— Моя сестра Лоар давно уже хотела познакомиться с вами.
Девушка согласно кивнула.
— Салиасу рассказывал мне. Это ведь ты Руана? — она обратилась ко мне. — А ты Чинция?
Молодая ведьма неожиданно сделала реверанс. Заметив мой удивленный взгляд, она пояснила:
— Именно так приветствуют принцесс в моём мире.
Лоар звонко рассмеялась.
— А ты и вправду ведьма. Да, меня прозвали Степной принцессой.
Она вновь обратилась ко мне:
— Салиасу рассказал мне о том, что тебе нравится степь. Ты останешься здесь? Если хочешь мы могли бы попробовать сделать тебя такой же, как мы сами. Если получится.
Чинции они не предложили этого. Возможно потому, что она изначально и так владела подобной возможностью.
— Конечно, получится, — уверенно сказал Салиасу.
У меня защемило сердце. Я на миг представила себе — стать такой же как Салиасу, как Лоар. Связать свою жизнь навсегда с этим миром. Соблазн был велик. Но что-то удерживало меня. Я покачала головой.
— Спасибо, Лоар. Я действительно полюбила эту степь.
Степная принцесса улыбнулась.
— Но ещё раньше я решила вернуться домой.
Послышался тяжкий вздох.
— Твоя воля, — Лоар внимательно посмотрела на меня. — Но знаешь ли ты, на что себя обрекаешь? За прошедшее здесь время ты не просто полюбила степь, она теперь у тебя в крови. Ты никогда не сможешь забыть этот мир, как бы ни старалась.
— И всё-таки я попробую вернуться, — сказала я.
— Я пойду с тобой, — сказала вдруг Чинция. — Меня не держат никакие миры. Будет интересно посмотреть твой.
— Я тоже пойду с вами, — Салиасу шагнул к нам и замер.
В его глазах промелькнуло что-то, что заставило моё сердце сжаться. Но он сразу прикрыл их ресницами и больше не смотрел в нашу сторону. Только на сестру.
Лоар окинула нашу троицу сожалеющим взглядом.
— Тогда счастливого вам пути. Лёгкой дороги.
9.
Мы покинули Степной город на рассвете следующего дня. Очень скоро последние домики скрылись за горизонтом. Шли долго. В полдень пришлось сделать привал. Балки всё не было, и я уже стала сомневаться, правильное ли направление мы взяли. В прошлый раз я за меньшее время добралась до Степного города. Чинция, так и не сменившая свой ярко-красный наряд, посмотрела на солнце.
— Так бывает, когда переходишь из одного мира в другой. При выходе переход затягивается. Бывает, что мир не хочет тебя отпускать и даёт ещё один шанс. Однажды я шла целую ночь.
В знойном мареве дня томились степные травы. И горечью разлуки пахла полынь.
Лишь когда день стал клониться к вечеру, мы увидели долгожданную балку. Тропинка тоненькой ленточкой скользила меж кустов жасмина.
— Ну, лёгкого перехода, — Салиасу нашёл мою руку, сжал и первым шагнул вперед.
Старая станция встретила нас тишиной, нарушаемой лишь стрекотом кузнечиков. Тонкий звон наполнял воздух. Вдалеке прозвучал гудок при¬ближающейся электрички.
Солнце уже почти село, когда мы добрались до моего родного города.
Здесь, на троллейбусной остановке, напротив какого-то магазинчика, мы расстались. Я смотрела им вслед, когда они переходили дорогу. Ведьма и оборотень. Опасное сочетание. Чинция слишком непредсказуема. Но я верила Салиасу. Он не даст ей сделать ничего такого, о чём можно было бы позже пожалеть. Я вдруг вспомнила его глаза, смотрящие на меня. В какой-то момент мне показалось, что он хотел мне сказать что-то очень важное. Но как раз в этот момент я отвлеклась на проезжающий мимо автобус. Мне стало больно. Мучительно больно. Почему только я отка¬залась от предложения Лоар. Почему уже здесь ничего не сказала Салиасу, не ок¬ликну его.
Я стояла и смотрела на дорогу, по которой мчались машины. Ни Салиасу, ни Чинции давно не было видно. Гнедой жеребец и тонконогая вороная кобыла. Такими вместе я их никогда не видела. Но такими я их запомнила почему-то на фоне пламенеющего закатного неба. Мне вновь стало мучительно больно. Сердце щемило от непонятной тоски.
Был тёплый летний вечер. Голубоватые тёни тополей ложились на дорогу. Он нашёл меня в маленькой скверике напротив перекрёстка. Я нс слышала, как он подошел.
— Руана, — Салиасу тихо назвал меня по имени. Я думала, что вся эта история осталась в прошлом и не ожидала его увидеть, хотя и знала, что он и Чинция до сих пор где-то в городе.
— Здравствуй, — я улыбнулась ему, но улыбка получилась какой-то усталой и немного грустной.
— Я ухожу, Руана, — Салиасу смотрел мне в глаза, словно силясь прочесть что-то в них, что-то о чём, возможно, я и сама не догадываюсь.
— Уходишь?
— Я возвращаюсь в Степной город. Не могу больше оставаться здесь. Этот мир не для меня.
Я кивнула.
— Ковыльные просторы без конца и края, полуденный запах трав и жаворонок в вышине... — я прикрыла глаза, вспоминая мир на Перекрёстке. — А зимой...
Интересно, каково там зимой, подумала я. Словно издалека до меня донёсся голос Салиасу:
— Ты понимаешь, да?
— Да. А как же Чинция? — вопрос сорвался с моего языка прежде, чем я подумала.
— Чинция остается.
— Но разве вы не вместе?
Он перебил меня.
-Она остается. Я расстался с ней почти сразу. У нас разные дороги. Я не нужен ей. И что очень важно — она мне тоже не нужна.
Я спросила, все ещё не открывая глаз:
— Важно для кого?
— Для меня и... послушай...
Я открыла глаза и посмотрела на него.
-Что?
— Нет, ничего, — и, чуть помедлив, спросил:
— Ты вернешься со мной?
— Почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Наверное, потому что ты... Знаешь, хотя ты и рождена в этом мире, не принадлежишь ему. Мне кажется, что ты здесь такая же чужая как и я.
Его слова больно резанули меня. Я встретилась с ним глазами и по¬няла, что он ждёт ответа. Моего ответа.
— Я не знаю, Салиасу. Я ничего не знаю. Я не смогу, — я ненавидела себя за эти слова, но ничего нс могла с собой поделать. Я была в смя¬тении. Возможно, скажи он другую причину, озвучь не только взглядом, но и словами... — Я не готова ещё сделать этот шаг. И не знаю даже, буду ли когда-нибудь готова.
Силиасу вздохнул.
— Я понимаю тебя. Прости.
Он повернулся, чтобы уйти, но остановился.
— Если ты всё-таки однажды решится, то знай — дорога через балку всегда открыта для тебя. Я буду ждать.
И он ушёл. А я осталась. Осталась, хотя сердце рвалось за ним. Глупое сердце. Я так и не сказала самых важных слов.
Эпилог
С тех пор прошёл почти год. И каждую ночь мне снится один и тот же сон. Бескрайняя ковыльная степь под светло-голубым небом и маленький городок на краю света. Или всё-таки на Перекрестке миров? Я вижу, как ветер играет в верхушках тополей, и слышу пение жаворонка. И по волнующемуся морю ковыля летит гнедой конь с развевающейся гривой. Сон обрывается, а я ещё долго не могу заснуть, и чувство утраты и разочарования переполняет меня. Салиасу, Салиасу. Что же я натворила? Как слепа тогда была.
Салиасу! Я чувствую, что скоро, очень скоро, я сложу свою сумку и на первой же электричке доберусь до старой станции у подножия. Может быть, это произойдёт на следующей неделе, а может уже сегодня, как только окончится эта ночь. Наверное, сегодня. Ты обещал, что дорога через балку будет открыта. Ты помнишь? Конечно , помнишь.
Я скоро приду. Жди меня.
Девушка согласно кивнула.
— Салиасу рассказывал мне. Это ведь ты Руана? — она обратилась ко мне. — А ты Чинция?
Молодая ведьма неожиданно сделала реверанс. Заметив мой удивленный взгляд, она пояснила:
— Именно так приветствуют принцесс в моём мире.
Лоар звонко рассмеялась.
— А ты и вправду ведьма. Да, меня прозвали Степной принцессой.
Она вновь обратилась ко мне:
— Салиасу рассказал мне о том, что тебе нравится степь. Ты останешься здесь? Если хочешь мы могли бы попробовать сделать тебя такой же, как мы сами. Если получится.
Чинции они не предложили этого. Возможно потому, что она изначально и так владела подобной возможностью.
— Конечно, получится, — уверенно сказал Салиасу.
У меня защемило сердце. Я на миг представила себе — стать такой же как Салиасу, как Лоар. Связать свою жизнь навсегда с этим миром. Соблазн был велик. Но что-то удерживало меня. Я покачала головой.
— Спасибо, Лоар. Я действительно полюбила эту степь.
Степная принцесса улыбнулась.
— Но ещё раньше я решила вернуться домой.
Послышался тяжкий вздох.
— Твоя воля, — Лоар внимательно посмотрела на меня. — Но знаешь ли ты, на что себя обрекаешь? За прошедшее здесь время ты не просто полюбила степь, она теперь у тебя в крови. Ты никогда не сможешь забыть этот мир, как бы ни старалась.
— И всё-таки я попробую вернуться, — сказала я.
— Я пойду с тобой, — сказала вдруг Чинция. — Меня не держат никакие миры. Будет интересно посмотреть твой.
— Я тоже пойду с вами, — Салиасу шагнул к нам и замер.
В его глазах промелькнуло что-то, что заставило моё сердце сжаться. Но он сразу прикрыл их ресницами и больше не смотрел в нашу сторону. Только на сестру.
Лоар окинула нашу троицу сожалеющим взглядом.
— Тогда счастливого вам пути. Лёгкой дороги.
9.
Мы покинули Степной город на рассвете следующего дня. Очень скоро последние домики скрылись за горизонтом. Шли долго. В полдень пришлось сделать привал. Балки всё не было, и я уже стала сомневаться, правильное ли направление мы взяли. В прошлый раз я за меньшее время добралась до Степного города. Чинция, так и не сменившая свой ярко-красный наряд, посмотрела на солнце.
— Так бывает, когда переходишь из одного мира в другой. При выходе переход затягивается. Бывает, что мир не хочет тебя отпускать и даёт ещё один шанс. Однажды я шла целую ночь.
В знойном мареве дня томились степные травы. И горечью разлуки пахла полынь.
Лишь когда день стал клониться к вечеру, мы увидели долгожданную балку. Тропинка тоненькой ленточкой скользила меж кустов жасмина.
— Ну, лёгкого перехода, — Салиасу нашёл мою руку, сжал и первым шагнул вперед.
Старая станция встретила нас тишиной, нарушаемой лишь стрекотом кузнечиков. Тонкий звон наполнял воздух. Вдалеке прозвучал гудок при¬ближающейся электрички.
Солнце уже почти село, когда мы добрались до моего родного города.
Здесь, на троллейбусной остановке, напротив какого-то магазинчика, мы расстались. Я смотрела им вслед, когда они переходили дорогу. Ведьма и оборотень. Опасное сочетание. Чинция слишком непредсказуема. Но я верила Салиасу. Он не даст ей сделать ничего такого, о чём можно было бы позже пожалеть. Я вдруг вспомнила его глаза, смотрящие на меня. В какой-то момент мне показалось, что он хотел мне сказать что-то очень важное. Но как раз в этот момент я отвлеклась на проезжающий мимо автобус. Мне стало больно. Мучительно больно. Почему только я отка¬залась от предложения Лоар. Почему уже здесь ничего не сказала Салиасу, не ок¬ликну его.
Я стояла и смотрела на дорогу, по которой мчались машины. Ни Салиасу, ни Чинции давно не было видно. Гнедой жеребец и тонконогая вороная кобыла. Такими вместе я их никогда не видела. Но такими я их запомнила почему-то на фоне пламенеющего закатного неба. Мне вновь стало мучительно больно. Сердце щемило от непонятной тоски.
Был тёплый летний вечер. Голубоватые тёни тополей ложились на дорогу. Он нашёл меня в маленькой скверике напротив перекрёстка. Я нс слышала, как он подошел.
— Руана, — Салиасу тихо назвал меня по имени. Я думала, что вся эта история осталась в прошлом и не ожидала его увидеть, хотя и знала, что он и Чинция до сих пор где-то в городе.
— Здравствуй, — я улыбнулась ему, но улыбка получилась какой-то усталой и немного грустной.
— Я ухожу, Руана, — Салиасу смотрел мне в глаза, словно силясь прочесть что-то в них, что-то о чём, возможно, я и сама не догадываюсь.
— Уходишь?
— Я возвращаюсь в Степной город. Не могу больше оставаться здесь. Этот мир не для меня.
Я кивнула.
— Ковыльные просторы без конца и края, полуденный запах трав и жаворонок в вышине... — я прикрыла глаза, вспоминая мир на Перекрёстке. — А зимой...
Интересно, каково там зимой, подумала я. Словно издалека до меня донёсся голос Салиасу:
— Ты понимаешь, да?
— Да. А как же Чинция? — вопрос сорвался с моего языка прежде, чем я подумала.
— Чинция остается.
— Но разве вы не вместе?
Он перебил меня.
-Она остается. Я расстался с ней почти сразу. У нас разные дороги. Я не нужен ей. И что очень важно — она мне тоже не нужна.
Я спросила, все ещё не открывая глаз:
— Важно для кого?
— Для меня и... послушай...
Я открыла глаза и посмотрела на него.
-Что?
— Нет, ничего, — и, чуть помедлив, спросил:
— Ты вернешься со мной?
— Почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Наверное, потому что ты... Знаешь, хотя ты и рождена в этом мире, не принадлежишь ему. Мне кажется, что ты здесь такая же чужая как и я.
Его слова больно резанули меня. Я встретилась с ним глазами и по¬няла, что он ждёт ответа. Моего ответа.
— Я не знаю, Салиасу. Я ничего не знаю. Я не смогу, — я ненавидела себя за эти слова, но ничего нс могла с собой поделать. Я была в смя¬тении. Возможно, скажи он другую причину, озвучь не только взглядом, но и словами... — Я не готова ещё сделать этот шаг. И не знаю даже, буду ли когда-нибудь готова.
Силиасу вздохнул.
— Я понимаю тебя. Прости.
Он повернулся, чтобы уйти, но остановился.
— Если ты всё-таки однажды решится, то знай — дорога через балку всегда открыта для тебя. Я буду ждать.
И он ушёл. А я осталась. Осталась, хотя сердце рвалось за ним. Глупое сердце. Я так и не сказала самых важных слов.
Эпилог
С тех пор прошёл почти год. И каждую ночь мне снится один и тот же сон. Бескрайняя ковыльная степь под светло-голубым небом и маленький городок на краю света. Или всё-таки на Перекрестке миров? Я вижу, как ветер играет в верхушках тополей, и слышу пение жаворонка. И по волнующемуся морю ковыля летит гнедой конь с развевающейся гривой. Сон обрывается, а я ещё долго не могу заснуть, и чувство утраты и разочарования переполняет меня. Салиасу, Салиасу. Что же я натворила? Как слепа тогда была.
Салиасу! Я чувствую, что скоро, очень скоро, я сложу свою сумку и на первой же электричке доберусь до старой станции у подножия. Может быть, это произойдёт на следующей неделе, а может уже сегодня, как только окончится эта ночь. Наверное, сегодня. Ты обещал, что дорога через балку будет открыта. Ты помнишь? Конечно , помнишь.
Я скоро приду. Жди меня.
