К Алю мы отправились из совещательной. Из той же стены, сквозь которую позавчера вернулись в замок. Снова нам подсказывали, можно даже сказать – вели. Внезапно я поняла, что здание создает порталы в нужные адептам места. Стоит лишь подумать – и «транспорт» готов. Если, конечно, вам, на самом деле туда надо.
Преподаватели работали без устали. Все мысленно объясняли, советовали, неусыпно следили за каждым студентом. Вот только сами не появлялись. На этот счет мне тоже сообщили несколько важных фактов. Прямо по дороге к Ваттарнам. Выяснилось, что преподаватели лично вмешиваются только в самые сложные расследования, какие адептам первогодкам попадаются с четвертого-пятого раза. В зависимости от «успеваемости» и магической силы.
Рос и Чи обещали посетить нас во время опроса Наддисов. Считали, что сами мы не справимся. Ребята получили информацию одновременно со мной. Насупились, поморщились, но в этот момент портал выбросил нас на вчерашнее место – посреди поместья Ваттарнов. В лицо снова ударил сильный теплый ветер. Нас окутал неприятный сладко-острый запах, от которого немедленно засвербело в носу. Я несколько раз инстинктивно сглотнула, но ощущения только усилились.
Неподалеку уже дежурил Аль. Темный ершик его волос торчал сильнее прежнего, но глаза сверкали непривычной решимостью. Вся поза веллера – очень прямая спина, разведенные плечи – лучше всяких слов демонстрировала, что Аль готов к завершающей стадии расследования. И правду раскрыть готов тоже. Какой бы неприятной она не оказалась.
– Мант на месте, – с места в карьер начал законный сын Омлиса, – Вунт и Дарки ждут своей очереди. Когда закончите, думаю, как раз настанет время тестировать нас на владение родовой магией.
– Спасибо, Аль, – мягко произнесла я, потому что напарники, похоже, считали, что именно «жертва» должна рассыпаться в благодарностях.
Работники фермы привычно здоровались с Алем. И я обратила внимание, что они действительно его уважали. Не лебезили перед наследником лельда, не приветствовали, потому что должны – искренне радовались встрече. Хм… Кажется, Аль и в самом деле хороший малый. Чего нельзя сказать про остальных его братьев. Разве что Болн по-прежнему виделся мне скорее случайной жертвой, чем «виновником торжества».
Вчерашний «подвальчик» к нашему приходу уже подготовили. Комнату наполнял запах ванили и горячей выпечки.
На знакомом стеклянном столике появились четыре вместительных блюда. Аппетитно шкворчали еще горячие шашлыки из птицы. Сыр медленно растекался и застывал на золотистых бочках сэндвичей с ветчиной, от свежих булочек струился едва заметный пар. Поблескивали румяными боками фрукты, похожие на очень вытянутые яблоки. Хорошо, что я уже поела.
Четыре литровых чайника с чаем и всего три кружки ясно говорили о том, что хозяева мои таланты к поглощению напитка оценили.
В кресле напротив нашего дивана уже расположился Мант. Я почти осязаемо почувствовала на себе его цепкий, пронзительный взгляд – черный, как ночь. Глаза очередного бастарда были настолько темными, что радужка почти не отличалась от зрачка. Волосы Манта, как ни странно, отливали рыжиной, а по лицу рассыпались крупные веснушки. Если бы не они – жилистый мужчина с длинными, сильными пальцами, казался бы слишком суровым. Острый нос и тонкие губы дополняли картину. По сравнению с остальными красавцами-братьями, Мант выглядел слегка несуразным. Носил рубашку из грубой ткани, брюки из шкур арргуллисов, выкрашенных в цвет горького шоколада и высокие черные сапоги из той же кожи. Никаких жилеток, пиджаков и плащей. Свободная рубашка распахивалась на груди ровно настолько, чтобы все понимали – узкое, длинное тело Манта лишь видимость, обман зрения. На самом деле, этот веллер весь состоял из литых мускулов.
Не таких как у других сыновей Омлиса – более естественных, что ли. Даже я подметила: сильное тело Манта – не результат тренировок, хотя и они сыграли роль. Бастард такой мощный, немного даже нескладный из-за своего простого происхождения. И предки его явно не в спортзалах тренировались – занимались тяжелым физическим трудом.
Пока мы входили, рассаживались, Мант даже не шелохнулся. Буравил нас немигающим взглядом и молчал.
Но когда Аркарис принялся наливать мне чай, а Ястин положил на блюдце булочку, бастард отмер, церемонно кивнул и произнес грудным басом:
– Рад видеть вас, сыщики. Надеюсь, вы наведете тут порядок. И кто бы ни оказался виновен, накажете его по всей строгости закона. Чтобы эта неприятная история наконец-то осталась в прошлом. Пока концы не найдены, все так и будут подозревать друг друга. А это неприемлемо в нормальной семье.
Он чеканил каждое слово, но говорил достаточно ровно. Я изучала Манта и не могла определиться – нравится он мне или нет, выглядит ли подозрительным, или невинным. Все в этом веллере настораживало, но одновременно я чувствовала , что он не причем. Этот бастард производил впечатление очень рассудочного мужчины, который не сделает ни шага, хорошенько все не обдумав, никогда не отрежет, не отмерив несколько раз. И еще казалось – работа на ферме, даже в качестве руководителя, его совершенно не привлекает, какой бы доход она ни сулила. Все цели и желания Манта сводились к научным изысканиям и преподаванию. Работу на ферме он воспринимал как неизбежное зло – повинность, которую обязан нести в силу обстоятельств. Трудно представить, чтобы мать убедила Манта наследовать отцовское дело. Трудно представить, чтобы его вообще кто-то мог убедить заняться чем-то, кроме любимой профессии. Мант выглядел несгибаемым, как кочерга, которую напоминала его фигура, и непрошибаемым для уговоров, как каменная стена. В отличие от бастардов, что беседовали с нами вчера, он отчетливо представлял цель своей жизни и не собирался отступать от нее ни на шаг.
Братьев Мант характеризовал безэмоционально и хлестко. Не жалел ни себя, ни остальных, но опрометчивых оценок чужим действиям не давал.
– Вряд ли Аль причастен к диверсиям, – хладнокровно рассуждал Мант. Словно речь шла не о том, как подставили его брата, а о решении дифференциального уравнения или доказательстве теоремы. Хотя что-то подсказывало мне – как раз тут он говорил и действовал бы с гораздо большим азартом и пылом.
– Он простодушный, немного наивный, но не подлый. Кроме того, смысла у него не было. Аль в любом случае получит хороший куш. Так или иначе отец его обеспечит. Подставить его выгодно всем. Чтобы лельд понял – какой у него мерзкий наследник и одарил деньгами других сыновей, – Мант даже не пытался выделить себя среди тех, кому «выгодно подставить Аля». Слишком
умный, чтобы оправдываться, когда все выглядит очевидным. И слишком самоуверенный, чтобы бояться несправедливого обвинения.
Ничего особенно интересного Мант не сообщил, но мои подозрения на его счет таяли с каждым словом. Не верилось, что этот сухой интеллектуал пошел на поводу у матери, согласился бросить любимое дело ради дохода с фермы. Тем более, зарабатывал Мант в своем Вузе неплохо. Конечно, не столько, сколько зарабатывает владелец фермы. Но пожелай он увеличить доходы, просто взял бы побольше лекционных часов или провел дополнительные исследования на своей чудо установке. Мант создал аппарат для считывания магического и аурного слепка. С его помощью любой мог определить – к какой семье принадлежит тот или иной колдун, какие у него способности. Достаточно одного волоса, кусочка кожи или слюны – и все, тебя идентифицировали, классифицировали, изучили. Широкого применения установка не нашла, но ученые часто использовали ее в своих исследованиях. Естественно, за деньги. Пока Мант брался лишь за четверть заказов. Об этом рассказал не только он сам, но и очередная кипа документов, которой поделился бастард. Там обнаружились сотни отклоненных заявок и лишь десятки – одобренных. Манту ничего не стоило изменить своим принципам. Заставить установку работать чаще, на износ, и получать хорошую прибыль.
Когда Аль привел Вунта, они с Мантом обменялись такими взглядами, что на мгновение я пожалела об отсутствии фотоаппарата. Немного сутулый, очень крупный, даже слегка полноватый Вунт, слабо кивнул в ответ на молчаливый вопрос Манта. О чем братья переговаривались таким странным, им одним понятным образом, мы так и не поняли. Только Мант на мгновение прищурился, чуть опустил голову и вдруг резко двинулся вперед, будто вспомнил о срочном деле снаружи.
Вунт грузно опустился в кресло, вытянул длинные ноги в сапогах из золотистой кожи арргуллисов и стряхнул несуществующие пылинки с темно-серого пиджака, в цвет брюк. Кроме обуви и ремня, этот бастард ничего кожаного не носил. Его белоснежная рубашка выглядела так, словно мужчина вот только что переоделся для нашей встречи.
Вунт отличался от братьев сильнее остальных. Мясистые черты лица, низкие кустистые брови, смуглый цвет кожи и фигура – все в нем напоминало о простом происхождении матери. Я ожидала разговора с неотесанным мужланом, грубоватым и прямолинейным. Но… бастард удивил сильнее других.
– Я рад, что Аль затеял расследование, – сходу сообщил он и широко улыбнулся. – Хотелось бы поделиться кое-какими соображениями. Уверен, вам они очень пригодятся. И, возможно, даже прольют свет на наше дело.
Хм… А не об этом ли «переглядывались» Мант с Вунтом? Вот только поощрял откровения брата Мант или осуждал, так и осталось загадкой.
– Вы кого-то подозреваете? – попытался подначить Вунта Аркарис.
Мужчина окинул нас неожиданно приветливым взглядом – так смотрит умудренный жизнью профессор на любимых студентов – и пояснил:
– Мы все должны выглядеть подозрительными. Я не скрываю, что у матери куча долгов. Я пытаюсь покрыть их, работая в одном исследовательском центре. Мы занимаемся переработкой остаточной магической энергии в нечто более полезное. Пока в электричество, а там как пойдет. Если наши новые разработки увенчаются успехом, мы с вами еще увидимся. И при гораздо более приятных обстоятельствах, – он таинственно подмигнул и вновь посерьезнел. Заказы есть, хотя их и немного. Мать недовольна. Так что я – один из подозреваемых хотя бы поэтому. Про Манта с Ландалиной вы наверняка знаете тоже. Лам с его матерью ничуть не лучше – бесшабашные моты и ничего больше. Дарки просто странный. А Торн слишком хороший, чтобы не хранить какой-нибудь неприятный секрет. Так что на первый взгляд все мы более-менее подозрительны. Уверен, братья рассказали достаточно. Беседа со мной – скорее возможность выяснить, не заметил ли я чего-то еще. Поэтому давайте оставим наши семейные выгоды и дрязги. Я хочу поделиться информацией, которой вы наверняка еще не владеете.
Интересно… Речь Вунта звучала иначе, нежели у его братьев. Мант иногда выражался похоже, но гораздо чаще «адаптировал» заумные пассажи. Не потому, что считал нас глупыми, нет. Скорее срабатывала преподавательская привычка неизменно упрощать сложные слова, пояснять определения, даже если не просят.
– Ну попробуйте, – недоверчиво проворчал Ястин, словно Вунт покритиковал его профессиональные качества. Бастард не обиделся. Посерьезнел, подался вперед, будто искал более близкого с нами контакта и произнес:
– Видите ли, у соседа есть дочка на выданье. Вы наверняка об этом уже слышали.
Аркарис кивнул. Я воздержалась. Про дочку мы читали в документах Аля. Но про выданье…
– Ну и что с того? – поторопил Вунта с продолжением Аркарис.
– Подробностей я не знаю. Но жених получит солидное приданное. Достаточное, чтобы потом всю жизнь ни в чем не нуждаться и даже более того. Вот только незадача. Бастард жениться на дочери лельда не может. Вернее может… Только не на дочери лельда Наддиса. Наши фамилии слишком известны, всегда на слуху. Мезальянс ударит не только по репутации Наддисов в высшем свете, но и по их бизнесу. А этого соседи определенно не допустят. Зато любой, кто получит в свое владение ферму, вместе с ней получит и…
– Титул, – выдохнул Ястин.
– То есть, вы намекаете, что все затеяно не ради денег, а ради титула? – вскинул бровь Аркарис.
Вунт развел руками, улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
– Ребята. Я всего лишь делюсь фактами. Намекать – не мое. Я не уполномочен выдвигать такие предположения. Тем более, что затронута честь девушки. Но факты вещь упрямая. Среди них есть и следующий. Чтобы загнать наших арргуллисов на чужую территорию, потребуется преодолеть два силовых поля. Уверен, об этом вы уже читали. Сделать это можно только с ДНК-допуском к нашей ферме и к ферме соседей. Никого из нас к охранному заклятью Наддисов не подключали. Их к нашему – и подавно. За это я могу ручаться лично. Мант время от времени тестирует свою установку, калибрует ее. А лучшие подопытные в таких делах – родственники. Они всегда под рукой и оплаты не требуют. Я лично помогаю брату в его изысканиях и могу утверждать на сто процентов – ни мы, ни Наддисы не имеем доступа к чужому защитному куполу.
Мы с ребятами переглянулись. Вчера вечером именно на этом месте наш маленький мозговой штурм слегка забуксовал. Мы искали простое решение – того, кто имел допуск к обеим фермам. Но ведь никто не сказал, что преступник действовал в одиночку.
– Хм, – подал голос Ястин, сверля Вунта внимательным взглядом. – А не слишком ли это подозрительно? Ведь каждому ясно – арргуллисы не могли попасть на соседнюю ферму без применения такой магии. Разве это не роняет тень на девушку?
– Эмм… Это в том случае, если преступник изначально планировал загнать животных именно туда.
Я застыла, оцепенела, внимая монотонным объяснениям Вунта. Они переворачивали все с ног на голову и в то же время удивительно совпадали с моими собственными рассуждениями.
– Вам стоит подумать вот о чем, – спокойно продолжил рассуждения бастард. – Преступник пытался похитить арргуллисов поздно ночью, когда животные очень нервные. Любой шорох, любой неприятный звук – и они шарахаются куда попало. Чуть более серьезное происшествие, даже сломанная под ногой ветка – и вуаля – животные штурмуют соседскую территорию.
– То есть кто-то планировал похитить ящеров, но те чего-то испугались и понеслись к Наддисам? – напрямую спросил Аркарис. И Вунт снова удивил. Не отвечая напрямую, он продолжил:
– Соседское силовое поле должно было убить животных. Но не убило, потому что для преступника такой исход означал потерю денег. И ему помог тот, кто изначально показывать свою заинтересованность в деле не планировал.
– Но ведь потом диверсант убил кучу арргуллисов с помощью отравы! – возразил Ястин. – Где же логика?
– А вы хорошо изучили документацию на животных? – вкрадчиво спросил Вунт.
И в эту минуту меня осенило! Конечно же! Как я сразу не подумала! Ящеры делились на категории. Каждое их потомство тоже. Хороших и дорогих держали в особых условиях, на развод. Средних пускали на кожу и мясо. Самых слабых, больных, рожденных с дефектами шкуры, забивали и отдавали на корм остальным. Вспомнился документ о пропаже арргулисов, а затем, и второй, о гибели ящеров. На соседскую территорию «сбежали» лучшие животные, а вот погибли – никуда не годные. Их со дня на день собирались забить и скормить остальным.
Вунт наблюдал за моим лицом и, похоже, Торн не переоценил его умственные способности. Когда ход рассуждений стал для меня прозрачным, бастард кивнул и развел руками:
Преподаватели работали без устали. Все мысленно объясняли, советовали, неусыпно следили за каждым студентом. Вот только сами не появлялись. На этот счет мне тоже сообщили несколько важных фактов. Прямо по дороге к Ваттарнам. Выяснилось, что преподаватели лично вмешиваются только в самые сложные расследования, какие адептам первогодкам попадаются с четвертого-пятого раза. В зависимости от «успеваемости» и магической силы.
Рос и Чи обещали посетить нас во время опроса Наддисов. Считали, что сами мы не справимся. Ребята получили информацию одновременно со мной. Насупились, поморщились, но в этот момент портал выбросил нас на вчерашнее место – посреди поместья Ваттарнов. В лицо снова ударил сильный теплый ветер. Нас окутал неприятный сладко-острый запах, от которого немедленно засвербело в носу. Я несколько раз инстинктивно сглотнула, но ощущения только усилились.
Неподалеку уже дежурил Аль. Темный ершик его волос торчал сильнее прежнего, но глаза сверкали непривычной решимостью. Вся поза веллера – очень прямая спина, разведенные плечи – лучше всяких слов демонстрировала, что Аль готов к завершающей стадии расследования. И правду раскрыть готов тоже. Какой бы неприятной она не оказалась.
– Мант на месте, – с места в карьер начал законный сын Омлиса, – Вунт и Дарки ждут своей очереди. Когда закончите, думаю, как раз настанет время тестировать нас на владение родовой магией.
– Спасибо, Аль, – мягко произнесла я, потому что напарники, похоже, считали, что именно «жертва» должна рассыпаться в благодарностях.
Работники фермы привычно здоровались с Алем. И я обратила внимание, что они действительно его уважали. Не лебезили перед наследником лельда, не приветствовали, потому что должны – искренне радовались встрече. Хм… Кажется, Аль и в самом деле хороший малый. Чего нельзя сказать про остальных его братьев. Разве что Болн по-прежнему виделся мне скорее случайной жертвой, чем «виновником торжества».
Вчерашний «подвальчик» к нашему приходу уже подготовили. Комнату наполнял запах ванили и горячей выпечки.
На знакомом стеклянном столике появились четыре вместительных блюда. Аппетитно шкворчали еще горячие шашлыки из птицы. Сыр медленно растекался и застывал на золотистых бочках сэндвичей с ветчиной, от свежих булочек струился едва заметный пар. Поблескивали румяными боками фрукты, похожие на очень вытянутые яблоки. Хорошо, что я уже поела.
Четыре литровых чайника с чаем и всего три кружки ясно говорили о том, что хозяева мои таланты к поглощению напитка оценили.
В кресле напротив нашего дивана уже расположился Мант. Я почти осязаемо почувствовала на себе его цепкий, пронзительный взгляд – черный, как ночь. Глаза очередного бастарда были настолько темными, что радужка почти не отличалась от зрачка. Волосы Манта, как ни странно, отливали рыжиной, а по лицу рассыпались крупные веснушки. Если бы не они – жилистый мужчина с длинными, сильными пальцами, казался бы слишком суровым. Острый нос и тонкие губы дополняли картину. По сравнению с остальными красавцами-братьями, Мант выглядел слегка несуразным. Носил рубашку из грубой ткани, брюки из шкур арргуллисов, выкрашенных в цвет горького шоколада и высокие черные сапоги из той же кожи. Никаких жилеток, пиджаков и плащей. Свободная рубашка распахивалась на груди ровно настолько, чтобы все понимали – узкое, длинное тело Манта лишь видимость, обман зрения. На самом деле, этот веллер весь состоял из литых мускулов.
Не таких как у других сыновей Омлиса – более естественных, что ли. Даже я подметила: сильное тело Манта – не результат тренировок, хотя и они сыграли роль. Бастард такой мощный, немного даже нескладный из-за своего простого происхождения. И предки его явно не в спортзалах тренировались – занимались тяжелым физическим трудом.
Пока мы входили, рассаживались, Мант даже не шелохнулся. Буравил нас немигающим взглядом и молчал.
Но когда Аркарис принялся наливать мне чай, а Ястин положил на блюдце булочку, бастард отмер, церемонно кивнул и произнес грудным басом:
– Рад видеть вас, сыщики. Надеюсь, вы наведете тут порядок. И кто бы ни оказался виновен, накажете его по всей строгости закона. Чтобы эта неприятная история наконец-то осталась в прошлом. Пока концы не найдены, все так и будут подозревать друг друга. А это неприемлемо в нормальной семье.
Он чеканил каждое слово, но говорил достаточно ровно. Я изучала Манта и не могла определиться – нравится он мне или нет, выглядит ли подозрительным, или невинным. Все в этом веллере настораживало, но одновременно я чувствовала , что он не причем. Этот бастард производил впечатление очень рассудочного мужчины, который не сделает ни шага, хорошенько все не обдумав, никогда не отрежет, не отмерив несколько раз. И еще казалось – работа на ферме, даже в качестве руководителя, его совершенно не привлекает, какой бы доход она ни сулила. Все цели и желания Манта сводились к научным изысканиям и преподаванию. Работу на ферме он воспринимал как неизбежное зло – повинность, которую обязан нести в силу обстоятельств. Трудно представить, чтобы мать убедила Манта наследовать отцовское дело. Трудно представить, чтобы его вообще кто-то мог убедить заняться чем-то, кроме любимой профессии. Мант выглядел несгибаемым, как кочерга, которую напоминала его фигура, и непрошибаемым для уговоров, как каменная стена. В отличие от бастардов, что беседовали с нами вчера, он отчетливо представлял цель своей жизни и не собирался отступать от нее ни на шаг.
Братьев Мант характеризовал безэмоционально и хлестко. Не жалел ни себя, ни остальных, но опрометчивых оценок чужим действиям не давал.
– Вряд ли Аль причастен к диверсиям, – хладнокровно рассуждал Мант. Словно речь шла не о том, как подставили его брата, а о решении дифференциального уравнения или доказательстве теоремы. Хотя что-то подсказывало мне – как раз тут он говорил и действовал бы с гораздо большим азартом и пылом.
– Он простодушный, немного наивный, но не подлый. Кроме того, смысла у него не было. Аль в любом случае получит хороший куш. Так или иначе отец его обеспечит. Подставить его выгодно всем. Чтобы лельд понял – какой у него мерзкий наследник и одарил деньгами других сыновей, – Мант даже не пытался выделить себя среди тех, кому «выгодно подставить Аля». Слишком
умный, чтобы оправдываться, когда все выглядит очевидным. И слишком самоуверенный, чтобы бояться несправедливого обвинения.
Ничего особенно интересного Мант не сообщил, но мои подозрения на его счет таяли с каждым словом. Не верилось, что этот сухой интеллектуал пошел на поводу у матери, согласился бросить любимое дело ради дохода с фермы. Тем более, зарабатывал Мант в своем Вузе неплохо. Конечно, не столько, сколько зарабатывает владелец фермы. Но пожелай он увеличить доходы, просто взял бы побольше лекционных часов или провел дополнительные исследования на своей чудо установке. Мант создал аппарат для считывания магического и аурного слепка. С его помощью любой мог определить – к какой семье принадлежит тот или иной колдун, какие у него способности. Достаточно одного волоса, кусочка кожи или слюны – и все, тебя идентифицировали, классифицировали, изучили. Широкого применения установка не нашла, но ученые часто использовали ее в своих исследованиях. Естественно, за деньги. Пока Мант брался лишь за четверть заказов. Об этом рассказал не только он сам, но и очередная кипа документов, которой поделился бастард. Там обнаружились сотни отклоненных заявок и лишь десятки – одобренных. Манту ничего не стоило изменить своим принципам. Заставить установку работать чаще, на износ, и получать хорошую прибыль.
Когда Аль привел Вунта, они с Мантом обменялись такими взглядами, что на мгновение я пожалела об отсутствии фотоаппарата. Немного сутулый, очень крупный, даже слегка полноватый Вунт, слабо кивнул в ответ на молчаливый вопрос Манта. О чем братья переговаривались таким странным, им одним понятным образом, мы так и не поняли. Только Мант на мгновение прищурился, чуть опустил голову и вдруг резко двинулся вперед, будто вспомнил о срочном деле снаружи.
Вунт грузно опустился в кресло, вытянул длинные ноги в сапогах из золотистой кожи арргуллисов и стряхнул несуществующие пылинки с темно-серого пиджака, в цвет брюк. Кроме обуви и ремня, этот бастард ничего кожаного не носил. Его белоснежная рубашка выглядела так, словно мужчина вот только что переоделся для нашей встречи.
Вунт отличался от братьев сильнее остальных. Мясистые черты лица, низкие кустистые брови, смуглый цвет кожи и фигура – все в нем напоминало о простом происхождении матери. Я ожидала разговора с неотесанным мужланом, грубоватым и прямолинейным. Но… бастард удивил сильнее других.
– Я рад, что Аль затеял расследование, – сходу сообщил он и широко улыбнулся. – Хотелось бы поделиться кое-какими соображениями. Уверен, вам они очень пригодятся. И, возможно, даже прольют свет на наше дело.
Хм… А не об этом ли «переглядывались» Мант с Вунтом? Вот только поощрял откровения брата Мант или осуждал, так и осталось загадкой.
– Вы кого-то подозреваете? – попытался подначить Вунта Аркарис.
Мужчина окинул нас неожиданно приветливым взглядом – так смотрит умудренный жизнью профессор на любимых студентов – и пояснил:
– Мы все должны выглядеть подозрительными. Я не скрываю, что у матери куча долгов. Я пытаюсь покрыть их, работая в одном исследовательском центре. Мы занимаемся переработкой остаточной магической энергии в нечто более полезное. Пока в электричество, а там как пойдет. Если наши новые разработки увенчаются успехом, мы с вами еще увидимся. И при гораздо более приятных обстоятельствах, – он таинственно подмигнул и вновь посерьезнел. Заказы есть, хотя их и немного. Мать недовольна. Так что я – один из подозреваемых хотя бы поэтому. Про Манта с Ландалиной вы наверняка знаете тоже. Лам с его матерью ничуть не лучше – бесшабашные моты и ничего больше. Дарки просто странный. А Торн слишком хороший, чтобы не хранить какой-нибудь неприятный секрет. Так что на первый взгляд все мы более-менее подозрительны. Уверен, братья рассказали достаточно. Беседа со мной – скорее возможность выяснить, не заметил ли я чего-то еще. Поэтому давайте оставим наши семейные выгоды и дрязги. Я хочу поделиться информацией, которой вы наверняка еще не владеете.
Интересно… Речь Вунта звучала иначе, нежели у его братьев. Мант иногда выражался похоже, но гораздо чаще «адаптировал» заумные пассажи. Не потому, что считал нас глупыми, нет. Скорее срабатывала преподавательская привычка неизменно упрощать сложные слова, пояснять определения, даже если не просят.
– Ну попробуйте, – недоверчиво проворчал Ястин, словно Вунт покритиковал его профессиональные качества. Бастард не обиделся. Посерьезнел, подался вперед, будто искал более близкого с нами контакта и произнес:
– Видите ли, у соседа есть дочка на выданье. Вы наверняка об этом уже слышали.
Аркарис кивнул. Я воздержалась. Про дочку мы читали в документах Аля. Но про выданье…
– Ну и что с того? – поторопил Вунта с продолжением Аркарис.
– Подробностей я не знаю. Но жених получит солидное приданное. Достаточное, чтобы потом всю жизнь ни в чем не нуждаться и даже более того. Вот только незадача. Бастард жениться на дочери лельда не может. Вернее может… Только не на дочери лельда Наддиса. Наши фамилии слишком известны, всегда на слуху. Мезальянс ударит не только по репутации Наддисов в высшем свете, но и по их бизнесу. А этого соседи определенно не допустят. Зато любой, кто получит в свое владение ферму, вместе с ней получит и…
– Титул, – выдохнул Ястин.
– То есть, вы намекаете, что все затеяно не ради денег, а ради титула? – вскинул бровь Аркарис.
Вунт развел руками, улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
– Ребята. Я всего лишь делюсь фактами. Намекать – не мое. Я не уполномочен выдвигать такие предположения. Тем более, что затронута честь девушки. Но факты вещь упрямая. Среди них есть и следующий. Чтобы загнать наших арргуллисов на чужую территорию, потребуется преодолеть два силовых поля. Уверен, об этом вы уже читали. Сделать это можно только с ДНК-допуском к нашей ферме и к ферме соседей. Никого из нас к охранному заклятью Наддисов не подключали. Их к нашему – и подавно. За это я могу ручаться лично. Мант время от времени тестирует свою установку, калибрует ее. А лучшие подопытные в таких делах – родственники. Они всегда под рукой и оплаты не требуют. Я лично помогаю брату в его изысканиях и могу утверждать на сто процентов – ни мы, ни Наддисы не имеем доступа к чужому защитному куполу.
Мы с ребятами переглянулись. Вчера вечером именно на этом месте наш маленький мозговой штурм слегка забуксовал. Мы искали простое решение – того, кто имел допуск к обеим фермам. Но ведь никто не сказал, что преступник действовал в одиночку.
– Хм, – подал голос Ястин, сверля Вунта внимательным взглядом. – А не слишком ли это подозрительно? Ведь каждому ясно – арргуллисы не могли попасть на соседнюю ферму без применения такой магии. Разве это не роняет тень на девушку?
– Эмм… Это в том случае, если преступник изначально планировал загнать животных именно туда.
Я застыла, оцепенела, внимая монотонным объяснениям Вунта. Они переворачивали все с ног на голову и в то же время удивительно совпадали с моими собственными рассуждениями.
– Вам стоит подумать вот о чем, – спокойно продолжил рассуждения бастард. – Преступник пытался похитить арргуллисов поздно ночью, когда животные очень нервные. Любой шорох, любой неприятный звук – и они шарахаются куда попало. Чуть более серьезное происшествие, даже сломанная под ногой ветка – и вуаля – животные штурмуют соседскую территорию.
– То есть кто-то планировал похитить ящеров, но те чего-то испугались и понеслись к Наддисам? – напрямую спросил Аркарис. И Вунт снова удивил. Не отвечая напрямую, он продолжил:
– Соседское силовое поле должно было убить животных. Но не убило, потому что для преступника такой исход означал потерю денег. И ему помог тот, кто изначально показывать свою заинтересованность в деле не планировал.
– Но ведь потом диверсант убил кучу арргуллисов с помощью отравы! – возразил Ястин. – Где же логика?
– А вы хорошо изучили документацию на животных? – вкрадчиво спросил Вунт.
И в эту минуту меня осенило! Конечно же! Как я сразу не подумала! Ящеры делились на категории. Каждое их потомство тоже. Хороших и дорогих держали в особых условиях, на развод. Средних пускали на кожу и мясо. Самых слабых, больных, рожденных с дефектами шкуры, забивали и отдавали на корм остальным. Вспомнился документ о пропаже арргулисов, а затем, и второй, о гибели ящеров. На соседскую территорию «сбежали» лучшие животные, а вот погибли – никуда не годные. Их со дня на день собирались забить и скормить остальным.
Вунт наблюдал за моим лицом и, похоже, Торн не переоценил его умственные способности. Когда ход рассуждений стал для меня прозрачным, бастард кивнул и развел руками:
