подобранными с земли сегодня у бакалейщика Грамана, за то, что помогли собрать товар и поднять перевернутую тележку, что случайно задел заартачившийся конь мухади Прана, конного стражника с нижнего рынка.
В свете садящегося светила, расположившись на песке, дети играли в вездесущие камни на щелбан или идиотское желание.
Чуть в стороне сидели двое и вели неторопливый диалог.
- Ты точно решил уходить? – спросил у молчаливого новичка Галах.
- Да, надо. Меня ведь наверняка ищут и ждут.
- Осторожнее с ловцами и охотниками за живым товаром. Хотя, кому я говорю, ты, Хорек, любого из нас переплюнешь в своем чутье на них… Мож останешься? Твое путешествие будет очень опасным.
- Я не передумаю. Мне очень нужно. И я ведь уже решил. Надо только попробовать скопить медяков и хоть немного серебра.
- Так оставайся хотя бы до поздней весны.
- Летом ведь более жарко и караваны даже меньше ходят, как я смогу пройти в Дармир?
- А ты юнгой устройся, на какой-нибудь купеческий бот.
Совет тринадцатилетнего мальчишки, заставил Бергуда задуматься о том, что он по телосложению всего лишь почти восьмилетний ребенок, кому он там будет нужен, и в сомнении произнести:
- Ты думаешь? В юнги же обычно берут уже крепких подростков, чтоб свалить на них грязный труд.
- Ну, тогда проберись втихаря, вот и весь сказ! – грязными пальцами скрутив из листьев табарана самокрутку, Галах с наслаждением затянулся и выпустил через ноздри дым.
- Ладно, почти стемнело, пошли спать, завтра рано вставать. Надо и, правда, подумать и возможно подождать до весны. Может, больше монеток скоплю?
- Давай, копи, - усмешка исказила лицо веселого малого, закинувшего окурок в песок. – Залезай уже в нашу нору…
****
Очередным теплым ранним утром разновозрастная дюжина беспризорников пополнилась еще одним интересным персонажем – все узрели малыша с пухленьким ангельским личиком, наверное, лет пяти, которого привел Бергуд…
Он вспомнил, как вчера опять искал любую возможность подзаработать и вызнавал все об обозах, ходящих в Дармир, и пополудни, возле постоялого двора «Григо», находящегося почти на выезде с города, застал безобразную сцену:
- Ари, а ну вылезай оттуда, безродное отродье! За что, только ты свалился на мою голову! – кричала довольно молодая женщина, одетая в красивое, добротное платье синего цвета, в изящных бархатных туфельках, стоя на краю грязной канавы и не решаясь наступить на ее глинистый край дальше.
Ее карие злобные глаза «метали молнии» на маленького ребенка, стоящего по колено в грязной и мутной воде и шарившего там руками. Услышав ее свирепый окрик, он втянул голову в плечи, будто ожидая удара, и быстрее зашарил руками по скользкому, илистому дну.
- Так! Считаю до трех. Если ты немедленно не вылезешь из этой грязи, то ты сегодня опять получишь плетей!
Бергуда поразила жестокость, с которой были произнесены эти слова и какое-то свирепое выражение с нездоровым блеском в глазах, появившиеся в глазах молодой женщины.
Неужели так можно относиться к своему ребенку? Или он не ее? Может чем-то можно помочь?
Какое-то сочувствие и соучастие заставили Бергуда притаиться за колесом телеги и подслушать, что же произойдет дальше.
Совсем малыш, ребенок с очень выразительными ярко-синими глазами, длинными густыми ресницами на округлом лице, обрамленном золотистыми кудрями. Он испуганно смотрел на замолчавшую женщину, даже не делая попыток выбраться из дурно пахнущей канавы.
- Марги! – вдруг, окликнули ее требовательно в приоткрытые ворота, и она мгновенно поспешила на зов, не забыв гневно прошипеть напоследок:
- Ты еще пожалеешь о своем непослушании!
Тем временем мальчик не прекращал, ведомых только ему поисков, с отчаянной надеждой елозя руками по скользкому дну, разгребая илистую грязь. Пропылила повозка, подняв столб пыли, который не спешил улечься обратно. Светило стояло почти в зените, неимоверно раскаляя пыль и песок.
Бергуд подошел ближе и тихонько проговорил, чтоб не напугать малыша:
- Может тебе чем-то помочь в поисках?
Ребенок поднял свои удивительные, немного удивленные, глаза на таком доверчивом одухотворенном лице, чуть улыбнулся и помотал головой из стороны в сторону. При взгляде на него у Бергуда защемило в груди, таким знакомым и беззащитным показалось это выражение, и легкая улыбка будто озарила это ангельское личико. Помотав головой, он опять опустил свой взгляд в зловонную воду.
Вдруг, изогнувшись, малыш, как коршун, бросился на свою добычу, которую, наконец-то нашел в мутной грязи.
Несмотря на этот свет, буквально исходящий от ребенка маленький варлак рассмотрел и ветхую короткую рубашонку, и штаны с обгрызенными краями, со сверкающими тощими коленками и босыми грязными ступнями и руками, изящной формы и тонкие в кости.
- Что там у тебя? Покажешь?
Опасливо покосившись и протерев маленькое золотое украшение, оказавшееся медальоном, малыш на ладошке очень быстро показал свою добычу и тут же испуганно сжал ладонь, не дав его особо рассмотреть.
- Не бойся! Не отберу. Это медальон? Да? От родных или мамы?
Не может же такая злая тетка быть его родней или может?
Неуверенный кивок подтвердил домыслы Бергуда и он продолжил спрашивать.
- А это кто? – кивок в сторону ворот.
Ответом было опять неуверенное передергивание плечами и чуть поднятая бровь.
Их общение прервала неожиданно появившаяся обсуждаемая девица, которая с проворством фокусника ухватила малыша за ухо и силком втащила внутрь ворот и протащила к ступеням входа на постоялый двор.
И опять Бергуда будто что-то остановило, от того, чтоб развернуться и уйти, какая то беззащитная чистота маленького ребенка и несправедливость упреков к нему и угроз.
Потихоньку прокравшись по полупустому двору, где стояло всего пара пустых повозок, проползя на животе сквозь чертополох, он оказался и раскрытого окна и хотел немного привстать, чтоб тихонько заглянуть внутрь. И тут же присел от раздавшегося над головой визгливого женского голоса, замирая в страхе внизу.
- Варген, ты должен что-то придумать. Это ребенок просто выводит меня из себя. Давай избавимся от него, лучше сдадим в бордель. Зачем нам ждать подтверждения бумаг от Шада, все равно, больше никаких доказательств уже нет.
- Марги, дорогая. Ну, куда ты спешишь. Мы еще успеем избавиться от безродного отродья твоей сестрицы, и поместье будет принадлежать по праву нам.
- Мне надоела наглая мелкая тварь. Эта мерзавка посмела выписать завещание на Ари. А мне ее единственной троюродной сестре шиш!
- Чего ты кипятишься? Я не понимаю. Сейчас оформим опекунство, и потом уж ребенок может, например, утонуть…
- Еще чего! Пусть принесет нам деньги, за то, что я ее уж целый месяц терплю!
У Бергуда волосы зашевелились на затылке от услышанного ужаса.
Конечно, он бывший военный и мерзость и грязь есть на любой войне. Но здесь – цинично и хладнокровно обсуждать, когда они смогут сдать ребенка и близкого родственника в бордель… И все ради какого-то поместья, ради денег… мне этого никогда не понять…
Недаром Бог-Отец привел его сюда или Богиня-Мать подсуетилась ради маленького ангелочка. Впрочем, это совсем не важно. Он обязательно украдет малыша от таких злобных родственничков. Теперь надо только придумать правильный план и претворить его в жизнь…
Зайдя на кухню с черного хода, он сразу напоролся на повариху Сару, грузную женщину в мятом переднике, которую уже знал.
- Тебе здесь чего надо? Убирайся!
- Пожалу-уйста! Мне лишь краюшку хлеба. На любую работу согласен, - немного поканючил мальчишка, отчаянно желая попасть внутрь.
- Ты же уже был здесь?
- Так я с охранником обоза разговаривал. А вот еду, никто не отменял…
- Ладно, - ворчливо произнесла она. – Иди, натаскай воды в бочку для полива растений на огород.
Желание Бергуда попасть в сам дом не осуществилось. Пришлось ему стараться, как можно быстрее наполнить огромную бочку водой на огороде сзади постоялого двора таская ее с колодца, расположенного сбоку входных ворот.
Запыхавшийся и утомленный непривычной работой он зашел на кухню и получил корку засохшего хлеба и тарелку из остатков вчерашнего супа, что должны были пойти на корм свиней. С благодарностью проглотив все, не оставив ни крошки, он попытался было завести разговор с подавальщицей о нужных ему постояльцах, но его грубо послали и пришлось ему притаиться тайком под лестницей, чтоб попробовать разобраться самому.
До вечера мальчишке так и не представилась возможность вылезти и попытаться пробраться на второй этаж на жилые этажи, вокруг постоянно сновали служанки, прибираясь в номерах, и он отчаянно боялся, что малыша уведут, пока он тут сидит.
Вечером прибыл небольшой караван с Актии, купцы везли жгучие приправы и прекрасный жемчуг, добываемый там. Все это Бергуд узнал из разговоров подростков, сноровисто поднимающих самый ценный груз наверх. Торопливо пристроившись к ним, он быстро обошел весь этаж, незаметно заглядывая в каждую комнату, кроме той, куда складировали груз, и нашел в конце коридора одну запертую. Подергав еще раз дверь, и убедившись, что она закрыта на ключ, он рискнул прошептать в скважину:
- Ари, ты здесь?
В ответ не раздалось ни слова, но послышалось какое-то шуршание и вновь все стихло. Поднимающиеся на этаж постояльцы, заставили его отпрянуть от двери и выскользнуть наружу. Заглянув в трапезный зал и убедившись, что злобная парочка отсутствует, Бергуд устроился в кустах, дожидаясь вечера и поглядывая на входные ворота. Он усиленно придумывал, один за другим, спасительный план. Но все они потеряли свое значение, когда в вечерних сумерках из ворот вышла Марги, крепко держа за руку маленького ребенка, скованного пытающегося бежать за ее широким шагом.
Черт. Все это время она была там! Может даже слышала его шепот…
От отчаяния не зная, что сделать, рисуя у себя в голове уже ужасные картинки, мальчик крался за ними по направлению к кварталу Грез. Не выдержав накопившегося напряжения и накрутив себя до невозможности, Бергуд, вдруг, забежал перед ними чуть вперед и швырнул щедрой горстью пыль в глаза странной девицы, попытавшись вырвать у нее руку малыша. Зажмурившись и ругаясь хуже, чем портовый грузчик, грозя все кары богов на голову обидчика, она, тем не менее, не отпустила руку Ари, наоборот вцепившись в нее сильней.
Разозлившись, «освободитель» мгновенно вытащил из импровизированных ножен на голени, кривой и остро наточенный нож, уворованный у пьяного моряка. Бестрепетно воткнув его в бедро девушки, вскрикнувшей и прижавшей обе руки к полученной внезапно ране, и позабывшей про все на свете, кроме пульсирующей боли, он подхватил малыша за руку и быстро сбежал, почти волоча Ари за собой.
На ночном пустынном пляже, попытавшись раздеть ребенка, Бергуд длинно и витиевато выругался по-русски – вся спина была исполосована длинными тонкими подсохшими рубцами с запекшимися краями и темная рубашка, практически прилипла к ним. Соленая вода наверняка отчаянно жгла раны на спине избитого ребенка, но мальчик постепенно отмочил прилипшую рубаху и, наконец, ее снял.
Под ветхими обносками обнаружилась маленькая девочка, которая не издала ни звука за всю болезненную процедуру лечебной обработки, лишь закусила губу почти до крови, да слезинки прочертили две дорожки на пыльных щеках. Найдя в своих пожитках, собираемых в дальнюю дорогу, жир и щедро смазав им раны, предварительно хорошенько промыв их соленой водой, Бергуд завернул малышку в свою запасную рубашку и повел ее в их новый дом…
****
Сквозь сон Бергуду было слышно плавное покачивание уютной кровати, как уже в далеком детстве, его укачивала мать. Его ноздри обоняли, какой-то чарующий запах, из смеси знойного светила, соленых брызг моря, розмарина и степных трав. Было так уютно, что ему не хотелось открывать глаза. Потянувшись, он обнаружил под руками тепло и быстрое сердцебиение существа, ощущаемого, как продолжение себя. Лениво приоткрыв глаза, просыпаясь, Бергуд, вдруг, вспомнил, что их привело вдвоем с Ари на купеческий бот, куда они темной ночью пробрались тайком…
Тогда, наутро, после такого спонтанного похищения ребенка, Бергуд пробовал ее расспросить, но малышка упорно молчала, хоть и понимала, о чем говорят. Помучившись немного и решив, что это не главное, он просто принял факт ее существования рядом с собой.
- Ари! Я должен уйти. Не выходи, пожалуйста, с убежища. Тут могут рыскать охотники за рабами и ловцы, да и твои родственники, вдруг, объявятся. Нам нельзя рисковать.
Девочка понятливо кивнула несколько раз, и изобразила жестами вопрос.
- Я на немного отлучусь. Надо найти тебе краску для волос.
Помолчав, он спросил:
- Ты не можешь говорить?
На энергичный кивок мальчик продолжил расспрос:
- А раньше говорила?.. Хм. Понятно. Надо бы показать тебя какому-нибудь целителю потом… Ладно. Не унывай, а я пошел.
Почти целый день ему пришлось заполнять маленькие пакетики с травяными сборами у Грахи, травника, промышлявшего лечением в порту в покосившейся лавке. За это он выделил ему целую баночку рыжей краски и кисточку для волос.
Придя от травника, он первым делом развел хну и занялся покраской волос, ведь нужно изменить приметную внешность, мало ли кто будет ее искать. Измазавшись и наставив на лице и рубашке рыжих клякс, Бергуд с удовлетворением посмотрел на свою работу – вот теперь ребенка совсем не узнать. Вспомнив свои давнишние навыки, он заплел множество мелких косичек на голове, которые получились короткими и создали на голове рыжий «ежик», придавая ангельскому личику озорное выражение, особенно наставленными рыжими «веснушками» и совсем другой вид.
Вечером, после вечернего скудного ужина из добытой сегодня еды, Галах отозвал довольного своими художествами мальчишку и почти на ухо прошептал:
- Сегодня по Нижнему городу ходили разные люди и расспрашивали про твоего малыша.
Бергуд не рискнул представить Ари девчонкой, и она осталась просто малышом, в мальчишеских шмотках это довольно легко. Насторожившись, он спросил:
- Прям разные?
- Совсем разные. И самое поганое, знаешь что? За него назначена награда в 10 золотых, хоть за живого, хоть за труп…
Бергуд как будто окаменел, начав лихорадочно просчитывать варианты. 10 золотых это очень большие деньги для Нижнего города, здесь могут и за серебро обобрать и убить…
- Все равно кто-то проболтается. Может даже не специально. Вам надо срочно уходить, если хочешь, чтоб он жил. Головорезам, типа Пивного Ралли, будет даже лучше притащить труп, меньше возни. Кто-то очень хочет отправить этого ребенка на тот свет…
- Черт, ведь у меня еще и ничего особо не собрано, да и денег всего с десяток медяшек в кошельке…
- Тебе нужно решить, я предупредил!
Бергуд с благодарностью посмотрел на Галаха. Ведь тот же легко мог бы заработать 10 золотых, а вот, поди ж ты, почти принуждает бежать…
- Прощай! Может, свидимся…
- Ха. На том свете… Давай, бывайте! Легкого пути…
Собрав вещи и одежду в тугой узел и посадив Ари себе за спину, упрямый полукровка поплыл в темноте к пришвартованным к причалу кораблям…
В свете садящегося светила, расположившись на песке, дети играли в вездесущие камни на щелбан или идиотское желание.
Чуть в стороне сидели двое и вели неторопливый диалог.
- Ты точно решил уходить? – спросил у молчаливого новичка Галах.
- Да, надо. Меня ведь наверняка ищут и ждут.
- Осторожнее с ловцами и охотниками за живым товаром. Хотя, кому я говорю, ты, Хорек, любого из нас переплюнешь в своем чутье на них… Мож останешься? Твое путешествие будет очень опасным.
- Я не передумаю. Мне очень нужно. И я ведь уже решил. Надо только попробовать скопить медяков и хоть немного серебра.
- Так оставайся хотя бы до поздней весны.
- Летом ведь более жарко и караваны даже меньше ходят, как я смогу пройти в Дармир?
- А ты юнгой устройся, на какой-нибудь купеческий бот.
Совет тринадцатилетнего мальчишки, заставил Бергуда задуматься о том, что он по телосложению всего лишь почти восьмилетний ребенок, кому он там будет нужен, и в сомнении произнести:
- Ты думаешь? В юнги же обычно берут уже крепких подростков, чтоб свалить на них грязный труд.
- Ну, тогда проберись втихаря, вот и весь сказ! – грязными пальцами скрутив из листьев табарана самокрутку, Галах с наслаждением затянулся и выпустил через ноздри дым.
- Ладно, почти стемнело, пошли спать, завтра рано вставать. Надо и, правда, подумать и возможно подождать до весны. Может, больше монеток скоплю?
- Давай, копи, - усмешка исказила лицо веселого малого, закинувшего окурок в песок. – Залезай уже в нашу нору…
****
Очередным теплым ранним утром разновозрастная дюжина беспризорников пополнилась еще одним интересным персонажем – все узрели малыша с пухленьким ангельским личиком, наверное, лет пяти, которого привел Бергуд…
Он вспомнил, как вчера опять искал любую возможность подзаработать и вызнавал все об обозах, ходящих в Дармир, и пополудни, возле постоялого двора «Григо», находящегося почти на выезде с города, застал безобразную сцену:
- Ари, а ну вылезай оттуда, безродное отродье! За что, только ты свалился на мою голову! – кричала довольно молодая женщина, одетая в красивое, добротное платье синего цвета, в изящных бархатных туфельках, стоя на краю грязной канавы и не решаясь наступить на ее глинистый край дальше.
Ее карие злобные глаза «метали молнии» на маленького ребенка, стоящего по колено в грязной и мутной воде и шарившего там руками. Услышав ее свирепый окрик, он втянул голову в плечи, будто ожидая удара, и быстрее зашарил руками по скользкому, илистому дну.
- Так! Считаю до трех. Если ты немедленно не вылезешь из этой грязи, то ты сегодня опять получишь плетей!
Бергуда поразила жестокость, с которой были произнесены эти слова и какое-то свирепое выражение с нездоровым блеском в глазах, появившиеся в глазах молодой женщины.
Неужели так можно относиться к своему ребенку? Или он не ее? Может чем-то можно помочь?
Какое-то сочувствие и соучастие заставили Бергуда притаиться за колесом телеги и подслушать, что же произойдет дальше.
Совсем малыш, ребенок с очень выразительными ярко-синими глазами, длинными густыми ресницами на округлом лице, обрамленном золотистыми кудрями. Он испуганно смотрел на замолчавшую женщину, даже не делая попыток выбраться из дурно пахнущей канавы.
- Марги! – вдруг, окликнули ее требовательно в приоткрытые ворота, и она мгновенно поспешила на зов, не забыв гневно прошипеть напоследок:
- Ты еще пожалеешь о своем непослушании!
Тем временем мальчик не прекращал, ведомых только ему поисков, с отчаянной надеждой елозя руками по скользкому дну, разгребая илистую грязь. Пропылила повозка, подняв столб пыли, который не спешил улечься обратно. Светило стояло почти в зените, неимоверно раскаляя пыль и песок.
Бергуд подошел ближе и тихонько проговорил, чтоб не напугать малыша:
- Может тебе чем-то помочь в поисках?
Ребенок поднял свои удивительные, немного удивленные, глаза на таком доверчивом одухотворенном лице, чуть улыбнулся и помотал головой из стороны в сторону. При взгляде на него у Бергуда защемило в груди, таким знакомым и беззащитным показалось это выражение, и легкая улыбка будто озарила это ангельское личико. Помотав головой, он опять опустил свой взгляд в зловонную воду.
Вдруг, изогнувшись, малыш, как коршун, бросился на свою добычу, которую, наконец-то нашел в мутной грязи.
Несмотря на этот свет, буквально исходящий от ребенка маленький варлак рассмотрел и ветхую короткую рубашонку, и штаны с обгрызенными краями, со сверкающими тощими коленками и босыми грязными ступнями и руками, изящной формы и тонкие в кости.
- Что там у тебя? Покажешь?
Опасливо покосившись и протерев маленькое золотое украшение, оказавшееся медальоном, малыш на ладошке очень быстро показал свою добычу и тут же испуганно сжал ладонь, не дав его особо рассмотреть.
- Не бойся! Не отберу. Это медальон? Да? От родных или мамы?
Не может же такая злая тетка быть его родней или может?
Неуверенный кивок подтвердил домыслы Бергуда и он продолжил спрашивать.
- А это кто? – кивок в сторону ворот.
Ответом было опять неуверенное передергивание плечами и чуть поднятая бровь.
Их общение прервала неожиданно появившаяся обсуждаемая девица, которая с проворством фокусника ухватила малыша за ухо и силком втащила внутрь ворот и протащила к ступеням входа на постоялый двор.
И опять Бергуда будто что-то остановило, от того, чтоб развернуться и уйти, какая то беззащитная чистота маленького ребенка и несправедливость упреков к нему и угроз.
Потихоньку прокравшись по полупустому двору, где стояло всего пара пустых повозок, проползя на животе сквозь чертополох, он оказался и раскрытого окна и хотел немного привстать, чтоб тихонько заглянуть внутрь. И тут же присел от раздавшегося над головой визгливого женского голоса, замирая в страхе внизу.
- Варген, ты должен что-то придумать. Это ребенок просто выводит меня из себя. Давай избавимся от него, лучше сдадим в бордель. Зачем нам ждать подтверждения бумаг от Шада, все равно, больше никаких доказательств уже нет.
- Марги, дорогая. Ну, куда ты спешишь. Мы еще успеем избавиться от безродного отродья твоей сестрицы, и поместье будет принадлежать по праву нам.
- Мне надоела наглая мелкая тварь. Эта мерзавка посмела выписать завещание на Ари. А мне ее единственной троюродной сестре шиш!
- Чего ты кипятишься? Я не понимаю. Сейчас оформим опекунство, и потом уж ребенок может, например, утонуть…
- Еще чего! Пусть принесет нам деньги, за то, что я ее уж целый месяц терплю!
У Бергуда волосы зашевелились на затылке от услышанного ужаса.
Конечно, он бывший военный и мерзость и грязь есть на любой войне. Но здесь – цинично и хладнокровно обсуждать, когда они смогут сдать ребенка и близкого родственника в бордель… И все ради какого-то поместья, ради денег… мне этого никогда не понять…
Недаром Бог-Отец привел его сюда или Богиня-Мать подсуетилась ради маленького ангелочка. Впрочем, это совсем не важно. Он обязательно украдет малыша от таких злобных родственничков. Теперь надо только придумать правильный план и претворить его в жизнь…
Зайдя на кухню с черного хода, он сразу напоролся на повариху Сару, грузную женщину в мятом переднике, которую уже знал.
- Тебе здесь чего надо? Убирайся!
- Пожалу-уйста! Мне лишь краюшку хлеба. На любую работу согласен, - немного поканючил мальчишка, отчаянно желая попасть внутрь.
- Ты же уже был здесь?
- Так я с охранником обоза разговаривал. А вот еду, никто не отменял…
- Ладно, - ворчливо произнесла она. – Иди, натаскай воды в бочку для полива растений на огород.
Желание Бергуда попасть в сам дом не осуществилось. Пришлось ему стараться, как можно быстрее наполнить огромную бочку водой на огороде сзади постоялого двора таская ее с колодца, расположенного сбоку входных ворот.
Запыхавшийся и утомленный непривычной работой он зашел на кухню и получил корку засохшего хлеба и тарелку из остатков вчерашнего супа, что должны были пойти на корм свиней. С благодарностью проглотив все, не оставив ни крошки, он попытался было завести разговор с подавальщицей о нужных ему постояльцах, но его грубо послали и пришлось ему притаиться тайком под лестницей, чтоб попробовать разобраться самому.
До вечера мальчишке так и не представилась возможность вылезти и попытаться пробраться на второй этаж на жилые этажи, вокруг постоянно сновали служанки, прибираясь в номерах, и он отчаянно боялся, что малыша уведут, пока он тут сидит.
Вечером прибыл небольшой караван с Актии, купцы везли жгучие приправы и прекрасный жемчуг, добываемый там. Все это Бергуд узнал из разговоров подростков, сноровисто поднимающих самый ценный груз наверх. Торопливо пристроившись к ним, он быстро обошел весь этаж, незаметно заглядывая в каждую комнату, кроме той, куда складировали груз, и нашел в конце коридора одну запертую. Подергав еще раз дверь, и убедившись, что она закрыта на ключ, он рискнул прошептать в скважину:
- Ари, ты здесь?
В ответ не раздалось ни слова, но послышалось какое-то шуршание и вновь все стихло. Поднимающиеся на этаж постояльцы, заставили его отпрянуть от двери и выскользнуть наружу. Заглянув в трапезный зал и убедившись, что злобная парочка отсутствует, Бергуд устроился в кустах, дожидаясь вечера и поглядывая на входные ворота. Он усиленно придумывал, один за другим, спасительный план. Но все они потеряли свое значение, когда в вечерних сумерках из ворот вышла Марги, крепко держа за руку маленького ребенка, скованного пытающегося бежать за ее широким шагом.
Черт. Все это время она была там! Может даже слышала его шепот…
От отчаяния не зная, что сделать, рисуя у себя в голове уже ужасные картинки, мальчик крался за ними по направлению к кварталу Грез. Не выдержав накопившегося напряжения и накрутив себя до невозможности, Бергуд, вдруг, забежал перед ними чуть вперед и швырнул щедрой горстью пыль в глаза странной девицы, попытавшись вырвать у нее руку малыша. Зажмурившись и ругаясь хуже, чем портовый грузчик, грозя все кары богов на голову обидчика, она, тем не менее, не отпустила руку Ари, наоборот вцепившись в нее сильней.
Разозлившись, «освободитель» мгновенно вытащил из импровизированных ножен на голени, кривой и остро наточенный нож, уворованный у пьяного моряка. Бестрепетно воткнув его в бедро девушки, вскрикнувшей и прижавшей обе руки к полученной внезапно ране, и позабывшей про все на свете, кроме пульсирующей боли, он подхватил малыша за руку и быстро сбежал, почти волоча Ари за собой.
На ночном пустынном пляже, попытавшись раздеть ребенка, Бергуд длинно и витиевато выругался по-русски – вся спина была исполосована длинными тонкими подсохшими рубцами с запекшимися краями и темная рубашка, практически прилипла к ним. Соленая вода наверняка отчаянно жгла раны на спине избитого ребенка, но мальчик постепенно отмочил прилипшую рубаху и, наконец, ее снял.
Под ветхими обносками обнаружилась маленькая девочка, которая не издала ни звука за всю болезненную процедуру лечебной обработки, лишь закусила губу почти до крови, да слезинки прочертили две дорожки на пыльных щеках. Найдя в своих пожитках, собираемых в дальнюю дорогу, жир и щедро смазав им раны, предварительно хорошенько промыв их соленой водой, Бергуд завернул малышку в свою запасную рубашку и повел ее в их новый дом…
****
Сквозь сон Бергуду было слышно плавное покачивание уютной кровати, как уже в далеком детстве, его укачивала мать. Его ноздри обоняли, какой-то чарующий запах, из смеси знойного светила, соленых брызг моря, розмарина и степных трав. Было так уютно, что ему не хотелось открывать глаза. Потянувшись, он обнаружил под руками тепло и быстрое сердцебиение существа, ощущаемого, как продолжение себя. Лениво приоткрыв глаза, просыпаясь, Бергуд, вдруг, вспомнил, что их привело вдвоем с Ари на купеческий бот, куда они темной ночью пробрались тайком…
Тогда, наутро, после такого спонтанного похищения ребенка, Бергуд пробовал ее расспросить, но малышка упорно молчала, хоть и понимала, о чем говорят. Помучившись немного и решив, что это не главное, он просто принял факт ее существования рядом с собой.
- Ари! Я должен уйти. Не выходи, пожалуйста, с убежища. Тут могут рыскать охотники за рабами и ловцы, да и твои родственники, вдруг, объявятся. Нам нельзя рисковать.
Девочка понятливо кивнула несколько раз, и изобразила жестами вопрос.
- Я на немного отлучусь. Надо найти тебе краску для волос.
Помолчав, он спросил:
- Ты не можешь говорить?
На энергичный кивок мальчик продолжил расспрос:
- А раньше говорила?.. Хм. Понятно. Надо бы показать тебя какому-нибудь целителю потом… Ладно. Не унывай, а я пошел.
Почти целый день ему пришлось заполнять маленькие пакетики с травяными сборами у Грахи, травника, промышлявшего лечением в порту в покосившейся лавке. За это он выделил ему целую баночку рыжей краски и кисточку для волос.
Придя от травника, он первым делом развел хну и занялся покраской волос, ведь нужно изменить приметную внешность, мало ли кто будет ее искать. Измазавшись и наставив на лице и рубашке рыжих клякс, Бергуд с удовлетворением посмотрел на свою работу – вот теперь ребенка совсем не узнать. Вспомнив свои давнишние навыки, он заплел множество мелких косичек на голове, которые получились короткими и создали на голове рыжий «ежик», придавая ангельскому личику озорное выражение, особенно наставленными рыжими «веснушками» и совсем другой вид.
Вечером, после вечернего скудного ужина из добытой сегодня еды, Галах отозвал довольного своими художествами мальчишку и почти на ухо прошептал:
- Сегодня по Нижнему городу ходили разные люди и расспрашивали про твоего малыша.
Бергуд не рискнул представить Ари девчонкой, и она осталась просто малышом, в мальчишеских шмотках это довольно легко. Насторожившись, он спросил:
- Прям разные?
- Совсем разные. И самое поганое, знаешь что? За него назначена награда в 10 золотых, хоть за живого, хоть за труп…
Бергуд как будто окаменел, начав лихорадочно просчитывать варианты. 10 золотых это очень большие деньги для Нижнего города, здесь могут и за серебро обобрать и убить…
- Все равно кто-то проболтается. Может даже не специально. Вам надо срочно уходить, если хочешь, чтоб он жил. Головорезам, типа Пивного Ралли, будет даже лучше притащить труп, меньше возни. Кто-то очень хочет отправить этого ребенка на тот свет…
- Черт, ведь у меня еще и ничего особо не собрано, да и денег всего с десяток медяшек в кошельке…
- Тебе нужно решить, я предупредил!
Бергуд с благодарностью посмотрел на Галаха. Ведь тот же легко мог бы заработать 10 золотых, а вот, поди ж ты, почти принуждает бежать…
- Прощай! Может, свидимся…
- Ха. На том свете… Давай, бывайте! Легкого пути…
Собрав вещи и одежду в тугой узел и посадив Ари себе за спину, упрямый полукровка поплыл в темноте к пришвартованным к причалу кораблям…
