Рана затягивалась просто на глазах. Джоконда восхищенно ахала, а Пак все продолжал и продолжал болтать:
– Ларфу фоже придется фереехать. Фы же теперь фара. Он феферь без фебя не может.
Я вспомнила наши с охотником обнимашечки на воздушном шаре и то, как Джоконда помешала нашему единению. На удивление, злобы я не испытывала. Темпераментная итальянка в какойто мере оказала мне услугу. Второго первого раза не бывает, а я чуть было не испортила наш с Ларсом «первый раз». В крошечной корзине? С сопящей соперницей под боком? Нет уж, увольте! Назовите меня пошлой, но розы, шампанское, медленная музыка и шелковые простыни больше отвечают моему представлению о занятиях любовью.
– Все! – Пикси победно сплюнул и подлетел к моему лицу. – Зрачки расширены, дыхание прерывистое… Если бы не действие яда, я мог бы решить, что у тебя, Дашка, ко мне влечение самого сексуального толка.
Я фыркнула и слегка покраснела.
– О мио дио! – всплеснула руками Джоконда, обозревая мою абсолютно гладкую ногу. – Даже кровоподтека не осталось!
– Я еще и не такое могу, – многозначительно проворковал зеленый. – Так что, Дарья Кузнецова, тянет тебя ко мне или не тянет? Отпусти чувства на волю. В конце концов, никто не сможет тебя обвинить. Я очень привлекательное существо. Если бы ты знала, сколько благородных дам разных размеров и рас одаривали меня своим расположением!
– А что ты будешь делать, привлекательное существо, если охотник вызовет тебя на дуэль изза своей женщины? – весело спросила Джоконда.
Пак расправил плечи.
– Ларс возвращается. – Сирена указала в сторону. – Не хочешь повторить свои страстные речи при нем?
Пикси раздраженно бросил:
– Девчонки! – и, выкрикивая приветствия, отправился навстречу приятелю.
Полет был недолгим. Через несколько секунд Пак будто наткнулся на невидимую стену, рванул в сторону и, петляя по широкой дуге, скрылся за ближайшими кустами. Причина паники скоро стала мне понятна. Охотник был не один. Вместе с ним шел Господин Зимы. Именно шел, а не летел на волшебной ледяной платформе. «Фейский Гаврош» очень повзрослел за то время, что мы не виделись. Теперь это был подросток лет четырнадцатипятнадцати на вид. Эдакий эмобой, с рваной челкой, прикрывающей глаза, долговязый и слегка нескладный. Интересно, не близость ли моей боевитой соседки повлияла на эти перемены? И не открылась ли Анна возлюбленному? Одет он теперь был иначе – в черный кожаный костюм, слегка узкий в плечах, высокие сапоги и шелковый плащ, развевающийся наподобие крыльев нетопыря.
– Придержи своего пикси, Дарья Кузнецова, – приказал Господин Зимы вместо приветствия. – Иначе… – Окончание фразы мое подсознание услужливо запикало.
– Я обязательно придумаю, как нейтрализовать его колдовство, – пообещала я с фальшивой уверенностью и вежливо поклонилась. Если ктото оставил свои манеры в разрушенной цитадели, то свои я не растеряла.
А потом мы разбирали кучу хлама, в которую превратилась наша экипировка. Охотник ловко срезал ремни и длинным ножом кромсал красную ткань купола.
– Не люблю ночевать под открытым небом, – ответил он на мой вопрос. – Тем более с женщиной.
Бабочки в моем животе с предвкушением затрепыхались.
– Ни одного живого жарида, – сообщила незаметно подошедшая Джоконда. – Безъязыкого я связала, но, кажется, милосерднее было бы его добить.
– Кто такие эти жариды?
– Фейри, – пожала плечами блондинка. – Наверное, Ларс знает о них больше моего.
– Янтарная Леди повелела им охранять кордоны Лета. Именно поэтому пересекать их никто не рискует. Жариды агрессивны, не слишком разумны и оченьочень прожорливы.
– И к тому же ядовиты, – вспомнила я.
– Ходят легенды, что рухи и жариды произошли от одного общего предка, только одни выбрали служить Зиме, а другие – Лету.
«Одни облюбовали день, другие – ночь, – молча додумывала я, протирая ветошью пострадавшие от падения клинки. – Поэтомуто и рухи стали походить на ночных птиц – сов, а эти самые жариды… Это получается, они тоже могут перекидываться в некую болееменее гуманоидную форму?»
– Куда? – остановил меня строгий вопрос.
Господин Зимы, чье участие в хозяйственных хлопотах сводилось к восседанию на ближайшем валуне в позе лотоса, изволил проявить неудовольствие.
– Я хотела посмотреть на нашего пленника.
– Окажи ему услугу – добей, – криво улыбнулся мальчишка. – Мы выступаем на рассвете и с собой его не потащим.
Я подумала, что в таком случае у безъязыкого жарида остается шанс на спасение. Мы уничтожили не весь атакующий отряд, многие из «птеродактилей» успели улететь. Они вернутся с новыми силами.
Господин Зимы, кажется, читал мои мысли.
– Жариды – каннибалы, твоего пленника сожрут его же соратники.
Я рассеянно кивнула, переваривая новую информацию. Было немножко противно.
– Ты придумала, как заставить своего пикси не колдовать при мне?
– Есть несколько идей, – ответила я. – Можно залить его уши воском.
– А как же, известный способ борьбы с твоими сородичами, – саркастично хмыкнул мальчишка. – Если верить вашим преданиям, именно так люди и погубили сирен.
Судя по всему, сейчас высокомерный альв намекал мне на «Одиссею», содержание которой я неплохо помнила. Сиренам было предсказано, что, если хоть один мужчина не поддастся искушению роскошных полурыбполудев, обитающих неподалеку от владений волшебницы Цирцеи, останется жив, очарованный их волшебными голосами, – сирены исчезнут. Хитроумный Одиссей велел своим соратникам залепить уши воском, а себя привязать к мачте. Девы молчали, провожая корабль тоскливыми взглядами, а затем бросились в море и обратились в утесы. В чародейские утесы. Это Арканкам? Может быть, наш мир не так уж и отличается от этого? Может быть, наши мифы и легенды не что иное, как литературно обработанные факты?
– Мне нравится искусство вашего мира, – задумчиво продолжал Господин Зимы. – Живопись, музыка, архитектура. А особенно – книги. К сожалению, феи не умеют писать. О, это не то, о чем ты подумала, – письменность существует. В моей разрушенной цитадели была собрана неплохая библиотека по магии и истории мира фей. Но вот творить, сочинять истории – это мы не умеем…
Я осторожно попятилась, надеясь смыться, пока альв вслух размышляет о высоком. Мне только литературного диспута для полного счастья недоставало!
– Где твой венец? – прозвучало неожиданно резко.
– Видимо, я потеряла его во время крушения.
– Такие вещи невозможно потерять или утратить. Иди, сиренанесирена, мне нужно подумать.
Вот черт, сама же хотела побыстрее уйти, а теперь, с этим вот высокомерным позволением, даже обидно стало. Я не поклонилась на прощанье. Маленькая, но приятная месть.
Жарид лежал спеленатой мумией под кустом перекатиполя. Лицо, уже почти человечье, тонкоскулое и длинноносое, украшали потеки зеленоватой крови. Не глянцевой, которая течет в жилах высших фейри, а грязноватобурой, похожей скорее на сок растений. Черт! Они действительно могут перекидываться. Я присела на корточки. Пленника было жалко. Я вспомнила, с какой яростью жариды пытались нас уничтожить, когти их вспомнила, шипы. Вызвать в себе отвращение не получилось, адреналин схлынул, а сожаление не хотело отпускать. Пленник застонал. Я потянула изза пазухи флягу. Пил он жадно, под серой кожей горла ходил кадык, вода текла по подбородку.
– Тебе еще принести? – тихонько спросила я, когда фляга опустела.
Он покачал головой. Ну и о чем я с ним, увечным, хотела разговаривать?
Я поднялась с намерением уйти. Жарид чтото промычал. Мне показалось, он хотел сказать «подожди».
Пленник позмеиному дернулся длинным (а ведь в нем метра два росту, не меньше) телом. Проволочный венец подкатился к моим ногам. И как только этому мутантупереростку не больно было на колючках лежать? А еще очень любопытно, кто из нашей разношерстной компании ценный артефакт проворонил и под вражескую тушку уложил?
Ценный артефакт так и просился в руки, а мне почемуто эту просьбу исполнять не хотелось. Ну бывает у барышень такое – интуиция, шестое чувство, вожжа под хвост попала, просто не хочется.
Жарид опять замычал. Мне послышалось – «надень его» или, может, – «убей его». Пока я пыталась вникнуть в смысл фразы, проволочки венца зашевелились и чудоартефакт подпрыгнул. Высота почти метр семьдесят была взята без разбега, и через секунду мои виски отозвались болью на привычное покалывание.
– Будем новый наращивать или у тебя старый под рукой есть? – сразу приступил к делу венец.
– Чего? – оригинально отозвалась я.
– Язык, Дарья, язык! Ты сохранила его?
– Ты хочешь, чтобы я уговорила жарида излечиться?
– Не я, ты этого хочешь. Иначе как я, потвоему, мог появиться под спиной этого несчастного? Неужели ты думаешь, что все время я находился именно там?
Я именно так и думала, но тихонько и совсем про себя. Телепатическое общение со сварливым венцом было очень неприятным. Надо же, а ведь я почти забыла это ощущение гадкой внутренней щекотки. Недаром говорят, что человеческая память предпочитает сохранять хорошее, а не плохое.
– А у меня к тебе уйма вопросов накопилась. Почему ты давно не разговаривал со мной? Потому что я не сирена? Господин Зимы считает меня самозванкой…
– У нас нет времени на твои глупости! – раздраженно перебил венец. – Потом, все потом! Метаболизм жаридов ускорен по сравнению с другими расами, как только раны зарубцуются, ты даже со мной не сможешь его излечить.
– А зачем мне это надо?
– Хочешь поговорить о себе или помочь живому существу?
Я опустила руку в карман куртки. Назовите это клептоманией, или запасливостью, или глупостью, но отрезанный язык жарида оказался именно там.
– А ничего, что он такой? Ну, совсем не человеческий? – громко подумала я, присаживаясь на песок.
– Совсемсовсем? – с издевкой переспросил венец.
Красный шнурок, лежащий на моей ладони, дернулся. Посветлел и стал расти. Я тихонечко визжала, одновременно борясь с тошнотой и паникой от сознания того, что пошевелиться я не могу, потому что мерзкий сиренин артефакт перехватил управление двигательными функциями моего тела.
– Железяка! Отпусти! Я не хочу держать эту гадость!
Жарид, какимто образом правильно оценив ситуацию, широко открыл рот. Зубы у него были острые, как у акулы. Моя нисколечко не дрожащая рука устремилась к ним.
– Урод! Я тебя расплавлю! Как хоббит – Кольцо Всевластия!
– Успокойся! Думай о голосе. Сейчас важно именно это. Правильный голос, Дарья! Найди его…
Как раз это проблемой не было. Голос пришел – гортанный, с мягким выдохом и глубоким вдохом. И одновременно я узнала имя пленного жарида. Это знание будто витало в воздухе, будто ждало, пока я прочувствую его. И еще я поняла, что имя дает власть, усиливает мою способность уговаривать.
– Аддрам! – Раскосые глаза пленника испуганно округлились. – Тебя ведь так зовут?
А дальше все было почти привычно. Кровь, кровоток, нервные окончания, мышцы, кожа, вкусовые сосочки. Моя учительница биологии (и по совместительству анатомии) могла бы мною гордиться. Я впала в знакомый транс уговаривания, замечая, что сейчас мне все удается гораздо легче, что вдвоем с венцом мы составили неплохой колдовской дуэт. Я стояла на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, моя рука по запястье была засунута в рот зубастого нечеловеческого существа. Кошмар, если об этом хоть на секунду задуматься. Поэтому я и не задумывалась. Я говорила.
Заклятая подруга, или Язык до Киева доведет
Если у вас нет проблем, проверьте – есть ли у вас пульс.
NN
В принципе женщина может иногда и промолчать, но у женщин нет такого принципа.
NN
По договору с издательством часть книги удалена
– Ларфу фоже придется фереехать. Фы же теперь фара. Он феферь без фебя не может.
Я вспомнила наши с охотником обнимашечки на воздушном шаре и то, как Джоконда помешала нашему единению. На удивление, злобы я не испытывала. Темпераментная итальянка в какойто мере оказала мне услугу. Второго первого раза не бывает, а я чуть было не испортила наш с Ларсом «первый раз». В крошечной корзине? С сопящей соперницей под боком? Нет уж, увольте! Назовите меня пошлой, но розы, шампанское, медленная музыка и шелковые простыни больше отвечают моему представлению о занятиях любовью.
– Все! – Пикси победно сплюнул и подлетел к моему лицу. – Зрачки расширены, дыхание прерывистое… Если бы не действие яда, я мог бы решить, что у тебя, Дашка, ко мне влечение самого сексуального толка.
Я фыркнула и слегка покраснела.
– О мио дио! – всплеснула руками Джоконда, обозревая мою абсолютно гладкую ногу. – Даже кровоподтека не осталось!
– Я еще и не такое могу, – многозначительно проворковал зеленый. – Так что, Дарья Кузнецова, тянет тебя ко мне или не тянет? Отпусти чувства на волю. В конце концов, никто не сможет тебя обвинить. Я очень привлекательное существо. Если бы ты знала, сколько благородных дам разных размеров и рас одаривали меня своим расположением!
– А что ты будешь делать, привлекательное существо, если охотник вызовет тебя на дуэль изза своей женщины? – весело спросила Джоконда.
Пак расправил плечи.
– Ларс возвращается. – Сирена указала в сторону. – Не хочешь повторить свои страстные речи при нем?
Пикси раздраженно бросил:
– Девчонки! – и, выкрикивая приветствия, отправился навстречу приятелю.
Полет был недолгим. Через несколько секунд Пак будто наткнулся на невидимую стену, рванул в сторону и, петляя по широкой дуге, скрылся за ближайшими кустами. Причина паники скоро стала мне понятна. Охотник был не один. Вместе с ним шел Господин Зимы. Именно шел, а не летел на волшебной ледяной платформе. «Фейский Гаврош» очень повзрослел за то время, что мы не виделись. Теперь это был подросток лет четырнадцатипятнадцати на вид. Эдакий эмобой, с рваной челкой, прикрывающей глаза, долговязый и слегка нескладный. Интересно, не близость ли моей боевитой соседки повлияла на эти перемены? И не открылась ли Анна возлюбленному? Одет он теперь был иначе – в черный кожаный костюм, слегка узкий в плечах, высокие сапоги и шелковый плащ, развевающийся наподобие крыльев нетопыря.
– Придержи своего пикси, Дарья Кузнецова, – приказал Господин Зимы вместо приветствия. – Иначе… – Окончание фразы мое подсознание услужливо запикало.
– Я обязательно придумаю, как нейтрализовать его колдовство, – пообещала я с фальшивой уверенностью и вежливо поклонилась. Если ктото оставил свои манеры в разрушенной цитадели, то свои я не растеряла.
А потом мы разбирали кучу хлама, в которую превратилась наша экипировка. Охотник ловко срезал ремни и длинным ножом кромсал красную ткань купола.
– Не люблю ночевать под открытым небом, – ответил он на мой вопрос. – Тем более с женщиной.
Бабочки в моем животе с предвкушением затрепыхались.
– Ни одного живого жарида, – сообщила незаметно подошедшая Джоконда. – Безъязыкого я связала, но, кажется, милосерднее было бы его добить.
– Кто такие эти жариды?
– Фейри, – пожала плечами блондинка. – Наверное, Ларс знает о них больше моего.
– Янтарная Леди повелела им охранять кордоны Лета. Именно поэтому пересекать их никто не рискует. Жариды агрессивны, не слишком разумны и оченьочень прожорливы.
– И к тому же ядовиты, – вспомнила я.
– Ходят легенды, что рухи и жариды произошли от одного общего предка, только одни выбрали служить Зиме, а другие – Лету.
«Одни облюбовали день, другие – ночь, – молча додумывала я, протирая ветошью пострадавшие от падения клинки. – Поэтомуто и рухи стали походить на ночных птиц – сов, а эти самые жариды… Это получается, они тоже могут перекидываться в некую болееменее гуманоидную форму?»
– Куда? – остановил меня строгий вопрос.
Господин Зимы, чье участие в хозяйственных хлопотах сводилось к восседанию на ближайшем валуне в позе лотоса, изволил проявить неудовольствие.
– Я хотела посмотреть на нашего пленника.
– Окажи ему услугу – добей, – криво улыбнулся мальчишка. – Мы выступаем на рассвете и с собой его не потащим.
Я подумала, что в таком случае у безъязыкого жарида остается шанс на спасение. Мы уничтожили не весь атакующий отряд, многие из «птеродактилей» успели улететь. Они вернутся с новыми силами.
Господин Зимы, кажется, читал мои мысли.
– Жариды – каннибалы, твоего пленника сожрут его же соратники.
Я рассеянно кивнула, переваривая новую информацию. Было немножко противно.
– Ты придумала, как заставить своего пикси не колдовать при мне?
– Есть несколько идей, – ответила я. – Можно залить его уши воском.
– А как же, известный способ борьбы с твоими сородичами, – саркастично хмыкнул мальчишка. – Если верить вашим преданиям, именно так люди и погубили сирен.
Судя по всему, сейчас высокомерный альв намекал мне на «Одиссею», содержание которой я неплохо помнила. Сиренам было предсказано, что, если хоть один мужчина не поддастся искушению роскошных полурыбполудев, обитающих неподалеку от владений волшебницы Цирцеи, останется жив, очарованный их волшебными голосами, – сирены исчезнут. Хитроумный Одиссей велел своим соратникам залепить уши воском, а себя привязать к мачте. Девы молчали, провожая корабль тоскливыми взглядами, а затем бросились в море и обратились в утесы. В чародейские утесы. Это Арканкам? Может быть, наш мир не так уж и отличается от этого? Может быть, наши мифы и легенды не что иное, как литературно обработанные факты?
– Мне нравится искусство вашего мира, – задумчиво продолжал Господин Зимы. – Живопись, музыка, архитектура. А особенно – книги. К сожалению, феи не умеют писать. О, это не то, о чем ты подумала, – письменность существует. В моей разрушенной цитадели была собрана неплохая библиотека по магии и истории мира фей. Но вот творить, сочинять истории – это мы не умеем…
Я осторожно попятилась, надеясь смыться, пока альв вслух размышляет о высоком. Мне только литературного диспута для полного счастья недоставало!
– Где твой венец? – прозвучало неожиданно резко.
– Видимо, я потеряла его во время крушения.
– Такие вещи невозможно потерять или утратить. Иди, сиренанесирена, мне нужно подумать.
Вот черт, сама же хотела побыстрее уйти, а теперь, с этим вот высокомерным позволением, даже обидно стало. Я не поклонилась на прощанье. Маленькая, но приятная месть.
Жарид лежал спеленатой мумией под кустом перекатиполя. Лицо, уже почти человечье, тонкоскулое и длинноносое, украшали потеки зеленоватой крови. Не глянцевой, которая течет в жилах высших фейри, а грязноватобурой, похожей скорее на сок растений. Черт! Они действительно могут перекидываться. Я присела на корточки. Пленника было жалко. Я вспомнила, с какой яростью жариды пытались нас уничтожить, когти их вспомнила, шипы. Вызвать в себе отвращение не получилось, адреналин схлынул, а сожаление не хотело отпускать. Пленник застонал. Я потянула изза пазухи флягу. Пил он жадно, под серой кожей горла ходил кадык, вода текла по подбородку.
– Тебе еще принести? – тихонько спросила я, когда фляга опустела.
Он покачал головой. Ну и о чем я с ним, увечным, хотела разговаривать?
Я поднялась с намерением уйти. Жарид чтото промычал. Мне показалось, он хотел сказать «подожди».
Пленник позмеиному дернулся длинным (а ведь в нем метра два росту, не меньше) телом. Проволочный венец подкатился к моим ногам. И как только этому мутантупереростку не больно было на колючках лежать? А еще очень любопытно, кто из нашей разношерстной компании ценный артефакт проворонил и под вражескую тушку уложил?
Ценный артефакт так и просился в руки, а мне почемуто эту просьбу исполнять не хотелось. Ну бывает у барышень такое – интуиция, шестое чувство, вожжа под хвост попала, просто не хочется.
Жарид опять замычал. Мне послышалось – «надень его» или, может, – «убей его». Пока я пыталась вникнуть в смысл фразы, проволочки венца зашевелились и чудоартефакт подпрыгнул. Высота почти метр семьдесят была взята без разбега, и через секунду мои виски отозвались болью на привычное покалывание.
– Будем новый наращивать или у тебя старый под рукой есть? – сразу приступил к делу венец.
– Чего? – оригинально отозвалась я.
– Язык, Дарья, язык! Ты сохранила его?
– Ты хочешь, чтобы я уговорила жарида излечиться?
– Не я, ты этого хочешь. Иначе как я, потвоему, мог появиться под спиной этого несчастного? Неужели ты думаешь, что все время я находился именно там?
Я именно так и думала, но тихонько и совсем про себя. Телепатическое общение со сварливым венцом было очень неприятным. Надо же, а ведь я почти забыла это ощущение гадкой внутренней щекотки. Недаром говорят, что человеческая память предпочитает сохранять хорошее, а не плохое.
– А у меня к тебе уйма вопросов накопилась. Почему ты давно не разговаривал со мной? Потому что я не сирена? Господин Зимы считает меня самозванкой…
– У нас нет времени на твои глупости! – раздраженно перебил венец. – Потом, все потом! Метаболизм жаридов ускорен по сравнению с другими расами, как только раны зарубцуются, ты даже со мной не сможешь его излечить.
– А зачем мне это надо?
– Хочешь поговорить о себе или помочь живому существу?
Я опустила руку в карман куртки. Назовите это клептоманией, или запасливостью, или глупостью, но отрезанный язык жарида оказался именно там.
– А ничего, что он такой? Ну, совсем не человеческий? – громко подумала я, присаживаясь на песок.
– Совсемсовсем? – с издевкой переспросил венец.
Красный шнурок, лежащий на моей ладони, дернулся. Посветлел и стал расти. Я тихонечко визжала, одновременно борясь с тошнотой и паникой от сознания того, что пошевелиться я не могу, потому что мерзкий сиренин артефакт перехватил управление двигательными функциями моего тела.
– Железяка! Отпусти! Я не хочу держать эту гадость!
Жарид, какимто образом правильно оценив ситуацию, широко открыл рот. Зубы у него были острые, как у акулы. Моя нисколечко не дрожащая рука устремилась к ним.
– Урод! Я тебя расплавлю! Как хоббит – Кольцо Всевластия!
– Успокойся! Думай о голосе. Сейчас важно именно это. Правильный голос, Дарья! Найди его…
Как раз это проблемой не было. Голос пришел – гортанный, с мягким выдохом и глубоким вдохом. И одновременно я узнала имя пленного жарида. Это знание будто витало в воздухе, будто ждало, пока я прочувствую его. И еще я поняла, что имя дает власть, усиливает мою способность уговаривать.
– Аддрам! – Раскосые глаза пленника испуганно округлились. – Тебя ведь так зовут?
А дальше все было почти привычно. Кровь, кровоток, нервные окончания, мышцы, кожа, вкусовые сосочки. Моя учительница биологии (и по совместительству анатомии) могла бы мною гордиться. Я впала в знакомый транс уговаривания, замечая, что сейчас мне все удается гораздо легче, что вдвоем с венцом мы составили неплохой колдовской дуэт. Я стояла на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, моя рука по запястье была засунута в рот зубастого нечеловеческого существа. Кошмар, если об этом хоть на секунду задуматься. Поэтому я и не задумывалась. Я говорила.
ГЛАВА 17
Заклятая подруга, или Язык до Киева доведет
Если у вас нет проблем, проверьте – есть ли у вас пульс.
NN
В принципе женщина может иногда и промолчать, но у женщин нет такого принципа.
NN
По договору с издательством часть книги удалена
