Округлые бёдра — Маньяра. Большая грудь — Ния. Копна кучерявых волос — Лита. Десятки фигурок — десятки имён. Имена закончились, а вверху на колонне остался последний силуэт, непокорный теням и пламени.
Как ни старался Адэр оживить фигурку, переставляя с места на место канделябры, девушка продолжала стоять, дерзко вздёрнув подбородок. Адэр копался в памяти до изнеможения, силясь вспомнить ещё хоть одну горячую подругу, а на ум приходила невыразительная и холодная, как камень, особа. И Адэр дал последней девушке имя — Малика, надеясь, что не за горами то время, когда её место в галерее образов займёт желанный предмет страсти и утех.
Но сегодня было не до ребячества и глупых забав.
Адэр подошёл к зеркалу, одернул чёрный фрак, поправил перекинутую через левое плечо белую атласную ленту, усыпанную алмазами — символ чистоты и открытости. Отступив на шаг, окинул себя взглядом. Как всегда безупречен, но глаза… Разволновался, как его встретят? Пустые переживания! Ему будут рукоплескать хотя бы за то, что он сын Великого.
Достал из кармана листок — его речь перед великосветской толпой. Сегодня он впервые произнесёт чужую ложь. Смял лист в кулаке и бросил в угол комнаты.
Шагая по коридору, прислушивался к гулу далёких голосов. Чем явственнее звучал говор гостей, тем твёрже печатался шаг. Когда взору предстали двери Мраморного зала, от былого волнения не осталось и следа. Адэр остановился, но лишь для того, чтобы между объявлением правителя и его появлением на пороге прошло положенное по этикету время.
Он шёл по мраморной глади моря к возвышению, на котором находилось обычное кресло — по приказу правителя прислуга убрала трон буквально за минуту до прибытия первого гостя. Отвечая кивками на холодные поклоны и невыразительные реверансы, скользил взглядом по костюмам мужей и украшениям дам. И это нищая страна? Смешать с тезарской публикой — не отличишь, кто есть кто.
Сбоку от псевдотрона стояла Малика: кремовое платье с глухим воротом и длинными рукавами (буднично, но терпимо), волосы завязаны на затылке в неизменный узел (могла бы что-то заплести), и взгляд служанки — в пол.
Адэр повернулся к гостям. Позади всех, слева от двери увидел сестру (стыдится). Ничего, скоро всё закончится. Пережить лишь вечер.
— Хочу представить вам мою сопровождающую даму. Малика Латаль! — сказал он жёстким тоном, желая пресечь насмешки над его выбором.
Малика грациозно присела и спряталась за его плечо.
Тотчас забыв о простолюдинке, Адэр окинул публику взглядом — бегло, бездумно, чтобы не сбиться с заданного настроя — и громко проговорил:
— Я, Адэр Карро, отныне являюсь правителем Порубежья. Хотели вы этого или нет, сейчас не имеет значения — я уже стою перед вами. Я не вправе требовать от вас безграничной любви и слепой веры, но обращаюсь к вам с призывом. Поддержите меня на нелёгком пути. Позвольте опереться на ваши крепкие плечи. Помогите мудрым советом. Подскажите мне то, что не услышу. Укажите на то, что не увижу.
Прижал руку к груди:
— Перед вами, потомками славных фамилий, я присягаю в верности Порубежью. Клянусь идти по праведной стезе к процветанию страны! Клянусь благими делами приближать благополучие народа!
Мёртвая тишина… Неужели дворяне надеялись, что он прилюдно откажется от трона? Или думали, что в торжественной обстановке будет назначен очередной наместник? Видимо, придётся покинуть зал под стук собственных каблуков. И что дальше?..
Под потолочным сводом прозвучал низкий с хрипотцой голос:
— Я, маркиз Мави Бeзбур…
Гости, словно отхлынувшее от берега море, открыли взору седого как лунь человека с гладким лбом без единой морщинки.
— …Клянусь следовать за вами, Адэр Карро, до тех пор, пока вы идёте по чистому и справедливому пути.
Послышался мягкий голос:
— Я, граф Юстин Ассиз…
Гости расступились.
Молодой мужчина — брови вразлёт, выпуклые губы, на подбородке ямочка — сделал шаг вперёд:
— …Клянусь поддерживать вас, Адэр Карро, до тех пор, пока ваши слова не расходятся с делами.
Со всех сторон понеслись голоса. Дворяне приносили клятвы и тут же выдвигали требования. Кому? Сыну Великого? Наследнику престола могущественного Тезара? Будущему владыке полмира?
Стиснув кулак, Адэр вонзил ногти в ладонь. Рукой, прижатой к груди, он, если бы смог, сдавил бы сердце, лишь бы замолчала распирающая его злость. На время. Пока он не придумает, как наказать наглецов.
— Они просят то, что вы им сами обещали, — прошептала за спиной Малика.
Место злости заняло смятение: он озвучил мысли? Адэр оглянулся. Плебейка с бесстрастным видом смотрела в пол.
Как горный ручей заструилась мелодия. Зазвучали переливчатые голоса. Певцы исполнили гимн Порубежья.
Адэр стоял возле кресла в ожидании к себе должного внимания со стороны гостей и молил Бога (хотя в Бога не верил), чтобы Малика не ошиблась в титуле и имени подошедшего дворянина. Но дамы, обмахиваясь веерами, украдкой поглядывали на своё отражение в зеркалах, мужи, держа бокалы, вполголоса перебрасывались короткими фразами. Даже сестра и та с унылым видом рассматривала картину.
Адэр запаниковал — ещё немного и приём превратится в скучную вечеринку с тихой музыкой, надкушенными бутербродами и недопитым шампанским.
Малика вынырнула из-за плеча и встала рядом:
— Как думаете, о чём они будут говорить после приёма?
Адэр одёрнул фрак. Какая разница, о чём? Хотя… Немного поговорят о замке, чуть больше о Мраморном зале. Конечно, обсудят кресло на помосте, мол, какая страна, такой и трон. Затем сравнят престолонаследника Тезара с великим отцом, отметят внешнее сходство. Пожалуй, всё…
— Они знают о вас понаслышке и не могут найти общую тему для беседы, поэтому не решаются подойти. А ещё они думают, что этот приём — спектакль. Думают, что они вам не интересны. И не сегодня-завтра вы вернётесь в Тезар.
Адэр заложил руки за спину, перехватив одну другой.
— Помните, вы спрашивали меня, о чём вам говорить с гостями?
Адэр качнулся с пятки на носок.
— Я подготовилась.
Приподняв бровь, Адэр посмотрел на Малику.
— Видите господина, который присягнул вам первым? Маркиз Мави Безбур. Можем начать с него. Рядом с ним супруга Лия. Они женаты тридцать лет. У них две дочки…
Пока они переходили от одной пары к другой, Малика нашёптывала о детях, занятиях и увлечениях гостей. Адэру достаточно было сказать дворянину несколько преисполненных теплоты и сердечности фраз, сделать его супруге пару комплиментов, сверкнуть белозубой улыбкой, и собеседники заметно расслаблялись. Громче звучали голоса, звонче играла музыка. Раздавались взрывы смеха. Слуги не успевали приносить с кухни подносы с угощениями.
Далеко за полночь уставшие от вина и разговоров гости выстроились перед псевдотроном в очередь, чтобы попрощаться с правителем. Малика где-то затерялась. Элайна встала рядом с Адэром и, сжимая ему плечо, награждала родовитую знать самыми благосклонными взорами, на какие только была способна.
Под утро последний гость покинул замок. Адэр уходить из зала не торопился. Запрокинув голову и глядя на чаек в мраморном небе, прокручивал в уме разговоры, снова и снова задаваясь вопросом: кто из дворян достоин сесть за стол Совета? И лишь сестра, нарочито громко зевая за спиной, заставила его подняться с кресла.
Ведя Элайну через холл, Адэр заметил возле входной двери Малику, Вилара и Муна с переброшенными через плечо котомками. Уже поднимаясь по лестнице, увидел, как Вилар открыл дверь, и предрассветная мгла поглотила сгорбленного старика и черноволосую девушку.
Солнце заливало спальню. За спиной уютно, по-домашнему, тикали часы. Повернуться к ним и посмотреть, сколько сейчас времени, не было сил, как не было сил откинуть одеяло. Весна дышала летним зноем. Что же будет летом, если уже сейчас проскальзывает мысль о ночлеге в саду?
Стук в дверь звенящей болью отозвался в затылке. От сквозняка всколыхнулись на окнах занавеси.
К кровати подошёл Вилар, держа в руках серебряный поднос с бумагами:
— Догадайся, что это.
Адэр дотянулся до стакана, залпом выпил воду и прижал ко лбу стекло:
— Давай поговорим позже. У меня голова гудит как с перепоя.
Вилар сел в кресло и принялся читать благодарственные письма. Адэр смотрел на него и не понимал, чему друг радуется, почему светятся его глаза, а голос звучит торжественно. Ни один дворянин не станет выплёскивать свои мысли на бумагу ночью, по дороге домой, чтобы на рассвете отправить рассыльного в замок. Скорее всего, дворяне явились на приём с письмами, а уходя, отдали их секретарю или оставили в холле на столике. Надо ли восторгаться словами, написанными не от души?
Вилар отложил последний лист:
— Расскажешь Трою, как всё прошло?
— Элайна расскажет.
— Почему ты не хочешь наладить нормальную связь с Тезаром? На весь замок один телефон, по которому мы не можем поговорить с кем хотим.
— Я ни с кем не хочу разговаривать.
— Я хочу.
— Езжай в город и звони. Телефон есть в любом отделении тезарского банка. — Адэр посмотрел на часы. Полдень… — Распорядись насчёт обеда.
Помрачнев, Вилар взял поднос с письмами и удалился.
Последние десять лет — год в ту или иную сторону не имеет особого значения — Адэр входил с друзьями в обеденный зал и отсылал прислугу за дверь. После бессонных ночей или пирушек он не хотел себя контролировать. Поэтому завтракать, а чаще всего обедать без свидетелей за спинками стульев — уже вошло в привычку. Если необходимо провести смену блюд, достаточно позвонить в колокольчик и помолчать несколько минут.
Зная о странной прихоти правителя, слуги бесшумно выскользнули из зала. Адэр сделал глоток горячего кофе и с наслаждением зажмурился.
— Можно задать один вопрос? — прозвучал тусклый голос.
Вилар сидел с потерянным видом и совсем не напоминал того человека, который час назад с воодушевлением читал письма.
Адэр взял крендель, положил ноги на соседний стул:
— Спрашивай.
Вилар помешивал чай, не замечая, что проливает его на стол.
— Ну же! — подбодрил его Адэр и вонзил зубы в сдобу.
— Почему ты приказал убрать трон?
Адэр стряхнул с пиджака крошки. Что ответить другу? Отец умышленно бросил его в страну, где всё чужое, и он всегда будет чужим, с единственной целью — показать, что без Тезара он, как этот мраморный трон, великолепен, одинок и ничтожен. Нет, говорить об этом другу не стоит.
— На троне надо сидеть с гордо поднятой головой, но гордиться пока нечем. — Адэр допил кофе, отставил чашку. — Знаешь, почему Великий отправил нас в захолустье, а не в столицу Порубежья?
— Наместники двадцать лет управляли страной из этого замка.
— Я не наместник.
— Здесь находится архив.
— Его можно перевезти.
— Мы недалеко от границы с Тезаром.
— Зато вдали от цивилизации.
— Тогда почему?
Адэр горько рассмеялся:
— Потому что в Порубежье Великий ничего не создал, не построил и не купил. Этот замок он присвоил, как и страну. Если объявится истинный хозяин, нас с тобой вышвырнут на улицу. Не удивлюсь, если это произойдёт со дня на день. По всей видимости, так было задумано. Отец ждёт не дождётся, когда я буду ползать у него в ногах и скулить.
Вилар вновь принялся помешивать чай:
— Хозяин не объявится. Замок принадлежал последнему законному королю Грасс-Дэмора.
Адэр потёр лоб. Он забыл, что когда-то Порубежье носило другое название.
— Король сбежал, — продолжил Вилар. — Почему и куда — никто не знает. У него не было наследников, и замок много лет пустовал. В течение века в стране сменилось двадцать семь правителей, но ни один из них не позарился на собственность изменника родины.
На пороге зала появилась Элайна, одетая в дорожное платье:
— Адэр, я уезжаю. Проводи меня.
Он убрал ноги со стула:
— Как? Уже? Я думал, ты немного погостишь.
— Я волнуюсь о девочках. У них новая няня. Я не успела толком оценить её методы воспитания.
— За пару дней ничего не случится.
— Мне здесь нечем дышать. Я хочу уехать
Адэр покачал головой:
— Понимаю. — И встал из-за стола.
Автомобиль скрылся в облаке пыли. Адэр вошёл в замок, сделал круг по холлу, не зная, куда направиться. В голове, как и в сердце, звенела пустота.
В начале коридора, ведущего к кабинету, с ноги на ногу переминался Гюст, прижимая к груди папку.
— Что-то срочное? — спросил Адэр.
— Ничего срочного, мой господин. Бумаги на подпись.
Кабинет встретил привычной тишиной и показался уютным. Всего лишь на миг, пока взгляд не скользнул по столу, заваленному документами.
Адэр сел в кресло и посмотрел в окно. На горизонте вихрилась пыль: автомобиль уносил частичку души всё дальше и дальше.
Гюст открыл папку:
— Я подготовил два приказа о назначении секретаря.
— Какого секретаря?
— Я один не справляюсь. Я гонец, камердинер, секретарь и слуга в одном лице. Вы созовёте Совет, я вообще разорвусь. — Гюст положил перед Адэром два листа. — Первый приказ о том, что вы назначаете меня секретарём и освобождаете от других обязанностей.
— А второй?
— Я нашёл среди прислуги более-менее толкового человека. Он будет заниматься документооборотом. Осталось всему его научить.
— Хочешь, чтобы государственные дела обсуждались на кухне?
— Не хочу, но иного выхода не вижу.
— Это всё?
Гюст достал из папки ещё один лист:
— Я целый день занимался подбором человека на должность смотрителя замка.
В кабинет заглянул Вилар:
— Вы заняты?
— Заходи. Послушай, какие приходится решать вопросы, — сказал Адэр и кивнул Гюсту. — Продолжай.
— Я взял список работников замка и попросил каждого поставить галочку напротив имени человека, который, по их мнению, мог бы стать смотрителем. Но вышло маленькое недоразумение. — Гюст положил перед Адэром исписанный лист. — Этот человек у вас уже не работает. Просто я забыл его вычеркнуть.
— Мун, — нахмурился Адэр, глядя в список. — Он уволен?
— Вы приказали рассчитать стариков.
— А Малика?
Гюст с озадаченным видом пожал плечами:
— Она не работала в замке.
— Как не работала?
— Я сам удивился. Среди личных карточек работников её карточки не было. Я знаю, что она переписывала в архиве документы и вела протоколы собраний. Кстати, печатала быстро и без ошибок. Я предложил ей работу в канцелярии, но она отказалась. Как я понял, из-за Муна.
Адэр постучал пальцами по подлокотникам кресла:
— Староват Мун.
— Староват, — согласился Гюст. — Но его уважают и слушаются. Кстати, за двадцать лет здесь сменилась уйма слуг, но Муна наместники не трогали.
Адэр посмотрел на длинный ряд галочек напротив имени старика, обратил взгляд на Вилара:
— Что скажешь?
— Я сталкивался с ним во время подготовки к приёму. Мун очень сообразительный и не по возрасту шустрый. То, что ему подчиняются беспрекословно, — это правда.
— Вернём?
Глаза друга заблестели.
— Вернём.
Гюст взял со стола бумаги, спрятал в папку:
— Разузнаю, где они живут.
— Я знаю! — произнёс Вилар. — Малика показывала мне свой дом, когда мы с ней набирали в посёлке музыкантов и певцов. Разрешите мне поехать. Это рядом. Я мигом.
— Езжай, — кивнул Адэр.
Вилар вышел из кабинета. Из коридора донёсся его голос:
— Машину! Быстро!
Адэр отпустил Гюста и посмотрел в окно, затянутое сиреневыми сумерками.
Ветер врывался в салон автомобиля и хлестал по разгорячённому лицу. Вглядываясь в ненавистную пустошь, Вилар понимал, что заблудился.
Как ни старался Адэр оживить фигурку, переставляя с места на место канделябры, девушка продолжала стоять, дерзко вздёрнув подбородок. Адэр копался в памяти до изнеможения, силясь вспомнить ещё хоть одну горячую подругу, а на ум приходила невыразительная и холодная, как камень, особа. И Адэр дал последней девушке имя — Малика, надеясь, что не за горами то время, когда её место в галерее образов займёт желанный предмет страсти и утех.
Но сегодня было не до ребячества и глупых забав.
Адэр подошёл к зеркалу, одернул чёрный фрак, поправил перекинутую через левое плечо белую атласную ленту, усыпанную алмазами — символ чистоты и открытости. Отступив на шаг, окинул себя взглядом. Как всегда безупречен, но глаза… Разволновался, как его встретят? Пустые переживания! Ему будут рукоплескать хотя бы за то, что он сын Великого.
Достал из кармана листок — его речь перед великосветской толпой. Сегодня он впервые произнесёт чужую ложь. Смял лист в кулаке и бросил в угол комнаты.
Шагая по коридору, прислушивался к гулу далёких голосов. Чем явственнее звучал говор гостей, тем твёрже печатался шаг. Когда взору предстали двери Мраморного зала, от былого волнения не осталось и следа. Адэр остановился, но лишь для того, чтобы между объявлением правителя и его появлением на пороге прошло положенное по этикету время.
Он шёл по мраморной глади моря к возвышению, на котором находилось обычное кресло — по приказу правителя прислуга убрала трон буквально за минуту до прибытия первого гостя. Отвечая кивками на холодные поклоны и невыразительные реверансы, скользил взглядом по костюмам мужей и украшениям дам. И это нищая страна? Смешать с тезарской публикой — не отличишь, кто есть кто.
Сбоку от псевдотрона стояла Малика: кремовое платье с глухим воротом и длинными рукавами (буднично, но терпимо), волосы завязаны на затылке в неизменный узел (могла бы что-то заплести), и взгляд служанки — в пол.
Адэр повернулся к гостям. Позади всех, слева от двери увидел сестру (стыдится). Ничего, скоро всё закончится. Пережить лишь вечер.
— Хочу представить вам мою сопровождающую даму. Малика Латаль! — сказал он жёстким тоном, желая пресечь насмешки над его выбором.
Малика грациозно присела и спряталась за его плечо.
Тотчас забыв о простолюдинке, Адэр окинул публику взглядом — бегло, бездумно, чтобы не сбиться с заданного настроя — и громко проговорил:
— Я, Адэр Карро, отныне являюсь правителем Порубежья. Хотели вы этого или нет, сейчас не имеет значения — я уже стою перед вами. Я не вправе требовать от вас безграничной любви и слепой веры, но обращаюсь к вам с призывом. Поддержите меня на нелёгком пути. Позвольте опереться на ваши крепкие плечи. Помогите мудрым советом. Подскажите мне то, что не услышу. Укажите на то, что не увижу.
Прижал руку к груди:
— Перед вами, потомками славных фамилий, я присягаю в верности Порубежью. Клянусь идти по праведной стезе к процветанию страны! Клянусь благими делами приближать благополучие народа!
Мёртвая тишина… Неужели дворяне надеялись, что он прилюдно откажется от трона? Или думали, что в торжественной обстановке будет назначен очередной наместник? Видимо, придётся покинуть зал под стук собственных каблуков. И что дальше?..
Под потолочным сводом прозвучал низкий с хрипотцой голос:
— Я, маркиз Мави Бeзбур…
Гости, словно отхлынувшее от берега море, открыли взору седого как лунь человека с гладким лбом без единой морщинки.
— …Клянусь следовать за вами, Адэр Карро, до тех пор, пока вы идёте по чистому и справедливому пути.
Послышался мягкий голос:
— Я, граф Юстин Ассиз…
Гости расступились.
Молодой мужчина — брови вразлёт, выпуклые губы, на подбородке ямочка — сделал шаг вперёд:
— …Клянусь поддерживать вас, Адэр Карро, до тех пор, пока ваши слова не расходятся с делами.
Со всех сторон понеслись голоса. Дворяне приносили клятвы и тут же выдвигали требования. Кому? Сыну Великого? Наследнику престола могущественного Тезара? Будущему владыке полмира?
Стиснув кулак, Адэр вонзил ногти в ладонь. Рукой, прижатой к груди, он, если бы смог, сдавил бы сердце, лишь бы замолчала распирающая его злость. На время. Пока он не придумает, как наказать наглецов.
— Они просят то, что вы им сами обещали, — прошептала за спиной Малика.
Место злости заняло смятение: он озвучил мысли? Адэр оглянулся. Плебейка с бесстрастным видом смотрела в пол.
Как горный ручей заструилась мелодия. Зазвучали переливчатые голоса. Певцы исполнили гимн Порубежья.
Адэр стоял возле кресла в ожидании к себе должного внимания со стороны гостей и молил Бога (хотя в Бога не верил), чтобы Малика не ошиблась в титуле и имени подошедшего дворянина. Но дамы, обмахиваясь веерами, украдкой поглядывали на своё отражение в зеркалах, мужи, держа бокалы, вполголоса перебрасывались короткими фразами. Даже сестра и та с унылым видом рассматривала картину.
Адэр запаниковал — ещё немного и приём превратится в скучную вечеринку с тихой музыкой, надкушенными бутербродами и недопитым шампанским.
Малика вынырнула из-за плеча и встала рядом:
— Как думаете, о чём они будут говорить после приёма?
Адэр одёрнул фрак. Какая разница, о чём? Хотя… Немного поговорят о замке, чуть больше о Мраморном зале. Конечно, обсудят кресло на помосте, мол, какая страна, такой и трон. Затем сравнят престолонаследника Тезара с великим отцом, отметят внешнее сходство. Пожалуй, всё…
— Они знают о вас понаслышке и не могут найти общую тему для беседы, поэтому не решаются подойти. А ещё они думают, что этот приём — спектакль. Думают, что они вам не интересны. И не сегодня-завтра вы вернётесь в Тезар.
Адэр заложил руки за спину, перехватив одну другой.
— Помните, вы спрашивали меня, о чём вам говорить с гостями?
Адэр качнулся с пятки на носок.
— Я подготовилась.
Приподняв бровь, Адэр посмотрел на Малику.
— Видите господина, который присягнул вам первым? Маркиз Мави Безбур. Можем начать с него. Рядом с ним супруга Лия. Они женаты тридцать лет. У них две дочки…
Пока они переходили от одной пары к другой, Малика нашёптывала о детях, занятиях и увлечениях гостей. Адэру достаточно было сказать дворянину несколько преисполненных теплоты и сердечности фраз, сделать его супруге пару комплиментов, сверкнуть белозубой улыбкой, и собеседники заметно расслаблялись. Громче звучали голоса, звонче играла музыка. Раздавались взрывы смеха. Слуги не успевали приносить с кухни подносы с угощениями.
Далеко за полночь уставшие от вина и разговоров гости выстроились перед псевдотроном в очередь, чтобы попрощаться с правителем. Малика где-то затерялась. Элайна встала рядом с Адэром и, сжимая ему плечо, награждала родовитую знать самыми благосклонными взорами, на какие только была способна.
Под утро последний гость покинул замок. Адэр уходить из зала не торопился. Запрокинув голову и глядя на чаек в мраморном небе, прокручивал в уме разговоры, снова и снова задаваясь вопросом: кто из дворян достоин сесть за стол Совета? И лишь сестра, нарочито громко зевая за спиной, заставила его подняться с кресла.
Ведя Элайну через холл, Адэр заметил возле входной двери Малику, Вилара и Муна с переброшенными через плечо котомками. Уже поднимаясь по лестнице, увидел, как Вилар открыл дверь, и предрассветная мгла поглотила сгорбленного старика и черноволосую девушку.
Часть 05
***
Солнце заливало спальню. За спиной уютно, по-домашнему, тикали часы. Повернуться к ним и посмотреть, сколько сейчас времени, не было сил, как не было сил откинуть одеяло. Весна дышала летним зноем. Что же будет летом, если уже сейчас проскальзывает мысль о ночлеге в саду?
Стук в дверь звенящей болью отозвался в затылке. От сквозняка всколыхнулись на окнах занавеси.
К кровати подошёл Вилар, держа в руках серебряный поднос с бумагами:
— Догадайся, что это.
Адэр дотянулся до стакана, залпом выпил воду и прижал ко лбу стекло:
— Давай поговорим позже. У меня голова гудит как с перепоя.
Вилар сел в кресло и принялся читать благодарственные письма. Адэр смотрел на него и не понимал, чему друг радуется, почему светятся его глаза, а голос звучит торжественно. Ни один дворянин не станет выплёскивать свои мысли на бумагу ночью, по дороге домой, чтобы на рассвете отправить рассыльного в замок. Скорее всего, дворяне явились на приём с письмами, а уходя, отдали их секретарю или оставили в холле на столике. Надо ли восторгаться словами, написанными не от души?
Вилар отложил последний лист:
— Расскажешь Трою, как всё прошло?
— Элайна расскажет.
— Почему ты не хочешь наладить нормальную связь с Тезаром? На весь замок один телефон, по которому мы не можем поговорить с кем хотим.
— Я ни с кем не хочу разговаривать.
— Я хочу.
— Езжай в город и звони. Телефон есть в любом отделении тезарского банка. — Адэр посмотрел на часы. Полдень… — Распорядись насчёт обеда.
Помрачнев, Вилар взял поднос с письмами и удалился.
Последние десять лет — год в ту или иную сторону не имеет особого значения — Адэр входил с друзьями в обеденный зал и отсылал прислугу за дверь. После бессонных ночей или пирушек он не хотел себя контролировать. Поэтому завтракать, а чаще всего обедать без свидетелей за спинками стульев — уже вошло в привычку. Если необходимо провести смену блюд, достаточно позвонить в колокольчик и помолчать несколько минут.
Зная о странной прихоти правителя, слуги бесшумно выскользнули из зала. Адэр сделал глоток горячего кофе и с наслаждением зажмурился.
— Можно задать один вопрос? — прозвучал тусклый голос.
Вилар сидел с потерянным видом и совсем не напоминал того человека, который час назад с воодушевлением читал письма.
Адэр взял крендель, положил ноги на соседний стул:
— Спрашивай.
Вилар помешивал чай, не замечая, что проливает его на стол.
— Ну же! — подбодрил его Адэр и вонзил зубы в сдобу.
— Почему ты приказал убрать трон?
Адэр стряхнул с пиджака крошки. Что ответить другу? Отец умышленно бросил его в страну, где всё чужое, и он всегда будет чужим, с единственной целью — показать, что без Тезара он, как этот мраморный трон, великолепен, одинок и ничтожен. Нет, говорить об этом другу не стоит.
— На троне надо сидеть с гордо поднятой головой, но гордиться пока нечем. — Адэр допил кофе, отставил чашку. — Знаешь, почему Великий отправил нас в захолустье, а не в столицу Порубежья?
— Наместники двадцать лет управляли страной из этого замка.
— Я не наместник.
— Здесь находится архив.
— Его можно перевезти.
— Мы недалеко от границы с Тезаром.
— Зато вдали от цивилизации.
— Тогда почему?
Адэр горько рассмеялся:
— Потому что в Порубежье Великий ничего не создал, не построил и не купил. Этот замок он присвоил, как и страну. Если объявится истинный хозяин, нас с тобой вышвырнут на улицу. Не удивлюсь, если это произойдёт со дня на день. По всей видимости, так было задумано. Отец ждёт не дождётся, когда я буду ползать у него в ногах и скулить.
Вилар вновь принялся помешивать чай:
— Хозяин не объявится. Замок принадлежал последнему законному королю Грасс-Дэмора.
Адэр потёр лоб. Он забыл, что когда-то Порубежье носило другое название.
— Король сбежал, — продолжил Вилар. — Почему и куда — никто не знает. У него не было наследников, и замок много лет пустовал. В течение века в стране сменилось двадцать семь правителей, но ни один из них не позарился на собственность изменника родины.
На пороге зала появилась Элайна, одетая в дорожное платье:
— Адэр, я уезжаю. Проводи меня.
Он убрал ноги со стула:
— Как? Уже? Я думал, ты немного погостишь.
— Я волнуюсь о девочках. У них новая няня. Я не успела толком оценить её методы воспитания.
— За пару дней ничего не случится.
— Мне здесь нечем дышать. Я хочу уехать
Адэр покачал головой:
— Понимаю. — И встал из-за стола.
***
Автомобиль скрылся в облаке пыли. Адэр вошёл в замок, сделал круг по холлу, не зная, куда направиться. В голове, как и в сердце, звенела пустота.
В начале коридора, ведущего к кабинету, с ноги на ногу переминался Гюст, прижимая к груди папку.
— Что-то срочное? — спросил Адэр.
— Ничего срочного, мой господин. Бумаги на подпись.
Кабинет встретил привычной тишиной и показался уютным. Всего лишь на миг, пока взгляд не скользнул по столу, заваленному документами.
Адэр сел в кресло и посмотрел в окно. На горизонте вихрилась пыль: автомобиль уносил частичку души всё дальше и дальше.
Гюст открыл папку:
— Я подготовил два приказа о назначении секретаря.
— Какого секретаря?
— Я один не справляюсь. Я гонец, камердинер, секретарь и слуга в одном лице. Вы созовёте Совет, я вообще разорвусь. — Гюст положил перед Адэром два листа. — Первый приказ о том, что вы назначаете меня секретарём и освобождаете от других обязанностей.
— А второй?
— Я нашёл среди прислуги более-менее толкового человека. Он будет заниматься документооборотом. Осталось всему его научить.
— Хочешь, чтобы государственные дела обсуждались на кухне?
— Не хочу, но иного выхода не вижу.
— Это всё?
Гюст достал из папки ещё один лист:
— Я целый день занимался подбором человека на должность смотрителя замка.
В кабинет заглянул Вилар:
— Вы заняты?
— Заходи. Послушай, какие приходится решать вопросы, — сказал Адэр и кивнул Гюсту. — Продолжай.
— Я взял список работников замка и попросил каждого поставить галочку напротив имени человека, который, по их мнению, мог бы стать смотрителем. Но вышло маленькое недоразумение. — Гюст положил перед Адэром исписанный лист. — Этот человек у вас уже не работает. Просто я забыл его вычеркнуть.
— Мун, — нахмурился Адэр, глядя в список. — Он уволен?
— Вы приказали рассчитать стариков.
— А Малика?
Гюст с озадаченным видом пожал плечами:
— Она не работала в замке.
— Как не работала?
— Я сам удивился. Среди личных карточек работников её карточки не было. Я знаю, что она переписывала в архиве документы и вела протоколы собраний. Кстати, печатала быстро и без ошибок. Я предложил ей работу в канцелярии, но она отказалась. Как я понял, из-за Муна.
Адэр постучал пальцами по подлокотникам кресла:
— Староват Мун.
— Староват, — согласился Гюст. — Но его уважают и слушаются. Кстати, за двадцать лет здесь сменилась уйма слуг, но Муна наместники не трогали.
Адэр посмотрел на длинный ряд галочек напротив имени старика, обратил взгляд на Вилара:
— Что скажешь?
— Я сталкивался с ним во время подготовки к приёму. Мун очень сообразительный и не по возрасту шустрый. То, что ему подчиняются беспрекословно, — это правда.
— Вернём?
Глаза друга заблестели.
— Вернём.
Гюст взял со стола бумаги, спрятал в папку:
— Разузнаю, где они живут.
— Я знаю! — произнёс Вилар. — Малика показывала мне свой дом, когда мы с ней набирали в посёлке музыкантов и певцов. Разрешите мне поехать. Это рядом. Я мигом.
— Езжай, — кивнул Адэр.
Вилар вышел из кабинета. Из коридора донёсся его голос:
— Машину! Быстро!
Адэр отпустил Гюста и посмотрел в окно, затянутое сиреневыми сумерками.
***
Ветер врывался в салон автомобиля и хлестал по разгорячённому лицу. Вглядываясь в ненавистную пустошь, Вилар понимал, что заблудился.
