Его рваное дыхание, приглушенные стоны наслаждения – лучшая музыка для меня. Охваченный страстью, желанием мужчина что-то бессвязно шепчет, касаясь губами шеи. Его пальцы стискивают плечи до боли, он вбивается в тело, резко и грубовато. С губ слетает стон. От каждого толчка удовольствие волнами растекается по телу. Меняя темп, он замедляется, обволакивая собой, буквально вплавляется горячей кожей, стараясь срастись телами в одно целое, растворить меня в себе. От терпкого аромата его тела и секса шалею, подчиняюсь, обнимая его сильнее, переплетая ноги на пояснице. Взгляд скользит по отражению в зеркале встроенного шкафа. В стекле полутемная комната, большая кровать и пара сплетенных, обнаженных тел на сбитых простынях. Отражение красиво, откровенно бесстыдно и чувственно.
Ладони скользят по влажной коже напряженной спины. Под пальцами перекатываются бугры мышц. Кажется, этот танец любви, дарящий удовольствие обоим, бесконечен. Именно так – глаза в глаза, видя и зная, кто с тобой. Шалея от обладания любимым.
Мужчина замирает на секунду, замираю я, уже зная, чего он захочет.
Нет, только не Кир! Он нравится мне. Я хочу родить парочку мальчуганов точных его копий. Кир, не надо…
В протесте пальцы впиваются в напряженные плечи. Качнув бедрами, я пытаюсь заставить его продолжить. Я хочу, чтобы он продолжал так, в самой скучной позе, но самой желанной для меня. Лицом к лицу. Точно мы не просто любовники, а любим друг друга. Он любит меня, он слышит меня и чувствует. Я прошу на время эту иллюзию любви. На какие-то несколько минут, чтобы было, как хочу я. Чтобы он постарался для меня… для меня…Разве я много прошу?
- Нет… еще…- едва слышное, слабое как шелест листа, как дыхание спящего. Это все, что я могу сказать в протест.
На лице мужчины мелькает недовольная гримаса. Один непонимающий взгляд на меня, и я уступаю. Я всегда уступаю. Руки соскальзывают с широких плеч, бессильными плетями падая на смятую простынь. Вспышка злости на него за эгоизм тут же гаснет. Щелчок в голове. И я точно выхожу из своего тела и смотрю на все со стороны. Нервные окончания, отвечающие за удовольствие, точно кто-то выключил. Я чувствую себя как в спортзале. Нагрузка на мышцы, сбитое дыхание, ускоренное сердцебиение и ничего больше. Обычный фитнес.
Тело действует само, на автомате, послушно поворачиваясь и выгибаясь, подстраиваясь под желания мужчины. И этому важно получить свое. Он пришел за своим удовольствием, не за любовью. Хотя много пел, часто повторяя это слово. Ложь, как всегда. Даже не раздражает больше. Я могу уже сейчас все прекратить, выставить его, хорошо мне точно не будет. Он все испортил. Первые наш раз, он же последний. Отношений не будет. Не получиться. Но я терплю до конца. До его финала, чтобы как-то оправдаться перед собой за новый эксперимент. Должен же хоть кто-то из нас получить удовольствие. В этот раз это буду не я. Снова не я.
Он сзади. Двигается, ускоряя темп и постанывая. Для нас скоро все закончится. Хорошо, что сзади. Не хочу видеть его лицо, и ему не нужно видеть мое. Пальцы ныряют в волосы и стискивают у корней. Он резко запрокидывает голову. Я зажмуриваюсь, не хочу видеть это выражение тупой отрешенности на лице.
- Ты скоро…- хрипло спрашивает он.
Надо же, вспомнил обо мне, переживает, получу ли я удовольствие… Не в этот раз точно…
- Кончай…- небрежно бросаю ему, радуясь, что уже все.
Мне тоже хорошо… оттого, что все наконец-то закончилось. Мужчина, его мысли на мой счет, чувства мне по барабану… Как и ему мои. Сейчас он придет в себя, натянет маску и снова начнет вести себя правильно. Делать вид, что я для него что-то значу. Это лицемерие после, когда ясно, что он врет, тошнотворно. Особенно когда понимаешь, что все между нами кончено, не успев начаться. Все кончено. Моя попытка номер пять устроить личную жизнь сегодня провалилась. Мужик не прошел тест в постели. Осталось сожаление. Кир мне нравился. Я верила, что он тот самый. Но, увы…
Отпихиваю его, лезущего с поцелуями, нащупываю одеяло, сворачиваюсь калачиком на постели и натягиваю одеяло под подбородок. Спасть, спать. Завтра… уже сегодня… будет новый день.
Нет, я не проститутка, принимающая очередного клиента. Я зав юридическим отделом в столичной фирме, Зарецкая Альбина Николаевна. Мне тридцать один, разведена, детей нет. Есть квартира, машина и верная подруга Татьяна.
- Будешь уходить – захлопни дверь,- выпроваживаю мужика.
Обычно этого достаточно. Понимающие быстро и молча одеваются, бормочут что-то типа: «Было потрясно» и «Я позвоню» и торопливо уходят. Но этот решил выяснить отношения. Я как чувствовала при встрече, что будут проблемы. Но поддалась на его обаяние. Закрыла рот шестому чувству, а зря… Интуиция не подвела и в этот раз.
- Что не так, Аля? Почему ты меня гонишь?
- Все так. Я хочу спать.- Больше всего мне сейчас хочется натянуть одеяло на голову и спрятаться от него и от всех.
Но он не понимает этого, не слышит. Смотрит и не видит. Как я могла надеяться, что он тот самый!
- Ты не кончила и злишься из-за этого, но ты же сама не захотела,- он возмущенно сопит, с упреком глядя на меня.
Я молчу, мне сказать нечего. По опыту знаю, что так правильнее. Никто из них не понимает. Они же славные ебаки, а тут я с непонятной претензией. Но и до Кира дошло, что ему пора. Он уходил обиженный. Шуршала, жалуясь на хозяйку, натягиваемая одежда, возмущенно звякала пряжка ремня. Мои слова задели мужское самолюбие, и он ожидаемо вымещал на мне досаду.
Млин, надо же самолюбивый какой попался!
- Кир, будешь закрывать дверь – не хлопай сильно,- это все, что я могу и хочу ему сказать на его упреки.
Объяснять причину моего «нет» бесполезно и ненужно. Для мужчин это не причина, а издевательство над ними. Надо было сказать, как мне нравиться. Я слышала эту фразу более, чем достаточно. Но как я объясню, что говорить как раз не нужно. Инструкции все испортят.
- Какого черта, Аля! Что с тобой не так?- сорвался он, уже выходя.
Прячась от криков и упреков, натягиваю одеяло на голову, как улитка в домик, как в детстве от любого страха. Слышу грохот с силой захлопнувшейся двери. А ведь я просила…
* * *
- Что с тобой не так?- Татьяна, подперев щеку ладонью, смотрела на меня с сочувствием как на инвалида или тяжелобольную.
У нее эта фраза вышла необидно и не зло, как у Кира. Вчера я распрощалась с ним. Непонятно чем обиженный мужчина ушел некрасиво, громко хлопнув дверью, проигнорировав мою просьбу. Но что ни делается, то к лучшему. Сегодня двойной праздник: Святой Валентин и конец рабочей недели. Я решила отметить самое важное решение в моей жизни и позвала единственную подругу Татьяну, помощницу нашего главного.
После работы мы устроились в моем кабинете и приканчивали бутылочку вишневой наливки, заедая вкусноту шоколадными конфетами. Символично совпало. Сегодня четырнадцатое февраля – День Влюбленных. И повод у нас самый что ни на есть подходящий – любовь.
- Зря ты Кирилла отшила. Он столько бегал за тобой. Так красиво ухаживал. И сам красавец. Свой бизнес. Женат не был. Детей нет. Идеальный мужик,- перечисляла достоинства моего экс-ухажора подруга.- Мы, подруга, четвертый десяток разменяли. Уже не девочки. Часики тикают.
- Тань, давай хоть ты не будешь,- попросила я подругу, освобождая от фольги очередное шоколадное сердечко.- Не мой он, понимаешь. Не чувствует меня Кирилл. Мне его только терпеть. Пока ему надоест, и он любовницу заведет. Зачем мне это все?
Привыкли мы к полумерам. Начинается с мелочей, когда получился не совсем тот тон краски для волос, не идеальная прическа или маникюр, немного не так сидящая одежда, не совсем такая квартира, работа, город, машина, соседи, как хотелось бы. По отдельности вполне терпимые мелочи. Но эти мелочи буквально во всем. И со временем их все больше. Они вьются вокруг, как мошки. Надоедают, кусают, мешают жить. Не смертельно, но накапливается раздражение. Непонятная злость. И мы срываемся на родных, сослуживцах, случайных людях. Но это быт и его вроде как положено терпеть. А если приплюсовать неправильно выбранного спутника. Человека, от которого зависит радость, удовольствие, то в жизни смысла нет… А дети – это отдельный разговор. Материнство – счастье, но какой ценой дается… Эх…
- Опять не тот,- подруга тяжело выдохнула, глянув на меня, как на больную.
Так смотрят на любимых, но неизлечимо больных людей. От ее взгляда хочется на луну выть. А мы вроде как праздновать собрались.
- Не опять, а снова,- мрачно отозвалась я.- Ну вот как вы с Санькой понимаете друг друга? В постели. Или все сразу и идеально получилось?
- Не сразу. Я ему сказала, как мне нравиться,- пожала плечами Татьяна.
- А у меня не срабатывает, когда «сказала». Не могу я раздавать инструкции к себе. Точно выпрашиваешь или заставляешь его добровольно-принудительно,- я скривилась.- Он должен сам хотеть… должен настроиться на тебя и… чувствовать тебя, как себя.
- Таких не бывает.
- Бывает. Когда любовь – бывает. Я же не чокнутая надеяться на несбыточное.- Перед внутренним взором мелькнул симпатичный блондин с ямочкой на подбородке. Бывший муж. Я торопливо отогнала видение.- Давай, за нашу дружбу.- Я уже взялась разливать, как запиликал Танькин мобильник.
- Это мой кипиш поднял,- коротко бросила она, читая сообщение.- Потеряли меня. Уж и не расслабься на часок. Через десять минут он подъедет, меня заберет.- Она виновато посмотрела на меня.- Алюш, ты же знаешь Сашку. Упрется – экскаватором не сковырнуть. Мне пора или на плечо закинет и унесет. Тебя подвезти? Поехали. При тебе Санька всегда молчит. А так всю дорогу пилить будет.
Ну, спасибо, подруженька! Мне типа Кира мало, еще Саньку твоего терпеть. Ну, уж нет! Решили без мужиков, значит будем без них… Теперь уже точно…
Ее ревнивый Санька мне никогда не нравился. Бестактный, хамоватый бугай. Ему только вышибалой при ночном клубе работать. Вбил себе в голову, что я своим примером свободной женщины плохо влияю на его жену. Как женился, все пытается ссорить нас с ней. А сам боится, что Танька от него уйдет. Она и сейчас, родив ему двоих, тоненькая, как тростиночка. Хотя может он просто ее объедает. Ну, не нравятся мне хамоватые качки. Мне нравятся мужчины в меру накачанные и не в меру умные. Нравились…
- Нет, Тань, спасибо. Я лучше такси вызову,- отрицательно покачала головой, спеша отказаться.
Она поднялась, чмокнула меня в щеку, глянув побитым щенком, чуть пошатываясь на высоких каблуках, скрылась за дверью. Хлопнула дверь в приемной – Таня ушла. Мне тоже пора собираться. Домой совсем не хотелось. При всех недостатках мужа, у Тани была любящая ее семья. Когда-то и у меня была такая… почти… В другой жизни, до того, как я стала «в активном поиске».
Откинувшись на кресле, вспоминала бывшего Олега. Картинки счастливой жизни летели как в калейдоскопе. Когда счастлив, этого не замечаешь. Когда счастье заканчивается, кажется, его было так мало. Проблема моя не на пустом месте родилась. Когда знаешь лучшее, на посредственное смотреть не хочется.
Хорошо сиделось одной в тишине. От выпитого разморило и тянуло в сон. Совсем не хотелось на улицу, когда за окном трещит мороз. Еще меньше хотелось возвращаться в большую, пустую квартиру в новостройке. Так и необжитую мной до конца. Не было времени, да и особого желания обустраиваться. Ванная, спальня и кухня – мой жилой сектор. Остальные три комнаты стояли в разной степени недоделанности. Гостиная и кабинет пустовали. Рабочие закончили отделку, но так и не завезли мебель. Детская резала глаз отштукатуренными стенами, подготовленными под рисунок. Эскиз был сделан, и художница уже начала расписывать стену, как случилось то, что случилось. С тех пор прошло шесть лет, ипотека погашена, но прозрачный полиэтилен до сих пор покрывает пол.
Шум в соседнем кабинете не насторожил. Кажется, за раздумьями и воспоминаниями она задремала. Это уборщица скоро явится и ее погонит домой. Надо собираться быстрее. Только сначала убрать остатки пиршества со стола.
Я прятала початую бутылку в шкаф, когда в соседнем кабинете что-то громко ухнуло, упав на пол, и покатилось. Послышалась нецензурная ругань. Голос мужской. Значит, не уборщица. Тогда кто? Вор?
Алкоголь в крови Альбины предал ей смелости. Она поднялась, и схватилась за край стола. От резкого движения картинка перед глазами поплыла. Справившись с собой, прихват металлическую статуэтку со стола для защиты, двинулась в разведку…
Рывком распахнув дверь, ворвалась и застыла на месте, разглядывая пятую точку неизвестной мне личности несомненно мужского пола в брендовых, вызывающе дорогих джинсах. Работал один из компьютеров. На спинке стула висел свитер из меланжевой пряжи. Произвела мысленную идентификацию с мужским известным мне населением и не нашла совпадений. Посозерцав филей еще десяток секунд, сделала для себя вывод:
«Точно вор. В бутиках джинсы дорогущие ворует, а к нам за оргтехникой забрался. Сейчас я вызову охрану и уже завтра получу за него как минимум благодарность, а как максимум… денежное вознаграждение»
Мысленно пересчитав новенькие, хрустящие купюры, я перегородила своими пятьюдесятью тремя килограммами выход, чтобы будущее денежное вознаграждение не сбежал и, откашлявшись, поинтересовалась, придав голосу всю возможную строгость:
- Вы хто… ик?
Голос меня подвел, в нужный момент я икнула, сведя на нет, все усилия выглядеть сурово и неотвратимо-карающе. Мужчина распрямился, продемонстрировав высокий рост и атлетическое сложение. Кинул на стол громыхнувший дырокол и обернулся. Лет тридцати. Светлый шатен, широкие, прямые брови, голубые глаза, прямой нос, узкие губы, правильный овал лица. С таких лиц пишут иконы.
- Григорьев Артур,- мужчина ткнул в бейджик на черной футболке, обтянувшей мускулистый торс.- Новый системный администратор… ваш… Альбина…- он помедлили, вспоминая отчество,- Николаевна.
- Мой!
Честно, удивилась заявлению шатена. Насколько помню, мужчин не заказывала, компьютерщиков тем более. Пристально вглядывалась в лицо шатена, пыталась вспомнить. Не без удовольствия разглядывала правильные, аристократические черты. Но в памяти не возникало никаких ассоциаций. Наливка слегка туманила мозги, но логика-то работала как часы. Произведение искусства засунула в карман брюк от греха подальше.
Не могла же я упустить появление привлекательного парня. Через меня, в смысле через мой отдел, все проходят. Старею что ли…
За лицо поставила парню, как в фигурном катании высших шесть баллов, и тут же снизила за дырки на коленках модных джинсов. Дырки эти общий прекрасный вид очень уж портили, на мой критический взгляд.
- Ваш, ваш,- заверил парень, в свою очередь пристально разглядывая меня.
- Новенький, угу… Что вы здесь делаете так поздно…м-м-м… А-а-а?- совершенно вылетело из головы, каким именем представился сис админ. В голове крутились «Артем», «Артур» и даже «Артан».- Рабочий день давно закончен? Вас дома не ждут?
Шатен оперся бедром о край стола, сложил руки на груди и в упор, не мигая, смотрел на меня. На лице не появилось никаких эмоций. Понравилась или нет – трудно сказать. Скорее нет, чем да. Вчерашняя Альбина расстроилась бы, сегодняшней все фиолетово.
Ладони скользят по влажной коже напряженной спины. Под пальцами перекатываются бугры мышц. Кажется, этот танец любви, дарящий удовольствие обоим, бесконечен. Именно так – глаза в глаза, видя и зная, кто с тобой. Шалея от обладания любимым.
Мужчина замирает на секунду, замираю я, уже зная, чего он захочет.
Нет, только не Кир! Он нравится мне. Я хочу родить парочку мальчуганов точных его копий. Кир, не надо…
В протесте пальцы впиваются в напряженные плечи. Качнув бедрами, я пытаюсь заставить его продолжить. Я хочу, чтобы он продолжал так, в самой скучной позе, но самой желанной для меня. Лицом к лицу. Точно мы не просто любовники, а любим друг друга. Он любит меня, он слышит меня и чувствует. Я прошу на время эту иллюзию любви. На какие-то несколько минут, чтобы было, как хочу я. Чтобы он постарался для меня… для меня…Разве я много прошу?
- Нет… еще…- едва слышное, слабое как шелест листа, как дыхание спящего. Это все, что я могу сказать в протест.
На лице мужчины мелькает недовольная гримаса. Один непонимающий взгляд на меня, и я уступаю. Я всегда уступаю. Руки соскальзывают с широких плеч, бессильными плетями падая на смятую простынь. Вспышка злости на него за эгоизм тут же гаснет. Щелчок в голове. И я точно выхожу из своего тела и смотрю на все со стороны. Нервные окончания, отвечающие за удовольствие, точно кто-то выключил. Я чувствую себя как в спортзале. Нагрузка на мышцы, сбитое дыхание, ускоренное сердцебиение и ничего больше. Обычный фитнес.
Тело действует само, на автомате, послушно поворачиваясь и выгибаясь, подстраиваясь под желания мужчины. И этому важно получить свое. Он пришел за своим удовольствием, не за любовью. Хотя много пел, часто повторяя это слово. Ложь, как всегда. Даже не раздражает больше. Я могу уже сейчас все прекратить, выставить его, хорошо мне точно не будет. Он все испортил. Первые наш раз, он же последний. Отношений не будет. Не получиться. Но я терплю до конца. До его финала, чтобы как-то оправдаться перед собой за новый эксперимент. Должен же хоть кто-то из нас получить удовольствие. В этот раз это буду не я. Снова не я.
Он сзади. Двигается, ускоряя темп и постанывая. Для нас скоро все закончится. Хорошо, что сзади. Не хочу видеть его лицо, и ему не нужно видеть мое. Пальцы ныряют в волосы и стискивают у корней. Он резко запрокидывает голову. Я зажмуриваюсь, не хочу видеть это выражение тупой отрешенности на лице.
- Ты скоро…- хрипло спрашивает он.
Надо же, вспомнил обо мне, переживает, получу ли я удовольствие… Не в этот раз точно…
- Кончай…- небрежно бросаю ему, радуясь, что уже все.
Мне тоже хорошо… оттого, что все наконец-то закончилось. Мужчина, его мысли на мой счет, чувства мне по барабану… Как и ему мои. Сейчас он придет в себя, натянет маску и снова начнет вести себя правильно. Делать вид, что я для него что-то значу. Это лицемерие после, когда ясно, что он врет, тошнотворно. Особенно когда понимаешь, что все между нами кончено, не успев начаться. Все кончено. Моя попытка номер пять устроить личную жизнь сегодня провалилась. Мужик не прошел тест в постели. Осталось сожаление. Кир мне нравился. Я верила, что он тот самый. Но, увы…
Отпихиваю его, лезущего с поцелуями, нащупываю одеяло, сворачиваюсь калачиком на постели и натягиваю одеяло под подбородок. Спасть, спать. Завтра… уже сегодня… будет новый день.
Нет, я не проститутка, принимающая очередного клиента. Я зав юридическим отделом в столичной фирме, Зарецкая Альбина Николаевна. Мне тридцать один, разведена, детей нет. Есть квартира, машина и верная подруга Татьяна.
- Будешь уходить – захлопни дверь,- выпроваживаю мужика.
Обычно этого достаточно. Понимающие быстро и молча одеваются, бормочут что-то типа: «Было потрясно» и «Я позвоню» и торопливо уходят. Но этот решил выяснить отношения. Я как чувствовала при встрече, что будут проблемы. Но поддалась на его обаяние. Закрыла рот шестому чувству, а зря… Интуиция не подвела и в этот раз.
- Что не так, Аля? Почему ты меня гонишь?
- Все так. Я хочу спать.- Больше всего мне сейчас хочется натянуть одеяло на голову и спрятаться от него и от всех.
Но он не понимает этого, не слышит. Смотрит и не видит. Как я могла надеяться, что он тот самый!
- Ты не кончила и злишься из-за этого, но ты же сама не захотела,- он возмущенно сопит, с упреком глядя на меня.
Я молчу, мне сказать нечего. По опыту знаю, что так правильнее. Никто из них не понимает. Они же славные ебаки, а тут я с непонятной претензией. Но и до Кира дошло, что ему пора. Он уходил обиженный. Шуршала, жалуясь на хозяйку, натягиваемая одежда, возмущенно звякала пряжка ремня. Мои слова задели мужское самолюбие, и он ожидаемо вымещал на мне досаду.
Млин, надо же самолюбивый какой попался!
- Кир, будешь закрывать дверь – не хлопай сильно,- это все, что я могу и хочу ему сказать на его упреки.
Объяснять причину моего «нет» бесполезно и ненужно. Для мужчин это не причина, а издевательство над ними. Надо было сказать, как мне нравиться. Я слышала эту фразу более, чем достаточно. Но как я объясню, что говорить как раз не нужно. Инструкции все испортят.
- Какого черта, Аля! Что с тобой не так?- сорвался он, уже выходя.
Прячась от криков и упреков, натягиваю одеяло на голову, как улитка в домик, как в детстве от любого страха. Слышу грохот с силой захлопнувшейся двери. А ведь я просила…
* * *
- Что с тобой не так?- Татьяна, подперев щеку ладонью, смотрела на меня с сочувствием как на инвалида или тяжелобольную.
У нее эта фраза вышла необидно и не зло, как у Кира. Вчера я распрощалась с ним. Непонятно чем обиженный мужчина ушел некрасиво, громко хлопнув дверью, проигнорировав мою просьбу. Но что ни делается, то к лучшему. Сегодня двойной праздник: Святой Валентин и конец рабочей недели. Я решила отметить самое важное решение в моей жизни и позвала единственную подругу Татьяну, помощницу нашего главного.
После работы мы устроились в моем кабинете и приканчивали бутылочку вишневой наливки, заедая вкусноту шоколадными конфетами. Символично совпало. Сегодня четырнадцатое февраля – День Влюбленных. И повод у нас самый что ни на есть подходящий – любовь.
- Зря ты Кирилла отшила. Он столько бегал за тобой. Так красиво ухаживал. И сам красавец. Свой бизнес. Женат не был. Детей нет. Идеальный мужик,- перечисляла достоинства моего экс-ухажора подруга.- Мы, подруга, четвертый десяток разменяли. Уже не девочки. Часики тикают.
- Тань, давай хоть ты не будешь,- попросила я подругу, освобождая от фольги очередное шоколадное сердечко.- Не мой он, понимаешь. Не чувствует меня Кирилл. Мне его только терпеть. Пока ему надоест, и он любовницу заведет. Зачем мне это все?
Привыкли мы к полумерам. Начинается с мелочей, когда получился не совсем тот тон краски для волос, не идеальная прическа или маникюр, немного не так сидящая одежда, не совсем такая квартира, работа, город, машина, соседи, как хотелось бы. По отдельности вполне терпимые мелочи. Но эти мелочи буквально во всем. И со временем их все больше. Они вьются вокруг, как мошки. Надоедают, кусают, мешают жить. Не смертельно, но накапливается раздражение. Непонятная злость. И мы срываемся на родных, сослуживцах, случайных людях. Но это быт и его вроде как положено терпеть. А если приплюсовать неправильно выбранного спутника. Человека, от которого зависит радость, удовольствие, то в жизни смысла нет… А дети – это отдельный разговор. Материнство – счастье, но какой ценой дается… Эх…
- Опять не тот,- подруга тяжело выдохнула, глянув на меня, как на больную.
Так смотрят на любимых, но неизлечимо больных людей. От ее взгляда хочется на луну выть. А мы вроде как праздновать собрались.
- Не опять, а снова,- мрачно отозвалась я.- Ну вот как вы с Санькой понимаете друг друга? В постели. Или все сразу и идеально получилось?
- Не сразу. Я ему сказала, как мне нравиться,- пожала плечами Татьяна.
- А у меня не срабатывает, когда «сказала». Не могу я раздавать инструкции к себе. Точно выпрашиваешь или заставляешь его добровольно-принудительно,- я скривилась.- Он должен сам хотеть… должен настроиться на тебя и… чувствовать тебя, как себя.
- Таких не бывает.
- Бывает. Когда любовь – бывает. Я же не чокнутая надеяться на несбыточное.- Перед внутренним взором мелькнул симпатичный блондин с ямочкой на подбородке. Бывший муж. Я торопливо отогнала видение.- Давай, за нашу дружбу.- Я уже взялась разливать, как запиликал Танькин мобильник.
- Это мой кипиш поднял,- коротко бросила она, читая сообщение.- Потеряли меня. Уж и не расслабься на часок. Через десять минут он подъедет, меня заберет.- Она виновато посмотрела на меня.- Алюш, ты же знаешь Сашку. Упрется – экскаватором не сковырнуть. Мне пора или на плечо закинет и унесет. Тебя подвезти? Поехали. При тебе Санька всегда молчит. А так всю дорогу пилить будет.
Ну, спасибо, подруженька! Мне типа Кира мало, еще Саньку твоего терпеть. Ну, уж нет! Решили без мужиков, значит будем без них… Теперь уже точно…
Ее ревнивый Санька мне никогда не нравился. Бестактный, хамоватый бугай. Ему только вышибалой при ночном клубе работать. Вбил себе в голову, что я своим примером свободной женщины плохо влияю на его жену. Как женился, все пытается ссорить нас с ней. А сам боится, что Танька от него уйдет. Она и сейчас, родив ему двоих, тоненькая, как тростиночка. Хотя может он просто ее объедает. Ну, не нравятся мне хамоватые качки. Мне нравятся мужчины в меру накачанные и не в меру умные. Нравились…
- Нет, Тань, спасибо. Я лучше такси вызову,- отрицательно покачала головой, спеша отказаться.
Она поднялась, чмокнула меня в щеку, глянув побитым щенком, чуть пошатываясь на высоких каблуках, скрылась за дверью. Хлопнула дверь в приемной – Таня ушла. Мне тоже пора собираться. Домой совсем не хотелось. При всех недостатках мужа, у Тани была любящая ее семья. Когда-то и у меня была такая… почти… В другой жизни, до того, как я стала «в активном поиске».
Откинувшись на кресле, вспоминала бывшего Олега. Картинки счастливой жизни летели как в калейдоскопе. Когда счастлив, этого не замечаешь. Когда счастье заканчивается, кажется, его было так мало. Проблема моя не на пустом месте родилась. Когда знаешь лучшее, на посредственное смотреть не хочется.
Хорошо сиделось одной в тишине. От выпитого разморило и тянуло в сон. Совсем не хотелось на улицу, когда за окном трещит мороз. Еще меньше хотелось возвращаться в большую, пустую квартиру в новостройке. Так и необжитую мной до конца. Не было времени, да и особого желания обустраиваться. Ванная, спальня и кухня – мой жилой сектор. Остальные три комнаты стояли в разной степени недоделанности. Гостиная и кабинет пустовали. Рабочие закончили отделку, но так и не завезли мебель. Детская резала глаз отштукатуренными стенами, подготовленными под рисунок. Эскиз был сделан, и художница уже начала расписывать стену, как случилось то, что случилось. С тех пор прошло шесть лет, ипотека погашена, но прозрачный полиэтилен до сих пор покрывает пол.
Шум в соседнем кабинете не насторожил. Кажется, за раздумьями и воспоминаниями она задремала. Это уборщица скоро явится и ее погонит домой. Надо собираться быстрее. Только сначала убрать остатки пиршества со стола.
Я прятала початую бутылку в шкаф, когда в соседнем кабинете что-то громко ухнуло, упав на пол, и покатилось. Послышалась нецензурная ругань. Голос мужской. Значит, не уборщица. Тогда кто? Вор?
Алкоголь в крови Альбины предал ей смелости. Она поднялась, и схватилась за край стола. От резкого движения картинка перед глазами поплыла. Справившись с собой, прихват металлическую статуэтку со стола для защиты, двинулась в разведку…
Рывком распахнув дверь, ворвалась и застыла на месте, разглядывая пятую точку неизвестной мне личности несомненно мужского пола в брендовых, вызывающе дорогих джинсах. Работал один из компьютеров. На спинке стула висел свитер из меланжевой пряжи. Произвела мысленную идентификацию с мужским известным мне населением и не нашла совпадений. Посозерцав филей еще десяток секунд, сделала для себя вывод:
«Точно вор. В бутиках джинсы дорогущие ворует, а к нам за оргтехникой забрался. Сейчас я вызову охрану и уже завтра получу за него как минимум благодарность, а как максимум… денежное вознаграждение»
Мысленно пересчитав новенькие, хрустящие купюры, я перегородила своими пятьюдесятью тремя килограммами выход, чтобы будущее денежное вознаграждение не сбежал и, откашлявшись, поинтересовалась, придав голосу всю возможную строгость:
- Вы хто… ик?
Голос меня подвел, в нужный момент я икнула, сведя на нет, все усилия выглядеть сурово и неотвратимо-карающе. Мужчина распрямился, продемонстрировав высокий рост и атлетическое сложение. Кинул на стол громыхнувший дырокол и обернулся. Лет тридцати. Светлый шатен, широкие, прямые брови, голубые глаза, прямой нос, узкие губы, правильный овал лица. С таких лиц пишут иконы.
- Григорьев Артур,- мужчина ткнул в бейджик на черной футболке, обтянувшей мускулистый торс.- Новый системный администратор… ваш… Альбина…- он помедлили, вспоминая отчество,- Николаевна.
- Мой!
Честно, удивилась заявлению шатена. Насколько помню, мужчин не заказывала, компьютерщиков тем более. Пристально вглядывалась в лицо шатена, пыталась вспомнить. Не без удовольствия разглядывала правильные, аристократические черты. Но в памяти не возникало никаких ассоциаций. Наливка слегка туманила мозги, но логика-то работала как часы. Произведение искусства засунула в карман брюк от греха подальше.
Не могла же я упустить появление привлекательного парня. Через меня, в смысле через мой отдел, все проходят. Старею что ли…
За лицо поставила парню, как в фигурном катании высших шесть баллов, и тут же снизила за дырки на коленках модных джинсов. Дырки эти общий прекрасный вид очень уж портили, на мой критический взгляд.
- Ваш, ваш,- заверил парень, в свою очередь пристально разглядывая меня.
- Новенький, угу… Что вы здесь делаете так поздно…м-м-м… А-а-а?- совершенно вылетело из головы, каким именем представился сис админ. В голове крутились «Артем», «Артур» и даже «Артан».- Рабочий день давно закончен? Вас дома не ждут?
Шатен оперся бедром о край стола, сложил руки на груди и в упор, не мигая, смотрел на меня. На лице не появилось никаких эмоций. Понравилась или нет – трудно сказать. Скорее нет, чем да. Вчерашняя Альбина расстроилась бы, сегодняшней все фиолетово.
