— Здесь тихо, — сказала я
— Да, причем всегда. Поэтому я часто здесь бываю.
— Ты обо всем знала?
Аглая помедлила:
—Первые уходят, — сказала она. – Отказываются от бессмертия и уходят в мир людей. Раньше это запрещалось. Сейчас кто может им противодействовать? Они ведь Первые … Скоро на Холмах не останется Истинных.
— Это плохо?
— Это эволюция. Все так, как должно быть. Твоя мать связала ту накидку, помнишь? Ту, что ты хранишь до сих пор. Она думала… вдруг ты догадаешься. Истинные помогли им инсценировать смерть. Не спрашивай, как.
Я и не собиралась спрашивать – не смогла вымолвить ни слова.
— Они послали к тебе Странника, когда ты перестала приходить. Бог знает, каких трудов им стоило уговорить его и заставить не забыть. Ты тогда очень испугалась. Все было под угрозой срыва.
— Что все?
— Пророчество. Теперь ведь ты знаешь, что это такое?
Я кивнула, судорожно вздохнув. Теплая волна счастья, эйфория, и сердце трепещет, словно хочет высвободиться, взлететь и унести меня за собой. Теперь я знаю. Но почему именно сейчас? Все сразу.
— Я не могу здесь задерживаться. Мне надо будет уйти.
Аглая улыбнулась:
— Уйдешь. Этому как раз никто не посмеет помешать, зимняя девочка.
Подошел официант со столовыми приборами. Я занервничала:
— Аглая, хватит загадок. Я готова. Говори.
— Ну что ж…
И она заговорила.
…Фейри давно живут со страхом в сердце. Много лет их мир находится под угрозой вторжения. Как они жалеют, что двести с лишним лет назад пустили на свою землю чужака! Что рассказали ему свои легенды, показали свои слабости! Одна из фей провела его на Холмы Искупления, где он остался жив.
Оливер Фергюссон странствовал по Лугам и писал свои заметки – он провел в Волшебном мире много лет и скопил кучу золота с ветвей Колыбели. Его вернули, как он и просил. Он так стремился домой, а мир людей… посмеялся над ним. И тогда он начал искать способ возвратиться обратно. Он основал тайное общество, Орден. Как, оказывается, много можно сделать, имея в руках сотни золотых погремушек! Вначале участники Ордена всего-навсего пытались найти полукровок, скрывающихся под видом обычных людей, чтобы те указали основателю путь в Волшебный мир, но феи умеют скрываться.
Оливер потратил почти все свои деньги на деятельность Ордена. Родственники, видя, как Фергюсон проматывает свое состояние, которое, как они считали, он вывез из колоний, поместили его в сумасшедший дом. Выйдя из него, Оливер озлобился и дописал несколько последних глав в своей книге, выставив фейри исчадиями ада.
После его смерти Орден продолжил свою деятельность, он уже давно обрел свои собственные цели, капитал и иерархию. Только вот к власти в нем пришли люди, в интересы которых входило нечто большее, чем поиск Третьего Пути. После выхода книги, его члены перешли к решительным действиям. «Нравы и повадки…» были для них как «Майн кампф» для последователей Гитлера. Орден выкупил почти все экземпляры единственного издания. Нет, эта попытка пройти на Холмы была далеко не первой, но самой продуманной и подготовленной. Детище Фергюсона за двести лет превратилось в сплоченный коллектив фанатиков, а ведь известно, что нет ничего крепче братства одержимых общей идеей.
Однако тридцать с небольшим лет назад по человеческому летоисчислению одна из дочерей Холмов, полукровка по имени Александра, встретила своего будущего мужа. Большинство фей видят в момент встречи пророческие видения, но Александре привиделось нечто неожиданное: она узрела не только прекрасные мгновения рядом с возлюбленным, но и предназначение своей еще не родившейся дочери. Пророчество было страшным: Александра должна была оставить свою маленькую дочь на волю судьбы, чтобы та через несколько лет могла прорвать стену между мирами. Будущей матери пришлось решать, пойти ли по предначертанному пути или отказаться от избранника. Она выбрала первое, потому как второй вариант грозил миру фей страшными последствиями…
— Постой, — перебила я подругу. — Если бы я не смогла самостоятельно пройти по мосту тогда, в детстве…
— Последствия были бы ужасными. Я бы погибла. Никто из фей не пошел бы на переговоры с зифом. Отец Веры умер бы, а она просто избавилась бы от моего тела, тем более, что мне оставалось недолго. Сеня связался бы с другой феей, у Ордена уже была целая картотека, и убедил бы ее провести его к Истинным. Конечно, он попал бы в другое место, не на Холмы Искупления, благополучно миновав расплаты. У него была готова легенда: он был моим возлюбленным, меня убили подлые зифы, вуаля, вот вам Вера на блюдечке, а дальше… сей панику и властвуй: зифы среди нас! Феи гибнут пачками! А это, позвольте представить, другие «несчастные влюбленные, потерявшие своих подруг»…
— Это я знаю, — перебила я подругу. — Отчим Сени рассказал кое-что перед гибелью. Но это бред какой-то…неужели, Истинные поверили бы…
— Да, — твердо сказала Аглая. — Ты ведь не смогла его «прочитать». А он такой не один. Посмотри на нас. Мы существа искусства, любви, волшебства. Открой любую книгу о магии и любви и будь уверена, что написал ее потомок фейри. Единственная война, в которой мы смогли победить, имела место только потому, что возглавлял ее король людей. Ты спутала им все карты. Благодаря жизненным обстоятельствам, выковавшим твой характер, ты не фея, живущая среди людей, а человек, открывший для себя мир фей. Может быть, ты думала, что ты – Золушка, которую все-таки не пустили на бал, а только дали поглядеть на него в окошко, но это не так. Первый мост в гиблое место – твой выбор. Спасение пропавшей подруги – тоже. И месть, да… Никто из нас не помышлял бы о мести, ведь недаром у нас есть Холмы Искупления, но ты пошла до конца. Тебя проверяли. Истинные вставляли тебе палки в колеса, но ты нашла способ. Еще одно небольшое усилие… и ты будешь свободна от всех пророчеств. Закончи войну с Орденом, продолжи начатое. Ты теперь не одна. Многое изменилось. Некоторые из фей так воодушевлены, что готовы общаться с зифами. Такого не было тысячу лет.
Я долго молчала. Мы ели какую-то еду, смотрели в окно, слушали скрипку грустного музыканта. Я знала, что пойму, что на моей чаше весов долг перевесит боль воспоминаний девочки-сироты. Картинка сложилась, и в ней не только моя судьба была разрезана на бесформенные кусочки. Но сколько времени займет процесс смирения и принятия? Только одно грело мне душу – мысль о том, что где-то за сотни километров от меня молодой мужчина во врачебном халате ласково берет на руки очередного маленького пациента. Когда-нибудь он возьмет на руки нашу дочь.
Я подняла голову и встретилась с жадным взглядом подруги. Аглая подобралась, сбросила с лица участливую мину и потерла руки:
— Вижу. Что ты согласна. Хватит вздыхать и обижаться. Все хорошо, а будет еще лучше. Сейчас ты мне все расскажешь! Каков он?
— Кто?
— Потомок Короля?
— Кто?!
— Твой избранник.
— Окстись! Он обыкновенный человек! В нем ни капли волшебной крови!
— Это ты – обыкновенная дура! Тебе любовью глаза застлало?!
— Что, еще одно пророчество? — в панике завопила я. — Не хочу!
— Да куда ты денешься! Все продумано еще до нас. И дети ваши… их уже ждут на Лугах, — подруга еще раз запустила пальцы в клатч и достала маскот на толстой серебряной цепочке.
Я потянулась к нему, но она отдернула руку.
— Ладно, — сказала я, усмирив волнение. — Хорошо, я поняла. Он – потомок Короля. Но какого…черта!
Аглая подкатила глаза, но отдала мне маскот. Я взяла кулон, намеренно избегая поворачивать его «мертвой» стороной. Бог мой, он был похож, этот грустный юноша, искусно вырезанный из рога! Похож на Игоря! Вот только на нем была корона!
— Осталось вырезать надпись. Что написать? — спросила Аглая.
— Напиши… — пробормотала я, — «я буду с тобой до конца». Банально, я знаю. Но это правда.
— Да, причем всегда. Поэтому я часто здесь бываю.
— Ты обо всем знала?
Аглая помедлила:
—Первые уходят, — сказала она. – Отказываются от бессмертия и уходят в мир людей. Раньше это запрещалось. Сейчас кто может им противодействовать? Они ведь Первые … Скоро на Холмах не останется Истинных.
— Это плохо?
— Это эволюция. Все так, как должно быть. Твоя мать связала ту накидку, помнишь? Ту, что ты хранишь до сих пор. Она думала… вдруг ты догадаешься. Истинные помогли им инсценировать смерть. Не спрашивай, как.
Я и не собиралась спрашивать – не смогла вымолвить ни слова.
— Они послали к тебе Странника, когда ты перестала приходить. Бог знает, каких трудов им стоило уговорить его и заставить не забыть. Ты тогда очень испугалась. Все было под угрозой срыва.
— Что все?
— Пророчество. Теперь ведь ты знаешь, что это такое?
Я кивнула, судорожно вздохнув. Теплая волна счастья, эйфория, и сердце трепещет, словно хочет высвободиться, взлететь и унести меня за собой. Теперь я знаю. Но почему именно сейчас? Все сразу.
— Я не могу здесь задерживаться. Мне надо будет уйти.
Аглая улыбнулась:
— Уйдешь. Этому как раз никто не посмеет помешать, зимняя девочка.
Подошел официант со столовыми приборами. Я занервничала:
— Аглая, хватит загадок. Я готова. Говори.
— Ну что ж…
И она заговорила.
…Фейри давно живут со страхом в сердце. Много лет их мир находится под угрозой вторжения. Как они жалеют, что двести с лишним лет назад пустили на свою землю чужака! Что рассказали ему свои легенды, показали свои слабости! Одна из фей провела его на Холмы Искупления, где он остался жив.
Оливер Фергюссон странствовал по Лугам и писал свои заметки – он провел в Волшебном мире много лет и скопил кучу золота с ветвей Колыбели. Его вернули, как он и просил. Он так стремился домой, а мир людей… посмеялся над ним. И тогда он начал искать способ возвратиться обратно. Он основал тайное общество, Орден. Как, оказывается, много можно сделать, имея в руках сотни золотых погремушек! Вначале участники Ордена всего-навсего пытались найти полукровок, скрывающихся под видом обычных людей, чтобы те указали основателю путь в Волшебный мир, но феи умеют скрываться.
Оливер потратил почти все свои деньги на деятельность Ордена. Родственники, видя, как Фергюсон проматывает свое состояние, которое, как они считали, он вывез из колоний, поместили его в сумасшедший дом. Выйдя из него, Оливер озлобился и дописал несколько последних глав в своей книге, выставив фейри исчадиями ада.
После его смерти Орден продолжил свою деятельность, он уже давно обрел свои собственные цели, капитал и иерархию. Только вот к власти в нем пришли люди, в интересы которых входило нечто большее, чем поиск Третьего Пути. После выхода книги, его члены перешли к решительным действиям. «Нравы и повадки…» были для них как «Майн кампф» для последователей Гитлера. Орден выкупил почти все экземпляры единственного издания. Нет, эта попытка пройти на Холмы была далеко не первой, но самой продуманной и подготовленной. Детище Фергюсона за двести лет превратилось в сплоченный коллектив фанатиков, а ведь известно, что нет ничего крепче братства одержимых общей идеей.
Однако тридцать с небольшим лет назад по человеческому летоисчислению одна из дочерей Холмов, полукровка по имени Александра, встретила своего будущего мужа. Большинство фей видят в момент встречи пророческие видения, но Александре привиделось нечто неожиданное: она узрела не только прекрасные мгновения рядом с возлюбленным, но и предназначение своей еще не родившейся дочери. Пророчество было страшным: Александра должна была оставить свою маленькую дочь на волю судьбы, чтобы та через несколько лет могла прорвать стену между мирами. Будущей матери пришлось решать, пойти ли по предначертанному пути или отказаться от избранника. Она выбрала первое, потому как второй вариант грозил миру фей страшными последствиями…
— Постой, — перебила я подругу. — Если бы я не смогла самостоятельно пройти по мосту тогда, в детстве…
— Последствия были бы ужасными. Я бы погибла. Никто из фей не пошел бы на переговоры с зифом. Отец Веры умер бы, а она просто избавилась бы от моего тела, тем более, что мне оставалось недолго. Сеня связался бы с другой феей, у Ордена уже была целая картотека, и убедил бы ее провести его к Истинным. Конечно, он попал бы в другое место, не на Холмы Искупления, благополучно миновав расплаты. У него была готова легенда: он был моим возлюбленным, меня убили подлые зифы, вуаля, вот вам Вера на блюдечке, а дальше… сей панику и властвуй: зифы среди нас! Феи гибнут пачками! А это, позвольте представить, другие «несчастные влюбленные, потерявшие своих подруг»…
— Это я знаю, — перебила я подругу. — Отчим Сени рассказал кое-что перед гибелью. Но это бред какой-то…неужели, Истинные поверили бы…
— Да, — твердо сказала Аглая. — Ты ведь не смогла его «прочитать». А он такой не один. Посмотри на нас. Мы существа искусства, любви, волшебства. Открой любую книгу о магии и любви и будь уверена, что написал ее потомок фейри. Единственная война, в которой мы смогли победить, имела место только потому, что возглавлял ее король людей. Ты спутала им все карты. Благодаря жизненным обстоятельствам, выковавшим твой характер, ты не фея, живущая среди людей, а человек, открывший для себя мир фей. Может быть, ты думала, что ты – Золушка, которую все-таки не пустили на бал, а только дали поглядеть на него в окошко, но это не так. Первый мост в гиблое место – твой выбор. Спасение пропавшей подруги – тоже. И месть, да… Никто из нас не помышлял бы о мести, ведь недаром у нас есть Холмы Искупления, но ты пошла до конца. Тебя проверяли. Истинные вставляли тебе палки в колеса, но ты нашла способ. Еще одно небольшое усилие… и ты будешь свободна от всех пророчеств. Закончи войну с Орденом, продолжи начатое. Ты теперь не одна. Многое изменилось. Некоторые из фей так воодушевлены, что готовы общаться с зифами. Такого не было тысячу лет.
Я долго молчала. Мы ели какую-то еду, смотрели в окно, слушали скрипку грустного музыканта. Я знала, что пойму, что на моей чаше весов долг перевесит боль воспоминаний девочки-сироты. Картинка сложилась, и в ней не только моя судьба была разрезана на бесформенные кусочки. Но сколько времени займет процесс смирения и принятия? Только одно грело мне душу – мысль о том, что где-то за сотни километров от меня молодой мужчина во врачебном халате ласково берет на руки очередного маленького пациента. Когда-нибудь он возьмет на руки нашу дочь.
Я подняла голову и встретилась с жадным взглядом подруги. Аглая подобралась, сбросила с лица участливую мину и потерла руки:
— Вижу. Что ты согласна. Хватит вздыхать и обижаться. Все хорошо, а будет еще лучше. Сейчас ты мне все расскажешь! Каков он?
— Кто?
— Потомок Короля?
— Кто?!
— Твой избранник.
— Окстись! Он обыкновенный человек! В нем ни капли волшебной крови!
— Это ты – обыкновенная дура! Тебе любовью глаза застлало?!
— Что, еще одно пророчество? — в панике завопила я. — Не хочу!
— Да куда ты денешься! Все продумано еще до нас. И дети ваши… их уже ждут на Лугах, — подруга еще раз запустила пальцы в клатч и достала маскот на толстой серебряной цепочке.
Я потянулась к нему, но она отдернула руку.
— Ладно, — сказала я, усмирив волнение. — Хорошо, я поняла. Он – потомок Короля. Но какого…черта!
Аглая подкатила глаза, но отдала мне маскот. Я взяла кулон, намеренно избегая поворачивать его «мертвой» стороной. Бог мой, он был похож, этот грустный юноша, искусно вырезанный из рога! Похож на Игоря! Вот только на нем была корона!
— Осталось вырезать надпись. Что написать? — спросила Аглая.
— Напиши… — пробормотала я, — «я буду с тобой до конца». Банально, я знаю. Но это правда.
