- А мясо? Ты обещал мясо, - остановила его у самого выхода. – Фазаны мужчинам. А как же мы и Карик?
- Гоцик… - хмуро отозвался проводник, – Пришлось поделиться с ним. Для него поделиться – это отдать все. А подстрелить еще нельзя. У Чащи на все лимит. Я пойду, спрошу у гостьи, не нужно ли чего?
Он вышел, а Машка, глянув ему вслед, понятливо хмыкнула. Она оставила тесто расстаиваться и оглядела принесенные тушки. Внутри меня разливалась злость на проводника, решившего урвать свой шанс с красоткой. От «живых подарков» не требовали невинности, и вот такие проныры, как Фарэль, пользовались случаем. Мне хотелось думать, что Фарэль такой. Очаровываться проводником, когда собираешься вернуться в свой мир – такое себе.
Карик потянулся, просыпаясь. Соскользнул с коленей и подсел к столу, куда Маша поставила для него тарелку с яичницей.
- Отнеси ей морс, - сестра отлила немного в кружку Карика и подвинула ко мне глиняный кувшин, из которого душисто пахло лесной ягодой. – Можешь на голову вылить. Пусть остынут оба.
- Ревнуешь Фарэля?
- Я его не видела, но уверена, он не в моем вкусе. Но Фарэль нанялся проводником, а сам развлекается. Бесит это и… белка эта… Ты уверена, что это не его дрессированная белка, которую он специально науськивает на нас? На меня. Он меня как-то особенно не любит, точно я ему сто рублей должна или обидела смертельно.
- Придумываешь тоже. Мало ли кто водится в лесу. Для него каждый раз может быть последним. Он и не упускает возможности.
- Мог бы… с тобой не упускать. А он к этой гаремной клеится, - Маше все не нравилось, и она искала, на ком бы сорвать злость. – Сама отнесу кувшин.
Не успела я перехватить ее, как вылетела из кухни, мелькнув подолом, и рванула через пустой зал к лестнице. Я едва поспевала следом, едва переставляя ноги. Когда поднялась на второй этаж, Машка уже барабанила в дверь к «живому подарку».
- Госпожа, для вас холодное питье, как вы просили, - противным голоском пропела Машка. – Я могу войти?
- Не смей, - просипела я. – Не зли ее. Она эльфам нажалуется – в каменоломни сошлют.
От быстрого подъема я задыхалась, держась за грудь, шлепала к сводной. Она глянула на меня, подмигнула и распахнула дверь.
Девица, закутанная в тонкую простыню, разбирала на пряди мокрые волосы. Рядом стоял ушат, полный воды. На полу металлическое корыто.
- Заходи, чего встала? Сквозняк же, - зашипела красотка, кутаясь в парчовый халат. – Дверь закрой.
Машка вошла и огляделась, ища проводника. Я вломилась следом. Фарэля нигде не было. Не хотела себе признаться, что испытала облегчение. Комнату для нее немного облагородили: положили на пол ковер. А на кровать парчовое покрывало и мягкие подушки. Стол накрыли скатертью. На нем появились ваза с фруктами и хрустальный графин со стаканами.
- Помоги высушить волосы, - приказала наложница Маше. – А ты… - ткнула пальцем в меня. - Налей мне морса. В мой стакан налей. Не могу пить и есть из вашей грубой посуды.
Поморщившись от высокого с визгливыми нотками голоса, и близко не напоминавшего тот чарующий голосок, которым она очаровывала мужчин, я наполнила стакан из кувшина.
- Ай! – вскрикнула наложница. – Полегче. Ты мне так волосы выдерешь.
- Извините, госпожа. Я нечаянно. У вас такие прекрасные волосы. Я загляделась, - подобострастным, совсем не похожим на собственный, голоском лепетала Машка. – Они великолепны. Точно расплавленное золото. И такие мягкие.
За окном подозрительно зашуршало. Я скосила глаза. На подоконник вылезла белка и устроилась за большим горшком с цветком. Машка, тоже заметившая рыжую лазутчицу, нахмурилась.
Наклонившись, сняла с ноги сабо и швырнула в горшок. Грохот, возмущенный рев взорвали тишину. Цветок исчез. Мелькнул рыжий хвост удирающего зверька. За окном так ревело, будто разом прочищало глотки стадо драконов.
Машка и наложница вскочили и рванули к двери. Отталкивая друг друга, ломились, дергая ручку на себя, забыв, что открывается в другую сторону. Обе ругались и верещали, как свиньи, которых режут:
- Пусти, путана крашенная!
- Ты пусти, орчиха безмозглая!
Я поглядывала в окно, за которым притихли. Раздался треск. Ор разом стих, когда в руке наложницы осталась выломанная ручка. Нежная красотка забыла про опасность. Не веря своим глазам, что способна на такое, разглядывала медную тяжелую скобу. Машка вытирала пот со лба рукавом.
- Ты, старуха, посмотри, что там за окном, - приказала наложница, махнул скобой в сторону распахнутых створок.
Доковыляв, я несмело выглянула, привстав на цыпочки. Подоконник, рассчитанный на постояльцев куда выше стандартного человеческого роста, упирался мне в грудь. Смотреть отсюда с больной спиной – задачка не из легких.
Под окном трепетали серебристыми листочками густые кустики. Рядом росло хвойное дерево. Среди кустов разглядела жалобно скулящую голову Гоцика. Вторая, высунув длинный лиловый язык, присыпанная землей от горшка, безвольно упала на плечо, потеряв сознание. Машка-снайпер уложила горшком дракончика с одного попадания. Поверженный мини Горыныч - жуткое и смешное зрелище. Потянулась рукой к карману за телефоном. Вспомнила, что сейчас не дома и одернула руку.
- Гоцик! Ты что тут забыл?
Дракончик возмущенно фыркнул, выпустив клубок дыма в мою сторону.
- Он подсматривал за мной! – раздался рядом визгливый голос красотки. – Я мылась. А этот змей слюни пускал на мой зад. Мне нанесли оскорбление. Где его хозяин? Он ответит за своего червяка.
Возмущенный и обидчивый Гоцик рявкнул что-то в свое оправдание. Ярко полыхнуло пламя. Мимо лица прошел горячий порыв ветра. Я по инерции присела. Девушка заверещала и тут же, захлебнувшись, закашлялась.
- Извините, госпожа. Я думала, вы горите, - съехидничала Машка, прижимая к себе кувшин с морсом. – Это же дракон. Он такой непредсказуемый.
Наложница брезгливо кривилась, разглядывая слипшиеся волосы.
- Полотенце принеси, идиотка, - рявкнула красавица, поморщившись. Она стянула мокрый халат и снова нырнула в купель. – Ты, старуха, закрой окно. Мало ли кто там еще появится.
Я взялась за створу, мысленно посылая красавицу туда, куда пялился Гоцик, жалея за домом. За эти дни в моей жизни произошло больше событий, чем за предыдущие двадцать. Мозг отказывался переваривать происходящее.
Бросив быстрый взгляд вниз, изумленно открыла рот.
- Зюли! А ты что тут… - шепотом поинтересовалась я.
Не хотелось привлекать внимание скандальной красотки. Так мы с эльфами век не рассчитаемся.
- Чего вы все животину мою тираните! – громким возмущенным шепотом ответил фей, легко балансирующий на тонкой ветке. Он грыз большое синее яблоко. – Гоцик снова обиделся. Он… - глаза фея забегали по подоконнику, оббежали комнату. Я попыталась заслонить купающуюся девицу, но фей вытянул шею, чтобы получше видеть. Странно, раньше я у него шеи не видела. – Просто хотел понюхать цветочек.
Ткнул пальцем в помятый венчик, оставшийся от цветика.
- Ври кому-нибудь другому. Что ты делаешь под окном наложницы?
- Это ее окно? – ненатурально удивился фей. - Феячу. Я ж фей. – Он кинул в дупло на стволе огрызок. – Вот, белочек подкармливаю.
Огрызок вылетел обратно и ударил фея в глаз. Он зашипел и схватился за глаз. Я бессердечно рассмеялась.
- Подсматриваешь и подслушиваешь, значит, - Машка вылила остатки морса ему на голову. – А ну, брысь отсюда!
- Так его, - хихикнула наложница, успевшая одеться в новый халат.
- Так, значит, - нахмурился фей. – Гоцика обидели. Меня. Будем вам легкая дорожка.
Фей изящно спрыгнул на землю. Из кустов к нему на руку, потом на плечи вполз бормочущий обиженно Гоцик. И оба скрылись в доме.
- Он что-то задумал, - произнесла Маша так, чтобы наложница не слышала.
- Да что он может, увалень, - беззаботно фыркнула я. Вдруг вспомнила, что оставила ребенка одного в кухне с открытым огнем. Забыв про ноги, поясницу и спину, выпущенной пулей рванула мимо опешивших девиц в дверь, молясь, чтобы мальчишка куда-нибудь не влез, и ничего не случилось.
_____
Ув. читатели! График прод через день. Постараюсь уложиться. Если что - понять и простить автора.
- Гоцик… - хмуро отозвался проводник, – Пришлось поделиться с ним. Для него поделиться – это отдать все. А подстрелить еще нельзя. У Чащи на все лимит. Я пойду, спрошу у гостьи, не нужно ли чего?
Он вышел, а Машка, глянув ему вслед, понятливо хмыкнула. Она оставила тесто расстаиваться и оглядела принесенные тушки. Внутри меня разливалась злость на проводника, решившего урвать свой шанс с красоткой. От «живых подарков» не требовали невинности, и вот такие проныры, как Фарэль, пользовались случаем. Мне хотелось думать, что Фарэль такой. Очаровываться проводником, когда собираешься вернуться в свой мир – такое себе.
Карик потянулся, просыпаясь. Соскользнул с коленей и подсел к столу, куда Маша поставила для него тарелку с яичницей.
- Отнеси ей морс, - сестра отлила немного в кружку Карика и подвинула ко мне глиняный кувшин, из которого душисто пахло лесной ягодой. – Можешь на голову вылить. Пусть остынут оба.
- Ревнуешь Фарэля?
- Я его не видела, но уверена, он не в моем вкусе. Но Фарэль нанялся проводником, а сам развлекается. Бесит это и… белка эта… Ты уверена, что это не его дрессированная белка, которую он специально науськивает на нас? На меня. Он меня как-то особенно не любит, точно я ему сто рублей должна или обидела смертельно.
- Придумываешь тоже. Мало ли кто водится в лесу. Для него каждый раз может быть последним. Он и не упускает возможности.
- Мог бы… с тобой не упускать. А он к этой гаремной клеится, - Маше все не нравилось, и она искала, на ком бы сорвать злость. – Сама отнесу кувшин.
Не успела я перехватить ее, как вылетела из кухни, мелькнув подолом, и рванула через пустой зал к лестнице. Я едва поспевала следом, едва переставляя ноги. Когда поднялась на второй этаж, Машка уже барабанила в дверь к «живому подарку».
- Госпожа, для вас холодное питье, как вы просили, - противным голоском пропела Машка. – Я могу войти?
- Не смей, - просипела я. – Не зли ее. Она эльфам нажалуется – в каменоломни сошлют.
От быстрого подъема я задыхалась, держась за грудь, шлепала к сводной. Она глянула на меня, подмигнула и распахнула дверь.
Девица, закутанная в тонкую простыню, разбирала на пряди мокрые волосы. Рядом стоял ушат, полный воды. На полу металлическое корыто.
- Заходи, чего встала? Сквозняк же, - зашипела красотка, кутаясь в парчовый халат. – Дверь закрой.
Машка вошла и огляделась, ища проводника. Я вломилась следом. Фарэля нигде не было. Не хотела себе признаться, что испытала облегчение. Комнату для нее немного облагородили: положили на пол ковер. А на кровать парчовое покрывало и мягкие подушки. Стол накрыли скатертью. На нем появились ваза с фруктами и хрустальный графин со стаканами.
- Помоги высушить волосы, - приказала наложница Маше. – А ты… - ткнула пальцем в меня. - Налей мне морса. В мой стакан налей. Не могу пить и есть из вашей грубой посуды.
Поморщившись от высокого с визгливыми нотками голоса, и близко не напоминавшего тот чарующий голосок, которым она очаровывала мужчин, я наполнила стакан из кувшина.
- Ай! – вскрикнула наложница. – Полегче. Ты мне так волосы выдерешь.
- Извините, госпожа. Я нечаянно. У вас такие прекрасные волосы. Я загляделась, - подобострастным, совсем не похожим на собственный, голоском лепетала Машка. – Они великолепны. Точно расплавленное золото. И такие мягкие.
За окном подозрительно зашуршало. Я скосила глаза. На подоконник вылезла белка и устроилась за большим горшком с цветком. Машка, тоже заметившая рыжую лазутчицу, нахмурилась.
Наклонившись, сняла с ноги сабо и швырнула в горшок. Грохот, возмущенный рев взорвали тишину. Цветок исчез. Мелькнул рыжий хвост удирающего зверька. За окном так ревело, будто разом прочищало глотки стадо драконов.
Машка и наложница вскочили и рванули к двери. Отталкивая друг друга, ломились, дергая ручку на себя, забыв, что открывается в другую сторону. Обе ругались и верещали, как свиньи, которых режут:
- Пусти, путана крашенная!
- Ты пусти, орчиха безмозглая!
Я поглядывала в окно, за которым притихли. Раздался треск. Ор разом стих, когда в руке наложницы осталась выломанная ручка. Нежная красотка забыла про опасность. Не веря своим глазам, что способна на такое, разглядывала медную тяжелую скобу. Машка вытирала пот со лба рукавом.
- Ты, старуха, посмотри, что там за окном, - приказала наложница, махнул скобой в сторону распахнутых створок.
Доковыляв, я несмело выглянула, привстав на цыпочки. Подоконник, рассчитанный на постояльцев куда выше стандартного человеческого роста, упирался мне в грудь. Смотреть отсюда с больной спиной – задачка не из легких.
Под окном трепетали серебристыми листочками густые кустики. Рядом росло хвойное дерево. Среди кустов разглядела жалобно скулящую голову Гоцика. Вторая, высунув длинный лиловый язык, присыпанная землей от горшка, безвольно упала на плечо, потеряв сознание. Машка-снайпер уложила горшком дракончика с одного попадания. Поверженный мини Горыныч - жуткое и смешное зрелище. Потянулась рукой к карману за телефоном. Вспомнила, что сейчас не дома и одернула руку.
- Гоцик! Ты что тут забыл?
Дракончик возмущенно фыркнул, выпустив клубок дыма в мою сторону.
- Он подсматривал за мной! – раздался рядом визгливый голос красотки. – Я мылась. А этот змей слюни пускал на мой зад. Мне нанесли оскорбление. Где его хозяин? Он ответит за своего червяка.
Возмущенный и обидчивый Гоцик рявкнул что-то в свое оправдание. Ярко полыхнуло пламя. Мимо лица прошел горячий порыв ветра. Я по инерции присела. Девушка заверещала и тут же, захлебнувшись, закашлялась.
- Извините, госпожа. Я думала, вы горите, - съехидничала Машка, прижимая к себе кувшин с морсом. – Это же дракон. Он такой непредсказуемый.
Наложница брезгливо кривилась, разглядывая слипшиеся волосы.
- Полотенце принеси, идиотка, - рявкнула красавица, поморщившись. Она стянула мокрый халат и снова нырнула в купель. – Ты, старуха, закрой окно. Мало ли кто там еще появится.
Я взялась за створу, мысленно посылая красавицу туда, куда пялился Гоцик, жалея за домом. За эти дни в моей жизни произошло больше событий, чем за предыдущие двадцать. Мозг отказывался переваривать происходящее.
Бросив быстрый взгляд вниз, изумленно открыла рот.
- Зюли! А ты что тут… - шепотом поинтересовалась я.
Не хотелось привлекать внимание скандальной красотки. Так мы с эльфами век не рассчитаемся.
- Чего вы все животину мою тираните! – громким возмущенным шепотом ответил фей, легко балансирующий на тонкой ветке. Он грыз большое синее яблоко. – Гоцик снова обиделся. Он… - глаза фея забегали по подоконнику, оббежали комнату. Я попыталась заслонить купающуюся девицу, но фей вытянул шею, чтобы получше видеть. Странно, раньше я у него шеи не видела. – Просто хотел понюхать цветочек.
Ткнул пальцем в помятый венчик, оставшийся от цветика.
- Ври кому-нибудь другому. Что ты делаешь под окном наложницы?
- Это ее окно? – ненатурально удивился фей. - Феячу. Я ж фей. – Он кинул в дупло на стволе огрызок. – Вот, белочек подкармливаю.
Огрызок вылетел обратно и ударил фея в глаз. Он зашипел и схватился за глаз. Я бессердечно рассмеялась.
- Подсматриваешь и подслушиваешь, значит, - Машка вылила остатки морса ему на голову. – А ну, брысь отсюда!
- Так его, - хихикнула наложница, успевшая одеться в новый халат.
- Так, значит, - нахмурился фей. – Гоцика обидели. Меня. Будем вам легкая дорожка.
Фей изящно спрыгнул на землю. Из кустов к нему на руку, потом на плечи вполз бормочущий обиженно Гоцик. И оба скрылись в доме.
- Он что-то задумал, - произнесла Маша так, чтобы наложница не слышала.
- Да что он может, увалень, - беззаботно фыркнула я. Вдруг вспомнила, что оставила ребенка одного в кухне с открытым огнем. Забыв про ноги, поясницу и спину, выпущенной пулей рванула мимо опешивших девиц в дверь, молясь, чтобы мальчишка куда-нибудь не влез, и ничего не случилось.
Глава Не спеши, а то успеешь.
_____
Ув. читатели! График прод через день. Постараюсь уложиться. Если что - понять и простить автора.
