Приручить Ёжика

23.10.2021, 13:52 Автор: Тата Ефремова

Закрыть настройки

Показано 1 из 17 страниц

1 2 3 4 ... 16 17


Глава 1


       
       Это был очень плохой день. Во-первых, мне пришлось остаться на пятую пару. Во-вторых, Горкин, который последние два дня не давал мне проходу, отыскал меня в «предбаннике» у нашего философа Родиона Петровича. Я Родиону Петровичу пропуски отрабатывала – раскладывала по папкам темы. У пожилого академика Любцева была прекрасная метода вести пары – он нам на парты выдавал курсовики студентов прошлых лет:
       — Ознакомьтесь с этой чушью, пока меня не будет. И каждому потом объяснить, почему это чушь, с доказательствами.
       И шел по своим делам. Всем нравилось. Без Канта и Гегеля, разумеется, не обходилось, но курсовики были уж очень с интернета стыренными – чушь находилась в них на раз-два-три, так как при попытке переписать копипаст своими словами страдальцы вставляли в них откровенную философскую ересь.
       В общем, пару пар я пропустила. По личным обстоятельствам. И, кстати, из-за Ромки Горкина: один раз, когда телки-поклонницы Романа на меня наехали, второй – когда я собрала нашу общажную команду и пошла отстаивать свои честь и достоинство, короче, на стрелку с телками. Доказала, что у меня с Ромкой только деловые отношения. Оба раза четвертой парой стояла философия. Телки, кажется, не очень поверили, но отстали.
        Поэтому когда я увидела Горкина в кабинете Любцева, мне поплохело. Долго он меня мучить будет?
       — Ну чего тебе опять? — взвыла я. — Я же сказала, заказы не беру.
       — Берешь, — сказал Ромка. — Я видел, ты Ольге Долькиной тест писала.
       — Я неправильно выразилась, извини. Я у тебя заказы не беру.
       — Ну Ёжик, ну будь человеком, — заныл Горкин. — Мне не к кому больше обратиться.
       — Что у тебя? Перевод? Через гугл пропусти.
       — Очумела? Гугл транслейт? Мне Новицкая незачет влепит! Ну пли-и-из! Я заплачу?!
       — Конечно заплатишь! Но не мне! Ищи кого-нибудь другого.
       — Ну Аль… Ну они не будут тебя больше донимать. Я им все объяснил. Что это был дружеский чмок, а не поцелуй. Что между нами ничего нет.
       — Я им это раз… тридцать повторила! Эти твои телки, как ты их называешь, сказали… сказали, я на тебя как-то по-особенному смотрела! Это как?!
       — Может, как на клиента, который тебе бабок должен? — робко предположил Горкин.
       — Точняк! А ты и должен! Вали, Ром! Я занята.
       — Ну Ёж! Ну по дружбе! Давай помогу!
       Горкин принялся суетливо запихивать распечатки в файлы, бормоча:
       — А между прочим, если ты мне перевод сделаешь, я тебе нового клиента подгоню. Классного. Богатого. Андрюха Минаков, слышала? С экономического. Он язык знает, но ему лень. Он вообще оболтус. Спортсмен, поэтому его в универе терпят. Встречается с Надей Кутихиной с журналистики, она профсоюзница и что-то там еще, по благотворительности. Популярная парочка.
       — Главное, чтобы была платежеспособная, — пробурчала я и переспросила: — Экономический?
       — Ага.
       Я призадумалась. Люблю экономистов. Я в их терминологии наблатыкалась. Это раз. Они в другом корпусе нашего студгородка. Это два. Там меня знают только «клиенты». Пришла, взяла задание – вернулась, забрала деньги. Все.
       — Он из какой группы?
       — Из восьмой.
       — А-а-а… Тоже Новицкая ведет?
       — Так ото ж.
       Я еще глубже задумалась. Татьяна Михайловна преподавала сразу на нескольких факультетах и была жестким и непреклонным учителем. Остальные преподы английский преподавали постольку-поскольку, учитывая, что со школьной скамьи в вуз мы приходили далеко не полиглотами (у меня ситуация другая). А Новицкая имела привычку всех иметь. Это только у нее студенты по всей лексике отдельный зачет сдавали. Татьяну Михайловну и ее манеру задавать огромные переводы из ею же самой написанных брошюр я обожала – она меня кормила, в переносном смысле. Я научилась делать переводы так, что комар носа не подточит. По крайней мере, жалоб от клиентов пока не поступало.
       — Ладно, — решилась я. — Скажи этому…
       — … Андрею.
       — Да. Скажи ему, чтобы он какую-нибудь тетрадь свою подготовил, где у него почерк… ну… типичный, но разборчивый.
       — Да, знаю. А я? А мне?
       — Давай свое задание.
       — А скидка будет?
       — Обойдешься. Ты мне еще моральную компенсацию должен.
       — Злюка, — сказал довольный Горкин, доставая из сумки тетрадь и брошюру «Английский в сфере Масс-Медиа». — А с девчонками я еще раз поговорю. И все отдам… завтра.
       Когда он ушел, я продолжила раскладывать курсовики. Кап. Кап. Несколько слезинок попали на пыльный пластик папок. Ну вот что это? Я пошла в маленький преподавательский туалет на этаже и разрыдалась. Черт меня дернул влюбиться в приятеля. Мы с Горкиным познакомились вначале первого курса. Он узнал, что я хорошо знаю язык, и начал давать мне заказы. Мы даже тусовались практически в одной компании. Он сначала был для меня… как друг. А потом стал петь в студенческой группе.
       В школьные годы Роман учился в музыкалке, бросил, доучивался уже в группе, местной, но довольно популярной, самой настоящей, «Подпольный синдикат», кажется. В универе его ребята из рок-бэнда сразу приметили. Пел он на сцене вкрадчиво, с улыбкой, с какой-то невероятной харизмой. И началось: поклонницы, амуры-купидоны.
       Мы продолжали общаться. И чем дальше, тем глубже я влипала и тем больше таяли мои надежды. Зачем ему Горкину, Алина Ёж, обычная студентка, заурядная, суетливая, с первых месяцев учебы озабоченная тем, как бы заработать? Ведь мама у меня – простая учительница, сутки за компом и над тетрадками, репетиторство даже на выходных и каникулах. Деньги брать у нее я не могу, мне стыдно. У нас квартира сыплется вся просто, а у мамы мечта – ремонт, хоть небольшой: нормальная мебель, а не гэдээровская семьдесят шестого года выпуска, и обои без выгоревших полос, и краны не гнилые, протекающие, и трубы нормальные, а не с тоннами ржавчины внутри.
       Я платила за общагу, покупала себе еду на свои кровные и послушно, несмотря на вечное искушение перекусывать на бегу, готовила себе на нашей общажной кухне. Мама хорошо знала, как опасно лишать себя горячей пищи, и постоянно мне об этом напоминала.
       Мои соседки по блоку сначала приглашали меня на разные тусовки, пытались познакомить с парнями, напоить, научить курить (причем, не только табак), прогуливать пары, а потом смирились и посчитали безнадежной. С ними я старалась поддерживать нормальные отношения, о чем потом, учитывая контингент поклонниц Ромки, совсем не пожалела.
       Этот поцелуй вышел как-то случайно. Я хотела Ромку в щечку клюнуть, как обычно. Я этого момента наших деловых встреч всегда ждала, а он никогда против не был. Лицо у него… чистое, красивое, пушок блондинистый на щеках, не колючий, мягкий. Вышло странно: Горкин повернулся, и я попала губами в его губы. Он шутливо поднял брови, потом рассмеялся. Я тоже захихикала, мол, бывает же. А теперь пла?чу.
       Я стояла в туалете и рыдала. Открыла кран, принялась плескать в лицо ледяную воду, опять разрыдалась, стала нащупывать контейнер с полотенцами. Кто-то вложил мне бумажную салфетку прямо в руку. Я быстро вытерла глаза, посмотрела и сказала:
       — Здравствуйте, Людмила Геннадьевна.
       Рядом со мной стояла и улыбалась преподаватель по маркетингу с журналистики, очень милая девушка, сама недавняя выпускница Каратовского вуза.
       — Ты Алина… Ёж, да? Что случилось? Двойка?
       — Нет. Из…звините.
       — А чего прощения просишь? Право на слезы прописано у нас в Конституции.
       — Да? — удивилась я.
       — Ну… может, я и утрирую. Зато ты сразу рыдать перестала. Любовь?
       Я наклонила голову и кивнула.
       — Бывает, — Людмила Геннадьевна поправила прическу. — Не расстраивайся. Плакать можно, расстраиваться – нельзя.
       — Потому что нервные клетки не восстанавливаются? — попыталась пошутить я. В такой неловкой ситуации я давно не бывала.
       — Нет, потому что ты тратишь свое внимание на кого-то, кто этого совершенно, судя по твоему расстроенному лицу, не достоин. Он тебя обманул?
       — Нет. Просто не замечает… считает другом. Я… никакая. Безнадежная трудоголичка.
       — О-о-о, — протянула преподавательница. — Ну что тебе сказать? Есть такой популярный сюжет в фильмах: девушка долго ходит невидимкой, преображается, и ОН сразу начинает ее замечать. Ах, какой я дурак! Где были мои глаза? Ведь вот она, та самая, единственная! — Людмила Геннадьевна так все это изобразила, что я невольно рассмеялась. — Ты и без этого милая, Алина. Красивое платье, модная прическа, макияж – это для привлечения самцов, из животного мира, понимаешь? А мы люди. Однажды ты будешь усталой, разбитой, невыспавшейся, с размазанной тушью или с опухшими ногами. И что тогда? Пойдет искать очередную преображенную? Если он сейчас тебя не разглядел, не стоит это твоих слез. И, кстати, в природе самки обычно серенькие, это их защита. Хм… что-то Остапа понесло. Просто люблю секретничать в дамских комнатах. Тут все проще и человечнее.
       Преподавательница скрылась в кабинке, а я деликатно поспешила прочь, крикнув:
       — Спасибо!
       


       
       Глава 2


       
       Вернувшись, Любцев меня отпустил. Выглядел академик довольным – сытым. Кормился он у нас в студенческой столовке, не брезговал. На следующий день Любцев посчитал мои пропуски отработанными. Золотой человек. Только алкоголик.
       Можно было идти в общагу. У меня джинсы были грязными: курсовики на полках застоялись и стряхнули пыль веков прямёхонько на коленки. Ничего, у Киры, соседки по блоку, есть стиралка, напрошусь, мы дружим.
       По дороге добрый боженька послал мне еще одного клиента. Клиентку. Ею стала…та-дам!... Кристина с третьего курса, любительница сетевых статусов с ошибками, вроде «I miss your terrible», «Never dive up!» или «Live sucks». Читать ее английский было сплошным удовольствием. Мне, но не Новицкой, которую в народе величали Круэллой. Поэтому Кристина в который раз вылавливала меня после пар. В качестве «аванса» она покупала мне в соседнем с универом кафе манговый раф в большом стаканчике. Вот и сейчас она стояла с двумя стаканами кофе.
       — Мля, Ёж! Где тебя носит?! Ты почему на сообщения не отвечаешь?
       — Я ответила, что задержусь. Думала, ты не станешь ждать.
       — Да куда я денусь? У меня зачет завтра! Меня без всех переводов не допустят.
       — Сколько текстов?
       — Три.
       — Ни фига себе! Раньше нельзя было подогнать?
       — Да ты понимаешь… то-сё… Но ты ведь возьмешься, да? Мне надо, чтоб моим почерком и с моими ошибками. Иначе Круэлла поймет.
       — Без проблем. Фирма гарантирует качество и достоверность. Мои расценки ты знаешь. За срочность штука сверху.
       — Да не вопрос!
       — Ой, подожди.
       У меня в рюкзаке верещал телефон. Звонил Ромка. Я сердито рявкнула в трубку:
       — Чего тебе? Ты задолбал уже!
       — Чё опять злишься, Ёжик? Мы с клиентом у фонтана. Клиенту скоро на тренировку.
       — Как? Уже сегодня? Так быстро? — я отпила из стакана.
       Вкус кофе показался мне подозрительным, но я не стала обращать внимания, мучительно размышляя, как успеть принять заказ у Кристины и за пять минут добежать к фонтану.
       — Ладно, ладно, никуда не уходите. Ты цены назвал?
       — Конечно, Аль, первым делом. Клиент согласен.
       Отлично! Полторы штуки на дороге не валяются. Андрюха… как его там… по словам Горкина, парень обеспеченный, потянет.
       Лицо зачесалось: сначала веки, потом верхняя губа. Я уже заканчивала просматривать задание, когда Кристина со страхом в голосе спросила:
       — Аль, чё с тобой? У тебя веки опухли.
       Я посмотрела на стаканчик в руках. Понюхала.
       — Кристин, какой сироп?
       — Клубничный. Я забыла сказать, манго не было.
       — Крис, блин! У меня аллергия на клубнику!
       Третьекурсница охнула и запричитала. Я выхватила у нее методичку и кинулась бежать. В аптеке купила антигистамин и бутылку «Ессентуков». Поздно. Лицо опухло, глаза превратились в щелки. Это дня три, не меньше, если не больше, у меня всегда так. Умереть не умру, а на мир буду смотреть в одну четвертую «оптики».
       При виде меня у Горкина вытянулось лицо.
       — Аль, у тебя…
       — Я знаю.
       — Э-э-э… ладно. Это Андрей. Это Алина. Я пошел.
       Приятель двинулся прочь, оглядываясь. Класс, ваще! Я мрачно посмотрела на Минакова. Тот равнодушно посмотрел на меня. Ничего такой. Спортивный, высокий, широкоплечий, на лице модная нынче поросль. Не красавец, конечно, с Ромкой не сравнить. Взгляд как бы вскользь. Мне сейчас такой взгляд и нужен. Сзади Минакова стояла, придерживая два дорогих и красивых велосипеда, высокая девушка. Смотрела она на меня, скажем так, пристально и увлеченно, брезгливо подняв верхнюю губу. Да ради бога! Хоть горшком назови, только деньги плати.
       — Вот, — парень достал из кармана брошюру, помятую тетрадь в клеточку и такую же, но чистую и новую. — Нужно не так, чтобы супер складно, окей? Я на парах мало разговариваю. Не люблю лишнюю… поэтику.
       — Угм, — прошамкала я, губы еще больше опухли. — Косноязычие входит в стоимость заказа.
       На лице третьекурсника мелькнуло что-то вроде улыбки.
       — Слушай, — он почесал висок под вязаной шапочкой. — Только одна проблема. Я деньги с карты не успел снять. Давай в следующий раз расплачусь.
       — В следующий раз не водолаз, — объяснила я, таблетка начала действовать, говорить стало легче. — Пришлешь мне на карту предоплату, я сделаю часть задания, вышлю в вотсап фото сделанного. Давай свой номер телефона.
       — Деловая колбаса, — с легкой усмешкой сказал Андрей. — Почему до сих пор еще на мерсе не рассекаешь?
       — А на выслушивать шутки юмора у меня другие расценки. Ознакомить? — сказала я, доставая телефон. — Диктуй. Я тебе вызов кину. Запиши. Алина Ёж.
       — Как?
       — Глуховат? Людям с ограниченными возможностями скидка. Ёж Алина.
        Лицо Андрея сделалось задумчивым. Я чувствовала, что он меня разглядывает, как и его подружка, которая даже ближе подошла. Да ради бога! Повторюсь: любой каприз за ваши деньги.
       


       
       
       Глава 3


       
       Домой я вернулась в ужасном состоянии. Кости ныли, руки, щеки и веки чесались. Наглоталась таблеток. Антигистамины действовали, но от всех от них без исключения, даже от самых дорогих, меня клонило в сон.
       Я себя проклинала. Да, деньги нужны, но нужно было просто сказать, чтобы Ромка передал мне заказ Минакова через кого-нибудь из общажного люда! Зачем я туда поперлась, такая страшная? Да, знаю, зачем! Решила устроить другу проверку. А он ее не прошел. Горкин не поинтересовался, не заболела ли я. Что со мной? Может, мне плохо стало? А мне и стало! Просто так на пол-лица не краснеют! Ромке стыдно было даже постоять возле меня. А ведь это как раз то, о чем говорила Людмила Геннадьевна в туалете. Вот и хорошо! Хотела я навсегда разорвать наши двусмысленные отношения – вот, получите и распишитесь!
       На следующий день я пошла только на зачет, а с консультации отпросилась, потому что даже в больших темных очках людей пугала. Ничего, у меня почти везде «автоматы». Сидела в блоке, писала переводы. От Андрея пришла сразу вся сумма. Я занялась его заказом, адаптируя текст под минималистичный стиль речи Минакова.
       Днем звонила маме. Бабушка опять болеет. Мама не жаловалась, просто по моему требованию назвала новые цены на некоторые лекарства, поддерживающее хрупкое здоровье бабули. Пипец! Мама опять наберет уроков, я знаю. Была бы она, как другие репетиторы: отучила по тестам, скачанным из интернета, деньги взяла – и нормалек! Нет, она выкладывается, переживает, устает.
       Мне нужно больше заказов. Срочно. Хорошо, что Новицкая, в народе Круэлла (* - персонаж из мультфильма «Сто один далматинец», Круэлла Д’Эвиль, в переводе «жестокая и злая»), – динозавр от английского, требует все письменно, потому что «challenging, but rewarding»(* * - сложно, но полезно).

Показано 1 из 17 страниц

1 2 3 4 ... 16 17