Он сумел прижать подростка к стене, надавив предплечьем на горло, и вытащил у того из-за пазухи толстую тетрадь. Оттолкнул парнишку, перелистал тетрадь и стал небрежно запихивать её во внутренний карман своего сюрко. Подросток быстро вскочил и вцепился в тетрадь руками. Сильный удар в голову — и парнишка в сером отлетел теперь намного дальше, вместе с оторванными листами. Но теперь и победитель получил хороший удар в голову, от товарища упавшего. Уложив соперника ударом ноги, серый поднял упавшего подростка и скрылся вместе с ним в темноте проулка. Третий в сером какое-то время сражался с двумя оставшимися в темном, затем подпрыгнул, ухватился за стреху, подтянулся и скрылся на крыше дома. Слышно было, как он перепрыгнул на соседнюю крышу. Преследовать его не стали. Двое в темном подняли своего товарища, подобрали остатки трофея и удалились в противоположном направлении.
Спустя давату, Атар вышел из темноты, прислушался, осмотрелся, и заметил забытый тетрадный лист у фундамента дома. Но как только он наклонился подобрать его, с крыши дома спрыгнул один из бойцов в сером. Атар сделал резкий выпад, но боец успел отклониться. И началась новая схватка. Эрим хотел прийти на помощь, но Атар жестом остановил его. Невдалеке раздался тихий свист, и серая тень отступила, сначала сделав пару шагов назад, затем развернулась, и в несколько шагов, слилась с темнотой. Эрим поднял драгоценный тетрадный лист, свернул — все равно, в лунном свете не прочесть, и спрятал в нагрудный карман. Прислушались. Тишина. Эрим направился в сторону гостиницы.
- Говоришь, кто-то в гостинице вызывает у тебя подозрения?
- Дин, Ани и Ина. За все это время я ни разу не видел, чтобы кто-то из этой троицы входил в ворота, или выходил со двора. Они ходят по гостинице, обслуживают клиентов во дворе, но никогда не выходят за ворота. Они неожиданно появляются во дворе гостиницы и так же бесследно исчезают.
- Но это невозможно!
- Вспомните нашу первую встречу.
Эрим мысленно возвращается в прошлое и радостно восклицает: - Сарай! Надо осмотреть сарай!
Атар кивает: - Осмотрел, насколько возможно. Единственная дубовая дверь из всех хозяйственных построек. Единственная дверь, что закрывается на ключ, а не на засов. Единственная дверь, которая имеет смотровую щель.
- А дайн Сак, садовник Советницы, — он как появляется в доме?
- Как все нормальные люди — через ворота.
- Это очень интересно!
Эрим еще немного прошелся по улице, остановился.
- Тогда это многое объясняет. Дайна Юла очень добра и отзывчива, и я могу поверить, что свою воспитанницу она любит, как родную дочь. И если эта любовь взаимна, - ведь девушка росла без матери, - то как принцессе навестить свою кормилицу, не привлекая внимания? Переодевшись дворцовой служанкой и используя потайной ход!
Но Атар качает головой.
- В этой стране слишком строгие правила, устанавливающие цвета одежды и поведение. Нарушивший правила очень многим рискует. Хотите сказать, принцесса, рискуя своим положением и по собственной воле, прислуживает в гостинице простолюдинам?
- А что ты думаешь об этом?
- Из двух девушек, что мы видели тогда на площади, именно компаньонка принцессы — походкой, фигурой — напоминает Ина. Вряд ли принцесса станет рисковать своей головой, а вот прислать к кормилице доверенное лицо — почему бы нет? Это, кстати, и объясняет ошибку в счете — ведь не она росла вместе с детьми кормилицы. Поэтому она и не рискует выходить со двора гостиницы.
Эрим печально улыбнулся.
- Наверное, ты прав. Но моя история про принцессу мне нравится больше.
- Лорд Эрим, вам не стоит увлекаться служанкой принцессы. В любом случае, это принесет вам только неприятности.
- Перестань, ты слишком серьезен.
- Вам тоже не стоит шутить об этом.
- А что ты скажешь об Ани?
- Вряд ли у нее серьезная должность во Дворце, и она так же близка к наследнице, как Дин, или Ина. Вам стоит обратить внимание на парня. Он появляется в гостинице чаще всех — или один, или с кем-нибудь из девушек. И именно он подал сигнал Мину подсунуть наследнице крестьянского парня. Кажется, он и впрямь имеет влияние на принцессу.
После празднования город проснулся поздно и сразу загудел — все улицы опять были забросаны листовками. Говорят, их разбросали на рассвете, как только музыканты ушли с помоста. Часть листовок подобрали и разнесли по домам загулявшие парочки, часть подобрали старики, рано ушедшие с празднования и успевшие выспаться. В новых листовках говорилось, что Верховная слишком дряхла для своего поста и давно уже ничего не решает, а Советница не думает о стране, а только о собственной наживе. В доказательство приводился ее наряд на праздновании, сверкающий драгоценностями не по возрасту.
Кан получил листовку, как только проснулся, и теперь обдумывал, что он может сделать. ... Увезти Айю из города, пока не улягутся слухи? Но тогда нужно придумать предлог, в который она поверит. И не будет ли такое бегство расценено как признание вины? Да, тот кто придумал это — циничен и расчетлив. Наследница вложила много сил и собственных денег в обустройство празднования. А все ее усилия перечеркнули одним парадным платьем. И момент был выбран самый не подходящий. Или подходящий, как посмотреть. Крестьяне, приехавшие на празднование из окрестных деревень остались ночевать в городе, рассчитывая сегодня пройтись по лавкам и к вечеру вернуться домой. Забиты все постоялые дома и гостиницы. А значит, теперь обсуждать листовки будут не только в городе, но и по всей округе. Кто это придумал? Кому выгодно это бурление? Кан потер пальцами виски. Айю в последнее время стала замкнутой и молчаливой. Титул Советницы требует хладнокровия и выдержки. Возможно, она может показаться равнодушной для стороннего наблюдателя. Но назвать Айю алчной может только тот, кто никогда с ней не встречался. Кан вернулся мыслями назад, в свое детство. Когда она не только помогла ему попасть в город, но и всячески прикрывала его отсутствие не только от дяди с бабушкой, но и от его матушки, принимая на себя весь ее гнев.
Когда-то, учась в лицее, Кан обсуждал с дядей решение правовой задачи, заданной на уроке. Когда Кан и дядюшка пришли к единому мнению, Айю вдруг сказала, что это не справедливо для одного из участников задачи — ремесленника. И разложив свои доводы по полочкам, она, еще не изучавшая законы, рассказала как можно защитить интересы работника. Ее ответ не совпал с тем, что предлагал Наставник, и тогда десятилетняя девочка заявила, что Законникам следует сначала пожить жизнью бедняка, и только потом получать право заседать в суде. Кан тогда задумался — конечно, о жизни бедняков девочка знать не может. Семья дворцового садовника, с которой она дружна, вряд ли испытывает большие тяготы. Но ведь он, будущий правитель, знает о жизни простых людей еще меньше. Айю утверждала, что для справедливого решения надо видеть обе стороны монеты, и здесь Кан был с ней согласен. Но как? Эта мысль воспаленной занозой засела в голове подростка. И бабушка, и дядя, и все Наставники постоянно твердили ему, что расплатой за высокое положение должна стать повышенная ответственность. Даже матушка не уставала напоминать ему о его долге перед страной. Но как он может быть уверен в своих решениях, если знаком только с одной стороной жизни? Если десятилетняя девочка с легкостью показала ему, что одну и ту же ситуацию можно истолковать по-разному, что Основы, на которых строится вся его жизнь не так уж и незыблемы? Он попытался расспросить слуг о жизни вне Дворца, но те слишком привыкли держать язык за зубами и к его вопросам относились с подозрением.
Однажды Кан проходил мимо служебных помещений, и увидел трех подростков, одетых в униформу дворцовых служащих. Мальчишки были явно новичками, а Старший смены куда-то ушел.
- Эй ты! Поди сюда! - крикнул один из них Кану. Кан решил, что будет забавно посмотреть на их физиономии, когда они узнают, кто он, поэтому молча подошел.
- Слышь, а ты давно здесь служишь? А где Старший? А куда нам девать снятую одежду? - Забросали они его вопросами. И Кан воспользовался ситуацией.
- Одежду? Да вот же корзина стоит, бросайте сюда. Я как раз за ней пришел.
- И куда ее потом?
- В приют отдадим.
Парни переглянулись, им явно не хотелось расставаться с домашней одеждой. Но три серебряные монетки исправили их настроение. Они сразу побросали одежду в корзину, которую Кан отнес в свою комнату.
Айю застала Кана под мостом, полоскавшим в озере одну из рубах, и конечно, захотела узнать подробности такого неслыханного трудолюбия.
- Я купил ее. Но она не свежая.
- А зачем купил? Ты хочешь ее подарить кому-то? Нужно было отдать это Дворцовым прачкам, они стирают лучше, чем ты.
- Я не могу. Тогда придется рассказать откуда она и зачем.
- Ну так рассказывай!
Узнав, что Кан хочет выйти в город в одежде низкородного, что бы узнать о настоящей жизни не из книг, а увидеть своими глазами, Айю не только не ужаснулась, она предложила выстирать и высушить всю одежду в ее саду — и никто не узнает о его нарушении Устоев. Пока одежда сохла, Кан придумал для сестры несколько объяснений, почему он идет на такое кощунственное нарушение Основ. Айю внимательно выслушала его, но сказала совсем не то, чего он от нее ожидал. Как потом ему казалось - маленькая девочка, сама не понимая, вдруг проявила взрослую мудрость, научив его выбирать решения с открытыми глазами, принимая все последствия.
- Кан, я приму любой твой поступок. Что бы ты ни выбрал, я знаю, что это будет правильное решение.
Подросток тяжело вздохнул, и признался честно.
- В том-то и дело, что я хорошо знаю, что это неправильное решение. Но я твердо уверен, что если не сделаю этого, то потом у меня не хватит смелости прийти на Испытания. И я не смогу стать хорошим правителем.
- Хорошо, давай посмотрим на это по-другому. Если об этом узнают, что тебе будет?
- Наверное, выгонят из Дворца и сильно понизят в ранге. Не на переработку же пошлют, или в каменоломни?
- И тебя это не пугает?
- Больше всего меня пугает то, как огорчатся и разочаруются те, кто меня любит.
- А если об этом не узнают, что даст тебе это ослушание?
- Ммм... Уверенность. Уверенность, что я правильно понимаю то, чему меня учат. Что я смогу принимать правильные решения. И наверное, чувство вины, что сам нарушаю Основы, которые потом должен буду охранять.
- Тогда что для тебя важнее — то, чего ты боишься, или то, к чему ты стремишься?
Кан почувствовал себя стоящим на тонкой жердочке посреди глубокой пропасти. Потом этот холод бездны он будет ощущать каждый раз, когда от его решения будет зависеть чья-то жизнь.
Айю подняла на него полные печали глаза (тогда она еще их не прятала).
- Знаешь, Кан, я совсем не такой хороший человек, как ты. Я так устала от бесконечных запретов Главы Дома, что убежала бы из Дворца при малейшей возможности, даже не задумываясь о последствиях.
В училище одежду простолюдинов Кан проносил в несколько этапов, пряча под своей одеждой. Лазейки, чтобы потихоньку выбираться из училища и незаметно возвращаться, он нашел для себя еще раньше. Но тогда прогулки в форме училища мало помогли ему — почти каждый патрульный старался помочь ему, ведь отправить ученика из училища в учебное время могли только по очень важному делу. А попытка спрятаться от патруля вызывала большие подозрения у окружающих. Оранжевый капюшон несовершеннолетнего лицеиста притягивал к себе взгляды, как сигнальный огонь в ночной тьме. Так что одежда простолюдина оказалась для него подарком небес. А потом он просто покупал нужную одежду в разных лавках, притворяясь слугой богатого дома.
Новая жизнь и новые впечатления так увлекли Кана, что поначалу он даже забыл, зачем так рвался в город инкогнито. Айю, единственная во Дворце, знавшая о его похождениях, жадно расспрашивала его обо всем. Иногда она просто спрашивала — а ты видел это? А ты бывал там-то? И он непременно хотел увидеть и побывать. Сначала он был просто наблюдателем, впитывающим, как морская губка, новые впечатления. Анализировать увиденное, без подсказки Наставника, Кан научился далеко не сразу. Однажды, наблюдая за жизнью торгового квартала, Кан заметил, что купец, договариваясь о крупной сделке, подал сигнал посторонним людям. Когда же покупатель с деньгами шел на договоренную встречу — его перехватили, и затянув в проулок попросту ограбили. Прибежавшие на помощь стражники помочь бедолаге ничем не могли — шайка слишком хорошо знала все проулки и сквозные дворы. Им даже убегать далеко не пришлось — достаточно было снять капюшон, да сменить сюрко. Самые циничные и сюрко не поменяли, а скинув капюшон, присоединились к толпе сочувствующих и «помогали» искать грабителей. Кан стал тайком наблюдать за этим купцом. В следующий раз, заметив тайный сигнал, Кан решил вмешаться, и рассказал очередному покупателю об афере, посоветовав устроить с городской стражей засаду. Бойцов схватили, но купца они не выдали и доказать его причастность к разбою не удалось. Благодарный покупатель на радостях даже не скрывал, кто помог ему избежать грабежа, указав на мальчишку-музыканта, бесцельно слоняющегося по улицам. Так что, когда Кана окружили люди в темных капюшонах и вытолкнули через проулок на задворки, он не удивился, а достал из-за пояса флейту. Год назад правитель подарил ему эту иноземную диковинку — дерево флейты имело твердость сродни железу — даже удар саблей оставил на ней всего лишь тонкую, еле заметную вмятинку. Конечно, против шестерых бойцов это слабое оружие, но сдаваться Кан не собирался. Когда в разгар побоища откуда-то сверху спрыгнул еще один парень, в одежде рекрута Военного Клана, Кан решил, что его соперникам пришла подмога. Но тот спокойно повернулся к нему спиной.
- В чем бы он не провинился, мне кажется, вас слишком много на одного. Не пора ли вам всем разойтись?
Бойцы переглянулись — ссориться с Военным Кланом им - ох, как не хотелось.
- Иди по своим делам, рекрут. Мы здесь сами разберемся. Это дело тебя не касается.
- Может, и так. Но, как говорил один человек: «Если ты увидел несправедливость, и не пресек её, значит, ты в ней участвуешь».
Вспоминая, Кан усмехнулся — если бы он тогда обратил внимание на эти слова, возможно, вся его жизнь пошла бы по-другому. Но тогда он был слишком напряжен, чтобы задумываться о словах незнакомца. Этот рекрут оказался очень сильным бойцом, его Наставники не зря получали свою плату.
По взаимному молчаливому согласию, они никогда не спрашивали имен друг друга. Стали просто «Музыкант» и «Рекрут». Не задавая лишних вопросов другу, напарники обзавелись осведомителями и в Торговом квартале, и в квартале Ремесленников и даже в Веселом квартале. Именно Рекрут показал Кану, как можно быстро и незаметно передвигаться по городу — используя крыши домов, выстроенных в ряд. С крыши и жизнь города выглядит совсем по-другому. Иногда они встречались в городе совершенно случайно и проводили весь вечер вместе. Иногда один оставлял другому метку на видном месте — «есть интересные новости» или «нужна твоя помощь». И второй обязательно спешил в условленное место. Они сумели смыть маску благопристойности еще с двух купцов и найти логово шайки грабителей, но теперь делали они это не прямо, а «случайно» подталкивая городскую стражу в нужное место.
Спустя давату, Атар вышел из темноты, прислушался, осмотрелся, и заметил забытый тетрадный лист у фундамента дома. Но как только он наклонился подобрать его, с крыши дома спрыгнул один из бойцов в сером. Атар сделал резкий выпад, но боец успел отклониться. И началась новая схватка. Эрим хотел прийти на помощь, но Атар жестом остановил его. Невдалеке раздался тихий свист, и серая тень отступила, сначала сделав пару шагов назад, затем развернулась, и в несколько шагов, слилась с темнотой. Эрим поднял драгоценный тетрадный лист, свернул — все равно, в лунном свете не прочесть, и спрятал в нагрудный карман. Прислушались. Тишина. Эрим направился в сторону гостиницы.
- Говоришь, кто-то в гостинице вызывает у тебя подозрения?
- Дин, Ани и Ина. За все это время я ни разу не видел, чтобы кто-то из этой троицы входил в ворота, или выходил со двора. Они ходят по гостинице, обслуживают клиентов во дворе, но никогда не выходят за ворота. Они неожиданно появляются во дворе гостиницы и так же бесследно исчезают.
- Но это невозможно!
- Вспомните нашу первую встречу.
Эрим мысленно возвращается в прошлое и радостно восклицает: - Сарай! Надо осмотреть сарай!
Атар кивает: - Осмотрел, насколько возможно. Единственная дубовая дверь из всех хозяйственных построек. Единственная дверь, что закрывается на ключ, а не на засов. Единственная дверь, которая имеет смотровую щель.
- А дайн Сак, садовник Советницы, — он как появляется в доме?
- Как все нормальные люди — через ворота.
- Это очень интересно!
Эрим еще немного прошелся по улице, остановился.
- Тогда это многое объясняет. Дайна Юла очень добра и отзывчива, и я могу поверить, что свою воспитанницу она любит, как родную дочь. И если эта любовь взаимна, - ведь девушка росла без матери, - то как принцессе навестить свою кормилицу, не привлекая внимания? Переодевшись дворцовой служанкой и используя потайной ход!
Но Атар качает головой.
- В этой стране слишком строгие правила, устанавливающие цвета одежды и поведение. Нарушивший правила очень многим рискует. Хотите сказать, принцесса, рискуя своим положением и по собственной воле, прислуживает в гостинице простолюдинам?
- А что ты думаешь об этом?
- Из двух девушек, что мы видели тогда на площади, именно компаньонка принцессы — походкой, фигурой — напоминает Ина. Вряд ли принцесса станет рисковать своей головой, а вот прислать к кормилице доверенное лицо — почему бы нет? Это, кстати, и объясняет ошибку в счете — ведь не она росла вместе с детьми кормилицы. Поэтому она и не рискует выходить со двора гостиницы.
Эрим печально улыбнулся.
- Наверное, ты прав. Но моя история про принцессу мне нравится больше.
- Лорд Эрим, вам не стоит увлекаться служанкой принцессы. В любом случае, это принесет вам только неприятности.
- Перестань, ты слишком серьезен.
- Вам тоже не стоит шутить об этом.
- А что ты скажешь об Ани?
- Вряд ли у нее серьезная должность во Дворце, и она так же близка к наследнице, как Дин, или Ина. Вам стоит обратить внимание на парня. Он появляется в гостинице чаще всех — или один, или с кем-нибудь из девушек. И именно он подал сигнал Мину подсунуть наследнице крестьянского парня. Кажется, он и впрямь имеет влияние на принцессу.
Прода от 08.03.2021, 01:07
Глава 8.
После празднования город проснулся поздно и сразу загудел — все улицы опять были забросаны листовками. Говорят, их разбросали на рассвете, как только музыканты ушли с помоста. Часть листовок подобрали и разнесли по домам загулявшие парочки, часть подобрали старики, рано ушедшие с празднования и успевшие выспаться. В новых листовках говорилось, что Верховная слишком дряхла для своего поста и давно уже ничего не решает, а Советница не думает о стране, а только о собственной наживе. В доказательство приводился ее наряд на праздновании, сверкающий драгоценностями не по возрасту.
Кан получил листовку, как только проснулся, и теперь обдумывал, что он может сделать. ... Увезти Айю из города, пока не улягутся слухи? Но тогда нужно придумать предлог, в который она поверит. И не будет ли такое бегство расценено как признание вины? Да, тот кто придумал это — циничен и расчетлив. Наследница вложила много сил и собственных денег в обустройство празднования. А все ее усилия перечеркнули одним парадным платьем. И момент был выбран самый не подходящий. Или подходящий, как посмотреть. Крестьяне, приехавшие на празднование из окрестных деревень остались ночевать в городе, рассчитывая сегодня пройтись по лавкам и к вечеру вернуться домой. Забиты все постоялые дома и гостиницы. А значит, теперь обсуждать листовки будут не только в городе, но и по всей округе. Кто это придумал? Кому выгодно это бурление? Кан потер пальцами виски. Айю в последнее время стала замкнутой и молчаливой. Титул Советницы требует хладнокровия и выдержки. Возможно, она может показаться равнодушной для стороннего наблюдателя. Но назвать Айю алчной может только тот, кто никогда с ней не встречался. Кан вернулся мыслями назад, в свое детство. Когда она не только помогла ему попасть в город, но и всячески прикрывала его отсутствие не только от дяди с бабушкой, но и от его матушки, принимая на себя весь ее гнев.
Когда-то, учась в лицее, Кан обсуждал с дядей решение правовой задачи, заданной на уроке. Когда Кан и дядюшка пришли к единому мнению, Айю вдруг сказала, что это не справедливо для одного из участников задачи — ремесленника. И разложив свои доводы по полочкам, она, еще не изучавшая законы, рассказала как можно защитить интересы работника. Ее ответ не совпал с тем, что предлагал Наставник, и тогда десятилетняя девочка заявила, что Законникам следует сначала пожить жизнью бедняка, и только потом получать право заседать в суде. Кан тогда задумался — конечно, о жизни бедняков девочка знать не может. Семья дворцового садовника, с которой она дружна, вряд ли испытывает большие тяготы. Но ведь он, будущий правитель, знает о жизни простых людей еще меньше. Айю утверждала, что для справедливого решения надо видеть обе стороны монеты, и здесь Кан был с ней согласен. Но как? Эта мысль воспаленной занозой засела в голове подростка. И бабушка, и дядя, и все Наставники постоянно твердили ему, что расплатой за высокое положение должна стать повышенная ответственность. Даже матушка не уставала напоминать ему о его долге перед страной. Но как он может быть уверен в своих решениях, если знаком только с одной стороной жизни? Если десятилетняя девочка с легкостью показала ему, что одну и ту же ситуацию можно истолковать по-разному, что Основы, на которых строится вся его жизнь не так уж и незыблемы? Он попытался расспросить слуг о жизни вне Дворца, но те слишком привыкли держать язык за зубами и к его вопросам относились с подозрением.
Однажды Кан проходил мимо служебных помещений, и увидел трех подростков, одетых в униформу дворцовых служащих. Мальчишки были явно новичками, а Старший смены куда-то ушел.
- Эй ты! Поди сюда! - крикнул один из них Кану. Кан решил, что будет забавно посмотреть на их физиономии, когда они узнают, кто он, поэтому молча подошел.
- Слышь, а ты давно здесь служишь? А где Старший? А куда нам девать снятую одежду? - Забросали они его вопросами. И Кан воспользовался ситуацией.
- Одежду? Да вот же корзина стоит, бросайте сюда. Я как раз за ней пришел.
- И куда ее потом?
- В приют отдадим.
Парни переглянулись, им явно не хотелось расставаться с домашней одеждой. Но три серебряные монетки исправили их настроение. Они сразу побросали одежду в корзину, которую Кан отнес в свою комнату.
Айю застала Кана под мостом, полоскавшим в озере одну из рубах, и конечно, захотела узнать подробности такого неслыханного трудолюбия.
- Я купил ее. Но она не свежая.
- А зачем купил? Ты хочешь ее подарить кому-то? Нужно было отдать это Дворцовым прачкам, они стирают лучше, чем ты.
- Я не могу. Тогда придется рассказать откуда она и зачем.
- Ну так рассказывай!
Узнав, что Кан хочет выйти в город в одежде низкородного, что бы узнать о настоящей жизни не из книг, а увидеть своими глазами, Айю не только не ужаснулась, она предложила выстирать и высушить всю одежду в ее саду — и никто не узнает о его нарушении Устоев. Пока одежда сохла, Кан придумал для сестры несколько объяснений, почему он идет на такое кощунственное нарушение Основ. Айю внимательно выслушала его, но сказала совсем не то, чего он от нее ожидал. Как потом ему казалось - маленькая девочка, сама не понимая, вдруг проявила взрослую мудрость, научив его выбирать решения с открытыми глазами, принимая все последствия.
- Кан, я приму любой твой поступок. Что бы ты ни выбрал, я знаю, что это будет правильное решение.
Подросток тяжело вздохнул, и признался честно.
- В том-то и дело, что я хорошо знаю, что это неправильное решение. Но я твердо уверен, что если не сделаю этого, то потом у меня не хватит смелости прийти на Испытания. И я не смогу стать хорошим правителем.
- Хорошо, давай посмотрим на это по-другому. Если об этом узнают, что тебе будет?
- Наверное, выгонят из Дворца и сильно понизят в ранге. Не на переработку же пошлют, или в каменоломни?
- И тебя это не пугает?
- Больше всего меня пугает то, как огорчатся и разочаруются те, кто меня любит.
- А если об этом не узнают, что даст тебе это ослушание?
- Ммм... Уверенность. Уверенность, что я правильно понимаю то, чему меня учат. Что я смогу принимать правильные решения. И наверное, чувство вины, что сам нарушаю Основы, которые потом должен буду охранять.
- Тогда что для тебя важнее — то, чего ты боишься, или то, к чему ты стремишься?
Кан почувствовал себя стоящим на тонкой жердочке посреди глубокой пропасти. Потом этот холод бездны он будет ощущать каждый раз, когда от его решения будет зависеть чья-то жизнь.
Айю подняла на него полные печали глаза (тогда она еще их не прятала).
- Знаешь, Кан, я совсем не такой хороший человек, как ты. Я так устала от бесконечных запретов Главы Дома, что убежала бы из Дворца при малейшей возможности, даже не задумываясь о последствиях.
В училище одежду простолюдинов Кан проносил в несколько этапов, пряча под своей одеждой. Лазейки, чтобы потихоньку выбираться из училища и незаметно возвращаться, он нашел для себя еще раньше. Но тогда прогулки в форме училища мало помогли ему — почти каждый патрульный старался помочь ему, ведь отправить ученика из училища в учебное время могли только по очень важному делу. А попытка спрятаться от патруля вызывала большие подозрения у окружающих. Оранжевый капюшон несовершеннолетнего лицеиста притягивал к себе взгляды, как сигнальный огонь в ночной тьме. Так что одежда простолюдина оказалась для него подарком небес. А потом он просто покупал нужную одежду в разных лавках, притворяясь слугой богатого дома.
Новая жизнь и новые впечатления так увлекли Кана, что поначалу он даже забыл, зачем так рвался в город инкогнито. Айю, единственная во Дворце, знавшая о его похождениях, жадно расспрашивала его обо всем. Иногда она просто спрашивала — а ты видел это? А ты бывал там-то? И он непременно хотел увидеть и побывать. Сначала он был просто наблюдателем, впитывающим, как морская губка, новые впечатления. Анализировать увиденное, без подсказки Наставника, Кан научился далеко не сразу. Однажды, наблюдая за жизнью торгового квартала, Кан заметил, что купец, договариваясь о крупной сделке, подал сигнал посторонним людям. Когда же покупатель с деньгами шел на договоренную встречу — его перехватили, и затянув в проулок попросту ограбили. Прибежавшие на помощь стражники помочь бедолаге ничем не могли — шайка слишком хорошо знала все проулки и сквозные дворы. Им даже убегать далеко не пришлось — достаточно было снять капюшон, да сменить сюрко. Самые циничные и сюрко не поменяли, а скинув капюшон, присоединились к толпе сочувствующих и «помогали» искать грабителей. Кан стал тайком наблюдать за этим купцом. В следующий раз, заметив тайный сигнал, Кан решил вмешаться, и рассказал очередному покупателю об афере, посоветовав устроить с городской стражей засаду. Бойцов схватили, но купца они не выдали и доказать его причастность к разбою не удалось. Благодарный покупатель на радостях даже не скрывал, кто помог ему избежать грабежа, указав на мальчишку-музыканта, бесцельно слоняющегося по улицам. Так что, когда Кана окружили люди в темных капюшонах и вытолкнули через проулок на задворки, он не удивился, а достал из-за пояса флейту. Год назад правитель подарил ему эту иноземную диковинку — дерево флейты имело твердость сродни железу — даже удар саблей оставил на ней всего лишь тонкую, еле заметную вмятинку. Конечно, против шестерых бойцов это слабое оружие, но сдаваться Кан не собирался. Когда в разгар побоища откуда-то сверху спрыгнул еще один парень, в одежде рекрута Военного Клана, Кан решил, что его соперникам пришла подмога. Но тот спокойно повернулся к нему спиной.
- В чем бы он не провинился, мне кажется, вас слишком много на одного. Не пора ли вам всем разойтись?
Бойцы переглянулись — ссориться с Военным Кланом им - ох, как не хотелось.
- Иди по своим делам, рекрут. Мы здесь сами разберемся. Это дело тебя не касается.
- Может, и так. Но, как говорил один человек: «Если ты увидел несправедливость, и не пресек её, значит, ты в ней участвуешь».
Вспоминая, Кан усмехнулся — если бы он тогда обратил внимание на эти слова, возможно, вся его жизнь пошла бы по-другому. Но тогда он был слишком напряжен, чтобы задумываться о словах незнакомца. Этот рекрут оказался очень сильным бойцом, его Наставники не зря получали свою плату.
По взаимному молчаливому согласию, они никогда не спрашивали имен друг друга. Стали просто «Музыкант» и «Рекрут». Не задавая лишних вопросов другу, напарники обзавелись осведомителями и в Торговом квартале, и в квартале Ремесленников и даже в Веселом квартале. Именно Рекрут показал Кану, как можно быстро и незаметно передвигаться по городу — используя крыши домов, выстроенных в ряд. С крыши и жизнь города выглядит совсем по-другому. Иногда они встречались в городе совершенно случайно и проводили весь вечер вместе. Иногда один оставлял другому метку на видном месте — «есть интересные новости» или «нужна твоя помощь». И второй обязательно спешил в условленное место. Они сумели смыть маску благопристойности еще с двух купцов и найти логово шайки грабителей, но теперь делали они это не прямо, а «случайно» подталкивая городскую стражу в нужное место.
