наконец! Анна приходила ко мне в гости, пила чай, делала вид, что мы подруги! Елена… Сколько макетов я переделывала за нее по ночам! А потом – за них же! – выписывала ей премии! Тот самый макет тоже ведь был моим! Но я никогда не подписывала его. И никому не говорила о том, кто на самом деле автор. Валентину с Аллой, ответственных за работу со СМИ рекламщиц, я прикрывала тоже. Много, много раз. Девушки путали объявления, размещали не те, что надо, один раз сделали грубую ошибку в дате начала акции. И я все разрулила, лично съездила к редактору. С огромным трудом уговорила его сделать опровержение, взять вину на себя. И вот так они мне все отплатили! Слаженно, умело, организованно. Если бы они так работали… Э-э-х…
Ноги подкосились, руки заледенели, глаза защипало от непрошенных слез. Я смахнула их ладонью, неловко шмыгнула. И напарники из каменных истуканов, ошарашенных моим требованием, растерянных и оцепенелых вдруг превратились в заботливых нянек. Подхватили под руки, усадили на скамейку, опустились по бокам и принялись ласково гладить по плечам.
– Марви… Прости, мы не хотели, – робко промямлил Аркарис, отводя глаза. – Ну ладно. Думаю, это честно. Мы с Ястином договорились. Будем ухаживать за тобой вместе, соперничать, пока не выберешь одного. Будем бороться за твое расположение. Но потом второй, отвергнутый поклянется больше никогда даже не приближаться к тебе с ухаживаниями. Уступить тому, кого выберешь и только работать в трио.
– Марви… Это было глупо, прости. Но мы же мужчины, – затараторил Ястин, глядя куда-то в сторону…
Я слушала напарников, и в душе разливалось тепло. Господи! Ребята всего-навсего столбили территорию. Вернее договаривались о том, кто ее застолбит. Конечно, мне не хотелось бы стать призом на скачках, чьим-то выигрышем и чьей-то головной болью. Но какое же облегчение я сейчас испытывала! Они и не думали затевать что-то против… Боже… какое счастье! Я от всей души улыбнулась Аркарису, Ястину и прошептала:
– Спасибо, мальчики.
Напарники вновь превратились в истуканов – замерли и только буравили потрясенными взглядами.
– Ты не сердишься? – наконец «отмер» Аркарис.
– И не злишься на нас? – сморгнул Ястин.
Я помотала головой.
Ребята одновременно облегченно выдохнули и заулыбались в ответ.
– Но я за вами еще прослежу! – лукаво пригрозила я пальцем напарникам. – Да и Мальгрим спуску не даст!
Ребята закивали – опять почти одинаково и синхронно. Когда острые моменты сглаживались, они проявляли удивительное единодушие. И я вдруг поймала себя на том, что начала привыкать к заботе ребят. А еще… еще на том, что они оба очень мне нравятся. Как мужчины… Не скажу, что испытывала желание, влечение, как взрослая женщина к привлекательным мужчинам или мечтала о страстной ночи. Не-ет. Они именно нравились мне, как девочке-подростку. Сладко сосало под ложечкой, в животе порхал целый выводок глупых бабочек, смущение то и дело жаром опаляло лицо…
Черт! Этого еще не хватало! Я же зрелая, умудренная жизнью, опытная дама… Ну какие могут быть бабочки? Какое удушливое смущение?
Но как бы я не увещевала себя, ничего не действовало. Умом я оставалась взрослой, разумной, даже, пожалуй, мудрой женщиной. А куда деваться? После того как любимые подруги радостно обольют тебя смолой, а потом – для полного счастья – закидают перьями, поневоле получишь толику мудрости. Или немного шизофрении вкупе с паранойей. Надеюсь, что все же умудрилась сохранить психику в более-менее первозданном состоянии. Слегка истеричном после двух неудачных браков, чуточку депрессивном, из-за долгого одиночества и самую капельку сумасшедшим. Ведь я до сих пор верила в добро, справедливость и правду. Казалось бы, жизнь достаточно меня била, и все ключом по голове, чтобы я забыла эти понятия напрочь. Вычеркнула из лексикона. Но я упорно продолжала внутренне в них верить – всем сердцем и душой. Некоторых сколько ни бей, дурь не выбить, говаривала моя бабушка. Видимо, я тот самый, безнадежный случай. И вот с умом, мудростью, опытом ничего не случилось, зато эмоции стали откровенно шалить. Даже я бы сказала хулиганить.
Я сидела рядом с Аркарисом и время от времени млела от его льдисто-голубого взгляда – немного затуманенного, немигающего. А еще я наслаждалась вниманием Ястина. Он не сводил с меня глаз, словно никогда в жизни не видел ничего прекрасней. И все же вирн волновал сильнее. Именно волновал. Не просто нравился, не просто рождал симпатию, интерес – волновал, как первый мальчик, что тронул девичье сердечко.
И вот тут крылась самая большая проблема. Ум твердил мне, что это неправильно. По психологическому развитию Аркарис мне в сыновья годился. Но сердце неровно стучало, когда вирн осторожно касался плеча, ласково поглаживал, а потом, будто осмелев – крепко сжимал мою руку. Ястин решался вторым, и мне было приятно чувствовать как вздрагивают его пальцы, переплетаясь с моими… Но… не так как с вирном.
Заметив, что их признание меня не шокировало, ребята моментально оживились, просияли улыбками. Еще некоторое время я слушала истории из жизни их народов и планет.
Узнала, что вирны считаются лучшими воинами во многих мирах, а надгары – неизменно оспаривают это звание. Собственно, они даже воевали несколько раз в междумирье. Но ни одна армия не прорвалась на чужую территорию. Ни той, ни другой не хватило сил.
На планете вирнов – Эмейральте – технологии гармонично сочетались с магией. Раса Аркариса превзошла людей в первом и многие магические народы – во втором. Перемещались на Эмейральте только порталами. Специальные устройства могли рассказать о том, что произошло в определенном месте часом-двумя раньше. Приходишь на место преступления – и смотришь, как действовал нарушитель. Правда, преступники знали об этом, использовали особую магию, чтобы полиция не подоспела вовремя и чудо-техника оказалась уже бесполезной. Самолетов на Эмейральте не было, но в небе реяли магические корабли, как в японских мультфильмах. Туристы катались под облаками, глядя на родину с высоты птичьего полета.
Надгары славились лучшим магическим оружием. Некоторыми их вещицами могли пользоваться даже те, кто лишен магии.
Кстати, таких в мирах Аркариса с Ястином оказалось куда больше, чем колдунов. Вернее, не совсем так. Обычной, слабенькой, бытовой магией аборигены владели поголовно. Но вот настоящей, боевой или способной творить вещи, вроде летучих кораблей – лишь единицы. Также как и в мире Аля. Я все больше приходила к выводу, что магия – нечто вроде природного таланта, как ученый ум или дар художника. Каждый может решить простенький пример, нарисовать человечка из пяти палочек и одного смайлика. Но Айвазовских, Шишкиных, Эйнштейнов и Резерфордов единицы.
Когда сумерки совсем сгустились и уже даже светящиеся шары развеивали мглу лишь невдалеке от университетских дорожек, я зевнула. И ребята, конечно же, хором предложили:
– Идем отдыхать?
– Ты точно свяжешься с Алем? – спросила я у Ястина. Парень притворно надул губы:
– Сомневаешься в напарнике?
Я помотала головой.
– Так-то лучше! – развеселился надгар.
С другой стороны недовольно запыхтел Аркарис. Я одарила и его теплой улыбкой, неожиданно тушуясь собственной смелости. Вирн зарделся, просиял, приосанился. Ястин что-то проворчал себе под нос. Ребята обменялись убийственными взглядами, и я решила, что пора прекращать их молчаливый поединок. Взяла обоих под руки, и мы вернулись в общежитие. Напарники проводили меня до комнаты, почти хором пообещали зайти к девяти и ретировались.
Я вошла в закрытую дверь – уже как-то совсем обыденно, будто нет ничего естественней. Торопливо помылась, почистила зубы и легла спать.
Последней мыслью уходящего дня стало: «Боже! Как же здорово, что завтра не надо на работу!»
С этим ощущением я отключилась. Наверное, впервые по-настоящему понимая – насколько же опостылела прежняя жизнь.
Однажды я прочла фразу: «Люди, что пытаются тебе нагадить, обязательно принесут добро…» Я долго не понимала ее значения. То есть ну как это? Пытаются нагадить, а принесут добро? И вот теперь, кажется, стало доходить. Наверное, то был аналог знаменитой пословицы: Что ни делается все к лучшему.
Свое «добро» я получила сполна. Вторую жизнь, вторую молодость, вторую профессию и даже второй шанс стать счастливой в личной жизни. Или третий? Ну если считать второго мужа? Впрочем, какая разница?
Дело оставалось за малым – удержать все это, с честью пройдя финальное испытание…
Проснулась я очень рано – без четверти семь. В окно задувал легкий ветерок, принося утреннюю прохладу и свежесть. Солнечные зайчики задорно прыгали по подоконнику, потолку и стенам. Пернатые еще не завели свой сумасшедший галдеж. Наоборот – несколько звонких птичьих голосов выводили красивые, нежные трели. Словно менестрели, что будят возлюбленных серенадами под окнами.
Думала времени до встречи с ребятами навалом, но снова убила почти час на выбор наряда. Психология подростка прорывалась наружу, а взрослые рассуждения, самоконтроль отключались напрочь. Самое любопытное – умом я четко понимала, что наряжаться в узкие синие лосины с кожаными вставками и такую же блузку смысла нет. Мы ведь не на прогулку собираемся – на работу. Но женское тщеславие уложило рассудительность на обе лопатки. Перебрав половину шкафа, трижды сменив обувку: с васильковых босоножек на лакированные туфли и окончательно – на черные кроссовки с лазурными цветами, я еще несколько минут вертелась перед зеркалом.
Прежнего благоразумия и предусмотрительности хватило только на то, чтобы собрать волосы в тугую косу и не делать макияж. Косметику мне тут предоставили тоже. Тени, тушь, пудру, даже консилер не забыли. Мало ли – подростковый прыщик…
Ровно в девять я вышла из комнаты, чтобы застать Аркариса с Ястином в коридоре. Сегодня они выглядели особенно привлекательно. Или мне только почудилось?
Вирн словно нарочно надел синюю футболку – под цвет глаз и моего костюма. Тонкий трикотаж отлично подчеркивал богатырскую фигуру парня. Мощную грудь, плоский живот и бицепсы – они почти рвали короткие рукава, когда Аркарис сгибал руки в локтях.
Ястин отличился тоже. Кожаная жилетка под цвет бежевой рубашки обтягивала его жилистую фигуру. Замшевые брюки сидели так, что я первым делом сфокусировалась на круглых ягодицах напарника, пока он не развернулся мне навстречу.
Аркарис прокашлялся, отвлекая мое внимание от Ястина. Надгар недовольно фыркнул – парень явно рассчитывал, что я задержусь взглядом на его бедрах подольше. Вирн собирался что-то сказать, но его перебил Мальгрим.
– Так, все ясненько. Парни хороши, и просто секси-мекси. На Марви у них слюноотделение как у голодающих два месяца. Друг на друга в такие минуты – выделение тестостерона с адреналином, способное затопить небольшую деревню. Но вас ждут ранний завтрак, Ваттарны и Наддисы. Поэтому быстренько подберите слюни, успокойте гормоны, отвлекитесь от прелестей друг друга и марш работать!
Аркарис крутанулся на пятках, уставился в стену, откуда «вещал» замок-волшебник и прорычал:
– Нормально мы работаем! И можно без всего этого пошловатого юморка, а?
– Вот именно! – поддержал его Ястин, выпятив упрямый подбородок. – Марви застеснялась и даже покраснела!
Во мне снова боролись взрослая женщина, что с иронией относилась к происходящему и юная девушка, до ужаса смущенная замечанием замка-волшебника. В лицо бросилась краска, щеки запылали. Давненько я не чувствовала себя так. И уже много-много даже не лет – десятилетий – не ощущала удушливого приступа стыдливости лишь потому, что загляделась на красивых ребят. Гормоны! Черт их подери!
Напарники насупились, почти одинаково подались вперед, будто планировали атаковать стену, преподать ей урок хороших манер. Я поняла, что собственной реакцией, эмоциями лишь подогреваю их негодование. А ведь я играю в трио совершенно противоположную роль! Я должна умиротворять, а не подзадоривать, служить буфером, а не сигналом к атаке.
Мальгрим не церемонился, и даже не собирался проявить терпение и понимание. Напротив – подлил масла в огонь, словно ожидал, что один из нас одумается и наконец-то приведет в чувство остальных.
– Ребятки! Мне больше десяти тысяч лет, – с издевкой сообщил замок-волшебник. – Я тут брачных танцев повидал столько, сколько у вас волос на голове нет. И все одно и то же. Самцы играют мышцами, самочки краснеют, но любуются… Бррр… Никакого разнообразия. Вот если бы Марви схватила Ястина за его крепкую задницу, а потом еще Аркариса… хм… за то, что хорошо торчит временами… вот это я понимаю. Огонь! Драйв! Посмотрел бы я на ребят в этой ситуации! Вот когда и они залились бы краской… А так… ску-учно…
Вирн издал нечто среднее между львиным рыком и ревом слона в период гона. Ястин запыхтел, и ноздри его начали раздуваться. Напарники сорвались с места, но мне хватило сил преодолеть эмоции, встать между ними и стеной.
Ребята остановились как вкопанные, выпрямились и пораженно уставились на меня.
Я выбросила вперед руки, предупреждая наступление напарников и ласково попросила:
– А давайте на самом деле поедим и отправимся к Алю. У нас ведь дел по горло. А?
Бледное, в красных пятнах лицо Аркариса начало приобретать почти нормальный, здоровый цвет. Ястин перестал кусать губы и выпячивать подбородок. Напряженные фигуры ребят стали чуть более расслабленными.
– Ладно, – отмахнулся вирн, метнул в стену взгляд в стиле «мы еще встретимся» и кивнул мне на выход в столовую.
– Глупо все это, – сообщил куда-то в сторону Ястин. То ли отвечал Мальгриму, то ли рассуждал о собственном не слишком-то разумном поведении. Объяснений не последовало, комментариев тоже. Под злорадные смешки замка-волшебника, что и не думал прекращать глумиться над нашим озабоченным трио, мы отправились в столовую.
Сегодня здесь толпился народ. Фамы смачно срезали громадные ломти с запеченных и зажаренных на кострах туш. Надгары опустошали емкости с вегетарианскими блюдами. Вирны – кастрюли и сковородки с мясом и котлетами. Худощавые как лианы арви (я вдруг поняла, что знаю, как зовутся эти маги) неторопливо набирали на тарелки все подряд и вперемежку: мясо, овощи, фрукты, хлеб. Никогда не видела, чтобы кто-то ел такое количество блюд одновременно. Я заметила, что одевается каждая раса по-особенному. Фамы любили свободные футболки, толстовки с капюшонами и мешковатые брюки с карманами. И обязательно темные. Ни единого светлого пятнышка. Вирны тоже предпочитали темные оттенки, но одевались чуть более элегантно. Как и Аркарис. Абсолютно все надгары носили кожаные или замшевые жилетки и брюки пастельных оттенков. Арви выбирали светлые длинные туники и мешковатые штаны.
Ярче всех одевалась тут я и еще несколько девушек, похожих на человечек, но точно не с Земли. У одной из прически торчали шесть маленьких рожек, словно естественная корона. У второй почти отсутствовали ушные раковины,
а бледная кожа отливала голубым. Остальных трех я разглядела плохо, только чувствовала, что мы не с одной планеты.
Стол мне, как обычно, сервировали ребята. Я вдруг поймала себя на мысли, что успела привыкнуть к этой их ненавязчивой заботе. Еще вчера я наслаждалась ей, ощущала себя на седьмом небе. Сегодня же просто ждала пока парни принесут поесть, и думала о предстоящем деле…
Ноги подкосились, руки заледенели, глаза защипало от непрошенных слез. Я смахнула их ладонью, неловко шмыгнула. И напарники из каменных истуканов, ошарашенных моим требованием, растерянных и оцепенелых вдруг превратились в заботливых нянек. Подхватили под руки, усадили на скамейку, опустились по бокам и принялись ласково гладить по плечам.
– Марви… Прости, мы не хотели, – робко промямлил Аркарис, отводя глаза. – Ну ладно. Думаю, это честно. Мы с Ястином договорились. Будем ухаживать за тобой вместе, соперничать, пока не выберешь одного. Будем бороться за твое расположение. Но потом второй, отвергнутый поклянется больше никогда даже не приближаться к тебе с ухаживаниями. Уступить тому, кого выберешь и только работать в трио.
– Марви… Это было глупо, прости. Но мы же мужчины, – затараторил Ястин, глядя куда-то в сторону…
Я слушала напарников, и в душе разливалось тепло. Господи! Ребята всего-навсего столбили территорию. Вернее договаривались о том, кто ее застолбит. Конечно, мне не хотелось бы стать призом на скачках, чьим-то выигрышем и чьей-то головной болью. Но какое же облегчение я сейчас испытывала! Они и не думали затевать что-то против… Боже… какое счастье! Я от всей души улыбнулась Аркарису, Ястину и прошептала:
– Спасибо, мальчики.
Напарники вновь превратились в истуканов – замерли и только буравили потрясенными взглядами.
– Ты не сердишься? – наконец «отмер» Аркарис.
– И не злишься на нас? – сморгнул Ястин.
Я помотала головой.
Ребята одновременно облегченно выдохнули и заулыбались в ответ.
– Но я за вами еще прослежу! – лукаво пригрозила я пальцем напарникам. – Да и Мальгрим спуску не даст!
Ребята закивали – опять почти одинаково и синхронно. Когда острые моменты сглаживались, они проявляли удивительное единодушие. И я вдруг поймала себя на том, что начала привыкать к заботе ребят. А еще… еще на том, что они оба очень мне нравятся. Как мужчины… Не скажу, что испытывала желание, влечение, как взрослая женщина к привлекательным мужчинам или мечтала о страстной ночи. Не-ет. Они именно нравились мне, как девочке-подростку. Сладко сосало под ложечкой, в животе порхал целый выводок глупых бабочек, смущение то и дело жаром опаляло лицо…
Черт! Этого еще не хватало! Я же зрелая, умудренная жизнью, опытная дама… Ну какие могут быть бабочки? Какое удушливое смущение?
Но как бы я не увещевала себя, ничего не действовало. Умом я оставалась взрослой, разумной, даже, пожалуй, мудрой женщиной. А куда деваться? После того как любимые подруги радостно обольют тебя смолой, а потом – для полного счастья – закидают перьями, поневоле получишь толику мудрости. Или немного шизофрении вкупе с паранойей. Надеюсь, что все же умудрилась сохранить психику в более-менее первозданном состоянии. Слегка истеричном после двух неудачных браков, чуточку депрессивном, из-за долгого одиночества и самую капельку сумасшедшим. Ведь я до сих пор верила в добро, справедливость и правду. Казалось бы, жизнь достаточно меня била, и все ключом по голове, чтобы я забыла эти понятия напрочь. Вычеркнула из лексикона. Но я упорно продолжала внутренне в них верить – всем сердцем и душой. Некоторых сколько ни бей, дурь не выбить, говаривала моя бабушка. Видимо, я тот самый, безнадежный случай. И вот с умом, мудростью, опытом ничего не случилось, зато эмоции стали откровенно шалить. Даже я бы сказала хулиганить.
Я сидела рядом с Аркарисом и время от времени млела от его льдисто-голубого взгляда – немного затуманенного, немигающего. А еще я наслаждалась вниманием Ястина. Он не сводил с меня глаз, словно никогда в жизни не видел ничего прекрасней. И все же вирн волновал сильнее. Именно волновал. Не просто нравился, не просто рождал симпатию, интерес – волновал, как первый мальчик, что тронул девичье сердечко.
И вот тут крылась самая большая проблема. Ум твердил мне, что это неправильно. По психологическому развитию Аркарис мне в сыновья годился. Но сердце неровно стучало, когда вирн осторожно касался плеча, ласково поглаживал, а потом, будто осмелев – крепко сжимал мою руку. Ястин решался вторым, и мне было приятно чувствовать как вздрагивают его пальцы, переплетаясь с моими… Но… не так как с вирном.
Заметив, что их признание меня не шокировало, ребята моментально оживились, просияли улыбками. Еще некоторое время я слушала истории из жизни их народов и планет.
Узнала, что вирны считаются лучшими воинами во многих мирах, а надгары – неизменно оспаривают это звание. Собственно, они даже воевали несколько раз в междумирье. Но ни одна армия не прорвалась на чужую территорию. Ни той, ни другой не хватило сил.
На планете вирнов – Эмейральте – технологии гармонично сочетались с магией. Раса Аркариса превзошла людей в первом и многие магические народы – во втором. Перемещались на Эмейральте только порталами. Специальные устройства могли рассказать о том, что произошло в определенном месте часом-двумя раньше. Приходишь на место преступления – и смотришь, как действовал нарушитель. Правда, преступники знали об этом, использовали особую магию, чтобы полиция не подоспела вовремя и чудо-техника оказалась уже бесполезной. Самолетов на Эмейральте не было, но в небе реяли магические корабли, как в японских мультфильмах. Туристы катались под облаками, глядя на родину с высоты птичьего полета.
Надгары славились лучшим магическим оружием. Некоторыми их вещицами могли пользоваться даже те, кто лишен магии.
Кстати, таких в мирах Аркариса с Ястином оказалось куда больше, чем колдунов. Вернее, не совсем так. Обычной, слабенькой, бытовой магией аборигены владели поголовно. Но вот настоящей, боевой или способной творить вещи, вроде летучих кораблей – лишь единицы. Также как и в мире Аля. Я все больше приходила к выводу, что магия – нечто вроде природного таланта, как ученый ум или дар художника. Каждый может решить простенький пример, нарисовать человечка из пяти палочек и одного смайлика. Но Айвазовских, Шишкиных, Эйнштейнов и Резерфордов единицы.
Когда сумерки совсем сгустились и уже даже светящиеся шары развеивали мглу лишь невдалеке от университетских дорожек, я зевнула. И ребята, конечно же, хором предложили:
– Идем отдыхать?
– Ты точно свяжешься с Алем? – спросила я у Ястина. Парень притворно надул губы:
– Сомневаешься в напарнике?
Я помотала головой.
– Так-то лучше! – развеселился надгар.
С другой стороны недовольно запыхтел Аркарис. Я одарила и его теплой улыбкой, неожиданно тушуясь собственной смелости. Вирн зарделся, просиял, приосанился. Ястин что-то проворчал себе под нос. Ребята обменялись убийственными взглядами, и я решила, что пора прекращать их молчаливый поединок. Взяла обоих под руки, и мы вернулись в общежитие. Напарники проводили меня до комнаты, почти хором пообещали зайти к девяти и ретировались.
Я вошла в закрытую дверь – уже как-то совсем обыденно, будто нет ничего естественней. Торопливо помылась, почистила зубы и легла спать.
Последней мыслью уходящего дня стало: «Боже! Как же здорово, что завтра не надо на работу!»
С этим ощущением я отключилась. Наверное, впервые по-настоящему понимая – насколько же опостылела прежняя жизнь.
Однажды я прочла фразу: «Люди, что пытаются тебе нагадить, обязательно принесут добро…» Я долго не понимала ее значения. То есть ну как это? Пытаются нагадить, а принесут добро? И вот теперь, кажется, стало доходить. Наверное, то был аналог знаменитой пословицы: Что ни делается все к лучшему.
Свое «добро» я получила сполна. Вторую жизнь, вторую молодость, вторую профессию и даже второй шанс стать счастливой в личной жизни. Или третий? Ну если считать второго мужа? Впрочем, какая разница?
Дело оставалось за малым – удержать все это, с честью пройдя финальное испытание…
ГЛАВА 5
Проснулась я очень рано – без четверти семь. В окно задувал легкий ветерок, принося утреннюю прохладу и свежесть. Солнечные зайчики задорно прыгали по подоконнику, потолку и стенам. Пернатые еще не завели свой сумасшедший галдеж. Наоборот – несколько звонких птичьих голосов выводили красивые, нежные трели. Словно менестрели, что будят возлюбленных серенадами под окнами.
Думала времени до встречи с ребятами навалом, но снова убила почти час на выбор наряда. Психология подростка прорывалась наружу, а взрослые рассуждения, самоконтроль отключались напрочь. Самое любопытное – умом я четко понимала, что наряжаться в узкие синие лосины с кожаными вставками и такую же блузку смысла нет. Мы ведь не на прогулку собираемся – на работу. Но женское тщеславие уложило рассудительность на обе лопатки. Перебрав половину шкафа, трижды сменив обувку: с васильковых босоножек на лакированные туфли и окончательно – на черные кроссовки с лазурными цветами, я еще несколько минут вертелась перед зеркалом.
Прежнего благоразумия и предусмотрительности хватило только на то, чтобы собрать волосы в тугую косу и не делать макияж. Косметику мне тут предоставили тоже. Тени, тушь, пудру, даже консилер не забыли. Мало ли – подростковый прыщик…
Ровно в девять я вышла из комнаты, чтобы застать Аркариса с Ястином в коридоре. Сегодня они выглядели особенно привлекательно. Или мне только почудилось?
Вирн словно нарочно надел синюю футболку – под цвет глаз и моего костюма. Тонкий трикотаж отлично подчеркивал богатырскую фигуру парня. Мощную грудь, плоский живот и бицепсы – они почти рвали короткие рукава, когда Аркарис сгибал руки в локтях.
Ястин отличился тоже. Кожаная жилетка под цвет бежевой рубашки обтягивала его жилистую фигуру. Замшевые брюки сидели так, что я первым делом сфокусировалась на круглых ягодицах напарника, пока он не развернулся мне навстречу.
Аркарис прокашлялся, отвлекая мое внимание от Ястина. Надгар недовольно фыркнул – парень явно рассчитывал, что я задержусь взглядом на его бедрах подольше. Вирн собирался что-то сказать, но его перебил Мальгрим.
– Так, все ясненько. Парни хороши, и просто секси-мекси. На Марви у них слюноотделение как у голодающих два месяца. Друг на друга в такие минуты – выделение тестостерона с адреналином, способное затопить небольшую деревню. Но вас ждут ранний завтрак, Ваттарны и Наддисы. Поэтому быстренько подберите слюни, успокойте гормоны, отвлекитесь от прелестей друг друга и марш работать!
Аркарис крутанулся на пятках, уставился в стену, откуда «вещал» замок-волшебник и прорычал:
– Нормально мы работаем! И можно без всего этого пошловатого юморка, а?
– Вот именно! – поддержал его Ястин, выпятив упрямый подбородок. – Марви застеснялась и даже покраснела!
Во мне снова боролись взрослая женщина, что с иронией относилась к происходящему и юная девушка, до ужаса смущенная замечанием замка-волшебника. В лицо бросилась краска, щеки запылали. Давненько я не чувствовала себя так. И уже много-много даже не лет – десятилетий – не ощущала удушливого приступа стыдливости лишь потому, что загляделась на красивых ребят. Гормоны! Черт их подери!
Напарники насупились, почти одинаково подались вперед, будто планировали атаковать стену, преподать ей урок хороших манер. Я поняла, что собственной реакцией, эмоциями лишь подогреваю их негодование. А ведь я играю в трио совершенно противоположную роль! Я должна умиротворять, а не подзадоривать, служить буфером, а не сигналом к атаке.
Мальгрим не церемонился, и даже не собирался проявить терпение и понимание. Напротив – подлил масла в огонь, словно ожидал, что один из нас одумается и наконец-то приведет в чувство остальных.
– Ребятки! Мне больше десяти тысяч лет, – с издевкой сообщил замок-волшебник. – Я тут брачных танцев повидал столько, сколько у вас волос на голове нет. И все одно и то же. Самцы играют мышцами, самочки краснеют, но любуются… Бррр… Никакого разнообразия. Вот если бы Марви схватила Ястина за его крепкую задницу, а потом еще Аркариса… хм… за то, что хорошо торчит временами… вот это я понимаю. Огонь! Драйв! Посмотрел бы я на ребят в этой ситуации! Вот когда и они залились бы краской… А так… ску-учно…
Вирн издал нечто среднее между львиным рыком и ревом слона в период гона. Ястин запыхтел, и ноздри его начали раздуваться. Напарники сорвались с места, но мне хватило сил преодолеть эмоции, встать между ними и стеной.
Ребята остановились как вкопанные, выпрямились и пораженно уставились на меня.
Я выбросила вперед руки, предупреждая наступление напарников и ласково попросила:
– А давайте на самом деле поедим и отправимся к Алю. У нас ведь дел по горло. А?
Бледное, в красных пятнах лицо Аркариса начало приобретать почти нормальный, здоровый цвет. Ястин перестал кусать губы и выпячивать подбородок. Напряженные фигуры ребят стали чуть более расслабленными.
– Ладно, – отмахнулся вирн, метнул в стену взгляд в стиле «мы еще встретимся» и кивнул мне на выход в столовую.
– Глупо все это, – сообщил куда-то в сторону Ястин. То ли отвечал Мальгриму, то ли рассуждал о собственном не слишком-то разумном поведении. Объяснений не последовало, комментариев тоже. Под злорадные смешки замка-волшебника, что и не думал прекращать глумиться над нашим озабоченным трио, мы отправились в столовую.
Сегодня здесь толпился народ. Фамы смачно срезали громадные ломти с запеченных и зажаренных на кострах туш. Надгары опустошали емкости с вегетарианскими блюдами. Вирны – кастрюли и сковородки с мясом и котлетами. Худощавые как лианы арви (я вдруг поняла, что знаю, как зовутся эти маги) неторопливо набирали на тарелки все подряд и вперемежку: мясо, овощи, фрукты, хлеб. Никогда не видела, чтобы кто-то ел такое количество блюд одновременно. Я заметила, что одевается каждая раса по-особенному. Фамы любили свободные футболки, толстовки с капюшонами и мешковатые брюки с карманами. И обязательно темные. Ни единого светлого пятнышка. Вирны тоже предпочитали темные оттенки, но одевались чуть более элегантно. Как и Аркарис. Абсолютно все надгары носили кожаные или замшевые жилетки и брюки пастельных оттенков. Арви выбирали светлые длинные туники и мешковатые штаны.
Ярче всех одевалась тут я и еще несколько девушек, похожих на человечек, но точно не с Земли. У одной из прически торчали шесть маленьких рожек, словно естественная корона. У второй почти отсутствовали ушные раковины,
а бледная кожа отливала голубым. Остальных трех я разглядела плохо, только чувствовала, что мы не с одной планеты.
Стол мне, как обычно, сервировали ребята. Я вдруг поймала себя на мысли, что успела привыкнуть к этой их ненавязчивой заботе. Еще вчера я наслаждалась ей, ощущала себя на седьмом небе. Сегодня же просто ждала пока парни принесут поесть, и думала о предстоящем деле…
