- Простите маг Орасс! Я хотел попросить вас называть ее Литоньей. Она привыкла к этому имени. И еще, я взял на себя смелость и объявил Генри Хранителем магических даров принцессы Литоньи. Я должен покинуть наш мир и я подумал было, что лучше не найти для Литоньи Хранителя. Простите, она мне, как дитя! - добавил он и заметил, как крыса Эльтурия подбоченилась и с вызовом посмотрела на Тииса. Она была явно недовольна его дерзостью.
- Я прощаю тебя Тиис, но Хранителем магических даров детей королевской крови должны быть Хранители особой породы. - Не будем спорить! доверим Литоньи сделать выбор - добавил он, заметив порыв Тииса, который был готов вступить с магом в затяжную дискуссию. - Я хотел спросить тебя Тиис! Ты сказал, что пришло твое время уходить. Ты прошел долгий путь, но... - Маг Орасс помедлил немного. - Но я мог бы сделать его бесконечно долгим, подарив тебе бессмертие. Твоя мудрость и свет в твоем сердце всегда будут полезны нашему миру.
- Я благодарен вам за доверие Маг Орасс, но я не могу принять этот дар, я и так задержался здесь благодаря моей Литоньи!
- Зови ее Аннабель Тиис!
- В этом мире ей лучше быть стремительной колибри Орасс! По крайней мере, до тех пор, пока мир не станет как прежде безопасным! Обещайте мне, что никто не узнает о ее королевском происхождении до тех пор, пока она не сможет сама постоять за себя!
- Ты прав Тиис! - Маг Орасс посмотрел на лошадь Тирлу, что стояла неподалеку и мирно щипала траву. Он поднял посох, и золотисто-серебристые цветы на ее длинных сильных ногах заиграли буйством красок. - Теперь она похожа на остальных коней четырех стихий - он взглянул на крысу Эльтурию, и золотые браслеты исчезли с ее лапок. - Мы должны оберегать нашу королеву Эльтурия. Отныне она Маглинг из Гаяны, страны всех вод. - Эльтурия кивнула, а Маг Орасс задумался. - Как же нам быть со стихиями Тиис? Литонья не сможет отдать ни одной из них предпочтения!
- Доверьте это мне Маг Орасс! - произнесла Эльтурия и загадочно улыбнулась.
В зарослях буйно растущей травы, маленькая Литонья и крохотный Генри были совсем не заметны со стороны.
- Скажи Генри! Ну, как же можно сделать выбор? - сокрушалась Литонья. - Земля? Вода? Огонь? Воздух? - она закрыла глаза и представила себя в окружении всех четырех стихий. Земля была самой старшей. Она смотрела на Литонью, как мать смотрит на свое дитя, и сердце Литоньи замирало от этого взгляда полного любви и нежности. Вода была удивительной красоты. За всю свою жизнь Литоньи не приходилось видеть столь прекрасное создание. Волосы ее были прямые русые, а в огромных голубых глазах было столько мудрости и доброты, что Литонья подумала, что если бы у нее была старшая сестра, она была бы именно такой. Воздух и огонь были юношами. Воздух был похож на Анхеля, такой же светловолосый и голубоглазый с серьезным взглядом. У огня волосы были каштановые, а глаза были такими озорными и дерзкими, что Литонья невольно смутилась под его пристальным взглядом. Она всегда с легкостью находила общий язык с ровесниками мальчишками, и большинство из них становились ее преданными друзьями, но огонь и воздух были особенными. Они были чуть старше, от чего Литонье хотелось, во что бы то ни стало расположить их к себе и быть может даже влюбить в себя их обоих. Конечно не сейчас, позже, когда она повзрослеет и станет самой ловкой и сильной. Воздух, словно прочитав ее мысли, улыбнулся, и Литонью обдало кипятком от мысли, что ему доступно все, о чем она думает. Ее щеки запылали, как маки и огонь улыбнулся вслед за воздухом.
- Ты выбрала стихию огня Литонья? - прервал ее мысли Генри. - Поэтому твои щеки горят, как два костра?
Литонья открыла глаза и нахмурилась.
- Ни кого я не выбрала Генри! Как можно сделать выбор, когда все они так дороги? Дедушка всегда учил меня прислушиваться к моему сердцу, но именно сейчас, когда я должна решить, кто из них для меня важнее, сердце мне говорит, что я должна выбрать всех или никого!
- Выбери близкую твоему сердцу стихию! Так сказал твой дедушка?
- Именно так!
- Он же не говорил, что ты должна выбрать только одну?
- Нет! - глаза Литоньи заблестели, и она почувствовала, как на душе становится легко и радостно. - Ты самый мудрый Хранитель Генри, хоть мне и не приходилось ни разу видеть других Хранителей! - Литонья взяла Генри в свои ладони и поднесла прямо к своему носу. - Я назову их всех и будь что будет! - она поцеловала находчивого Хранителя в его розовый, похожий на резиновый нос, и во взгляде ее было столько любви, что сердце Генри наполнила мощная теплая волна ответных чувств к этой хрупкой девочке. - Так и будет! - Литонья вздохнула с облегчением. - А пока мы ждем возвращения дедушки... - Литонья запнулась, и глаза ее наполнились слезами. Мысль о предстоящем расставании с ним не давала покоя и заставляла сердце трепетать в груди, как мотылек. - Ну почему все в мире происходит так Генри? Я ведь еще совсем маленькая и не представляю себя без него.
- Ты должна принять это Литонья! Поверь, я знаю, нет ничего в мире более сложного, чем отпускать тех, кого мы любим. Я прошел долгий путь и сердце мое изранено потерями, но это жизнь Литонья. Мы приходим в этот мир, чтобы наполнить его любовью и светом, а затем уйти, оставив в нем частичку себя в сердцах тех, кого мы когда-то любили. Он будет жить в твоем сердце, пока ты будешь помнить, как я помню всех, кого любил в своей бесконечно долгой жизни. - Генри было жаль Литонью, и сердце его разрывалось на части от мысли, что она испытывает душевную боль. Слова его немного успокоили девочку. Она вытерла слезы и улыбнулась.
- Расскажи Генри, как ты стал бессмертным? - Литонья перевернулась на спину и посмотрела на небо, густо затянутое белоснежными облаками.
- Бессмертным... - словно пробуя слово на вкус, произнес Генри и тяжело вздохнул. - Многим кажется, что это великий дар, но когда ты теряешь любимую, а затем детей, а затем и их потомство и... - Генри выдержал довольно длинную паузу, и Литонья затаила дыхание в ожидании удивительной истории. - Я родился под лестницей среди глиняных горшков и кувшинов. Мой чуткий нос сразу же уловил запахи разнообразных изысканных блюд. Чуть позже я узнал, что родился на королевской кухне великого монарха тех лет, сына Филиппа Бургундского и испанской инфанты Хуаны. К тому времени Карл - император Священной Римской империи, коронованный в Ахене, уже был женат на Изабелле Португальской и имел сына Филиппа и прелестную крошку - дочь, названную Марией. Я рос любознательным и дворец с его окрестностями знал, как свой хвост. Тогда он еще был цел! - сказал Генри и продемонстрировал Литоньи сломанный кончик своего хвоста. - Увечье это я получил в жестокой схватке, но всему свое время.
Глаза девочки горели от восхищения, и Генри причмокнул от удовольствия, довольный произведенным на нее впечатлением. - У Карла был любимец - вороной красавец, одно загляденье, сильный, статный, только вот был у него один недостаток, безумно он боялся нашего брата. Я частенько забредал на конюшню, чтобы полакомиться овсом, и он, почуяв меня, просто с ума сходил в своем стойле. Так вот однажды приключился один удивительный случай. Погода стояла я тебе скажу, как сейчас и на большой лужайке парковой зоны устроили пикник. Карл с Изабеллой прогуливались верхом, а дети, окруженные няньками, наслаждались предоставленной им свободой. Я, в надежде добраться до корзин с яствами, стоящими под раскидистым деревом, оказался совсем неподалеку в тот самый момент, когда на лужайке одновременно завопили с десяток голосов. Я тут же оставил корзину и, притаившись в траве, увидел страшную картину. Малышка Мария сидела на расшитой узорами подушке и с любопытством смотрела на гадюку, медленно движущуюся в ее сторону. Няньки вопили так, что король Карл появился уже через мгновение и готов был броситься на помощь принцессе, но его конь, видимо почуяв меня, заартачился, поднялся на дыбы и понес короля в обратном направлении. Я со всех лап помчался к девочке и уже через мгновение перекусил гадюку пополам. - Генри напыжился и важно откашлялся.
- И что было потом Генри? - Литонья сгорала от нетерпения.
- После этого случая моя жизнь сильно изменилась. Я стал королевским рыцарем, и в королевской кузнице специально для меня были изготовлены доспехи и меч. Мария меня просто обожала.
- Но как ты стал бессмертным Генри?
- С тех самых пор, как о моем подвиге раструбили на все королевство, жизнь моя стала на удивление насыщенной. Самые известные крысиные роды предлагали мне жениться на их дочерях, но сердце мое было несвободным. Давно уже я был влюблен, но она не отвечала мне взаимностью. Я страдал, и в один прекрасный день мне захотелось побыть в одиночестве, чтобы помечтать о ней. Я оказался на плоской соломенной крыше конюшни. Маленькое зернышко, совсем крохотное, скорее всего отвалившаяся частичка от большого, упало прямо мне на голову, и я собирался тут же проглотить его, как большая черная птица, раскинув свои огромные крылья в стороны, ринулась на меня. Она появилась из ниоткуда и была такой огромной, что закрыла собой половину неба. Мы сцепились с ней за то самое маленькое зернышко, и я изрядно потрепал ее крылья. - Генри взглянул на свой поломанный кончик хвоста. - Я мог остаться совсем без него, но мне удалось отбить добычу, и птица скрылась так же внезапно, как и появилась. Я тут же полакомился трофеем, и со мной начали происходить странные вещи! По телу разлилось тепло, и в одно мгновение меня накрыл сон. Мне снилось, что я лечу на огромной птице. Ее крылья в лучах Солнца переливались всеми цветами радуги, а в клюве она держала зернышко. Я заметил, что его краешек немного отколот и подумал, что я съел часть именно этого зерна. За птицей летела огромная стая странных существ, напоминающих птице-драконов, и все мы оказались в огромном облаке, где я увидел чудесную страну, совсем не похожую на нашу. Затем мы приземлились в белоснежной долине Вельдогенериуса, и нам на встречу вышел старик. Пальцы его рук были длинными, и я подумал, что именно так должны выглядеть волшебники. Зернышко посадили в центре долины под утесом, и все исчезли, а в долину спустилось Солнце. Я услышал голос, который сказал мне, что я стал свидетелем рождения магического дерева в Заоблачности и что мир не всегда здесь будет наполнен светом. Придут времена, когда тьма накроет эту благодатную страну и тогда понадобится моя помощь, чтобы показать путь мальчику.
- Анхелю, великому воину? - Литонья села, и ее голова показалась среди колышущегося зеленого моря.
- Вот вы где! А я уже было, подумал, что вы испугались предстоящего магического обряда и сбежали! - услышав голос дедушки, Литонья вскочила на ноги, а Генри тут же ловко забрался на ее плечо. Мудрый Тиис сидел верхом на коне четырех стихий и улыбался. Рядом стояла вторая лошадь, чуть поменьше лошади Тииса, но такая же прекрасная и величественная. Литонья поняла, что она предназначена для нее.
- Эта Тирла Литонья! - сказал Тиис, и Литонья лишь охнула от восторга. Она была хорошей наездницей, но эта лошадь была особого нрава. Литонья чувствовала это нутром.
- Нам пора! Время пришло - сказал Тиис, и Литонья проведя рукой по горящей пламенем гриве лошади, ловко запрыгнула ей на спину. Генри, уже привыкший к подобным трюкам, невозмутимо сидел на плече девочки, он знал, что пламя не причинит ему вреда.
С тех самых пор, как жители Заоблачности вернулись в свои дома, никто не отважился заглянуть в хижину Мага Нираса, и все обходили ее стороной. Озеро, которое еще недавно было сковано толстым слоем льда, уже ничем не отличалось от других обычных водоемов, но память о том, что именно из его недр появилась тьма в их мире, все еще жила в сердцах и непослушную ребятню частенько пугали этим страшным местом. В этот вечер на берегу появились трое. Логофет, Армариус и младший из старейшин Фирн. Они молча преодолели бревенчатый мост и вошли в хижину, выложенную из белоснежных камней, принесенных из долины Вельдогенериуса. У стены заколыхалось облако, служившее когда-то Магу Нирасу кроватью. Света, излучаемого мхом, разросшемся по стенам хижины, вполне хватало, чтобы видеть. После исчезновения хозяина, все оставалось здесь на своих местах. Капля все еще была в клетке, сплетенной из серебристых прутьев, и возлежала на шелковой подушке, расшитой серебристыми узорами. Клетка была незаперта, но, похоже, капле совсем не хотелось покидать свой привычный мир, не смотря на отсутствие своего хозяина. Она открыла глаза, и лениво перевернувшись на другой бок, снова уснула. Недалеко от клетки стояла облупившаяся от времени вешалка, на которой висел плащ Мага Нираса, расшитый, когда-то блестящими бусинами.
- Твоя затея очень рискованна Логофет! - сказал Армариус.
- Сердце Логофета указывает ему верный путь! - ответил Фирн и снял плащ с вешалки. Он накинул его на свои плечи и погрузил руку в бездонный карман. - Однажды он уже спас принцессу Одежавель, опираясь не на разум, а на зов своего сердца!
- Маг Нирас назначил его Хранителем магического дара принцессы Гольманы вплоть до ее совершеннолетия - не унимался Армариус. - Малышке год с небольшим, и я совсем не уверен, что Логофету позволено оставлять принцессу!
- За судьбу Гольманы я спокоен Армариус. Пенат может взять на себя заботы о ее воспитании! - Логофет изрядно волновался. Вчера он объявил Фирну и Армариусу о своем решении покинуть Заоблачность и отправиться в пустошь Маглингов. Это был его мир, откуда он и все Хранители магических даров были направлены в Заоблачность несколько веков назад. Он надеялся, что мудрые Маглинги помогут ему разыскать Анхеля. Его волновала судьба мальчика. После появления в их мире Аспида и его загадочного исчезновения, Логофет не находил себе места. За время, которое они с Анхелем и принцессой Одежавель провели в скитаниях по долине Вельдогенериуса, он так привязался к мальчику, потомку королевского рода, что мысль о том, что он может быть в беде, лишала Логофета и сна и аппетита. Полет предстоял не из легких и он, заранее предвидя тяжести перелета, охал и страдал.
- Если все, что ты говорил об Аспиде, верно, то его исчезновение у магического дерева говорит о том, что Анхелю удалось победить Мага, давшего Аспиду бессмертие. Я уверен, что именно Анхель перенес Аспида в наш мир, а затем вступил в схватку с Магом, сделавшего Аспида бессмертным. Анхель был уверен в своей победе, иначе он бы не пошел на такой риск. После поражения, чары Мага рассеялись, и Аспид обратился в старика, а затем и исчез, как ему было положено временем. А это значит, что Анхелю ничего не угрожает и судьба скоро приведет его к нам, чтобы он стал королем своего мира! - возразил Армариус. Он давно научился доверять свому другу, но мысль о разлуке с ним, сводила его с ума.
- Ты забываешь об изменившемся пророчестве Армариус! В книге черным по белому написано: И рассеется тьма, но путь для нее еще не закрыт! И мир вернется в земли Заоблачности, но он должен быть повсюду! И нарекут королем, того, кто спас этот мир, но спасать и спасать еще долго будет! И благодать разольется по бескрайним просторам, и свет будет вести Анхеля, но не сразу и через тьму,
- Я прощаю тебя Тиис, но Хранителем магических даров детей королевской крови должны быть Хранители особой породы. - Не будем спорить! доверим Литоньи сделать выбор - добавил он, заметив порыв Тииса, который был готов вступить с магом в затяжную дискуссию. - Я хотел спросить тебя Тиис! Ты сказал, что пришло твое время уходить. Ты прошел долгий путь, но... - Маг Орасс помедлил немного. - Но я мог бы сделать его бесконечно долгим, подарив тебе бессмертие. Твоя мудрость и свет в твоем сердце всегда будут полезны нашему миру.
- Я благодарен вам за доверие Маг Орасс, но я не могу принять этот дар, я и так задержался здесь благодаря моей Литоньи!
- Зови ее Аннабель Тиис!
- В этом мире ей лучше быть стремительной колибри Орасс! По крайней мере, до тех пор, пока мир не станет как прежде безопасным! Обещайте мне, что никто не узнает о ее королевском происхождении до тех пор, пока она не сможет сама постоять за себя!
- Ты прав Тиис! - Маг Орасс посмотрел на лошадь Тирлу, что стояла неподалеку и мирно щипала траву. Он поднял посох, и золотисто-серебристые цветы на ее длинных сильных ногах заиграли буйством красок. - Теперь она похожа на остальных коней четырех стихий - он взглянул на крысу Эльтурию, и золотые браслеты исчезли с ее лапок. - Мы должны оберегать нашу королеву Эльтурия. Отныне она Маглинг из Гаяны, страны всех вод. - Эльтурия кивнула, а Маг Орасс задумался. - Как же нам быть со стихиями Тиис? Литонья не сможет отдать ни одной из них предпочтения!
- Доверьте это мне Маг Орасс! - произнесла Эльтурия и загадочно улыбнулась.
***
В зарослях буйно растущей травы, маленькая Литонья и крохотный Генри были совсем не заметны со стороны.
- Скажи Генри! Ну, как же можно сделать выбор? - сокрушалась Литонья. - Земля? Вода? Огонь? Воздух? - она закрыла глаза и представила себя в окружении всех четырех стихий. Земля была самой старшей. Она смотрела на Литонью, как мать смотрит на свое дитя, и сердце Литоньи замирало от этого взгляда полного любви и нежности. Вода была удивительной красоты. За всю свою жизнь Литоньи не приходилось видеть столь прекрасное создание. Волосы ее были прямые русые, а в огромных голубых глазах было столько мудрости и доброты, что Литонья подумала, что если бы у нее была старшая сестра, она была бы именно такой. Воздух и огонь были юношами. Воздух был похож на Анхеля, такой же светловолосый и голубоглазый с серьезным взглядом. У огня волосы были каштановые, а глаза были такими озорными и дерзкими, что Литонья невольно смутилась под его пристальным взглядом. Она всегда с легкостью находила общий язык с ровесниками мальчишками, и большинство из них становились ее преданными друзьями, но огонь и воздух были особенными. Они были чуть старше, от чего Литонье хотелось, во что бы то ни стало расположить их к себе и быть может даже влюбить в себя их обоих. Конечно не сейчас, позже, когда она повзрослеет и станет самой ловкой и сильной. Воздух, словно прочитав ее мысли, улыбнулся, и Литонью обдало кипятком от мысли, что ему доступно все, о чем она думает. Ее щеки запылали, как маки и огонь улыбнулся вслед за воздухом.
- Ты выбрала стихию огня Литонья? - прервал ее мысли Генри. - Поэтому твои щеки горят, как два костра?
Литонья открыла глаза и нахмурилась.
- Ни кого я не выбрала Генри! Как можно сделать выбор, когда все они так дороги? Дедушка всегда учил меня прислушиваться к моему сердцу, но именно сейчас, когда я должна решить, кто из них для меня важнее, сердце мне говорит, что я должна выбрать всех или никого!
- Выбери близкую твоему сердцу стихию! Так сказал твой дедушка?
- Именно так!
- Он же не говорил, что ты должна выбрать только одну?
- Нет! - глаза Литоньи заблестели, и она почувствовала, как на душе становится легко и радостно. - Ты самый мудрый Хранитель Генри, хоть мне и не приходилось ни разу видеть других Хранителей! - Литонья взяла Генри в свои ладони и поднесла прямо к своему носу. - Я назову их всех и будь что будет! - она поцеловала находчивого Хранителя в его розовый, похожий на резиновый нос, и во взгляде ее было столько любви, что сердце Генри наполнила мощная теплая волна ответных чувств к этой хрупкой девочке. - Так и будет! - Литонья вздохнула с облегчением. - А пока мы ждем возвращения дедушки... - Литонья запнулась, и глаза ее наполнились слезами. Мысль о предстоящем расставании с ним не давала покоя и заставляла сердце трепетать в груди, как мотылек. - Ну почему все в мире происходит так Генри? Я ведь еще совсем маленькая и не представляю себя без него.
- Ты должна принять это Литонья! Поверь, я знаю, нет ничего в мире более сложного, чем отпускать тех, кого мы любим. Я прошел долгий путь и сердце мое изранено потерями, но это жизнь Литонья. Мы приходим в этот мир, чтобы наполнить его любовью и светом, а затем уйти, оставив в нем частичку себя в сердцах тех, кого мы когда-то любили. Он будет жить в твоем сердце, пока ты будешь помнить, как я помню всех, кого любил в своей бесконечно долгой жизни. - Генри было жаль Литонью, и сердце его разрывалось на части от мысли, что она испытывает душевную боль. Слова его немного успокоили девочку. Она вытерла слезы и улыбнулась.
- Расскажи Генри, как ты стал бессмертным? - Литонья перевернулась на спину и посмотрела на небо, густо затянутое белоснежными облаками.
- Бессмертным... - словно пробуя слово на вкус, произнес Генри и тяжело вздохнул. - Многим кажется, что это великий дар, но когда ты теряешь любимую, а затем детей, а затем и их потомство и... - Генри выдержал довольно длинную паузу, и Литонья затаила дыхание в ожидании удивительной истории. - Я родился под лестницей среди глиняных горшков и кувшинов. Мой чуткий нос сразу же уловил запахи разнообразных изысканных блюд. Чуть позже я узнал, что родился на королевской кухне великого монарха тех лет, сына Филиппа Бургундского и испанской инфанты Хуаны. К тому времени Карл - император Священной Римской империи, коронованный в Ахене, уже был женат на Изабелле Португальской и имел сына Филиппа и прелестную крошку - дочь, названную Марией. Я рос любознательным и дворец с его окрестностями знал, как свой хвост. Тогда он еще был цел! - сказал Генри и продемонстрировал Литоньи сломанный кончик своего хвоста. - Увечье это я получил в жестокой схватке, но всему свое время.
Глаза девочки горели от восхищения, и Генри причмокнул от удовольствия, довольный произведенным на нее впечатлением. - У Карла был любимец - вороной красавец, одно загляденье, сильный, статный, только вот был у него один недостаток, безумно он боялся нашего брата. Я частенько забредал на конюшню, чтобы полакомиться овсом, и он, почуяв меня, просто с ума сходил в своем стойле. Так вот однажды приключился один удивительный случай. Погода стояла я тебе скажу, как сейчас и на большой лужайке парковой зоны устроили пикник. Карл с Изабеллой прогуливались верхом, а дети, окруженные няньками, наслаждались предоставленной им свободой. Я, в надежде добраться до корзин с яствами, стоящими под раскидистым деревом, оказался совсем неподалеку в тот самый момент, когда на лужайке одновременно завопили с десяток голосов. Я тут же оставил корзину и, притаившись в траве, увидел страшную картину. Малышка Мария сидела на расшитой узорами подушке и с любопытством смотрела на гадюку, медленно движущуюся в ее сторону. Няньки вопили так, что король Карл появился уже через мгновение и готов был броситься на помощь принцессе, но его конь, видимо почуяв меня, заартачился, поднялся на дыбы и понес короля в обратном направлении. Я со всех лап помчался к девочке и уже через мгновение перекусил гадюку пополам. - Генри напыжился и важно откашлялся.
- И что было потом Генри? - Литонья сгорала от нетерпения.
- После этого случая моя жизнь сильно изменилась. Я стал королевским рыцарем, и в королевской кузнице специально для меня были изготовлены доспехи и меч. Мария меня просто обожала.
- Но как ты стал бессмертным Генри?
- С тех самых пор, как о моем подвиге раструбили на все королевство, жизнь моя стала на удивление насыщенной. Самые известные крысиные роды предлагали мне жениться на их дочерях, но сердце мое было несвободным. Давно уже я был влюблен, но она не отвечала мне взаимностью. Я страдал, и в один прекрасный день мне захотелось побыть в одиночестве, чтобы помечтать о ней. Я оказался на плоской соломенной крыше конюшни. Маленькое зернышко, совсем крохотное, скорее всего отвалившаяся частичка от большого, упало прямо мне на голову, и я собирался тут же проглотить его, как большая черная птица, раскинув свои огромные крылья в стороны, ринулась на меня. Она появилась из ниоткуда и была такой огромной, что закрыла собой половину неба. Мы сцепились с ней за то самое маленькое зернышко, и я изрядно потрепал ее крылья. - Генри взглянул на свой поломанный кончик хвоста. - Я мог остаться совсем без него, но мне удалось отбить добычу, и птица скрылась так же внезапно, как и появилась. Я тут же полакомился трофеем, и со мной начали происходить странные вещи! По телу разлилось тепло, и в одно мгновение меня накрыл сон. Мне снилось, что я лечу на огромной птице. Ее крылья в лучах Солнца переливались всеми цветами радуги, а в клюве она держала зернышко. Я заметил, что его краешек немного отколот и подумал, что я съел часть именно этого зерна. За птицей летела огромная стая странных существ, напоминающих птице-драконов, и все мы оказались в огромном облаке, где я увидел чудесную страну, совсем не похожую на нашу. Затем мы приземлились в белоснежной долине Вельдогенериуса, и нам на встречу вышел старик. Пальцы его рук были длинными, и я подумал, что именно так должны выглядеть волшебники. Зернышко посадили в центре долины под утесом, и все исчезли, а в долину спустилось Солнце. Я услышал голос, который сказал мне, что я стал свидетелем рождения магического дерева в Заоблачности и что мир не всегда здесь будет наполнен светом. Придут времена, когда тьма накроет эту благодатную страну и тогда понадобится моя помощь, чтобы показать путь мальчику.
- Анхелю, великому воину? - Литонья села, и ее голова показалась среди колышущегося зеленого моря.
- Вот вы где! А я уже было, подумал, что вы испугались предстоящего магического обряда и сбежали! - услышав голос дедушки, Литонья вскочила на ноги, а Генри тут же ловко забрался на ее плечо. Мудрый Тиис сидел верхом на коне четырех стихий и улыбался. Рядом стояла вторая лошадь, чуть поменьше лошади Тииса, но такая же прекрасная и величественная. Литонья поняла, что она предназначена для нее.
- Эта Тирла Литонья! - сказал Тиис, и Литонья лишь охнула от восторга. Она была хорошей наездницей, но эта лошадь была особого нрава. Литонья чувствовала это нутром.
- Нам пора! Время пришло - сказал Тиис, и Литонья проведя рукой по горящей пламенем гриве лошади, ловко запрыгнула ей на спину. Генри, уже привыкший к подобным трюкам, невозмутимо сидел на плече девочки, он знал, что пламя не причинит ему вреда.
***
С тех самых пор, как жители Заоблачности вернулись в свои дома, никто не отважился заглянуть в хижину Мага Нираса, и все обходили ее стороной. Озеро, которое еще недавно было сковано толстым слоем льда, уже ничем не отличалось от других обычных водоемов, но память о том, что именно из его недр появилась тьма в их мире, все еще жила в сердцах и непослушную ребятню частенько пугали этим страшным местом. В этот вечер на берегу появились трое. Логофет, Армариус и младший из старейшин Фирн. Они молча преодолели бревенчатый мост и вошли в хижину, выложенную из белоснежных камней, принесенных из долины Вельдогенериуса. У стены заколыхалось облако, служившее когда-то Магу Нирасу кроватью. Света, излучаемого мхом, разросшемся по стенам хижины, вполне хватало, чтобы видеть. После исчезновения хозяина, все оставалось здесь на своих местах. Капля все еще была в клетке, сплетенной из серебристых прутьев, и возлежала на шелковой подушке, расшитой серебристыми узорами. Клетка была незаперта, но, похоже, капле совсем не хотелось покидать свой привычный мир, не смотря на отсутствие своего хозяина. Она открыла глаза, и лениво перевернувшись на другой бок, снова уснула. Недалеко от клетки стояла облупившаяся от времени вешалка, на которой висел плащ Мага Нираса, расшитый, когда-то блестящими бусинами.
- Твоя затея очень рискованна Логофет! - сказал Армариус.
- Сердце Логофета указывает ему верный путь! - ответил Фирн и снял плащ с вешалки. Он накинул его на свои плечи и погрузил руку в бездонный карман. - Однажды он уже спас принцессу Одежавель, опираясь не на разум, а на зов своего сердца!
- Маг Нирас назначил его Хранителем магического дара принцессы Гольманы вплоть до ее совершеннолетия - не унимался Армариус. - Малышке год с небольшим, и я совсем не уверен, что Логофету позволено оставлять принцессу!
- За судьбу Гольманы я спокоен Армариус. Пенат может взять на себя заботы о ее воспитании! - Логофет изрядно волновался. Вчера он объявил Фирну и Армариусу о своем решении покинуть Заоблачность и отправиться в пустошь Маглингов. Это был его мир, откуда он и все Хранители магических даров были направлены в Заоблачность несколько веков назад. Он надеялся, что мудрые Маглинги помогут ему разыскать Анхеля. Его волновала судьба мальчика. После появления в их мире Аспида и его загадочного исчезновения, Логофет не находил себе места. За время, которое они с Анхелем и принцессой Одежавель провели в скитаниях по долине Вельдогенериуса, он так привязался к мальчику, потомку королевского рода, что мысль о том, что он может быть в беде, лишала Логофета и сна и аппетита. Полет предстоял не из легких и он, заранее предвидя тяжести перелета, охал и страдал.
- Если все, что ты говорил об Аспиде, верно, то его исчезновение у магического дерева говорит о том, что Анхелю удалось победить Мага, давшего Аспиду бессмертие. Я уверен, что именно Анхель перенес Аспида в наш мир, а затем вступил в схватку с Магом, сделавшего Аспида бессмертным. Анхель был уверен в своей победе, иначе он бы не пошел на такой риск. После поражения, чары Мага рассеялись, и Аспид обратился в старика, а затем и исчез, как ему было положено временем. А это значит, что Анхелю ничего не угрожает и судьба скоро приведет его к нам, чтобы он стал королем своего мира! - возразил Армариус. Он давно научился доверять свому другу, но мысль о разлуке с ним, сводила его с ума.
- Ты забываешь об изменившемся пророчестве Армариус! В книге черным по белому написано: И рассеется тьма, но путь для нее еще не закрыт! И мир вернется в земли Заоблачности, но он должен быть повсюду! И нарекут королем, того, кто спас этот мир, но спасать и спасать еще долго будет! И благодать разольется по бескрайним просторам, и свет будет вести Анхеля, но не сразу и через тьму,
