Мгновение и женщина в расшитом северными орнаментами и украшенном камнями шерстяном платье стремительно делает пару шагов по пушистому ковру, чтоб заключить мальчика в неожиданно крепкие и сильные объятия, сипло выдохнув: - Жив...
Бергуд некоторое время стоит неподвижно, так и не подняв рук и не выпустив ладошку Ари, словно не знает, что делать дальше, явно в растерянности. А потом неловко утыкается ей в плечо, чуть надрывно всхлипывает и, наконец, неуклюже обнимает одной рукой мать.
Сбоку подскакивает Марисель, тоже обнимая и отбирая, на радостях, вторую руку у Ари и почти взвизгивает от переполнявших ее эмоций: - Бергуд! Ты нашелся!!! А-аа. Урр-аа! - Ее эмоции фонтаном радости проливаются на истосковавшуюся по родным душу, немножко отогревая ее. Он даже не представлял, раньше, насколько большая ее часть была заморожена, чтоб не было больно от потери дышать.
Лархад не делает попыток обнять мальчика, но подойдя ближе, он кладет ему руку на плечо и с огромной теплотой проникновенно произносит: - Сын!
Джан остался на месте, внимательно разглядывая эту необыкновенную встречу.
Бергуд улыбается, его переполняет счастье, от эйфории зашкаливают все эмоции, он не может произнести ни слова, ему хочется кричать от того, что они захлестывают его, но он пытается сдержаться, просто глупая улыбка приклеивается к его губам...
Он оглядывается на Ари, чтобы поделиться с ней своим ошеломительным блаженством и натыкается на горький, какой-то недетский взгляд...
Дыхание вновь перехватывает.
Маленькая, да ты что...
Вместе с радостью к нему накатывает волной и тоскливое осознание, того, что его нашли, и он должен уехать в далекую северную страну, а малышка должна остаться здесь, с отцом...
Во рту разливается горечь, но в горле пересохло, он не может ее сглотнуть.
Внутри его души как будто что-то раскалывается на тысячи осколков, раня ее в кровь. Душа начинает кровоточить, причиняя мучительную боль. Мальчишку начинает бить ледяной озноб. В глазах темнеет и чтоб не потерять сознание, он прикусывает себе губу.
Ненавижу жизненные весы, как можно сделать такой выбор... За что мне это? За что...
Он выворачивается из рук своих любящих родственников и садится на корточки перед Ари, лицо которой застыло, как у восковой куклы, а в глубине синих глаз появилась боль. Слезы уже готовы сорваться в полноводную реку, она хочет и не может сдержать рвущийся из груди всхлип.
Проникновенно глядя в глаза, Бергуд настойчиво говорит: - Верь мне, малыш! Ты будешь в моем сердце всегда. Понимаешь всегда. Но это мои мама и сестра. Отец. Понимаешь. Я им безумно рад, но это совсем не отменяет того, что я тебя люблю. И не смогу жить без тебя, чудо ты мое, - заканчивает он еле слышным шепотом.
- "И я не смогу жить без тебя", - Ответила она. Слезы все же хлынули ручьем. И она, отчаянно беззвучно всхлипывая, бросилась в его раскрытые, жаждущие объятия. И он на ушко ласково ей прошептал: - Моя, навечно, чтобы ни случилось...
Родители и Марисель встретили эту сцену ничего не понимающими и немного беспомощными взглядами. Они столько не виделись… Впрочем, в голове у Мии билась только одна мысль: главное жив…
Джан почему то сдержанно улыбнулся, он в любом случае был за интересы Шадаат.
Пока ее приоритетный интерес мальчишка, то пусть будет мальчишка. Потом подрастет и возможно все поменяется. Тряпки, балы, драгоценности...первая влюбленность… На ее сердце вполне может найтись симпатичный змей...
Так размышлял эмир хан, смотря на эпическое воссоединение Бергуда с семьей. Лархад ведь решил не афишировать, что он из княжьего правящего рода. Они просто пришли во дворец, по полученному из Актии запросу, искать, пропавшего больше года назад пацана.
Кроме малышки, никто в этом мире так больше пока и не знает, что у него на руке спит тоже белая кобра, которая будет ждать свою нареченную до последнего вздоха, всегда...
Внезапно эмир хан резко улыбаться перестал. До него тоже дошел смысл того, чем грозит им будущее, раз Бергуда нашла его семья…
Нет, естественно Шадаат останется здесь, это даже не обсуждается. Но ее привязанность к мальчишке… А она ведь так и не говорит… Все дворцовые лекари разводят руками, утверждая, что никаких функциональных повреждений нет - это просто психологическая травма. Тем более что, девочка ведь не может вспомнить ничего о том, как она оказалась у троюродной сестры своей матери… Что, же теперь будет? Ведь если мальчика сейчас увезут, то у девочки будет одна сплошная истерика… Так надо срочно спасать положение!
- Метр, метресса, прошу вас расположиться в соседних покоях и отдохнуть после долгого пути. Ведь дела не решаются сразу, надо бы все обговорить, - его голос разливал в воздухе липкую патоку, обволакивая сознание и убеждая в правильности выбранного пути.
- Но, мы бы просто хотели забрать мальчика. Это наш сын, - Мия в страхе сделала нервный шаг в сторону к стоящему уже на коленях Бергуду, который обнимал Ари.
- Конечно, конечно, - тут же согласился эмир хан. – Никто и не спорит, что мальчик ваш сын. Я же собственными глазами видел, как вы нашли друг друга. Это вызывает умиление. Ваш мальчик такой хороший. Просто вы устали, вам надо отдохнуть, - он опять добавил в голос немного ментального давления, убеждая их остаться здесь. – Просто есть несколько маленьких нюансов, которые нам надо обсудить. Так формальность. Но она необходима. Вы же погостите у нас хотя бы пару дней?
Мия в сомнении обернулась к Лархаду – что он думает об этом странном предложении. Ведь сначала все казалось таким ясным – найдут Бергуда и сразу домой…
- Хм, есть острая необходимость в том, чтоб мы остались? – сразу выхватил из медоточивого потока слов самую суть варлак.
- Нет, то есть да. Было бы лучше, чтоб вы остались. Клянусь это для вашего же блага. Мы все обсудим и решим к обоюдному согласию.
- Ну, если вопрос стоит именно так, то мы согласны, - все еще сомневаясь, утвердительно кивнул Лархад.
Мия, молчаливо прослушав весь диалог, отвернулась от мужчин и, опустившись на корточки, мягко обняла двоих детей, которым сейчас было просто необходимо тепло и материнская ласка, целуя их поочередно в макушки. Пару слезинок скатываются у нее по щеке. Счастье настолько переполняет эльфину, что ей трудно размышлять и оценивать чужие слова и поступки. Ей хочется обнять сына и никогда больше не отпускать.
От счастья мысленно реву, но хочу, чтоб мой мальчик видел только мою радость. Богиня услышала мои молитвы! Живой! О, Богиня! Живой! И эта маленькая девочка с потухшими глазами. Что же их связывает, что она оказалась ему сейчас важнее меня с Мари?
Женщину ненадолго остро захлестывает ревность. Она старается себя успокоить и глубоко дышать. Получается плохо.
Но я должна успокоиться. Нельзя ревновать. Только не сейчас... Вздыхаю... Малышка совсем не виновата, что встретила на своем пути моего мальчика, а он уже успел привязаться к ней… Это ведь видно невооруженным взглядом... Ну, мы же что-нибудь придумаем и решим...
Она не успевает додумать и собрать в кучу разбегающиеся мысли, это заставляет ее паниковать. Представительный мужчина зовет их пройти в предоставленные покои, чтоб отдохнуть, а после с ними пожелал обстоятельно поговорить сам Шад халиф. Мия встает, руки от волнения вспотели, но она так и не отпустила детей, придерживая их за плечи. Наконец, решив текущие вопросы, все нестройной толпой двигаются вперед.
****
К вечеру после отдыха и через несколько часов утомительных споров и резких слов, не терпящих отлагательств, когда было уже все сказано и произнесено, в уютной гостиной расположилась художественная композиция из очень напряженных существ.
Мия сидела на диване с выпрямленной, как палка прямой спиной, рядом с Бергудом, держа его судорожно за руку. Унизительные слезы оставляют мокрые дорожки на ее щеках.
Богиня! За что? После всего того, что мне пришлось пережить и вынести! Столько усилий и поисков. Бессонных ночей и выплаканных слез. Мы только нашли нашего мальчика. И теперь должны отдать его вновь? Почему? Как так, все быстро изменилось и ухудшилось?
- Мой сын теперь пленник? – спрашивает она срывающимся шепотом, сжимая чуть сильнее его ладонь.
- Мам! Нет! – одновременно, с эмир ханом отвечает мальчик, посылая ответный импульс пальцами. Другой рукой он крепко прижимает к себе Ари, положив свои пальцы ей на плечо.
Мурад молча, сидит в кресле напротив, превратившись как будто в мраморную статую, иногда поглядывая на свою растерянную и заплаканную дочь.
Не понимаю, чего они так сопротивляются? Жить во дворце. Полный пансион. Некоторые бы удавились за такие привилегии, а они недовольны. Странно. Явно, что-то здесь не так…
Ари сжалась в комочек и, забравшись на диван с ногами, прижалась к теплому боку мальчика, обняв его двумя руками.
Джан эмир хан вновь начал успокаивающе говорить для родителей Бергуда: - Ну, что вы придумываете. Мальчика никто не задерживает. Все не так, как кажется. Просто пока для нас, да и для него будет лучше, если он или вы вместе, поживете пока во дворце. Да, вы сами лучше спросите у него.
- Мам, - язык, как будто приклеивается к небу и он не может произнести слова. – Прости. Я должен остаться, хотя бы пока. Понимаешь, должен, - Бергуд виновато опустил взгляд.
- Малыш, ты, правда, этого хочешь? – Мию смущает и пугает перспектива расстаться с сыном хоть на миг.
Наверное, они его как-то запугали. Не может быть, чтоб он сам хотел остаться здесь…
- Я не могу бросить Ари, хоть и безумно по вам скучаю. – Мальчик поднимает на Мию какой-то затравленный взгляд с чуть повлажневшими глазами. - Может вы, поживете немного здесь?
- Мальчик мой! О, Боги! Ну, раз нет пока другого выхода, я остаюсь, - она подняла на мужа глаза, отчаянно пытаясь найти у него понимание.
Пытаясь не задохнуться от нахлынувших на нее эмоций, она твердо смотрит и, раздумывая о том, что же может еще пойти не так, шепчет ему: - Пойми меня.
Лархад выглядит смущенным и озадаченным одновременно. Он чуть морщит высокий лоб и, прикрыв на мгновение глаза, обдумывает сложившуюся ситуацию, решая, о чем можно говорить.
- А я не могу оставить тебя. Патовая ситуация…
Так и не решившись посвятить заинтересованные лица в то, что они пытаются удержать наследника северной земли, мужчина начал строить планы о том, как бы выкрасть сына из дворца.
- Давайте уже что-нибудь придумаем, - вымученно говорит мальчик.
- Что?!!
Вопрос повис в воздухе.
Каждый хотел остаться со своей правдой, не принимая во внимание чужую боль.
Ари сидит не шелохнувшись. В ее сердце проворачивается как будто огромный нож, но она прямо чувствует, как в ее мозгу щелкает и со скрипом открывается заржавевший замок болезненного осознания. Она, вдруг, понимает, что хочет, чтобы Бергуд был счастлив, несмотря ни на что.
Она рвано вздыхает и словно делает прыжок в воду.
Повернувшись к Бергуду, девочка с огромными синими глазами говорит ему жестами: «Отправляйся домой. Ты ведь этого так хотел. Тебя же столько ждали… А я буду ждать твоего возвращения. Всегда!»
Наступила оглушительная тишина.
- Ари, мой дом там, где ты, - шепчет он в ответ, уже понимая, что уедет с родными чуть попозже, хотя бы ненадолго, в далекую совсем чужую для него страну…
****
Тот эпохальный разговор, когда Ари приняла такое необходимое, взрослое решение отпустить Бергуда оставил еще много недосказанности. Родители мальчика с Мари были в гостях, еще целую неделю, прежде чем, Ари с Бергудом простились, обнявшись на прощание холодными руками, тая в сердце невыразимую печаль.
- Малыш, только не плачь. Я приеду к тебе в гости, сразу, как только смогу, - утешал малышку мальчик, чувствуя нарастающую пустоту в груди.
- «Я уже большая и смогу сама о себе позаботится».
- Ох, взрослая ты моя, как же я хочу и не хочу уезжать. Ну, почему все так запуталось.
Миг расставания.
Крепкие объятия напоследок и ощущение какой-то нарастающей паники и горькой тоски накрывает обоих с головой, погружая в пучину уныния и хандры...
Месяц уже прошел…
Мать не может без содрогания смотреть на горестную, беспросветную удрученность своего ребенка.
Его скулы заострились. Тусклые глаза глубоко запали под веки, излучая тоску.
Бергуда съедает безнадежность и боль изнутри, она мешает радоваться любым мелочам, нормально просыпаться по утрам, спокойно засыпать ночью, есть, пить, учиться, просто жить. Каждый раз засыпая, он думает о том, как прошел день у малышки. А просыпаясь, каждый раз думал о том, как ей спалось…
Через самый длинный месяц в его жизни Бергуд вернулся обратно в Аршас…
На высшем уровне состоялись переговоры между главами двух стран о том, где найти то идеальное место, чтобы их дети смогли в безопасности вместе расти...
Тихая встреча двух детей и безмолвный диалог глазами, когда не нужны слова, есть только пронзительное единение души и один ритм сердца на двоих. Им еще многое предстоит пережить и многому научиться, но проверку судьбой на доверие они прошли…
Бергуд и Ариэлла вместе выжили там, где иной взрослый сломался бы, вырабатывая в себе железную волю, храбрость и острые когти для защиты. Прорастая в душу, друг друга, настолько, что если больно одному, то болит у обоих, а если душа поет, то это как квинтэссенция чистого счастья на двоих. Им еще предстоит отгадать немало загадок из прошлого девочки. Их будущее неизвестно. Но надежда озарила их души ярким теплым рассветом, даря обещание, что все будет хорошо…
Бергуд некоторое время стоит неподвижно, так и не подняв рук и не выпустив ладошку Ари, словно не знает, что делать дальше, явно в растерянности. А потом неловко утыкается ей в плечо, чуть надрывно всхлипывает и, наконец, неуклюже обнимает одной рукой мать.
Сбоку подскакивает Марисель, тоже обнимая и отбирая, на радостях, вторую руку у Ари и почти взвизгивает от переполнявших ее эмоций: - Бергуд! Ты нашелся!!! А-аа. Урр-аа! - Ее эмоции фонтаном радости проливаются на истосковавшуюся по родным душу, немножко отогревая ее. Он даже не представлял, раньше, насколько большая ее часть была заморожена, чтоб не было больно от потери дышать.
Лархад не делает попыток обнять мальчика, но подойдя ближе, он кладет ему руку на плечо и с огромной теплотой проникновенно произносит: - Сын!
Джан остался на месте, внимательно разглядывая эту необыкновенную встречу.
Бергуд улыбается, его переполняет счастье, от эйфории зашкаливают все эмоции, он не может произнести ни слова, ему хочется кричать от того, что они захлестывают его, но он пытается сдержаться, просто глупая улыбка приклеивается к его губам...
Он оглядывается на Ари, чтобы поделиться с ней своим ошеломительным блаженством и натыкается на горький, какой-то недетский взгляд...
Дыхание вновь перехватывает.
Маленькая, да ты что...
Вместе с радостью к нему накатывает волной и тоскливое осознание, того, что его нашли, и он должен уехать в далекую северную страну, а малышка должна остаться здесь, с отцом...
Во рту разливается горечь, но в горле пересохло, он не может ее сглотнуть.
Внутри его души как будто что-то раскалывается на тысячи осколков, раня ее в кровь. Душа начинает кровоточить, причиняя мучительную боль. Мальчишку начинает бить ледяной озноб. В глазах темнеет и чтоб не потерять сознание, он прикусывает себе губу.
Ненавижу жизненные весы, как можно сделать такой выбор... За что мне это? За что...
Он выворачивается из рук своих любящих родственников и садится на корточки перед Ари, лицо которой застыло, как у восковой куклы, а в глубине синих глаз появилась боль. Слезы уже готовы сорваться в полноводную реку, она хочет и не может сдержать рвущийся из груди всхлип.
Проникновенно глядя в глаза, Бергуд настойчиво говорит: - Верь мне, малыш! Ты будешь в моем сердце всегда. Понимаешь всегда. Но это мои мама и сестра. Отец. Понимаешь. Я им безумно рад, но это совсем не отменяет того, что я тебя люблю. И не смогу жить без тебя, чудо ты мое, - заканчивает он еле слышным шепотом.
- "И я не смогу жить без тебя", - Ответила она. Слезы все же хлынули ручьем. И она, отчаянно беззвучно всхлипывая, бросилась в его раскрытые, жаждущие объятия. И он на ушко ласково ей прошептал: - Моя, навечно, чтобы ни случилось...
Родители и Марисель встретили эту сцену ничего не понимающими и немного беспомощными взглядами. Они столько не виделись… Впрочем, в голове у Мии билась только одна мысль: главное жив…
Джан почему то сдержанно улыбнулся, он в любом случае был за интересы Шадаат.
Пока ее приоритетный интерес мальчишка, то пусть будет мальчишка. Потом подрастет и возможно все поменяется. Тряпки, балы, драгоценности...первая влюбленность… На ее сердце вполне может найтись симпатичный змей...
Так размышлял эмир хан, смотря на эпическое воссоединение Бергуда с семьей. Лархад ведь решил не афишировать, что он из княжьего правящего рода. Они просто пришли во дворец, по полученному из Актии запросу, искать, пропавшего больше года назад пацана.
Кроме малышки, никто в этом мире так больше пока и не знает, что у него на руке спит тоже белая кобра, которая будет ждать свою нареченную до последнего вздоха, всегда...
Внезапно эмир хан резко улыбаться перестал. До него тоже дошел смысл того, чем грозит им будущее, раз Бергуда нашла его семья…
Нет, естественно Шадаат останется здесь, это даже не обсуждается. Но ее привязанность к мальчишке… А она ведь так и не говорит… Все дворцовые лекари разводят руками, утверждая, что никаких функциональных повреждений нет - это просто психологическая травма. Тем более что, девочка ведь не может вспомнить ничего о том, как она оказалась у троюродной сестры своей матери… Что, же теперь будет? Ведь если мальчика сейчас увезут, то у девочки будет одна сплошная истерика… Так надо срочно спасать положение!
- Метр, метресса, прошу вас расположиться в соседних покоях и отдохнуть после долгого пути. Ведь дела не решаются сразу, надо бы все обговорить, - его голос разливал в воздухе липкую патоку, обволакивая сознание и убеждая в правильности выбранного пути.
- Но, мы бы просто хотели забрать мальчика. Это наш сын, - Мия в страхе сделала нервный шаг в сторону к стоящему уже на коленях Бергуду, который обнимал Ари.
- Конечно, конечно, - тут же согласился эмир хан. – Никто и не спорит, что мальчик ваш сын. Я же собственными глазами видел, как вы нашли друг друга. Это вызывает умиление. Ваш мальчик такой хороший. Просто вы устали, вам надо отдохнуть, - он опять добавил в голос немного ментального давления, убеждая их остаться здесь. – Просто есть несколько маленьких нюансов, которые нам надо обсудить. Так формальность. Но она необходима. Вы же погостите у нас хотя бы пару дней?
Мия в сомнении обернулась к Лархаду – что он думает об этом странном предложении. Ведь сначала все казалось таким ясным – найдут Бергуда и сразу домой…
- Хм, есть острая необходимость в том, чтоб мы остались? – сразу выхватил из медоточивого потока слов самую суть варлак.
- Нет, то есть да. Было бы лучше, чтоб вы остались. Клянусь это для вашего же блага. Мы все обсудим и решим к обоюдному согласию.
- Ну, если вопрос стоит именно так, то мы согласны, - все еще сомневаясь, утвердительно кивнул Лархад.
Мия, молчаливо прослушав весь диалог, отвернулась от мужчин и, опустившись на корточки, мягко обняла двоих детей, которым сейчас было просто необходимо тепло и материнская ласка, целуя их поочередно в макушки. Пару слезинок скатываются у нее по щеке. Счастье настолько переполняет эльфину, что ей трудно размышлять и оценивать чужие слова и поступки. Ей хочется обнять сына и никогда больше не отпускать.
От счастья мысленно реву, но хочу, чтоб мой мальчик видел только мою радость. Богиня услышала мои молитвы! Живой! О, Богиня! Живой! И эта маленькая девочка с потухшими глазами. Что же их связывает, что она оказалась ему сейчас важнее меня с Мари?
Женщину ненадолго остро захлестывает ревность. Она старается себя успокоить и глубоко дышать. Получается плохо.
Но я должна успокоиться. Нельзя ревновать. Только не сейчас... Вздыхаю... Малышка совсем не виновата, что встретила на своем пути моего мальчика, а он уже успел привязаться к ней… Это ведь видно невооруженным взглядом... Ну, мы же что-нибудь придумаем и решим...
Она не успевает додумать и собрать в кучу разбегающиеся мысли, это заставляет ее паниковать. Представительный мужчина зовет их пройти в предоставленные покои, чтоб отдохнуть, а после с ними пожелал обстоятельно поговорить сам Шад халиф. Мия встает, руки от волнения вспотели, но она так и не отпустила детей, придерживая их за плечи. Наконец, решив текущие вопросы, все нестройной толпой двигаются вперед.
****
К вечеру после отдыха и через несколько часов утомительных споров и резких слов, не терпящих отлагательств, когда было уже все сказано и произнесено, в уютной гостиной расположилась художественная композиция из очень напряженных существ.
Мия сидела на диване с выпрямленной, как палка прямой спиной, рядом с Бергудом, держа его судорожно за руку. Унизительные слезы оставляют мокрые дорожки на ее щеках.
Богиня! За что? После всего того, что мне пришлось пережить и вынести! Столько усилий и поисков. Бессонных ночей и выплаканных слез. Мы только нашли нашего мальчика. И теперь должны отдать его вновь? Почему? Как так, все быстро изменилось и ухудшилось?
- Мой сын теперь пленник? – спрашивает она срывающимся шепотом, сжимая чуть сильнее его ладонь.
- Мам! Нет! – одновременно, с эмир ханом отвечает мальчик, посылая ответный импульс пальцами. Другой рукой он крепко прижимает к себе Ари, положив свои пальцы ей на плечо.
Мурад молча, сидит в кресле напротив, превратившись как будто в мраморную статую, иногда поглядывая на свою растерянную и заплаканную дочь.
Не понимаю, чего они так сопротивляются? Жить во дворце. Полный пансион. Некоторые бы удавились за такие привилегии, а они недовольны. Странно. Явно, что-то здесь не так…
Ари сжалась в комочек и, забравшись на диван с ногами, прижалась к теплому боку мальчика, обняв его двумя руками.
Джан эмир хан вновь начал успокаивающе говорить для родителей Бергуда: - Ну, что вы придумываете. Мальчика никто не задерживает. Все не так, как кажется. Просто пока для нас, да и для него будет лучше, если он или вы вместе, поживете пока во дворце. Да, вы сами лучше спросите у него.
- Мам, - язык, как будто приклеивается к небу и он не может произнести слова. – Прости. Я должен остаться, хотя бы пока. Понимаешь, должен, - Бергуд виновато опустил взгляд.
- Малыш, ты, правда, этого хочешь? – Мию смущает и пугает перспектива расстаться с сыном хоть на миг.
Наверное, они его как-то запугали. Не может быть, чтоб он сам хотел остаться здесь…
- Я не могу бросить Ари, хоть и безумно по вам скучаю. – Мальчик поднимает на Мию какой-то затравленный взгляд с чуть повлажневшими глазами. - Может вы, поживете немного здесь?
- Мальчик мой! О, Боги! Ну, раз нет пока другого выхода, я остаюсь, - она подняла на мужа глаза, отчаянно пытаясь найти у него понимание.
Пытаясь не задохнуться от нахлынувших на нее эмоций, она твердо смотрит и, раздумывая о том, что же может еще пойти не так, шепчет ему: - Пойми меня.
Лархад выглядит смущенным и озадаченным одновременно. Он чуть морщит высокий лоб и, прикрыв на мгновение глаза, обдумывает сложившуюся ситуацию, решая, о чем можно говорить.
- А я не могу оставить тебя. Патовая ситуация…
Так и не решившись посвятить заинтересованные лица в то, что они пытаются удержать наследника северной земли, мужчина начал строить планы о том, как бы выкрасть сына из дворца.
- Давайте уже что-нибудь придумаем, - вымученно говорит мальчик.
- Что?!!
Вопрос повис в воздухе.
Каждый хотел остаться со своей правдой, не принимая во внимание чужую боль.
Ари сидит не шелохнувшись. В ее сердце проворачивается как будто огромный нож, но она прямо чувствует, как в ее мозгу щелкает и со скрипом открывается заржавевший замок болезненного осознания. Она, вдруг, понимает, что хочет, чтобы Бергуд был счастлив, несмотря ни на что.
Она рвано вздыхает и словно делает прыжок в воду.
Повернувшись к Бергуду, девочка с огромными синими глазами говорит ему жестами: «Отправляйся домой. Ты ведь этого так хотел. Тебя же столько ждали… А я буду ждать твоего возвращения. Всегда!»
Наступила оглушительная тишина.
- Ари, мой дом там, где ты, - шепчет он в ответ, уже понимая, что уедет с родными чуть попозже, хотя бы ненадолго, в далекую совсем чужую для него страну…
****
Тот эпохальный разговор, когда Ари приняла такое необходимое, взрослое решение отпустить Бергуда оставил еще много недосказанности. Родители мальчика с Мари были в гостях, еще целую неделю, прежде чем, Ари с Бергудом простились, обнявшись на прощание холодными руками, тая в сердце невыразимую печаль.
- Малыш, только не плачь. Я приеду к тебе в гости, сразу, как только смогу, - утешал малышку мальчик, чувствуя нарастающую пустоту в груди.
- «Я уже большая и смогу сама о себе позаботится».
- Ох, взрослая ты моя, как же я хочу и не хочу уезжать. Ну, почему все так запуталось.
Миг расставания.
Крепкие объятия напоследок и ощущение какой-то нарастающей паники и горькой тоски накрывает обоих с головой, погружая в пучину уныния и хандры...
Месяц уже прошел…
Мать не может без содрогания смотреть на горестную, беспросветную удрученность своего ребенка.
Его скулы заострились. Тусклые глаза глубоко запали под веки, излучая тоску.
Бергуда съедает безнадежность и боль изнутри, она мешает радоваться любым мелочам, нормально просыпаться по утрам, спокойно засыпать ночью, есть, пить, учиться, просто жить. Каждый раз засыпая, он думает о том, как прошел день у малышки. А просыпаясь, каждый раз думал о том, как ей спалось…
Через самый длинный месяц в его жизни Бергуд вернулся обратно в Аршас…
На высшем уровне состоялись переговоры между главами двух стран о том, где найти то идеальное место, чтобы их дети смогли в безопасности вместе расти...
Тихая встреча двух детей и безмолвный диалог глазами, когда не нужны слова, есть только пронзительное единение души и один ритм сердца на двоих. Им еще многое предстоит пережить и многому научиться, но проверку судьбой на доверие они прошли…
Бергуд и Ариэлла вместе выжили там, где иной взрослый сломался бы, вырабатывая в себе железную волю, храбрость и острые когти для защиты. Прорастая в душу, друг друга, настолько, что если больно одному, то болит у обоих, а если душа поет, то это как квинтэссенция чистого счастья на двоих. Им еще предстоит отгадать немало загадок из прошлого девочки. Их будущее неизвестно. Но надежда озарила их души ярким теплым рассветом, даря обещание, что все будет хорошо…
