Филомена же, лишь выглянув из иллюминатора, сразу заявила, что дикая природа не для благородных эр. Впрочем, сидеть на корабле пришлось нам обеим, и только через несколько дней, когда военные исследовали всю близлежащую территорию вдоль и поперек, а за одно распугали всех мало-мальски опасных хищников, я все-таки всеми правдами и неправдами добилась разрешения покинуть корабль. Так что теперь никто не мешал мне сидеть на самой нижней ступеньке трапа и наслаждаться видом могучих деревьев. А воздух… и я глубоко вдохнула: запаха гари после выжженной при посадке растительности почти не ощущалось, зато из леса тянуло какими-то незнакомыми цветочными ароматами. А еще голова буквально кружилась от количества кислорода. После заточения и путешествия на крейсере, где даже с учетом вентиляции воздух все равно казался спертым и тяжелым, здесь он был кристально чистым и свежим. Идеальная… почти идеальная планета, у которой все же есть какая-то своя тайна.
В тот день на душе было как-то особенно тоскливо, и, должна признаться, скучала я не только по Ортиону, но и Доргу, а еще… чего уж скрывать, по Танрею. Интересно, ищет ли он меня? Или давно уже выбросил из головы свою фиктивную невесту и сейчас решает какие-нибудь внутренние проблемы, связанные, например, все с тем же Кейсеем? Я тяжело вздохнула и подняла голову. Мириады золотистых глаз смотрели на меня с звездного неба, и где-то среди них находился и тот самый далекий Дорг, к которому я прикипела всем сердцем. А может дело вовсе не в планете? А в моем женихе? И я почувствовала, как при одном воспоминании о нем, губ коснулась грустная улыбка. Сейчас он от меня на расстоянии миллионов световых лет, но разве это преграда для настоящих чувств?
Я всматривалась в звездную даль так долго, пока далекие огоньки не стали двоиться в глазах, а потом их свет словно слился в единое целое и закружил, вовлекая в этот вихрь и меня. Я вновь превратилась в бестелесный дух и понеслась вдаль. Теперь моя душа, легкая словно крохотная пылинка, парила над целым миром. Отсюда шапки деревьев казались лишь небольшими зелеными холмами, которые изредка разрезали, словно глубокие морщины, овраги, иногда их сменяли неширокие извивистые ленты рек. И вдруг среди всей этой дикой, нетронутой цивилизацией красоты я заметила странное сооружение. Повинуясь внезапному желанию, душа на мгновение зависла над округлой остроконечной крышей. Отполированный камень отражал солнечные лучи и сиял словно драгоценность, выпавшая из кармана не иначе как модницы-великанши.
Какой-то непонятный зов, который будто магнитом притягивал к себе, толкнул мой бестелесный дух вниз, но стоило только ему устремиться к необычному сооружению, как мир вокруг подернулся легкой рябью, словно сигнал приема вдруг стал прерываться, а затем я внезапно очнулась уже в собственном теле.
Твердо, неудобно, неровно. Я заворочалась и тотчас затылок прострелило от боли. Да уж, кажется, на этот раз угораздило растянуться прямо на ступеньках! Я осторожно приподнялась и осмотрелась. Уфф, хорошо хоть нет свидетелей у моего обморока!
Медленно, словно столетняя старуха, я переползала с ступеньки на ступеньку. Ноги подкашивались от слабости, голова гудела, а руки мелко дрожали – в общем, на лицо все последствия очередного спонтанного всплеска способностей. Не знаю, сколько пришлось потратить времени на преодоление горной вершины в виде трапа, а потом я приветственно махнула рукой и даже вымученно улыбнулась дежурному. Ну все, теперь только коридор – последнее препятствие к моей каюте. Только там я смогла наконец упасть на кровать и забыться сном.
Утром проснулась, на удивление, вполне бодрой и первым делом отправилась в душ. Кстати, после плена я вдруг взглянула на эту процедуру совершенно под другим углом и теперь наслаждалась ощущением мягкой мыльной пены и тепла, струящегося вместе с водой по телу. Да, с некоторых пор я особенно ценила такие простые вещи, как чистоту, нормальную пищу и спокойный сон. Но сейчас, стоя под струями, что-то не давало мне окончательно расслабиться. Пока еще неясная тревога заползла в сердце змеей и все никак не хотела оттуда уходить. Я старалась не обращать на нее внимание, старалась выбросить все из головы, однако неприятное чувство не исчезало, оно наоборот только усиливалось. И теперь я едва сдерживала легкую дрожь, от которой не спасала даже теплая вода.
После душа я несколько раз порывалась поделиться своими предчувствиями то с Филоменой, то с капитаном, но мне не хватало решимости, а еще доказательств. Увы, но без последних мои слова восприняли бы как бред чересчур нервной девицы, побывавшей в плену у пиратов.
Весь день я сопротивлялась странному предчувствию, но когда на планету опустились сумерки, и разразилась та самая «буря», какая обычно бывает после затишья. От непонятных яркие вспышек среди деревьев внезапно возникло ощущения чего-то плохого и неправильного. Сердце забилось чаще, словно пронзенное этим пониманием, а пальцы с силой вцепились в край стола.
Я долго вглядывалась в густой полумрак, пытаясь понять, что же там происходит, однако видела лишь силуэты деревьев, застывших словно воины-великаны вокруг корабля. Казалось, они наблюдали за мной сотнями вспыхивающих и тут же гаснущих взглядов. Но вот из-за стволов деревьев выскользнули какие-то тени. На секунду все внутри меня сжалось и замерло от страха, но стоило только лучу прожектора осветить первую из них, и я с облегчением выдохнула. Это возвращались те самые поисковые отряды. Значит, они все-таки живы! Однако через несколько мгновений я поняла, насколько моя радость оказалась преждевременной.
Стоило военным приблизиться к кораблю, как мое сердце взорвалось от чужой боли: обезображенные волдырями, опухшие, а местами выжженные до кости лица, словно их облили какой-то сильной кислотой. Мне казалось, даже сквозь толстое стекло я слышу, как они кричат и просят о помощи. И все вокруг словно дышало их болью, как и моя душа. А потом я вдруг поняла, что должна быть сейчас там, с ними! Попытаться сделать хоть что-нибудь, только бы облегчить чужие страдания.
Ноги слушались совсем неохотно, будто я долго стояла по колено в снегу, воздух проникал в легкие короткими частыми рывками, словно я задыхалась от быстрого бега, однако желание помочь оказалось сильнее даже этих неприятных ощущений.
Кое-как мне удалось доползти до выхода из корабля, и тотчас взгляд устремился к нижним ступенькам трапа, где должны были толпиться те самые несчастные. Однако… что за зеленые кочерыжки?! Там никого… абсолютно никого не было! Да и вся территория вокруг корабля оказалась пуста! Но… если с отрядом все в порядке, значит это со мной что-то не так? Я схожу с ума?! Последняя мысль ударила молотом, а наковальней не иначе как стала моя голова, и она тотчас загудела от боли. Но стоило мне только окунуться в водоворот отчаяния, как внезапно его прервал тот самый странный зов, который я уже слышала. На этот раз он показался более сильным, более настойчивым. Стоп! А возможно ли, чтобы то ужасное видение с поисковым отрядом было всего лишь предупреждением?! Нет, мне нужно во всем разобраться!
Разумом я понимала, что скорей всего делаю очередную ошибку, но какое-то внутренней убеждение или предчувствие (и сама толком не поняла, как правильно его назвать) не дало свернуть с выбранного пути.
Верю ли я в себя? В свои вновь приобретенные способности? Да, верю! Ведь они уже не раз выручали меня в самых сложных жизненных ситуациях! Тогда вперед и только вперед! И я направилась к границе света и тени.
Уже у самой кромки леса я в последний раз обернулась. По трапу спускался капитан в сопровождении своих помощников. Хм, неужели они так быстро обнаружили мое исчезновение? Но нет, вдалеке мелькнули посадочные огни другого крейсера, и я поняла: причина этого переполоха вовсе не во мне. Ну тем лучше! Тогда я выполню все, что задумала, и не допущу беды.
По толстому стволу дерева ползло какое-то мелкое насекомое. Крохотные лапки передвигали округлое мохнатое тельце. Жучок так упорно стремился вверх, но вряд ли знал, куда именно приведет его этот длинный и нелегкий путь. Впрочем, как бы это странно ни звучало, но у нас с ним сейчас было много общего, ведь я тоже даже не догадывалась, чем закончится мое путешествие по здешнему лесу.
Всю ночь я куда-то шла, повинуясь далекому зову. Однако, когда силы были уже почти на исходе, притяжение вдруг куда-то исчезло, и я, несмотря на опасности незнакомого леса, не выдержала и забылась крепким сном. В ту ночь меня словно хранили какие-то высшие силы, зато на следующий день их благоволение явно закончилось, и я уже более тесно познакомилась с представителями местной фауны, например, с радужной змеей, которая чуть меня не укусила, или с аналогом дикого рица, от которого пришлось прятаться на дереве. В общем, впечатлений, наверное, хватило на полжизни вперед! Но судьба и дальше решила не мелочиться, подкидывая сюрприз за сюрпризом, одним из которых и стали странные глухие удары. Наверное, не будь я в таком отчаянном положении, ни за что не рискнула бы выяснять их причины. Но усталость от бесконечных блужданий по лесу все-таки толкнула меня на отчаянный поступок.
Вместо того, чтобы бежать без оглядки, я осторожно высунулась из-за кустов и в первый раз увидела здешних аборигенов. Их чересчур худощавые, с непомерно вытянутыми руками и ногами темные фигуры неподвижно застыли длинным ровным строем и напоминали скорее не живых существ, а какой-то неровный по высоте частокол. И только двое из них выбивались из общей массы. Они стояли перед строем. Первый, приложив ко рту какую-то трубку, издавал то самое «бум-бум-бум», которое и разносилось по всему лесу, второй держал небольшое животное с симпатичной остренькой мордочкой и глазками-бусинками. Внезапно мужчина резко взмахнул рукой, что-то на мгновение блеснуло в лучах солнца, и я вдруг увидела, как по светлой шерсти зверька расползается красное пятно. Сердце неприятно кольнуло, и противный ком тотчас подкатил к горлу. Неужели это какое-то ритуальное убийство?! Я попыталась тихо отступить, но непослушные от страха ноги вдруг стали будто деревянными и решили пересчитать все коряги.
И, наверное, я бы все-таки упала, наделав при этом много шума, если б ни чьи-то руки, внезапно схватившие меня за талию. Сердце мигом встрепенулось испуганной птицей и отчаянно забилось, стремясь вырваться из грудной клетки. А тихий вскрик замер на губах, как только их накрыла чья-то ладонь. «Все-таки обнаружили!» – пронеслась отчаянная мысль и тут же отступила под доводами разума. Ведь, если напавший – один из тех дикарей, он бы наверняка не стал помогать прятаться, а наоборот вытолкнул на поляну.
Я завертелась, пытаясь рассмотреть неизвестного похитителя, но его объятия стали только крепче. Что ж, понятно: проявлять интерес и сопротивляться сейчас бесполезно, и я послушно шагнула назад, чувствуя за спиной чье-то твердое, словно выкованное из металла тело. Однако чуть позже мое любопытство было удовлетворено, и, должна признаться, действительность превзошла все самые смелые предположения.
Когда тиски чужих объятий немного ослабли, я наконец обернулась и тотчас утонула в знакомых ярко-оранжевых словно лавовый поток глазах. Все замерло в одно мгновенье, а потом… сердце будто сорвалось в стремительный полет. Не может быть! Танрей?! Здесь?! Или это всего лишь обман зрения?! Осторожно, все еще не доверяя самой себе, я прикоснулась к нему, и тотчас чешуйки слегка царапнули кожу. Значит, он действительно нашел меня! От этой мысли внутри словно взорвался фейерверк, и на глазах от счастья и облегчения выступили слезы. Чудовище тихо рыкнуло, но я ни капли не испугалась, ведь прекрасно знала: там, за этой толщей мышц и чешуи, бьется сердце моего капитана. И действительно, стоило ему только принять свой привычный облик, как передо мной предстали такие до боли знакомые черты лица. Кажется, за то время, что мы не виделись, Рей ничуть не изменился, разве только немного резче обозначились скулы, да и морщинка на лбу стала чуть глубже.
– Как ты? Не ранена? – его плечи под моими ладонями будто окаменели.
– Со мной все хорошо, – проговорила я, чувствуя, как сердце наполняется теплом от его заботы, словно иссушенный в пустыне источник дождевой водой.
Танрей немного расслабился и уже заговорил с более привычным ехидством:
– Драгоценная, а ты, смотрю, не иначе как от скуки решила погулять по незнакомому лесу, а за одно познакомиться с аборигенами?
– Конечно! Я же на самом деле обожаю прогулки на свежем воздухе и новые знакомства, – ни единым словом не соврала я.
Капитан усмехнулся, а мой взгляд так и прикипел к его губам. Кажется, мы не целовались целую вечность.
Не помню, кто потянулся первым, он или я, а может мы сделали это одновременно, и тотчас оба потерялись в огненном вихре, неистовом и безудержном. Танрей словно делился своим внутренним пламенем, и ледяная броня, несмотря на все запреты разума и собственные принципы, таяла от его прикосновений. На долгие мгновения и лес, и чужая планета, и проблемы будто перестали существовать, остались лишь мы и тот внутренний огонь, который теперь горел в нас обоих. Ох, как бы мне хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечность, но реальность (будь она неладна!) громко стучала барабаном дикарей где-то уже совсем близко.
– Пойдем! Тебе не место в этом лесу! – чуть хрипловатым голосом проговорил капитан.
Я кивнула. Хоть какие-то аборигены сейчас волновали меня гораздо меньше, чем недавний поцелуй.
Я долго прятала голову в песок, пыталась убедить себя, что нас с капитаном связывают лишь договор и обоюдная симпатия. А теперь, наверное, пришло время признаться: я чувствую к нему нечто гораздо большее. Но… и тотчас из памяти выплыл образ сестры. Нежный румянец на щеках, теплая улыбка… Я помню искорки радости в ее глазах, когда я впервые поднялась в воздух. И помню ее тревогу, когда мне вдруг пришло в голову участвовать в ортионском летном шоу. А потом… последние месяцы ее жизни… потухший взгляд, бледная, словно прозрачная кожа, и самое страшное – добровольный отказ от крыльев! Ради любви она навсегда отреклась от неба и полетов, а за одно и от того чувства свободы, которые они дарили каждому ортионцу. Нет-нет, я ни за что не хотела повторить ее судьбу, потому-то и относилась слишком осторожно к любой сердечной привязанности. Впрочем, должна признать, настолько сильных и ярких эмоций как с Танреем, мне еще никогда не доводилось испытывать.
Я покосилась на капитана: и как только раньше не замечала, на сколько он все-таки красив?! Эти яркие, словно в них живет само пламя, глаза, четко очерченные скулы, выразительные губы… Так, стоп, Лори! Лучше подумай о чем-нибудь другом! Например…
– Кстати, Рей, а как ты оказался в этом лесу? И что случилось с Кейсеем? Это все-таки он отправил нас с Филоменой на пиратский корабль? – выпалила я, вдруг вспомнив, сколько еще всего не знаю.
Капитан усмехнулся:
– А я-то все жду, когда же ты начнешь задавать свои вопросы?
Я вздохнула. Ну не признаваться ведь, о чем все это время думала на самом деле?!
– Ладно, драгоценная, расскажу все, что
Глава 15
В тот день на душе было как-то особенно тоскливо, и, должна признаться, скучала я не только по Ортиону, но и Доргу, а еще… чего уж скрывать, по Танрею. Интересно, ищет ли он меня? Или давно уже выбросил из головы свою фиктивную невесту и сейчас решает какие-нибудь внутренние проблемы, связанные, например, все с тем же Кейсеем? Я тяжело вздохнула и подняла голову. Мириады золотистых глаз смотрели на меня с звездного неба, и где-то среди них находился и тот самый далекий Дорг, к которому я прикипела всем сердцем. А может дело вовсе не в планете? А в моем женихе? И я почувствовала, как при одном воспоминании о нем, губ коснулась грустная улыбка. Сейчас он от меня на расстоянии миллионов световых лет, но разве это преграда для настоящих чувств?
Я всматривалась в звездную даль так долго, пока далекие огоньки не стали двоиться в глазах, а потом их свет словно слился в единое целое и закружил, вовлекая в этот вихрь и меня. Я вновь превратилась в бестелесный дух и понеслась вдаль. Теперь моя душа, легкая словно крохотная пылинка, парила над целым миром. Отсюда шапки деревьев казались лишь небольшими зелеными холмами, которые изредка разрезали, словно глубокие морщины, овраги, иногда их сменяли неширокие извивистые ленты рек. И вдруг среди всей этой дикой, нетронутой цивилизацией красоты я заметила странное сооружение. Повинуясь внезапному желанию, душа на мгновение зависла над округлой остроконечной крышей. Отполированный камень отражал солнечные лучи и сиял словно драгоценность, выпавшая из кармана не иначе как модницы-великанши.
Какой-то непонятный зов, который будто магнитом притягивал к себе, толкнул мой бестелесный дух вниз, но стоило только ему устремиться к необычному сооружению, как мир вокруг подернулся легкой рябью, словно сигнал приема вдруг стал прерываться, а затем я внезапно очнулась уже в собственном теле.
Твердо, неудобно, неровно. Я заворочалась и тотчас затылок прострелило от боли. Да уж, кажется, на этот раз угораздило растянуться прямо на ступеньках! Я осторожно приподнялась и осмотрелась. Уфф, хорошо хоть нет свидетелей у моего обморока!
Медленно, словно столетняя старуха, я переползала с ступеньки на ступеньку. Ноги подкашивались от слабости, голова гудела, а руки мелко дрожали – в общем, на лицо все последствия очередного спонтанного всплеска способностей. Не знаю, сколько пришлось потратить времени на преодоление горной вершины в виде трапа, а потом я приветственно махнула рукой и даже вымученно улыбнулась дежурному. Ну все, теперь только коридор – последнее препятствие к моей каюте. Только там я смогла наконец упасть на кровать и забыться сном.
Утром проснулась, на удивление, вполне бодрой и первым делом отправилась в душ. Кстати, после плена я вдруг взглянула на эту процедуру совершенно под другим углом и теперь наслаждалась ощущением мягкой мыльной пены и тепла, струящегося вместе с водой по телу. Да, с некоторых пор я особенно ценила такие простые вещи, как чистоту, нормальную пищу и спокойный сон. Но сейчас, стоя под струями, что-то не давало мне окончательно расслабиться. Пока еще неясная тревога заползла в сердце змеей и все никак не хотела оттуда уходить. Я старалась не обращать на нее внимание, старалась выбросить все из головы, однако неприятное чувство не исчезало, оно наоборот только усиливалось. И теперь я едва сдерживала легкую дрожь, от которой не спасала даже теплая вода.
После душа я несколько раз порывалась поделиться своими предчувствиями то с Филоменой, то с капитаном, но мне не хватало решимости, а еще доказательств. Увы, но без последних мои слова восприняли бы как бред чересчур нервной девицы, побывавшей в плену у пиратов.
Весь день я сопротивлялась странному предчувствию, но когда на планету опустились сумерки, и разразилась та самая «буря», какая обычно бывает после затишья. От непонятных яркие вспышек среди деревьев внезапно возникло ощущения чего-то плохого и неправильного. Сердце забилось чаще, словно пронзенное этим пониманием, а пальцы с силой вцепились в край стола.
Я долго вглядывалась в густой полумрак, пытаясь понять, что же там происходит, однако видела лишь силуэты деревьев, застывших словно воины-великаны вокруг корабля. Казалось, они наблюдали за мной сотнями вспыхивающих и тут же гаснущих взглядов. Но вот из-за стволов деревьев выскользнули какие-то тени. На секунду все внутри меня сжалось и замерло от страха, но стоило только лучу прожектора осветить первую из них, и я с облегчением выдохнула. Это возвращались те самые поисковые отряды. Значит, они все-таки живы! Однако через несколько мгновений я поняла, насколько моя радость оказалась преждевременной.
Стоило военным приблизиться к кораблю, как мое сердце взорвалось от чужой боли: обезображенные волдырями, опухшие, а местами выжженные до кости лица, словно их облили какой-то сильной кислотой. Мне казалось, даже сквозь толстое стекло я слышу, как они кричат и просят о помощи. И все вокруг словно дышало их болью, как и моя душа. А потом я вдруг поняла, что должна быть сейчас там, с ними! Попытаться сделать хоть что-нибудь, только бы облегчить чужие страдания.
Ноги слушались совсем неохотно, будто я долго стояла по колено в снегу, воздух проникал в легкие короткими частыми рывками, словно я задыхалась от быстрого бега, однако желание помочь оказалось сильнее даже этих неприятных ощущений.
Кое-как мне удалось доползти до выхода из корабля, и тотчас взгляд устремился к нижним ступенькам трапа, где должны были толпиться те самые несчастные. Однако… что за зеленые кочерыжки?! Там никого… абсолютно никого не было! Да и вся территория вокруг корабля оказалась пуста! Но… если с отрядом все в порядке, значит это со мной что-то не так? Я схожу с ума?! Последняя мысль ударила молотом, а наковальней не иначе как стала моя голова, и она тотчас загудела от боли. Но стоило мне только окунуться в водоворот отчаяния, как внезапно его прервал тот самый странный зов, который я уже слышала. На этот раз он показался более сильным, более настойчивым. Стоп! А возможно ли, чтобы то ужасное видение с поисковым отрядом было всего лишь предупреждением?! Нет, мне нужно во всем разобраться!
Разумом я понимала, что скорей всего делаю очередную ошибку, но какое-то внутренней убеждение или предчувствие (и сама толком не поняла, как правильно его назвать) не дало свернуть с выбранного пути.
Верю ли я в себя? В свои вновь приобретенные способности? Да, верю! Ведь они уже не раз выручали меня в самых сложных жизненных ситуациях! Тогда вперед и только вперед! И я направилась к границе света и тени.
Уже у самой кромки леса я в последний раз обернулась. По трапу спускался капитан в сопровождении своих помощников. Хм, неужели они так быстро обнаружили мое исчезновение? Но нет, вдалеке мелькнули посадочные огни другого крейсера, и я поняла: причина этого переполоха вовсе не во мне. Ну тем лучше! Тогда я выполню все, что задумала, и не допущу беды.
Глава 16
По толстому стволу дерева ползло какое-то мелкое насекомое. Крохотные лапки передвигали округлое мохнатое тельце. Жучок так упорно стремился вверх, но вряд ли знал, куда именно приведет его этот длинный и нелегкий путь. Впрочем, как бы это странно ни звучало, но у нас с ним сейчас было много общего, ведь я тоже даже не догадывалась, чем закончится мое путешествие по здешнему лесу.
Всю ночь я куда-то шла, повинуясь далекому зову. Однако, когда силы были уже почти на исходе, притяжение вдруг куда-то исчезло, и я, несмотря на опасности незнакомого леса, не выдержала и забылась крепким сном. В ту ночь меня словно хранили какие-то высшие силы, зато на следующий день их благоволение явно закончилось, и я уже более тесно познакомилась с представителями местной фауны, например, с радужной змеей, которая чуть меня не укусила, или с аналогом дикого рица, от которого пришлось прятаться на дереве. В общем, впечатлений, наверное, хватило на полжизни вперед! Но судьба и дальше решила не мелочиться, подкидывая сюрприз за сюрпризом, одним из которых и стали странные глухие удары. Наверное, не будь я в таком отчаянном положении, ни за что не рискнула бы выяснять их причины. Но усталость от бесконечных блужданий по лесу все-таки толкнула меня на отчаянный поступок.
Вместо того, чтобы бежать без оглядки, я осторожно высунулась из-за кустов и в первый раз увидела здешних аборигенов. Их чересчур худощавые, с непомерно вытянутыми руками и ногами темные фигуры неподвижно застыли длинным ровным строем и напоминали скорее не живых существ, а какой-то неровный по высоте частокол. И только двое из них выбивались из общей массы. Они стояли перед строем. Первый, приложив ко рту какую-то трубку, издавал то самое «бум-бум-бум», которое и разносилось по всему лесу, второй держал небольшое животное с симпатичной остренькой мордочкой и глазками-бусинками. Внезапно мужчина резко взмахнул рукой, что-то на мгновение блеснуло в лучах солнца, и я вдруг увидела, как по светлой шерсти зверька расползается красное пятно. Сердце неприятно кольнуло, и противный ком тотчас подкатил к горлу. Неужели это какое-то ритуальное убийство?! Я попыталась тихо отступить, но непослушные от страха ноги вдруг стали будто деревянными и решили пересчитать все коряги.
И, наверное, я бы все-таки упала, наделав при этом много шума, если б ни чьи-то руки, внезапно схватившие меня за талию. Сердце мигом встрепенулось испуганной птицей и отчаянно забилось, стремясь вырваться из грудной клетки. А тихий вскрик замер на губах, как только их накрыла чья-то ладонь. «Все-таки обнаружили!» – пронеслась отчаянная мысль и тут же отступила под доводами разума. Ведь, если напавший – один из тех дикарей, он бы наверняка не стал помогать прятаться, а наоборот вытолкнул на поляну.
Я завертелась, пытаясь рассмотреть неизвестного похитителя, но его объятия стали только крепче. Что ж, понятно: проявлять интерес и сопротивляться сейчас бесполезно, и я послушно шагнула назад, чувствуя за спиной чье-то твердое, словно выкованное из металла тело. Однако чуть позже мое любопытство было удовлетворено, и, должна признаться, действительность превзошла все самые смелые предположения.
Когда тиски чужих объятий немного ослабли, я наконец обернулась и тотчас утонула в знакомых ярко-оранжевых словно лавовый поток глазах. Все замерло в одно мгновенье, а потом… сердце будто сорвалось в стремительный полет. Не может быть! Танрей?! Здесь?! Или это всего лишь обман зрения?! Осторожно, все еще не доверяя самой себе, я прикоснулась к нему, и тотчас чешуйки слегка царапнули кожу. Значит, он действительно нашел меня! От этой мысли внутри словно взорвался фейерверк, и на глазах от счастья и облегчения выступили слезы. Чудовище тихо рыкнуло, но я ни капли не испугалась, ведь прекрасно знала: там, за этой толщей мышц и чешуи, бьется сердце моего капитана. И действительно, стоило ему только принять свой привычный облик, как передо мной предстали такие до боли знакомые черты лица. Кажется, за то время, что мы не виделись, Рей ничуть не изменился, разве только немного резче обозначились скулы, да и морщинка на лбу стала чуть глубже.
– Как ты? Не ранена? – его плечи под моими ладонями будто окаменели.
– Со мной все хорошо, – проговорила я, чувствуя, как сердце наполняется теплом от его заботы, словно иссушенный в пустыне источник дождевой водой.
Танрей немного расслабился и уже заговорил с более привычным ехидством:
– Драгоценная, а ты, смотрю, не иначе как от скуки решила погулять по незнакомому лесу, а за одно познакомиться с аборигенами?
– Конечно! Я же на самом деле обожаю прогулки на свежем воздухе и новые знакомства, – ни единым словом не соврала я.
Капитан усмехнулся, а мой взгляд так и прикипел к его губам. Кажется, мы не целовались целую вечность.
Не помню, кто потянулся первым, он или я, а может мы сделали это одновременно, и тотчас оба потерялись в огненном вихре, неистовом и безудержном. Танрей словно делился своим внутренним пламенем, и ледяная броня, несмотря на все запреты разума и собственные принципы, таяла от его прикосновений. На долгие мгновения и лес, и чужая планета, и проблемы будто перестали существовать, остались лишь мы и тот внутренний огонь, который теперь горел в нас обоих. Ох, как бы мне хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечность, но реальность (будь она неладна!) громко стучала барабаном дикарей где-то уже совсем близко.
– Пойдем! Тебе не место в этом лесу! – чуть хрипловатым голосом проговорил капитан.
Я кивнула. Хоть какие-то аборигены сейчас волновали меня гораздо меньше, чем недавний поцелуй.
Я долго прятала голову в песок, пыталась убедить себя, что нас с капитаном связывают лишь договор и обоюдная симпатия. А теперь, наверное, пришло время признаться: я чувствую к нему нечто гораздо большее. Но… и тотчас из памяти выплыл образ сестры. Нежный румянец на щеках, теплая улыбка… Я помню искорки радости в ее глазах, когда я впервые поднялась в воздух. И помню ее тревогу, когда мне вдруг пришло в голову участвовать в ортионском летном шоу. А потом… последние месяцы ее жизни… потухший взгляд, бледная, словно прозрачная кожа, и самое страшное – добровольный отказ от крыльев! Ради любви она навсегда отреклась от неба и полетов, а за одно и от того чувства свободы, которые они дарили каждому ортионцу. Нет-нет, я ни за что не хотела повторить ее судьбу, потому-то и относилась слишком осторожно к любой сердечной привязанности. Впрочем, должна признать, настолько сильных и ярких эмоций как с Танреем, мне еще никогда не доводилось испытывать.
Я покосилась на капитана: и как только раньше не замечала, на сколько он все-таки красив?! Эти яркие, словно в них живет само пламя, глаза, четко очерченные скулы, выразительные губы… Так, стоп, Лори! Лучше подумай о чем-нибудь другом! Например…
– Кстати, Рей, а как ты оказался в этом лесу? И что случилось с Кейсеем? Это все-таки он отправил нас с Филоменой на пиратский корабль? – выпалила я, вдруг вспомнив, сколько еще всего не знаю.
Капитан усмехнулся:
– А я-то все жду, когда же ты начнешь задавать свои вопросы?
Я вздохнула. Ну не признаваться ведь, о чем все это время думала на самом деле?!
– Ладно, драгоценная, расскажу все, что
