Ромул не возражал. Предложил девушке локоть. И когда она чинно положила на предплечье свою руку, повел по коридору. Старому и не шибко чистому, хотя ему и не давало совсем уж зарасти грязью какое-то плетение. Ничего интересного, кроме попадавшихся по пути дверей и слуховых щелей в этом коридоре не было. Радда от скуки даже зевать начала. И смущаться из-за этого.
Зато на балконе ей понравилось. Днем на этом балконе можно было читать или пить чай, потому что солнце на него заглядывало только ближе к вечеру, да и то, совсем ненадолго. Сначала ему мешали вьющиеся розы, посаженные в огромные кадки и красиво оплетшие сооруженные специально для них решетки. Они превращали балкон в этакую арку и днем здесь наверняка было гораздо красивее, чем ночью, не зря это место так любила покойная императрица.
Потом солнце, заглянув на балкон, пряталось за стенами и деревьями, и постепенно опускалось в море. А с балкона можно было любоваться закатом.
Любоваться звездами тоже ничто не мешало, как и тонким серпиком луны, почему-то перевернутым лодкой.
— Рога небесной коровы, — сказала Радда. — Моя нянька любила рассказывать сказки про эту корову. И лучше бы там действительно была она, а не отражение луны, или даже нескольких разных, в разное время, из других миров. Хотя красиво. Но знать, что это все фальшивое и на самом деле у нашего мира нет ни звезд, ни луны, ни даже солнца…
Радда вздохнула и понюхала едва раскрытый бутон розы. Потом тряхнула головой, улыбнулась Ромулу и бодро добавила:
— Зато липа настоящая и пахнет она очень приятно.
Ромул кивнул, достал из кармана амулет с мелодией и поставил его на плетеный столик.
В музыке Межен толк знал. И мелодия, тихонько зазвучавшая из амулета была подстать балкону и ночи, хотя и напоминала ту, которую играют при танце «семь шагов».
Ромул шагнул к девушке и предложил руку. Она вложила ладошку ему в ладонь и шагнула навстречу. И оказалось, у волчих костюмов есть большое преимущество перед бальными платьями. У этих костюмов не было жесткого корсажа, который, как просветила Ромула мать, не позволял всяким глупым неумехам горбиться, даже сидя. Точнее, особенно сидя. Потому что если сидеть недостаточно прямо, он неприятно впивался в тело в самых неожиданных местах. Ромул тогда девушкам посочувствовал. И даже не подозревал, что этот же корсаж делает танец менее интригующим делом, чем он мог бы бить. Потому что колет ладонь и отвлекает от партнерши. А еще он слишком жесткий и не дает почувствовать, что под рукой женская спина.
— Ромул, вы увлекаетесь, — сказала Радда, когда мужчина практически прижал ее к себе.
— Простите, — пробормотал император ей в висок.
Радда вздохнула, остановилась и прикрыла глаза. Еще и нахмурилась при этом так, что Ромулу захотелось еще раз извиниться и отпустить ее, пообещав больше не прикасаться. Показалось, что если этого не сделать, она сейчас попросту сбежит. Не только с балкона, но и из столицы.
— Ладно, — сказала она решительно, открыв глаза. И смотрела при этом в лицо императору, прямо и даже с вызовом. — Ромул, если хотите, я буду вашей любовницей.
— Хочу, — признался мужчина. — Вот только, боюсь, вам этого не хочется. А брать в любовницы девушку только потому, что это поможет ей работать…
— Болван! — сказала девушка и, выскользнув из рук Ромула, гордо ушла.
И даже не обернулась ни разу.
— Не понимаю женщин, — пробормотал мужчина.
Посмотрел на фальшивую луну. На все еще изливавший мелодию амулет. На кадку, за которой стояла корзинка с не пригодившимся вином. И пришел к выводу, что действительно болван. Вряд ли эта гордая дева еще раз предложит. А предлагать ей что-то большее… ну не самоубийца же она. Вон родители, которые поумнее, даже своих дебютанток не привезли, сославшись на болезни.
Количество заболевших дебютанток в этом году вообще превысило всяческие разумные пределы. И ладно бы заболели те, кому надо было добираться издалека и они опасались повстречать среди моря свалившееся с небес чудище. Половина девушек живущих в столице заболели. А Межен еще и рассказывал, что часть из них родители срочно рассадили по кораблям и отправили подальше от дворца.
— Потому что охота на императора началась, — мрачно сказал Ромул. — И охотники не постесняются уронить неподходящую для их планов красавицу из окна. Пока слишком много разных группок, мечтающих подобраться поближе к трону. И вряд ли хоть одна из претенденток на меня хоть в какой-то безопасности, но многие этого не понимают.
Да и нельзя ему было отдавать предпочтение какой-то группке, выбирая их кандидатку в императрицы. Разве что хочется от этой группки избавиться. Ее живо проредят менее везучие конкуренты, не постеснявшись для этого объединиться. Они, может, еще бы подумали, если бы невеста была дочерью хотя бы прима, с реальной силой, а не такого, у которого только титул остался. Ну или дочкой адмирала. Но, к несчастью для всех, ни у примов, ни у адмиралов не было подходящих по возрасту незамужних дочерей. А до племянниц дело пока не дошло, да и не столь надежная привязка эти племянницы, как показывает история. Впрочем, и дочери бывают разные.
Зато против той же Радды объединятся абсолютно все. И это самое печальное. Если бы было хотя бы три сильных группы, она бы была подходящей для императора невестой. Никто бы не захотел усиливать соперника и девушка, не связанная ни с кем из них — отличная кандидатура. Точно как когда-то юная Кадия. А сейчас ситуация совсем другая, ни у кого нет достаточной силы для того, чтобы другие задумались о том, а стоит ли развязывать с ним войну.
Император хмыкнул и забрал со стола мгновенно умолкший в ладони амулет.
— Интересно, кто первый сообразит сделать любимую дочь молодой и красивой вдовой? — спросил сам у себя Ромул, направляясь к потайному коридору. — И как это событие использует? Попытается заключить через брак союз с кем-то или захомутать меня?
Мысль была интересная.
Еще интереснее была мысль попросить защиту для Радды у Кадмии Ловари, пообещав ей за это…
— А что я могу пообещать? — задал следующий вопрос самому себе император. — У меня даже глава службы контроля и защиты мало того, что временный, так еще и подчиняется этой волчице больше, чем мне.
И с этим следовало что-то сделать. Но Ромул не представлял что. Союзников, объединившись с которыми можно было бы попробовать сыграть против людей, находящихся сейчас на Хребте Дракона, попросту не было. А если и был кто-то способный рискнуть и даже набрать силы… то Ловари с ее волками, невесткой и призраками все равно была более надежной.
Интуиция, или что там у него было, Валада, к сожалению, не подвела — они все немного опоздали. Опоздали с разворачиванием сигнальной и защитной линий. Опоздали с завершением грандиозного артефакта. Опоздали с вручением его людям, способным удержать.
Собственно, бесполезно возводить вокруг города стены, если то, от чего они должны защищать, уже находится в самом городе.
И проверки не помогли — всех проверить попросту не успели. Да и не знали на самом деле, что следует искать.
А в тот день как раз пришли просители. Отменять это мероприятие так и не рискнули, хотя Валад настаивал.
Собственно, никто и не надеялся, что какие-либо хитроумные враги не сочтут его отличным поводом для того, чтобы явиться во дворец и попытаться навредить. Ну, хотя бы убить со-Ялата. Поэтому Лиин на трон в приемный зал не пустили. Вместо нее усадили замаскированную с помощью парика и грима южанку-волчицу, нежно поглаживающую подушечку, засунутую под платье на животе. Простенькие решения этой храброй девушке разрешили принимать самостоятельно. Горожане традиционно приходили в этот день, чтобы выпросить для новорожденного имя покрасивше, решить спор о том, чей гусь жирнее, а у кого кошка орет противнее, пожаловаться на непомерные налоги и разбившую расписной горшок невестку, а то и задать животрепещущий вопрос вроде: почему у моей жены суп всегда недосолен?
Если бы пришли с чем-то важным, волчица должна была, сославшись на усталость, уйти отдыхать. Посоветовалась бы с Лиин, наблюдавшей за всем через смотровые щели под потолком. Ну, или с кем-то разбирающимся в возникшей проблеме. Вернуться и дать ответ.
В теории все было легко и просто.
На практике тоже, хотя время от времени волчице приходилось старательно давить смех.
В комнатках, из которых можно было наблюдать за происходящим в зале, на всякий случай сидели воины и маги, готовые тут же атаковать любую опасность. У волчицы был мощнейший щит. За троном стоял Каран Веливера, готовый реагировать как угодно и на что угодно.
Людей, входящих в ворота дворца, проверяли как только могли.
И все равно упустили устало бредущего дедка с маленькой шкатулкой в заплечной сумке. Нет, дедка, конечно, обыскали. И даже шкатулку открыли, но ничего, кроме жемчужин, там не нашли. Жемчужины были небольшими, почти сплошь неправильной формы и в то, что он своими руками их наковырял из раковин, выловленных в речке, причем ковырял эти раковины половину жизни, верилось без труда. Речные жемчужницы не такое и редкое дело. Просто рядом с селениями их давно выловили. А идти куда-то дальше большинству людей лень, этот жемчуг недостаточно дорог, чтобы ради него преодолевать препятствия и терпеть лишения.
Правда, если насобирать хотя бы такую вот шкатулку — это уже какое-никакое, но состояние. На приданое любимой внучке точно хватит. И на то, чтобы опасаться воров. Так что история деда, решившего напроситься на корабль владычицы, идущий к острову Второй позвонок, никого на воротах не удивила.
Старик внимательно выслушал воина, объяснявшего ему, куда идти дальше. На полпути, правда, устал, и сел на скамейку отдохнуть, поводя равнодушным взглядом более шустрых претендентов на внимание Лиин со-Ялата.
А потом, когда эти претенденты то ли закончились, то ли застряли в воротах из-за кого-то пытавшегося протащить что-то опасное или запрещенное, встал, огляделся и неожиданно шустро для своего возраста побежал между жасминовыми кустами к видневшейся невдалеке стене, оплетенной плющом. Возле нее он шлепнулся на четвереньки. Немного поползал, щупая плющ и тихонько ругаясь. Потом, наконец, что-то нащупал, безжалостно оборвал зеленые плети, обрезав ножом те, которые не хотели рваться, вынул три металлических трубки из обнаружившейся за этими плетями решетки и ужом проскользнул в довольно узкую щель.
Трубки он приладил на место, когда был уже внутри. И плющ попытался поправить. Впрочем, если бы кто-то подошел поближе, он бы без сомнений заметил, что что-то не так. И старику с этим не повезло. Потому что задумчивой Ирьене со-Муран, захотелось погулять именно там. Не просто так захотелось. На самом деле она задумывала нехорошее — без спроса влезть в библиотеку и поискать приключенческие романы, желательно про любовь.
Нет, она могла бы попросить и ей бы их дали. Но девушка подозревала, что после этого ее кто-то обязательно обсмеет. Отец всегда ругался из-за этой ее слабости и утверждал, что так оно и будет. А Ирьене этого не хотелось.
Так что она брела, пыталась вычислить окно библиотеки и длину лестницы, которая до него достанет, и об срезанную плеть плюща попросту споткнулась.
Возле плети девушка присела, подняла ее и долго рассматривала срез. Нахмурившись, присмотрелась к стене. Сразу же обнаружила место, где плющ явно трогали, чуть ли не ползком к нему подобралась, и, поворошив плети подобранной палочкой, обнаружила решетку. Ее Ирьена тоже потрогала палочкой. Потом зачем-то стукнула по одной из трубок и с удивлением увидела, как верхний конец выскочил из стены.
Упасть этой пакости девушка не дала. Вдруг упадет слишком громко? Приладила все на место, встала, отряхнула колени и решительно пошла искать либо подруг, либо учительницу, либо кого-то еще знакомого.
Потому что все было слишком подозрительно.
И в том, что вчера еще плющ никто не трогал, Ирьена могла поклясться. Вчера она тоже здесь гуляла, размышляя, стоит ли в библиотеку лезть ради такой ерунды, как какие-то романы. И даже решила, что не стоит. Правда, тут же передумала, как только Оринка всучила свой ключ и пообещала, что благодаря ему защита библиотеки пропустит Ирьену без каких-либо сложностей.
А Ирьена подруге так и не сказала, что нужны ей вовсе не учебники по травам. И что в библиотеку она собирается сходить когда там никого не будет. Потому что стыдилась своей страсти к приключениям и романтике.
Оринка бы ее обязательно обсмеяла. Только вовсе не из-за любви к неподобающим книгам. Скорее из-за того, что она эту любовь собирается скрывать всеми силами.
Камена, выслушав рассказ о подозрительной решетке и срезанном плюще, похлопала глазами, прижав палец к нижней губе. Потом встряхнулась, как кошка, попавшая под дождь, и с ней произошла самая удивительна метаморфоза, из всех, что Ирьене доводилось видеть.
Камена вдруг как-то стала выше ростом. Рассеянный взгляд стал тверже и уверенней. Она топнула ногой, развернулась и куда-то пошла.
Ирьена рысью побежала за ней, пока не отстала.
— Надо мастеру Микалу сказать, — уверенно произнесла Камена, когда подруга ее догнала и пошла рядом. — Он защиту там плел и может понять, почему она не среагировала. Еще…
Навстречу шел русоволосый парень с вышитой белой волчьей головой на рукаве. Камена заступила ему путь и тоном человека, имеющего право раздавать распоряжения, велела:
— Скажи своему начальству, что у правой башни внизу под библиотечными окнами кто-то нашел решетку и, судя по тому, что прутья там вынимаются, а плющ срезан, наверняка проник во дворец.
Бедный волк даже вопросов задавать не стал, сорвался с места и галопом умчался.
— Вот, главное не говорить ничего лишнего, — сказала Камена, улыбнулась и пошла дальше.
Ирьена мысленно ею восхитилась.
Мастера Микала они нашли в учебной комнате со-Ялата. И там к тому времени собралась куча народа. Видимо, волк бегал очень быстро, а его начальство сразу же разослало подчиненных во все стороны.
Ирьену расспросили, убедились, что никого она не видела. А то, что с плющом что-то не так не сильно заметно. Завянуть он не успел.
— Значит, поврежден недавно и либо собираются очень быстро действовать, либо надеются затеряться во дворце, — проворчала Ловари.
— Он у нас недостаточно большой, — напомнил ее сын.
— Но у нас здесь то просители бродят, то кандидаты в слуги. Желая и умея можно некоторое время продержаться. Главное, чтобы внешность была понеприметнее и… Впрочем, ерунда. Плющ бы нашли и никакая внешность бы не помогла. Значит, это точно не шпион. Где Лиин?
— Валад ее в центральную комнату повел, к остальным нашим беременным. Он их, в случае чего, защитить сможет, — отрапортовал бывший придворный маг и подмигнул Юмилу.
Он в ответ скривился, но бежать и спасать жену от учителя не стал.
— Девочка в приемном зале… — напомнила Мелана.
— Думаю, она, как раз, в полной безопасности. Иначе нет смысла пробираться тайком, зашли бы в виде просителей и атаковали. И щиты у нее неплохие, — опять заговорил маг.
— И приказ в случае чего падать и нырять за трон, — добавила Кадмия. — Да и Каран там. В общем, не думаю, что это на нее будут покушаться. Мне другое интереснее, как кто-то смог незаметно подпилить, или что там сделать с решеткой? И почему ее не замуровали?
Зато на балконе ей понравилось. Днем на этом балконе можно было читать или пить чай, потому что солнце на него заглядывало только ближе к вечеру, да и то, совсем ненадолго. Сначала ему мешали вьющиеся розы, посаженные в огромные кадки и красиво оплетшие сооруженные специально для них решетки. Они превращали балкон в этакую арку и днем здесь наверняка было гораздо красивее, чем ночью, не зря это место так любила покойная императрица.
Потом солнце, заглянув на балкон, пряталось за стенами и деревьями, и постепенно опускалось в море. А с балкона можно было любоваться закатом.
Любоваться звездами тоже ничто не мешало, как и тонким серпиком луны, почему-то перевернутым лодкой.
— Рога небесной коровы, — сказала Радда. — Моя нянька любила рассказывать сказки про эту корову. И лучше бы там действительно была она, а не отражение луны, или даже нескольких разных, в разное время, из других миров. Хотя красиво. Но знать, что это все фальшивое и на самом деле у нашего мира нет ни звезд, ни луны, ни даже солнца…
Радда вздохнула и понюхала едва раскрытый бутон розы. Потом тряхнула головой, улыбнулась Ромулу и бодро добавила:
— Зато липа настоящая и пахнет она очень приятно.
Ромул кивнул, достал из кармана амулет с мелодией и поставил его на плетеный столик.
В музыке Межен толк знал. И мелодия, тихонько зазвучавшая из амулета была подстать балкону и ночи, хотя и напоминала ту, которую играют при танце «семь шагов».
Ромул шагнул к девушке и предложил руку. Она вложила ладошку ему в ладонь и шагнула навстречу. И оказалось, у волчих костюмов есть большое преимущество перед бальными платьями. У этих костюмов не было жесткого корсажа, который, как просветила Ромула мать, не позволял всяким глупым неумехам горбиться, даже сидя. Точнее, особенно сидя. Потому что если сидеть недостаточно прямо, он неприятно впивался в тело в самых неожиданных местах. Ромул тогда девушкам посочувствовал. И даже не подозревал, что этот же корсаж делает танец менее интригующим делом, чем он мог бы бить. Потому что колет ладонь и отвлекает от партнерши. А еще он слишком жесткий и не дает почувствовать, что под рукой женская спина.
— Ромул, вы увлекаетесь, — сказала Радда, когда мужчина практически прижал ее к себе.
— Простите, — пробормотал император ей в висок.
Радда вздохнула, остановилась и прикрыла глаза. Еще и нахмурилась при этом так, что Ромулу захотелось еще раз извиниться и отпустить ее, пообещав больше не прикасаться. Показалось, что если этого не сделать, она сейчас попросту сбежит. Не только с балкона, но и из столицы.
— Ладно, — сказала она решительно, открыв глаза. И смотрела при этом в лицо императору, прямо и даже с вызовом. — Ромул, если хотите, я буду вашей любовницей.
— Хочу, — признался мужчина. — Вот только, боюсь, вам этого не хочется. А брать в любовницы девушку только потому, что это поможет ей работать…
— Болван! — сказала девушка и, выскользнув из рук Ромула, гордо ушла.
И даже не обернулась ни разу.
— Не понимаю женщин, — пробормотал мужчина.
Посмотрел на фальшивую луну. На все еще изливавший мелодию амулет. На кадку, за которой стояла корзинка с не пригодившимся вином. И пришел к выводу, что действительно болван. Вряд ли эта гордая дева еще раз предложит. А предлагать ей что-то большее… ну не самоубийца же она. Вон родители, которые поумнее, даже своих дебютанток не привезли, сославшись на болезни.
Количество заболевших дебютанток в этом году вообще превысило всяческие разумные пределы. И ладно бы заболели те, кому надо было добираться издалека и они опасались повстречать среди моря свалившееся с небес чудище. Половина девушек живущих в столице заболели. А Межен еще и рассказывал, что часть из них родители срочно рассадили по кораблям и отправили подальше от дворца.
— Потому что охота на императора началась, — мрачно сказал Ромул. — И охотники не постесняются уронить неподходящую для их планов красавицу из окна. Пока слишком много разных группок, мечтающих подобраться поближе к трону. И вряд ли хоть одна из претенденток на меня хоть в какой-то безопасности, но многие этого не понимают.
Да и нельзя ему было отдавать предпочтение какой-то группке, выбирая их кандидатку в императрицы. Разве что хочется от этой группки избавиться. Ее живо проредят менее везучие конкуренты, не постеснявшись для этого объединиться. Они, может, еще бы подумали, если бы невеста была дочерью хотя бы прима, с реальной силой, а не такого, у которого только титул остался. Ну или дочкой адмирала. Но, к несчастью для всех, ни у примов, ни у адмиралов не было подходящих по возрасту незамужних дочерей. А до племянниц дело пока не дошло, да и не столь надежная привязка эти племянницы, как показывает история. Впрочем, и дочери бывают разные.
Зато против той же Радды объединятся абсолютно все. И это самое печальное. Если бы было хотя бы три сильных группы, она бы была подходящей для императора невестой. Никто бы не захотел усиливать соперника и девушка, не связанная ни с кем из них — отличная кандидатура. Точно как когда-то юная Кадия. А сейчас ситуация совсем другая, ни у кого нет достаточной силы для того, чтобы другие задумались о том, а стоит ли развязывать с ним войну.
Император хмыкнул и забрал со стола мгновенно умолкший в ладони амулет.
— Интересно, кто первый сообразит сделать любимую дочь молодой и красивой вдовой? — спросил сам у себя Ромул, направляясь к потайному коридору. — И как это событие использует? Попытается заключить через брак союз с кем-то или захомутать меня?
Мысль была интересная.
Еще интереснее была мысль попросить защиту для Радды у Кадмии Ловари, пообещав ей за это…
— А что я могу пообещать? — задал следующий вопрос самому себе император. — У меня даже глава службы контроля и защиты мало того, что временный, так еще и подчиняется этой волчице больше, чем мне.
И с этим следовало что-то сделать. Но Ромул не представлял что. Союзников, объединившись с которыми можно было бы попробовать сыграть против людей, находящихся сейчас на Хребте Дракона, попросту не было. А если и был кто-то способный рискнуть и даже набрать силы… то Ловари с ее волками, невесткой и призраками все равно была более надежной.
Интуиция, или что там у него было, Валада, к сожалению, не подвела — они все немного опоздали. Опоздали с разворачиванием сигнальной и защитной линий. Опоздали с завершением грандиозного артефакта. Опоздали с вручением его людям, способным удержать.
Собственно, бесполезно возводить вокруг города стены, если то, от чего они должны защищать, уже находится в самом городе.
И проверки не помогли — всех проверить попросту не успели. Да и не знали на самом деле, что следует искать.
А в тот день как раз пришли просители. Отменять это мероприятие так и не рискнули, хотя Валад настаивал.
Собственно, никто и не надеялся, что какие-либо хитроумные враги не сочтут его отличным поводом для того, чтобы явиться во дворец и попытаться навредить. Ну, хотя бы убить со-Ялата. Поэтому Лиин на трон в приемный зал не пустили. Вместо нее усадили замаскированную с помощью парика и грима южанку-волчицу, нежно поглаживающую подушечку, засунутую под платье на животе. Простенькие решения этой храброй девушке разрешили принимать самостоятельно. Горожане традиционно приходили в этот день, чтобы выпросить для новорожденного имя покрасивше, решить спор о том, чей гусь жирнее, а у кого кошка орет противнее, пожаловаться на непомерные налоги и разбившую расписной горшок невестку, а то и задать животрепещущий вопрос вроде: почему у моей жены суп всегда недосолен?
Если бы пришли с чем-то важным, волчица должна была, сославшись на усталость, уйти отдыхать. Посоветовалась бы с Лиин, наблюдавшей за всем через смотровые щели под потолком. Ну, или с кем-то разбирающимся в возникшей проблеме. Вернуться и дать ответ.
В теории все было легко и просто.
На практике тоже, хотя время от времени волчице приходилось старательно давить смех.
В комнатках, из которых можно было наблюдать за происходящим в зале, на всякий случай сидели воины и маги, готовые тут же атаковать любую опасность. У волчицы был мощнейший щит. За троном стоял Каран Веливера, готовый реагировать как угодно и на что угодно.
Людей, входящих в ворота дворца, проверяли как только могли.
И все равно упустили устало бредущего дедка с маленькой шкатулкой в заплечной сумке. Нет, дедка, конечно, обыскали. И даже шкатулку открыли, но ничего, кроме жемчужин, там не нашли. Жемчужины были небольшими, почти сплошь неправильной формы и в то, что он своими руками их наковырял из раковин, выловленных в речке, причем ковырял эти раковины половину жизни, верилось без труда. Речные жемчужницы не такое и редкое дело. Просто рядом с селениями их давно выловили. А идти куда-то дальше большинству людей лень, этот жемчуг недостаточно дорог, чтобы ради него преодолевать препятствия и терпеть лишения.
Правда, если насобирать хотя бы такую вот шкатулку — это уже какое-никакое, но состояние. На приданое любимой внучке точно хватит. И на то, чтобы опасаться воров. Так что история деда, решившего напроситься на корабль владычицы, идущий к острову Второй позвонок, никого на воротах не удивила.
Старик внимательно выслушал воина, объяснявшего ему, куда идти дальше. На полпути, правда, устал, и сел на скамейку отдохнуть, поводя равнодушным взглядом более шустрых претендентов на внимание Лиин со-Ялата.
А потом, когда эти претенденты то ли закончились, то ли застряли в воротах из-за кого-то пытавшегося протащить что-то опасное или запрещенное, встал, огляделся и неожиданно шустро для своего возраста побежал между жасминовыми кустами к видневшейся невдалеке стене, оплетенной плющом. Возле нее он шлепнулся на четвереньки. Немного поползал, щупая плющ и тихонько ругаясь. Потом, наконец, что-то нащупал, безжалостно оборвал зеленые плети, обрезав ножом те, которые не хотели рваться, вынул три металлических трубки из обнаружившейся за этими плетями решетки и ужом проскользнул в довольно узкую щель.
Трубки он приладил на место, когда был уже внутри. И плющ попытался поправить. Впрочем, если бы кто-то подошел поближе, он бы без сомнений заметил, что что-то не так. И старику с этим не повезло. Потому что задумчивой Ирьене со-Муран, захотелось погулять именно там. Не просто так захотелось. На самом деле она задумывала нехорошее — без спроса влезть в библиотеку и поискать приключенческие романы, желательно про любовь.
Нет, она могла бы попросить и ей бы их дали. Но девушка подозревала, что после этого ее кто-то обязательно обсмеет. Отец всегда ругался из-за этой ее слабости и утверждал, что так оно и будет. А Ирьене этого не хотелось.
Так что она брела, пыталась вычислить окно библиотеки и длину лестницы, которая до него достанет, и об срезанную плеть плюща попросту споткнулась.
Возле плети девушка присела, подняла ее и долго рассматривала срез. Нахмурившись, присмотрелась к стене. Сразу же обнаружила место, где плющ явно трогали, чуть ли не ползком к нему подобралась, и, поворошив плети подобранной палочкой, обнаружила решетку. Ее Ирьена тоже потрогала палочкой. Потом зачем-то стукнула по одной из трубок и с удивлением увидела, как верхний конец выскочил из стены.
Упасть этой пакости девушка не дала. Вдруг упадет слишком громко? Приладила все на место, встала, отряхнула колени и решительно пошла искать либо подруг, либо учительницу, либо кого-то еще знакомого.
Потому что все было слишком подозрительно.
И в том, что вчера еще плющ никто не трогал, Ирьена могла поклясться. Вчера она тоже здесь гуляла, размышляя, стоит ли в библиотеку лезть ради такой ерунды, как какие-то романы. И даже решила, что не стоит. Правда, тут же передумала, как только Оринка всучила свой ключ и пообещала, что благодаря ему защита библиотеки пропустит Ирьену без каких-либо сложностей.
А Ирьена подруге так и не сказала, что нужны ей вовсе не учебники по травам. И что в библиотеку она собирается сходить когда там никого не будет. Потому что стыдилась своей страсти к приключениям и романтике.
Оринка бы ее обязательно обсмеяла. Только вовсе не из-за любви к неподобающим книгам. Скорее из-за того, что она эту любовь собирается скрывать всеми силами.
Камена, выслушав рассказ о подозрительной решетке и срезанном плюще, похлопала глазами, прижав палец к нижней губе. Потом встряхнулась, как кошка, попавшая под дождь, и с ней произошла самая удивительна метаморфоза, из всех, что Ирьене доводилось видеть.
Камена вдруг как-то стала выше ростом. Рассеянный взгляд стал тверже и уверенней. Она топнула ногой, развернулась и куда-то пошла.
Ирьена рысью побежала за ней, пока не отстала.
— Надо мастеру Микалу сказать, — уверенно произнесла Камена, когда подруга ее догнала и пошла рядом. — Он защиту там плел и может понять, почему она не среагировала. Еще…
Навстречу шел русоволосый парень с вышитой белой волчьей головой на рукаве. Камена заступила ему путь и тоном человека, имеющего право раздавать распоряжения, велела:
— Скажи своему начальству, что у правой башни внизу под библиотечными окнами кто-то нашел решетку и, судя по тому, что прутья там вынимаются, а плющ срезан, наверняка проник во дворец.
Бедный волк даже вопросов задавать не стал, сорвался с места и галопом умчался.
— Вот, главное не говорить ничего лишнего, — сказала Камена, улыбнулась и пошла дальше.
Ирьена мысленно ею восхитилась.
Мастера Микала они нашли в учебной комнате со-Ялата. И там к тому времени собралась куча народа. Видимо, волк бегал очень быстро, а его начальство сразу же разослало подчиненных во все стороны.
Ирьену расспросили, убедились, что никого она не видела. А то, что с плющом что-то не так не сильно заметно. Завянуть он не успел.
— Значит, поврежден недавно и либо собираются очень быстро действовать, либо надеются затеряться во дворце, — проворчала Ловари.
— Он у нас недостаточно большой, — напомнил ее сын.
— Но у нас здесь то просители бродят, то кандидаты в слуги. Желая и умея можно некоторое время продержаться. Главное, чтобы внешность была понеприметнее и… Впрочем, ерунда. Плющ бы нашли и никакая внешность бы не помогла. Значит, это точно не шпион. Где Лиин?
— Валад ее в центральную комнату повел, к остальным нашим беременным. Он их, в случае чего, защитить сможет, — отрапортовал бывший придворный маг и подмигнул Юмилу.
Он в ответ скривился, но бежать и спасать жену от учителя не стал.
— Девочка в приемном зале… — напомнила Мелана.
— Думаю, она, как раз, в полной безопасности. Иначе нет смысла пробираться тайком, зашли бы в виде просителей и атаковали. И щиты у нее неплохие, — опять заговорил маг.
— И приказ в случае чего падать и нырять за трон, — добавила Кадмия. — Да и Каран там. В общем, не думаю, что это на нее будут покушаться. Мне другое интереснее, как кто-то смог незаметно подпилить, или что там сделать с решеткой? И почему ее не замуровали?
