Ураган твердо верил: мы все выясним. Разберемся с ттахами и нашими отношениями. И добавлял – лукаво, слегка взбудоражено. Мол, есть много способов утолять страсти, не соединяясь окончательно, как недавно. Главное оставаться вместе, едиными…
Риг
Лена открывала ему целый мир. Новые эмоции, новые ощущения и даже желания не такие как прежде.
Кто бы подумал, что Риг Ураган – гроза женщин и совершенно в ином смысле слова гроза любого, кто встанет на пути, получит удовольствие от мытья привратницы. В последний раз, когда ему так нравилось за кем-то ухаживать: мыть, одевать, Риг мальчиком выхаживал недужную маму. К этому времени великан-Ураган, гроза врагов и надежда армии, уже не раз побывал в бою и смертей товарищей повидал немало, немало пролил чужой крови и немало потерял друзей, соплеменников. Но что-то щемящее, невероятное, мощное охватывало юного варвара, когда осторожно мыл ноги матери. Протирал между пальцами, влажной тряпкой проходился по высокому, умному лбу с высохшей от тягот жизни кожей. Риг помнил все как наяву. Ему тогда стукнуло лет двенадцать, и мать тяжело слегла с лихорадкой. Сейчас бы ее за пару дней вылечили. Лекарственными препаратами, кровью проклятых. Только не в человеческие времена Рига, когда любая подобная болезнь могла стоить здоровья и даже жизни. Ураган поил маму теплой водой, ежедневно помогал соблюдать гигиену, немедленно выносил отходы жизнедеятельности, кормил и переворачивал, чтобы не затекли мышцы. Именно благодаря его заботе и вниманию, она выжила и прожила еще восемь лет. Много для женщины из племени варваров, где ее ровесниц считали старухами.
Что-то похожее Риг неожиданно испытал с сонной, расслабленной Леной. Он окатил привратницу душем, насухо вытер махровым полотенцем, бережно касаясь нежной кожи и одел в то, что нашлось в доме. Женских вещей Риг не держал. Поэтому пришлось довольствоваться спортивными брюками, штанины которых лельхай подвернул и светлой футболкой, что болталась на привратнице. Старые вещи Лены Ураган собрал с пола, бережно сложил и забрал в машину. Даар пригнал железного мерина в самую удачную для этого минуту. Лучше он и придумать не мог. Риг даже не ждал – отправился в дорогу, забрав сопящую на постели привратницу. Кажется, она выбрала комнату. Что ж, эту для Лены и оборудуют. А Захара поселят в смежной, за стенкой, переделав ее в настоящую детскую. Некоторые идеи Ураган уже вынашивал. Он любил возиться с мальчишками разного возраста и сыновей просто обожал: играл с ними, баловал. Поэтому с радостью взялся продумывать как оборудовать для Захара помещение.
Лена не проснулась, пока Риг усаживал ее, пристегивал и не уставал любоваться. Просто кайфовать от вида своей женщины. Милая… Ну какая же она милая. Хрупкая, изящная, как хрустальная ваза и сильная, как тонкая, упругая береза. Попробуй-ка, сломай гибкий ствол. Вырвется и так полоснет по «балде», что навеки забудешь про гадкие мысли!
Умная, вдумчивая и неторопливая. Ригу начало нравится и то, что Лена не сразу поддалась его обаянию. Тех, что бросались сразу на шею, Ураган в последние столетия даже не рассматривал. Ему нравилось постепенно завоевывать женщину. Доставляло удовольствие раз за разом показывать, из какого теста слеплен лельхай-варвар и ловить ее удивленные, улыбчивые взгляды, куда более радостные, чем ошарашенные.
Риг не знал, как назвать то, что испытывал. Вот только он смотрел на Лену и таял. Внутри теплело и хотелось просто сидеть на месте, наблюдать, наслаждаться. Укрывать ее теплым, мягким одеялом или раскрывать, если вспотеет.
Урагану нравился запах ее пота. Даже для лельхая слабо ощутимый. Немного горьковатый, как запах миндаля, чуточку терпкий, как аромат перца, с каплей такой кисловатой сладости, словно откусил зеленое яблоко. Риг медленно втягивал запах Лены как дорогие духи и наслаждался. Ему нравилось касаться кожи привратницы: нежной и белой, тонкой и упругой. Гладить ее бархатистую поверхность, почти лишенную волос и неровностей. Останавливаться на родинках, крошечных шрамах. Тело Лены напоминало звездное небо, только звездочки были темнее небосвода. Но составляли удивительные рисунки.
В племени Рига мало кто рождался с таким количеством коричневых точек. А если и рождался, то родинки казались слишком выпуклыми, некрасивыми и заметными. Ригу нравилось слушать как дышит Лена. Ровно, неглубоко и очень спокойно. И любоваться на нее сейчас тоже нравилось.
Так и тянуло коснуться губами чуть приоткрытого рта привратницы. Без эротического подтекста, ласково и невесомо, как щеки матери, когда та засыпала после тяжелого дня в деревне.
Удачливый варвар, непобедимый великан, Риг быстро разбогател в победных походах. Добычу делили между собой самые сильные, успешные варвары и их семьи. Урагана признали – один его вид наводил на врагов суеверный ужас, и сражаться становилось намного легче. Когда на поле боя появлялся великан, на три головы выше любого другого, огромный, сильный и быстрый, противники пасовали. Слабые духом бежали сразу же, считая, что варварам подыгрывают боги, а Риг – не кто иной, как один из них, что спустился поразмяться среди смертных.
И первое, на что истратил Ураган добычу – это нанял служанок в дом матери. Больше та ничего по хозяйству не делала.
Также Риг поступил и с молодой женой. Наверное, поэтому, обещанные друг другу еще с колыбели, только младенцами, они прожили неплохую супружескую жизнь. И Ураган совсем не винил Ратанну за то, что нашла другого мужчину, когда муж однажды не вернулся из похода. Такое у варваров было в порядке вещей. Не то чтобы многие жаждали женщин сопременников, тем более, уже такого «зрелого» возраста. Но супруга Рига выглядела молодо, сохранила стать, здоровье и красоту, умела эффектно двигаться и очаровывать. Поэтому быстро нашла замену.
Ураган косился на спящую привратницу и воображал ее на месте супруги. Нет, тогда он не смог бы смириться. Спокойно уйти, оставив другому: свою женщину и общих детей. Наверное, убил бы, разорвал на части и соперника и всех, кто под руку подвернулся. А потом увез Лену, пускай и насильно.
Временами он словно проникал в видения Лены. Лил бубнил про то, что их страсть с привратницей, привела к ужасным для планет последствиям. Будто бы новые пространственные дыры – как раз результат любовного марафона. Другой ттах утверждал, что все иначе, и даже заверял, будто Лил все подстроил. Да плевал Риг на детские игры ттахов. Он впервые за столетия внезапно понял, что такое иметь рядом существо, которое дороже собственной жизни. Впервые, с тех пор как схоронил маму. И он ни за что теперь не променял бы любые близкие с Леной отношения, даже с запретом на физическую близость на сотни ночей с другой женщиной. Это Ураган и сказал привратнице, намекнул, что при его богатом опыте, доставить друг другу истинное удовольствие, можно и без полноценного слияния. Пообещал, что они во всем разберутся и отчаянно надеялся, что она поверит.
Ураган мало чего боялся в этой жизни. Крушения бизнеса, уничтожения измерений… Да нет, не особенно он об этом пекся. Все можно исправить, а если нет – то и ладно. Риг не боялся даже самой смерти. Но от мысли, что Лена его оставит, сердце заходилось такой болью, что хотелось раздирать самого себя в клочья. Но, чудилось, привратница все-таки поверила. Ураган чутко прислушивался к грезам Лены, ловил малейшие изменения настроения. Вроде бы привратница с ним согласилась. Да, точно, внутренне она солидарна! Странно, но будто пришло озарение. И Риг почему-то не мог не поверить. Успокоился и вернулся к делам насущным.
Рассвет занимался у горизонта. Окрасил деревья золотом и рубинами, превратил капли росы в бриллианты и птицы заголосили о приходе утра. Ураган не любил рассвет по привычке. Каждый первый восход после боя всегда знаменовал подсчеты потерь. Солнце проливало свет на погибших, и надежды на то, что друзья выжили, стремительно таяли с последними сумерками.
Но сегодня рассвет порадовал Урагана. Лена сопела рядом в машине, и солнечные лучи гладили привратницу, запутались в густых огненных локонах, превращая их в янтарные нити. Риг любовался маленькой женщиной, и находил в этом все большее удовольствие.
Бар, как водилось, не спал и с восходом. Посетителей меньше не становилось. Ураган видел их сквозь жалюзи на окнах, выполненные в виде полосок пламени, под стать остальному дизайну интерьера.
Риг оставил машину на стоянке и понес привратницу в отель с черного хода. Никто не заметил его возвращения, и древний донес Лену до номера.
На пороге пару встретила Марина. Риг не очень любил эту женщину. Да и она лельхаев недолюбливала. Но относилась с должным уважением, и этого Урагану с лихвой хватало. Он предпочитал ровное отношение, даже такую вот пассивную недоброжелательность фанатичной преданности пса хозяину или непонятной, бессмысленной восторженности. Риг знал, чего стоит такое отношение. И часто оно переходило в безумие. Зато холодный расчет с пиететом к работодателю выливался в нормальные трудовые отношения. Любить начальство вовсе не обязательно. Смотреть ему в рот, преклоняться – тем более. Но честно выполнять возложенную миссию, не воровать и не лгать о победах и неудачах – вот главное достоинство любого работника. Всеми этими качествами Марина обладала. Риг ценил няню и доверял ей.
Марина беззвучно разложила постель. Пообещала переодеть Лену в пижаму из небогатого гардероба привратницы. Оказывается, ей удалось доставить сюда вещи. Ураган планировал грандиозный шоппинг. Взять Лену, Захара и рвануть на сутки в большой и помпезный торговый центр. Накупить всего, что ни пожелают. Теперь ситуация немного осложнялась. Самое необходимое привратница захватила и Ураган почему-то знал, что она заартачится. Гордая, маленькая женщина с принципами. Не захочет «садиться» на чужой кошелек.
Ладно, разберемся, что-нибудь да придумаем. Так рассуждал Риг, уходя от Лены.
В дверях Ураган на секунду задержался:
– Сообщи мне сраз, когда они проснутся, – безапелляционно приказал Марине. Та кивнула и только уточнила:
– Звонить в любое время дня и ночи? Не узнав – где именно вы находитесь?
– Звони, как только они проснутся. Где бы я ни находился и что бы ни делал.
Марина кивнула и Риг удалился, отправился в бар на стандартную инспекцию. Надо проверить – все ли в порядке. Расспросить о делах Шелли с Малистой, Даару задать парочку вопросов – и тоже отправляться на боковую.
Длительного сна лельхаям не требовалось. Но вопреки расхожему заблуждению, которое проклятые усердно поддерживали, они тоже нуждались в сне и отдыхе. Даже если пили кровь ттахов, которую присылала древняя раса в обмен на кровь лельхаев и смертных.
И вот сейчас Риг засыпал на ходу. Буквально, без всяких там книжных аллегорий. Безумные дни, когда подпитывался только допингом донорской крови, слегка перекусить – и то не удосужился, тяжелое ранение на пространственной щели – то еще испытание даже для древнего. Ураган понимал, что, если не ляжет, рискует вырубиться прямо в баре. Надо бы срочно собрать себя в кучку, доделать дела, проинспектировать заведение и поскорее на боковую, восстанавливаться.
Альбинос очень напоминал Лила. Вначале я приняла его за прежнего наставника, но вблизи сразу поняла, что ошиблась. Этот ттах выглядел чуть крупнее, немного более мужественно и не менее красиво.
Меня выдернули, как водилось, прямо из грезы, и что-то подсказывало, раньше, чем договаривались.
Помещение напоминало о замке Лила. Изящные, объемные узоры на стенах, тонкая паутинка светящихся нитей, что зависла на потолке вместо люстры и паркет, похожий на искусное макраме, собранное из узких древесных ленточек.
Такие же как у Лила, кресла-троны из розоватого дерева, обтянутые бархатом, стол, с ножками в виде выгнутых кошек, что вытянулись вверх и держат столешницу. Другую мебель, наверное, ттахи не жаловали. Только такую, чтобы каждый любитель дизайнерских вещей захлебнулся слюной и прямо на месте умер от зависти.
Но вот одевался новый ттах проще Лила. Свободная толстовка цвета кофе с молоком и такие же брюки, вроде летних, из льна. Естественно, в расстегнутом вороте рубашки виднелись мощные грудные мускулы. Ттахи и лельхаи обожали демонстрировать шикарные тела всем, кому ни попадя. Непривлекательных или хотя бы не харизматичных, как Даар, видимо, просто не проклинали. И лельхаи, в самом деле, представлялись избранными: самими сильными, красивыми, яркими личностями. Ттахи выглядели идеальными, пожалуй, даже слишком. Слишком гладкая кожа, слишком яркие глаза, слишком утонченные черты лица. Не к чему придраться, даже если захочется.
Риг нравился мне гораздо больше. Даже рубцы придавали ему шарма, эдакого дикого обаяния беспощадного воина, который некогда наводил на врагов ужас.
Я вдруг поймала себя на мысли, что воззрилась на незнакомца, а думаю о Риге. Хм… вот Ураган и залез в мои мысли. А ведь я пока и понятия не имею – сможем ли мы снова разделить ложе или же это, на самом деле, приведет к трещинам и разрывам в пространстве. Не честно заставлять Рига Урагана, с его-то либидо и возможностями в постели, довольствоваться ласками или общением.
В груди защемило и впервые я осознала, что Риг значит больше, чем чудилось прежде. Теперь я очень не хотела потерять его. От этой мысли становилось больно, по-настоящему, как будто теряла кого-то из родных, близких, любимых. Хотя Урагана я знала недолго.
Ттах наблюдал, но не приближался. Застыл неподалеку и обводил взглядом: мою фигуру, лицо и одежду. Я вдруг вспомнила, что уснула-то обнаженной. Но теперь оказалось, что я одета. В свободное зеленое трикотажное платье. Правда, без белья, на голое тело. Наверное, так одели меня перед сном, когда мы с Ригом добрались до отеля. Но почему я очутилась здесь в таком виде? Я ведь сплю! И могу выбирать наряды! Или нет?
Ттах нарушил молчание.
– От твоего обучения мы Лилдрена отстранили, – объяснился сходу, облегчая понимание. – Он слишком увлекся советами и запугиваниями. Начал пытаться тобой манипулировать. Ураган – его проклятый сын, создание. По сути, как ребенок, только избранный. Лил питает к творению смешанные чувства. В общем, сложно все очень в подобных случаях…
Ттах помолчал, пересек комнату и устроился за столом, в кресле-троне. Жестом предложил мне последовать примеру.
Когда мы очутились друг напротив друга, альбинос продолжил неспешные объяснения:
– Меня зовут Рэйнлог, коротко Рэг. Я второй король белых ттахов. Всего нас четверо и пятеро у черных. Как ты знаешь, сейчас мы с ними воюем. Хочется закончить все эти баталии, слишком они стали опасны для Вселенной. Но пока не удается найти компромисс. Тебя вызвали отчасти нивелировать потери, отчасти навести порядок в измерениях, а отчасти помочь нам отрегулировать отношения. Надежд на тебя возлагается много. Лилдрен решил, что отношения с Ригом ставят под удар миссию привратницы. Не захотел, чтобы ты отвлекалась.
– Так это неправда, что наша близость провоцирует разломы и катастрофы? – вырвался вопрос, который тревожил. Рэг усмехнулся, развел руками и ответил уклончиво, в стиле ттахов:
– Может провоцирует, а может и нет. Это ваше с Ураганом личное испытание.
***
Риг
Лена открывала ему целый мир. Новые эмоции, новые ощущения и даже желания не такие как прежде.
Кто бы подумал, что Риг Ураган – гроза женщин и совершенно в ином смысле слова гроза любого, кто встанет на пути, получит удовольствие от мытья привратницы. В последний раз, когда ему так нравилось за кем-то ухаживать: мыть, одевать, Риг мальчиком выхаживал недужную маму. К этому времени великан-Ураган, гроза врагов и надежда армии, уже не раз побывал в бою и смертей товарищей повидал немало, немало пролил чужой крови и немало потерял друзей, соплеменников. Но что-то щемящее, невероятное, мощное охватывало юного варвара, когда осторожно мыл ноги матери. Протирал между пальцами, влажной тряпкой проходился по высокому, умному лбу с высохшей от тягот жизни кожей. Риг помнил все как наяву. Ему тогда стукнуло лет двенадцать, и мать тяжело слегла с лихорадкой. Сейчас бы ее за пару дней вылечили. Лекарственными препаратами, кровью проклятых. Только не в человеческие времена Рига, когда любая подобная болезнь могла стоить здоровья и даже жизни. Ураган поил маму теплой водой, ежедневно помогал соблюдать гигиену, немедленно выносил отходы жизнедеятельности, кормил и переворачивал, чтобы не затекли мышцы. Именно благодаря его заботе и вниманию, она выжила и прожила еще восемь лет. Много для женщины из племени варваров, где ее ровесниц считали старухами.
Что-то похожее Риг неожиданно испытал с сонной, расслабленной Леной. Он окатил привратницу душем, насухо вытер махровым полотенцем, бережно касаясь нежной кожи и одел в то, что нашлось в доме. Женских вещей Риг не держал. Поэтому пришлось довольствоваться спортивными брюками, штанины которых лельхай подвернул и светлой футболкой, что болталась на привратнице. Старые вещи Лены Ураган собрал с пола, бережно сложил и забрал в машину. Даар пригнал железного мерина в самую удачную для этого минуту. Лучше он и придумать не мог. Риг даже не ждал – отправился в дорогу, забрав сопящую на постели привратницу. Кажется, она выбрала комнату. Что ж, эту для Лены и оборудуют. А Захара поселят в смежной, за стенкой, переделав ее в настоящую детскую. Некоторые идеи Ураган уже вынашивал. Он любил возиться с мальчишками разного возраста и сыновей просто обожал: играл с ними, баловал. Поэтому с радостью взялся продумывать как оборудовать для Захара помещение.
Лена не проснулась, пока Риг усаживал ее, пристегивал и не уставал любоваться. Просто кайфовать от вида своей женщины. Милая… Ну какая же она милая. Хрупкая, изящная, как хрустальная ваза и сильная, как тонкая, упругая береза. Попробуй-ка, сломай гибкий ствол. Вырвется и так полоснет по «балде», что навеки забудешь про гадкие мысли!
Умная, вдумчивая и неторопливая. Ригу начало нравится и то, что Лена не сразу поддалась его обаянию. Тех, что бросались сразу на шею, Ураган в последние столетия даже не рассматривал. Ему нравилось постепенно завоевывать женщину. Доставляло удовольствие раз за разом показывать, из какого теста слеплен лельхай-варвар и ловить ее удивленные, улыбчивые взгляды, куда более радостные, чем ошарашенные.
Риг не знал, как назвать то, что испытывал. Вот только он смотрел на Лену и таял. Внутри теплело и хотелось просто сидеть на месте, наблюдать, наслаждаться. Укрывать ее теплым, мягким одеялом или раскрывать, если вспотеет.
Урагану нравился запах ее пота. Даже для лельхая слабо ощутимый. Немного горьковатый, как запах миндаля, чуточку терпкий, как аромат перца, с каплей такой кисловатой сладости, словно откусил зеленое яблоко. Риг медленно втягивал запах Лены как дорогие духи и наслаждался. Ему нравилось касаться кожи привратницы: нежной и белой, тонкой и упругой. Гладить ее бархатистую поверхность, почти лишенную волос и неровностей. Останавливаться на родинках, крошечных шрамах. Тело Лены напоминало звездное небо, только звездочки были темнее небосвода. Но составляли удивительные рисунки.
В племени Рига мало кто рождался с таким количеством коричневых точек. А если и рождался, то родинки казались слишком выпуклыми, некрасивыми и заметными. Ригу нравилось слушать как дышит Лена. Ровно, неглубоко и очень спокойно. И любоваться на нее сейчас тоже нравилось.
Так и тянуло коснуться губами чуть приоткрытого рта привратницы. Без эротического подтекста, ласково и невесомо, как щеки матери, когда та засыпала после тяжелого дня в деревне.
Удачливый варвар, непобедимый великан, Риг быстро разбогател в победных походах. Добычу делили между собой самые сильные, успешные варвары и их семьи. Урагана признали – один его вид наводил на врагов суеверный ужас, и сражаться становилось намного легче. Когда на поле боя появлялся великан, на три головы выше любого другого, огромный, сильный и быстрый, противники пасовали. Слабые духом бежали сразу же, считая, что варварам подыгрывают боги, а Риг – не кто иной, как один из них, что спустился поразмяться среди смертных.
И первое, на что истратил Ураган добычу – это нанял служанок в дом матери. Больше та ничего по хозяйству не делала.
Также Риг поступил и с молодой женой. Наверное, поэтому, обещанные друг другу еще с колыбели, только младенцами, они прожили неплохую супружескую жизнь. И Ураган совсем не винил Ратанну за то, что нашла другого мужчину, когда муж однажды не вернулся из похода. Такое у варваров было в порядке вещей. Не то чтобы многие жаждали женщин сопременников, тем более, уже такого «зрелого» возраста. Но супруга Рига выглядела молодо, сохранила стать, здоровье и красоту, умела эффектно двигаться и очаровывать. Поэтому быстро нашла замену.
Ураган косился на спящую привратницу и воображал ее на месте супруги. Нет, тогда он не смог бы смириться. Спокойно уйти, оставив другому: свою женщину и общих детей. Наверное, убил бы, разорвал на части и соперника и всех, кто под руку подвернулся. А потом увез Лену, пускай и насильно.
Временами он словно проникал в видения Лены. Лил бубнил про то, что их страсть с привратницей, привела к ужасным для планет последствиям. Будто бы новые пространственные дыры – как раз результат любовного марафона. Другой ттах утверждал, что все иначе, и даже заверял, будто Лил все подстроил. Да плевал Риг на детские игры ттахов. Он впервые за столетия внезапно понял, что такое иметь рядом существо, которое дороже собственной жизни. Впервые, с тех пор как схоронил маму. И он ни за что теперь не променял бы любые близкие с Леной отношения, даже с запретом на физическую близость на сотни ночей с другой женщиной. Это Ураган и сказал привратнице, намекнул, что при его богатом опыте, доставить друг другу истинное удовольствие, можно и без полноценного слияния. Пообещал, что они во всем разберутся и отчаянно надеялся, что она поверит.
Ураган мало чего боялся в этой жизни. Крушения бизнеса, уничтожения измерений… Да нет, не особенно он об этом пекся. Все можно исправить, а если нет – то и ладно. Риг не боялся даже самой смерти. Но от мысли, что Лена его оставит, сердце заходилось такой болью, что хотелось раздирать самого себя в клочья. Но, чудилось, привратница все-таки поверила. Ураган чутко прислушивался к грезам Лены, ловил малейшие изменения настроения. Вроде бы привратница с ним согласилась. Да, точно, внутренне она солидарна! Странно, но будто пришло озарение. И Риг почему-то не мог не поверить. Успокоился и вернулся к делам насущным.
Рассвет занимался у горизонта. Окрасил деревья золотом и рубинами, превратил капли росы в бриллианты и птицы заголосили о приходе утра. Ураган не любил рассвет по привычке. Каждый первый восход после боя всегда знаменовал подсчеты потерь. Солнце проливало свет на погибших, и надежды на то, что друзья выжили, стремительно таяли с последними сумерками.
Но сегодня рассвет порадовал Урагана. Лена сопела рядом в машине, и солнечные лучи гладили привратницу, запутались в густых огненных локонах, превращая их в янтарные нити. Риг любовался маленькой женщиной, и находил в этом все большее удовольствие.
Бар, как водилось, не спал и с восходом. Посетителей меньше не становилось. Ураган видел их сквозь жалюзи на окнах, выполненные в виде полосок пламени, под стать остальному дизайну интерьера.
Риг оставил машину на стоянке и понес привратницу в отель с черного хода. Никто не заметил его возвращения, и древний донес Лену до номера.
На пороге пару встретила Марина. Риг не очень любил эту женщину. Да и она лельхаев недолюбливала. Но относилась с должным уважением, и этого Урагану с лихвой хватало. Он предпочитал ровное отношение, даже такую вот пассивную недоброжелательность фанатичной преданности пса хозяину или непонятной, бессмысленной восторженности. Риг знал, чего стоит такое отношение. И часто оно переходило в безумие. Зато холодный расчет с пиететом к работодателю выливался в нормальные трудовые отношения. Любить начальство вовсе не обязательно. Смотреть ему в рот, преклоняться – тем более. Но честно выполнять возложенную миссию, не воровать и не лгать о победах и неудачах – вот главное достоинство любого работника. Всеми этими качествами Марина обладала. Риг ценил няню и доверял ей.
Марина беззвучно разложила постель. Пообещала переодеть Лену в пижаму из небогатого гардероба привратницы. Оказывается, ей удалось доставить сюда вещи. Ураган планировал грандиозный шоппинг. Взять Лену, Захара и рвануть на сутки в большой и помпезный торговый центр. Накупить всего, что ни пожелают. Теперь ситуация немного осложнялась. Самое необходимое привратница захватила и Ураган почему-то знал, что она заартачится. Гордая, маленькая женщина с принципами. Не захочет «садиться» на чужой кошелек.
Ладно, разберемся, что-нибудь да придумаем. Так рассуждал Риг, уходя от Лены.
В дверях Ураган на секунду задержался:
– Сообщи мне сраз, когда они проснутся, – безапелляционно приказал Марине. Та кивнула и только уточнила:
– Звонить в любое время дня и ночи? Не узнав – где именно вы находитесь?
– Звони, как только они проснутся. Где бы я ни находился и что бы ни делал.
Марина кивнула и Риг удалился, отправился в бар на стандартную инспекцию. Надо проверить – все ли в порядке. Расспросить о делах Шелли с Малистой, Даару задать парочку вопросов – и тоже отправляться на боковую.
Длительного сна лельхаям не требовалось. Но вопреки расхожему заблуждению, которое проклятые усердно поддерживали, они тоже нуждались в сне и отдыхе. Даже если пили кровь ттахов, которую присылала древняя раса в обмен на кровь лельхаев и смертных.
И вот сейчас Риг засыпал на ходу. Буквально, без всяких там книжных аллегорий. Безумные дни, когда подпитывался только допингом донорской крови, слегка перекусить – и то не удосужился, тяжелое ранение на пространственной щели – то еще испытание даже для древнего. Ураган понимал, что, если не ляжет, рискует вырубиться прямо в баре. Надо бы срочно собрать себя в кучку, доделать дела, проинспектировать заведение и поскорее на боковую, восстанавливаться.
ГЛАВА 9.1
ГЛАВА 9. Лена
Альбинос очень напоминал Лила. Вначале я приняла его за прежнего наставника, но вблизи сразу поняла, что ошиблась. Этот ттах выглядел чуть крупнее, немного более мужественно и не менее красиво.
Меня выдернули, как водилось, прямо из грезы, и что-то подсказывало, раньше, чем договаривались.
Помещение напоминало о замке Лила. Изящные, объемные узоры на стенах, тонкая паутинка светящихся нитей, что зависла на потолке вместо люстры и паркет, похожий на искусное макраме, собранное из узких древесных ленточек.
Такие же как у Лила, кресла-троны из розоватого дерева, обтянутые бархатом, стол, с ножками в виде выгнутых кошек, что вытянулись вверх и держат столешницу. Другую мебель, наверное, ттахи не жаловали. Только такую, чтобы каждый любитель дизайнерских вещей захлебнулся слюной и прямо на месте умер от зависти.
Но вот одевался новый ттах проще Лила. Свободная толстовка цвета кофе с молоком и такие же брюки, вроде летних, из льна. Естественно, в расстегнутом вороте рубашки виднелись мощные грудные мускулы. Ттахи и лельхаи обожали демонстрировать шикарные тела всем, кому ни попадя. Непривлекательных или хотя бы не харизматичных, как Даар, видимо, просто не проклинали. И лельхаи, в самом деле, представлялись избранными: самими сильными, красивыми, яркими личностями. Ттахи выглядели идеальными, пожалуй, даже слишком. Слишком гладкая кожа, слишком яркие глаза, слишком утонченные черты лица. Не к чему придраться, даже если захочется.
Риг нравился мне гораздо больше. Даже рубцы придавали ему шарма, эдакого дикого обаяния беспощадного воина, который некогда наводил на врагов ужас.
Я вдруг поймала себя на мысли, что воззрилась на незнакомца, а думаю о Риге. Хм… вот Ураган и залез в мои мысли. А ведь я пока и понятия не имею – сможем ли мы снова разделить ложе или же это, на самом деле, приведет к трещинам и разрывам в пространстве. Не честно заставлять Рига Урагана, с его-то либидо и возможностями в постели, довольствоваться ласками или общением.
В груди защемило и впервые я осознала, что Риг значит больше, чем чудилось прежде. Теперь я очень не хотела потерять его. От этой мысли становилось больно, по-настоящему, как будто теряла кого-то из родных, близких, любимых. Хотя Урагана я знала недолго.
Ттах наблюдал, но не приближался. Застыл неподалеку и обводил взглядом: мою фигуру, лицо и одежду. Я вдруг вспомнила, что уснула-то обнаженной. Но теперь оказалось, что я одета. В свободное зеленое трикотажное платье. Правда, без белья, на голое тело. Наверное, так одели меня перед сном, когда мы с Ригом добрались до отеля. Но почему я очутилась здесь в таком виде? Я ведь сплю! И могу выбирать наряды! Или нет?
Ттах нарушил молчание.
– От твоего обучения мы Лилдрена отстранили, – объяснился сходу, облегчая понимание. – Он слишком увлекся советами и запугиваниями. Начал пытаться тобой манипулировать. Ураган – его проклятый сын, создание. По сути, как ребенок, только избранный. Лил питает к творению смешанные чувства. В общем, сложно все очень в подобных случаях…
Ттах помолчал, пересек комнату и устроился за столом, в кресле-троне. Жестом предложил мне последовать примеру.
Когда мы очутились друг напротив друга, альбинос продолжил неспешные объяснения:
– Меня зовут Рэйнлог, коротко Рэг. Я второй король белых ттахов. Всего нас четверо и пятеро у черных. Как ты знаешь, сейчас мы с ними воюем. Хочется закончить все эти баталии, слишком они стали опасны для Вселенной. Но пока не удается найти компромисс. Тебя вызвали отчасти нивелировать потери, отчасти навести порядок в измерениях, а отчасти помочь нам отрегулировать отношения. Надежд на тебя возлагается много. Лилдрен решил, что отношения с Ригом ставят под удар миссию привратницы. Не захотел, чтобы ты отвлекалась.
– Так это неправда, что наша близость провоцирует разломы и катастрофы? – вырвался вопрос, который тревожил. Рэг усмехнулся, развел руками и ответил уклончиво, в стиле ттахов:
– Может провоцирует, а может и нет. Это ваше с Ураганом личное испытание.
