Я кивнул и сосредоточился на том, что скажет Федоэ. Странно, что он пользовался своим вторым именем ? Ратмир, и так ненавидел первое ? Федоэ. Мама называла его Фео. Я всегда завидовал тому, как она обращалась к нему и сколько ласки дарила. Со дня смерти Императрицы больше никто и никогда не смел называть брата Фео. Это короткое имя словно умерло вместе с ней.
— Итак, давай поделимся сведеньями, ? по-деловому предложил Федоэ. ? Есть Некто, и он очень опасен. Предположительно марианец или группа марианцев, которые желают сместить нашу с тобой династию с престола. Координатор ? лидер повстанцев. Он ведёт подпольную войну, помогает служащим и сеет панику в среде рабочих. Вождь в курсе происходящего во Дворце и знает о нашем проекте. Но полной информацией не обладает, и потому организует вылазки в рабочих городах и среди служащих. Они с удовольствием похищают для него сведения, организуя огромную дыру в нашей защитной системе, и сведенья утекают. У Координатора есть план, и он готов ему следовать. Все, кто входит в ополчение в городах, подверглись коррекции психики. Изначальный код нашей семьи, который является основой поведения и внушается всем гражданам, повреждён. Вместо него психика подданных заблокирована на новый вектор кода, и доступа к нему нет. Он готовит армию, понимаешь? Ранимэль, это очень опасно.
— Да, — согласился я и выдохнул. — Я пробыл на Пальтунаре всё это время и приглядывал за Адо. Ничего особенного не происходило. Судя по твоим наблюдениям, ситуация в любой момент может выйти из-под контроля. Проект необходимо запускать в ближайшее время. Я был на Парем и разговаривал с командиром военнослужащих, которые будут работать на нас. Подготовка солдат прошла успешно. Я лично проводил с ними психологические процедуры, не допуская к исполнению никого. Бойцы будут преданы нам и выполнят любой приказ. Вчера десять батальонов стартовали к точке назначения на новых кораблях. Еще несколько летательных аппаратов уже отправились в назначенное место. Всё идёт по плану.
— Прекрасно, — отозвался Федоэ.
Мне стало совестно, что набросился на брата с обвинениями. Они с отцом пытались спасти нашу семью и при этом уложить в одну композицию все элементы этой странной мозаики под названием «Заговор». В любом случае, София будет в безопасности. Это самое главное.
— Прости меня, Федоэ, — сказал я и подошел к нему. — Положил руку на его плечо, демонстрируя одобрение. — Я ошибся и поплатился за это. Сейчас необходимо спасти Империю. Я не буду влезать между тобой и твоей женой. Приношу глубочайшие извинения. Ты имел право на то, чтобы разговаривать со мной подобным тоном. Прости. Я знал о том, что ты подал прошение на брак с человеческой девушкой, но решил всё изменить. Я поступил опрометчиво.
— Я прощаю тебя.
Я развернулся и пошел к выходу. Мне стало легче от сказанных слов, ведь произнес то, что думал и не покривил душой. Главное, сейчас безопасность монаршей династии, ведь только так можно защитить Софию Сим. Отец смерится с тем, что женой моего брата-близнеца будет человек. Ему придётся это сделать. В противном случае я сам обнародую свою болезнь, и у престола не будет наследников. Потомки от больного саранктар марианца не имели право на жизнь по законам «Великой Лиги». Чтобы предотвратить это, Отеронг издаст указ, и дети, рождённые от Федоэ Ратмир и Сони, будут законными наследниками. Брат защитит мою возлюбленную перед Императором, а я смогу защитить её, сдерживая Зою Адо. Меня не мучало то обстоятельство, что придется нарушить договор с невестой. Главное, чтобы она не догадалась о том, что предпринимать я ничего не собирался.
Покинув корабль, я направился к своему авиа-мобилю.
СОФИЯ
Два дня назад Руд сказал, что переговорил с другими ополченцами и предложил им общаться напрямую с лидерами в других городах Империи. Но они отвергли предложение и пожелали оставить всё, как есть. На сторону друга перешли только несколько рабочих. Наша организация стала маленькой, но мы решили действовать наверняка. Теплилась надежда, что удастся убедить остальных повстанцев. Нужны доказательства, которые любым способом необходимо достать.
Патрик раздобыл ключ от центрального пункта связи. График, что заполучил Руд, отражал время работы марианцев в нем. Во время нашего вторжения никого не должно быть в помещении. Себе отвела час, чтобы списать коды доступа в общую информационную сеть и назначить номера доступа для Руда и его друзей. Я приступила к работе и преуспела. Руд и другие мятежники находились рядом и старались отслеживать на голографических изображениях передвижения по коридорам центрального пункта.
— Руд, я прочитала то, что ты дал мне. Тот план, помнишь? — обратилась к другу.
— И, что? Что-то не так?
Я открыла переговорник. На панели отобразилась информация, которую переводила с марианского и указала на символ на плане.
— Вот, смотри, символы отличаются. Здесь, на присланных Координатором данных, символ говорит о том, что в помещении находится оружие, но в базе этот элемент заменен на другой. Войдя сюда, люди угодят в ловушку. Роботы-военные несут службу в этом отсеке.
— Получается, что нас намеренно заманивают в западню? Но для чего? Чтобы убить? — удивлённо спросил Руд, я кивнула.
Рабочие, что пришли с нами, обернулись.
— Ты не могла ошибиться? — задал вопрос Патрик.
— Нет. Это ловушка, — я покачала головой. — Но зачем понадобилось Координатору убивать нас?
— Надо предупредить других, — решительно сказал Руд. — Люди должны знать, что план ложный, и что, скорее всего, они попадут под обстрел.
Я сосредоточилась на просмотре данных центрального пункта и наткнулась на документы о строящемся корабле. Мне показалось это интересным, и я открыла файлы. Кое-что смутило. В другое время и в голову бы не пришло обращать на это внимание. Здесь упоминались два знакомых имени, и одно из них марианское. Дирэн Адо. Он строил этот корабль. Скоро космическому гиганту предстояло полететь в экспедицию. Его командиром был назначен один из близких друзей моего отца — Адитья. Он геолог и, похоже, лайнер оборудован специализированным исследовательским набором. Еще меня смутила форма межпланетного летательного аппарата и секретность вокруг него. Он не числится в сводках Империи, кроме центрального пункта Южного города «Лиги рабочих». Почему?
— На какой день назначено восстание? — спросила я, и посмотрела на Руда.
Мужчина назвал дату. В голове мелькнула догадка. Я снова выбрала на голографическом дисплее план расположения помещений центра города и того, что прислал Координатор.
— Видишь вот этот отсек? — спросила Руда.
Друг встал за моей спиной. Я немного наклонилась вбок, чтобы он смог взглянуть на карту.
— Да, — коротко ответил он.
— На графиках движения военных, которые ты мне дал, эта дверь открывалась ровно в двенадцать часов. Ополченцы должны пройти по коридору без пяти минут двенадцать, иначе не смогут попасть в оружейный блок, который на самом деле таковым не является и охраняется роботами. Перекрывается весь коридор, кроме этого блока. Представить, что произойдет не сложно: людей убивают, роботы передают информацию на центральный пункт города о вооруженном нападении, и этот шлюз блокируют. Но посмотри теперь сюда, — я провела рукой и подвинула на виртуальном экране план.
— Отсек соединён со строящимся кораблём, — произнесла я и повернулась к Руду. — Это значит, что кому-то необходимо, чтобы некоторое время проход находился под охраной, и не было возможности попасть в него извне.
— Любопытно, — сказал Руд и удивлённо посмотрел на голографический чертеж.
— Старт космического судна намечен на тот же день, что и восстание, но только тремя часами позже. Кому-то очень хочется остаться наедине со своими мыслями внутри корабля.
— Ты хочешь сказать, что Координатор задумал всё это ради экскурсии? — поинтересовался Патрик.
— Да, — ответила я. — Всё дело в секретности предприятия. В документе, который дал мне Руд для перевода, есть кое-что, что должно остаться без внимания всех вокруг. Прилетит авиа-мобиль с программным обеспечением и стыковочным устройством. Монтаж завершится накануне происшествия с неудачным проникновением мятежников.
— Что же это за корабль такой, что ради него Координатор готов положить столько людей? — задумался Руд.
— Мне тоже любопытно, — честно созналась я.
В тот день мы с соратниками покинули центральный пункт связи, и я вернулась к Ратмир.
Руду удалось переговорить с другими рабочими, и они приняли решение не участвовать в нападении. К тому же ему удалось убедить их установить связь с другими митингующими Империи. Я решила воспользоваться ситуацией и проникнуть на борт корабля, покопаться в программах судна.
И вот я здесь. Вошла через основное хранилище города. Переговорное устройство отразило моё местоположение на плане, скаченном из общей базы данных города. Заполучить коды доступа оказалось не трудно. Мне пришла в голову одна мысль. Накануне я набрала на панели свой прежний номер гражданки и прочитала изменения в своём файле. Получалось, что Ратмир не солгал, и я действительно стала его женой. Как и полагалось по протоколу, моему имени был присвоен тот же номер, что и мужу, за исключением последней цифры. Она была выделена в скобки и таким образом у всех замужних женщин было на одну цифру больше чем у незамужних. При проникновении пришлось воспользоваться кодом супруга, чтобы не привлекать к себе внимание. Всё удалось, и шлюзы открылись беспрепятственно.
Занятая мыслями о новом статусе и желании по возвращении узнать подробности о Ратмир, я добралась до хранилища номер сто двадцать пять и нашла нужный отсек. В нем собиралась спрятаться до назначенного срока и первой ознакомиться с программным обеспечением летательного межпланетного аппарата. Рассмешило то обстоятельство, что номер судна тот же, что мой идентификационный номер в качестве студентки в «Доме обучения» — «триста тридцать три». Я весело принялась за дело.
Подойдя к отсеку, открыла решетку вентиляционного канала и залезла внутрь. Пристроившись на полу металлического туннеля, водрузила прямоугольную стальную преграду обратно. Раздался щелчок, и решетка встала в пазы конструкции. Раздалось гудение, и я с опозданием поняла, что система заработала.
Меня обдало порывом ветра. Ноги заскользили, и я упала, больно ударившись коленями об обшивку. Уцепившись за прут решетки, попыталась удержаться. В какой-то момент воздушный поток стих. Я поднялась и пошла в сторону капитанского мостика. Раздался грохот, и я взглянула на панель переговорника. Система снова начала закачку воздуха, и мне нужно было поторопиться, чтобы не попасть в вихрь. Не успела.
Подталкиваемая воздушной массой, побежала по туннелю. Порыв ветра сбил с ног, и я упала. Воздух принялся толкать меня, словно пучок травы, пришлось подчиниться. Тело втянуло внутрь главной линии и потащило по обшивке туннеля. По дороге пришлось отбиваться от комков пыли. Носило меня по главной линии долго. Вначале это злило. Неужели я не смогла предусмотреть такое состояние дел? Потом вошла в азарт. Закрываясь от очередного грязного «противника», старалась сосредоточиться на переговорнике и определить путь моего движения. Главное было не пропустить нужный поворот. Неожиданно врезалась в решетку отсека, и поток стих. Наконец-то! Это был конечный пункт моей вылазки — капитанский мостик. Я встала на четвереньки и приникла к решетке. Осмотревшись вокруг, начала возиться с пазами, в которые была вставлена решетка. Дверь в помещение открылась, и я замерла. Сердце бешено колотилось о ребра. Казалось, что его стук было слышно везде и меня обнаружат.
Это был Ранимэль. Он медленно прошелся по помещению и расположился в кресле капитана. Я, стараясь не производить шум села поудобнее и стала ждать, когда капитанский мостик опустеет. Но этого не случилось. Вошли Дирэн, Адитья и Ратмир. Короткие фразы, и братья остались одни. Я отползла немного вглубь туннеля. Но то, что услышала, болью отозвалось во всем моем существе.
Из разговора принцев поняла, что Ратмир всё это время изображал из себя человека, оставаясь марианцем — расчётливым и властолюбивым. Он сыграл злую шутку со мной и готов был пошутить еще, над тем, кто возглавил движение сопротивления. Тогда я и подумать не могла, что мой возлюбленный причастен к этому, и что он на самом деле не кто иной, как принц Империи — Федоэ. Он обманывал меня, притворяясь человеком. Разыгрывал из себя ополченца и «водил за нос» Артёма и Марка. Веселиться ему надоело. Игрушки нужно было взять под строжайший контроль.
— Я прощаю тебя, — произнёс Ратмир, обращаясь к брату-близнецу.
? Ненавижу. Обоих ненавижу! ? прошептала я.
Сидя на металлическом полу вентиляционного туннеля, обхватила колени руками, оперлась спиной на стену. Уму непостижимо, как такое могло случиться со мной? Ответ прост: три дня назад в моей жизни снова появился Ратмир.
Нужно радоваться, что саранктар купирован, и я здорова, но злость все равно топила это ликование. Ранимэль сделал всё, чтобы спасти меня, но соврал. Ратмир тоже обманул. Вопрос «Почему?» ? неуместен. Они марианцы, этим всё сказано. Играть с человеческими судьбами — их основное развлечение. Главное, чтобы инициативу не перехватил кто-то другой. Восстание давно просчитано, и им готовы управлять. Всем гражданам Империи, кто участвовал в этом, чудилось, что они вели борьбу за свою свободу. На самом деле, являлись методом смены правящей элиты.
Я положила голову на колени и начала раскачиваться из стороны в сторону. Пришло раскаянье из-за глупой самонадеянности. Мне удалось перешагнуть через собственные проблемы, чтобы другие жили в свободном государстве. А стала, как и все в этом мире, разменной монетой в споре за власть. До меня не сразу дошло, что я плачу. Солёные капли скользили по щекам и падали на брюки. Все напряжение, страхи полутора месяцев уходили из сердца, оставляя пустоту. Наверное, мы действительно слишком слабая раса. Нами управляли, унижали, а мы способны думать только о самом важном для нас — о жизни. Точнее не «мы», а каждый из «нас». В конечном итоге всё сводилось только к одной букве — «я». Мы будем мериться, подстраиваться, ползать, унижаться за дополнительную минуту, секунду, миг существования. Хотя бы еще один вдох. Это главная человеческая цель, главное и единственное достояние — бытие.
Подслушанный разговор оказался весьма содержательным, но думать я могла только о том, что здорова. Остальное стало неважным, приемлемым, логичным. Ко всему можно было привыкнуть, главное — жить. Ради этого при падении с высоты наши руки цеплялись за все, что попадалось в эти самые руки. Мы хватали соломинку, зная, что она ни чем не поможет, не удержит от утопления. Но мы будем тянуться за ней. Страх утраты существования — основная слабость человечества. Красивое слово «Надежда» для человека всегда являлось панацеей от всех бед. Меня обманули, и я придумала себе судьбу. Играли мной, а я таяла от счастья, что Ранимэль вовремя ввел вакцину. Готова всё простить, потому что буду жить дальше! Я подумала о Марке, Артёме, родителях, Руде и других таких же сильных духом людях, готовых бросить вызов Правящим и попытаться победить.
— Итак, давай поделимся сведеньями, ? по-деловому предложил Федоэ. ? Есть Некто, и он очень опасен. Предположительно марианец или группа марианцев, которые желают сместить нашу с тобой династию с престола. Координатор ? лидер повстанцев. Он ведёт подпольную войну, помогает служащим и сеет панику в среде рабочих. Вождь в курсе происходящего во Дворце и знает о нашем проекте. Но полной информацией не обладает, и потому организует вылазки в рабочих городах и среди служащих. Они с удовольствием похищают для него сведения, организуя огромную дыру в нашей защитной системе, и сведенья утекают. У Координатора есть план, и он готов ему следовать. Все, кто входит в ополчение в городах, подверглись коррекции психики. Изначальный код нашей семьи, который является основой поведения и внушается всем гражданам, повреждён. Вместо него психика подданных заблокирована на новый вектор кода, и доступа к нему нет. Он готовит армию, понимаешь? Ранимэль, это очень опасно.
— Да, — согласился я и выдохнул. — Я пробыл на Пальтунаре всё это время и приглядывал за Адо. Ничего особенного не происходило. Судя по твоим наблюдениям, ситуация в любой момент может выйти из-под контроля. Проект необходимо запускать в ближайшее время. Я был на Парем и разговаривал с командиром военнослужащих, которые будут работать на нас. Подготовка солдат прошла успешно. Я лично проводил с ними психологические процедуры, не допуская к исполнению никого. Бойцы будут преданы нам и выполнят любой приказ. Вчера десять батальонов стартовали к точке назначения на новых кораблях. Еще несколько летательных аппаратов уже отправились в назначенное место. Всё идёт по плану.
— Прекрасно, — отозвался Федоэ.
Мне стало совестно, что набросился на брата с обвинениями. Они с отцом пытались спасти нашу семью и при этом уложить в одну композицию все элементы этой странной мозаики под названием «Заговор». В любом случае, София будет в безопасности. Это самое главное.
— Прости меня, Федоэ, — сказал я и подошел к нему. — Положил руку на его плечо, демонстрируя одобрение. — Я ошибся и поплатился за это. Сейчас необходимо спасти Империю. Я не буду влезать между тобой и твоей женой. Приношу глубочайшие извинения. Ты имел право на то, чтобы разговаривать со мной подобным тоном. Прости. Я знал о том, что ты подал прошение на брак с человеческой девушкой, но решил всё изменить. Я поступил опрометчиво.
— Я прощаю тебя.
Я развернулся и пошел к выходу. Мне стало легче от сказанных слов, ведь произнес то, что думал и не покривил душой. Главное, сейчас безопасность монаршей династии, ведь только так можно защитить Софию Сим. Отец смерится с тем, что женой моего брата-близнеца будет человек. Ему придётся это сделать. В противном случае я сам обнародую свою болезнь, и у престола не будет наследников. Потомки от больного саранктар марианца не имели право на жизнь по законам «Великой Лиги». Чтобы предотвратить это, Отеронг издаст указ, и дети, рождённые от Федоэ Ратмир и Сони, будут законными наследниками. Брат защитит мою возлюбленную перед Императором, а я смогу защитить её, сдерживая Зою Адо. Меня не мучало то обстоятельство, что придется нарушить договор с невестой. Главное, чтобы она не догадалась о том, что предпринимать я ничего не собирался.
Покинув корабль, я направился к своему авиа-мобилю.
ГЛАВА 19
СОФИЯ
Два дня назад Руд сказал, что переговорил с другими ополченцами и предложил им общаться напрямую с лидерами в других городах Империи. Но они отвергли предложение и пожелали оставить всё, как есть. На сторону друга перешли только несколько рабочих. Наша организация стала маленькой, но мы решили действовать наверняка. Теплилась надежда, что удастся убедить остальных повстанцев. Нужны доказательства, которые любым способом необходимо достать.
Патрик раздобыл ключ от центрального пункта связи. График, что заполучил Руд, отражал время работы марианцев в нем. Во время нашего вторжения никого не должно быть в помещении. Себе отвела час, чтобы списать коды доступа в общую информационную сеть и назначить номера доступа для Руда и его друзей. Я приступила к работе и преуспела. Руд и другие мятежники находились рядом и старались отслеживать на голографических изображениях передвижения по коридорам центрального пункта.
— Руд, я прочитала то, что ты дал мне. Тот план, помнишь? — обратилась к другу.
— И, что? Что-то не так?
Я открыла переговорник. На панели отобразилась информация, которую переводила с марианского и указала на символ на плане.
— Вот, смотри, символы отличаются. Здесь, на присланных Координатором данных, символ говорит о том, что в помещении находится оружие, но в базе этот элемент заменен на другой. Войдя сюда, люди угодят в ловушку. Роботы-военные несут службу в этом отсеке.
— Получается, что нас намеренно заманивают в западню? Но для чего? Чтобы убить? — удивлённо спросил Руд, я кивнула.
Рабочие, что пришли с нами, обернулись.
— Ты не могла ошибиться? — задал вопрос Патрик.
— Нет. Это ловушка, — я покачала головой. — Но зачем понадобилось Координатору убивать нас?
— Надо предупредить других, — решительно сказал Руд. — Люди должны знать, что план ложный, и что, скорее всего, они попадут под обстрел.
Я сосредоточилась на просмотре данных центрального пункта и наткнулась на документы о строящемся корабле. Мне показалось это интересным, и я открыла файлы. Кое-что смутило. В другое время и в голову бы не пришло обращать на это внимание. Здесь упоминались два знакомых имени, и одно из них марианское. Дирэн Адо. Он строил этот корабль. Скоро космическому гиганту предстояло полететь в экспедицию. Его командиром был назначен один из близких друзей моего отца — Адитья. Он геолог и, похоже, лайнер оборудован специализированным исследовательским набором. Еще меня смутила форма межпланетного летательного аппарата и секретность вокруг него. Он не числится в сводках Империи, кроме центрального пункта Южного города «Лиги рабочих». Почему?
— На какой день назначено восстание? — спросила я, и посмотрела на Руда.
Мужчина назвал дату. В голове мелькнула догадка. Я снова выбрала на голографическом дисплее план расположения помещений центра города и того, что прислал Координатор.
— Видишь вот этот отсек? — спросила Руда.
Друг встал за моей спиной. Я немного наклонилась вбок, чтобы он смог взглянуть на карту.
— Да, — коротко ответил он.
— На графиках движения военных, которые ты мне дал, эта дверь открывалась ровно в двенадцать часов. Ополченцы должны пройти по коридору без пяти минут двенадцать, иначе не смогут попасть в оружейный блок, который на самом деле таковым не является и охраняется роботами. Перекрывается весь коридор, кроме этого блока. Представить, что произойдет не сложно: людей убивают, роботы передают информацию на центральный пункт города о вооруженном нападении, и этот шлюз блокируют. Но посмотри теперь сюда, — я провела рукой и подвинула на виртуальном экране план.
— Отсек соединён со строящимся кораблём, — произнесла я и повернулась к Руду. — Это значит, что кому-то необходимо, чтобы некоторое время проход находился под охраной, и не было возможности попасть в него извне.
— Любопытно, — сказал Руд и удивлённо посмотрел на голографический чертеж.
— Старт космического судна намечен на тот же день, что и восстание, но только тремя часами позже. Кому-то очень хочется остаться наедине со своими мыслями внутри корабля.
— Ты хочешь сказать, что Координатор задумал всё это ради экскурсии? — поинтересовался Патрик.
— Да, — ответила я. — Всё дело в секретности предприятия. В документе, который дал мне Руд для перевода, есть кое-что, что должно остаться без внимания всех вокруг. Прилетит авиа-мобиль с программным обеспечением и стыковочным устройством. Монтаж завершится накануне происшествия с неудачным проникновением мятежников.
— Что же это за корабль такой, что ради него Координатор готов положить столько людей? — задумался Руд.
— Мне тоже любопытно, — честно созналась я.
В тот день мы с соратниками покинули центральный пункт связи, и я вернулась к Ратмир.
Руду удалось переговорить с другими рабочими, и они приняли решение не участвовать в нападении. К тому же ему удалось убедить их установить связь с другими митингующими Империи. Я решила воспользоваться ситуацией и проникнуть на борт корабля, покопаться в программах судна.
И вот я здесь. Вошла через основное хранилище города. Переговорное устройство отразило моё местоположение на плане, скаченном из общей базы данных города. Заполучить коды доступа оказалось не трудно. Мне пришла в голову одна мысль. Накануне я набрала на панели свой прежний номер гражданки и прочитала изменения в своём файле. Получалось, что Ратмир не солгал, и я действительно стала его женой. Как и полагалось по протоколу, моему имени был присвоен тот же номер, что и мужу, за исключением последней цифры. Она была выделена в скобки и таким образом у всех замужних женщин было на одну цифру больше чем у незамужних. При проникновении пришлось воспользоваться кодом супруга, чтобы не привлекать к себе внимание. Всё удалось, и шлюзы открылись беспрепятственно.
Занятая мыслями о новом статусе и желании по возвращении узнать подробности о Ратмир, я добралась до хранилища номер сто двадцать пять и нашла нужный отсек. В нем собиралась спрятаться до назначенного срока и первой ознакомиться с программным обеспечением летательного межпланетного аппарата. Рассмешило то обстоятельство, что номер судна тот же, что мой идентификационный номер в качестве студентки в «Доме обучения» — «триста тридцать три». Я весело принялась за дело.
Подойдя к отсеку, открыла решетку вентиляционного канала и залезла внутрь. Пристроившись на полу металлического туннеля, водрузила прямоугольную стальную преграду обратно. Раздался щелчок, и решетка встала в пазы конструкции. Раздалось гудение, и я с опозданием поняла, что система заработала.
Меня обдало порывом ветра. Ноги заскользили, и я упала, больно ударившись коленями об обшивку. Уцепившись за прут решетки, попыталась удержаться. В какой-то момент воздушный поток стих. Я поднялась и пошла в сторону капитанского мостика. Раздался грохот, и я взглянула на панель переговорника. Система снова начала закачку воздуха, и мне нужно было поторопиться, чтобы не попасть в вихрь. Не успела.
Подталкиваемая воздушной массой, побежала по туннелю. Порыв ветра сбил с ног, и я упала. Воздух принялся толкать меня, словно пучок травы, пришлось подчиниться. Тело втянуло внутрь главной линии и потащило по обшивке туннеля. По дороге пришлось отбиваться от комков пыли. Носило меня по главной линии долго. Вначале это злило. Неужели я не смогла предусмотреть такое состояние дел? Потом вошла в азарт. Закрываясь от очередного грязного «противника», старалась сосредоточиться на переговорнике и определить путь моего движения. Главное было не пропустить нужный поворот. Неожиданно врезалась в решетку отсека, и поток стих. Наконец-то! Это был конечный пункт моей вылазки — капитанский мостик. Я встала на четвереньки и приникла к решетке. Осмотревшись вокруг, начала возиться с пазами, в которые была вставлена решетка. Дверь в помещение открылась, и я замерла. Сердце бешено колотилось о ребра. Казалось, что его стук было слышно везде и меня обнаружат.
Это был Ранимэль. Он медленно прошелся по помещению и расположился в кресле капитана. Я, стараясь не производить шум села поудобнее и стала ждать, когда капитанский мостик опустеет. Но этого не случилось. Вошли Дирэн, Адитья и Ратмир. Короткие фразы, и братья остались одни. Я отползла немного вглубь туннеля. Но то, что услышала, болью отозвалось во всем моем существе.
Из разговора принцев поняла, что Ратмир всё это время изображал из себя человека, оставаясь марианцем — расчётливым и властолюбивым. Он сыграл злую шутку со мной и готов был пошутить еще, над тем, кто возглавил движение сопротивления. Тогда я и подумать не могла, что мой возлюбленный причастен к этому, и что он на самом деле не кто иной, как принц Империи — Федоэ. Он обманывал меня, притворяясь человеком. Разыгрывал из себя ополченца и «водил за нос» Артёма и Марка. Веселиться ему надоело. Игрушки нужно было взять под строжайший контроль.
— Я прощаю тебя, — произнёс Ратмир, обращаясь к брату-близнецу.
? Ненавижу. Обоих ненавижу! ? прошептала я.
Сидя на металлическом полу вентиляционного туннеля, обхватила колени руками, оперлась спиной на стену. Уму непостижимо, как такое могло случиться со мной? Ответ прост: три дня назад в моей жизни снова появился Ратмир.
Нужно радоваться, что саранктар купирован, и я здорова, но злость все равно топила это ликование. Ранимэль сделал всё, чтобы спасти меня, но соврал. Ратмир тоже обманул. Вопрос «Почему?» ? неуместен. Они марианцы, этим всё сказано. Играть с человеческими судьбами — их основное развлечение. Главное, чтобы инициативу не перехватил кто-то другой. Восстание давно просчитано, и им готовы управлять. Всем гражданам Империи, кто участвовал в этом, чудилось, что они вели борьбу за свою свободу. На самом деле, являлись методом смены правящей элиты.
Я положила голову на колени и начала раскачиваться из стороны в сторону. Пришло раскаянье из-за глупой самонадеянности. Мне удалось перешагнуть через собственные проблемы, чтобы другие жили в свободном государстве. А стала, как и все в этом мире, разменной монетой в споре за власть. До меня не сразу дошло, что я плачу. Солёные капли скользили по щекам и падали на брюки. Все напряжение, страхи полутора месяцев уходили из сердца, оставляя пустоту. Наверное, мы действительно слишком слабая раса. Нами управляли, унижали, а мы способны думать только о самом важном для нас — о жизни. Точнее не «мы», а каждый из «нас». В конечном итоге всё сводилось только к одной букве — «я». Мы будем мериться, подстраиваться, ползать, унижаться за дополнительную минуту, секунду, миг существования. Хотя бы еще один вдох. Это главная человеческая цель, главное и единственное достояние — бытие.
Подслушанный разговор оказался весьма содержательным, но думать я могла только о том, что здорова. Остальное стало неважным, приемлемым, логичным. Ко всему можно было привыкнуть, главное — жить. Ради этого при падении с высоты наши руки цеплялись за все, что попадалось в эти самые руки. Мы хватали соломинку, зная, что она ни чем не поможет, не удержит от утопления. Но мы будем тянуться за ней. Страх утраты существования — основная слабость человечества. Красивое слово «Надежда» для человека всегда являлось панацеей от всех бед. Меня обманули, и я придумала себе судьбу. Играли мной, а я таяла от счастья, что Ранимэль вовремя ввел вакцину. Готова всё простить, потому что буду жить дальше! Я подумала о Марке, Артёме, родителях, Руде и других таких же сильных духом людях, готовых бросить вызов Правящим и попытаться победить.
