– Мы его упустили, – простонал он, отплевываясь от снега.
– Гляди-ка, я что-то нашел, – перебил приятеля Мамонтенок.
Он прошел немного вперед и поднял… башмак, сделанный из огромной медвежьей лапы!
– Вот вам и следы зверя, – присвистнул Премудрый Сурок. – Не так уж сложно прикинуться пещерным медведем.
– А зачем он ковылял на трех ногах? Бегал бы на четвереньках.
– Наверно, у него не было левого переднего «башмака». Вот и пришлось мучиться, ставя все следы правым.
– А теперь он еще один потерял! – рассмеялся Мамонтенок.
Мальчики сосредоточенно разглядывали добытый трофей.
– Мне показалось, или этот «медведь» был похож на шамана? – высказал, наконец, Сурок мучавшую его мысль.
Мамонтенок задумчиво попыхтел:
– Знаешь, мне тоже так показалось. Странно, правда?
– Ничего странного. Придумал табу, и теперь всячески старается нас запугать.
– Как же, станем мы его бояться! – фыркнул Без-Кулака.
Оставив безнадежное преследование, друзья подхватили свой странный трофей и направились к дому.
Такого скандала в племени Соленой Звезды еще не бывало:
– Шепелявый шаман ненавидит школу! Он готов сделать все, чтобы ее уничтожить. Даже нарядиться медведем, – говорил Премудрый Сурок взволнованным родичам, возвышаясь на камне по центру пещеры, как на трибуне. Мамонтенок топтался рядом, подтверждая каждую фразу товарища резким кивком головы.
– Не стал бы шаман нападать на мальчика родного племени, он всю жизнь защищал нас от бед и напастей! – раздались возмущенные голоса одних.
– Однако напал, – заспорили с ними другие.
– Бегум не успел никого разглядеть. А мальчишкам могло померещиться, в темноте да под снегопадом!
– Мы уверены, это шаман смазал счетные палочки желчью, а тетиву рыбьим жиром, – не сдавался Сурок.
– Шаман умеет колдовать и беседовать с духами. Зачем ему заниматься такой ерундой?!
– Мальчишки выдумывают! Это все кара за нарушенное табу!
– Ни один дух не станет разгуливать в таких башмаках, – заявила Нежная Лилия, потрясая добытым друзьями трофеем. – И ни один медведь не теряет на бегу свои лапы. Ребята узнали шамана. Мудрый вождь Большая Вода, ты должен с ним разобраться!
И вождь разобрался.
Он отправился на одинокий, продуваемый всеми ветрами холм. Как проходила беседа, никто не слышал, но с тех пор неприятности прекратились. Мрачный шаман сообщил всем желающим слушать, что сумел упросить духов, чтобы те отменили табу. И даже показал череп огромного лося, которого сам добыл ради этого случая и принес духам в жертву.
– Как благородно! – в умилении закатывали глаза его почитательницы.
Нежная Лилия требовала ответить, кто чуть не погубил ее сына. А еще уничтожил лекарства и украл из кладовки весь запас зерна.
– Дикий чевофек из чувово племени, – отвечал Говорящий-С-Ветром. – Расферженные духи подфказали ему, где мовно отыскать пиффу. Но отныне обеффяют лифить его своей помоффи.
Шаман обвел людей снисходительным взглядом:
– Я попрофу Севевный Ветев унефти этого дикавя подальфе отфюда, фтобы вы больфе не волновались.
– Как великодушно! – снова заголосили его поклонницы.
Однако не все разделяли этот восторг:
– Обманщик, – возмущались Красотуля и Облачко, безоговорочно поверившие своим друзьям. – Это он совершил все преступления!
Бегум, приходящий в себя после болезни, огорченно качал головой:
– У нас нет доказательств.
– Нет – значит, будут, – кипятился Сурок. – Мы еще выведем шамана на чистую воду!
– А может, просто скинем в грязную? – предложил Мамонтенок Без-Кулака.
– Так бы и разорвала его на кусочки собственными руками, – не могла успокоиться Облачко.
Бегум с Красотулей переглянулись:
– Надо же, никогда не видел ее в таком состоянии, – озадаченно пробормотал мальчик.
– Она за тебя и правда любого порвет, – многозначительно кивнула Красотуля.
– Да?
– Да. – Девочка улыбнулась: – Это так мило…
Как бы то ни было, уроки в школе возобновились. По утрам первобытные мамы снова провожали своих детей в путь, проверяя, хорошо ли те закутали уши теплыми шкурами. А потом с нетерпением ждали, какие оценки они принесут.
Одноглазый Хорек очень гордился своим АБСТРАКТНЫМ мышлением. Потому на уроках математики заставлял ребят не только считать, но и решать самые разнообразные задачки.
– Представьте, что это яблоки, – говорил Хорек, указывая на разложенные перед учениками счетные палочки.
Мамонтенок честно совал деревяшку в рот, закрывая глаза. Но представить, что хрустящие на зубах щепки – это мякоть сочного фрукта, у него никак не получалось.
– Не нужно жевать на уроках! – выходил из себя учитель. – Нарисуйте картину в воображении: осень, яблоня, ветки гнутся под тяжестью спелых плодов… Представили?
– Да, – сглатывая слюнки, отвечал класс.
– Молодцы! Теперь так: часть яблок уже упала на землю. Но часть еще держится на ветвях. Где яблок больше?
– На земле! – радостно кричали более голодные.
– На дереве, – спорили более терпеливые и экономные.
Одноглазый Хорек на мгновение терялся, но тут же принимал очень хитрое решение:
– Пусть будет поровну. Чтобы всем вам хватило.
Так в математике появились понятия «больше», «меньше» и «равно». Но изобретательный Хорек на этом не успокаивался, продолжая усложнять задания. Как бы ты, мой дорогой современный читатель, ответил на такой вопрос:
«Если у Зоркого Репья шишка на лбу, а у Премудрого Сурка синяк под глазом, сколько яблок упало с дерева?»
Скорее всего, ты решишь, что это очень легкая задача, и ответишь: «Два». Однако правильный ответ – одно.
– Почему одно?! – возмутишься ты.
Оказывается, падающее яблоко стукнуло Репья по голове. Премудрый Сурок засмеялся, и тут же получил в глаз…
А вот дополнительный вопрос к этой задаче:
«Какое количество яблок досталось каждому из этих ребят?»
Ты скажешь:
– Раз упало всего одно яблоко, значит, каждому досталось по половинке.
И опять ошибешься! Потому что Сурок очень обиделся на Репья за подбитый глаз, и тот отдал ему яблоко целиком, чтобы помириться.
С записью чисел тоже не обходилось без сложностей. Как вы помните, маленькая девочка Умничка, с которой началась математика, придумала отмечать пробежавших мимо пещеры антилоп черточками, которые затем сосчитала, давая названия каждому числу. Долгое время все так и делали: записывали числа черточками. Записи получались длинными-предлинными, и каждый раз, чтобы определить, какая перед тобой цифра, приходилось заново сосчитывать количество черточек в ней.
Дети сбивались и путались. Большая часть уроков проходила в спорах:
– Здесь восемь черточек! – доказывал Зоркий Репей.
– А я насчитала девять… – хлопала ресницами Красотуля.
– Конечно, девять! – поддерживал ее Мамонтенок.
– А может, пусть будет шесть? – предлагал ленивый Премудрый Сурок, который не любил слишком длинные числа.
Счетных палочек вечно не хватало. Ребята таскали их друг у друга, и часто урок заканчивался потасовкой. Наконец, Одноглазому Хорьку это надоело, и он постановил: цифра «пять» будет изображаться всего двумя палочками, но их нужно соединить нижними сторонами, чтобы получилась… галочка! Вот так: V. Для того, чтобы соорудить цифру «четыре», надо положить одну палочку перед галочкой, вот так: IV. А чтобы считать дальше, надо класть палочки после нее: VI, VII, VIII – шесть, семь, восемь…
Результат ему так понравился, что учитель воодушевился и в скором времени изобрел цифру «десять», две палочки перекрестив. Вот таким образом: X. А дальше, как с галочкой: чтобы десятку уменьшить, кладем палочку перед ней, чтоб увеличить – выстраиваем в очередь после.
Современные люди до сих пор используют эту систему, называя придуманные Одноглазым Хорьком цифры «римскими». И никто не догадывается, что племена, заселившие территорию, где раскинулась впоследствии Великая Римская империя, получили свои знания, отправив когда-то старейшин на уроки Хорька в племя Соленой Звезды.
С изобретением «галочки» и «крестика» драки в классе прекратились – теперь счетных палочек всем хватало. Записывать числа стало значительно проще, а читать примеры – гораздо быстрей. Одноглазый Хорек чрезвычайно гордился собой. Однако ленивый Сурок, так не любивший длинные числа, продолжал ворчать:
– Почему бы не придумать для каждой цифры отдельный значок? Проще один раз их запомнить, чем все время мучаться, вычитая и прибавляя черточки к «пятеркам» и «десяткам».
– Это отличная зарядка для ума, – говорила Облачко, с удовольствием выводя мелом на камне: «XIII–IX = IV». – Ну, что я написала?
Сурок громко фыркал и поворачивался к ней спиной. Его возмущало, что вместо одного примера приходится решать целых три: сначала определяя число «тринадцать», потом «девять» и, наконец, «четыре». А когда самая умная девочка племени писала что-нибудь вроде XXXVIII, даже Бегум делал вид, что очень занят беседой с приятелем.
Однажды Премудрый Сурок сидел на уроке и отчаянно скучал. Математик затеял считать ворон с помощью излюбленных «крестиков» и «галочек». Вороны Сурку не нравились. Наглые, крикливые, охрипшие от собственного карканья, в унылом оперении, навевающем тоску… То ли дело лебеди, прилетавшие по осени на Глубокое озеро! Жаль, что они не остались зимовать. Лебеди важно скользили по темной воде, выгибая длинные шеи и любуясь своим отражением. Сурок тогда долго стоял в восхищении на берегу, боясь шелохнуться, но пришел Мамонтенок и спугнул дивных птиц своим гулким басом.
Нарисовать лебедя оказалось не так-то и просто. Сурок выводил силуэт мелом на камне, недовольно хмурился, все стирал и пробовал снова. Одноглазый Хорек, прохаживающийся между рядами пыхтящих над вычислениями учеников, остановился у него за спиной.
– Что это? – недовольно спросил учитель.
– Это? – вздрогнул от неожиданности Премудрый Сурок. – Кажется, я придумал, как можно писать цифру два.
– Вместо того чтобы считать с нами ворон, ты весь урок выводил двойку? Да ты просто… двоечник! – рявкнул учитель.
Он так рассердился, что с той поры всех, кто плохо работает на уроке, стал называть «двоечниками». И рисовать в их дневникамнях «двойки», очень похожие на лебедей.
Разумеется, он не одобрил идею Сурка придумать для каждой цифры отдельное изображение. Это сделали позже, когда он вышел на пенсию, то есть присоединился к старейшинам племени и стал бездельничать целыми днями у весело потрескивающего костра.
Сейчас мы зовем эти цифры «арабскими». И «двойка» все так же похожа на лебедя…
Зоркий Репей обожал списывать. Он списывал у соседки сбоку, у соседки сзади, и даже у соседки, сидящей по диагонали! Разумеется, им это совсем не нравилось. И договорились девочки его проучить.
В конце каждого урока Одноглазый Хорек давал ученикам небольшую контрольную. Чтобы никто не остался без оценок: надо ведь определить, кому какие камни тащить домой. Чаще всего он писал какой-нибудь пример (задачи вызывали слишком бурное обсуждение, ведь подобрать к ним правильный ответ бывало нелегко).
В этот раз пример оказался совсем простым: утомленный бестолковостью учеников, математик попросил сосчитать, сколько будет два плюс два. Хитрые отличницы переглянулись, подмигнули друг другу, и каждая написала в ответе: «О». Списывай, Репей, на здоровье!
Взглянул Зоркий Репей, что написала его соседка сбоку, и удивился. «Ноль» – это ведь «нисколько». Но если мы прибавляли, то хоть сколько-то должно было получиться? Обернулся он к соседке сзади. У нее тоже ноль в ответе! И даже у соседки, сидящей по диагонали, выведен мелом кругленький, ровненький нолик!
Что ж, математика – хитрая наука, в ней всякое бывает. Решил Репей не раздумывать и тоже нарисовал на своем камне нолик. Правда, не такой ровненький, как у соседки по диагонали. А коварные отличницы убедились, что их план удался, быстренько стерли ноли и написали правильный ответ. Согласись, мой современный читатель, мелом работать на уроке куда удобнее, чем шариковой ручкой! Любую ошибку за секунду исправишь.
А теперь представь, как рассердился Зоркий Репей, когда учитель выдал ему после урока тяжеленный валун (да еще с изображением выгибающей лебединую шею двойки), а его соседки получили по легонькому, чистому камешку!
– Нечестно! – закричал бедолага. – У меня точно такой же ответ, как у них.
– Почему ты так думаешь? – удивился Одноглазый Хорек.
– Но я же у них… – и тут Зоркий Репей запнулся. Разве можно признаться учителю, что списывал? Да еще требовать за это хорошую оценку?
– Кажется, я видел. Случайно, – прошептал мальчик и скосил глаза на соседку сбоку. Потом на соседку сзади. И на соседку по диагонали…
И весь класс начал смеяться.
Ох, и не любил Зоркий Репей, когда над ним потешаются! Однако всему классу синяков не наставишь. Подхватил Репей свою тяжеленную «двойку» и побрел, грустный, куда глаза глядят.
Долго бродил. И все думал, как бы ему отыграться. Но кроме привычного «дать в глаз», ничего на ум не приходило. Наконец, он заметил, что стоит у подножия продуваемого всеми ветрами холма. Того самого, где вел одинокую жизнь шепелявый шаман.
Шамана Репей уважал. Он всегда любил за ним подглядывать, и даже пытался подражать. Когда никто этого не видел. В отличие от учителя математики, шамана не интересовали разные глупости вроде подсчета количества ног у пяти сорок или яблок, от которых давно не осталось даже огрызка. Он занимался вещами важными и таинственными. И как же хотелось Репью выглядеть столь же величественно!
Приободрившись, Репей снова взглянул на вершину холма. В голове у него возник план…
Первым, кого встретил Репей следующим утром, был Мамонтенок Без-Кулака.
– Стой неподвижно и смотри мне в глаза, – велел Мамонтенку Репей. Очень строго и решительно, как мог бы велеть сам шаман.
– Зачем? – растерялся Без-Кулака.
– Сейчас я тебя загип… загоп… в общем, ты станешь двоечником и заразишь своей двоечностью других ребят! – и он принялся сверлить приятеля гипнотическим взглядом, пока тот и впрямь не поверил, что стал двоечником.
И пошли они на пару гипнотизировать своих одноклассников. Кто-то поддавался сразу, кто-то пытался сопротивляться. Особенно трудно приходилось с девочками – слишком уж они были умными и обязательными. Но вот, наконец, весь класс твердо уверился, что способен учиться только на двойки. Сел Репей на свое место, огляделся вокруг, и вдруг обнаружил… что теперь ему совсем не у кого списывать!
– Ребята! – завопил он, вскакивая на ноги. – Ну-ка быстро все разгип… то есть разгоп… словом, учитесь как следует!
И он утер вспотевший от ужаса лоб.
А ребята – гип-гоп! – немного посовещались и решили, что и впрямь незачем им получать двойки. Хорошие оценки гораздо приятнее!
До чего же уютно сидеть у костра в надежной пещере, в то время как на улице злобно бьется метель, завывая от огорчения, что не может заморозить этих нахальных людишек, отважившихся пережидать холода в ее царстве! Уж она бы закружила их в морозном вихре, швырнула в лицо пригоршню снега, пробралась под теплую шкуру, чтобы обжечь кожу сотнями жал…
А маленькие людишки сидят, тесно прижавшись друг к другу, и не замечают ее завываний. Им интереснее слушать учителя. Уноситься воображением к тайнам, которые он пытается приоткрыть.
– Гляди-ка, я что-то нашел, – перебил приятеля Мамонтенок.
Он прошел немного вперед и поднял… башмак, сделанный из огромной медвежьей лапы!
– Вот вам и следы зверя, – присвистнул Премудрый Сурок. – Не так уж сложно прикинуться пещерным медведем.
– А зачем он ковылял на трех ногах? Бегал бы на четвереньках.
– Наверно, у него не было левого переднего «башмака». Вот и пришлось мучиться, ставя все следы правым.
– А теперь он еще один потерял! – рассмеялся Мамонтенок.
Мальчики сосредоточенно разглядывали добытый трофей.
– Мне показалось, или этот «медведь» был похож на шамана? – высказал, наконец, Сурок мучавшую его мысль.
Мамонтенок задумчиво попыхтел:
– Знаешь, мне тоже так показалось. Странно, правда?
– Ничего странного. Придумал табу, и теперь всячески старается нас запугать.
– Как же, станем мы его бояться! – фыркнул Без-Кулака.
Оставив безнадежное преследование, друзья подхватили свой странный трофей и направились к дому.
Такого скандала в племени Соленой Звезды еще не бывало:
– Шепелявый шаман ненавидит школу! Он готов сделать все, чтобы ее уничтожить. Даже нарядиться медведем, – говорил Премудрый Сурок взволнованным родичам, возвышаясь на камне по центру пещеры, как на трибуне. Мамонтенок топтался рядом, подтверждая каждую фразу товарища резким кивком головы.
– Не стал бы шаман нападать на мальчика родного племени, он всю жизнь защищал нас от бед и напастей! – раздались возмущенные голоса одних.
– Однако напал, – заспорили с ними другие.
– Бегум не успел никого разглядеть. А мальчишкам могло померещиться, в темноте да под снегопадом!
– Мы уверены, это шаман смазал счетные палочки желчью, а тетиву рыбьим жиром, – не сдавался Сурок.
– Шаман умеет колдовать и беседовать с духами. Зачем ему заниматься такой ерундой?!
– Мальчишки выдумывают! Это все кара за нарушенное табу!
– Ни один дух не станет разгуливать в таких башмаках, – заявила Нежная Лилия, потрясая добытым друзьями трофеем. – И ни один медведь не теряет на бегу свои лапы. Ребята узнали шамана. Мудрый вождь Большая Вода, ты должен с ним разобраться!
И вождь разобрался.
Он отправился на одинокий, продуваемый всеми ветрами холм. Как проходила беседа, никто не слышал, но с тех пор неприятности прекратились. Мрачный шаман сообщил всем желающим слушать, что сумел упросить духов, чтобы те отменили табу. И даже показал череп огромного лося, которого сам добыл ради этого случая и принес духам в жертву.
– Как благородно! – в умилении закатывали глаза его почитательницы.
Нежная Лилия требовала ответить, кто чуть не погубил ее сына. А еще уничтожил лекарства и украл из кладовки весь запас зерна.
– Дикий чевофек из чувово племени, – отвечал Говорящий-С-Ветром. – Расферженные духи подфказали ему, где мовно отыскать пиффу. Но отныне обеффяют лифить его своей помоффи.
Шаман обвел людей снисходительным взглядом:
– Я попрофу Севевный Ветев унефти этого дикавя подальфе отфюда, фтобы вы больфе не волновались.
– Как великодушно! – снова заголосили его поклонницы.
Однако не все разделяли этот восторг:
– Обманщик, – возмущались Красотуля и Облачко, безоговорочно поверившие своим друзьям. – Это он совершил все преступления!
Бегум, приходящий в себя после болезни, огорченно качал головой:
– У нас нет доказательств.
– Нет – значит, будут, – кипятился Сурок. – Мы еще выведем шамана на чистую воду!
– А может, просто скинем в грязную? – предложил Мамонтенок Без-Кулака.
– Так бы и разорвала его на кусочки собственными руками, – не могла успокоиться Облачко.
Бегум с Красотулей переглянулись:
– Надо же, никогда не видел ее в таком состоянии, – озадаченно пробормотал мальчик.
– Она за тебя и правда любого порвет, – многозначительно кивнула Красотуля.
– Да?
– Да. – Девочка улыбнулась: – Это так мило…
Как бы то ни было, уроки в школе возобновились. По утрам первобытные мамы снова провожали своих детей в путь, проверяя, хорошо ли те закутали уши теплыми шкурами. А потом с нетерпением ждали, какие оценки они принесут.
Глава 12. Почему двоечники называются двоечниками
Одноглазый Хорек очень гордился своим АБСТРАКТНЫМ мышлением. Потому на уроках математики заставлял ребят не только считать, но и решать самые разнообразные задачки.
– Представьте, что это яблоки, – говорил Хорек, указывая на разложенные перед учениками счетные палочки.
Мамонтенок честно совал деревяшку в рот, закрывая глаза. Но представить, что хрустящие на зубах щепки – это мякоть сочного фрукта, у него никак не получалось.
– Не нужно жевать на уроках! – выходил из себя учитель. – Нарисуйте картину в воображении: осень, яблоня, ветки гнутся под тяжестью спелых плодов… Представили?
– Да, – сглатывая слюнки, отвечал класс.
– Молодцы! Теперь так: часть яблок уже упала на землю. Но часть еще держится на ветвях. Где яблок больше?
– На земле! – радостно кричали более голодные.
– На дереве, – спорили более терпеливые и экономные.
Одноглазый Хорек на мгновение терялся, но тут же принимал очень хитрое решение:
– Пусть будет поровну. Чтобы всем вам хватило.
Так в математике появились понятия «больше», «меньше» и «равно». Но изобретательный Хорек на этом не успокаивался, продолжая усложнять задания. Как бы ты, мой дорогой современный читатель, ответил на такой вопрос:
«Если у Зоркого Репья шишка на лбу, а у Премудрого Сурка синяк под глазом, сколько яблок упало с дерева?»
Скорее всего, ты решишь, что это очень легкая задача, и ответишь: «Два». Однако правильный ответ – одно.
– Почему одно?! – возмутишься ты.
Оказывается, падающее яблоко стукнуло Репья по голове. Премудрый Сурок засмеялся, и тут же получил в глаз…
А вот дополнительный вопрос к этой задаче:
«Какое количество яблок досталось каждому из этих ребят?»
Ты скажешь:
– Раз упало всего одно яблоко, значит, каждому досталось по половинке.
И опять ошибешься! Потому что Сурок очень обиделся на Репья за подбитый глаз, и тот отдал ему яблоко целиком, чтобы помириться.
С записью чисел тоже не обходилось без сложностей. Как вы помните, маленькая девочка Умничка, с которой началась математика, придумала отмечать пробежавших мимо пещеры антилоп черточками, которые затем сосчитала, давая названия каждому числу. Долгое время все так и делали: записывали числа черточками. Записи получались длинными-предлинными, и каждый раз, чтобы определить, какая перед тобой цифра, приходилось заново сосчитывать количество черточек в ней.
Дети сбивались и путались. Большая часть уроков проходила в спорах:
– Здесь восемь черточек! – доказывал Зоркий Репей.
– А я насчитала девять… – хлопала ресницами Красотуля.
– Конечно, девять! – поддерживал ее Мамонтенок.
– А может, пусть будет шесть? – предлагал ленивый Премудрый Сурок, который не любил слишком длинные числа.
Счетных палочек вечно не хватало. Ребята таскали их друг у друга, и часто урок заканчивался потасовкой. Наконец, Одноглазому Хорьку это надоело, и он постановил: цифра «пять» будет изображаться всего двумя палочками, но их нужно соединить нижними сторонами, чтобы получилась… галочка! Вот так: V. Для того, чтобы соорудить цифру «четыре», надо положить одну палочку перед галочкой, вот так: IV. А чтобы считать дальше, надо класть палочки после нее: VI, VII, VIII – шесть, семь, восемь…
Результат ему так понравился, что учитель воодушевился и в скором времени изобрел цифру «десять», две палочки перекрестив. Вот таким образом: X. А дальше, как с галочкой: чтобы десятку уменьшить, кладем палочку перед ней, чтоб увеличить – выстраиваем в очередь после.
Современные люди до сих пор используют эту систему, называя придуманные Одноглазым Хорьком цифры «римскими». И никто не догадывается, что племена, заселившие территорию, где раскинулась впоследствии Великая Римская империя, получили свои знания, отправив когда-то старейшин на уроки Хорька в племя Соленой Звезды.
С изобретением «галочки» и «крестика» драки в классе прекратились – теперь счетных палочек всем хватало. Записывать числа стало значительно проще, а читать примеры – гораздо быстрей. Одноглазый Хорек чрезвычайно гордился собой. Однако ленивый Сурок, так не любивший длинные числа, продолжал ворчать:
– Почему бы не придумать для каждой цифры отдельный значок? Проще один раз их запомнить, чем все время мучаться, вычитая и прибавляя черточки к «пятеркам» и «десяткам».
– Это отличная зарядка для ума, – говорила Облачко, с удовольствием выводя мелом на камне: «XIII–IX = IV». – Ну, что я написала?
Сурок громко фыркал и поворачивался к ней спиной. Его возмущало, что вместо одного примера приходится решать целых три: сначала определяя число «тринадцать», потом «девять» и, наконец, «четыре». А когда самая умная девочка племени писала что-нибудь вроде XXXVIII, даже Бегум делал вид, что очень занят беседой с приятелем.
Однажды Премудрый Сурок сидел на уроке и отчаянно скучал. Математик затеял считать ворон с помощью излюбленных «крестиков» и «галочек». Вороны Сурку не нравились. Наглые, крикливые, охрипшие от собственного карканья, в унылом оперении, навевающем тоску… То ли дело лебеди, прилетавшие по осени на Глубокое озеро! Жаль, что они не остались зимовать. Лебеди важно скользили по темной воде, выгибая длинные шеи и любуясь своим отражением. Сурок тогда долго стоял в восхищении на берегу, боясь шелохнуться, но пришел Мамонтенок и спугнул дивных птиц своим гулким басом.
Нарисовать лебедя оказалось не так-то и просто. Сурок выводил силуэт мелом на камне, недовольно хмурился, все стирал и пробовал снова. Одноглазый Хорек, прохаживающийся между рядами пыхтящих над вычислениями учеников, остановился у него за спиной.
– Что это? – недовольно спросил учитель.
– Это? – вздрогнул от неожиданности Премудрый Сурок. – Кажется, я придумал, как можно писать цифру два.
– Вместо того чтобы считать с нами ворон, ты весь урок выводил двойку? Да ты просто… двоечник! – рявкнул учитель.
Он так рассердился, что с той поры всех, кто плохо работает на уроке, стал называть «двоечниками». И рисовать в их дневникамнях «двойки», очень похожие на лебедей.
Разумеется, он не одобрил идею Сурка придумать для каждой цифры отдельное изображение. Это сделали позже, когда он вышел на пенсию, то есть присоединился к старейшинам племени и стал бездельничать целыми днями у весело потрескивающего костра.
Сейчас мы зовем эти цифры «арабскими». И «двойка» все так же похожа на лебедя…
Глава 13. Гипнотизер
Зоркий Репей обожал списывать. Он списывал у соседки сбоку, у соседки сзади, и даже у соседки, сидящей по диагонали! Разумеется, им это совсем не нравилось. И договорились девочки его проучить.
В конце каждого урока Одноглазый Хорек давал ученикам небольшую контрольную. Чтобы никто не остался без оценок: надо ведь определить, кому какие камни тащить домой. Чаще всего он писал какой-нибудь пример (задачи вызывали слишком бурное обсуждение, ведь подобрать к ним правильный ответ бывало нелегко).
В этот раз пример оказался совсем простым: утомленный бестолковостью учеников, математик попросил сосчитать, сколько будет два плюс два. Хитрые отличницы переглянулись, подмигнули друг другу, и каждая написала в ответе: «О». Списывай, Репей, на здоровье!
Взглянул Зоркий Репей, что написала его соседка сбоку, и удивился. «Ноль» – это ведь «нисколько». Но если мы прибавляли, то хоть сколько-то должно было получиться? Обернулся он к соседке сзади. У нее тоже ноль в ответе! И даже у соседки, сидящей по диагонали, выведен мелом кругленький, ровненький нолик!
Что ж, математика – хитрая наука, в ней всякое бывает. Решил Репей не раздумывать и тоже нарисовал на своем камне нолик. Правда, не такой ровненький, как у соседки по диагонали. А коварные отличницы убедились, что их план удался, быстренько стерли ноли и написали правильный ответ. Согласись, мой современный читатель, мелом работать на уроке куда удобнее, чем шариковой ручкой! Любую ошибку за секунду исправишь.
А теперь представь, как рассердился Зоркий Репей, когда учитель выдал ему после урока тяжеленный валун (да еще с изображением выгибающей лебединую шею двойки), а его соседки получили по легонькому, чистому камешку!
– Нечестно! – закричал бедолага. – У меня точно такой же ответ, как у них.
– Почему ты так думаешь? – удивился Одноглазый Хорек.
– Но я же у них… – и тут Зоркий Репей запнулся. Разве можно признаться учителю, что списывал? Да еще требовать за это хорошую оценку?
– Кажется, я видел. Случайно, – прошептал мальчик и скосил глаза на соседку сбоку. Потом на соседку сзади. И на соседку по диагонали…
И весь класс начал смеяться.
Ох, и не любил Зоркий Репей, когда над ним потешаются! Однако всему классу синяков не наставишь. Подхватил Репей свою тяжеленную «двойку» и побрел, грустный, куда глаза глядят.
Долго бродил. И все думал, как бы ему отыграться. Но кроме привычного «дать в глаз», ничего на ум не приходило. Наконец, он заметил, что стоит у подножия продуваемого всеми ветрами холма. Того самого, где вел одинокую жизнь шепелявый шаман.
Шамана Репей уважал. Он всегда любил за ним подглядывать, и даже пытался подражать. Когда никто этого не видел. В отличие от учителя математики, шамана не интересовали разные глупости вроде подсчета количества ног у пяти сорок или яблок, от которых давно не осталось даже огрызка. Он занимался вещами важными и таинственными. И как же хотелось Репью выглядеть столь же величественно!
Приободрившись, Репей снова взглянул на вершину холма. В голове у него возник план…
Первым, кого встретил Репей следующим утром, был Мамонтенок Без-Кулака.
– Стой неподвижно и смотри мне в глаза, – велел Мамонтенку Репей. Очень строго и решительно, как мог бы велеть сам шаман.
– Зачем? – растерялся Без-Кулака.
– Сейчас я тебя загип… загоп… в общем, ты станешь двоечником и заразишь своей двоечностью других ребят! – и он принялся сверлить приятеля гипнотическим взглядом, пока тот и впрямь не поверил, что стал двоечником.
И пошли они на пару гипнотизировать своих одноклассников. Кто-то поддавался сразу, кто-то пытался сопротивляться. Особенно трудно приходилось с девочками – слишком уж они были умными и обязательными. Но вот, наконец, весь класс твердо уверился, что способен учиться только на двойки. Сел Репей на свое место, огляделся вокруг, и вдруг обнаружил… что теперь ему совсем не у кого списывать!
– Ребята! – завопил он, вскакивая на ноги. – Ну-ка быстро все разгип… то есть разгоп… словом, учитесь как следует!
И он утер вспотевший от ужаса лоб.
А ребята – гип-гоп! – немного посовещались и решили, что и впрямь незачем им получать двойки. Хорошие оценки гораздо приятнее!
Глава 14. Открытый урок
До чего же уютно сидеть у костра в надежной пещере, в то время как на улице злобно бьется метель, завывая от огорчения, что не может заморозить этих нахальных людишек, отважившихся пережидать холода в ее царстве! Уж она бы закружила их в морозном вихре, швырнула в лицо пригоршню снега, пробралась под теплую шкуру, чтобы обжечь кожу сотнями жал…
А маленькие людишки сидят, тесно прижавшись друг к другу, и не замечают ее завываний. Им интереснее слушать учителя. Уноситься воображением к тайнам, которые он пытается приоткрыть.
