Возможно, сработала интуиция — она у меня неплохая. Я пробежал по переходу и вдруг услышал ее крик. А дальше все развивалось стремительно: Алианна извивалась в лапах ангела, и я не мог использовать оружие. Я просто бросился на элитного ткенна, защищая девушку. В тот момент даже не думал, что она важна в качестве заложницы — скорее, волновался лично за нее.
Ангел упал на пол, а я втянул шипы обратно в ладони. Древняя техника боя, теперь используемая только в крайних ситуациях и на любительских поединках, не подводила.
Алианна все еще была в шоке. Я догнал ее, помог подняться. Наши взгляды встретились. В ее глазах мелькнула благодарность за спасение. Губы дрожали. А мне безумно хотелось снова ощутить их вкус, почувствовать гибкое тело абестанки в своих руках. Но нет! Нельзя. Я могу снова сорваться. Еще несколько дней — и я смогу себя контролировать. Однако я не удержался и обласкал взглядом фигурку девушки. Даже такая: тихая, забитая, ошарашенная, она казалась невероятно притягательной и желанной…
— Я пришлю медика, — хрипло произнес я, потом кратко пояснил, что случилось, и проводил до комнаты.
Нужно вызвать с линкора лейтенанта Рата Ирса — штатного врача. А потом разобраться, кто виновник диверсии.
Догадка была подобна удару молнии, за которой последовал откат. Я сам виноват в нашем обнаружении! В памяти одна за другой возникли картинки: кабинет, Алианна, компьютер… Да не может быть! Как она могла открыть помещение с двухуровневой защитой?!
Я не успел дойти до корабля, как развернулся назад и бросился обратно. Разъяренный, ворвался в кабинет, открыл панель управления, активировал записи с внутренних камер. В тот момент, когда увидел стройный силуэт крадущейся девушки в коридоре, я все понял, догадался, в чем состояла ошибка… Девчонка не так проста, как кажется! Как ловко она меня перехитрила. Идиот! Да за ней надо глаз да глаз. Хорошо еще, что никто из подчиненных не пострадал.
Маленькая дрянь! Похоже, я ее недооценил. Что же, счет один-один, Алианна Дэйл!
Я сразу связался с Ор Лансом, приказав отпустить всех задержанных. Злость затмевала прочие чувства, растекалась в сознании темными пятнами. Эмоции метались от ненависти к самому себе до желания придушить абестанку.
Я понимал, что безумно напугал девушку. Она ничего не могла противопоставить моей силе. А я, ведомый желанием, не замечал ее попыток вырваться.
Алианна Дэйл хотела отомстить за то, что женщины ненавидят больше всего — насилие, которое и я всей душой порицал.
Дождавшись отчета командования, я закрыл панель компьютера, сменил коды на дверях, перевел все камеры дома в активный режим, чтобы вовремя получать сигналы о передвижениях пленницы. Выдохнул, пытаясь успокоиться. Вышел из кабинета и направился прямиком в ее спальню. Мелькнула мысль перестроить один из пространственных перемещателей ткеннов для личных нужд, чтобы иметь возможность проникать в любое закрытое помещение. Я даже пожалел, что не могу просто оказаться в ее спальне.
На этот раз ей бы не помогла иголка в браслете.
В таком взвинченом состоянии я просто не почувствовал бы ни укола, ни царапин. Боюсь даже кинжальную рану нашел бы только после того, как… Айтах! Почему мои мысли снова возвращаются к сексу? И не просто к сексу — к тому как я возьму абестанку. Гордую, несогласную, красивую и маленькую, которая билась до последнего в моих руках, словно маленький птенчик артриса.
По пути я встретил Рата Ирса, который как раз возвращался от Алианны и сообщил, что с девушкой все в порядке. Я кивнул, все еще размышляя, что сделать с ней за выходку. И вдруг увидел ее, спешащую навстречу. Абестанка сама шла ко мне в руки! Что же, послушаю, что она скажет в свое оправдание.
— Коммодор Тар Ренс… — чуть засмущалась девушка, остановившись рядом. Старалась не смотреть в глаза, сторонилась, но явно желала что-то сказать.
Глубокий вдох — рваный выдох. Спокойно, Рей! Нужно держаться до последнего.
Я взял ее за руку и повел в ближайший зал. При ярком свете кожа абестанки казалась перламутровой, а глаза напоминали изумруды, добытые в горах Рретана. А ей подошло бы колье из таких камней. У меня как раз есть то, что нужно. Но примет ли она такой подарок?
— Я хотела поблагодарить вас за спасение, — робко произнесла Алианна, остановившись в нескольких шагах от меня. Близко подходить уже боялась — и правильно делала. Мысли метались от желания встряхнуть ее за поступок до желания схватить прямо здесь и попытаться соблазнить… Ласкать, гладить… Должны же у этой маленькой бестии быть эрогенные зоны, любимые ласки!..
Чем больше я злился, тем сильнее заводился и чем больше хотел избавиться от возбуждения, тем сильнее оно накатывало, путая мысли. Она, правда, меня околдовала, эта маленькая бестия!
Я ошарашенно смотрел на абестанку. Что?! Она шла меня благодарить за то, что убил ткенна? Или чувствует за собой вину? Почему-то в этот момент всю злость как рукой сняло. Я просто растерялся. Но тут же собрался с мыслями и ответил:
— Я спасал не тебя, а свою ценную заложницу. — И повернулся к Алианне в профиль, делая вид, что она мне совершенно не интересна. Сцепив за спиной пальцы, прошелся по комнате, думая, как бы уколоть ее гордыню еще сильнее. — Завтра мы составим список требований КОР. Не нужно благодарности — я всего лишь выполняю свою часть договора.
Абестанка надула губы — явно обиделась.
— Даже не хотите принимать от меня простое «спасибо»? Хотя… чего я так переживаю за мерзавца? Пойду к себе, пожалуй.
Алианна развернулась, достигла дверей, но я остановил ее резким ответом.
— Лучшая благодарность — выполнение условий Президентом. Но если желаешь отблагодарить меня лично, могу предложить вместе поужинать. Чтобы ты не чувствовала вины, — язвительно добавил я, подлив масла в огонь. Она ведь наверняка понимает, что натворила, вот и строит из себя паиньку.
Девушка замолчала, обдумывая мои слова. На ее выразительном лице была заметна смена эмоций. У рретан подобное выражалось свечением глаз или чешуи.
— Я бы согласилась. Но боюсь, вы снова решите приставать, коммодор, — сказала она.
— Обещаю, что не трону даже пальцем. Конечно, вы все равно не верите слову предателя, — сыронизировал я.
Айтах! Зачем я приглашаю ее на ужин? Знаю же, как тяжело удержаться от соблазна! Я будто сам себя подвергал испытанию, загонял в западню. Но отказаться от идеи провести с абестанкой вечер почему-то не мог...
— Хорошо. Надеюсь, вы еще не утратили остатки самоуважения, коммодор Тар Ренс. И сдержите свое слово.
Вот это я попал! Ну ничего. Что я там пообещал? Так уж и быть… Пальцами трогать не буду.
АЛИ
Я не понимала Тар Ренса, и это казалось почему-то гораздо страшнее, чем нарушение договора рретанином. Коммодор спасал меня — я же видела, он старался, чтобы не навредить. Заботливо прислал доктора рретанина, который так обследовал меня сканерами, словно искал золотую жилу. Проверил кровь, состояние внутренних органов, даже гематомы от ударов тщательно осмотрел. Не сам же — ему велел Тар Ренс! Неужели все это из-за договора?!
Одна часть меня верила злым словам коммодора, другая же вспоминала его лицо, когда Тар Ренс появился в коридоре и увидел меня в лапах Ангела. Учитывая скудную мимику рретан, его страх и сочувствие переоценить трудно. Черт! Почему все так запуталось?
Я же должна ненавидеть мятежного принца! В особенности после обидных слов, брошенных в лицо в обмен на благодарность. Но что-то подсказывало: Тар Ренс злился и сказал их не искренне — скорее, в ярости.
Я поняла, что он догадывается о предательстве и, разумеется, совсем не в восторге. Черт! Ну вот о чем я только думала? Уж явно не о том, что ткенны рядом и могут засечь нас в любую минуту.
Я бесилась из-за приставаний Тар Ренса. Он не чувствовал, как отбиваюсь, настаивал, почти принялся за дело… Не то, чтобы я не была с мужчиной. У меня уже были любовники. Но хотелось бы по обоюдному согласию и, конечно, по взаимной симпатии. Я не знала, что испытываю к рретанину. Смятение, вот что я чувствовала с ним рядом.
Согласие на ужин все осложнило. Я бродила по своей каюте и предполагала дальнейшие события. А если он опять примется за старое? Я слышала, что возбужденные рретане далеко не сразу приходят в себя. Они еще долго испытывают гнет гормонов. Но ведь Тар Ренс обещал! Впрочем, он не давал слова рретанина, как сделал в случае нашего уговора.
Я совершенно и окончательно запуталась.
Когда мужчина появился в дверях комнаты, хотелось одного — бежать подальше. Выглядел Тар Ренс намного лучше прежнего. Он переоделся и причесался. Рретанину очень шел белый. Белая рубашка, черные брюки, камзол цвета снега с золотой вышивкой. Он выглядел сильным и благородным. Аристократ, куда уж деваться!
Моя форма рядом смотрелась странно. Но рретанина это не смущало.
— Я предложил бы тебе платье. Но у меня нет нужно размера. Родственницы, которые бывают на станции, несколько крупнее и мускулистей. — Мысли Тар Ренса потекли в том же русле. И это меня даже удивило. Мы находились на одной волне?
Коммодор привычно подал мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь и ощутила силу инопланетного мужчины. Жар исходил от тела рретанина, он выглядел напряженным и скованным, и это совершенно сбивало с толку.
Пока мы шли Тар Ренс странно посматривал, и глаза его сверкали серебром. Это пугало и вызывало любопытство. Внезапно пришла мысль, вроде бы неуместная в моем положении. Если рретанин упомянул родственниц женского пола… Получается, у него нет жены, любовницы, постоянной женщины?
Черт! Да какая мне разница, нет у него женщины или их сотни?!
Я посмотрела на рретанина, он моментально ответил странным, обжигающим взглядом и чуть крепче сжал мою руку. Сила мужчины пугала и одновременно очаровывала. Я видела его в бою. С таким защитником никакой охраны не требуется. Но также я еще помнила, как он пытался… Нет, даже думать не хочу!
За этими мыслями я не заметила, как мы ступили на просторную веранду. За ажурным парапетом из серебристого металла раскинулись садовые кущи. Ветки плодовых деревьев гнулись к земле под тяжестью фруктов самой разной формы и цвета. Синие, лиловые, желтые, зеленые и фиолетовые. Круглые, овальные, грушевидные, похожие на яйцо с множеством колючек… Я видела в сети фрукты Рретана, но воочию разнообразие поражало.
Накрытый стол отвлек внимание. Тар Ренс усадил меня в просторное кресло, а сам устроился напротив.
Блюда теснились на столешнице, и кушанья их переполняли. Моя любимая телятина… зажелированная в соусе… ммм… Уха из судака. Как давно я ее не ела! Повара Президента не умели готовить таких блюд. Рядом дымилась пицца на тонком тесте, с зажаренными кусочками ветчины и колбаски.
Виноград в высокой вазе из пластика, под хрусталь, так и манил округлыми зелеными и черными ягодами. Пухлые персики, нежные ломтики манго…
Запахи буквально сбивали с ног. Сытные, терпкие, сладкие, медовые…
Еды было столько, словно мы планировали устроить банкет.
Тар Ренс приподнялся, налил мне ягодного чая, положил телятины, придвинул плошку с ухой, рядом с рыбой очутился ломтик свежего белого хлеба.
Рретанин нарезал себе какого-то мяса с тушки, похожей на кабана, добавил овощи, вроде картошки, только розоватого цвета с сырным соусом.
Многие расы могли есть адаптированную пищу друг друга. Ее создавали так, чтобы исключать вредные для большинства народов КОР компоненты. На вкус это почти не влияло, зато появлялся шанс продегустировать кушанья иных цивилизаций.
Некоторое время мы ели молча, обменивались странными взглядами и продолжали трапезу. Наконец, Тар Ренс отложил вилку, глотнул рретанского алкоголя, вроде ягодного вина небольшой крепости, и, приподняв бровь, в лоб заявил:
— Я знаю, кто устроил диверсию.
Я поперхнулась хлебом, попыталась запить чаем, но кашель никак не унимался. Мужчина подскочил, и прежде чем успела что-то сделать, нажал хвостом на точку где-то под лопаткой. Кашель прошел, и я вдохнула с облегчением. Почудилось, хвост рретанина поглаживает спину... осторожно так, ласково.
Но в следующую минуту Тар Ренс вскочил пружиной и очутился на прежнем месте. Глаза его сверкали серебром еще сильнее, чешуйки на запястьях отливали разноцветными бликами. Рретанин немного отдышался — видимо, от своего маневра, и отмахнулся:
— Ладно, забыли.
Я ощутила острое желание объясниться.
— Коммодор Тар Ренс, я прошу прощения. Я была не в себе после ситуации в кабинете. Вы очень меня напугали. Находиться с вами дольше на одном судне казалось весьма рискованным для моей… эм… скромности.
Он усмехнулся подобранному термину, а я продолжила:
— Я действовала на эмоциях и сильно сожалею. Жаль, что вам пришлось выдержать осаду ткеннов, и мой опрометчивый поступок тому причиной. Обещаю, что больше уговор не нарушу. Спасибо, что спасли от ужасного Ангела...
Моя длинная речь возымела эффект. Глаза рретанина начали переливаться радужными бликами, было видно, что он сдерживает улыбку.
— Ладно, рано или поздно мы бы столкнулись с ткеннами. Они обещали меня навестить и сдержали слово. Не больше и не меньше. Мы тоже встретили их с почестями.
Теперь зрачки Тар Ренса переливались расплавленным металлом. Он злился на насекомых. Похвально! Мне нравилось, что у нас общие враги. Даже странно, но именно это я чувствовала.
Тар Ренс несколько секунд помолчал и добавил с нажимом:
— Я ведь просил называть меня Рейминар. Можно Рей. — Он слегка нахмурился, немного подумал и закончил: — Лучше Рей.
Я пожала плечами. Ну, не выходило у меня называть этого громилу, похитителя и предателя сокращенным именем, словно мы друзья и отправились на прогулку. Хотя приходилось признаться, самой себе прежде всего, что рретанин перестал вызывать прежние яростные эмоции. Я больше не относилась к нему с предубеждением. Почему-то казалось, что у Тар Ренса есть весомый повод делать то, что он делал. И кроме приставаний в кабинете мне нечего было ему предъявить. В остальном со мной обращались весьма неплохо — не так как с ненавистной конфедераткой и заложницей. Я чувствовала себя больше гостьей. Меня не запирали, не запрещали гулять по станции и флагману, не охраняли у дверей. Вкусно кормили и обращались сносно.
Волей-неволей закрадывалась мысль, что Тар Ренс — действительно тот самый военный, которого так уважали в КОР и до недавних событий считали порядочным и благородным. Ну не мог же он в одночасье измениться! Репутация рретанина складывалась годами, десятилетиями, как я слышала. Притворяться столько времени никому не под силу. Что же он скрывает? Что толкнуло его на отчаянный шаг и поставило вне закона КОР?
Рретанин явно ожидал ответа, а я не находила нужных слов. Попыталась повторить:
— Ррей… — И замолчала, осеклась.
Тар Ренс что-то про себя понял, свел черные брови на переносице, отвел глаза и несколько минут молчаливо гипнотизировал тарелку: остатки мяса с капельками соуса и розоватые кожурки овоща. Наконец он поднял взгляд, который серебрился в свете ламп. Я вдруг поняла, что давно не видела настоящего цвета глаз рретанина — со мной они все время менялись.
— Называй, как хочешь, — внезапно разрешил он, словно сдавался.
И замолчал, погруженный в собственные мысли. Мы снова принялись за трапезу. Без прежнего усердия, потому что почти наелись и, скорее, заполняли неловкую паузу. Я не знала, что сказать, а рретанин предпочитал помалкивать.
Ангел упал на пол, а я втянул шипы обратно в ладони. Древняя техника боя, теперь используемая только в крайних ситуациях и на любительских поединках, не подводила.
Алианна все еще была в шоке. Я догнал ее, помог подняться. Наши взгляды встретились. В ее глазах мелькнула благодарность за спасение. Губы дрожали. А мне безумно хотелось снова ощутить их вкус, почувствовать гибкое тело абестанки в своих руках. Но нет! Нельзя. Я могу снова сорваться. Еще несколько дней — и я смогу себя контролировать. Однако я не удержался и обласкал взглядом фигурку девушки. Даже такая: тихая, забитая, ошарашенная, она казалась невероятно притягательной и желанной…
— Я пришлю медика, — хрипло произнес я, потом кратко пояснил, что случилось, и проводил до комнаты.
Нужно вызвать с линкора лейтенанта Рата Ирса — штатного врача. А потом разобраться, кто виновник диверсии.
Догадка была подобна удару молнии, за которой последовал откат. Я сам виноват в нашем обнаружении! В памяти одна за другой возникли картинки: кабинет, Алианна, компьютер… Да не может быть! Как она могла открыть помещение с двухуровневой защитой?!
Я не успел дойти до корабля, как развернулся назад и бросился обратно. Разъяренный, ворвался в кабинет, открыл панель управления, активировал записи с внутренних камер. В тот момент, когда увидел стройный силуэт крадущейся девушки в коридоре, я все понял, догадался, в чем состояла ошибка… Девчонка не так проста, как кажется! Как ловко она меня перехитрила. Идиот! Да за ней надо глаз да глаз. Хорошо еще, что никто из подчиненных не пострадал.
Маленькая дрянь! Похоже, я ее недооценил. Что же, счет один-один, Алианна Дэйл!
Я сразу связался с Ор Лансом, приказав отпустить всех задержанных. Злость затмевала прочие чувства, растекалась в сознании темными пятнами. Эмоции метались от ненависти к самому себе до желания придушить абестанку.
Я понимал, что безумно напугал девушку. Она ничего не могла противопоставить моей силе. А я, ведомый желанием, не замечал ее попыток вырваться.
Алианна Дэйл хотела отомстить за то, что женщины ненавидят больше всего — насилие, которое и я всей душой порицал.
Дождавшись отчета командования, я закрыл панель компьютера, сменил коды на дверях, перевел все камеры дома в активный режим, чтобы вовремя получать сигналы о передвижениях пленницы. Выдохнул, пытаясь успокоиться. Вышел из кабинета и направился прямиком в ее спальню. Мелькнула мысль перестроить один из пространственных перемещателей ткеннов для личных нужд, чтобы иметь возможность проникать в любое закрытое помещение. Я даже пожалел, что не могу просто оказаться в ее спальне.
На этот раз ей бы не помогла иголка в браслете.
В таком взвинченом состоянии я просто не почувствовал бы ни укола, ни царапин. Боюсь даже кинжальную рану нашел бы только после того, как… Айтах! Почему мои мысли снова возвращаются к сексу? И не просто к сексу — к тому как я возьму абестанку. Гордую, несогласную, красивую и маленькую, которая билась до последнего в моих руках, словно маленький птенчик артриса.
По пути я встретил Рата Ирса, который как раз возвращался от Алианны и сообщил, что с девушкой все в порядке. Я кивнул, все еще размышляя, что сделать с ней за выходку. И вдруг увидел ее, спешащую навстречу. Абестанка сама шла ко мне в руки! Что же, послушаю, что она скажет в свое оправдание.
— Коммодор Тар Ренс… — чуть засмущалась девушка, остановившись рядом. Старалась не смотреть в глаза, сторонилась, но явно желала что-то сказать.
Глубокий вдох — рваный выдох. Спокойно, Рей! Нужно держаться до последнего.
Я взял ее за руку и повел в ближайший зал. При ярком свете кожа абестанки казалась перламутровой, а глаза напоминали изумруды, добытые в горах Рретана. А ей подошло бы колье из таких камней. У меня как раз есть то, что нужно. Но примет ли она такой подарок?
— Я хотела поблагодарить вас за спасение, — робко произнесла Алианна, остановившись в нескольких шагах от меня. Близко подходить уже боялась — и правильно делала. Мысли метались от желания встряхнуть ее за поступок до желания схватить прямо здесь и попытаться соблазнить… Ласкать, гладить… Должны же у этой маленькой бестии быть эрогенные зоны, любимые ласки!..
Чем больше я злился, тем сильнее заводился и чем больше хотел избавиться от возбуждения, тем сильнее оно накатывало, путая мысли. Она, правда, меня околдовала, эта маленькая бестия!
Я ошарашенно смотрел на абестанку. Что?! Она шла меня благодарить за то, что убил ткенна? Или чувствует за собой вину? Почему-то в этот момент всю злость как рукой сняло. Я просто растерялся. Но тут же собрался с мыслями и ответил:
— Я спасал не тебя, а свою ценную заложницу. — И повернулся к Алианне в профиль, делая вид, что она мне совершенно не интересна. Сцепив за спиной пальцы, прошелся по комнате, думая, как бы уколоть ее гордыню еще сильнее. — Завтра мы составим список требований КОР. Не нужно благодарности — я всего лишь выполняю свою часть договора.
Абестанка надула губы — явно обиделась.
— Даже не хотите принимать от меня простое «спасибо»? Хотя… чего я так переживаю за мерзавца? Пойду к себе, пожалуй.
Алианна развернулась, достигла дверей, но я остановил ее резким ответом.
— Лучшая благодарность — выполнение условий Президентом. Но если желаешь отблагодарить меня лично, могу предложить вместе поужинать. Чтобы ты не чувствовала вины, — язвительно добавил я, подлив масла в огонь. Она ведь наверняка понимает, что натворила, вот и строит из себя паиньку.
Девушка замолчала, обдумывая мои слова. На ее выразительном лице была заметна смена эмоций. У рретан подобное выражалось свечением глаз или чешуи.
— Я бы согласилась. Но боюсь, вы снова решите приставать, коммодор, — сказала она.
— Обещаю, что не трону даже пальцем. Конечно, вы все равно не верите слову предателя, — сыронизировал я.
Айтах! Зачем я приглашаю ее на ужин? Знаю же, как тяжело удержаться от соблазна! Я будто сам себя подвергал испытанию, загонял в западню. Но отказаться от идеи провести с абестанкой вечер почему-то не мог...
— Хорошо. Надеюсь, вы еще не утратили остатки самоуважения, коммодор Тар Ренс. И сдержите свое слово.
Вот это я попал! Ну ничего. Что я там пообещал? Так уж и быть… Пальцами трогать не буду.
ГЛАВА 4
АЛИ
Я не понимала Тар Ренса, и это казалось почему-то гораздо страшнее, чем нарушение договора рретанином. Коммодор спасал меня — я же видела, он старался, чтобы не навредить. Заботливо прислал доктора рретанина, который так обследовал меня сканерами, словно искал золотую жилу. Проверил кровь, состояние внутренних органов, даже гематомы от ударов тщательно осмотрел. Не сам же — ему велел Тар Ренс! Неужели все это из-за договора?!
Одна часть меня верила злым словам коммодора, другая же вспоминала его лицо, когда Тар Ренс появился в коридоре и увидел меня в лапах Ангела. Учитывая скудную мимику рретан, его страх и сочувствие переоценить трудно. Черт! Почему все так запуталось?
Я же должна ненавидеть мятежного принца! В особенности после обидных слов, брошенных в лицо в обмен на благодарность. Но что-то подсказывало: Тар Ренс злился и сказал их не искренне — скорее, в ярости.
Я поняла, что он догадывается о предательстве и, разумеется, совсем не в восторге. Черт! Ну вот о чем я только думала? Уж явно не о том, что ткенны рядом и могут засечь нас в любую минуту.
Я бесилась из-за приставаний Тар Ренса. Он не чувствовал, как отбиваюсь, настаивал, почти принялся за дело… Не то, чтобы я не была с мужчиной. У меня уже были любовники. Но хотелось бы по обоюдному согласию и, конечно, по взаимной симпатии. Я не знала, что испытываю к рретанину. Смятение, вот что я чувствовала с ним рядом.
Согласие на ужин все осложнило. Я бродила по своей каюте и предполагала дальнейшие события. А если он опять примется за старое? Я слышала, что возбужденные рретане далеко не сразу приходят в себя. Они еще долго испытывают гнет гормонов. Но ведь Тар Ренс обещал! Впрочем, он не давал слова рретанина, как сделал в случае нашего уговора.
Я совершенно и окончательно запуталась.
Когда мужчина появился в дверях комнаты, хотелось одного — бежать подальше. Выглядел Тар Ренс намного лучше прежнего. Он переоделся и причесался. Рретанину очень шел белый. Белая рубашка, черные брюки, камзол цвета снега с золотой вышивкой. Он выглядел сильным и благородным. Аристократ, куда уж деваться!
Моя форма рядом смотрелась странно. Но рретанина это не смущало.
— Я предложил бы тебе платье. Но у меня нет нужно размера. Родственницы, которые бывают на станции, несколько крупнее и мускулистей. — Мысли Тар Ренса потекли в том же русле. И это меня даже удивило. Мы находились на одной волне?
Коммодор привычно подал мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь и ощутила силу инопланетного мужчины. Жар исходил от тела рретанина, он выглядел напряженным и скованным, и это совершенно сбивало с толку.
Пока мы шли Тар Ренс странно посматривал, и глаза его сверкали серебром. Это пугало и вызывало любопытство. Внезапно пришла мысль, вроде бы неуместная в моем положении. Если рретанин упомянул родственниц женского пола… Получается, у него нет жены, любовницы, постоянной женщины?
Черт! Да какая мне разница, нет у него женщины или их сотни?!
Я посмотрела на рретанина, он моментально ответил странным, обжигающим взглядом и чуть крепче сжал мою руку. Сила мужчины пугала и одновременно очаровывала. Я видела его в бою. С таким защитником никакой охраны не требуется. Но также я еще помнила, как он пытался… Нет, даже думать не хочу!
За этими мыслями я не заметила, как мы ступили на просторную веранду. За ажурным парапетом из серебристого металла раскинулись садовые кущи. Ветки плодовых деревьев гнулись к земле под тяжестью фруктов самой разной формы и цвета. Синие, лиловые, желтые, зеленые и фиолетовые. Круглые, овальные, грушевидные, похожие на яйцо с множеством колючек… Я видела в сети фрукты Рретана, но воочию разнообразие поражало.
Накрытый стол отвлек внимание. Тар Ренс усадил меня в просторное кресло, а сам устроился напротив.
Блюда теснились на столешнице, и кушанья их переполняли. Моя любимая телятина… зажелированная в соусе… ммм… Уха из судака. Как давно я ее не ела! Повара Президента не умели готовить таких блюд. Рядом дымилась пицца на тонком тесте, с зажаренными кусочками ветчины и колбаски.
Виноград в высокой вазе из пластика, под хрусталь, так и манил округлыми зелеными и черными ягодами. Пухлые персики, нежные ломтики манго…
Запахи буквально сбивали с ног. Сытные, терпкие, сладкие, медовые…
Еды было столько, словно мы планировали устроить банкет.
Тар Ренс приподнялся, налил мне ягодного чая, положил телятины, придвинул плошку с ухой, рядом с рыбой очутился ломтик свежего белого хлеба.
Рретанин нарезал себе какого-то мяса с тушки, похожей на кабана, добавил овощи, вроде картошки, только розоватого цвета с сырным соусом.
Многие расы могли есть адаптированную пищу друг друга. Ее создавали так, чтобы исключать вредные для большинства народов КОР компоненты. На вкус это почти не влияло, зато появлялся шанс продегустировать кушанья иных цивилизаций.
Некоторое время мы ели молча, обменивались странными взглядами и продолжали трапезу. Наконец, Тар Ренс отложил вилку, глотнул рретанского алкоголя, вроде ягодного вина небольшой крепости, и, приподняв бровь, в лоб заявил:
— Я знаю, кто устроил диверсию.
Я поперхнулась хлебом, попыталась запить чаем, но кашель никак не унимался. Мужчина подскочил, и прежде чем успела что-то сделать, нажал хвостом на точку где-то под лопаткой. Кашель прошел, и я вдохнула с облегчением. Почудилось, хвост рретанина поглаживает спину... осторожно так, ласково.
Но в следующую минуту Тар Ренс вскочил пружиной и очутился на прежнем месте. Глаза его сверкали серебром еще сильнее, чешуйки на запястьях отливали разноцветными бликами. Рретанин немного отдышался — видимо, от своего маневра, и отмахнулся:
— Ладно, забыли.
Я ощутила острое желание объясниться.
— Коммодор Тар Ренс, я прошу прощения. Я была не в себе после ситуации в кабинете. Вы очень меня напугали. Находиться с вами дольше на одном судне казалось весьма рискованным для моей… эм… скромности.
Он усмехнулся подобранному термину, а я продолжила:
— Я действовала на эмоциях и сильно сожалею. Жаль, что вам пришлось выдержать осаду ткеннов, и мой опрометчивый поступок тому причиной. Обещаю, что больше уговор не нарушу. Спасибо, что спасли от ужасного Ангела...
Моя длинная речь возымела эффект. Глаза рретанина начали переливаться радужными бликами, было видно, что он сдерживает улыбку.
— Ладно, рано или поздно мы бы столкнулись с ткеннами. Они обещали меня навестить и сдержали слово. Не больше и не меньше. Мы тоже встретили их с почестями.
Теперь зрачки Тар Ренса переливались расплавленным металлом. Он злился на насекомых. Похвально! Мне нравилось, что у нас общие враги. Даже странно, но именно это я чувствовала.
Тар Ренс несколько секунд помолчал и добавил с нажимом:
— Я ведь просил называть меня Рейминар. Можно Рей. — Он слегка нахмурился, немного подумал и закончил: — Лучше Рей.
Я пожала плечами. Ну, не выходило у меня называть этого громилу, похитителя и предателя сокращенным именем, словно мы друзья и отправились на прогулку. Хотя приходилось признаться, самой себе прежде всего, что рретанин перестал вызывать прежние яростные эмоции. Я больше не относилась к нему с предубеждением. Почему-то казалось, что у Тар Ренса есть весомый повод делать то, что он делал. И кроме приставаний в кабинете мне нечего было ему предъявить. В остальном со мной обращались весьма неплохо — не так как с ненавистной конфедераткой и заложницей. Я чувствовала себя больше гостьей. Меня не запирали, не запрещали гулять по станции и флагману, не охраняли у дверей. Вкусно кормили и обращались сносно.
Волей-неволей закрадывалась мысль, что Тар Ренс — действительно тот самый военный, которого так уважали в КОР и до недавних событий считали порядочным и благородным. Ну не мог же он в одночасье измениться! Репутация рретанина складывалась годами, десятилетиями, как я слышала. Притворяться столько времени никому не под силу. Что же он скрывает? Что толкнуло его на отчаянный шаг и поставило вне закона КОР?
Рретанин явно ожидал ответа, а я не находила нужных слов. Попыталась повторить:
— Ррей… — И замолчала, осеклась.
Тар Ренс что-то про себя понял, свел черные брови на переносице, отвел глаза и несколько минут молчаливо гипнотизировал тарелку: остатки мяса с капельками соуса и розоватые кожурки овоща. Наконец он поднял взгляд, который серебрился в свете ламп. Я вдруг поняла, что давно не видела настоящего цвета глаз рретанина — со мной они все время менялись.
— Называй, как хочешь, — внезапно разрешил он, словно сдавался.
И замолчал, погруженный в собственные мысли. Мы снова принялись за трапезу. Без прежнего усердия, потому что почти наелись и, скорее, заполняли неловкую паузу. Я не знала, что сказать, а рретанин предпочитал помалкивать.
