нет времени. Езжай, скорее, домой, пока нас не поймали.
Пришлось лишь досадливо вздохнуть, но она была права. И поблагодарив ведьму еще раз, я назвала свой домашний адрес. Затем, откинувшись на спинку кресла, позволила себе немного расслабиться.
До дома я практически дремала. Вечер был насыщенным разнообразными событиями и эмоциями, от которых хотелось забиться куда-нибудь в угол, чтобы не нашли и не трогали. И несмотря на прилив силы, что я опять ощутила после поцелуев с Кристианом Аверсом, я была словно опустошена.
Спокойно доехав до своей квартиры, я зашла домой, сбросила всю чужую одежду на пол и, приняв горячий душ, повалилась на кровать, прежде всего закрыв дверь и оставив ключ в замочной скважине, на случай если Николай решит вернуться или кто другой.
Свернувшись под одеялом в позе эмбриона, начала думать о том, во что превратилась моя спокойная, размеренная, счастливая жизнь после роковой встречи с Кристианом Аверсом. Ведь тогда мое будущее было светлым и прекрасным, а главное вполне понятным.
А теперь что? На мне стоит какое-то клеймо, в мире много сверхъестественных существ, которые хотят обладать мной, как вещью, а мой жених, оказался не только одним из этих существ, но и влюбленным по уши в другую.
Зачем же тогда он жил со мной все это время? Неужели ради дармовой пищи? Но тогда когда он успевал встречаться с ней, во время командировок? И почему вдруг решил сейчас показать свою настоящую привязанность? Зачем же делать так больно? Или он так страстно целовал меня на прощание?
В груди стремительно накапливался тяжелый тугой ком боли, слезы давно текли ручьем из глаз, а с губ, наконец, вырвались дикие, безумные рыдания раненного зверя. Даже подушка не заглушала их. Да я и не особо старалась. Сейчас все веселятся, празднуют новый год, поэтому никто из соседей не услышит и не обратит на это своего внимания.
Я, конечно, могла бы позвонить своим друзьям, но как я упоминала раньше все они мужского пола. Да даже не это останавливало меня. Просто не факт, что они люди, а не существа. А на сегодняшнюю ночь с меня достаточно таких открытий.
Я слышала, как, не переставая, вибрировал телефон, но трубку брать не собиралась. Если это звонил Николай или Кристиан, то я не знала о чем с ними говорить. А если родители или друзья, то тем более не хотелось их расстраивать.
Сил, чтобы встать и выключить телефон, не было, поэтому, перевернувшись на другой бок, я продолжала со слезами и рыданиями выплескивать всю боль и охватившее меня острое одиночество.
В это же время…
Впервые в своей долгой жизни Кристиан Аверс был рад боли.
Если бы не она, стремительно скрутившая все тело и заставившая на время забыть о реальности, то произошла бы непоправимая ошибка.
Зеленоглазый мужчина был полон радости и предвкушения, когда поднимался на третий этаж. Конечно, он понимал, что такая перемена в его вути (у американских индейцев "женщина", примеч. автора) слишком подозрительна и ощущал через клеймо ее смятение, боль и растерянность, но даже не мог себе представить, что она пришлет вместо себя валькирию.
Сначала он собирался просто поговорить с ней, объяснить всю сложившуюся ситуацию, рассказать о женихе девушки так, чтобы не причинять лишнюю боль, но она не захотела.
Вика сначала завела его, заставив забыть о первоначальных намерениях. Ведь он не хотел принуждать ее ни к чему, просто поговорить без лишних ушей, которые у некоторых приглашенных гостей были очень чуткими.
Кристиан лишь хотел быть рядом, успокоить, утешить, сказать, что со временем все станет хорошо, но Вика решила по-другому.
Еще этот ее напор по поводу разнообразия интимной жизни с самого начала насторожил брюнета, но ее шальной поцелуй и вместе с ним пьянящая энергия, просто вытеснили все разумные мысли из его головы.
Он поднялся на третий этаж, приказал всем слугам, чтобы никто из них не появлялся в коридоре ближайший час (знает он таких стеснительных девушек, сначала на пьяную голову что-нибудь натворят, а на следующее утро сгорают со стыда и корят себя на все лады). А такого он не хотел для своей вишенки. Действительно на вкус ее энергия была сладкой с чуть заметной кислинкой спелой вишней.
Потом погасил весь свет в небольшой, но уютной спальне, в которой постоянно останавливался, когда приезжал к другу. Зажег пару ароматических свечей, что нашлись в его тумбочке, надел повязку для сна, что забыла одна из его любовниц и, стянув с тяжелой гардины декоративную веревку, привязал левую руку к спинке кровати, оставшись в одних штанах.
Пусть она и не была девственницей, но все же смущать ее сильно он не собирался.
Через двадцать минут ожидания, инкуб уже не рад был такому повороту и пытался развязать затянувшийся узел на руке, когда его сильно толкнули на кровать и тут же натянули на глаза повязку, которую он до этого приподнял на лоб.
В нос ударил запах духов Виктории и чего-то неуловимого, вроде табачного дыма. Затем прохладные пальчики пробежались вдоль спины мужчины, вызывая мурашки.
- Вика, я считаю, что это плохая идея … - начал высший инкуб, но договорить ему не дали, легонько прикусив плечо, вырывая с губ непроизвольный стон.
А потом он услышал, как с тихим шелестом опадает на пол платье и кровать, на которой он лежал по диагонали, прогнулась под весом девушки.
И именно в этот момент брюнета скрутила дикая боль в районе груди. Это были эмоции Вики, в этом не было сомнений. Через клеймо он ощущал ее самые яркие и сильные эмоции.
Подскочив на кровати и выдрав веревку с частью спинки кровати, Кристиан с яростью стянул с глаз, полыхающих ярким голубым огнем, повязку и зло улыбнулся побледневшей Лорен.
Вот значит как. Решила обманом залезть к нему в постель, а потом убить соперницу. Тем более что Вику она инкуб был уверен, не предупредила о традициях валькирий, прикрывшись интимным ритуальным танцем.
Но сейчас у мужчины не было времени разбираться с зарвавшейся женщиной, Вике было очень плохо, и он собирался найти ее и помочь.
Как инкуб добрался до квартиры его избранницы, он не запомнил, пришел в себя лишь у дверей закрытой на ключ квартиры. Прижался разгоряченным лбом к прохладной поверхности деревянной двери и до боли закусил нижнюю губу, сдерживая рык ярости.
Девушке было очень плохо, из-за двери доносились приглушенные даже не рыдания, а завывания раненного, одинокого зверя. Но мужчина не мог ничего сделать сейчас, как бы этого не желал, так как по их связи знал, что никого она слышать, а тем более видеть не желает.
С силой стиснув кулаки, что даже побелели костяшки, он стоял и пытался послать через клеймо волну спокойствия и равнодушия. Именно эти эмоции на его взгляд должны были заставить уставший организм Виктории расслабиться и уснуть.
Но у него ничего не выходило, так как связь была односторонней. И это бесило мужчину еще больше. Двусторонней такая связь будет лишь тогда, когда существо с помощью древнего ритуала проведет слияние с избранницей. А это делают лишь безумно, а главное, взаимно влюбленные иномирцы.
Ему ничего не оставалось, как тихо стоять и проклинать себя, за то, что рассказал о Николае василиску.
Ведь приятель тогда бы не пригласил освобожденную любимую инкуба Каталину на праздник, чтобы разозлить Кристиана, поломав его планы и сделав больно Вике. И этот его поступок показал, насколько василиск хочет завладеть девушкой, а ведь обещал не мешать.
- Хорошо, - облизывая губы, ответила я. – Всегда хотела поиграть в пятьдесят оттенков серого. Давай ты завяжешь себе глаза и пристегнешь себя за одну руку к спинке кровати. Там есть спинка?
- Д-да, - запинаясь от моей напористости, произнес мужчина, - но не лучше …
Договорить не дала, продолжив:
- Это замечательно. Ты пристегни себя наручниками или веревками привяжи за одну руку к спинке кровати, а другой я сама займусь, когда приду. Всегда об этом мечтала, но Николай - консерватор.
Мужчина долго вглядывался с подозрением в мои карие глаза, но там был лишь пьяный туман от поцелуя. И поэтому он неуверенно кивнул, соглашаясь.
А потом я еще раз потянулась к нему за поцелуем.
Не знаю зачем. То ли закрепить результат, то ли чтобы не вызывать больше подозрений, а может просто напоследок захотелось хоть чего-то приятного за сегодняшний вечер испытать, кроме боли и горечи предательства.
В этот раз я сама прервала поцелуй, так как еще бы немного и у меня опять началась истерика. Вот не понимаю себя и собственный организм. То растекается лужицей от поцелуев профессора, то грозит самым позорным образом разреветься у всех на глазах.
- Пойдем, - улыбнулась я.
- Пошли, - погладив нежно меня по щеке, ответил Крис.
Сели мы по правую руку от хозяина дома, который смотрел на меня с пытливым жадным интересом. Так смотрит коллекционер на новый для него экземпляр бабочки и задумчиво примеряет, куда бы воткнуть следующую иголку.
Передернула плечами от возникшей ассоциации. И прямо посмотрела на Николая и Каталину.
- Позволь представить тебе Каталину Риз, - заметив мой маневр, ехидно протянул Левс. – Она не частая наша гостья, но от того и более желанная.
Последнее слово прозвучало двусмысленно. Николай виновато отвел от меня взгляд, а девушка напротив сочувствующе посмотрела на меня своими глазами расплавленного золота. Не выдержав ее жалости, я отвернулась к Крису, который зло смотрел на синеглазого друга.
- Ну а что не так? – деланно изумился хозяин, - Я же говорю чистую правду.
- Может не стоит ее говорить, если тебя об этом не просят? – процедил тихо профессор.
Синеглазый мужчина выставил перед собой руки ладонями вперед, шутливо намекая, что больше не будет и предупреждению внял.
И в этот момент вдруг зазвонил колокол, который был слышан во всем доме. И люди, в смысле нелюди, начали хором отсчитывать его удары. А с последним боем повыскакивали с мест и начали поздравлять друг друга с новым годом.
Я тоже поднялась и стукнулась бокалом со своими соседями, натянуто улыбаясь.
За все то время, что мы просидели за праздничным столом, Николай ни разу не поднял на меня глаза, он вообще сидел, не отрываясь от своей тарелки, зло, шипя что-то себе под нос.
Наконец, Кристиан поднялся, извинившись перед хозяином, и вышел из столовой.
Я проследила за ним взглядом и посмотрела в ту сторону, где сидела моя новая знакомая с предполагаемой сообщницей.
Девушку, которая была не по нраву нашему инкубу, была красива. Я думала, что она будет страшненькой, иначе чего он нос воротит, но оказалось это не так.
Девушка оказалась высокой, стройной или даже поджарой с короткими до плеч каштановыми волосами, глазами цвета неспелого крыжовника и маленьким вздернутым носиком. Все выдающиеся части тела были упругими, подтянутыми и очень соблазнительными.
И чего он от нее бегает?
Девушки минут через пять встали из-за стола и направились к выходу. Это был сигнал для меня. Я, сказав, что мне надо в дамскую комнату, быстро вышла вслед за ними.
Пройдя до широкой, покрытой красной ковровой дорожкой лестницы, я начала озираться в поисках девушек. Но в полумраке от праздничной горящей гирлянды никого не видела. Подошла к серым мраморным перилам, как вдруг кто-то схватил меня за талию из темноты, а другой рукой накрыл мне рот, чтобы не кричала.
Я начала вырываться, но этот кто-то был намного сильнее меня. А потом этот кто-то низким женским грудным голосом прошипел в ухо:
- Какая же ты костлявая. Тихо, а то всех переполошим. Меня Рейчел послала за тобой.
И я перестала вырываться и молча терпела пока меня, приподняв над полом, потащили спиной вперед за лестницу, где оказалась маленькая комнатка для швабр и прочего хозяйственного инвентаря.
Рейчел стояла над фосфоресцирующей ядовито-салатовой жидкостью в пузатой колбочке и шептала какие-то странные слова.
Поставив меня на пол, моя похитительница и будущая заместительница закрыла дверь в комнатку, где сразу же стало тесно и неуютно.
Я подошла ближе к моей новой знакомой, а то какая-то странная эта темноволосая девушка.
- Тебе это платье сильно дорого? – вдруг тихо спросила меня Рейчел.
Я задумалась на миг. С одной стороны, это платье было моей мечтой, а с другой – его подарил мне Николай и от этого оно становилось менее ценным для меня.
- Нет, - махнув на мечту рукой, ответила я. Ведь мечту можно и поменять, правда? – А что?
- Чтобы Крис не раскусил сразу нашу милую Лорен, она наденет твое платье, на котором остался твой запах. Ведь тебе же не нужно, чтобы тебя поймали сразу же на выходе из столь гостеприимного дома?
- Ты же знаешь, что нет, - прошипела я. – Только вот в чем я буду сбегать?
Не знаю, как Рейчел собралась натягивать мое платье на эту Лорен, пусть она и была стройной, но все-таки на целую голову выше меня, да и в талии, груди чуть больше, но ее платье, я ни за что не надену.
- Я тебе принесла чистую новую рубашку и брюки Левса еще с этикетками, подвяжем их ремнем, и будет нормально. – Протягивая мне вещи, ответила девушка.
Подумав немного, поняла, что лучше это, чем то платье, что почти ничего не скрывает на Лорен и начала быстро переодеваться. А затем с изумлением наблюдала, как мое персиковое платье было полито зеленой жидкостью, что сразу впитывалась с глухим шипением, не оставляя после себя никаких следов.
А дальше стало еще интереснее.
Лорен ничуть не стесняясь зрителей, сбросила кусочки ткани, что именовались ею платьем, и надела мое платье, которое стало эластичным и вытянулось до нужных размеров в нужных местах.
Я восторженно вздохнула. Вот бы и мне такой флакончик. И сразу плохо сидящая или маленькая, безумно понравившаяся вещь сидела бы идеально.
- Не вздыхай так, - поняла мои мысли ведьма, - оно дает такой эффект лишь на два часа. А то бы его продавали повсеместно.
Накинув на Лорен иллюзию меня, Рейчел вытолкала ее за дверь, прежде проверив обстановку.
А затем быстро повела меня вниз. Все праздновали новый год, поэтому у моего побега не было свидетелей. Рейчел достала мою шубку и повела к черному ходу, где стояла ее машина с личным водителем.
- А почему Кристиан от Лорен бегает? – решилась я задать мучающий меня вопрос.
- Она ведь валькирия. – Удивлённо ответила ведьма. – Ты разве еще не видишь сквозь иллюзии?
- Нет, пока не вижу. – Недоуменно ответила я. – А чем она не подходит? Вроде очень симпатичная. По меркам людей конечно. Или это иллюзия?
- Отчасти. Но не во внешности дело. – Мечтательно улыбаясь, ответила Рейчел. - Просто валькирии – они воительницы. И прежде чем вступить в интимную связь с мужчиной, они его проверяют.
- Как? – да, любопытство и кошку сгубило. И мне бы стоило не терять времени у дверей машины, а ехать скорее домой, но это было сильнее страха быть пойманной.
- Они совершают ритуальный танец на своем партнере, и если он выдержит две минуты, то признается равным по духу и достойным тела валькирии. – Открывая дверцу, ответила девушка. – Я бы тебе все рассказала с удовольствием, но нет времени. Езжай, скорее, домой, пока нас не поймали.
Пришлось лишь досадливо вздохнуть, но она была права. И поблагодарив ведьму еще раз, я назвала свой домашний адрес. Затем, откинувшись на спинку кресла, позволила себе немного расслабиться.
До дома я практически дремала. Вечер был насыщенным разнообразными событиями и эмоциями, от которых хотелось забиться куда-нибудь в угол, чтобы не нашли и не трогали. И несмотря на прилив силы, что я опять ощутила после поцелуев с Кристианом Аверсом, я была словно опустошена.
Спокойно доехав до своей квартиры, я зашла домой, сбросила всю чужую одежду на пол и, приняв горячий душ, повалилась на кровать, прежде всего закрыв дверь и оставив ключ в замочной скважине, на случай если Николай решит вернуться или кто другой.
Свернувшись под одеялом в позе эмбриона, начала думать о том, во что превратилась моя спокойная, размеренная, счастливая жизнь после роковой встречи с Кристианом Аверсом. Ведь тогда мое будущее было светлым и прекрасным, а главное вполне понятным.
А теперь что? На мне стоит какое-то клеймо, в мире много сверхъестественных существ, которые хотят обладать мной, как вещью, а мой жених, оказался не только одним из этих существ, но и влюбленным по уши в другую.
Зачем же тогда он жил со мной все это время? Неужели ради дармовой пищи? Но тогда когда он успевал встречаться с ней, во время командировок? И почему вдруг решил сейчас показать свою настоящую привязанность? Зачем же делать так больно? Или он так страстно целовал меня на прощание?
В груди стремительно накапливался тяжелый тугой ком боли, слезы давно текли ручьем из глаз, а с губ, наконец, вырвались дикие, безумные рыдания раненного зверя. Даже подушка не заглушала их. Да я и не особо старалась. Сейчас все веселятся, празднуют новый год, поэтому никто из соседей не услышит и не обратит на это своего внимания.
Я, конечно, могла бы позвонить своим друзьям, но как я упоминала раньше все они мужского пола. Да даже не это останавливало меня. Просто не факт, что они люди, а не существа. А на сегодняшнюю ночь с меня достаточно таких открытий.
Я слышала, как, не переставая, вибрировал телефон, но трубку брать не собиралась. Если это звонил Николай или Кристиан, то я не знала о чем с ними говорить. А если родители или друзья, то тем более не хотелось их расстраивать.
Сил, чтобы встать и выключить телефон, не было, поэтому, перевернувшись на другой бок, я продолжала со слезами и рыданиями выплескивать всю боль и охватившее меня острое одиночество.
В это же время…
Впервые в своей долгой жизни Кристиан Аверс был рад боли.
Если бы не она, стремительно скрутившая все тело и заставившая на время забыть о реальности, то произошла бы непоправимая ошибка.
Зеленоглазый мужчина был полон радости и предвкушения, когда поднимался на третий этаж. Конечно, он понимал, что такая перемена в его вути (у американских индейцев "женщина", примеч. автора) слишком подозрительна и ощущал через клеймо ее смятение, боль и растерянность, но даже не мог себе представить, что она пришлет вместо себя валькирию.
Сначала он собирался просто поговорить с ней, объяснить всю сложившуюся ситуацию, рассказать о женихе девушки так, чтобы не причинять лишнюю боль, но она не захотела.
Вика сначала завела его, заставив забыть о первоначальных намерениях. Ведь он не хотел принуждать ее ни к чему, просто поговорить без лишних ушей, которые у некоторых приглашенных гостей были очень чуткими.
Кристиан лишь хотел быть рядом, успокоить, утешить, сказать, что со временем все станет хорошо, но Вика решила по-другому.
Еще этот ее напор по поводу разнообразия интимной жизни с самого начала насторожил брюнета, но ее шальной поцелуй и вместе с ним пьянящая энергия, просто вытеснили все разумные мысли из его головы.
Он поднялся на третий этаж, приказал всем слугам, чтобы никто из них не появлялся в коридоре ближайший час (знает он таких стеснительных девушек, сначала на пьяную голову что-нибудь натворят, а на следующее утро сгорают со стыда и корят себя на все лады). А такого он не хотел для своей вишенки. Действительно на вкус ее энергия была сладкой с чуть заметной кислинкой спелой вишней.
Потом погасил весь свет в небольшой, но уютной спальне, в которой постоянно останавливался, когда приезжал к другу. Зажег пару ароматических свечей, что нашлись в его тумбочке, надел повязку для сна, что забыла одна из его любовниц и, стянув с тяжелой гардины декоративную веревку, привязал левую руку к спинке кровати, оставшись в одних штанах.
Пусть она и не была девственницей, но все же смущать ее сильно он не собирался.
Через двадцать минут ожидания, инкуб уже не рад был такому повороту и пытался развязать затянувшийся узел на руке, когда его сильно толкнули на кровать и тут же натянули на глаза повязку, которую он до этого приподнял на лоб.
В нос ударил запах духов Виктории и чего-то неуловимого, вроде табачного дыма. Затем прохладные пальчики пробежались вдоль спины мужчины, вызывая мурашки.
- Вика, я считаю, что это плохая идея … - начал высший инкуб, но договорить ему не дали, легонько прикусив плечо, вырывая с губ непроизвольный стон.
А потом он услышал, как с тихим шелестом опадает на пол платье и кровать, на которой он лежал по диагонали, прогнулась под весом девушки.
И именно в этот момент брюнета скрутила дикая боль в районе груди. Это были эмоции Вики, в этом не было сомнений. Через клеймо он ощущал ее самые яркие и сильные эмоции.
Подскочив на кровати и выдрав веревку с частью спинки кровати, Кристиан с яростью стянул с глаз, полыхающих ярким голубым огнем, повязку и зло улыбнулся побледневшей Лорен.
Вот значит как. Решила обманом залезть к нему в постель, а потом убить соперницу. Тем более что Вику она инкуб был уверен, не предупредила о традициях валькирий, прикрывшись интимным ритуальным танцем.
Но сейчас у мужчины не было времени разбираться с зарвавшейся женщиной, Вике было очень плохо, и он собирался найти ее и помочь.
Как инкуб добрался до квартиры его избранницы, он не запомнил, пришел в себя лишь у дверей закрытой на ключ квартиры. Прижался разгоряченным лбом к прохладной поверхности деревянной двери и до боли закусил нижнюю губу, сдерживая рык ярости.
Девушке было очень плохо, из-за двери доносились приглушенные даже не рыдания, а завывания раненного, одинокого зверя. Но мужчина не мог ничего сделать сейчас, как бы этого не желал, так как по их связи знал, что никого она слышать, а тем более видеть не желает.
С силой стиснув кулаки, что даже побелели костяшки, он стоял и пытался послать через клеймо волну спокойствия и равнодушия. Именно эти эмоции на его взгляд должны были заставить уставший организм Виктории расслабиться и уснуть.
Но у него ничего не выходило, так как связь была односторонней. И это бесило мужчину еще больше. Двусторонней такая связь будет лишь тогда, когда существо с помощью древнего ритуала проведет слияние с избранницей. А это делают лишь безумно, а главное, взаимно влюбленные иномирцы.
Ему ничего не оставалось, как тихо стоять и проклинать себя, за то, что рассказал о Николае василиску.
Ведь приятель тогда бы не пригласил освобожденную любимую инкуба Каталину на праздник, чтобы разозлить Кристиана, поломав его планы и сделав больно Вике. И этот его поступок показал, насколько василиск хочет завладеть девушкой, а ведь обещал не мешать.
