— Ты просишь новостей? Они есть, — сильный акцент Розалии заставил вздрогнуть. — Ты приехала из далекой снежной страны за переменами. Они будут. Подарю тебе кольцо, оно в скором времени пригодится тебе.
Из кармана длинной юбки женщина достала небольшой серебряный перстень с черным камнем. Он весело блеснул у нее на ладони. Розалия протянула его Алексу.
— Возьми и надень ей. Тогда все, что скажу, случится.
— Это обсидиан? — поинтересовался англичанин.
— Не так важно, как назвать его. Главное другое… Надень.
Туман от выпитого вина заволок рассудок. Иначе, как назвать то, что я безропотно позволила натянуть безделушку из серого металла себе на палец? Тем не менее, это произошло. В заключение всего мужчина поцеловал мне руку.
— Послушай теперь меня, девочка, — тихо зашептала испанка. — В твоей стране плетут пряжу на веретене. Я вижу это. Морозы сильные, а зимы снежные. Время наматывается на остов судьбы, словно нить на веретено. Один виток, затем другой и так вечность. Всегда одно и то же, раз за разом. То, что не удалось сделать на одном обороте времени, жребий заставит довершить на другом. Не случиться? Тогда, предстоят новые испытания сквозь вечность. Береги мой дар и не потеряй чудо.
— Не потерять чудо? — поинтересовалась я, а женщина пожала плечами.
— Ты потом сама все поймешь, когда это произойдет.
— Прошу об одном — сохрани его, и оно достанется той, кому нужно будет все завершить.
— Сохраню, — словно во сне прошептала я на родном языке.
Глаза испанки опутывали чарами. Я словно плыла в воздухе, не чувствуя тела. Из этого состояния меня вывел вопрос Алекса:
— Что?
— Она согласилась, — пояснила Розалия.
Затем испанка резко поднялась со стула и направилась к выходу. Я так и осталась сидеть, боясь пошевелиться. Перстень, дарованный женщиной, будто тлел на пальце. Заворожила она его что ли?
Встала и направилась к выходу из кафе. На улице остановилась и огляделась. Все что окружало, казалось сном. Ребекка, про которую благополучно забыла, идущий рядом Алекс. Все сон и иллюзия. Даже корабль, который ждет в порту.
— Мари, очнитесь, — трясла за руку компаньонка. — Что с вами, Мари?
Ее глаза показались неискренними и злыми. Захотелось вырваться из плена ее ладоней, обхвативших мою кисть. Алекс подоспел к тому моменту, когда я хотела грубо обругать эту несносную Ребекку.
— Мари, что произошло? — спросил мужчина.
Какие у него необыкновенные плечи. Их хочется обнять…
— Мари, не молчите. Мы опоздаем на лайнер, — взволнованно напомнил Алекс.
Его руки волнуют меня… Млея от образов, которые начали вспыхивать в уме, словно калейдоскоп, я оперлась на предложенную англичанином руку и томно вздохнула.
— Поцелуй меня, — взмолилась я на русском.
— Что, мисс? — нахмурил лоб вельможа.
В этот момент наваждение сошло, и перевела на английский:
— Простите, вы правы. Лайнер. Да-да, лайнер. Вино на удивление крепкое.
— Мне кажется, вы говорили о чем-то другом, — подозрительно сощурил глаза Стоун.
— О, это русская экспрессивность. Не обращайте внимания, — приподняла брови и одарила господина честным взором.
— Необыкновенная русская душа?
— Именно. Идемте.
Ребекка все это время стояла, плотно сжав губы. По всей видимости, силилась понять, что происходит. Напротив кафе стоял фаэтон. Мы погрузились в него и через несколько минут уже поднимались по трапу.
— Увидимся после отплытия? — прощаясь с нами, спросил Алекс.
— Я выйду прогуляться по палубе, — ответила я.
— Мы совершим прогулку вместе. Вы не против, Мари? — развеселилась Ребекка.
Ей явно не хватало внимания. При ее задорном характере трудно было коротать вечер в одиночестве. Мне повезло, что хоть в ком-то из нас двоих бурлила жизнь. Я улыбнулась в ответ и кивнула. Время встречи назначили на десять вечера и разошлись по каютам.
Хлопнув дверью, я постояла немного около нее. Уютная комната показалась одинокой и скучной. Оставаться здесь не было никакого желания. Открыв дверь, решила пройтись по другим палубам, чтобы ознакомиться с судном. Миновав палубу «Е», спустилась по ступеням и отыскала выход в отсек «F», где проживали преимущественно пассажиры третьего класса. Направилась сюда умышленно, чтобы нечаянно не столкнуться с Алексом. Требовалась передышка, чтобы разобраться в чувствах, которые словно выворачивали меня наизнанку, при виде этого высокого англичанина.
Прогуливаясь вдоль бортика, я остановилась напротив носа лайнера. Темнота апрельского неба сделала меня неуязвимой для чужих глаз. Смогла отдаться мыслям в полной мере. Неожиданно на изолированную палубу, где находились хозяйственные помещения, вышли двое мужчин. С детских лет вблизи у меня было плохое зрение, но все, что происходило дальше двух метров, удавалось разглядеть в подробностях. Вот и сейчас я поняла, что люди на палубе — Стив и Джон. Те, что недавно были в трактире.
— Отец, не делай этого. Анна не достойна таких жертв, — взмолился юноша.
Он стоял ко мне спиной. Лица не было видно, но мое воображение легко нарисовало картинку.
— Ты не прав, Джон. В Америке у нее будет другая жизнь. Она сможет все изменить.
— Если ты сделаешь это, то я сойду с «Титаника». Мы не можем быть на одном корабле.
Ничего себе ультиматум, скривилась я! Бедная девушка!
— Поздно, мы сегодня женимся. Священник предупрежден. В Нью-Йорк она приедет как миссис Далас.
— О, отец! Опомнись! — повысил голос парень.
Он начал ходить по палубе из стороны в сторону, пока снова не подбежал к отцу.
— Да у нее даже сменного платья нет! — продолжил Джон.
Я мысленно содрогнулась. Бедная девушка даже сменного платья не имеет.
— Ничего. До Америки доберемся, а там…
Стив не успел закончить, сын резко махнул рукой и устремился к выходу с палубы. Мужчина остался один. Он немного постоял, уронив голову на грудь, а потом поднял лицо к звездам. Стив спрятал ладони в карманах брюк, и мне вдруг стало жаль его. Неведомая Анна должна была гордиться, что ее честь отстаивал такой мужчина. Похоже, в этой семье кипели нешуточные страсти. Свою же жизнь я провела скучно. Двадцать лет, а вспомнить особенно нечего — пансион и гувернантская доля.
— Эй! Стив! — позвала я, кочегар обернулся. — Прошу прошения, что явилась невольной свидетельницей вашего разговора с сыном. Но меня взволновала судьба бедняжки Анны. Не согласитесь ли вы принять для нее подарок из моих рук. Платье. Это ничего не будет стоить для вас.
— О, я знаю вас, мисс. Вы были в трактире с тем англичанином.
— Алекс. Его зовут Алекс, но это не важно. Ответьте — примете подарок?
— Мисс, благодарю вас, — тепло произнес мужчина.
— Могу взглянуть на вашу избранницу? Вполне возможно одежду придется подгонять по фигуре.
— Да. Спускайтесь, я проведу вас.
Никогда не думала, что нижние палубы настолько загружены. Эмигранты со всего света плыли в Америку. Чем она их так прельщала? По мне, так лучше родной сторонки нет ничего. Даже эта поездка была вынужденной, хоть и собралась в нее так скоропалительно и тайно. Но эти люди ехали туда осознанно. Это читалось по их лицам.
Пройдя еще один поворот, мы вошли в небольшое помещение. На кровати сидела молодая девушка примерно одного со мной возраста. Потрясло наше сходство. Русые волосы вились на концах. Серо-голубые глаза, обрамленные черными ресницами, смотрели испуганно. Небольшой пухлый рот и курносый нос.
— Здравствуйте, — произнесла я и улыбнулась.
— Здравствуйте, мисс, — ответила красавица и потупила глаза.
— Мари. Мисс Мари, — добавила я.
— Я — Анна, — сжалась девушка.
Затравленный взгляд невесты Стива меня покоробил. Что должно было случиться в жизни это несчастной, что она так боится?
— Эта добрая мадам подарит тебе платье. Ей нужно посмотреть на тебя, чтобы понять, стоит ли укорачивать. Встань, — попросил Стив.
Анна поднялась с постели. Оглядев ее, я поняла, что она почти точная копия меня самой. Рост и размер у нас одинаковые, подгонять ничего не придется. Мой взгляд наткнулся на сумочку. Роспись золотыми нитями, необычность замка, показались неуместными в каюте третьего класса. Но я промолчала.
— У тебя сегодня бракосочетание? — поинтересовалась я.
— Да, мисс, — ответила Анна.
— Отлично. У меня есть платье для тебя. Стив, зайдите ко мне минут через тридцать и заберите одежду. Номер каюты «тридцать два». До свидания.
— До свидания, мисс, — разом ответили жених с невестой.
Выбираясь из отсека третьего класса, подумала о том, что хотела бы однажды стать чьей-нибудь женой. До этого момента подобные мысли в голову не приходили. Когда драгун сделал мне предложение, я не испытала никаких чувств, кроме сожаления. А теперь появилась удивительная жажда принадлежать кому-то и быть для него семьей.
Рассуждая, я добралась до своей каюты и принялась перебирать платья. Наконец выбрала одно и, подойдя к зеркалу, примерила. Темно-зеленое с небольшим воротничком и перламутровыми пуговицами — оно показалось мне наиболее приемлемым вариантом для Анны. Девушка носит волосы распущенными, поэтому я распустила тугую прическу и расчесала волосы. Стук в дверь застал меня за этим занятием.
— Мари, великолепно выглядите, — переступая порог, заявила Ребекка. — Вам непременно нужно ходить именно так.
Кивнув, я присела на кровать и взяла шкатулку. Брошь, которую носила с этим платьем, стоила копейки, но оказавшись прикрепленной к плотному сукну одежды, выглядела так, словно стоит несколько золотых.
— Вы собираетесь переодеться к прогулке? — поинтересовалась девушка.
— Нет. Я устала и не готова куда-то идти. Завтра одену этот наряд.
— Да-да, это будет прекрасный выход в свет.
Затем мы распрощались, и Ребекка отправилась к себе, а я, дождавшись Стива, передала ему сверток с подарком к свадьбе.
Проснулась я к полудню. Попросила стюарда принести завтрак в каюту. Плотно поев, решила, что была несправедлива по отношению к Ребекке, отказываясь от ее общества. Пошла ее навестить. Попутчицы на месте не оказалось. Я подошла к перилам и посмотрела вниз. Ирландский порт, в который вошел «Титаник», показался мне не многолюдным. Хмурое апрельское небо, словно набухло и провисло над землей. Колючий порывистый ветер пробирал до костей.
Перегнувшись через перила, увидела Алекса, разговаривающего с Анной. Новобрачная улыбалась ему. Она не выглядела такой затравленной зверушкой, какой показалась вчера. Прямая спина и плавные движения девушки явно пришлись по душе англичанину. Волосы, жена Стива собрала в тугую прическу и издалека казалась точной моей копией. О чем эти двое говорили, слышно не было. Алекс что-то произнес и улыбнулся, а леди прыснула в кулачок. Стало вдруг невыносимо интересно узнать, что такого смешного сказал ей Стоун?
— Джон!
Я обернулась на крик и увидела Стива на нижней палубе. Затем перевела взор на человека, к которому он обращался. Джон, не оборачиваясь, шел вглубь порта. Словно убегал. Анна посмотрела на мужа и, распрощавшись с Алексом, стала быстро подниматься по трапу. Грациозность походки новобрачной впечатлила даже меня. Возможно, в ее жизни произошли некие обстоятельства, при которых ей пришлось бежать из дома. Манеры и изящество указывали на принадлежность Анны к высокопоставленному роду. Стив пытался ее спасти, а Джон это не приемлет. Страх за благополучие семьи может послужить поводом для ссоры. Почему нет? Незаконное присутствие молодой женщины на корабле, слова Стива во время ночного разговора с сыном и страх в глазах Анны подталкивали к определенным выводам. Стало быть, все, что связано с этой русоволосой красавицей нелегально и противозаконно.
Тем временем Анна скрылась, а я устремила взор на Алекса. Он встал напротив меня и помахал рукой. Пришлось ему ответить. Англичанин жестами показал, что сейчас присоединится ко мне.
— Добрый день, мисс Мари, — слегка поклонился он.
— И вам не хворать, — на родном языке съязвила я и лучезарно улыбнулась.
Остановившись напротив, молодой человек хитро прищурился и произнес:
— Снова таинственная русская душа?
— О, да! Вам не нравится? — я сделала честные глаза.
— Мне нравится. Хочу брать у вас уроки. Это возможно? — бровь Алекса поползла вверх.
— Это очень сложный и трудный для восприятия язык.
— Ничего, я способный. Вот послушайте: «И вам нэ хвора-а-ат», - повторил мужчина мое приветствие.
— Для первого урока неплохо. Если есть такое желание, то могу произносить слова и повторять их на русском. Вы будете запоминать.
— Прекрасно. Тогда прогуляемся? Погода для апреля чудесная.
Тут я могла бы поспорить, но не стала, кивнула и взяла Алекса под руку. Битых полтора часа мы развлекались тем, что пытались заучить нескольколько слов. Произношение явно не давалось. Остановившись лицом к Алексу, я сказала:
— Не так, мистер Стоун. Не так. Губы немного поджать и выдохнуть воздух, словно выдавить из себя твердый звук «п». Па-лу-ба. Жесткие звуки в сочетании с открытыми звуками «а», «у».
Алекс жадным взглядом ловил движение моих губ, но не пытался повторить слово. Видя заторможенность «ученика», объяснила снова. Затем еще раз, помогая себе жестами, изобразила, как тяжело вылетают из меня глухие звуки и порхают гласные.
— Попробуйте теперь вы, — предложила я. — Если поначалу трудно, прикройте указательным пальцем губы и затем резко отведите, говоря звук «п».
Вместо того чтобы приложить к губам свой палец, Алекс сделал это с моим. Потом, одаривая пылким взором, поцеловал его и отпустил, но лишь затем, чтобы захватить в плен всю ладонь и прижать к своей щеке.
— Что вы делаете, сэр?
— Простите, русский язык действительно очень… экспрессивный, — хохотнул мужчина. — Желаю стать англичанином с русской душой.
— Надо родиться русским, чтобы обрести ее, — огрызнулась я.
Почему его жест вызвал у меня такую реакцию? Будто вспыхнуло что-то в груди и, пытаясь защититься, я ему нагрубила. На самом деле хотелось, чтобы молодой мужчина обнял меня и притянул к себе. Его глаза завораживали и манили. Казалось, что еще немного, и я расплавлюсь, словно свеча. Сил отвести взгляд не нашлось, но и стоять вот так было глупо. Ситуацию спас Алекс.
— Я много слышал, о загадочной русской душе. Что это такое? Те, кто имел с вами дело, говорят, что поступки ваши предугадать невозможно. Русские так эгоцентричны?
— Вполне логичны, как и любая другая нация.
— Чем вы так отличаетесь? Что формирует вашу эфемерность, которую не трудно развеять? Вы завоеватели, и это единственное оправдание, которое можно найти для поведения, — насмешливо произнес Алекс. — Европа — кладезь уюта и благодати, как и Америка. Вы же предпочитаете жить в ветхих домах. Я был в России и видел деревни. Так что вызывает загадочность? Нежелание обрести достойную жизнь? По мне, так лучше обитать в Америке и пользоваться благами цивилизации, чем в глуши Петербурга.
— Вы, мистер Стоун, были в Петербурге?
— Да. Недавно. Такого контраста между бытом бедняков и дворян не видел нигде. Это вы называете загадкой? Так разгадка проста — неорганизованность, духовная распущенность, отсутствие рамок и традиций. Если коротко — варварское государство.
Я надменно кивнула. Меня еще никто и никогда не задевал за живое настолько сильно и болезненно. Как объяснить этому напыщенному франту любовь к лесам, полям, речушкам? Красота чужих земель поражала воображение, но привязанность к месту, где человек появился, неистребима.
Из кармана длинной юбки женщина достала небольшой серебряный перстень с черным камнем. Он весело блеснул у нее на ладони. Розалия протянула его Алексу.
— Возьми и надень ей. Тогда все, что скажу, случится.
— Это обсидиан? — поинтересовался англичанин.
— Не так важно, как назвать его. Главное другое… Надень.
Туман от выпитого вина заволок рассудок. Иначе, как назвать то, что я безропотно позволила натянуть безделушку из серого металла себе на палец? Тем не менее, это произошло. В заключение всего мужчина поцеловал мне руку.
— Послушай теперь меня, девочка, — тихо зашептала испанка. — В твоей стране плетут пряжу на веретене. Я вижу это. Морозы сильные, а зимы снежные. Время наматывается на остов судьбы, словно нить на веретено. Один виток, затем другой и так вечность. Всегда одно и то же, раз за разом. То, что не удалось сделать на одном обороте времени, жребий заставит довершить на другом. Не случиться? Тогда, предстоят новые испытания сквозь вечность. Береги мой дар и не потеряй чудо.
— Не потерять чудо? — поинтересовалась я, а женщина пожала плечами.
— Ты потом сама все поймешь, когда это произойдет.
— Прошу об одном — сохрани его, и оно достанется той, кому нужно будет все завершить.
— Сохраню, — словно во сне прошептала я на родном языке.
Глаза испанки опутывали чарами. Я словно плыла в воздухе, не чувствуя тела. Из этого состояния меня вывел вопрос Алекса:
— Что?
— Она согласилась, — пояснила Розалия.
Затем испанка резко поднялась со стула и направилась к выходу. Я так и осталась сидеть, боясь пошевелиться. Перстень, дарованный женщиной, будто тлел на пальце. Заворожила она его что ли?
Встала и направилась к выходу из кафе. На улице остановилась и огляделась. Все что окружало, казалось сном. Ребекка, про которую благополучно забыла, идущий рядом Алекс. Все сон и иллюзия. Даже корабль, который ждет в порту.
— Мари, очнитесь, — трясла за руку компаньонка. — Что с вами, Мари?
Ее глаза показались неискренними и злыми. Захотелось вырваться из плена ее ладоней, обхвативших мою кисть. Алекс подоспел к тому моменту, когда я хотела грубо обругать эту несносную Ребекку.
— Мари, что произошло? — спросил мужчина.
Какие у него необыкновенные плечи. Их хочется обнять…
— Мари, не молчите. Мы опоздаем на лайнер, — взволнованно напомнил Алекс.
Его руки волнуют меня… Млея от образов, которые начали вспыхивать в уме, словно калейдоскоп, я оперлась на предложенную англичанином руку и томно вздохнула.
— Поцелуй меня, — взмолилась я на русском.
— Что, мисс? — нахмурил лоб вельможа.
В этот момент наваждение сошло, и перевела на английский:
— Простите, вы правы. Лайнер. Да-да, лайнер. Вино на удивление крепкое.
— Мне кажется, вы говорили о чем-то другом, — подозрительно сощурил глаза Стоун.
— О, это русская экспрессивность. Не обращайте внимания, — приподняла брови и одарила господина честным взором.
— Необыкновенная русская душа?
— Именно. Идемте.
Ребекка все это время стояла, плотно сжав губы. По всей видимости, силилась понять, что происходит. Напротив кафе стоял фаэтон. Мы погрузились в него и через несколько минут уже поднимались по трапу.
— Увидимся после отплытия? — прощаясь с нами, спросил Алекс.
— Я выйду прогуляться по палубе, — ответила я.
— Мы совершим прогулку вместе. Вы не против, Мари? — развеселилась Ребекка.
Ей явно не хватало внимания. При ее задорном характере трудно было коротать вечер в одиночестве. Мне повезло, что хоть в ком-то из нас двоих бурлила жизнь. Я улыбнулась в ответ и кивнула. Время встречи назначили на десять вечера и разошлись по каютам.
Хлопнув дверью, я постояла немного около нее. Уютная комната показалась одинокой и скучной. Оставаться здесь не было никакого желания. Открыв дверь, решила пройтись по другим палубам, чтобы ознакомиться с судном. Миновав палубу «Е», спустилась по ступеням и отыскала выход в отсек «F», где проживали преимущественно пассажиры третьего класса. Направилась сюда умышленно, чтобы нечаянно не столкнуться с Алексом. Требовалась передышка, чтобы разобраться в чувствах, которые словно выворачивали меня наизнанку, при виде этого высокого англичанина.
Прогуливаясь вдоль бортика, я остановилась напротив носа лайнера. Темнота апрельского неба сделала меня неуязвимой для чужих глаз. Смогла отдаться мыслям в полной мере. Неожиданно на изолированную палубу, где находились хозяйственные помещения, вышли двое мужчин. С детских лет вблизи у меня было плохое зрение, но все, что происходило дальше двух метров, удавалось разглядеть в подробностях. Вот и сейчас я поняла, что люди на палубе — Стив и Джон. Те, что недавно были в трактире.
— Отец, не делай этого. Анна не достойна таких жертв, — взмолился юноша.
Он стоял ко мне спиной. Лица не было видно, но мое воображение легко нарисовало картинку.
— Ты не прав, Джон. В Америке у нее будет другая жизнь. Она сможет все изменить.
— Если ты сделаешь это, то я сойду с «Титаника». Мы не можем быть на одном корабле.
Ничего себе ультиматум, скривилась я! Бедная девушка!
— Поздно, мы сегодня женимся. Священник предупрежден. В Нью-Йорк она приедет как миссис Далас.
— О, отец! Опомнись! — повысил голос парень.
Он начал ходить по палубе из стороны в сторону, пока снова не подбежал к отцу.
— Да у нее даже сменного платья нет! — продолжил Джон.
Я мысленно содрогнулась. Бедная девушка даже сменного платья не имеет.
— Ничего. До Америки доберемся, а там…
Стив не успел закончить, сын резко махнул рукой и устремился к выходу с палубы. Мужчина остался один. Он немного постоял, уронив голову на грудь, а потом поднял лицо к звездам. Стив спрятал ладони в карманах брюк, и мне вдруг стало жаль его. Неведомая Анна должна была гордиться, что ее честь отстаивал такой мужчина. Похоже, в этой семье кипели нешуточные страсти. Свою же жизнь я провела скучно. Двадцать лет, а вспомнить особенно нечего — пансион и гувернантская доля.
— Эй! Стив! — позвала я, кочегар обернулся. — Прошу прошения, что явилась невольной свидетельницей вашего разговора с сыном. Но меня взволновала судьба бедняжки Анны. Не согласитесь ли вы принять для нее подарок из моих рук. Платье. Это ничего не будет стоить для вас.
— О, я знаю вас, мисс. Вы были в трактире с тем англичанином.
— Алекс. Его зовут Алекс, но это не важно. Ответьте — примете подарок?
— Мисс, благодарю вас, — тепло произнес мужчина.
— Могу взглянуть на вашу избранницу? Вполне возможно одежду придется подгонять по фигуре.
— Да. Спускайтесь, я проведу вас.
Никогда не думала, что нижние палубы настолько загружены. Эмигранты со всего света плыли в Америку. Чем она их так прельщала? По мне, так лучше родной сторонки нет ничего. Даже эта поездка была вынужденной, хоть и собралась в нее так скоропалительно и тайно. Но эти люди ехали туда осознанно. Это читалось по их лицам.
Пройдя еще один поворот, мы вошли в небольшое помещение. На кровати сидела молодая девушка примерно одного со мной возраста. Потрясло наше сходство. Русые волосы вились на концах. Серо-голубые глаза, обрамленные черными ресницами, смотрели испуганно. Небольшой пухлый рот и курносый нос.
— Здравствуйте, — произнесла я и улыбнулась.
— Здравствуйте, мисс, — ответила красавица и потупила глаза.
— Мари. Мисс Мари, — добавила я.
— Я — Анна, — сжалась девушка.
Затравленный взгляд невесты Стива меня покоробил. Что должно было случиться в жизни это несчастной, что она так боится?
— Эта добрая мадам подарит тебе платье. Ей нужно посмотреть на тебя, чтобы понять, стоит ли укорачивать. Встань, — попросил Стив.
Анна поднялась с постели. Оглядев ее, я поняла, что она почти точная копия меня самой. Рост и размер у нас одинаковые, подгонять ничего не придется. Мой взгляд наткнулся на сумочку. Роспись золотыми нитями, необычность замка, показались неуместными в каюте третьего класса. Но я промолчала.
— У тебя сегодня бракосочетание? — поинтересовалась я.
— Да, мисс, — ответила Анна.
— Отлично. У меня есть платье для тебя. Стив, зайдите ко мне минут через тридцать и заберите одежду. Номер каюты «тридцать два». До свидания.
— До свидания, мисс, — разом ответили жених с невестой.
Выбираясь из отсека третьего класса, подумала о том, что хотела бы однажды стать чьей-нибудь женой. До этого момента подобные мысли в голову не приходили. Когда драгун сделал мне предложение, я не испытала никаких чувств, кроме сожаления. А теперь появилась удивительная жажда принадлежать кому-то и быть для него семьей.
Рассуждая, я добралась до своей каюты и принялась перебирать платья. Наконец выбрала одно и, подойдя к зеркалу, примерила. Темно-зеленое с небольшим воротничком и перламутровыми пуговицами — оно показалось мне наиболее приемлемым вариантом для Анны. Девушка носит волосы распущенными, поэтому я распустила тугую прическу и расчесала волосы. Стук в дверь застал меня за этим занятием.
— Мари, великолепно выглядите, — переступая порог, заявила Ребекка. — Вам непременно нужно ходить именно так.
Кивнув, я присела на кровать и взяла шкатулку. Брошь, которую носила с этим платьем, стоила копейки, но оказавшись прикрепленной к плотному сукну одежды, выглядела так, словно стоит несколько золотых.
— Вы собираетесь переодеться к прогулке? — поинтересовалась девушка.
— Нет. Я устала и не готова куда-то идти. Завтра одену этот наряд.
— Да-да, это будет прекрасный выход в свет.
Затем мы распрощались, и Ребекка отправилась к себе, а я, дождавшись Стива, передала ему сверток с подарком к свадьбе.
ГЛАВА 3
Проснулась я к полудню. Попросила стюарда принести завтрак в каюту. Плотно поев, решила, что была несправедлива по отношению к Ребекке, отказываясь от ее общества. Пошла ее навестить. Попутчицы на месте не оказалось. Я подошла к перилам и посмотрела вниз. Ирландский порт, в который вошел «Титаник», показался мне не многолюдным. Хмурое апрельское небо, словно набухло и провисло над землей. Колючий порывистый ветер пробирал до костей.
Перегнувшись через перила, увидела Алекса, разговаривающего с Анной. Новобрачная улыбалась ему. Она не выглядела такой затравленной зверушкой, какой показалась вчера. Прямая спина и плавные движения девушки явно пришлись по душе англичанину. Волосы, жена Стива собрала в тугую прическу и издалека казалась точной моей копией. О чем эти двое говорили, слышно не было. Алекс что-то произнес и улыбнулся, а леди прыснула в кулачок. Стало вдруг невыносимо интересно узнать, что такого смешного сказал ей Стоун?
— Джон!
Я обернулась на крик и увидела Стива на нижней палубе. Затем перевела взор на человека, к которому он обращался. Джон, не оборачиваясь, шел вглубь порта. Словно убегал. Анна посмотрела на мужа и, распрощавшись с Алексом, стала быстро подниматься по трапу. Грациозность походки новобрачной впечатлила даже меня. Возможно, в ее жизни произошли некие обстоятельства, при которых ей пришлось бежать из дома. Манеры и изящество указывали на принадлежность Анны к высокопоставленному роду. Стив пытался ее спасти, а Джон это не приемлет. Страх за благополучие семьи может послужить поводом для ссоры. Почему нет? Незаконное присутствие молодой женщины на корабле, слова Стива во время ночного разговора с сыном и страх в глазах Анны подталкивали к определенным выводам. Стало быть, все, что связано с этой русоволосой красавицей нелегально и противозаконно.
Тем временем Анна скрылась, а я устремила взор на Алекса. Он встал напротив меня и помахал рукой. Пришлось ему ответить. Англичанин жестами показал, что сейчас присоединится ко мне.
— Добрый день, мисс Мари, — слегка поклонился он.
— И вам не хворать, — на родном языке съязвила я и лучезарно улыбнулась.
Остановившись напротив, молодой человек хитро прищурился и произнес:
— Снова таинственная русская душа?
— О, да! Вам не нравится? — я сделала честные глаза.
— Мне нравится. Хочу брать у вас уроки. Это возможно? — бровь Алекса поползла вверх.
— Это очень сложный и трудный для восприятия язык.
— Ничего, я способный. Вот послушайте: «И вам нэ хвора-а-ат», - повторил мужчина мое приветствие.
— Для первого урока неплохо. Если есть такое желание, то могу произносить слова и повторять их на русском. Вы будете запоминать.
— Прекрасно. Тогда прогуляемся? Погода для апреля чудесная.
Тут я могла бы поспорить, но не стала, кивнула и взяла Алекса под руку. Битых полтора часа мы развлекались тем, что пытались заучить нескольколько слов. Произношение явно не давалось. Остановившись лицом к Алексу, я сказала:
— Не так, мистер Стоун. Не так. Губы немного поджать и выдохнуть воздух, словно выдавить из себя твердый звук «п». Па-лу-ба. Жесткие звуки в сочетании с открытыми звуками «а», «у».
Алекс жадным взглядом ловил движение моих губ, но не пытался повторить слово. Видя заторможенность «ученика», объяснила снова. Затем еще раз, помогая себе жестами, изобразила, как тяжело вылетают из меня глухие звуки и порхают гласные.
— Попробуйте теперь вы, — предложила я. — Если поначалу трудно, прикройте указательным пальцем губы и затем резко отведите, говоря звук «п».
Вместо того чтобы приложить к губам свой палец, Алекс сделал это с моим. Потом, одаривая пылким взором, поцеловал его и отпустил, но лишь затем, чтобы захватить в плен всю ладонь и прижать к своей щеке.
— Что вы делаете, сэр?
— Простите, русский язык действительно очень… экспрессивный, — хохотнул мужчина. — Желаю стать англичанином с русской душой.
— Надо родиться русским, чтобы обрести ее, — огрызнулась я.
Почему его жест вызвал у меня такую реакцию? Будто вспыхнуло что-то в груди и, пытаясь защититься, я ему нагрубила. На самом деле хотелось, чтобы молодой мужчина обнял меня и притянул к себе. Его глаза завораживали и манили. Казалось, что еще немного, и я расплавлюсь, словно свеча. Сил отвести взгляд не нашлось, но и стоять вот так было глупо. Ситуацию спас Алекс.
— Я много слышал, о загадочной русской душе. Что это такое? Те, кто имел с вами дело, говорят, что поступки ваши предугадать невозможно. Русские так эгоцентричны?
— Вполне логичны, как и любая другая нация.
— Чем вы так отличаетесь? Что формирует вашу эфемерность, которую не трудно развеять? Вы завоеватели, и это единственное оправдание, которое можно найти для поведения, — насмешливо произнес Алекс. — Европа — кладезь уюта и благодати, как и Америка. Вы же предпочитаете жить в ветхих домах. Я был в России и видел деревни. Так что вызывает загадочность? Нежелание обрести достойную жизнь? По мне, так лучше обитать в Америке и пользоваться благами цивилизации, чем в глуши Петербурга.
— Вы, мистер Стоун, были в Петербурге?
— Да. Недавно. Такого контраста между бытом бедняков и дворян не видел нигде. Это вы называете загадкой? Так разгадка проста — неорганизованность, духовная распущенность, отсутствие рамок и традиций. Если коротко — варварское государство.
Я надменно кивнула. Меня еще никто и никогда не задевал за живое настолько сильно и болезненно. Как объяснить этому напыщенному франту любовь к лесам, полям, речушкам? Красота чужих земель поражала воображение, но привязанность к месту, где человек появился, неистребима.
