Мда! Веселая получилась у нас вечеринка. Он непонятно чего хочет, я не ясно чего опасаюсь, и мы друг друга не понимаем. Я не могу проникнуть в мотивы Тар Ренса, а он не до конца осознает мои проблемы. Насколько я предана маме, и как тяжело ее обманывать — даже взамен на собственную жизнь.
Мама… как ты? Я поняла, что давно о ней не вспоминала. Страх насилия, смерти и угрозы, исходящие то от рретанина, то от ткеннов, совершенно выбили из колеи. Сердце тревожно екнуло и замерло. Мама, надеюсь ты меня поймешь!
Вспомнилось, как я однажды залезла на президентскую станцию — ее тогда готовили к запуску, и президент имела доступ ко входу. Я воспользовалась фотографической памятью, обманула датчик ДНК — до сих пор не понимаю, как мне это удалось, но мама, помнится, очень озадачилась — и залезла в космическую громадину.
Недостроенная станция таила сюрпризы. Я наткнулась на пластиковые заготовки под стулья, упала и сильно разбила коленки. Вернулась к маме и долго молчала. Потом сказала, что упала на улице. Думаю, по сигнализации со станции мама поняла все и сразу. Но почему-то не стала ругаться. Обняла и только сказала: «Хорошо, что с тобой все в порядке».
Я помнила ее мягкие ладони, теплый взгляд и заботливые объятия. И с тех пор никогда маму не обманывала…
— Хорошо, что с тобой все в порядке… — эхом отозвался в ушах голос Тар Ренса.
Я вскинула глаза на рретанина, и на какую-то секунду что-то такое между нами проскользнуло. Радужные блики рассыпались по серебристым зрачкам коммодора, он чуть выпрямился и замер, словно ловил мгновение.
Боже! Как же все странно и непонятно! Чего хочет от меня этот мужчина? Он ведь похитил меня из корыстных целей! Пусть даже каких-то очень важных соображений. Не суть... Но сейчас в глазах рретанина я видела не трезвый расчет, не снисходительность к пленнице, другое, совсем другое чувство… Симпатию? Интерес? Желание? Что именно?..
РЕЙ
У меня уже получалось себя сдерживать, но изнутри начало подогревать совсем другое чувство. Странное, которого до сих пор я не знал. Что же это было: простой интерес к абестанке или нечто большее? Я хотел разобраться, что она думала, когда билась в моих объятиях в кабинете. Какие испытывала чувства? Испугалась моего напора? Или же я ей совсем не нравлюсь?
Я всегда был уверен в себе и невозмутим. Но сегодня все начало идти не по моим привычным правилам. Я понимал, что Алианна злится, бесится из-за похищения. Но иногда в ее изумрудных глазах вспыхивал неподдельный интерес. Я понятия не имел, с чем он связан. Если я ей не нравлюсь как мужчина, тогда в чем же дело?
Мне нужно убедиться в своих предположениях.
Так, с ужином я определенно угодил Алианне. Она даже немного оттаяла. Называла меня Рей, и это было как бальзам на душу. Значит, не все потеряно, и она не считает меня последним подлецом во Вселенной! Точнее, считает… Но зачастую подлецы больше нравятся женщинам, чем приличные мужчины. Такое присутствует у всех женщин, независимо от их расовой принадлежности. У меня есть шанс добиться ее расположения. Но если не вышло взять боем, попробую действовать в обход. Я все равно добьюсь, чтобы она захотела меня.
Наверное, в тот момент, когда Алианна уколола меня иглой, больше пострадала моя самооценка, чем тело.
Я даже простил абестанке диверсию — в конце-то концов, девушка всего лишь хочет вырваться из плена, и ее можно понять.
— Что же, смотрю, здесь нам больше делать нечего, — указал я на блюда на столе. — Я прикажу убрать и приготовить десерт. А пока предлагаю совершить прогулку по моей резиденции, Алианна.
— Али! — вдруг произнесла она, и сама испугалась.
— Что? — не сразу понял я.
— Ты же просил называть тебя просто Рей. А мое сокращенное имя Али. Так меня называют знакомые и… близкие, — пояснила она и отвернулась, только бы не смотреть мне в глаза.
— Али, — повторил я, пробуя на вкус непривычное произношение землян. — Мне нравится. Что же, Али, пойдем, — протянул я руку, помогая абестанке подняться.
Ее пальцы чуть дрогнули, коснувшись моей ладони. Али поднялась, наши взгляды встретились. И в ее глазах я больше не видел прежнего страха. Отлично! Значит, я делаю все правильно.
Мы вместе вышли из зала для приемов и направились по длинной галерее, где были собраны различные произведения искусства с Рретана. Они находились за мерцающим полем, которое зрительно приближало реликвии. Здесь имелись картины, изображающие сцены древних рретанских обрядов, традиционных боев с использованием сети и шипов. Сегодня все это уже часть нашей истории. Но еще тогда рретане поняли причину своего долголетия. Эритий, который в достаточных количествах имелся в недрах планеты, длительное время менял наши ДНК. Если бы не он, рретане бы вымерли, потому как с рождаемостью у нас проблемы. Мы можем иметь сколько угодно сексуальных партнеров разных рас, совсем не болеем недугами, что передаются половым путем. Но при этом шанс забеременеть у наших женщин весьма невелик. Дети у нас редкость, им с раннего возраста достаются все блага, независимо от сословия родителей, это обусловлено социальной программой планеты.
Знала ли про это Алианна Дэйл? А ее мать и кабинет министров?
Конечно же, Президент и министры знали. Но при все этом земляне продолжали медленно уничтожать нашу планету, добиваясь с помощью драгоценного элемента власти в галактике. Или во всей Вселенной? Я решил ничего не объяснять девушке — в конце концов, оправдываться не буду. Достаточно того, что я считаю свои действия правильными.
Не стоит загружать пленницу этими проблемами. Тем более, сегодня мне хочется совсем другого — получить Али не только, как ценную заложницу, но завладеть ее сердцем и телом. Во мне играло чувство уязвленного самолюбия, ведь запретное всегда самое желанное. В тот момент, когда абестанка отказала, внутри что-то щелкнуло, и теперь мне хотелось добиться своего всеми возможными способами.
— А что это? — вдруг спросила она, указывая на ряд светящихся статуэток — обнаженных рретан, занимающихся тем самым, что я хотел сделать со своей пленницей. Она тут же поняла, что спросила что-то не то, и засмущалась. Как же ей шел румянец на щеках! У рретанок такого не бывает.
— Старый ритуал, — пояснил невозмутимым тоном.
Все же она не маленькая девочка, с ней можно говорить об откровенных вещах, которые для меня — в мои-то двести двадцать пять лет — уже не новость. И вот он — шанс выяснить у нее то, что меня интересует.
— Когда мужчина и женщина добиваются гармонии в отношениях, у них возникает… своеобразная связь на энергетическом уровне. Полное слияние, так сказать. Ауры частично объединяются в момент физической связи, если пара испытывает не только возбуждение и страсть, но и любовь. Происходит вспышка… В общем, именно это и хотел передать скульптор, — вкрадчиво произнес я.
Она осмелела, рассматривая откровенные позы. Прикусила нижнюю губу. Я же улучил момент и погладил поясницу Али кончиком хвоста. Не удержался! Мы стояли вполоборота друг к другу, и с моей стороны это выглядело случайностью. Абестанка даже не шевельнулась — то ли не чувствовала, то ли ей это нравилось. Али выдала дрожь в теле. И я продолжил наступление, лаская уже ложбинку между лопаток.
Внезапно она отпрыгнула от меня, повернулась и яростно сверкнула глазами.
— Что ты делаешь?! Ты же обещал не трогать меня, Рей!
— А разве я не сдерживаю своего обещания? Я ведь не трогаю тебя пальцами. На самом деле, хвост — та часть моего тела, которая больше подчиняется инстинктам и эмоциям, — отшутился я.
— В таком случае успокой свои животные инстинкты! — бросила она в ответ и направилась дальше, в сторону следующего зала.
— Конечно, куда же мне до благородных абестанцев! И до женихов, для которых организовали бал в президентской резиденции Неотеры, — не совсем тактично подвел я беседу к интересующему вопросу.
Конечно, я был в курсе, что бал вовсе не для женихов — это просто ежегодное мероприятие. Я бывал на подобных еще до рождения Алианны, при правлении одного из прежних Президентов КОР. Но абестанка этого не знала, поэтому можно было притвориться неосведомленным и выяснить, что она думает о мужчинах в целом.
— Женихов? — Али остановилась и удивленно посмотрела на меня. — Нет, это вовсе не так. Конечно, мама хочет выдать меня замуж за лорда Алеарда Ворнера Уиллса, но у нас с ним давно все кончено, — выпалила она и вдруг поняла, что сказала лишнее.
Такс, что еще за Ворнер?! Я судорожно начал перебирать в памяти всех лордов Конфедерации, которых знал. Во мне вдруг взыграла ревность — дошли слова абестанки о том, что между ними что-то уже было. Кажется, я понял, кого Алианна имеет в виду — одного из тех пижонов-абестанцев. Того самого, который и связан с корпорацией, добывающей эритий.
Значит, спала с ним… Ясно! Ясно то, что она не девственница. С другой стороны, это облегчало мне задачу: Али уже знала мужчину — это раз, во-вторых, сказала, что между ними все кончено.
Меня беспокоил только один момент. Когда женщина так яростно заявляет, что между ней и мужчиной все кончено, значит, либо она еще любит его, либо чем-то встревожена. Мне бы очень хотелось убедиться во втором. Думать, что Али, тьфу, Алианна Дэйл разошлась с Ворнером Уиллсом из-за погасших страстей, а не потому, что мать сводила их и взыграла гордость, чувство противоречия. Али… анна была склонна к таким эмоциям, я это четко видел.
Айтах! Да что со мной такое? Я рассуждаю так, словно влюбился в Али, а не собираюсь затащить ее в постель, повесить на грудь орден «я все-таки соблазнил ее»!
Неужели гордая абестанка умудрилась вытащить те эмоции, которые дремали столько лет? Я ничего подобного еще не испытывал к женщине и начинал запоздало понимать, как сильно попал. Я зависел от нее больше, чем она от меня.
Я дал клятву рода, которая могла покрыть мое имя позором, несмотря на чувства, что только разгорались. Алианна же выглядела все более отчужденной и неприступной. Или мне только так показалось? Нет, это надо немедленно выяснить! К айтаху игры и все остальное! Я должен знать!
И я пошел в наступление:
— Так значит, ты пока не обзавелась красавцем — абестанским женихом, который пляшет под дудку твоей матери и во всем ее слушается? Не таким предателем, как я?
Я по-прежнему сравнивал несравнимое, зачем-то ставил себя на одну планку с возможными женихами Алианны, проводил параллели. Это получалось само собой, меня понесло. Али посмотрела внимательно, чуть опустила голову, и на минуту на ее лице промелькнуло не только удивление.
— Какая вам разница, коммодор, кем я обзавелась, а кем нет? — огрызнулась абестанка, прищурившись.
Слова, которые должны были резануть по больному, неожиданно подали мне надежду. Так отпираются, когда поймали с поличным. Значит никакого жениха у нее нет — я почти убедился, и Али лишний раз подтвердила.
Абестанка горделиво вскинула красивую головку — этот жест мне очень в ней нравился, волосы рассыпались по плечам, глаза сверкали изумрудами, а губы поджались, словно просили поцелуя. Она хотела выглядеть неприступно, но казалась все более соблазнительной. Желанной. И при этом недосягаемой.
Безумное сочетание, от которого я просто плавился.
— Я пока не собираюсь замуж, сначала надо найти приличного мужчину.
Похоже, снова пыталась задеть. Я не сдержался — эмоции совсем вышли из-под контроля. Хвост дернулся, а я процедил:
— Ну да, достаточно приличного, чтобы делать все, что прикажет Конфедерация!
Она так странно посмотрела, что до меня наконец-то дошло. Я вмешивал в наши возможные отношения политику, постоянно напоминал про свой статус предателя, как будто это главное. Али хотелось доверять мужчине, ощущать заботу и понимание. Она об этом сейчас говорила.
И тот факт, что я это отчетливо осознал, даже не переспрашивая, опять уносил мысли в сторону чувств к абестанке. Что-то она пробудила во мне, кроме желания. И это очень все осложняло. Рретанину трудно найти женщину, к которой он испытает нечто такое, что позволит зачать ребенка. Мы не такие чувствительные, как абестанцы, земляне и некоторые другие расы, чаще подвержены плотским желаниям, чем сильным эмоциям. Такие чувства дорогого стоят, но могут очень дорого мне обойтись.
Даже если Али ответит взаимностью, ее мать вряд ли одобрит наши отношения. Айтах! Мне ведь еще завтра утром предстоит разговор с Президентом, Мирайной Дэйл! Я должен отправить ей запись, которую мы сделали.
С каждой минутой мне все сложнее было давить на Али и заставлять плясать под мою дудку. Что же! Будем надеяться, признание об ужасном пленении поможет быстрее повлиять на мать абестанки.
Али застыла в задумчивости и, похоже, переваривала мой вопрос. Ответ последовал после некоторого молчания:
— Приличный мужчина ведет себя честно, не предает свою женщину и старается думать о ее желаниях, ее потребностях и ее чувствах.
А вот это удар под дых! Она намекала на мою несдержанность в кабинете? Кольнула и почему-то больнее, чем казалось вначале. Вообще-то я не собирался насиловать. Просто не ощущал сопротивления Али, слишком поддался влечению. Но объясняться и извиняться не хотелось совсем. Настроение пошло вниз, я нахмурился и изучал абестанку, не зная, как вырулить со скользкой темы.
Неожиданно спас сигнал, что пришел на браслет от моего повара.
— Кажется, наш десерт уже подан. Предлагаю вернуться, у нас еще будет возможность прогуляться по дому. — Я промолчал, что лучшим десертом этого вечера являлась бы сама Али. Пока рано… рано! Я должен еще немного потерпеть, подождать, пока она сама ответит мне взаимностью. Доказать, что я не озабоченный самец, а мужчина, который может и хочет угодить своей женщине.
Айтах! Я что, уже считаю Али своей женщиной?! Я ведь не собираюсь на ней жениться. Браки между рретанами и абестанцами редкость, и их не приветствует наша раса. Тем более, когда я вернусь на Рретан, придется подумать о том, как обзавестись наследником. А с абестанкой это крайне сложно. Такие полукровки, конечно, есть, но их очень и очень мало.
Тогда почему Али вызывает во мне такие странные чувства? Если это именно то, о чем я думаю, значит, с рретанкой я уже не смогу достигнуть аурной и энергетической гармонии. Я даже усмехнулся. Выбор невелик. Кажется, я стал зависим от Алианны, и это уже не шутка. И не политическая игра. Мы не можем любить по-настоящему несколько раз в жизни, такое чувство приходит однажды — и навсегда.
Мне нужно добиться расположения Али, взаимности. Политические вопросы придется улаживать позже. Если конечно, мать Али не воспротивится после всего, что я сделал и наверняка еще сделаю. Что же… я один раз уже похитил эту девушку…
Есть ли шанс, что я ошибаюсь, и это вовсе не любовь? Ведь я не чувствовал никакой влюбленности, мной обуревало лишь желание подчинить и завладеть девушкой. Но пока не попробуешь всего — не узнаешь правды.
Я совсем запутался. В себе. В своих целях и стремлениях. В наших отношениях — «заложница-похититель», в которых мы постоянно менялись местами. Я похитил Али у матери, она лишила меня покоя. Как все странно!
Вернувшись за стол, мы обнаружили шоколадный торт — одно из излюбленных лакомств землян и абестанцев. Пышные темно-шоколадные коржи покрывала воздушная белая пена — браслет-компьютер подсказал мне, что это взбитые сливки.
Мама… как ты? Я поняла, что давно о ней не вспоминала. Страх насилия, смерти и угрозы, исходящие то от рретанина, то от ткеннов, совершенно выбили из колеи. Сердце тревожно екнуло и замерло. Мама, надеюсь ты меня поймешь!
Вспомнилось, как я однажды залезла на президентскую станцию — ее тогда готовили к запуску, и президент имела доступ ко входу. Я воспользовалась фотографической памятью, обманула датчик ДНК — до сих пор не понимаю, как мне это удалось, но мама, помнится, очень озадачилась — и залезла в космическую громадину.
Недостроенная станция таила сюрпризы. Я наткнулась на пластиковые заготовки под стулья, упала и сильно разбила коленки. Вернулась к маме и долго молчала. Потом сказала, что упала на улице. Думаю, по сигнализации со станции мама поняла все и сразу. Но почему-то не стала ругаться. Обняла и только сказала: «Хорошо, что с тобой все в порядке».
Я помнила ее мягкие ладони, теплый взгляд и заботливые объятия. И с тех пор никогда маму не обманывала…
— Хорошо, что с тобой все в порядке… — эхом отозвался в ушах голос Тар Ренса.
Я вскинула глаза на рретанина, и на какую-то секунду что-то такое между нами проскользнуло. Радужные блики рассыпались по серебристым зрачкам коммодора, он чуть выпрямился и замер, словно ловил мгновение.
Боже! Как же все странно и непонятно! Чего хочет от меня этот мужчина? Он ведь похитил меня из корыстных целей! Пусть даже каких-то очень важных соображений. Не суть... Но сейчас в глазах рретанина я видела не трезвый расчет, не снисходительность к пленнице, другое, совсем другое чувство… Симпатию? Интерес? Желание? Что именно?..
РЕЙ
У меня уже получалось себя сдерживать, но изнутри начало подогревать совсем другое чувство. Странное, которого до сих пор я не знал. Что же это было: простой интерес к абестанке или нечто большее? Я хотел разобраться, что она думала, когда билась в моих объятиях в кабинете. Какие испытывала чувства? Испугалась моего напора? Или же я ей совсем не нравлюсь?
Я всегда был уверен в себе и невозмутим. Но сегодня все начало идти не по моим привычным правилам. Я понимал, что Алианна злится, бесится из-за похищения. Но иногда в ее изумрудных глазах вспыхивал неподдельный интерес. Я понятия не имел, с чем он связан. Если я ей не нравлюсь как мужчина, тогда в чем же дело?
Мне нужно убедиться в своих предположениях.
Так, с ужином я определенно угодил Алианне. Она даже немного оттаяла. Называла меня Рей, и это было как бальзам на душу. Значит, не все потеряно, и она не считает меня последним подлецом во Вселенной! Точнее, считает… Но зачастую подлецы больше нравятся женщинам, чем приличные мужчины. Такое присутствует у всех женщин, независимо от их расовой принадлежности. У меня есть шанс добиться ее расположения. Но если не вышло взять боем, попробую действовать в обход. Я все равно добьюсь, чтобы она захотела меня.
Наверное, в тот момент, когда Алианна уколола меня иглой, больше пострадала моя самооценка, чем тело.
Я даже простил абестанке диверсию — в конце-то концов, девушка всего лишь хочет вырваться из плена, и ее можно понять.
— Что же, смотрю, здесь нам больше делать нечего, — указал я на блюда на столе. — Я прикажу убрать и приготовить десерт. А пока предлагаю совершить прогулку по моей резиденции, Алианна.
— Али! — вдруг произнесла она, и сама испугалась.
— Что? — не сразу понял я.
— Ты же просил называть тебя просто Рей. А мое сокращенное имя Али. Так меня называют знакомые и… близкие, — пояснила она и отвернулась, только бы не смотреть мне в глаза.
— Али, — повторил я, пробуя на вкус непривычное произношение землян. — Мне нравится. Что же, Али, пойдем, — протянул я руку, помогая абестанке подняться.
Ее пальцы чуть дрогнули, коснувшись моей ладони. Али поднялась, наши взгляды встретились. И в ее глазах я больше не видел прежнего страха. Отлично! Значит, я делаю все правильно.
Мы вместе вышли из зала для приемов и направились по длинной галерее, где были собраны различные произведения искусства с Рретана. Они находились за мерцающим полем, которое зрительно приближало реликвии. Здесь имелись картины, изображающие сцены древних рретанских обрядов, традиционных боев с использованием сети и шипов. Сегодня все это уже часть нашей истории. Но еще тогда рретане поняли причину своего долголетия. Эритий, который в достаточных количествах имелся в недрах планеты, длительное время менял наши ДНК. Если бы не он, рретане бы вымерли, потому как с рождаемостью у нас проблемы. Мы можем иметь сколько угодно сексуальных партнеров разных рас, совсем не болеем недугами, что передаются половым путем. Но при этом шанс забеременеть у наших женщин весьма невелик. Дети у нас редкость, им с раннего возраста достаются все блага, независимо от сословия родителей, это обусловлено социальной программой планеты.
Знала ли про это Алианна Дэйл? А ее мать и кабинет министров?
Конечно же, Президент и министры знали. Но при все этом земляне продолжали медленно уничтожать нашу планету, добиваясь с помощью драгоценного элемента власти в галактике. Или во всей Вселенной? Я решил ничего не объяснять девушке — в конце концов, оправдываться не буду. Достаточно того, что я считаю свои действия правильными.
Не стоит загружать пленницу этими проблемами. Тем более, сегодня мне хочется совсем другого — получить Али не только, как ценную заложницу, но завладеть ее сердцем и телом. Во мне играло чувство уязвленного самолюбия, ведь запретное всегда самое желанное. В тот момент, когда абестанка отказала, внутри что-то щелкнуло, и теперь мне хотелось добиться своего всеми возможными способами.
— А что это? — вдруг спросила она, указывая на ряд светящихся статуэток — обнаженных рретан, занимающихся тем самым, что я хотел сделать со своей пленницей. Она тут же поняла, что спросила что-то не то, и засмущалась. Как же ей шел румянец на щеках! У рретанок такого не бывает.
— Старый ритуал, — пояснил невозмутимым тоном.
Все же она не маленькая девочка, с ней можно говорить об откровенных вещах, которые для меня — в мои-то двести двадцать пять лет — уже не новость. И вот он — шанс выяснить у нее то, что меня интересует.
— Когда мужчина и женщина добиваются гармонии в отношениях, у них возникает… своеобразная связь на энергетическом уровне. Полное слияние, так сказать. Ауры частично объединяются в момент физической связи, если пара испытывает не только возбуждение и страсть, но и любовь. Происходит вспышка… В общем, именно это и хотел передать скульптор, — вкрадчиво произнес я.
Она осмелела, рассматривая откровенные позы. Прикусила нижнюю губу. Я же улучил момент и погладил поясницу Али кончиком хвоста. Не удержался! Мы стояли вполоборота друг к другу, и с моей стороны это выглядело случайностью. Абестанка даже не шевельнулась — то ли не чувствовала, то ли ей это нравилось. Али выдала дрожь в теле. И я продолжил наступление, лаская уже ложбинку между лопаток.
Внезапно она отпрыгнула от меня, повернулась и яростно сверкнула глазами.
— Что ты делаешь?! Ты же обещал не трогать меня, Рей!
— А разве я не сдерживаю своего обещания? Я ведь не трогаю тебя пальцами. На самом деле, хвост — та часть моего тела, которая больше подчиняется инстинктам и эмоциям, — отшутился я.
— В таком случае успокой свои животные инстинкты! — бросила она в ответ и направилась дальше, в сторону следующего зала.
— Конечно, куда же мне до благородных абестанцев! И до женихов, для которых организовали бал в президентской резиденции Неотеры, — не совсем тактично подвел я беседу к интересующему вопросу.
Конечно, я был в курсе, что бал вовсе не для женихов — это просто ежегодное мероприятие. Я бывал на подобных еще до рождения Алианны, при правлении одного из прежних Президентов КОР. Но абестанка этого не знала, поэтому можно было притвориться неосведомленным и выяснить, что она думает о мужчинах в целом.
— Женихов? — Али остановилась и удивленно посмотрела на меня. — Нет, это вовсе не так. Конечно, мама хочет выдать меня замуж за лорда Алеарда Ворнера Уиллса, но у нас с ним давно все кончено, — выпалила она и вдруг поняла, что сказала лишнее.
Такс, что еще за Ворнер?! Я судорожно начал перебирать в памяти всех лордов Конфедерации, которых знал. Во мне вдруг взыграла ревность — дошли слова абестанки о том, что между ними что-то уже было. Кажется, я понял, кого Алианна имеет в виду — одного из тех пижонов-абестанцев. Того самого, который и связан с корпорацией, добывающей эритий.
Значит, спала с ним… Ясно! Ясно то, что она не девственница. С другой стороны, это облегчало мне задачу: Али уже знала мужчину — это раз, во-вторых, сказала, что между ними все кончено.
Меня беспокоил только один момент. Когда женщина так яростно заявляет, что между ней и мужчиной все кончено, значит, либо она еще любит его, либо чем-то встревожена. Мне бы очень хотелось убедиться во втором. Думать, что Али, тьфу, Алианна Дэйл разошлась с Ворнером Уиллсом из-за погасших страстей, а не потому, что мать сводила их и взыграла гордость, чувство противоречия. Али… анна была склонна к таким эмоциям, я это четко видел.
Айтах! Да что со мной такое? Я рассуждаю так, словно влюбился в Али, а не собираюсь затащить ее в постель, повесить на грудь орден «я все-таки соблазнил ее»!
Неужели гордая абестанка умудрилась вытащить те эмоции, которые дремали столько лет? Я ничего подобного еще не испытывал к женщине и начинал запоздало понимать, как сильно попал. Я зависел от нее больше, чем она от меня.
Я дал клятву рода, которая могла покрыть мое имя позором, несмотря на чувства, что только разгорались. Алианна же выглядела все более отчужденной и неприступной. Или мне только так показалось? Нет, это надо немедленно выяснить! К айтаху игры и все остальное! Я должен знать!
И я пошел в наступление:
— Так значит, ты пока не обзавелась красавцем — абестанским женихом, который пляшет под дудку твоей матери и во всем ее слушается? Не таким предателем, как я?
Я по-прежнему сравнивал несравнимое, зачем-то ставил себя на одну планку с возможными женихами Алианны, проводил параллели. Это получалось само собой, меня понесло. Али посмотрела внимательно, чуть опустила голову, и на минуту на ее лице промелькнуло не только удивление.
— Какая вам разница, коммодор, кем я обзавелась, а кем нет? — огрызнулась абестанка, прищурившись.
Слова, которые должны были резануть по больному, неожиданно подали мне надежду. Так отпираются, когда поймали с поличным. Значит никакого жениха у нее нет — я почти убедился, и Али лишний раз подтвердила.
Абестанка горделиво вскинула красивую головку — этот жест мне очень в ней нравился, волосы рассыпались по плечам, глаза сверкали изумрудами, а губы поджались, словно просили поцелуя. Она хотела выглядеть неприступно, но казалась все более соблазнительной. Желанной. И при этом недосягаемой.
Безумное сочетание, от которого я просто плавился.
— Я пока не собираюсь замуж, сначала надо найти приличного мужчину.
Похоже, снова пыталась задеть. Я не сдержался — эмоции совсем вышли из-под контроля. Хвост дернулся, а я процедил:
— Ну да, достаточно приличного, чтобы делать все, что прикажет Конфедерация!
Она так странно посмотрела, что до меня наконец-то дошло. Я вмешивал в наши возможные отношения политику, постоянно напоминал про свой статус предателя, как будто это главное. Али хотелось доверять мужчине, ощущать заботу и понимание. Она об этом сейчас говорила.
И тот факт, что я это отчетливо осознал, даже не переспрашивая, опять уносил мысли в сторону чувств к абестанке. Что-то она пробудила во мне, кроме желания. И это очень все осложняло. Рретанину трудно найти женщину, к которой он испытает нечто такое, что позволит зачать ребенка. Мы не такие чувствительные, как абестанцы, земляне и некоторые другие расы, чаще подвержены плотским желаниям, чем сильным эмоциям. Такие чувства дорогого стоят, но могут очень дорого мне обойтись.
Даже если Али ответит взаимностью, ее мать вряд ли одобрит наши отношения. Айтах! Мне ведь еще завтра утром предстоит разговор с Президентом, Мирайной Дэйл! Я должен отправить ей запись, которую мы сделали.
С каждой минутой мне все сложнее было давить на Али и заставлять плясать под мою дудку. Что же! Будем надеяться, признание об ужасном пленении поможет быстрее повлиять на мать абестанки.
Али застыла в задумчивости и, похоже, переваривала мой вопрос. Ответ последовал после некоторого молчания:
— Приличный мужчина ведет себя честно, не предает свою женщину и старается думать о ее желаниях, ее потребностях и ее чувствах.
А вот это удар под дых! Она намекала на мою несдержанность в кабинете? Кольнула и почему-то больнее, чем казалось вначале. Вообще-то я не собирался насиловать. Просто не ощущал сопротивления Али, слишком поддался влечению. Но объясняться и извиняться не хотелось совсем. Настроение пошло вниз, я нахмурился и изучал абестанку, не зная, как вырулить со скользкой темы.
Неожиданно спас сигнал, что пришел на браслет от моего повара.
— Кажется, наш десерт уже подан. Предлагаю вернуться, у нас еще будет возможность прогуляться по дому. — Я промолчал, что лучшим десертом этого вечера являлась бы сама Али. Пока рано… рано! Я должен еще немного потерпеть, подождать, пока она сама ответит мне взаимностью. Доказать, что я не озабоченный самец, а мужчина, который может и хочет угодить своей женщине.
Айтах! Я что, уже считаю Али своей женщиной?! Я ведь не собираюсь на ней жениться. Браки между рретанами и абестанцами редкость, и их не приветствует наша раса. Тем более, когда я вернусь на Рретан, придется подумать о том, как обзавестись наследником. А с абестанкой это крайне сложно. Такие полукровки, конечно, есть, но их очень и очень мало.
Тогда почему Али вызывает во мне такие странные чувства? Если это именно то, о чем я думаю, значит, с рретанкой я уже не смогу достигнуть аурной и энергетической гармонии. Я даже усмехнулся. Выбор невелик. Кажется, я стал зависим от Алианны, и это уже не шутка. И не политическая игра. Мы не можем любить по-настоящему несколько раз в жизни, такое чувство приходит однажды — и навсегда.
Мне нужно добиться расположения Али, взаимности. Политические вопросы придется улаживать позже. Если конечно, мать Али не воспротивится после всего, что я сделал и наверняка еще сделаю. Что же… я один раз уже похитил эту девушку…
Есть ли шанс, что я ошибаюсь, и это вовсе не любовь? Ведь я не чувствовал никакой влюбленности, мной обуревало лишь желание подчинить и завладеть девушкой. Но пока не попробуешь всего — не узнаешь правды.
Я совсем запутался. В себе. В своих целях и стремлениях. В наших отношениях — «заложница-похититель», в которых мы постоянно менялись местами. Я похитил Али у матери, она лишила меня покоя. Как все странно!
Вернувшись за стол, мы обнаружили шоколадный торт — одно из излюбленных лакомств землян и абестанцев. Пышные темно-шоколадные коржи покрывала воздушная белая пена — браслет-компьютер подсказал мне, что это взбитые сливки.
