Действительно, после встречи с озорным Гоциком мало кто выживает. Предъявлять некому. Не стоило соваться в Чарующие Чащи и сходить с тропы. Но Зюли меня удивил:
- Есть секрет, - он замер на ступени, наклонился, шепча мне на ухо: - Гоцик умеет внушать кошмары. Его огонь не настоящий.
- Внушает кошмары, - потрясенно проговорила Маша. – Зачем тебе такая опасная зверюга? Если обидится, до помешательства тебя доведет. Жуть какая-то.
- Любимых не выбирают, - поджал губы фей. – Я его не обижаю, а принимаю таким, какой есть. И он меня любит… в отличие от… Ладно, - махнул он рукой, мрачнея.
В этот момент одно из чучел в зале вспыхнуло. Мелькнул длинный хвост дракончика. Дверь громко хлопнула. Маша охнула, а я едва сдержалась, чтобы не кинуться вниз спасать имущество. Вовремя вспомнила про колени и фантомный огонь Гоцика.
В общем зале к нашему приходу все было чисто и пусто. На стены и полы ложились яркие полосы света. В распахнутые окна снова лезла упрямая флора. Гости обеду предпочли отдых. Встреча с дракончиком выведет из себя кого угодно.
- Карик, ты куда? – позвала малыша, потопавшего в сторону кухни, проигнорировав такие интересные всякому мальчишке чучела и оружие.
- Я помогу, - Карик подмигнул.
- Конечно, поможет. Мы все поможем Юлии, - к Карику присоединился проводник.
Я только сейчас разглядела малыша, одетого в дорожный костюм и удобные ботинки. За широким кожаным поясом торчала флейта.
«Не придется нести на руках, чтобы не ранил ноги», - мысленно отметила для себя.
- А мне после поможете в комнатах прибраться? – к проводнику пристроилась Маша, включив обаяние на максимум.
Проводник никак не отреагировал, точно ее не было. Заигрывания при ее личине выглядели жалко и смешно. Я тихонько фыркнула.
Трудно будет Машке привыкнуть к новой реакции на себя любимую. А она не замедлит появиться.
- Но детский труд… Карик же совсем ребенок еще, - возразила я.
- Ложки разложить сможет – не перетрудится, - фыркнула Маша. – Не делай из него маминого сынка. Жена за ленивого неумеху спасибо не скажет.
Глянув на Машу, я прикусила язык. Где-то она была права. Но не на этой кухне, где открытый огонь и другие опасности, тренировать трудолюбие мальчишки. Слова возражений застряли в горле.
В дверях кухни стоял очень смуглый верзила метров двух роста. Блондинистый, изящный он скинул капюшон и недовольно хмурил белые брови, разглядывая ногти на руке. Роскошные пшеничные пряди были стянуты шелковой лентой в низкий хвост. Меж прядями торчали острые кончики темных ушей. Я залюбовалась роскошным жилетом с вышитыми золотой и цветной ниткой цветочными узорами. Голенища высоких сапог прикрывали ноги до середины бедра. В нетерпении он отбивал ногой маршевый такт.
Он вскинул золотисто-зеленые глаза, обвел взглядом наш табор и брезгливо скривился, заметив Машку. Заметив интерес красавчика, та улыбалась во весь свой кривозубый рот. Я дотянулась и легонько толкнула ее в спину клюкой, чтобы не забывалась. Она обернулась, злобно щурясь, но увидев меня, тут же сдулась. Верно, припомнила в каком виде сейчас сама.
- Совместный труд для моей пользы – он объединяет, - я вздрогнула, заглядевшись на эльфа. Зюли произнес фразу известного земного персонажа, точно копируя интонации.
Это он из моей головы взял? Или у меня галлюцинации начались?
Всмотрелась в него пристальнее. С самым невинным выражением на лице фей подмигнул мне и пошел к гостю, растягивая губы в улыбке. От угрюмого хозяина ничего не осталось. Он просто лучился добродушием и гостеприимством.
- Мой господин, чего хотите? Вода для омовений уже греется, - он подобострастно улыбнулся. – Мария вам поможет, - кивнул в сторону застывшей Машки.
Эльф прошелся взглядом по Маше и отрицательно качнул головой. Большой капельный изумруд качнулся в оттянутой мочке.
- Ярл нижнего Грон-Харра Сатор, - представился темный эльф. – Соберите завтрак для Лю. Гилар скоро спустится сюда. – Он слегка посторонился, давая нам дорогу. Внимательно осмотрел компанию, останавливаясь взглядами на мне с сестрой. Морщился и отворачивал породистое лицо. – Это все женщины? – услышала его вопрос.
- Все, мой ярл. Других нет, - заверил фей и, встав посреди кухни, оглянул свои владения. – Юлия, Ты найдешь мясо, клубни и коренья в холодных ларях. В плетенке яйца. В бутылях свежее масло.
Кивнув, я распахнула крышку длинного холодного ларя, еще недавно наполненного трухой. В лицо пахнуло свежестью. В плетенках, отдельно друг от друга хранились мясные тушки и отмытые от земли клубни. Будет из чего приготовить сегодня обед. Но меня интересовал завтрак. Я подняла голову и замерла. Глядя на Фарэля, протянувшего руку к потухшему очагу. По его ладони ползла ящерица. Яркая, оранжевая с темными пятнами. Она вспыхнула и прыгнула в очаг, где через секунду взвилось пламя. Забыв обо всем, я смотрела, как в пламени красиво изгибается женское тело, размером с ладонь. Как в прошлый раз оно снова стало ящерицей и пропало. Любовалась не только я, Фарэль, забыв о малыше, смотрел завороженно на игру огня.
- В окне второго поверха сегодня поутру я видел лицо красавицы и беловолосого ребенка. Мирянка, это твоя комната и твоей дочери. Ты скрываешь другую дочь или деву?
Проводник напрягся, капюшон медленно повернулся в сторону Сатора. Эльф и не думал уходить. Он не за едой спустился, решил учинить нам допрос. Я вздрогнула, перевела взгляд на мужчину, не сразу поняв, что он обо мне или Машке. Хризолитовые глаза смотрели сейчас на меня. Красота ли эльфа была виной или это старческое, но обзор затуманился. Я достала чистую тряпицу и протерла глаза.
А если и скрываю, то мое дело. Ишь, охотники до дев выискались. Не рожал, не растил, алиментов не платил. А туда же – в гарем.
-Это мавки, мой ярл. Лесные девы, - брякнула первое, что пришло в голову, вообще не думая кому говорю.
Напряженная спина проводника расслабилась. Фарэль учил Карика резать овощи, смахивающие на фиолетовые томаты. Маша не слушала нас. Она жарила на большой сковороде полоски бекона и с десяток яиц. И шипела от боли громче яичницы. В окошке заметила любопытную мордаху белки.
- Что за мавки такие? - озадачился ушастый. Он задумчиво потер подбородок. – Лесные девы мавки…Такое еще не слышал. - Он порылся в кармане куртки и извлек блокнот. – Мавки, мавки… Есть магалодон. Но это чудище водится в океане за Вечной Пустошью. Есть малик, сосущий силы у спящих детей. Есть… нда… - он вскинул на меня вопрошающие глаза. – Что за мавка, мирянка, поясни? Откуда ты знаешь про нее?
- Так я уже не первый десяток… сотню смен сезонов живу. Всякого навидалась, господин, - проскрипела я, ругая себя за неосмотрительность. – Уж такого навидалась…
Поймала предупреждающий взгляд Зюли и осеклась.
- Я знаю, что за такая мавка, мой ярл. Это новый дух леса. Самый коварный. Принимает вид того, к чему душа стремиться, - пришел на выручку фей. – Выманивает из домов и заводит несчастного в болотные топи. Девица-то хороша была?
- Очень хороша, - смутился эльф. Он водил пальцем по страничкам блокнота, записывая за Зюли. – Новый вид нежити. Об этом надо сообщить, чтобы изучить… - бормотал он себе под нос.
- Ты должен был предупредить об опасности. – За первым красавцем нарисовался еще один. Темные были похожи как братья, только этот щурил на Зюли желтые кошачьи глаза. - И ты, фей, заплатишь в казну штраф за сокрытие очень важной информации. А ну как по незнанию пострадал бы кто?
Заметив, что от Машиной яичницы идет дымок, я произнесла:
- Завтрак готов. Садитесь, уважаемые ярлы.
- И ты тоже, мирянка, - поджал губы красавчик. – Обо всем нужно докладывать в Грон-Харр. Вы разве не знаете правил? За доказательство и своевременное сообщение полагается награда. За сокрытие наказание.
- Тык, откуда мне знать, что за мавку не знали? Я ж в академиях не училася, - поджала губы. – Я женщина простая и честная. Вдова уже как пять сезонов. Работала тут при кухне.
- Гилар, чего ты взъелся на простую женщину? Она, ее калека-дочь и мальчик-карлик ни в чем не виноваты, – вступился за меня Сатор. – Вина на нас. Права мирянка. Академия Темных Сил получает приличные отчисления на изучение Чарующей Чащи и нижних пределов Грон-Харра. А когда была последняя экспедиция? Когда я учился, тогдашний ректор архимаг Клутар уже тогда несколько раз отменял рейды старших курсов в Гнилую Падь. А ведь там и до сих пор фонит после прорыва нечисти из-за Грани. И местные жалуются на…
На что жалуются местные я так и не услышала, эльфы ушли. За ними вымелся Зюли, подарив мне еще один разочарованный взгляд, красноречиво говорящий «Вроде пожилая женщина, а мелешь языком, как дурочка малолетняя». Белка, усевшаяся на окне, осуждающе цокнула.
- Маш, отнеси поднос эльфам. – Фарэль сунул поднос с расставленными на нем плошками с едой сводной, прицелившейся в белку увесистым клубнем. - И эту бутылочку разрывухи от меня. Охмелеют – забудут про… - он хмыкнул, - несуществующих мавок.
Он мне не верил. Ну и ладно.
- Я ничего не придумала, - зашипела на проводника, опуская греющий камень к большую кадку с водой. Он тут же начал покрываться пузырьками. Пришлось следить, не отрываясь, чтобы вода не перегрелась. – В нашем мире они существовали. Действительно заводили в топи путников. Возможно и сейчас где-то живут. Глухих мест хватает.
Вода согрелась быстро, я едва успела пару раз моргнуть, как пришлось вынимать свое сокровище. В казематах Грон-Харра получалось куда дольше.
- Мухоморами твои путники объелись или водки обпились. Вот и кажется всякое. Креститься надо, - фыркнула насмешливо Машка. Карик весело рассмеялся, поддержав Машку. Она не верила во всякую нечисть. Даже попав сюда, продолжала не верить, что дома может происходить подобное. – А почему я одна должна тяжести таскать? Вон пусть Юлька.
- Она вряд ли его поднимет – горб помешает, - пожалел меня проводник. – Только, мирянка, не крути подолом перед темными ярлами. Кто знает, что у этого Сатора с собой за амулеты. А ну как различит твою личину. Быть тебе тогда в гареме. Он тут в своем праве. Женщин нельзя обижать. А вот где их не обижают – это на выбор мужчины.
Фарэль подхватил парующую кадку и пошел на выход.
- А мирок-то с гнильцой, - сощурилась Машка, перехватывая тяжелый поднос одной рукой. - Мужики все равно устроились лучше. Себя точно не обидели.
Смерив Фарэля презрительным взглядом, она выплыла из кухни. Белка зашуршала на окне. Оттуда послышалась дробный звук, точно сыпался горох. Я заметила горку орехов в синевато-сизой скорлупе, лежащих рядом. Зверек натаскал орехов, лущил, бросая скорлупки на пол. Поймав мой взгляд, демонстративно громко разгрыз, пополнив ворох скорлупы на полу, и взялся за другой.
Я потянулась, размять спину. В пояснице хрустнуло. Я охнула и схватилась за больное место. Доковыляв до табурета, присела.
- Фарэль, можно как убрать боли и дискомфорт? Я же ничего не могу делать. Нормально ничего не получается.
- Нет. Забудешься и выдашь себя. Терпи, Юля, - Фарэль подошел к очагу, пошевелил затухшие было угли. Огонь ярко вспыхнул.
- Почему мы не ушли раньше. Зачем нужен этот маскарад?
- Эльфы подозрительны. Как работницы Зюли вы не вызываете вопросов.
- Теперь придется ждать, пока они уедут.
- Придется. Это день, два. Эльфы могли и не отдыхать. Но живой подарок. Женщины такие хрупкие. Чтобы восстановиться, им нужно отдыхать сутки или двое.
Проводника этот факт совсем не расстраивал. Не ему же ходить в максимально достоверной личине работающей на средневековой кухне старушки со всеми вытекающими.
- Людей прибавилось. Работы тоже. Тяжело теперь. Что у нас сегодня на обед и ужин?
- Я помогу. Отнесу воду наверх и принесу мясо и птицу, - пообещал Фарэль. – Сделай отбивные. Зажарь птиц. Свари суп.
- Разве эльфы едят мясо?
- Эти все едят, - коротко бросил он. – Лишь бы много и вкусно.
Подхватив ведро, он вышел. Я проводила его долгим взглядом. Оба эльфа завтракали внизу. Наверху оставалась девица, предназначенная в дар ярлу. Именно к ней потопал вдруг ставший очень заботливым Фарэль.
Спинку решил потереть. Заботливый какой. Не это ли причина, что он не переживает из-за задержки в пути. Решил подкатить к красотке.
Воображение быстро нарисовало проводника, намывающего гаремную красотку. Голого проводника. Блестящего от усердия.
Воображение у меня хорошее. Вместо его лица неясное пятно, но остальное все представила детально и… разозлилась.
- Какого она тут грязь разводит! – возмутилась, глядя на белку. – Карик, немедленно прогони ее. Животным не место на кухне. Вдруг она испугается и прыгнет в очаг. Будет пожар. Дом сгорит.
- Не, Юль, она умная. Все понимает. Помогает нам. На десерт будет печенье с орехами. Она нарвала орехов и колет сама, - Карик любовался зверьком, но подходить опасался. – Видишь, какая хорошая.
Я не стала уточнять, что ядрышка белка съедает. Малышу не хватало друзей, схожих по возрасту, и он искал кого-то и нашел питомца. Его нужно срочно вернуть домой в наш мир к мальчишкам и мальчишечьим играм.
Карик сидел недалеко от окна перед грудой овощей, вертя в руках небольшой ножик. Подавив желание выхватить опасный предмет из детских пальцев, я разгребла кожуру, оставшуюся от корнеплодов. Взяла в руки вырезанную фигурку животного из похожего на редьку овоща. Озадаченно покрутила, пытаясь догадаться, кто это может быть. Оскаленная морда и шея с гребнем принадлежали ящеру. Тело мохнатое. Вроде волчье. И длинный хвост. Толстый, лысый с жалом на конце. Химера, какая-то.
- Карик, это ты сделал? Красиво, - похвалила я умелое исполнение, хотя сама животина мне не нравилась.
Не об этом ли звере он толковал. Редкое уродище. Хорошо, если плод его фантазии и ничего подобного в окрестностях не водится.
- Меня Фарэль учит. А еще играть на алире, - похвастался умениями малыш.
- Здорово. И как получается? Ты мне сыграешь?
- Пока не очень. Резать проще, - нахмурился Карик.
Бросил виноватый взгляд на белку и сел ближе к столу. Снова взялся за нож и корнеплод, доводя фигурку химеры до идеала.
- Не все получается сразу, - я присела к нему, глядя как он неуверенно снимает серовато-белую стружку. – Мы обязательно вернемся домой. Ты пойдешь в школу. А со временем всему научишься всему. Станешь самым сильным и ловким. Самым искусным резчиком. И сыграешь мне свою мелодию на алире.
- Домой… Ты знаешь, где мой дом? – он поднял на меня полные надежды глаза.
- Там же где ее и мой. Мы скоро уберемся отсюда. Из этого сумасшедшего дома, - на кухню вернулась недовольная Маша. Нижняя губа ее мелко дрожала. Она грохнула пустой поднос на столешницу так, что зазвенело стекло на полках.
- Ты чего, Маш? Обидел кто? – я поднялась помочь ей.
- Никто не обидел, - дернула нервно плечами. Обхватив себя руками, нервно колотила в пол деревянным каблуком. Зубы мусолили нижнюю губу. По лицу скатывались мелкие злые слезинки. Я подала ей кружку воды. Выпив одним глотком, она прохрипела: – Тоже мне выискались красавцы писаные. Сам-то черти черномордые! – Она отерла тыльной стороной ладони щеку.
- Есть секрет, - он замер на ступени, наклонился, шепча мне на ухо: - Гоцик умеет внушать кошмары. Его огонь не настоящий.
- Внушает кошмары, - потрясенно проговорила Маша. – Зачем тебе такая опасная зверюга? Если обидится, до помешательства тебя доведет. Жуть какая-то.
- Любимых не выбирают, - поджал губы фей. – Я его не обижаю, а принимаю таким, какой есть. И он меня любит… в отличие от… Ладно, - махнул он рукой, мрачнея.
В этот момент одно из чучел в зале вспыхнуло. Мелькнул длинный хвост дракончика. Дверь громко хлопнула. Маша охнула, а я едва сдержалась, чтобы не кинуться вниз спасать имущество. Вовремя вспомнила про колени и фантомный огонь Гоцика.
В общем зале к нашему приходу все было чисто и пусто. На стены и полы ложились яркие полосы света. В распахнутые окна снова лезла упрямая флора. Гости обеду предпочли отдых. Встреча с дракончиком выведет из себя кого угодно.
- Карик, ты куда? – позвала малыша, потопавшего в сторону кухни, проигнорировав такие интересные всякому мальчишке чучела и оружие.
- Я помогу, - Карик подмигнул.
- Конечно, поможет. Мы все поможем Юлии, - к Карику присоединился проводник.
Я только сейчас разглядела малыша, одетого в дорожный костюм и удобные ботинки. За широким кожаным поясом торчала флейта.
«Не придется нести на руках, чтобы не ранил ноги», - мысленно отметила для себя.
- А мне после поможете в комнатах прибраться? – к проводнику пристроилась Маша, включив обаяние на максимум.
Проводник никак не отреагировал, точно ее не было. Заигрывания при ее личине выглядели жалко и смешно. Я тихонько фыркнула.
Трудно будет Машке привыкнуть к новой реакции на себя любимую. А она не замедлит появиться.
- Но детский труд… Карик же совсем ребенок еще, - возразила я.
- Ложки разложить сможет – не перетрудится, - фыркнула Маша. – Не делай из него маминого сынка. Жена за ленивого неумеху спасибо не скажет.
Глянув на Машу, я прикусила язык. Где-то она была права. Но не на этой кухне, где открытый огонь и другие опасности, тренировать трудолюбие мальчишки. Слова возражений застряли в горле.
В дверях кухни стоял очень смуглый верзила метров двух роста. Блондинистый, изящный он скинул капюшон и недовольно хмурил белые брови, разглядывая ногти на руке. Роскошные пшеничные пряди были стянуты шелковой лентой в низкий хвост. Меж прядями торчали острые кончики темных ушей. Я залюбовалась роскошным жилетом с вышитыми золотой и цветной ниткой цветочными узорами. Голенища высоких сапог прикрывали ноги до середины бедра. В нетерпении он отбивал ногой маршевый такт.
Он вскинул золотисто-зеленые глаза, обвел взглядом наш табор и брезгливо скривился, заметив Машку. Заметив интерес красавчика, та улыбалась во весь свой кривозубый рот. Я дотянулась и легонько толкнула ее в спину клюкой, чтобы не забывалась. Она обернулась, злобно щурясь, но увидев меня, тут же сдулась. Верно, припомнила в каком виде сейчас сама.
- Совместный труд для моей пользы – он объединяет, - я вздрогнула, заглядевшись на эльфа. Зюли произнес фразу известного земного персонажа, точно копируя интонации.
Это он из моей головы взял? Или у меня галлюцинации начались?
Всмотрелась в него пристальнее. С самым невинным выражением на лице фей подмигнул мне и пошел к гостю, растягивая губы в улыбке. От угрюмого хозяина ничего не осталось. Он просто лучился добродушием и гостеприимством.
- Мой господин, чего хотите? Вода для омовений уже греется, - он подобострастно улыбнулся. – Мария вам поможет, - кивнул в сторону застывшей Машки.
Эльф прошелся взглядом по Маше и отрицательно качнул головой. Большой капельный изумруд качнулся в оттянутой мочке.
- Ярл нижнего Грон-Харра Сатор, - представился темный эльф. – Соберите завтрак для Лю. Гилар скоро спустится сюда. – Он слегка посторонился, давая нам дорогу. Внимательно осмотрел компанию, останавливаясь взглядами на мне с сестрой. Морщился и отворачивал породистое лицо. – Это все женщины? – услышала его вопрос.
- Все, мой ярл. Других нет, - заверил фей и, встав посреди кухни, оглянул свои владения. – Юлия, Ты найдешь мясо, клубни и коренья в холодных ларях. В плетенке яйца. В бутылях свежее масло.
Кивнув, я распахнула крышку длинного холодного ларя, еще недавно наполненного трухой. В лицо пахнуло свежестью. В плетенках, отдельно друг от друга хранились мясные тушки и отмытые от земли клубни. Будет из чего приготовить сегодня обед. Но меня интересовал завтрак. Я подняла голову и замерла. Глядя на Фарэля, протянувшего руку к потухшему очагу. По его ладони ползла ящерица. Яркая, оранжевая с темными пятнами. Она вспыхнула и прыгнула в очаг, где через секунду взвилось пламя. Забыв обо всем, я смотрела, как в пламени красиво изгибается женское тело, размером с ладонь. Как в прошлый раз оно снова стало ящерицей и пропало. Любовалась не только я, Фарэль, забыв о малыше, смотрел завороженно на игру огня.
- В окне второго поверха сегодня поутру я видел лицо красавицы и беловолосого ребенка. Мирянка, это твоя комната и твоей дочери. Ты скрываешь другую дочь или деву?
Проводник напрягся, капюшон медленно повернулся в сторону Сатора. Эльф и не думал уходить. Он не за едой спустился, решил учинить нам допрос. Я вздрогнула, перевела взгляд на мужчину, не сразу поняв, что он обо мне или Машке. Хризолитовые глаза смотрели сейчас на меня. Красота ли эльфа была виной или это старческое, но обзор затуманился. Я достала чистую тряпицу и протерла глаза.
А если и скрываю, то мое дело. Ишь, охотники до дев выискались. Не рожал, не растил, алиментов не платил. А туда же – в гарем.
-Это мавки, мой ярл. Лесные девы, - брякнула первое, что пришло в голову, вообще не думая кому говорю.
Напряженная спина проводника расслабилась. Фарэль учил Карика резать овощи, смахивающие на фиолетовые томаты. Маша не слушала нас. Она жарила на большой сковороде полоски бекона и с десяток яиц. И шипела от боли громче яичницы. В окошке заметила любопытную мордаху белки.
- Что за мавки такие? - озадачился ушастый. Он задумчиво потер подбородок. – Лесные девы мавки…Такое еще не слышал. - Он порылся в кармане куртки и извлек блокнот. – Мавки, мавки… Есть магалодон. Но это чудище водится в океане за Вечной Пустошью. Есть малик, сосущий силы у спящих детей. Есть… нда… - он вскинул на меня вопрошающие глаза. – Что за мавка, мирянка, поясни? Откуда ты знаешь про нее?
- Так я уже не первый десяток… сотню смен сезонов живу. Всякого навидалась, господин, - проскрипела я, ругая себя за неосмотрительность. – Уж такого навидалась…
Поймала предупреждающий взгляд Зюли и осеклась.
- Я знаю, что за такая мавка, мой ярл. Это новый дух леса. Самый коварный. Принимает вид того, к чему душа стремиться, - пришел на выручку фей. – Выманивает из домов и заводит несчастного в болотные топи. Девица-то хороша была?
- Очень хороша, - смутился эльф. Он водил пальцем по страничкам блокнота, записывая за Зюли. – Новый вид нежити. Об этом надо сообщить, чтобы изучить… - бормотал он себе под нос.
- Ты должен был предупредить об опасности. – За первым красавцем нарисовался еще один. Темные были похожи как братья, только этот щурил на Зюли желтые кошачьи глаза. - И ты, фей, заплатишь в казну штраф за сокрытие очень важной информации. А ну как по незнанию пострадал бы кто?
Заметив, что от Машиной яичницы идет дымок, я произнесла:
- Завтрак готов. Садитесь, уважаемые ярлы.
- И ты тоже, мирянка, - поджал губы красавчик. – Обо всем нужно докладывать в Грон-Харр. Вы разве не знаете правил? За доказательство и своевременное сообщение полагается награда. За сокрытие наказание.
- Тык, откуда мне знать, что за мавку не знали? Я ж в академиях не училася, - поджала губы. – Я женщина простая и честная. Вдова уже как пять сезонов. Работала тут при кухне.
- Гилар, чего ты взъелся на простую женщину? Она, ее калека-дочь и мальчик-карлик ни в чем не виноваты, – вступился за меня Сатор. – Вина на нас. Права мирянка. Академия Темных Сил получает приличные отчисления на изучение Чарующей Чащи и нижних пределов Грон-Харра. А когда была последняя экспедиция? Когда я учился, тогдашний ректор архимаг Клутар уже тогда несколько раз отменял рейды старших курсов в Гнилую Падь. А ведь там и до сих пор фонит после прорыва нечисти из-за Грани. И местные жалуются на…
На что жалуются местные я так и не услышала, эльфы ушли. За ними вымелся Зюли, подарив мне еще один разочарованный взгляд, красноречиво говорящий «Вроде пожилая женщина, а мелешь языком, как дурочка малолетняя». Белка, усевшаяся на окне, осуждающе цокнула.
- Маш, отнеси поднос эльфам. – Фарэль сунул поднос с расставленными на нем плошками с едой сводной, прицелившейся в белку увесистым клубнем. - И эту бутылочку разрывухи от меня. Охмелеют – забудут про… - он хмыкнул, - несуществующих мавок.
Он мне не верил. Ну и ладно.
- Я ничего не придумала, - зашипела на проводника, опуская греющий камень к большую кадку с водой. Он тут же начал покрываться пузырьками. Пришлось следить, не отрываясь, чтобы вода не перегрелась. – В нашем мире они существовали. Действительно заводили в топи путников. Возможно и сейчас где-то живут. Глухих мест хватает.
Вода согрелась быстро, я едва успела пару раз моргнуть, как пришлось вынимать свое сокровище. В казематах Грон-Харра получалось куда дольше.
- Мухоморами твои путники объелись или водки обпились. Вот и кажется всякое. Креститься надо, - фыркнула насмешливо Машка. Карик весело рассмеялся, поддержав Машку. Она не верила во всякую нечисть. Даже попав сюда, продолжала не верить, что дома может происходить подобное. – А почему я одна должна тяжести таскать? Вон пусть Юлька.
- Она вряд ли его поднимет – горб помешает, - пожалел меня проводник. – Только, мирянка, не крути подолом перед темными ярлами. Кто знает, что у этого Сатора с собой за амулеты. А ну как различит твою личину. Быть тебе тогда в гареме. Он тут в своем праве. Женщин нельзя обижать. А вот где их не обижают – это на выбор мужчины.
Фарэль подхватил парующую кадку и пошел на выход.
- А мирок-то с гнильцой, - сощурилась Машка, перехватывая тяжелый поднос одной рукой. - Мужики все равно устроились лучше. Себя точно не обидели.
Глава 8.2. Кто ищет мести, роет две могилы — одну врагу, другую себе
Смерив Фарэля презрительным взглядом, она выплыла из кухни. Белка зашуршала на окне. Оттуда послышалась дробный звук, точно сыпался горох. Я заметила горку орехов в синевато-сизой скорлупе, лежащих рядом. Зверек натаскал орехов, лущил, бросая скорлупки на пол. Поймав мой взгляд, демонстративно громко разгрыз, пополнив ворох скорлупы на полу, и взялся за другой.
Я потянулась, размять спину. В пояснице хрустнуло. Я охнула и схватилась за больное место. Доковыляв до табурета, присела.
- Фарэль, можно как убрать боли и дискомфорт? Я же ничего не могу делать. Нормально ничего не получается.
- Нет. Забудешься и выдашь себя. Терпи, Юля, - Фарэль подошел к очагу, пошевелил затухшие было угли. Огонь ярко вспыхнул.
- Почему мы не ушли раньше. Зачем нужен этот маскарад?
- Эльфы подозрительны. Как работницы Зюли вы не вызываете вопросов.
- Теперь придется ждать, пока они уедут.
- Придется. Это день, два. Эльфы могли и не отдыхать. Но живой подарок. Женщины такие хрупкие. Чтобы восстановиться, им нужно отдыхать сутки или двое.
Проводника этот факт совсем не расстраивал. Не ему же ходить в максимально достоверной личине работающей на средневековой кухне старушки со всеми вытекающими.
- Людей прибавилось. Работы тоже. Тяжело теперь. Что у нас сегодня на обед и ужин?
- Я помогу. Отнесу воду наверх и принесу мясо и птицу, - пообещал Фарэль. – Сделай отбивные. Зажарь птиц. Свари суп.
- Разве эльфы едят мясо?
- Эти все едят, - коротко бросил он. – Лишь бы много и вкусно.
Подхватив ведро, он вышел. Я проводила его долгим взглядом. Оба эльфа завтракали внизу. Наверху оставалась девица, предназначенная в дар ярлу. Именно к ней потопал вдруг ставший очень заботливым Фарэль.
Спинку решил потереть. Заботливый какой. Не это ли причина, что он не переживает из-за задержки в пути. Решил подкатить к красотке.
Воображение быстро нарисовало проводника, намывающего гаремную красотку. Голого проводника. Блестящего от усердия.
Воображение у меня хорошее. Вместо его лица неясное пятно, но остальное все представила детально и… разозлилась.
- Какого она тут грязь разводит! – возмутилась, глядя на белку. – Карик, немедленно прогони ее. Животным не место на кухне. Вдруг она испугается и прыгнет в очаг. Будет пожар. Дом сгорит.
- Не, Юль, она умная. Все понимает. Помогает нам. На десерт будет печенье с орехами. Она нарвала орехов и колет сама, - Карик любовался зверьком, но подходить опасался. – Видишь, какая хорошая.
Я не стала уточнять, что ядрышка белка съедает. Малышу не хватало друзей, схожих по возрасту, и он искал кого-то и нашел питомца. Его нужно срочно вернуть домой в наш мир к мальчишкам и мальчишечьим играм.
Карик сидел недалеко от окна перед грудой овощей, вертя в руках небольшой ножик. Подавив желание выхватить опасный предмет из детских пальцев, я разгребла кожуру, оставшуюся от корнеплодов. Взяла в руки вырезанную фигурку животного из похожего на редьку овоща. Озадаченно покрутила, пытаясь догадаться, кто это может быть. Оскаленная морда и шея с гребнем принадлежали ящеру. Тело мохнатое. Вроде волчье. И длинный хвост. Толстый, лысый с жалом на конце. Химера, какая-то.
- Карик, это ты сделал? Красиво, - похвалила я умелое исполнение, хотя сама животина мне не нравилась.
Не об этом ли звере он толковал. Редкое уродище. Хорошо, если плод его фантазии и ничего подобного в окрестностях не водится.
- Меня Фарэль учит. А еще играть на алире, - похвастался умениями малыш.
- Здорово. И как получается? Ты мне сыграешь?
- Пока не очень. Резать проще, - нахмурился Карик.
Бросил виноватый взгляд на белку и сел ближе к столу. Снова взялся за нож и корнеплод, доводя фигурку химеры до идеала.
- Не все получается сразу, - я присела к нему, глядя как он неуверенно снимает серовато-белую стружку. – Мы обязательно вернемся домой. Ты пойдешь в школу. А со временем всему научишься всему. Станешь самым сильным и ловким. Самым искусным резчиком. И сыграешь мне свою мелодию на алире.
- Домой… Ты знаешь, где мой дом? – он поднял на меня полные надежды глаза.
- Там же где ее и мой. Мы скоро уберемся отсюда. Из этого сумасшедшего дома, - на кухню вернулась недовольная Маша. Нижняя губа ее мелко дрожала. Она грохнула пустой поднос на столешницу так, что зазвенело стекло на полках.
- Ты чего, Маш? Обидел кто? – я поднялась помочь ей.
- Никто не обидел, - дернула нервно плечами. Обхватив себя руками, нервно колотила в пол деревянным каблуком. Зубы мусолили нижнюю губу. По лицу скатывались мелкие злые слезинки. Я подала ей кружку воды. Выпив одним глотком, она прохрипела: – Тоже мне выискались красавцы писаные. Сам-то черти черномордые! – Она отерла тыльной стороной ладони щеку.
