Странно, но рисунок казался знакомым, будто я его уже видела однажды, но вот дальше стояла туманная пелена, а память отказывалась ее развеять. В конце концов я приняла решение ходить в архив и дальше, пока меня не озарит какая-нибудь очередная гениальная идея.
Очнулась неожиданно, словно в моем сознании резко включили магический свет. В помещении царил полумрак, а надо мной лишь только смутно угадывались очертания низкого потолка. Темно, хоть глаз выколи. Где-то мерно капала вода, разрушая мертвенную тишину монотонными звуками.
Я попыталась пошевелиться и тут же вскрикнула от легкой боли, в бедро что-то вонзилось, да так там и застряло, словно жало осы. Я снова пошевелила рукой, пытаясь дотянуться до пострадавшего места и снова легкий болезненный укол. Да что такое?! Словно лежу на каком-то пыточном сооружении! Ладно, попробуем по-другому. Я собралась с силами и резко подскочила. Боль пронзила еще в нескольких местах, словно от новых укусов каких-то злобных насекомых. «Демоны побери!» – выругалась тут же, морщась от неприятных ощущений, и замерла в полумраке, пытаясь как можно быстрее к нему привыкнуть. Через несколько секунд глаза окончательно освоились и зрение вернулось, а я смогла наконец оценить то место, в котором оказалась. Оно ни в коей мере не походило на архив, наше общежитие, зал для медитаций или больничную палату. Я, наверное, даже не могла бы точно сейчас сказать, где нахожусь. Мое новое местопребывание очень напоминало какой-то подвал, в котором неприятно пахло сыростью и плесенью. Я замотала головой от абсурдности происходящего и стала яростно тереть глаза, все еще надеясь, что мне все это кажется, а когда передо мной перестали мелькать красные круги, тут же пришло понимание: ничего не изменилось.
«Бред! Это же полный бред!» – проговорила тихо. Мой шепот прозвенел в гробовой тишине необыкновенно, просто оглушительно громко. Я обвела взглядом темные, сложенные из кое-как отесанного камня стены, по которым сочилась влага. Она медленно, капелька за капелькой стекала по неровной, ноздреватой, словно сыр, поверхности, и собиралась в тоненькую струйку воды, которая уходила куда-то вглубь земляного пола. Я медленно, еще до конца не доверяя самой себе, провела ладонью по скользкой стене и снова поморщилась от легкой боли. Затем мой взгляд остановился на небольшой лежанке, состоящей из нескольких грубо сколоченных между собой досок. Я коснулась их, осторожно проведя ладошкой, и тут же напоролась на острые иглы-занозы, которые вспороли нежную кожу. «Ну, теперь хотя бы понятно, отчего были те неприятные ощущения, – подумала при этом. – Больше ни за что не лягу на это адскую конструкцию!»
Затем огляделась дальше: мебели в этом каменном мешке больше не было, зато имелась одна-единственная большая металлическая дверь. Ноги сами понесли меня, но не совсем к ней, а к окошку, которое одиноко зияло за частой решеткой. Именно из него и исходил тот бледный свет, который озарял мое новой жилище.
Носик тут же просунулся сквозь холодные прутья, глаза прикипели к миру за стенами темницы, и из легких вырвался разочарованный вздох. За дверью тянулся всего лишь сумрачный и неприветливый коридор.
Всевышний, и как только меня сюда занесло?! Тут же память радостно мигнула, сигнализируя, что готова услужливо распахнуть дверцы своего хранилища, и я окунулась в омут неприятные воспоминаний…
В архиве как всегда царила сонная тишина да пыльное спокойствие, и лишь легкое поскрипывание пера говорило о том, что здесь кто-то есть. Я сидела за столом и выводила мелкие завитушки, однако мысленно пребывала совершенно в другом месте, точнее в своей комнате рядом с миленькой полосатенькой подушечкой, под которой и хранился мой секрет.
– Аника!
От неожиданности я несколько раз моргнула, словно сбрасывая наваждение, и взглянула на Влада.
– Что? – спросила его чуть растерянно.
– Я тебя не узнаю в последнее время. Ты сама не своя, – признался он. И получил в ответ мое неизменное:
– Все нормально.
Но Влад лишь покачал головой, вероятно, почувствовав ложь, а я тут же виновато опустила голову. Демоны побери, мне так не хватало сейчас чужого совета и дружеского участия. Но узнай он только о моей находке, легко бы вытянул и всю остальную информацию, разматывая ее словно клубок ниток. А я еще, к сожалению, не настолько ему доверяла, чтобы признаваться во всех своих прегрешениях, да и он мне многого не рассказывал. Я почти ничего о нем не знала, ну, кроме разве что темы его научного исследования и должности младшего научного сотрудника при каком-то столичном университете, хотя даже в последнем я теперь тоже сомневалась.
– Когда будешь готова рассказать, я буду рядом, – проговорил Влад очень серьезно.
Я кивнула головой, а в сердце расцвела буйным цветом благодарность. Как же хорошо, что он правильно меня понял, не стал выпытывать того, о чем я еще не готова была говорить. Облегченный вздох вырвался из груди, и я смущенно улыбнулась.
– Договорились, – ответила ему.
Влад хмыкнул, принимая мои слова, и вернулся к работе. Я же снова вздохнула, зацепившись взглядом за собственноручно нарисованные завитушки. Хм… как-то странно они напоминают линии и узоры из той схемы. Я смяла лист бумаги, и он тут же отправился в мусорную корзину. Но с моей суперметкостью я, естественно, не попала с первого раза, пришлось нырять под стол с головой. От увиденного там я просто ахнула. Чего тут только не было: испорченные гусиные перья, крошки, почему-то луковая шелуха, огрызок от яблока, и, конечно же, скомканные неаккуратными комочками какие-то бумажки. Хм… неужели кто-то тоже тренировался в меткости так же, как и я? Но среди всего этого хлама меня по-настоящему заинтересовала только одна вещица, выбивающаяся из общей мусорной кучи. Я наклонилась и подобрала маленькую миленькую брошку. «Интересно, и кто ее здесь потерял?» – еще помню подумала, прежде чем в горле как-то странно запершило. От неожиданности мои пальцы сжались, и острая застежка вонзилась в нежную кожу.
– Ай! – громко воскликнула я, а затем почувствовала жар, который прокатился по всему телу, голова закружилась, и я упала прямо в надежные руки Влада.
– Что с тобой?! Где болит?! – тут же взволнованно воскликнул он.
– Дышать… – прошептала в ответ, – не могу дышать…
Воздух действительно с трудом проникал в легкие, как-будто кто-то невидимый сдавил горло, перекрывая ему доступ. А затем я снова почувствовала руки Влада. Он легко подхватил меня и куда-то понес.
– К лекарю ее!
Звуки долетали ко мне словно из какой-то гигантской трубы.
– Нужно расшнуровать платье! – снова послышался чей-то голос.
Платье… платье… какая-то далекая мысль, связанная с ним, мелькнула на задворках сознания. И я вспомнила! Книга… тайник… схема… карман…
– Влад, – прошептала я непослушными губами и сдвинула его ладонь прямо на него.
Надеюсь, он поймет меня правильно.
А вокруг все непрестанно качалось и плыло. Знакомые и незнакомые лица мелькали словно в калейдоскопе, некоторые из них быстро исчезали, а другие наоборот смотрели на меня долго, пытаясь словно под лупой изучить все мои тайны, стыдливо прячущиеся в темных уголках памяти. Неприязненный взгляд Дерека раздражал, разгневанный – наставника резал на части, удивленный – Лерсана слегка озадачивал, сочувствующий – Яна обдавал теплом, но сознание задержалось лишь за один из них. Темно-серые словно штормовое море глаза Влада… В них я прочла печаль. Как же мне захотелось приободрить его в тот момент, убедить, что все будет… все должно быть хорошо… Но слова застыли, а сердце сжалось от страха. Я почувствовала, как чужие руки пытаются вырвать мое тело из таких крепких и одновременно бережных объятий, а неспокойное бушующее море Влада быстро и бесповоротно покрывалось толстой коркой холодного льда. Это последнее, что я видела, перед тем, как окунулась в полную спасительную темноту.
Все понятно: мне внезапно стало плохо. Но почему в итоге я оказалась здесь, а не лежу на больничной койке? Да, и вообще где «здесь»? Это место мне явно незнакомо. Эй! Кто-нибудь, выпустите меня!
Я забарабанила в дверь сначала одним кулаком, затем двумя, но мне на помощь никто не поспешил. Когда силы окончательно иссякли, я привалилась к холодной поверхности и устало опустила голову. Хотелось пить, но, слава Всевышнему, я еще не дошла до той черты, чтобы лакать мутно-грязную жижицу, которая стекала у стены. Однако от жажды мне все же не суждено было погибнуть. Через час, два или больше снаружи послышалась какая-то возня и недовольно бормотание.
Я мигом подскочила, забыв на время и о воде, и о слабости, и о голоде, который присоединился ко всем прочим неприятностям и терзал мое тело наравне со всем остальным. Решетка на окошке немного приподнялась и ко мне въехал небольшой металлический поднос, на котором стояла обыкновенная глиняная кружка и старая миска – в общем, не густо!
«Вот это обслуживание! Прямо в номера!» – нервно съехидничала я, вслух тем не менее не решаясь произнести ни слова, а ну, как отнимут?! Умирать от жажды и голода совершенно не хотелось!
Первым делом я схватила кружку. Ура! Вода! Она не была кристально-чистой, да и пахла не очень хорошо, но меня это, естественно, не остановило. С ходу я выпила все и облегченно вздохнула, ну, вот, а теперь можно и поговорить, и тут же просунула нос за решетку. В бледном свете магических светильников мой взгляд уперся в невысокого крепкого дядечку, который копошился у самой двери в мою темницу.
– А что вы там делаете, уважаемый?! – полюбопытствовала у него.
Мне почему-то на одну демонову секунду показалось, что он пытается отпереть дверь, но иллюзия вмиг рассеялась, когда мужичок заговорил.
– Засовы и замки проверяю, – пробасил он.
Я немного помолчала, собираясь с мыслями, и наконец выдала:
– А мы вообще где находимся?
–Хм… «мы»… – и дядечка не приятно засмеялся, – ты, непутевая, нас в одно целое не объединяй! Чай, разве же можно добропорядочного гражданина с такой гадиной, как ты ровнять?!
Я выпучила глаза, от удивления и потрясения не в состоянии ничего ответить, а очнулась лишь тогда, когда мой сторож отодвинулся от решетки и взял в руки фонарь.
– Постойте, разве вы мне не объясните, где я и почему?! – воскликнула в полном отчаянии.
– Да, кто я такой, чтобы вести с тобой разговоры? Еще наведешь на меня какую порчу или сглаз, а я потом всю жизнь майся, – испуганно воскликнул мужик и сделал охранный жест рукой.
«Вот не думала, что его когда-нибудь будут применять и ко мне», – подумала совершенно растерянно.
– А…
– Чур меня! Чур! – выкрикнул дядька и отскочил от решетки, как от ядовитой змеи.
«Ясно! Ответа не добьюсь», – сделала вывод.
– Ну, вот, теперь придется еще и к священнику на исповедь идти, – пробормотал он недовольно, перекладывая фонарь в другую руку и медленно пятясь задом наперед.
– И все же может вы…
– Я ничего не слышу… я ничего не слышу… – снова забормотал он, зажимая уши руками.
– Эй, мужчина, вы чего? Не здоровы? – забеспокоилась я, а то, не дай Всевышний, заразит еще какой-нибудь болезнью.
– Изыди, демоново отродье! – прокричал он на прощанье и скрылся из виду.
А уже через секунду я услышала быстро удаляющиеся шаги.
«Надо же, гадость сказал и сбежал! Ну и мужик нынче пошел пугливый!» – подумала с горечью, подхватывая миску с какой-то гадостью и отдаленно не напоминающей нормальную еду.
Жижица скорее была призвана отбивать аппетит, чем будить его, но я мужественно глотала ложку за ложкой, не позволяя себе полностью отчаяться и впасть в уныние. Надежда, что все это лишь чья-та ошибка, еще жила в моем сердце. К тому же мне очень хотелось верить, что на свободе остались люди, которым не безразлична моя судьба.
– Аника Бонцонни, попрошу встать! Суд идет!
Меня тут же подхватили за шиворот и встряхнули.
Я попыталась стоять ровно, но ноги устроили настоящую забастовку и слушать разумных доводов совсем не хотели, а потому периодически разъезжались от страха, и меня снова и снова, как несмышленого кутенка, встряхивали и встряхивали, пытаясь заставить проявлять должное уважение к судьям. Те же важно сидели на небольшом помосте и холодно взирали на меня со своей недосягаемой высоты, как-будто подчеркивая лишний раз ту огромную разницу, которая сейчас существовала между нами. Пустые, ничего не выражающие лица, словно маски, ни единой эмоции, ни единого движения… Я ни разу раньше не видела ни одного из них. Да была б моя воля, не встречала бы и вовсе, но обстоятельства сложились, увы, по-другому.
– Аника Бонцонни, вы обвиняетесь в шпионаже, пособничестве нашим заклятым врагам и наконец в измене! – громом пронеслось по залу. – Что скажете на это?!
Я в немом ужасе уставилась на незнакомцев.
Что за чушь ?! Мне никогда и в голову не приходило помогать ледяным демонам! Я наоборот только и мечтала в последнее время изгнать их навсегда с нашей земли, став при этом настоящим героем, и вдруг такое глупое, лживое обвинение!
– Этого никогда не было! – ответила со всей твердостью.
– А как вы объясните странные особенности вашей ауры?!
«Так вот в чем дело! – наконец дошло до меня. – Но откуда они узнали?! До сих пор мне прекрасно удавалось это скрывать и вдруг секрет неизвестным образом раскрылся! Неужели меня сдал Ян?! Не может быть!» А надежда в моем сердце, пробивающаяся до этого с упрямством молодой зелени в весенние заморозки, неожиданно резко пожухла.
– Вызывается первый свидетель! – снова громко пронеслось по залу.
Я подняла голову и увидела, как к нам вошел Дерек. «Ну, кто бы сомневался! Этот точно будет против меня», – пронеслась мысль.
А тем временем рыжий лопоухий парень предстал перед судьями.
– Назовите полностью ваше имя и должность.
– Я, Дерек Артинсон, сейчас занимаю должность одного из помощников священника Якобсона, который верой и правдой служит нашей церкви и архиепископу Вайртону Нурийскому вот уже двадцать лет, – и он поклонился под одобрительные взгляды судей.
– При каких обстоятельствах вы познакомились с госпожой Бонцонни?
А я тут же вспомнила, как натолкнулась на него в коридоре, когда спешила на урок. Всевышний, как же давно теперь кажется все это было! Словно в другой жизни!
– Она меня заколдовала!
От неожиданности я дернулась и уставилась на этого враля.
– Расскажите подробнее, в чем это заключалось? – с легким любопытством произнес один из судей.
– Понимаете, я всегда очень аккуратный, собранный…
Это он вообще о ком?! Неужели о себе, рыжем, вечно влипающим в разные неприятности, парне?!
– … но в тот раз сам не понимаю, что со мной произошло. Я почувствовал, как словно какая-то сила толкнула меня к ней, – и он ткнул в меня пальцем, – а потом ее присутствие все время как-то странно действовало не только на тело, но и на мой разум. Да что говорить, я чуть было не погиб по вине этой предательницы!
О чем это он говорит?! Я растерянно посмотрела сначала на Дерека, потом на судей.
– Как только я встретил ее во второй раз, он чуть не закончился для меня серьезнейшими травмами, – продолжил парень. – Эта девица как-то странно влияет на предметы, не иначе применяет к ним магию ледяных демонов.
А я тут же вспомнила карниз, сломанную табуретку и Дерека, сидящего посередине комнаты.
Глава 12
Очнулась неожиданно, словно в моем сознании резко включили магический свет. В помещении царил полумрак, а надо мной лишь только смутно угадывались очертания низкого потолка. Темно, хоть глаз выколи. Где-то мерно капала вода, разрушая мертвенную тишину монотонными звуками.
Я попыталась пошевелиться и тут же вскрикнула от легкой боли, в бедро что-то вонзилось, да так там и застряло, словно жало осы. Я снова пошевелила рукой, пытаясь дотянуться до пострадавшего места и снова легкий болезненный укол. Да что такое?! Словно лежу на каком-то пыточном сооружении! Ладно, попробуем по-другому. Я собралась с силами и резко подскочила. Боль пронзила еще в нескольких местах, словно от новых укусов каких-то злобных насекомых. «Демоны побери!» – выругалась тут же, морщась от неприятных ощущений, и замерла в полумраке, пытаясь как можно быстрее к нему привыкнуть. Через несколько секунд глаза окончательно освоились и зрение вернулось, а я смогла наконец оценить то место, в котором оказалась. Оно ни в коей мере не походило на архив, наше общежитие, зал для медитаций или больничную палату. Я, наверное, даже не могла бы точно сейчас сказать, где нахожусь. Мое новое местопребывание очень напоминало какой-то подвал, в котором неприятно пахло сыростью и плесенью. Я замотала головой от абсурдности происходящего и стала яростно тереть глаза, все еще надеясь, что мне все это кажется, а когда передо мной перестали мелькать красные круги, тут же пришло понимание: ничего не изменилось.
«Бред! Это же полный бред!» – проговорила тихо. Мой шепот прозвенел в гробовой тишине необыкновенно, просто оглушительно громко. Я обвела взглядом темные, сложенные из кое-как отесанного камня стены, по которым сочилась влага. Она медленно, капелька за капелькой стекала по неровной, ноздреватой, словно сыр, поверхности, и собиралась в тоненькую струйку воды, которая уходила куда-то вглубь земляного пола. Я медленно, еще до конца не доверяя самой себе, провела ладонью по скользкой стене и снова поморщилась от легкой боли. Затем мой взгляд остановился на небольшой лежанке, состоящей из нескольких грубо сколоченных между собой досок. Я коснулась их, осторожно проведя ладошкой, и тут же напоролась на острые иглы-занозы, которые вспороли нежную кожу. «Ну, теперь хотя бы понятно, отчего были те неприятные ощущения, – подумала при этом. – Больше ни за что не лягу на это адскую конструкцию!»
Затем огляделась дальше: мебели в этом каменном мешке больше не было, зато имелась одна-единственная большая металлическая дверь. Ноги сами понесли меня, но не совсем к ней, а к окошку, которое одиноко зияло за частой решеткой. Именно из него и исходил тот бледный свет, который озарял мое новой жилище.
Носик тут же просунулся сквозь холодные прутья, глаза прикипели к миру за стенами темницы, и из легких вырвался разочарованный вздох. За дверью тянулся всего лишь сумрачный и неприветливый коридор.
Всевышний, и как только меня сюда занесло?! Тут же память радостно мигнула, сигнализируя, что готова услужливо распахнуть дверцы своего хранилища, и я окунулась в омут неприятные воспоминаний…
В архиве как всегда царила сонная тишина да пыльное спокойствие, и лишь легкое поскрипывание пера говорило о том, что здесь кто-то есть. Я сидела за столом и выводила мелкие завитушки, однако мысленно пребывала совершенно в другом месте, точнее в своей комнате рядом с миленькой полосатенькой подушечкой, под которой и хранился мой секрет.
– Аника!
От неожиданности я несколько раз моргнула, словно сбрасывая наваждение, и взглянула на Влада.
– Что? – спросила его чуть растерянно.
– Я тебя не узнаю в последнее время. Ты сама не своя, – признался он. И получил в ответ мое неизменное:
– Все нормально.
Но Влад лишь покачал головой, вероятно, почувствовав ложь, а я тут же виновато опустила голову. Демоны побери, мне так не хватало сейчас чужого совета и дружеского участия. Но узнай он только о моей находке, легко бы вытянул и всю остальную информацию, разматывая ее словно клубок ниток. А я еще, к сожалению, не настолько ему доверяла, чтобы признаваться во всех своих прегрешениях, да и он мне многого не рассказывал. Я почти ничего о нем не знала, ну, кроме разве что темы его научного исследования и должности младшего научного сотрудника при каком-то столичном университете, хотя даже в последнем я теперь тоже сомневалась.
– Когда будешь готова рассказать, я буду рядом, – проговорил Влад очень серьезно.
Я кивнула головой, а в сердце расцвела буйным цветом благодарность. Как же хорошо, что он правильно меня понял, не стал выпытывать того, о чем я еще не готова была говорить. Облегченный вздох вырвался из груди, и я смущенно улыбнулась.
– Договорились, – ответила ему.
Влад хмыкнул, принимая мои слова, и вернулся к работе. Я же снова вздохнула, зацепившись взглядом за собственноручно нарисованные завитушки. Хм… как-то странно они напоминают линии и узоры из той схемы. Я смяла лист бумаги, и он тут же отправился в мусорную корзину. Но с моей суперметкостью я, естественно, не попала с первого раза, пришлось нырять под стол с головой. От увиденного там я просто ахнула. Чего тут только не было: испорченные гусиные перья, крошки, почему-то луковая шелуха, огрызок от яблока, и, конечно же, скомканные неаккуратными комочками какие-то бумажки. Хм… неужели кто-то тоже тренировался в меткости так же, как и я? Но среди всего этого хлама меня по-настоящему заинтересовала только одна вещица, выбивающаяся из общей мусорной кучи. Я наклонилась и подобрала маленькую миленькую брошку. «Интересно, и кто ее здесь потерял?» – еще помню подумала, прежде чем в горле как-то странно запершило. От неожиданности мои пальцы сжались, и острая застежка вонзилась в нежную кожу.
– Ай! – громко воскликнула я, а затем почувствовала жар, который прокатился по всему телу, голова закружилась, и я упала прямо в надежные руки Влада.
– Что с тобой?! Где болит?! – тут же взволнованно воскликнул он.
– Дышать… – прошептала в ответ, – не могу дышать…
Воздух действительно с трудом проникал в легкие, как-будто кто-то невидимый сдавил горло, перекрывая ему доступ. А затем я снова почувствовала руки Влада. Он легко подхватил меня и куда-то понес.
– К лекарю ее!
Звуки долетали ко мне словно из какой-то гигантской трубы.
– Нужно расшнуровать платье! – снова послышался чей-то голос.
Платье… платье… какая-то далекая мысль, связанная с ним, мелькнула на задворках сознания. И я вспомнила! Книга… тайник… схема… карман…
– Влад, – прошептала я непослушными губами и сдвинула его ладонь прямо на него.
Надеюсь, он поймет меня правильно.
А вокруг все непрестанно качалось и плыло. Знакомые и незнакомые лица мелькали словно в калейдоскопе, некоторые из них быстро исчезали, а другие наоборот смотрели на меня долго, пытаясь словно под лупой изучить все мои тайны, стыдливо прячущиеся в темных уголках памяти. Неприязненный взгляд Дерека раздражал, разгневанный – наставника резал на части, удивленный – Лерсана слегка озадачивал, сочувствующий – Яна обдавал теплом, но сознание задержалось лишь за один из них. Темно-серые словно штормовое море глаза Влада… В них я прочла печаль. Как же мне захотелось приободрить его в тот момент, убедить, что все будет… все должно быть хорошо… Но слова застыли, а сердце сжалось от страха. Я почувствовала, как чужие руки пытаются вырвать мое тело из таких крепких и одновременно бережных объятий, а неспокойное бушующее море Влада быстро и бесповоротно покрывалось толстой коркой холодного льда. Это последнее, что я видела, перед тем, как окунулась в полную спасительную темноту.
Все понятно: мне внезапно стало плохо. Но почему в итоге я оказалась здесь, а не лежу на больничной койке? Да, и вообще где «здесь»? Это место мне явно незнакомо. Эй! Кто-нибудь, выпустите меня!
Я забарабанила в дверь сначала одним кулаком, затем двумя, но мне на помощь никто не поспешил. Когда силы окончательно иссякли, я привалилась к холодной поверхности и устало опустила голову. Хотелось пить, но, слава Всевышнему, я еще не дошла до той черты, чтобы лакать мутно-грязную жижицу, которая стекала у стены. Однако от жажды мне все же не суждено было погибнуть. Через час, два или больше снаружи послышалась какая-то возня и недовольно бормотание.
Я мигом подскочила, забыв на время и о воде, и о слабости, и о голоде, который присоединился ко всем прочим неприятностям и терзал мое тело наравне со всем остальным. Решетка на окошке немного приподнялась и ко мне въехал небольшой металлический поднос, на котором стояла обыкновенная глиняная кружка и старая миска – в общем, не густо!
«Вот это обслуживание! Прямо в номера!» – нервно съехидничала я, вслух тем не менее не решаясь произнести ни слова, а ну, как отнимут?! Умирать от жажды и голода совершенно не хотелось!
Первым делом я схватила кружку. Ура! Вода! Она не была кристально-чистой, да и пахла не очень хорошо, но меня это, естественно, не остановило. С ходу я выпила все и облегченно вздохнула, ну, вот, а теперь можно и поговорить, и тут же просунула нос за решетку. В бледном свете магических светильников мой взгляд уперся в невысокого крепкого дядечку, который копошился у самой двери в мою темницу.
– А что вы там делаете, уважаемый?! – полюбопытствовала у него.
Мне почему-то на одну демонову секунду показалось, что он пытается отпереть дверь, но иллюзия вмиг рассеялась, когда мужичок заговорил.
– Засовы и замки проверяю, – пробасил он.
Я немного помолчала, собираясь с мыслями, и наконец выдала:
– А мы вообще где находимся?
–Хм… «мы»… – и дядечка не приятно засмеялся, – ты, непутевая, нас в одно целое не объединяй! Чай, разве же можно добропорядочного гражданина с такой гадиной, как ты ровнять?!
Я выпучила глаза, от удивления и потрясения не в состоянии ничего ответить, а очнулась лишь тогда, когда мой сторож отодвинулся от решетки и взял в руки фонарь.
– Постойте, разве вы мне не объясните, где я и почему?! – воскликнула в полном отчаянии.
– Да, кто я такой, чтобы вести с тобой разговоры? Еще наведешь на меня какую порчу или сглаз, а я потом всю жизнь майся, – испуганно воскликнул мужик и сделал охранный жест рукой.
«Вот не думала, что его когда-нибудь будут применять и ко мне», – подумала совершенно растерянно.
– А…
– Чур меня! Чур! – выкрикнул дядька и отскочил от решетки, как от ядовитой змеи.
«Ясно! Ответа не добьюсь», – сделала вывод.
– Ну, вот, теперь придется еще и к священнику на исповедь идти, – пробормотал он недовольно, перекладывая фонарь в другую руку и медленно пятясь задом наперед.
– И все же может вы…
– Я ничего не слышу… я ничего не слышу… – снова забормотал он, зажимая уши руками.
– Эй, мужчина, вы чего? Не здоровы? – забеспокоилась я, а то, не дай Всевышний, заразит еще какой-нибудь болезнью.
– Изыди, демоново отродье! – прокричал он на прощанье и скрылся из виду.
А уже через секунду я услышала быстро удаляющиеся шаги.
«Надо же, гадость сказал и сбежал! Ну и мужик нынче пошел пугливый!» – подумала с горечью, подхватывая миску с какой-то гадостью и отдаленно не напоминающей нормальную еду.
Жижица скорее была призвана отбивать аппетит, чем будить его, но я мужественно глотала ложку за ложкой, не позволяя себе полностью отчаяться и впасть в уныние. Надежда, что все это лишь чья-та ошибка, еще жила в моем сердце. К тому же мне очень хотелось верить, что на свободе остались люди, которым не безразлична моя судьба.
Глава 13
– Аника Бонцонни, попрошу встать! Суд идет!
Меня тут же подхватили за шиворот и встряхнули.
Я попыталась стоять ровно, но ноги устроили настоящую забастовку и слушать разумных доводов совсем не хотели, а потому периодически разъезжались от страха, и меня снова и снова, как несмышленого кутенка, встряхивали и встряхивали, пытаясь заставить проявлять должное уважение к судьям. Те же важно сидели на небольшом помосте и холодно взирали на меня со своей недосягаемой высоты, как-будто подчеркивая лишний раз ту огромную разницу, которая сейчас существовала между нами. Пустые, ничего не выражающие лица, словно маски, ни единой эмоции, ни единого движения… Я ни разу раньше не видела ни одного из них. Да была б моя воля, не встречала бы и вовсе, но обстоятельства сложились, увы, по-другому.
– Аника Бонцонни, вы обвиняетесь в шпионаже, пособничестве нашим заклятым врагам и наконец в измене! – громом пронеслось по залу. – Что скажете на это?!
Я в немом ужасе уставилась на незнакомцев.
Что за чушь ?! Мне никогда и в голову не приходило помогать ледяным демонам! Я наоборот только и мечтала в последнее время изгнать их навсегда с нашей земли, став при этом настоящим героем, и вдруг такое глупое, лживое обвинение!
– Этого никогда не было! – ответила со всей твердостью.
– А как вы объясните странные особенности вашей ауры?!
«Так вот в чем дело! – наконец дошло до меня. – Но откуда они узнали?! До сих пор мне прекрасно удавалось это скрывать и вдруг секрет неизвестным образом раскрылся! Неужели меня сдал Ян?! Не может быть!» А надежда в моем сердце, пробивающаяся до этого с упрямством молодой зелени в весенние заморозки, неожиданно резко пожухла.
– Вызывается первый свидетель! – снова громко пронеслось по залу.
Я подняла голову и увидела, как к нам вошел Дерек. «Ну, кто бы сомневался! Этот точно будет против меня», – пронеслась мысль.
А тем временем рыжий лопоухий парень предстал перед судьями.
– Назовите полностью ваше имя и должность.
– Я, Дерек Артинсон, сейчас занимаю должность одного из помощников священника Якобсона, который верой и правдой служит нашей церкви и архиепископу Вайртону Нурийскому вот уже двадцать лет, – и он поклонился под одобрительные взгляды судей.
– При каких обстоятельствах вы познакомились с госпожой Бонцонни?
А я тут же вспомнила, как натолкнулась на него в коридоре, когда спешила на урок. Всевышний, как же давно теперь кажется все это было! Словно в другой жизни!
– Она меня заколдовала!
От неожиданности я дернулась и уставилась на этого враля.
– Расскажите подробнее, в чем это заключалось? – с легким любопытством произнес один из судей.
– Понимаете, я всегда очень аккуратный, собранный…
Это он вообще о ком?! Неужели о себе, рыжем, вечно влипающим в разные неприятности, парне?!
– … но в тот раз сам не понимаю, что со мной произошло. Я почувствовал, как словно какая-то сила толкнула меня к ней, – и он ткнул в меня пальцем, – а потом ее присутствие все время как-то странно действовало не только на тело, но и на мой разум. Да что говорить, я чуть было не погиб по вине этой предательницы!
О чем это он говорит?! Я растерянно посмотрела сначала на Дерека, потом на судей.
– Как только я встретил ее во второй раз, он чуть не закончился для меня серьезнейшими травмами, – продолжил парень. – Эта девица как-то странно влияет на предметы, не иначе применяет к ним магию ледяных демонов.
А я тут же вспомнила карниз, сломанную табуретку и Дерека, сидящего посередине комнаты.
