Бергуд – белый волк.
Вечер, летом на даче, проходил, как обычно: в привычных заботах, сонно и спокойно. В приоткрытое окно врывался теплый ветерок, несущий звуки стрекота цикад, мелких птичек и далекого лая собак. Совсем вдалеке были слышны звуки проходящей электрички.
Борислав привычным жестом незрячего человека, провел по столу рукой, ища свою специфическую книгу.
- Пап, я сейчас тебе принесу, ты забыл её на веранде.
Доча, Маришка, - на её заботу в его сердце разлились, уже привычные, горечь и тепло. Тепло в сердце от заботы самого родного человека, которого он очень любит. А горечь… Горечь пропитывает его жизнь, день за днем, вот уже на протяжении двух лет.
Позвольте представить вам капитана ВДВ в отставке Борислава Федоровича, имеет медаль и крест за заслуги в первой Чеченской войне, где и потерял зрение.
Да что там говорить, сам виноват, но он не мог поступить по другому, эти мальчишки восемнадцати лет, у которых молоко на губах не обсохло… В общем, пнули Борислава на пенсию, по состоянию здоровья. Хорошо, хоть его старшой постарался, и ему присвоили внеочередное воинское звание, все-таки прибавка к пенсии, с его то, глазами она очень даже нужна. Правда по выслуге лет ему и так светило капитанство, но его характер как-то не давал ложных надежд в этом плане…
- Дочь, давай выйдем на воздух. Душно что-то мне, - Борислав расстегнул пару пуговичек на рубашке. – Гроза что ли будет. Там небо не хмурится?
- Нет. Но воздух и, правда, душный. Пойдем, посидим на лавочке возле беседки.
Красивая беседка была щедро увита плющом, придавая ей уютные очертания. Резная удобная лавочка со спинкой была расположена под небольшим козырьком, который давал ей небольшую и приятную тень в солнечный день. На ней и расположились отец с дочерью.
Они в молчании просидели почти час. Их это совсем не напрягало. Иногда бывает такое состояние, когда не надо слов и есть единение душ. Она не ушла в дом, как могла бы. Эти семейные посиделки наполнили сердце Борислава щемящей грустью. Ему вспомнилась Надюшка, мать Марии и, как-то, не к месту взгрустнулось.
- Давно я Наденьку не вспоминал, пусть земля ей будет пухом, - вновь вспомнил он, горестные прошлогодние похороны.
- Пап, давай зайдем. Небо уже совсем потемнело. Наверное, будет дождь.
- Да, конечно, давай, - отвлекся Борислав от невеселых размышлений.
Они не успели зайти. Вдруг, резко хлынул ливень. Вода, льющая непрерывным потоком с неба, мгновенно промочила отца с дочерью до нитки.
Где-то громыхнул гром, так, что в доме задрожали окна. Через пару мгновений черное небо расчертила яркая молния, попавшая по случайности в старенький электрический столб, стоящий с края участка, оборвав провод, ведущий в дом. Он еще успел почувствовать высоковольтный удар током и увидел себя, как со стороны лежащим на мокрой траве вместе с Маришкой, а затем наступила темнота…
Летний вечер в селе Малёнки, начался, как всегда, дневное светило уже ушло за край небосвода. Темнота уютным покровом начала спускаться на землю. То тут, то там затеплился свет в окошках. Настало время садиться ужинать и заниматься домашними делами, - тихое время до сна. Село было большое – около двухсот дворов, что стояли на небольшой возвышенности западнее Крамса. Смешанный лиственный и хвойный лес вокруг, вырубки, пахотные земли, да небольшая речушка в низине вот и все окружение зажиточного селения.
Все жители были взбудоражены. Еще бы, у них на временный постой остановился отряд красавцев варлаков, все конные. Мужчины все рослые и крепкие, как на подбор, светловолосые, с мужественными и красивыми чертами лиц, отменными фигурами, как с картинки. Они почти поголовно владели какой-то страшной снежной магией, которой пугали матери детей. А еще превращались в огромных белых зверей, похожих обликом на волков.
Отцы и матери молодых девушек, конечно, не все были довольны этим обстоятельством, большинство попрятало своих подросших дочерей, со строгим наказом - не отлучаться с отчего дому. Но когда это кого останавливало, - многие девки бегали, на постоялый двор «У Вирго», поглазеть на такую диковину, как северные варлаки.
Ведь, Северные Варлаки впервые с Радянией заключили мирный и торговый договор. Конечно, и раньше между ними не было войны, но постоянные мелкие стычки и недопонимание с двух сторон, привело обе страны к вооруженному противостоянию. И вот впервые были проведены переговоры в Крамсе, с которых и едет сын верховного князя варлаков Лархад, со своим отрядом.
****
Дверь, ведущая на уютный постоялый двор «У Вирго» открылась, и на улицу вырвались звуки трапезного зала: играла тихая музыка, стучали ложки о края тарелок, удары ножа о столешницу, с шумом лилось пиво из больших дубовых бочек, звуки сдвигаемых стульев, вопросы служанок и громкие разговоры за столом.
Крупный высокий человек, с белыми волосами, затянутыми в небольшой воинский хвост, прикрыл дверь, отсекая звуки с зала, и спустился, по скрипучему крыльцу, чуть шатаясь. Он был прилично пьян.
Ведь, наконец, выехав из Крамса, он сам, и все его люди вздохнули чуть свободнее, после всей этой любезной патоки, раздаваемой им там. Поэтому в первом же приличном поселении он решил остаться на пару дней, чтоб отдохнуть и отпраздновать удачное заключение торгового соглашения и мирного договора.
- Эх, хорошо то, как, - потягиваясь и улыбаясь, проговорил он. Подошел к бочке с водой, установленной сбоку крыльца и ладонями подхватив тёплой воды, плеснул себе в лицо.
Лицо было чуть удлиненное с широкими скулами и гладкими выбритыми щеками, с льдисто-серыми, чуть раскосыми, глазами. Темные брови вразлет, нос с чуть заметной горбинкой. Четко очерченные губы и крупные белые зубы делали его улыбку неотразимой. На эту белозубую улыбку и веселый нрав, как мотыльки на огонь, слеталось множество девок, уж счёта не счесть, сколько он их перепробовал. Но это ведь не считается, они ж к нему сами льнут, а он ждет свою, особенную, ту, на которую отзовется его Зверь.
- Лархад, заходи обратно, тут девочки подошли и жаркое уже готово, - крикнул в приоткрытую дверь Винсад, его побратим.
- Сейчас, только вот чуть проветрюсь. Целый день голова трещит, ответил Лархад, опуская голову целиком в воду бочки. Потом он небрежным движением закинул свои волосы назад, и громко отфыркался, как конь на водопое. Винсад заразительно рассмеялся и зашел обратно в зал.
Лархад уже хотел было зайти следом, как его внимание привлек девичий вскрик с конюшни, что темнела справа. Резко повернув голову, весь подобравшись, как дикий зверь, приготовившийся к прыжку, он двинулся туда тихим стелящимся шагом, мягко наступая с носка на пятку. Вроде ничего не изменилось в нем, но от его облика повеяло такой опасностью, что казалось ее можно потрогать руками.
Тёмный провал приоткрытых дверей на сеновал конюшни. Аромат сена и скошенных трав бьет по обонянию. В темноте слышно лишь сдавленное дыхание и как будто борьба. Только еле слышное мычание и указывает, что это совсем не любовная утеха, а возможное насилие. И какая-то неведомая сила повлекла Лархада вперед.
Внутри, в едва видных отсветах дворового фонаря, перед ним предстало неприятно зрелище: крупный и мощный мужик завалил на сено почти девчонку, чьи острые коленки торчали из-под его ног.
Недолго думая, Лархад, ударом сапога по заду, снес незнакомого бугая в сторону. Перед глазами появилась, как он и предполагал совсем молоденькая девчушка.
Хрупкая фигура, изящные кисти, девчушка придерживала сейчас одной рукой разорванный лиф довольно симпатичного платья, а второй рукой судорожно пыталась одернуть задранный подол. Её огромные глаза, чуть, не на пол-лица, сверкали ярко-синим цветом из-под изогнутых тёмных бровей, и манили своей глубиной и загадочностью. Они были распахнуты от страха и настороженно следили за незнакомцем. А очаровательные ушки, немного вытянутые, как у эльфинов, выглядывающие, из-под, растрепавшейся копны белых волос, просто умилили Лархада. Девчонка была так похожа на потерявшегося, маленького и испуганного белого щенка, что на какой-то миг мужчина испытал желание убить незнакомого громилу.
Не став разбираться, почему она вызывает в нём, такие странные чувства, он, подхватив её на руки, под протестующий писк, быстрым шагом двинулся обратно к входу на постоялый двор.
Пройдя по довольно крутой лестнице на второй этаж, в обход трапезного зала, Лархад подошел ко второй двери слева у длинного коридора, и, небрежно пнув её ногой, вошел внутрь.
Сгрузив свою ношу в ранее снятой комнате, на ложе, застеленное красивым зелёным покрывалом, он чуть отошёл от неё, и посмотрел в упор.
- Ты кто такая? И что же там делала? Почти ночью? – спросил он жёстко, немного хриплым голосом, так, как будто имел на это право, сложив руки у себя на груди.
- Я ничего вам не сделала и ничего не украла! Отпустите меня, - упрямо вскинув взгляд, несмотря на свое непонятное положение и разорванное платье, девочка, или уж лучше сказать молодая девушка, с каким-то вызовом посмотрела ему в лицо.
- Да! И далеко ли уйдёшь? С разорванным платьем? Где же твои вещи? Что же случилось? Почему ты одна, и где живёшь? – посыпались требовательные вопросы.
- Я…, вас не касается! Я одна живу. А вещи, наверное, на сеновале остались, когда этот штерхов урод, кинулся на меня!
- Не прилично молодой леди так ругаться, - внезапно мягким протяжным голосом ответил Лархад. – Что? – продолжил он на округлившиеся глаза девчонки. – Как хоть тебя зовут? – уже менее требовательной и больше ворчливой интонацией спросил он.
- Мия, меня зовут Мия!
- Мия, и всё?
- Всё, - твердо ответила девчонка, кусая себе губы и, наконец, опуская взгляд, все так же придерживая разорванный лиф.
- Ну-ну, Мия, значит, и все. Как же тебя угораздило попасть под этого штерхова полуорка. Почему не поселилась здесь, наверху, как все?
- Я… У меня… Я хотела и не успела… Зашла вот, только посмотреть на сеновал, а там этот… Спасибо, что спасли меня, - необычно тихо и немного признательно, пробормотала Мия, словно благодарить ей было в диковинку. – Можно я уже пойду… Уже почти ночь и вы пьяны…
- Ну, куда ты пойдешь глупая, останешься здесь до утра, - безапелляционно произнес Лархад – И это не обсуждается, добавил он, на вскинувшуюся было Мию, которая хотела что-то возразить.
- Не бойся, не обижу. Располагайся здесь, я не помешаю, - вдруг, опять почти ласково, произнес Лархад и вышел за дверь, не забыв щёлкнуть замком, видимо, чтоб, девушка не ушла.
А Мия и не думала никуда уходить, слишком она устала за все эти дни, что она совершила побег от своих злобных родственников. Девушка полежала еще немного, напряжённо прислушиваясь к звукам за дверью, а потом незаметно уснула, свернувшись в калачик и прижав руки к груди, наконец, немного отпустив, то напряжение, что её держало, с тех пор, как напал полуорк.
А Лархад спустился в трапезный зал, чтоб продолжить празднование в компании своих соратников, не пытаясь больше ни о чем думать.
Хотя, теперь не думать, он больше не мог. Перед его глазами, как наяву вставали эти синие очи, в которые хотелось глядеть вновь и вновь. Прижать к себе это хрупкое тело и неистово поцеловать…
Лархад тряхнул головой, пытаясь отвлечься от таких нелепых видений.
- Вина мне! Да побольше!
Чтоб ему понравилась какая-то тощая девчонка? Бред.
Немного поразмышлял тан, но ничего не помогало. Он всё не мог переключиться, его не могли от этого отвлечь ни обильная выпивка, ни свободные девочки, специально предоставленные для них… Поэтому, он все опрокидывал в себя, стакан за стаканом, пойла, называемого здесь вином…
Едва небосвод нежно окрасило светило, ласково трогая веки девушки своими лучами, Мия проснулась, чувствуя давление тяжеленной руки на талии, а другой рукой Лархад, а это был именно он, прижимал её спиной себе к груди.
Жарко, тяжело, да и естественные потребности дали о себе знать, очень хотелось посетить уборную, а тут еще и утреннее мужское достоинство, хоть и через ткань, но очень горячо упирается ей в бедро. Осознание вчерашних событий и, что к ним привело, наступало как-то медленно. Как будто кто-то выключил свет, и тьма все никак не могла отступить.
Извиваясь, как могла она попыталась выскользнуть из объятий, но была лишь сильнее прижата к груди, под короткий рык:
- Куда!
- В уборную надо! – тихо ответила Мия и попыталась, развернувшись под его рукой и закинув голову кверху, заглянуть в его глаза.
Лархад спал. Его лицо было расслаблено, можно даже сказать умиротворенное. Пушистые ресницы, обрамляющие веки, чуть подрагивали, как будто ему что-то снилось. Как и пальцы, которые иногда непроизвольно немного сжимались, как если бы он что-то делал во сне. От него крепко несло вчерашним или уже утрешним, даже и не поймешь, перегаром. Он был раздет, и оставался в одних только нижних тоненьких брюках, открывая взгляду рельефную мускулатуру на его груди.
Мия, замерев, разглядывала его красивое лицо, точеные скулы, линию подбородка, чуть изогнутых губ и опустила взгляд на грудь с прорисованными мышцами от постоянных физических упражнений, чтоб тут же залиться краской смущения на бледных щеках.
Еще бы, ведь раньше, её никогда не обнимал полуголый мужчина, и она не лежала при этом с ним в постели, поэтому она испытала всю гамму чувств от неловкости и легкого румянца до жгучего стыда.
Немного полежав, Мия опять попыталась вывернуться из-под тяжелой руки, все-таки потребности организма никто не отменял, но опять потерпела неудачу. Руки Лархада, даже во сне, и не думали разжиматься, крепко удерживая свою добычу.
- Господин Варлак! Господин Варлак, я не знаю, как вас зовут, но мне очень надо в уборную. Очень надо, - громким голосом, одновременно теребя оголённое плечо, почти вскричала Мия, надеясь на скорую свободу.
Лархад чуть приоткрыл глаза, кося мутным взглядом, на нечто, лежащее в его руках и вопящее, как стадо турнов.
Как же жутко болит голова! Совсем ничего ведь не помню. Как я сюда попал? И это - кто?
- Ты кто? – рыкнул он громогласно и сам же поморщился от этого звука, отозвавшегося у него в голове.
- Я Мия. Вы меня здесь ночевать оставили, - почти оцепенев от страха, быстро проговорила она. – А сейчас я в уборную хочу, очень. Может, вы меня отпустите?
Лархад, наконец, перевел взгляд на свои руки, обнимающие девушку, и дернулся, чуть привставая, чтобы их разжать.
- А вы лежите, лежите. Я сейчас быстро обернусь, туда и обратно, а потом уйду. Может вам рассольчика попить? – проговорила девушка, незаметно ретируясь в маленькую дверцу за шкафом.
Лархад на мгновение прикрыл глаза, стремясь унять головную боль, а потом рявкнул, наверное, на весь этаж:
- Найтан! Ты где!
Где-то стукнула дверь, и чьи-то босые ступни легко пробежали по полу и остановились в дверях.
- Ты что-то хотел, Лархад? – В дверях топтался молодой полуголый парнишка, на вид, от силы шестнадцати лет, но тоже варлак. Его заспанный вид, нечесаная голова, белые вихры в разные стороны, придавали ему совсем ребяческий вид. Хотя, на его фигуре уже были прорисованы мышцы, и в будущем он обещал стать могучим воином, таким же, как его дед.
Пролог.
Вечер, летом на даче, проходил, как обычно: в привычных заботах, сонно и спокойно. В приоткрытое окно врывался теплый ветерок, несущий звуки стрекота цикад, мелких птичек и далекого лая собак. Совсем вдалеке были слышны звуки проходящей электрички.
Борислав привычным жестом незрячего человека, провел по столу рукой, ища свою специфическую книгу.
- Пап, я сейчас тебе принесу, ты забыл её на веранде.
Доча, Маришка, - на её заботу в его сердце разлились, уже привычные, горечь и тепло. Тепло в сердце от заботы самого родного человека, которого он очень любит. А горечь… Горечь пропитывает его жизнь, день за днем, вот уже на протяжении двух лет.
Позвольте представить вам капитана ВДВ в отставке Борислава Федоровича, имеет медаль и крест за заслуги в первой Чеченской войне, где и потерял зрение.
Да что там говорить, сам виноват, но он не мог поступить по другому, эти мальчишки восемнадцати лет, у которых молоко на губах не обсохло… В общем, пнули Борислава на пенсию, по состоянию здоровья. Хорошо, хоть его старшой постарался, и ему присвоили внеочередное воинское звание, все-таки прибавка к пенсии, с его то, глазами она очень даже нужна. Правда по выслуге лет ему и так светило капитанство, но его характер как-то не давал ложных надежд в этом плане…
- Дочь, давай выйдем на воздух. Душно что-то мне, - Борислав расстегнул пару пуговичек на рубашке. – Гроза что ли будет. Там небо не хмурится?
- Нет. Но воздух и, правда, душный. Пойдем, посидим на лавочке возле беседки.
Красивая беседка была щедро увита плющом, придавая ей уютные очертания. Резная удобная лавочка со спинкой была расположена под небольшим козырьком, который давал ей небольшую и приятную тень в солнечный день. На ней и расположились отец с дочерью.
Они в молчании просидели почти час. Их это совсем не напрягало. Иногда бывает такое состояние, когда не надо слов и есть единение душ. Она не ушла в дом, как могла бы. Эти семейные посиделки наполнили сердце Борислава щемящей грустью. Ему вспомнилась Надюшка, мать Марии и, как-то, не к месту взгрустнулось.
- Давно я Наденьку не вспоминал, пусть земля ей будет пухом, - вновь вспомнил он, горестные прошлогодние похороны.
- Пап, давай зайдем. Небо уже совсем потемнело. Наверное, будет дождь.
- Да, конечно, давай, - отвлекся Борислав от невеселых размышлений.
Они не успели зайти. Вдруг, резко хлынул ливень. Вода, льющая непрерывным потоком с неба, мгновенно промочила отца с дочерью до нитки.
Где-то громыхнул гром, так, что в доме задрожали окна. Через пару мгновений черное небо расчертила яркая молния, попавшая по случайности в старенький электрический столб, стоящий с края участка, оборвав провод, ведущий в дом. Он еще успел почувствовать высоковольтный удар током и увидел себя, как со стороны лежащим на мокрой траве вместе с Маришкой, а затем наступила темнота…
Глава 1. Встреча.
Летний вечер в селе Малёнки, начался, как всегда, дневное светило уже ушло за край небосвода. Темнота уютным покровом начала спускаться на землю. То тут, то там затеплился свет в окошках. Настало время садиться ужинать и заниматься домашними делами, - тихое время до сна. Село было большое – около двухсот дворов, что стояли на небольшой возвышенности западнее Крамса. Смешанный лиственный и хвойный лес вокруг, вырубки, пахотные земли, да небольшая речушка в низине вот и все окружение зажиточного селения.
Все жители были взбудоражены. Еще бы, у них на временный постой остановился отряд красавцев варлаков, все конные. Мужчины все рослые и крепкие, как на подбор, светловолосые, с мужественными и красивыми чертами лиц, отменными фигурами, как с картинки. Они почти поголовно владели какой-то страшной снежной магией, которой пугали матери детей. А еще превращались в огромных белых зверей, похожих обликом на волков.
Отцы и матери молодых девушек, конечно, не все были довольны этим обстоятельством, большинство попрятало своих подросших дочерей, со строгим наказом - не отлучаться с отчего дому. Но когда это кого останавливало, - многие девки бегали, на постоялый двор «У Вирго», поглазеть на такую диковину, как северные варлаки.
Ведь, Северные Варлаки впервые с Радянией заключили мирный и торговый договор. Конечно, и раньше между ними не было войны, но постоянные мелкие стычки и недопонимание с двух сторон, привело обе страны к вооруженному противостоянию. И вот впервые были проведены переговоры в Крамсе, с которых и едет сын верховного князя варлаков Лархад, со своим отрядом.
****
Дверь, ведущая на уютный постоялый двор «У Вирго» открылась, и на улицу вырвались звуки трапезного зала: играла тихая музыка, стучали ложки о края тарелок, удары ножа о столешницу, с шумом лилось пиво из больших дубовых бочек, звуки сдвигаемых стульев, вопросы служанок и громкие разговоры за столом.
Крупный высокий человек, с белыми волосами, затянутыми в небольшой воинский хвост, прикрыл дверь, отсекая звуки с зала, и спустился, по скрипучему крыльцу, чуть шатаясь. Он был прилично пьян.
Ведь, наконец, выехав из Крамса, он сам, и все его люди вздохнули чуть свободнее, после всей этой любезной патоки, раздаваемой им там. Поэтому в первом же приличном поселении он решил остаться на пару дней, чтоб отдохнуть и отпраздновать удачное заключение торгового соглашения и мирного договора.
- Эх, хорошо то, как, - потягиваясь и улыбаясь, проговорил он. Подошел к бочке с водой, установленной сбоку крыльца и ладонями подхватив тёплой воды, плеснул себе в лицо.
Лицо было чуть удлиненное с широкими скулами и гладкими выбритыми щеками, с льдисто-серыми, чуть раскосыми, глазами. Темные брови вразлет, нос с чуть заметной горбинкой. Четко очерченные губы и крупные белые зубы делали его улыбку неотразимой. На эту белозубую улыбку и веселый нрав, как мотыльки на огонь, слеталось множество девок, уж счёта не счесть, сколько он их перепробовал. Но это ведь не считается, они ж к нему сами льнут, а он ждет свою, особенную, ту, на которую отзовется его Зверь.
- Лархад, заходи обратно, тут девочки подошли и жаркое уже готово, - крикнул в приоткрытую дверь Винсад, его побратим.
- Сейчас, только вот чуть проветрюсь. Целый день голова трещит, ответил Лархад, опуская голову целиком в воду бочки. Потом он небрежным движением закинул свои волосы назад, и громко отфыркался, как конь на водопое. Винсад заразительно рассмеялся и зашел обратно в зал.
Лархад уже хотел было зайти следом, как его внимание привлек девичий вскрик с конюшни, что темнела справа. Резко повернув голову, весь подобравшись, как дикий зверь, приготовившийся к прыжку, он двинулся туда тихим стелящимся шагом, мягко наступая с носка на пятку. Вроде ничего не изменилось в нем, но от его облика повеяло такой опасностью, что казалось ее можно потрогать руками.
Тёмный провал приоткрытых дверей на сеновал конюшни. Аромат сена и скошенных трав бьет по обонянию. В темноте слышно лишь сдавленное дыхание и как будто борьба. Только еле слышное мычание и указывает, что это совсем не любовная утеха, а возможное насилие. И какая-то неведомая сила повлекла Лархада вперед.
Внутри, в едва видных отсветах дворового фонаря, перед ним предстало неприятно зрелище: крупный и мощный мужик завалил на сено почти девчонку, чьи острые коленки торчали из-под его ног.
Недолго думая, Лархад, ударом сапога по заду, снес незнакомого бугая в сторону. Перед глазами появилась, как он и предполагал совсем молоденькая девчушка.
Хрупкая фигура, изящные кисти, девчушка придерживала сейчас одной рукой разорванный лиф довольно симпатичного платья, а второй рукой судорожно пыталась одернуть задранный подол. Её огромные глаза, чуть, не на пол-лица, сверкали ярко-синим цветом из-под изогнутых тёмных бровей, и манили своей глубиной и загадочностью. Они были распахнуты от страха и настороженно следили за незнакомцем. А очаровательные ушки, немного вытянутые, как у эльфинов, выглядывающие, из-под, растрепавшейся копны белых волос, просто умилили Лархада. Девчонка была так похожа на потерявшегося, маленького и испуганного белого щенка, что на какой-то миг мужчина испытал желание убить незнакомого громилу.
Не став разбираться, почему она вызывает в нём, такие странные чувства, он, подхватив её на руки, под протестующий писк, быстрым шагом двинулся обратно к входу на постоялый двор.
Пройдя по довольно крутой лестнице на второй этаж, в обход трапезного зала, Лархад подошел ко второй двери слева у длинного коридора, и, небрежно пнув её ногой, вошел внутрь.
Сгрузив свою ношу в ранее снятой комнате, на ложе, застеленное красивым зелёным покрывалом, он чуть отошёл от неё, и посмотрел в упор.
- Ты кто такая? И что же там делала? Почти ночью? – спросил он жёстко, немного хриплым голосом, так, как будто имел на это право, сложив руки у себя на груди.
- Я ничего вам не сделала и ничего не украла! Отпустите меня, - упрямо вскинув взгляд, несмотря на свое непонятное положение и разорванное платье, девочка, или уж лучше сказать молодая девушка, с каким-то вызовом посмотрела ему в лицо.
- Да! И далеко ли уйдёшь? С разорванным платьем? Где же твои вещи? Что же случилось? Почему ты одна, и где живёшь? – посыпались требовательные вопросы.
- Я…, вас не касается! Я одна живу. А вещи, наверное, на сеновале остались, когда этот штерхов урод, кинулся на меня!
- Не прилично молодой леди так ругаться, - внезапно мягким протяжным голосом ответил Лархад. – Что? – продолжил он на округлившиеся глаза девчонки. – Как хоть тебя зовут? – уже менее требовательной и больше ворчливой интонацией спросил он.
- Мия, меня зовут Мия!
- Мия, и всё?
- Всё, - твердо ответила девчонка, кусая себе губы и, наконец, опуская взгляд, все так же придерживая разорванный лиф.
- Ну-ну, Мия, значит, и все. Как же тебя угораздило попасть под этого штерхова полуорка. Почему не поселилась здесь, наверху, как все?
- Я… У меня… Я хотела и не успела… Зашла вот, только посмотреть на сеновал, а там этот… Спасибо, что спасли меня, - необычно тихо и немного признательно, пробормотала Мия, словно благодарить ей было в диковинку. – Можно я уже пойду… Уже почти ночь и вы пьяны…
- Ну, куда ты пойдешь глупая, останешься здесь до утра, - безапелляционно произнес Лархад – И это не обсуждается, добавил он, на вскинувшуюся было Мию, которая хотела что-то возразить.
- Не бойся, не обижу. Располагайся здесь, я не помешаю, - вдруг, опять почти ласково, произнес Лархад и вышел за дверь, не забыв щёлкнуть замком, видимо, чтоб, девушка не ушла.
А Мия и не думала никуда уходить, слишком она устала за все эти дни, что она совершила побег от своих злобных родственников. Девушка полежала еще немного, напряжённо прислушиваясь к звукам за дверью, а потом незаметно уснула, свернувшись в калачик и прижав руки к груди, наконец, немного отпустив, то напряжение, что её держало, с тех пор, как напал полуорк.
А Лархад спустился в трапезный зал, чтоб продолжить празднование в компании своих соратников, не пытаясь больше ни о чем думать.
Хотя, теперь не думать, он больше не мог. Перед его глазами, как наяву вставали эти синие очи, в которые хотелось глядеть вновь и вновь. Прижать к себе это хрупкое тело и неистово поцеловать…
Лархад тряхнул головой, пытаясь отвлечься от таких нелепых видений.
- Вина мне! Да побольше!
Чтоб ему понравилась какая-то тощая девчонка? Бред.
Немного поразмышлял тан, но ничего не помогало. Он всё не мог переключиться, его не могли от этого отвлечь ни обильная выпивка, ни свободные девочки, специально предоставленные для них… Поэтому, он все опрокидывал в себя, стакан за стаканом, пойла, называемого здесь вином…
Едва небосвод нежно окрасило светило, ласково трогая веки девушки своими лучами, Мия проснулась, чувствуя давление тяжеленной руки на талии, а другой рукой Лархад, а это был именно он, прижимал её спиной себе к груди.
Жарко, тяжело, да и естественные потребности дали о себе знать, очень хотелось посетить уборную, а тут еще и утреннее мужское достоинство, хоть и через ткань, но очень горячо упирается ей в бедро. Осознание вчерашних событий и, что к ним привело, наступало как-то медленно. Как будто кто-то выключил свет, и тьма все никак не могла отступить.
Извиваясь, как могла она попыталась выскользнуть из объятий, но была лишь сильнее прижата к груди, под короткий рык:
- Куда!
- В уборную надо! – тихо ответила Мия и попыталась, развернувшись под его рукой и закинув голову кверху, заглянуть в его глаза.
Лархад спал. Его лицо было расслаблено, можно даже сказать умиротворенное. Пушистые ресницы, обрамляющие веки, чуть подрагивали, как будто ему что-то снилось. Как и пальцы, которые иногда непроизвольно немного сжимались, как если бы он что-то делал во сне. От него крепко несло вчерашним или уже утрешним, даже и не поймешь, перегаром. Он был раздет, и оставался в одних только нижних тоненьких брюках, открывая взгляду рельефную мускулатуру на его груди.
Мия, замерев, разглядывала его красивое лицо, точеные скулы, линию подбородка, чуть изогнутых губ и опустила взгляд на грудь с прорисованными мышцами от постоянных физических упражнений, чтоб тут же залиться краской смущения на бледных щеках.
Еще бы, ведь раньше, её никогда не обнимал полуголый мужчина, и она не лежала при этом с ним в постели, поэтому она испытала всю гамму чувств от неловкости и легкого румянца до жгучего стыда.
Немного полежав, Мия опять попыталась вывернуться из-под тяжелой руки, все-таки потребности организма никто не отменял, но опять потерпела неудачу. Руки Лархада, даже во сне, и не думали разжиматься, крепко удерживая свою добычу.
- Господин Варлак! Господин Варлак, я не знаю, как вас зовут, но мне очень надо в уборную. Очень надо, - громким голосом, одновременно теребя оголённое плечо, почти вскричала Мия, надеясь на скорую свободу.
Лархад чуть приоткрыл глаза, кося мутным взглядом, на нечто, лежащее в его руках и вопящее, как стадо турнов.
Как же жутко болит голова! Совсем ничего ведь не помню. Как я сюда попал? И это - кто?
- Ты кто? – рыкнул он громогласно и сам же поморщился от этого звука, отозвавшегося у него в голове.
- Я Мия. Вы меня здесь ночевать оставили, - почти оцепенев от страха, быстро проговорила она. – А сейчас я в уборную хочу, очень. Может, вы меня отпустите?
Лархад, наконец, перевел взгляд на свои руки, обнимающие девушку, и дернулся, чуть привставая, чтобы их разжать.
- А вы лежите, лежите. Я сейчас быстро обернусь, туда и обратно, а потом уйду. Может вам рассольчика попить? – проговорила девушка, незаметно ретируясь в маленькую дверцу за шкафом.
Лархад на мгновение прикрыл глаза, стремясь унять головную боль, а потом рявкнул, наверное, на весь этаж:
- Найтан! Ты где!
Где-то стукнула дверь, и чьи-то босые ступни легко пробежали по полу и остановились в дверях.
- Ты что-то хотел, Лархад? – В дверях топтался молодой полуголый парнишка, на вид, от силы шестнадцати лет, но тоже варлак. Его заспанный вид, нечесаная голова, белые вихры в разные стороны, придавали ему совсем ребяческий вид. Хотя, на его фигуре уже были прорисованы мышцы, и в будущем он обещал стать могучим воином, таким же, как его дед.
