— Возвращающая память, — чересчур серьезно сказала Мула, а Миррет опять завыла, размазывая слезы по щекам.
— Да что здесь происходит! — рявкнула Майка, заподозрив, что над ней издеваются. Плакать Миррет умела и просто так. У нее вообще огромный актерский талант.
— Вернулась бы ты раньше, увидела бы эту дуру, выскочившую из портала с охапкой одежды в руках, — сказала Мула. — Выскочила, шлепнулась на пол и давай рыдать. Я еле допросилась, что же там у нее вышло. Оказалось, эта идиотка, которая отлично знала, что ее не помнят, явилась к спящему парню, который наверняка принял ее за эротический сон, а потом еще и обиделась, когда он спросил, кто она такая. И сбежала в слезах и соплях.
— Ну, спросил, надо было ответить, объяснить, — рассудительно сказала Майка, выуживая сумку из-под стола, потому что где-то в ее недрах был сильнодействующая успокаивающая настойка. Самое то, если перед экзаменом трясутся руки, а мысли носятся в голове, как бешеные пони по лужайке.
— Так она же дура, уверовавшая, что если дать парню, к нему немедленно вернется память измененная самой богиней судьбы, — объяснила Мула и подала ревущей блондинке полотенце.
Миррет шумно высморкалась и застыла, словно размышляла над словами Мулы. Майка, отлично знавшая, что это затишье перед бурей и сейчас рыдания начнутся по новой, высыпала содержимое сумки на пол. Но найти настойку так и не успела. В комнате появился очень колоритный персонаж — странно одетый, с дорожным мешком и музыкальным инструментом за спиной и в крылатых сандалиях божественного посланца, которые безуспешно разыскивали уже два года.
— Луи-и-и-и, — с готовностью тут же провыла Миррет, но начинать рыдания по-новой почему-то не стала.
— Тьфу, это же некромант. Было бы по кому убиваться, — искренне удивилась Мула.
— Ты ничего не понимаешь! — вызверилась на нее Мирррет.
А Майка, наконец-то нашедшая настойку, вытащила пробку и глотнула из бутылочки. Иначе бы поубивала эту компанию. И некроманта в первую очередь. Хотя надо сказать, на редкость был симпатичный некромант.
И умный. Потому что первым делом признался, что ничего не помнит, но ему постоянно снятся то Миррет, то полеты на сандалиях, которые он неожиданно нашел сегодня в сумке, сразу как девушка сбежала, то вообще какая-то чушь про эльфов, оборотней и трехголовую собаку.
А Миррет, натуральная дура, почему-то после слов о собаке начала хихикать. Так что отпаивать ее настойкой все-таки пришлось.
— Значит, мы спасли мир, и нас в качестве благодарности наградили амнезией и отправили по домам? — переспросил Луи, когда девушки привели его в оплетенную виноградом беседку при баре и дружно рассказали, почему ему снится Миррет. — Бывает.
— У меня нет амнезии, я просто не могу ничего и никому сказать о способе спасения, — сказала Миррет. — Для моей же безопасности, как этот бородатый гад сказал. Надо было ему второй глаз подбить…
— Ага, бородатого с подбитыми глазами я тоже во сне видел. И женщину, такую, с фигурой и очень умными глазами, какое-то от нее ощущение было странное.
— Все тело чесалось? — полюбопытствовала Мула и тут же объяснила свое любопытство: — У темных рядом со светлыми богами всегда что-то чешется. Аллергия на силу.
— Ничего у меня не чесалось, — оскорбился некромант. — Как же объяснить… она была как музыка, боевая такая. И одновременно, как свет, точнее искры поднимающиеся над большим костром в ночное небо. И ее было очень много, больше, чем всего того мира.
— Ух, ты, поэт, — восхитилась Мула.
— Музыкант, — поправил ее Луи.
— К демонам ваших поэтов и музыкантов, — рассердилась на тупоумие обеих подруг Майка. Одна истерики устраивает, вторая не понимает очевидных вещей. — Миррет, что с ним не так? Почему он твою маму чувствует и не испытывает неприятных ощущений? Со смертоводами этого не бывает, не должно быть.
— Почему? — полюбопытствовал некромант.
— Сила полярная. Это все равно, если некроманты вдруг научатся лечить.
— Моя бабушка, самый сильный некромант в наших краях, и лечит. Чаще разных истеричек от придуманных болезней, но бывает, что и на самом деле, особенно хорошо у нее получается лечить бесплодие. Наверное потому, что именно этого она изначально хотела, — легко сказал Луи невозможную в принципе вещь.
— Но… некроманты же должны поднимать мертвых, — растерянно сказала Майка.
— И создавать из них армии для завоеваний, — добавила Мула и мерзко хихикнула.
— Делать нам больше нечего, — оскорбился Луи. — Я за всю жизнь поднимал этих мертвых пару раз, для стабилизации силы. — Чаще приходилось успокаивать тех, кто встал самостоятельно. У нас там как-то люди успели отвыкнуть от бродящих по лесам голодных мертвецов. Вот что-то посильнее сотворить пытался, когда еще был сопливым идиотом. Потом еле удрал от какой-то зеленой в желтую крапинку пакости с длиннющим языком и короткими лапами. Даже дядя, эту дрянь прибивший, не понял что оно такое и откуда взялось, хотя заподозрил, что я умудрился материализовать чей-то кошмар.
— Материализовать? — переспросила Майка.
— Да, а что?
— Ты можешь материализовать кошмар?
— В принципе, могу, теорию я теперь знаю и практиковал пару раз, но зачем? Гораздо проще вытащить на свет пару призраков, добавить им энергии, чтобы светились, и отправить пугать недоброжелателей. На материализацию кошмара этой энергии уходит уйма, а потом эту пакость еще и как-то убить надо, пока не сбежала. Зачем эти проблемы?
— Да подожди ты! — потребовала Майка. — Это же… да это же сложно, не все магистры могут что-то материализовать!
— А в чем сложность? — удивился Луи. — Если у кого-то в голове есть четкая картинка, надо просто наполнить ее энергией. А что-то хорошее люди почему-то представляют более смутно, чем что-то плохое. Хотя, если потренироваться… я так пару раз фальшивомонетчеством занимался. Студентам вечно денег не хватает.
— Миррет, где ты его взяла? — спросила Майка.
— Он сам пришел, — напомнила Мула.
— Ух ты, смертовод с нашими девушками! — жизнерадостно закричало нетрезвое трио парней, только что ввалившихся в беседку.
— Они мне тоже будут доказывать, что я должен мертвые армии создавать? — спросил у девушек Луи.
— Да, — с предвкушением подтвердила Мула. — Некроманты традиционно считаются ни на что не годными слабаками. Разве что в личей превратятся, обретут силу и станут клепать что-то пободрее обыкновенных зомби.
— Как низко пали ваши некроманты, — сказал Луи. — А личи вообще пакость. Один такой у дяди в подвале находится. Шевелит, чем может шевелить, квакает себе что-то.
— Дядя его не боится в подвале держать? — удивилась Майка, твердо уверенная, что против одного лича даже сотня обычных некромантов ничего не сделает. Собственно, с ними даже маги других школ связываться побаивались, предпочитая запирать во временных петлях и не подходить близко.
— Да он безвредный. Дядя в него из гранатомета выстрелил, теперь эта пакость раздавленного слоном таракана напоминает. А от сети силы одни дырки и обрывки остались.
Мула и Майка переглянулись, а забытые парни решили о себе напомнить.
— Эй, некромант, пошел вон! — величественно приказал один.
— Это кто? — спросил Луи у девушек.
— Студенты и придурки, — представила парней Мула.
— Ты глухой?! — настойчиво спросил все тот же парень.
— Прогнать их? — спросил Луи.
— Прогони, — величественно разрешила Мула, а Миррет зажмурилась, неожиданно поняв, что сейчас произойдет.
Слово «вон» в исполнении Луи прозвучало настолько жутко, что в бега чуть не бросились все посетители бара, рыжий кот, дремавший на свободном стуле, бодро вскочил на все четыре лапы, выгнулся дугой и зашипел, а парней будто ветром смело.
— Прогнал, — сказал Луи и обаятельно улыбнулся.
— Мы покойники, — простонала Майка.
А Миррет хихикнула и сказала, что это Луи еще гитару не достал. От его музыки, видите ли, разбегаются армии мертвецов, здоровенные монстры и начинают обрушаться своды пещер.
— Напомните мне, чтобы я никогда не слушала его музыку, — попросила Майка.
— Да ладно, я научился вкладывать в музыку силу, только когда сам хочу, — проворчал парень, почесав затылок. — Я даже с одной группой играл и никто не жаловался. А когда было хорошее настроение, еще и получалось этим настроением поделиться со слушателями.
— Ты очень странный некромант, — сказала Майка.
— Да обыкновенный. Дар — это всего лишь направление силы. То направление, в котром ее проще всего применять. Но это не значит, что нельзя найти пути для того, чтобы применять ее в других направлениях.
Майка махнула на этого ненормального рукой и ничего не стала объяснять. Может среди своих он действительно обыкновенный — он ведь пришел из непонятно какого мира, в котором существует непонятно какая школа.
Час расплаты за экзотический способ избавления от нетрезвых идиотов, пришел ближе к вечеру. Видимо прогнанные парни, прежде, чем очнуться, забежали очень далеко и очень долго отдыхали, прежде, чем пуститься в обратный путь.
Расплата, правда, получилась странная.
Сначала в комнату «М2», где девушки как раз решали в какой гостинице поселить некроманта и что с ним дальше далать, заглянула сама Фиция Белая — бессменная уже в течение трехсот лет руководтельница дома для умалишенных, в просторечии — школы магии. Наверное она хотела лично убедиться, что в комнате дувушек находится опаснейший из некромантов и как-то его нейтрализовать. Вместо этого она сплеснула руками, воскликнула:
— Луэв!
И с грохотом рухнула в обморок прямо у двери.
— К чему бы это? — вслух удивилась Мула, считавшая Фицию абсолютно бесстрастной стервой.
— К дождю, — отозвался страшный и опасный некромант.
В коридоре кто-то громко затопал, немного постоял, видимо рассматривая лежавшую на полу Фицию, а потом тоже заглянул и оказался ее первым заместителем Аламом.
— Луэв? — растерянно повторил он все то же загадочное слово, но в обморок падать, к счастью, не стал. Вместо этого уставился на Луи так, словно был уверен, что он сейчас осыплется пеплом или разлетится стаей стрижей.
— Э-э-э-э… — глубокомысленно ответил великому магу некромант.
Рядом с Аламом тут же появился преподаватель Варен и Луи жизнерадостно добавил:
— О! Вы мне тоже снились, а еще длинноухая красотка, которой нужны были молодильные яблоки, чтобы развестись. Так что, если вам снится эльфийка с револьвером, знайте, она существует.
Переподаватель Варен почему-то стал ругаться, и в этот момент решила высказаться еще и вечная блондинка во всех смыслах — Миррет:
— Я, кажется, поняла! Сны появились потому, что судьба исполняла мою просьбу и направляла всех! Аллочке тоже сны наверняка снятся!
И Варен взял и зачем-то пнул дверь. После чего ругаться стал еще сильнее.
А потом девушки поили очнувшуюся Фицию успокаивающей настойкой и слушали сказку о гении, предательстве и обиде.
Оказывается, жил когда-то один странный парень, который был уверен, что на самом деле сила делится на темную и светлую весьма условно. И если постараться, разделяющую черту можно преодолеть. Особо его никто не слушал, потому что он был смертоводом, а следоватльно, кандидатом либо в неудачники, либо в личи. Но парень был упорный и, возможно, что-то кому-то бы доказал, потому что после его исчезновения, его выкладками, записанными в потрепанную терадь, восхищались все, кому было не лень.
К несчастью, на его пути случилась Фиция, тогда еще юная, хорошенькая и ветреная особа. И была она тогда глупая-глупая. И слишком сильно слушалась подружек, которые неустанно доказывали, что некромант, пускай даже симпатичный, не стоит ее внимания. И разумная девушка давно бы бросила это недоразумение и подыскала себе кого-то поперспективнее.
Ну, она и бросила, решив, что в случае чего, сумеет так же запросто вернуться — не некромантам перебирать невестами, им вообще следует радоваться любой, согласной рядом с ними жить.
А Луэв оказался парнем обидчивым, раскаявшейся любимой не обрадовался. А когда она пыталась настаивать и уговаривать, ладонью нарисовал на стене портал и прошел сквозь него. Потом его так и не смогли найти. Потому что портал был какой-то необычный, не поддающийся известным способам считывания следов.
— Мой дядя так умеет, — сказал сидевший на подоконнике Луи. — Говорит, что главное четко представить место, куда идешь и протянуть туда нить силы. Но я бы не рискнул, у меня так сосредоточиться на картинке не получается.
— Он всегда говорил, что работать с чистой силой, не заключенной в кружева плетений, и проще и сложнее, — печально сказала Фиция. — Внешне ты так на него похож.
— Меня еще и назвали в его честь, судя по всему, — мрачно сказал Луи. — Но знаете, даже если вы уговорите моего дядю преподавать, а больше вы все равно никого не уговорите, уверен, ничего у вас не получится.
— Почему? — спросила Фиция.
— Потому что никто и ничему не научится, — сказал Луи.
— Сосредоточиться не сможем? — спросила Мула.
— Нет, потому что вы не некроманты.
— И что? — оскорбилась Мула.
— А дядя умеет учить только некромантов. Первое, чему учат маленьких некромантов — это семейному упрямству. Вы же сами говорили, что ваши некроманты умеют выводить крыс из простенков, допрашивать призраков и только самые опытные, сильные и старые создают себе мертвых слуг с перспективой на армию. Это все потому, что у них упрямства не хватает. А те, у кого его не хватает, не смогут удержать нить силы и им приходится черпать то, что разливается вокруг нее, а это все равно, что свет ловить ладонями. В общем, понимаю, почему ваши некроманты слабаки и неудачники.
— Понятно, — сказала Фиция. — Для тех, у кого нет необходимости в этом упрямстве, школа Луэва вообще не подходит.
Луи кивнул.
— Но с дядей все равно поговорите, — сказала Фиция. — Некромантов у нас хватает и лучше пускай они вырастают в толковых магов, чем в безумную нечисть.
Луи пожал плечами.
— Будете его помощником, — настолько ласково сказала Фиция, что девушки переглянулись, не веря своим ушам. — Из школы вас никто гнать не будет. Вы же понимаете, что должны вернуть сандалии. А Миррет слишком юна, чтобы часто открывать порталы…
— Умеете вы уговаривать, — пробормотал некромант и добавил. — Женщины.
Бар «На перекрестке» может принять любую форму и оказаться в любом месте. Об этом знают все. И не беда, что мало кто в существование такого бара верит.
А вот то, что и попасть в этот бар можно, откуда угодно, было бы желание, знают немногие. И стремятся туда люди, ну, или не люди, по совершенно разным причинам. Это потом бар находит для них общую и развлекает, как может.
Хотя, скорее, развлекается за их счет.
Раз.
Причал был деревянным и старым. Края некогда могучих дубовых досок обточила и закруглила вода, а местами даже отгрызла от них куски. Пока небольшие, но у воды времени хватало, а у досок его было значительно меньше, так что эту битву они не выиграют.
Рыбацкая лодка со скрипом терлась носом о сваю, к которой была привязана. И этот звук заглушал как легкие шаги прекрасной эльфы, так и плеск воды, выдающий плывущего следом за ней бывшего супруга.
— Да сколько можно! — воскликнула Аладриэль, дойдя до развешанных для просушки сетей. — Отстань! Наша женитьба была просто смешна! И дело не во внешности! И мы давно развелись, понимаешь?! Вот зачем ты меня преследуешь и всех распугиваешь?
— Да что здесь происходит! — рявкнула Майка, заподозрив, что над ней издеваются. Плакать Миррет умела и просто так. У нее вообще огромный актерский талант.
— Вернулась бы ты раньше, увидела бы эту дуру, выскочившую из портала с охапкой одежды в руках, — сказала Мула. — Выскочила, шлепнулась на пол и давай рыдать. Я еле допросилась, что же там у нее вышло. Оказалось, эта идиотка, которая отлично знала, что ее не помнят, явилась к спящему парню, который наверняка принял ее за эротический сон, а потом еще и обиделась, когда он спросил, кто она такая. И сбежала в слезах и соплях.
— Ну, спросил, надо было ответить, объяснить, — рассудительно сказала Майка, выуживая сумку из-под стола, потому что где-то в ее недрах был сильнодействующая успокаивающая настойка. Самое то, если перед экзаменом трясутся руки, а мысли носятся в голове, как бешеные пони по лужайке.
— Так она же дура, уверовавшая, что если дать парню, к нему немедленно вернется память измененная самой богиней судьбы, — объяснила Мула и подала ревущей блондинке полотенце.
Миррет шумно высморкалась и застыла, словно размышляла над словами Мулы. Майка, отлично знавшая, что это затишье перед бурей и сейчас рыдания начнутся по новой, высыпала содержимое сумки на пол. Но найти настойку так и не успела. В комнате появился очень колоритный персонаж — странно одетый, с дорожным мешком и музыкальным инструментом за спиной и в крылатых сандалиях божественного посланца, которые безуспешно разыскивали уже два года.
— Луи-и-и-и, — с готовностью тут же провыла Миррет, но начинать рыдания по-новой почему-то не стала.
— Тьфу, это же некромант. Было бы по кому убиваться, — искренне удивилась Мула.
— Ты ничего не понимаешь! — вызверилась на нее Мирррет.
А Майка, наконец-то нашедшая настойку, вытащила пробку и глотнула из бутылочки. Иначе бы поубивала эту компанию. И некроманта в первую очередь. Хотя надо сказать, на редкость был симпатичный некромант.
И умный. Потому что первым делом признался, что ничего не помнит, но ему постоянно снятся то Миррет, то полеты на сандалиях, которые он неожиданно нашел сегодня в сумке, сразу как девушка сбежала, то вообще какая-то чушь про эльфов, оборотней и трехголовую собаку.
А Миррет, натуральная дура, почему-то после слов о собаке начала хихикать. Так что отпаивать ее настойкой все-таки пришлось.
— Значит, мы спасли мир, и нас в качестве благодарности наградили амнезией и отправили по домам? — переспросил Луи, когда девушки привели его в оплетенную виноградом беседку при баре и дружно рассказали, почему ему снится Миррет. — Бывает.
— У меня нет амнезии, я просто не могу ничего и никому сказать о способе спасения, — сказала Миррет. — Для моей же безопасности, как этот бородатый гад сказал. Надо было ему второй глаз подбить…
— Ага, бородатого с подбитыми глазами я тоже во сне видел. И женщину, такую, с фигурой и очень умными глазами, какое-то от нее ощущение было странное.
— Все тело чесалось? — полюбопытствовала Мула и тут же объяснила свое любопытство: — У темных рядом со светлыми богами всегда что-то чешется. Аллергия на силу.
— Ничего у меня не чесалось, — оскорбился некромант. — Как же объяснить… она была как музыка, боевая такая. И одновременно, как свет, точнее искры поднимающиеся над большим костром в ночное небо. И ее было очень много, больше, чем всего того мира.
— Ух, ты, поэт, — восхитилась Мула.
— Музыкант, — поправил ее Луи.
— К демонам ваших поэтов и музыкантов, — рассердилась на тупоумие обеих подруг Майка. Одна истерики устраивает, вторая не понимает очевидных вещей. — Миррет, что с ним не так? Почему он твою маму чувствует и не испытывает неприятных ощущений? Со смертоводами этого не бывает, не должно быть.
— Почему? — полюбопытствовал некромант.
— Сила полярная. Это все равно, если некроманты вдруг научатся лечить.
— Моя бабушка, самый сильный некромант в наших краях, и лечит. Чаще разных истеричек от придуманных болезней, но бывает, что и на самом деле, особенно хорошо у нее получается лечить бесплодие. Наверное потому, что именно этого она изначально хотела, — легко сказал Луи невозможную в принципе вещь.
— Но… некроманты же должны поднимать мертвых, — растерянно сказала Майка.
— И создавать из них армии для завоеваний, — добавила Мула и мерзко хихикнула.
— Делать нам больше нечего, — оскорбился Луи. — Я за всю жизнь поднимал этих мертвых пару раз, для стабилизации силы. — Чаще приходилось успокаивать тех, кто встал самостоятельно. У нас там как-то люди успели отвыкнуть от бродящих по лесам голодных мертвецов. Вот что-то посильнее сотворить пытался, когда еще был сопливым идиотом. Потом еле удрал от какой-то зеленой в желтую крапинку пакости с длиннющим языком и короткими лапами. Даже дядя, эту дрянь прибивший, не понял что оно такое и откуда взялось, хотя заподозрил, что я умудрился материализовать чей-то кошмар.
— Материализовать? — переспросила Майка.
— Да, а что?
— Ты можешь материализовать кошмар?
— В принципе, могу, теорию я теперь знаю и практиковал пару раз, но зачем? Гораздо проще вытащить на свет пару призраков, добавить им энергии, чтобы светились, и отправить пугать недоброжелателей. На материализацию кошмара этой энергии уходит уйма, а потом эту пакость еще и как-то убить надо, пока не сбежала. Зачем эти проблемы?
— Да подожди ты! — потребовала Майка. — Это же… да это же сложно, не все магистры могут что-то материализовать!
— А в чем сложность? — удивился Луи. — Если у кого-то в голове есть четкая картинка, надо просто наполнить ее энергией. А что-то хорошее люди почему-то представляют более смутно, чем что-то плохое. Хотя, если потренироваться… я так пару раз фальшивомонетчеством занимался. Студентам вечно денег не хватает.
— Миррет, где ты его взяла? — спросила Майка.
— Он сам пришел, — напомнила Мула.
— Ух ты, смертовод с нашими девушками! — жизнерадостно закричало нетрезвое трио парней, только что ввалившихся в беседку.
— Они мне тоже будут доказывать, что я должен мертвые армии создавать? — спросил у девушек Луи.
— Да, — с предвкушением подтвердила Мула. — Некроманты традиционно считаются ни на что не годными слабаками. Разве что в личей превратятся, обретут силу и станут клепать что-то пободрее обыкновенных зомби.
— Как низко пали ваши некроманты, — сказал Луи. — А личи вообще пакость. Один такой у дяди в подвале находится. Шевелит, чем может шевелить, квакает себе что-то.
— Дядя его не боится в подвале держать? — удивилась Майка, твердо уверенная, что против одного лича даже сотня обычных некромантов ничего не сделает. Собственно, с ними даже маги других школ связываться побаивались, предпочитая запирать во временных петлях и не подходить близко.
— Да он безвредный. Дядя в него из гранатомета выстрелил, теперь эта пакость раздавленного слоном таракана напоминает. А от сети силы одни дырки и обрывки остались.
Мула и Майка переглянулись, а забытые парни решили о себе напомнить.
— Эй, некромант, пошел вон! — величественно приказал один.
— Это кто? — спросил Луи у девушек.
— Студенты и придурки, — представила парней Мула.
— Ты глухой?! — настойчиво спросил все тот же парень.
— Прогнать их? — спросил Луи.
— Прогони, — величественно разрешила Мула, а Миррет зажмурилась, неожиданно поняв, что сейчас произойдет.
Слово «вон» в исполнении Луи прозвучало настолько жутко, что в бега чуть не бросились все посетители бара, рыжий кот, дремавший на свободном стуле, бодро вскочил на все четыре лапы, выгнулся дугой и зашипел, а парней будто ветром смело.
— Прогнал, — сказал Луи и обаятельно улыбнулся.
— Мы покойники, — простонала Майка.
А Миррет хихикнула и сказала, что это Луи еще гитару не достал. От его музыки, видите ли, разбегаются армии мертвецов, здоровенные монстры и начинают обрушаться своды пещер.
— Напомните мне, чтобы я никогда не слушала его музыку, — попросила Майка.
— Да ладно, я научился вкладывать в музыку силу, только когда сам хочу, — проворчал парень, почесав затылок. — Я даже с одной группой играл и никто не жаловался. А когда было хорошее настроение, еще и получалось этим настроением поделиться со слушателями.
— Ты очень странный некромант, — сказала Майка.
— Да обыкновенный. Дар — это всего лишь направление силы. То направление, в котром ее проще всего применять. Но это не значит, что нельзя найти пути для того, чтобы применять ее в других направлениях.
Майка махнула на этого ненормального рукой и ничего не стала объяснять. Может среди своих он действительно обыкновенный — он ведь пришел из непонятно какого мира, в котором существует непонятно какая школа.
Час расплаты за экзотический способ избавления от нетрезвых идиотов, пришел ближе к вечеру. Видимо прогнанные парни, прежде, чем очнуться, забежали очень далеко и очень долго отдыхали, прежде, чем пуститься в обратный путь.
Расплата, правда, получилась странная.
Сначала в комнату «М2», где девушки как раз решали в какой гостинице поселить некроманта и что с ним дальше далать, заглянула сама Фиция Белая — бессменная уже в течение трехсот лет руководтельница дома для умалишенных, в просторечии — школы магии. Наверное она хотела лично убедиться, что в комнате дувушек находится опаснейший из некромантов и как-то его нейтрализовать. Вместо этого она сплеснула руками, воскликнула:
— Луэв!
И с грохотом рухнула в обморок прямо у двери.
— К чему бы это? — вслух удивилась Мула, считавшая Фицию абсолютно бесстрастной стервой.
— К дождю, — отозвался страшный и опасный некромант.
В коридоре кто-то громко затопал, немного постоял, видимо рассматривая лежавшую на полу Фицию, а потом тоже заглянул и оказался ее первым заместителем Аламом.
— Луэв? — растерянно повторил он все то же загадочное слово, но в обморок падать, к счастью, не стал. Вместо этого уставился на Луи так, словно был уверен, что он сейчас осыплется пеплом или разлетится стаей стрижей.
— Э-э-э-э… — глубокомысленно ответил великому магу некромант.
Рядом с Аламом тут же появился преподаватель Варен и Луи жизнерадостно добавил:
— О! Вы мне тоже снились, а еще длинноухая красотка, которой нужны были молодильные яблоки, чтобы развестись. Так что, если вам снится эльфийка с револьвером, знайте, она существует.
Переподаватель Варен почему-то стал ругаться, и в этот момент решила высказаться еще и вечная блондинка во всех смыслах — Миррет:
— Я, кажется, поняла! Сны появились потому, что судьба исполняла мою просьбу и направляла всех! Аллочке тоже сны наверняка снятся!
И Варен взял и зачем-то пнул дверь. После чего ругаться стал еще сильнее.
А потом девушки поили очнувшуюся Фицию успокаивающей настойкой и слушали сказку о гении, предательстве и обиде.
Оказывается, жил когда-то один странный парень, который был уверен, что на самом деле сила делится на темную и светлую весьма условно. И если постараться, разделяющую черту можно преодолеть. Особо его никто не слушал, потому что он был смертоводом, а следоватльно, кандидатом либо в неудачники, либо в личи. Но парень был упорный и, возможно, что-то кому-то бы доказал, потому что после его исчезновения, его выкладками, записанными в потрепанную терадь, восхищались все, кому было не лень.
К несчастью, на его пути случилась Фиция, тогда еще юная, хорошенькая и ветреная особа. И была она тогда глупая-глупая. И слишком сильно слушалась подружек, которые неустанно доказывали, что некромант, пускай даже симпатичный, не стоит ее внимания. И разумная девушка давно бы бросила это недоразумение и подыскала себе кого-то поперспективнее.
Ну, она и бросила, решив, что в случае чего, сумеет так же запросто вернуться — не некромантам перебирать невестами, им вообще следует радоваться любой, согласной рядом с ними жить.
А Луэв оказался парнем обидчивым, раскаявшейся любимой не обрадовался. А когда она пыталась настаивать и уговаривать, ладонью нарисовал на стене портал и прошел сквозь него. Потом его так и не смогли найти. Потому что портал был какой-то необычный, не поддающийся известным способам считывания следов.
— Мой дядя так умеет, — сказал сидевший на подоконнике Луи. — Говорит, что главное четко представить место, куда идешь и протянуть туда нить силы. Но я бы не рискнул, у меня так сосредоточиться на картинке не получается.
— Он всегда говорил, что работать с чистой силой, не заключенной в кружева плетений, и проще и сложнее, — печально сказала Фиция. — Внешне ты так на него похож.
— Меня еще и назвали в его честь, судя по всему, — мрачно сказал Луи. — Но знаете, даже если вы уговорите моего дядю преподавать, а больше вы все равно никого не уговорите, уверен, ничего у вас не получится.
— Почему? — спросила Фиция.
— Потому что никто и ничему не научится, — сказал Луи.
— Сосредоточиться не сможем? — спросила Мула.
— Нет, потому что вы не некроманты.
— И что? — оскорбилась Мула.
— А дядя умеет учить только некромантов. Первое, чему учат маленьких некромантов — это семейному упрямству. Вы же сами говорили, что ваши некроманты умеют выводить крыс из простенков, допрашивать призраков и только самые опытные, сильные и старые создают себе мертвых слуг с перспективой на армию. Это все потому, что у них упрямства не хватает. А те, у кого его не хватает, не смогут удержать нить силы и им приходится черпать то, что разливается вокруг нее, а это все равно, что свет ловить ладонями. В общем, понимаю, почему ваши некроманты слабаки и неудачники.
— Понятно, — сказала Фиция. — Для тех, у кого нет необходимости в этом упрямстве, школа Луэва вообще не подходит.
Луи кивнул.
— Но с дядей все равно поговорите, — сказала Фиция. — Некромантов у нас хватает и лучше пускай они вырастают в толковых магов, чем в безумную нечисть.
Луи пожал плечами.
— Будете его помощником, — настолько ласково сказала Фиция, что девушки переглянулись, не веря своим ушам. — Из школы вас никто гнать не будет. Вы же понимаете, что должны вернуть сандалии. А Миррет слишком юна, чтобы часто открывать порталы…
— Умеете вы уговаривать, — пробормотал некромант и добавил. — Женщины.
Прода от 21.09.2019, 09:37
Эпилог
Бар «На перекрестке» может принять любую форму и оказаться в любом месте. Об этом знают все. И не беда, что мало кто в существование такого бара верит.
А вот то, что и попасть в этот бар можно, откуда угодно, было бы желание, знают немногие. И стремятся туда люди, ну, или не люди, по совершенно разным причинам. Это потом бар находит для них общую и развлекает, как может.
Хотя, скорее, развлекается за их счет.
Раз.
Причал был деревянным и старым. Края некогда могучих дубовых досок обточила и закруглила вода, а местами даже отгрызла от них куски. Пока небольшие, но у воды времени хватало, а у досок его было значительно меньше, так что эту битву они не выиграют.
Рыбацкая лодка со скрипом терлась носом о сваю, к которой была привязана. И этот звук заглушал как легкие шаги прекрасной эльфы, так и плеск воды, выдающий плывущего следом за ней бывшего супруга.
— Да сколько можно! — воскликнула Аладриэль, дойдя до развешанных для просушки сетей. — Отстань! Наша женитьба была просто смешна! И дело не во внешности! И мы давно развелись, понимаешь?! Вот зачем ты меня преследуешь и всех распугиваешь?
